Мах Э. М36 Познание и заблуждение. Очерки по психологии ис следования Э. Мах
 Скачать 1.9 Mb.
|
|
Литература [1] Мах Э. Механика. Историко-критический очерк ее раз- вития. — Ижевск. Ижевск, республ. типогр., 2000, 456 с. [2] Эйнштейн А. Эрнст Мах //Собр. науч. трудов. Т. 4. — М.: Наука, 1967. [3] Mach E. //The monist. Vol. XIV, Oktober 1903. [4] Max Э. Познание и заблуждение. — M.: Изд-во С. Скир- мунта, 1909, 471 с. [5] Wolters G. Mach I, Mach II, Einstein und die Relativitätsthe- orie: Eine Fälschung und ihre Folgen. B., N.Y.: De Gruyter. 1987. 474 S. [6] Владимиров Ю. С. Метафизика. — M.: БИНОМ, Лабора- тория знаний, 2002, 534 с. [7] Эйнштейн А. Автобиографические заметки //Собр. науч. трудов. Т. 4. — М.: Наука, 1967. [8] Булюбаш Б. В. Электродинамика дальнодействия //Сб. «Физика XIX-XX вв. в общенаучном и социокультурном контек- стах. (Физика XIX века)». — М.: Наука, 1995, с. 221-250. [9] Фейнман Р. Нобелевская лекция «Разработка квантовой электродинамики в пространственно-временном аспекте» //Сб. «Характер физических законов». — М.: Мир, 1968, с. 193—231. [10] Владимиров Ю. С., Турыгин А. Ю. Теория прямого меж- частичного взаимодействия. — М.: Энергоатомиздат, 1986, 136 с. [И] Кулаков Ю. И. Элементы теории физических структур (Дополнение Г. Г. Михайличенко). — Новосибирск. Изд-во Но- восиб. ун-та, 1968. [12] Владимиров Ю. С. Реляционная теория пространст- ва-времени и взаимодействий. Часть 2. (Теория физических взаимодействий). — М.: Изд-во Моск. ун-та., 1998, 448 с. [13] Нарликар Дж. В, Инерция и космология в теории отно- сительности Эйнштейна //Сб. «Астрофизика, кванты и теория относительности». — М.: Мир, 1982, с. 498-534. [14] Эйнштейн А. Принципиальное содержание общей тео- рии относительности //Собр. науч. трудов. Т. 1. — М.: Наука, 1965. [15] Дюгем П. Физическая теория. Ее цель и строение. — СПб. Книгоиз-ство «Образование», 1910, 326 с. [16] Мах Э. Механика. Историко-критический очерк ее раз- вития. — СПб.: Изд-во товарищества «Общество и польза», 1909, 448с. [17] Мах Э. Анализ ощущений и отношение физического к психическому. — М.: Изд-во Скирмунта, 1908, 308 с. 28 [18] Мах Э. Популярно : научные очерки. -- СПб.: Книго- из-ство «Образование», 1909, 340 с. [19] Мах Э. Принцип сохранения работы. История и корень его. — СПб.: Книгоиз-ство «Образование», 1909. [20] Мах Э. Пространство и время I //Сборник «Новые идеи в математике», No. 2. — СПб.: Книгоиз-ство «Образование», 1913, с. 59-73. [21] Ленин В. И. Материализм и эмпириокритицизм //Собр. соч., 4 изд. Т. 14. [22] Сборник «Альберт Эйнштейн и теория гравитации». - М.: Мир, 1979, 592 с. [23] Владимиров Ю. С. Пространство-время: явные и скры- тые размерности. — М.: Наука, 1989, 192 с. [24] Fedorov F. L, Horsky J., Mickevic N. V., Vladimirov J. S. 150 let öd narozeni Ernsta Macha. Pokroky matematiky, fysiky, astrono- mie. - Praga, 1988. T. 33. No 1. S. 14-19. [25] Сборник. Исследования по истории физики и механики. 1993-1994. - М.: Наука, 1997, 235 с. [26] Ernst Mach and the development physics. Conference pa- pers. Prague. 14-16.9.1988. Prague: Univ. Carolina Pragensis, 1991, 531 p. ПРЕДИСЛОВИЕ Не желая вовсе быть философом, ни даже называться им, ес- тествоиспытатель чувствует сильную потребность изучить про- цессы, через посредство которых он приобретает и расширяет свои познания. Ближайшим для этого путем является для него внимательное наблюдение роста познания, как в области его специальной науки, так и в наиболее ему доступных, гранича- щих с ней областях, и прежде всего наблюдение отдельных моти- вов, руководящих исследователями. Ему, который так близко стоял к этим проблемам, сам так часто переживал вместе с ис- следователем-специалистом напряженное ожидание в период до разрешения проблемы и чувство облегчения после ее разреше- ния, мотивы эти виднее, чем кому-либо другому. Систематиза- ция и созидание схем ему, который почти во всяком разрешении более или менее значительной проблемы открывает еще что-ни- будь новое, труднее, кажется всегда слишком еще поспешным делом, и он эту работу охотно предоставляет более опытным в ней философам. Естествоиспытатель может уже быть доволь- ным, когда ему удается в сознательной психической деятельности научного исследователя разглядеть один из видов инстинктивной деятельности животных и людей, ежедневно проявляющейся в жизни природной и культурной, но вид, методически разработан- ный, углубленный и улучшенный. Мы не должны слишком низко ценить работу схематизации и упорядочения наших методологических познаний, если эта ра- бота произведена в подходящей стадии развития науки и в удов- летворительной форме 1 Но необходимо иметь в виду, что практика в работе исследо- вания, поскольку она вообще может быть приобретена, гораздо более развивается под влиянием отдельных живых примеров, чем под влиянием потерявших краски жизни абстрактных формул, получающих конкретное понятное содержание опять-таки толь- Такое систематическое изложение, с которым я согласен во всем существенном и в котором весьма искусно исключены спорные психологические вопросы, разрешение которых для теории познания не настоятельно и безусловно не- обходимо, дает проф. Г. Клейнпетер (H. Kleinpeter, «Die Erkenntnisstheorie der Gegenwart». Leipzig, 1. A. Bart, 1905). 30 ко через живые примеры. Поэтому-то были также главным обра- зом естествоиспытатели, как Коперник, Жилъбер, Кеплер, Галилей, Гюйгенс, Ньютон и среди более современных — И. Гершелъ, Фа- радей, Уэвелл, Максвелл, Джевонс и др., которые оказали дейст- вительные услуги более молодым естествоиспытателям своими научными исследованиями. Даже людям с выдающимися заслу- гами, как И. Ф. Фризу и Ε. Φ. Апелъту, которым мы обязаны столь плодотворным развитием многих частей естественнонауч- ной методики, не удалось совершенно отделаться от предвзятых философских взглядов. Вследствие своей приверженности иде- ям Канта эти философы и даже естествоиспытатель Уэвелл при- шли и не могли не прийти к весьма странным воззрениям в очень простых вопросах естествознания. В дальнейшем мы к этому вернемся. Из более старых немецких философов можно назвать разве только одного Ф. Бенеке, который сумел совер- шенно освободиться от таких предвзятых взглядов. Он без всяких отговорок признает, сколь многим обязан английским естест- воиспытателям . Зимой 1895—96 гг. я прочитал лекцию на тему «Психология и логика исследования». В этой лекции я сделал попытку свести психологию исследования по возможности к идеям естествозна- ния. Предлагаемая книга является по существу своему свобод- ной переработкой некоторых из высказанных в этой лекции идей. Я надеюсь дать этим известный толчок моим более моло- дым товарищам по специальности, в особенности физикам, в целях дальнейшего развития этих идей, как и направить их вни- мание на области науки, граничащие с их специальностью. Обыкновенно физики мало ими интересуются, а между тем изу- чение их может дать богатые плоды каждому исследователю в области его собственной специальности. Само собой разумеется, что работа моя не будет свободна от многих недостатков. Хотя я всегда живо интересовался областя- ми науки, граничащими с моей специальностью, равно как и философией, тем не менее я в некоторые из этих областей и в особенности в философию мог, разумеется, делать лишь редкие набеги. Если я при этом имел счастье с моей естественнонауч- ной точкой зрения оказаться в значительной близости к таким выдающимся философам, как Авенариус, Шуппе, Циген и др., как и к более молодым их товарищам, как Корнелиус, Петцолъд, Шу- берт-Сольдерн и др., а также к некоторым видным естествоиспы- тателям, то зато с другой стороны я тем самым — уж таков характер современной философии! — не мог не удалиться —- и на 31 t очень большое расстояние! — от других выдающихся филосо- фов 2 Я должен сказать вместе с Шуппе: область трансцендентого мне недоступна. Если я к тому же откровенно сознаюсь, что ее обитатели ни малейшим образом не возбуждают моей любозна- тельности, то сейчас же станет ясной та широкая пропасть, ко- торая существует между мной и многими философами. Я уже поэтому открыто заявлял, что я вовсе не философ, а только есте- ствоиспытатель. Если меня тем не менее порой, и несколько шумно, причисляли к первым, то я за это не ответственен. Но я не желаю также, разумеется, быть таким естествоиспытателем, который слепо доверяется руководительству одного какого-ни- будь философа, как это требовал, например, от своего пациента врач в комедии Мольера. Работа, которую я попытался выполнить в интересах естест- веннонаучной методологии и психологии познания, состоит в следующем. Прежде всего я поставил себе целью не ввести но- вую философию в естествознание, а удалить из него старую, от- служившую свою службу, каковая задача, впрочем, весьма не понравилась и кое-кому из естествоиспытателей. Среди многих философских систем, появлявшихся на свете с течением време- ни, можно насчитать немало таких, которые самими философа- ми признаны ложными, или, по крайней мере, так ясно изложены ими, что всякий непредубежденный человек легко может разгля- деть их ошибочность. В естествознании, где они встречали менее 2 В одной из глав моей «Механики» и в одной «Анализа ощущений» я дал уже ответ на известные мне возражения против моих взглядов. Здесь мне остается еще прибавить лишь несколько замечаний по поводу книги Honigswald'a. «Zur Kritik der Machschen Philosophie» (Berlin, 1903). Прежде всего не существует никакой философии Маха, а есть — самое большее — его естественнонаучная методология и психология познания, и обе они представляют собой, подобно всем естественнонаучным теориям, несовершенные попытки временного ха- рактера. Если из них при помощи чужих прибавок строят философию, то я за это не ответственен. Что мои взгляды не могут совпадать с идеями Канта, должно было быть ясно с самого начала — ввиду различия исходных точек зрения, исключающих даже общую почву для споров (см. книгу Клейнпетера «Erkeiintnisstheorie», как и предлагаемую книгу) — всякому кантианцу, а так- же и мне. Но разве философия Канта есть единственно непогрешимая фило- софия и ей подобает предостерегать специальные науки, чтобы они даже не пытались сделать в собственной своей области, собственными путями то, что она им сама более ста лет тому назад обещала, но не сделала? Таким образом, ничуть не сомневаясь в добрых и честных намерениях Honigswalcfa, я все же полагаю, что попытка разобраться с «эмпириокритиками» или со сторонника- ми «имманентной философии», с которыми у него может оказаться более то- чек соприкосновения, дала бы больше и для него самого и для других. Если философы придут между собой к соглашению, то соглашение их с естествоис- пытателями не заставит уже себя долго ждать. 32 внимательную критику, эти философские системы дольше со- хранили свою живучесть: так, какая-нибудь разновидность живот- ных, неспособная защититься от сроих врагов, может сохраниться на каком-нибудь заброшенном острове, неоткрытая своими вра- гами. Такие философские системы, не только бесполезные в ес- тествознании, но и создающие вредные, бесплодные мнимые проблемы, ничего лучшего не заслужили, как устранения. Если я этим сделал кое-что хорошее, то это собственно заслуга фило- софов. Если они эту заслугу станут отрицать, то будущее поколе- ние окажется, может быть, справедливее по отношению к ним, чем они сами. Далее, работая в течение более сорока лет в лабо- ратории и на кафедре, как наивный наблюдатель, не увлеченный и не ослепленный никакой определенной философской систе- мой, я имел возможность разглядеть пути, по которым развива- ется наше познание. Я сделал попытку описать эти пути в различных сочинениях. Но и то, что мне здесь удалось изучить, не есть исключительно мое достояние. Другие внимательные ис- следователи наблюдали часто то же самое или весьма сходное. Если бы внимание естествоиспытателей не поглощалось в такой сильной мере настоятельными специальными и частными зада- чами исследования, вследствие чего некоторые методологиче- ские открытия могли быть снова забыты, то предлагаемое мною в настоящей книге в виде психологии познания могло бы давно уже стать прочным достоянием естествоиспытателей. Именно на этом основании я надеюсь, что мой труд не пропадет даром. Может быть, даже философы усмотрят когда-нибудь в моем предприя- тии философское очищение естественнонаучной методологии и со своей стороны придут мне навстречу. Если же этого и не слу- чится, я все же надеюсь, что принес пользу естествоиспытате- лям. Д-р В. Паули, приват-доцент по внутренней медицине, весь- ма любезно прочел корректуру этой книги, за что я приношу ему мою сердечную благодарность. Автор Вена, май 1905 2 Познание и заблуждение ПРЕДИСЛОВИЕ КО ВТОРОМУ ИЗДАНИЮ Текст второго издания лишь несущественно отличается от текста первого. Для полной переработки книги не было ни вре- мени, ни повода. Некоторые критические замечания стали мне к тому же слишком поздно известными, так что я не мог уже при- нять их во внимание. Указания на сочинения родственного содержания, появивши- еся в свете одновременно с первым изданием этой книги или вслед за ним, я сделал в виде примечаний. Близки мои основные воззре- ния ко взглядам Иерузалема, изложенным в его книге «Der kritische Idealismus und die reine Logik» (1905); родство это теснее даже, чем мы оба могли предполагать, стоя на различной специально науч- ной почве; источник этой близости лежит, по-видимому, в общем толчке, полученном нами от биологии и в особенности от теории развития. Кое-какие точки соприкосновения и много поучитель- ного я нашел в оригинальной работе Stohfa «Leitfaden der Logik in psychologisierender Darstellung» (1905). Очень обрадовало меня со- чинение Дюгема (Duhem, La théorie physique, son objet et sa structu- re, 1906). В такой сильной мере встретить согласие у физиков я еще не надеялся. Дюгем отвергает всякое метафизическое объяснение физических вопросов; он видит цель физики в логически эконом- ном определении действительного; он считает историко-генетиче- ское изложение теории единственно правильным и дидактически целесообразным. Все это — взгляды, которые я по отношению к физике защищаю добрых три десятилетия. Это согласие является для меня тем более ценным, что Дюгем пришел к тем же результа- там совершенно независимо. Но в то время как я, по крайней мере в предлагаемой книге, выдвигаю главным образом родство между обыденным мышлением и научным, Дюгем в особенности занима- ется освещением различий, существующих между обыденным и критико-физическим наблюдением и мышлением, вследствие чего я очень горячо рекомендую его книгу моим читателям, как допол- няющую и освещающую мои идеи. Ниже мне не раз придется ссы- латься на его слова и лишь редко, в пунктах маловажных, придется отмечать разногласие. Д-р Джеймс Мозер, приват-доцент венского университета, любезно прочел корректуру книги, за что я ему приношу мою сердечную благодарность. Автор Вена, апрель 1906 34 ФИЛОСОФСКОЕ И ЕСТЕСТВЕННОНАУЧНОЕ МЫШЛЕНИЕ 1. Низшие животные, живущие в простых, постоянных и благоприятных условиях среды, приспособляются к ее мгновен- ным изменениям при помощи прирожденных рефлексов. Обык- новенно этого бывает достаточно для сохранения индивидуума и вида, но выжить в условиях среды более сложной и менее посто- янной животное может только тогда, когда оно способно при- способляться к более или менее обширному — пространственно и временно — многообразию ее. Для этого требуется известная пространственная и временная дальнозоркость. Эта дальнозор- кость достигается прежде всего более совершенными органами чувств, а при дальнейшем нарастании требований — развитием жизни представлений. Действительно, живое существо, обладаю- щее памятью, имеет в своем психическом поле зрения более об- ширную пространственную и временную среду, чем оно могло бы объять одними своими органами чувств. Оно воспринимает, так сказать, и те части среды, которые находятся в соседстве с непосредственно видимыми, оно видит приближение добычи или врагов, о котором ему не может еще сообщить ни один из его органов чувств. Первобытный человек имеет количественное преимущество перед другими животными именно только силою своей индивидуальной памяти, которая с течением времени уси- ливается передачей воспоминаний от предков и рода. Даже раз- витие культуры вообще существенно характеризуется тем, что все большие и большие пространственно и временно области попадают в сферу ведения человека. По мере того как жизнь с развитием культуры становится немного легче, прежде всего благодаря разделению труда, развитию промыслов и т. д., пред- ставления индивидуума, ограниченные тесной областью фактов, выигрывают в силе, не теряя ничего в смысле своего объема для всего народа. Усилившееся таким образом мышление может по- степенно само стать специальной профессией. Научное мышление развивается из обыденного. Таким образом научное мышление является последним звеном в непрерывной цепи биологическо- го развития, начавшегося с первых элементарных проявлений жизни. 2. Цель простых, обыденных представлений сводится к ло- гическому дополнению частично наблюденного факта. Охотник, 2 * 35 заметив добычу, представляет себе образ жизни преследуемого животного, чтобы с ним целесообразнее сообразовать свои соб- ственные действия. Сельский хозяин, собираясь культивировать какое-нибудь растение, думает о подходящей почве, о правиль- ном выборе семян, о времени созревания растения. Эта черта умственного дополнения факта по какой-нибудь данной его час- ти является общей для научного мышления и для обыденного. И |