Методические рекомендации по самостоятельному изучению курса, контрольные тесты для самопроверки, практические задачи, словарь терминов римского частного права

• Название: Методические рекомендации по самостоятельному изучению курса, контрольные тесты для самопроверки, практические задачи, словарь терминов римского частного права
• Дата: 07.01.2023
• Размер: 1.56 Mb.
• Имя файла: rimskoe_chastnoe_pravo.doc
• Тип: Методические рекомендации; #875832
• страница: 7 из 26

ГЛАВА I. ВЕЩЬ И ВЛАДЕНИЕ
Понятие вещи и виды вещей. Под вещью (res) в юридическом смысле понимается материальный безличный предмет, допускающий над собой полную и непосредственную власть лица. “Названием вещи охватываются также юридические отношения и права” (D. 50. 16. 20). Некоторые вещи существуют во внешней природе, их можно осязать - это телесные вещи (res corporales); другие вещи только мыслятся - это бестелесные вещи (res incorporales), к которым относятся обязательства и все имущественные права, кроме права собственности. Вещи бывают движимыми (mobiles) и недвижимыми (immobiles). К вещам движимым римляне относили те, которые допускают перемену места без повреждения, а к недвижимым - те, которые не допускают перемены места без повреждения. Понятием недвижимости охватывалась земля, все, что по законам природы находится в недрах земли, и все, что искусственно или органически соединено с поверхностью земли - постройки, посевы, насаждения. Относительно последних существовало правило: “сделанное на поверхности следует за землей” (superficies solo cedit), т.е. право на земельный участок подразумевает и право на вещи, которые фундаментально сцеплены с поверхностью участка. Это означало, в частности, что не могло быть разных собственников у земли и дома, на этой земле построенного.

Вещи могут быть простыми и сложными. Простые вещи - это такие вещи, части которых органически связаны в одно целое (лошадь, статуя); право на такую вещь всегда распространяется и на часть его. Сложными вещами называются те, которые искусственно составлены из отдельных разнородных вещей, например, корабль или строение. Особый вид сложных вещей составляет совокупность отдельных вещей, существующих раздельно, но соединенных общим именем или назначением, например, библиотека, стадо скота и т.п. Право на сложную вещь, особенно на совокупность отдельных вещей, может и не включать в себя право на все части этой вещи. Вещи могут быть также делимыми и неделимыми. Делимой вещью в юридическом смысле признается та вещь, которую можно разделить на несколько частей, не нарушая ценности и сущности самой вещи. Возможно также деление не реальное, а только мыслимое, когда делится собственно ценность вещи, а сама вещь, например, лошадь, принадлежащая нескольким лицам, разделена быть не может. Делимость вещей имеет важное значение в том случае, когда прекращается общая собственность нескольких лиц на одну вещь: делимая вещь при этом разделяется между ними физически, а неделимая отдается одному из них, а остальные получают денежную компенсацию.

Вещи бывают потребляемыми и непотребляемыми. Потребляемой вещью является та, которая при потреблении уничтожается или теряется для владельца (например, продукты, деньги). Непотребляемой называется та вещь, которая при употреблении не уничтожается и лишь постепенно теряет свою ценность (драгоценные камни и металлы, предметы мебели и т.д.). В связи с этим делением устанавливались различные гарантии возврата тех или иных вещей, отданных в пользование.

Вещи могут либо принадлежать к определенному роду (genus), либо не иметь родовых признаков. В первом случае они именуются родовыми, во втором - индивидуальными. Стоимость родовых вещей, с точки зрения участников того или иного правоотношения, может определяться числом, мерой, весом. В случае гибели родовой вещи ее всегда можно заменить другой вещью того же рода, что нашло свое отражение в поговорке “genus non periit” (род не погибает). Индивидуальная вещь рассматривается участниками правоотношения как конкретный и неповторимый экземпляр данного рода вещей, при гибели или утрате она замене не подлежит. Примерами родовых вещей могут быть деньги, древесина, строительный камень, зерно, примером индивидуальной вещи - произведение искусства.

Вещи также делятся на главные и побочные. Побочной вещью называется вещь, которая в некоторых отношениях зависит от другой, главной вещи. Правоотношения, касающиеся главной вещи, распространяются также и на побочные. К побочным вещам относятся части главной вещи, принадлежности и плоды. Часть вещи могла быть отдельным объектом сделки только в случае ее отделения от целого (например, по законам XII таблиц, чужое бревно, использованное в постройке, может быть затребовано собственником только в том случае, если дом будет разобран ³⁶). В остальных случаях юридическое положение главной вещи определяло и положение частей. Принадлежность вещи могла быть физически не связанной с самой вещью, но без принадлежности данную вещь нельзя было использовать (как, например, замок без ключа); поэтому, при отсутствии особых оговорок в сделке, действовал принцип: “принадлежность следует за вещью”, т.е. право на вещь автоматически давало такое же право на ее принадлежность. Плоды вещи - это прежде всего продукты земледелия и приплод скота, но также и добыча на охотничьих участках, продукция земных недр (камень из карьера), вообще всякий доход, приносимый вещью (включая проценты с капитала). Юридическая судьба плодов обычно зависела от правового положения вещи, но тем не менее, встречались ситуации, когда вещь принадлежала одному лицу, а плоды потреблялись другим.

Вещи также делятся на такие, которые могут быть предметами оборота (купли-продажи, мены, оценки и т.д.) между частными лицами (res in commercio)  и вещи, находящиеся вне оборота (res extra commercium). К вещам вне оборота относятся:

1. Вещи божественного права (res divini juris) - вещи, посвященные богу, могилы усопших и т.д.

2. Вещи человеческого права (res humani juris): res communes omnium - общие для всех (атмосфера, море и его берега и т.д.); res publicae, т.е. вещи, принадлежащие государству как юридическому лицу и предназначенные для общего пользования всех членов общества (театры, цирки, каналы, водопровод и т.д.) ³⁷.

Вещи, которые могут быть предметами оборота, являются, как правило, объектами частных прав. Из различных прав частных лиц на вещи римляне раньше всего признали право владения, а затем - право собственности. Кроме того, могли существовать права на чужие вещи, которые не принадлежат непосредственно управомоченному лицу, но могут быть использованы им в том или ином отношении. Об этих правах на вещи и пойдет речь в следующих разделах.
Владение. Владением (possessio) называется фактическое господство лица над вещью. Владение может быть следствием права собственности на эту вещь, но владелец может и не быть собственником, а собственник, в свою очередь, может утратить владение своей вещью. Ульпиан даже утверждал, допуская некоторое преувеличение, что владение и собственность не имеют между собой ничего общего (D. 41. 2. 12). На самом деле в подавляющем большинстве случаев право владения и право собственности принадлежали одному и тому же лицу. Тем не менее, собственность и владение рассматривались юристами как разные правоотношения и охранялись разными правовыми средствами.

Владением считалось далеко не всякое фактическое обладание вещью. Римские юристы выделяли два элемента или признака владения: (1) corpus possidendi (“тело владения”), т.е. реальное господство лица над вещью, выражавшееся в обладании ею, пользовании или охране, и (2) animus possidendi (“дух владения”), т.е. твердое и постоянное намерение владеть вещью для себя, относиться к ней как к своей. Этот второй признак отличает владение от другого правоотношения, которое называется держанием (detentio). Держатель - квартиросъемщик, хранитель чужой вещи, исполнитель поручения, обязавшийся произвести какие-то действия с чужой вещью, фактически обладает вещью, но не может относиться к ней как к своей. Юридически это выражалось в том, что держатель, в отличие от владельца, не имел права самостоятельно, от своего имени требовать правовой защиты в том случае, если некое третье лицо посягало на данную вещь. В подобной ситуации держатель должен был обратиться к собственнику, который и предпринимал соответствующие действия ³⁸. Поэтому римские юристы считали, что владение может осуществляться не только непосредственно, но и через посредство другого лица: “Мы считаемся владеющими не только тогда, когда владеем сами, но и когда кто-нибудь находится во владении от нашего имени, хотя бы он не был подчинен нашей власти, каковыми являются арендатор и квартиросъемщик; мы осуществляем владение также через тех, кому мы отдали вещи на хранение или в ссуду, или кому безвозмездно предоставили жилье. В этих случаях мы считаемся владеющими сами, <...> если только мы не намерены покинуть владение, а только оставляем его, чтобы позднее за ним вернуться”. Из этих слов Гая (4. 153) также вытекает, что лицо, “подчиненное нашей власти”, тем более не может выступать в качестве владельца: например, подвластный сын обладает вещью не для себя, а для домовладыки.

Владение могло быть правомерным и неправомерным. В первом случае у владения вещью есть некое юридическое основание (чаще всего, право собственности). Во втором случае такого основания нет. Однако владелец мог и не знать об этом, если, допустим, приобретал на рынке краденую вещь. Поэтому римское право также отличало добросовестного владельца от недобросовестного. Добросовестным владельцем (bonae fidei possessor) называется лицо, приобретающее вещь от несобственника, которого по извинительному заблуждению считает собственником, а также лицо, которое полагает, что присвоенная им вещь - ничейная, хотя на самом деле у нее есть собственник. Недобросовестный владелец отличается от него тем, что знал или должен был знать о неправомерности своего владения. Таким образом, вор осуществлял в отношении вещи владение и неправомерное, и недобросовестное, а тот, кто купил у него краденую вещь, не ведая о ее происхождении, рассматривался как владелец добросовестный, хотя его владение вещью и не было правомерным. Различие между добросовестным и недобросовестным владением имело вполне конкретные юридические последствия. В эдикте претор объявлял, что будет защищать только добросовестного владельца, но не того, кто завладел вещью насильственно, тайно, или того, кто получил ее от собственника во временное пользование до востребования и не желает отдавать (D. 43. 17. 1). Кроме того, добросовестный владелец со временем мог стать собственником вещи по давности владения, а недобросовестный - нет. Наконец, недобросовестный владелец в том случае, если собственник предъявлял ему иск о возврате вещи, мог быть присужден к уплате большей суммы в возмещение разных издержек, чем владелец добросовестный ³⁹.

Установление и прекращение владения. Владение может быть приобретено либо непосредственно, тем самым лицом, которое собирается владеть вещью для себя, либо представителем этого лица. В первом случае владение устанавливается, как только лицо, решившее приобрести вещь для себя (т.е. при наличии “духа владения”), получает фактическую власть над этой вещью (“тело владения”). Внешне этот второй, физический элемент владения мог выражаться и в том, что вещь оказывалась в руках или в доме владельца, и в том, что владелец получал ключи от склада, если речь шла о большой партии товара, и в том, что приобретатель земельного участка вступал на его территорию, и даже в том, что владелец охватывал взглядом вновь приобретенную вещь (здание, земельные угодья). В некоторых редких случаях для установления владения было достаточно лишь выражения соответствующего намерения, при том, что физически вещь оставалась в тех же руках, что и прежде. Это происходило, если держатель вещи (например, хранитель или наниматель) приобретал ее в собственность, либо если собственник продавал вещь и тут же, не передавая покупателю, брал ее в наем.

Если же приобретение владения осуществляется через представителя, то этот последний должен, во-первых, иметь намерение приобрести вещь не для себя, а для того, кого он представляет, и, во-вторых, установить физическое господство над вещью вышеперечисленными способами. При этом также должна быть выражена воля владеть вещью со стороны лица, для которого представитель ее приобретает. Представителем мог быть не только подвластный сын или раб, но и любое постороннее лицо, лишь бы его действия отвечали упомянутым условиям. Корпорации, пользовавшиеся статусом лиц, вступали во владение вещами только через представителя.

Прекращение владения может быть добровольным и недобровольным. Владение прекращается добровольным способом, когда владелец теряет и волю владеть вещью (что должно быть сознательно выражено в словах или действиях), и фактическую власть над ней (при невозможности или нежелании восстановить эту власть). Признаками добровольного отказа от владения могли служить договор о продаже вещи, вывоз вещи на свалку, длительное отсутствие какого-либо ухода за земельным участком, намеренное нежелание охранять мало-мальски ценные предметы и т.д. Недобровольная утрата владения подразумевает лишь потерю физического господства над вещью, хотя воля владеть ею и не была утрачена. Украденные или потерянные вещи переходили в чужое владение ⁴⁰, вещь погибшая или ставшая внеоборотной также терялась для владельца. Владение, приобретенное через представителя, прекращалось, если владелец теряет волю владеть вещью, или если представитель утрачивал фактическую власть над вещью, либо выражал намерение обладать вещью не для владельца, а для себя. Смерть владельца тоже прекращала владение.
Защтиа владения. По римскому праву, защита владения осуществлялась не исками, как защита права собственности, а административным актом претора - интердиктом, который запрещал любые посягательства на вещь, принадлежавшую владельцу, со стороны какого-либо лица, или требовал вернуть отобранную у владельца вещь обратно. Интердикт выдавался владельцу без судебного разбирательства вопроса о правомерности или неправомерности владения вещью; претор устанавливал лишь наличие добросовестного владения и факт его нарушения. Это было необходимо, во-первых, для того, чтобы немедленно пресечь самоуправство: если то лицо, которое пытается отобрать вещь у владельца, на самом деле обладает правом собственности на эту вещь, ему следует отстаивать свое право через суд, а не прибегать к насилию. Во-вторых, интердикт позволял упорядочить предстоящее судебное разбирательство, поскольку претор, требуя оставить вешь в распоряжении владельца, тем самым определял, кто будет истцом, а кто - ответчиком. В-третьих, подобная практика исходила из той предпосылки, что чаще всего именно владелец и является собственником. По этой причине в римской юриспруденции установилось мнение, согласно которому “любой владелец уже в силу того, что является владельцем вещи, имеет больше права на нее, чем тот, кто не владеет” (D. 43. 17. 2), и даже возникла поговорка “beati possidentes” - блаженны владеющие. Таким образом, правосудие в начале любого спора становилось на сторону владельца и возлагало обязанность доказывать свои права и отстаивать их через суд не на владельца, а на другое лицо.

Интердикты, защищавшие владение, главным образом делились на две категории: (1) интердикты, направленные на удержание владения, которые защищали владельца в том случае, если кто-либо мешал его владению или оспаривал его;  (2) интердикты, направленные на возврат владения, которые защищали владельца тогда, когда владение уже было отнято. В свою очередь, интердиктов, направленных на удержание владения, было два. Первый касался владения недвижимыми вещами и начинался со слов “uti possidetis” (“как вы теперь владеете”). Смысл интердикта uti possidetis сводился к запрету изменять сложившееся положение вещей: “как вы теперь владеете, владейте и впредь”, если только владение было добросовестным. Если же противная сторона доказывала, что вещь приобретена порочно (силой, хитростью и т.д.), то обладатель ее обязан был возвратить вещь прежнему владельцу Второй интердикт защищал владение движимыми вещами и начинался со слова “utrubi” (“у кого из двух”). Его формула гласила: “У кого из вас двоих вещь, о которой идет спор, пробыла большую часть этого года, против того запрещаю применять насилие” (т.е. вещь отдавалась данному лицу, у которого запрещалось отбирать ее насильственно). Интердикт utrubi также сопровождался той оговоркой, что он не распространяется на недобросовестное владение. Таким образом, защита владения движимыми вещами отличалась тем, что владельцем не обязательно считался тот, у кого вещь находилась в данный момент. Доказательством владения являлся тот факт, что кто-то из спорящих обладал вещью в течение более долгого времени в рамках годичного срока, который отсчитывался от дня издания интердикта.

Интердиктов, направленных на возврат владения, также было два. Первый из них - интердикт “unde vi ” (“откуда насильственно”) - служил для возврата владения недвижимостью, потерянного в результате насилия или угроз. Такой интердикт гласил: “Откуда ты насильственно выгнал его, это владение ему верни”, причем виновный в насилии обязан был возместить убытки и вернуть плоды, полученные им за все время пользования вещью ⁴¹. За интердиктом unde vi пострадавший мог обратиться к претору в течение года после того, как у него насильственно отняли недвижимость. Вторым интердиктом этой категории был интердикт “de precario”, используемый в случаях, когда лицо, получившее вещь на время, до востребования, не желало ее возвращать, несмотря на требование владельца ⁴². Если владелец доказывал, что имела место именно такая ситуация, то по интердикту de precario виновный обязан был немедленно вернуть вещь и возместить убытки, понесенные по его вине. Интердикт de precario отличался тем, что не содержал оговорки относительно добросовестности или недобросовестности владения. Таким образом, тот, кто получил вещь во временное пользование, не мог удерживать ее у себя, ссылаясь на то, что владелец вещи приобрел ее недобросовестным путем.