Методические рекомендации по самостоятельному изучению курса, контрольные тесты для самопроверки, практические задачи, словарь терминов римского частного права

• Название: Методические рекомендации по самостоятельному изучению курса, контрольные тесты для самопроверки, практические задачи, словарь терминов римского частного права
• Дата: 07.01.2023
• Размер: 1.56 Mb.
• Имя файла: rimskoe_chastnoe_pravo.doc
• Тип: Методические рекомендации; #875832
• страница: 4 из 26

ГЛАВА I. ИСКИ
Своеобразие защиты прав в Риме. Изначально защита прав считалась частным делом того лица, чье право было нарушено. По мере становления цивилизованных отношений в обществе эту задачу берет на себя государство, которое создает судебные органы и правила судебного разбирательства, а также обеспечивает, в т.ч. и принудительными средствами, исполнение судебных решений ¹¹. В Римской республике выборные должностные лица (главным образом преторы) от имени государства устанавливали правовые основания спора между сторонами, указывали правовые средства его разрешения, организовывали разбирательство дела по существу и в случае необходимости обеспечивали принудительное восстановление права. Таким образом, Римское государство, как и любое другое, обеспечивало частным лицам судебную защиту нарушенных прав. Однако своеобразие римского судебного процесса по делам о частных правах граждан (вплоть до периода Поздней империи) состояло в том, что процесс проходил два этапа, и лишь на первом из них спорящие стороны имели дело с должностным лицом, т.е. носителем государственной власти, а на втором этапе разрешение спора передавалось на усмотрение того гражданина, или той группы граждан, которые по решению магистрата назначались присяжными судьями для разбирательства данного конкретного дела и непосредственными представителями государства не являлись. Эти два этапа судебного процесса получили название jus и judicium. На стадии jus истец и ответчик являлись к судебному магистрату и излагали суть дела, после чего магистрат назначал судью, и дело переходило во вторую стадию - judicium. Судья (или коллегия судей) выслушивал доводы сторон, рассматривал приведенные ими доказательства своей правоты и выносил решение по делу. Этим римский суд отличался от современного гражданского суда, который и принимает дело к рассмотрению, и сам рассматривает его.

Другая своеобразная черта римского судебного процесса заключалась в том, что возможность защиты нарушенного права у римлян появлялось не в результате самого нарушения права (как в современном суде), а только тогда, когда магистрат устанавливал возможность предъявления иска. Формулировки исков вырабатывались постепенно, и первоначально могло существовать немало возможных случаев, когда право есть, а иска для его защиты не существует. Поэтому разница состоит в том, что в современном мире защита идет от права к иску, а в Риме было наоборот: только при наличии соответствующего иска право подлежало защите. В этом смысле можно утверждать, что римское частное право есть прежде всего система исков.
Легисакционный процесс. Судебный процесс по гражданским делам в Риме прошел три фазы развития (легисакционный, формулярный и экстраординарный). Самой древней формой являлся легисакционный процесс, который получил такое назание (legis actio - “иск по закону” или “действие по закону”) то ли потому, что этот процесс проходил законным образом и тем самым отличался от первобытного самоуправства, то ли оттого, что в споре обе стороны апеллировали к букве закона, а не к “праву” вообще. Стороны являлись на первой стадии (ius) к судебному магистрату и здесь выполняли определенные обряды и произносили строго установленные фразы, в которых истец выражал свою претензию, а ответчик - свои возражения. Магистрат со своей стороны следил за соблюдением ритуала и время от времени отдавал распоряжения.

Конкретные формы legis actio описаны Гаем в “Институциях” (IV. 11- 29). Из этого описания явствует, что легисакционный процесс отличался двумя основными особенностями. Во-первых, претензии сторон должны были строго соответствовать букве закона. “Иски, которые были в употреблении у древних, назывались легисакционными (legis actiones)... В исковых формулах воспроизводились слова и выражения закона, которые считались неизменными подобно самим законам. Вот почему, если кто-нибудь отыскивал вознаграждение за поврежденные виноградные лозы, называя их лозами, то получал ответ, что он проиграл иск, так как должен был назвать лозы “деревьями” на том основании, что закон XII таблиц, согласно которому вчинялся иск по поводу срезанных лоз, говорит именно о деревьях...” (IV. 11).

Во-вторых, Гай отмечает, что действия, совершаемые сторонами, должны были иметь ритуальный и символический, наглядный характер. “При вещных исках движимости и одушевленные пред­меты, которые можно было доставить в суд перед претором, виндицировались ¹² следующим образом. Тот, кто виндицировал, держал прут; затем хватал вещь, например раба, и произносил следующее: «Я утверждаю, что этот раб, по указанному осно­ванию, мой по квиритскому праву ¹³, и поэтому я налагаю на него мой прут», при этом он налагал на раба прут. Ответчик произносил те же слова и делал то же самое. После того как оба виндицировали, претор провозглашал: «Отпустите этого раба». Стороны повиновались. Виндицировавший истец спра­шивал ответчика, а тот в свою очередь, спрашивал истца: «Прошу тебя сказать, на каком основании ты виндицировал?»; тот отвечал: «Я доказал мое право, наложив прут»; тогда тот, кто первый виндицировал, произносил: «На случай, если ты незаконно виндицировал, я призываю тебя представить сакраментальную сумму ¹⁴ в пятьсот ассов». Противник также говорил: «Равным образом и я тебя». ...Если спор шел о вещи, стоимость которой была меньше тысячи ассов, то назначали залог в пять­десят ассов. После этого претор ... присуждал владение вещью на время спора из-за собственности кому-либо из тяжу­щихся, которому и приказывал гарантировать противнику ... целость вещи и доходы с нее ... Палочку или прут употребляли вместо копья, как символ законной собственности, так как по­лагали, что самая бесспорная собственность - та, которую захва­тили у врага. Если вещь была такова, что без неудобств нельзя было доставить ее в суд, например, ...стадо какого-либо скота, то брали часть спорного предмета... Таким образом, из стада в суд приво­дили одну овцу или козу, или даже брали шерсть животного, ко­торую приносили в суд. От корабля... отламывали какую-либо часть. Равным образом, если спор шел относительно земли, зда­ния или наследства, то брали часть и приносили в суд, и над этой частью происходила виндикация, как если бы налицо был весь спорный предмет: из земли, например, брали кусок, из дома - черепицу, а если спор шел о наследстве, то, равным образом, брали из него вещь или какую-либо часть его...” (IV. 16 - 17).

Данная форма предъявления иска называлась legis actio per sacramentum и напоминала собой современное пари: обе стороны выставляли залог и тот, кто проигрывал судебный спор, этот залог терял. Гай описывает и другие формы: легисакционный процесс мог начаться с ареста неоплатного должника кредитором по закону XII таблиц “посредством наложения руки”, с захвата определенной вещи из имущества должника в качестве залога, с простого требования истца назначить судью для разбирательства дела без каких-либо предварительных условий, с установления тридцатидневного срока для повторного разбора дела перед магистратом.

Последним актом легисакционного процесса на стадии jus являлось litis contestatio - “засвидетельствование спора”. Стороны обращались к заранее приглашенным свидетелям: "testes estote", "будьте свидетелями происшедшего”. Тем самым происходило погашение иска, т.е. после данного момента истец уже не мог заявить вторично то же самое притязание против того же ответчика, даже если дело и не было потом рассмотрено во второй стадии. Правило гласило: “нельзя дважды возбуждать одно и то же дело”. Таким образом, первая стадия процесса заключалась в формулировании иска согласно закону и в заключении сторонами при посредничестве магистрата своеобразного договора о разбирательстве дела третьим лицом (судьей). После этого процесс переходил во вторую стади - iudicium. В течение максимум 30 дней стороны должны были собрать доказательства и в установленное время, до полудня предстать перед судьей. При неявке одной из сторон без уважительной причины дело решалось в пользу явившегося. Назначенный магистратом по согласованию со сторонами присяжный судья (а по некоторым делам - судебная коллегия) проверял доказательства и выносил решение по делу, руководствуясь опять же буквой закона. Обе стороны защищали свое дело в речах, и судья выносил устный приговор, не подлежащий обжалованию.

Формулярный процесс. Легисакционный процесс вполне соответствовал примитивному уровню хозяйственных отношений периода ранней республики, но позднее, в условиях оживившегося товарного оборота, громоздкие архаичные ритуалы и тесные рамки древних законов стали мешать дальнейшему совершенствованию правосудия. Поэтому в III - II в. до н.э. появляется новая форма процесса, отличавшаяся от предыдущей отсутствием строгих формальностей и необходимости излагать иск в точном соответствии с буквой закона. Вначале эта новая форма была опробована в практике претора по делам иностранцев, а затем ее переняли и городские преторы. Новый процесс получил название формулярного и вначале был разрешен (законом Эбуция около 160 г. до н.э.) наряду с легисакционным, а затем, уже в начале империи, окончательно заменил легисакционный процесс. Теперь истец, являясь к претору, не обязан был выполнять древние и сложные обряды и точно ссылаться на то или иное требование закона. Его задача сводилась к тому, чтобы в свободных выражениях изложить суть своих притязаний, в то время как ответчик, в свободной же форме, выдвигал свои возражения. По общему правилу, стороны вели спор лично, но формулярный процесс допускал и процессуальное представительство, т.е. возможность назначения представителя, который выступал от имени истца или ответчика, а также право пользоваться услугами адвокатов. Центральным моментом формулярного процесса являлось составление формулы иска, что отныне было обязанностью претора. Формула представляла собой письменную инструкцию судье, в которой излагалась правовая сторона спора и определялось, какое решение судье надлежит вынести в том случае, если докажет свою правоту истец или ответчик. При составлении этого документа претор должен был придерживаться собственного эдикта, в котором излагались типовые формулы исков, однако правило об обязательном изложении иска в точных словах закона уже не действовало, благодаря чему, как уже говорилось, открывались широкие возможности для правотворческой деятельности магистратов. Претор мог дать истцу формулу иска даже в том случае, если закона, защищавшего то или иное право, не существовало, но справедливость требовала предоставить истцу средство защиты; напротив, если притязания истца казались претору изначально несправедливыми, он мог отказать ему в иске. Поэтому в формулярном процессе первая стадия приобрела новое содержание: теперь именно от решения претора зависело, будет ли иск принят к рассмотрению и как он будет сформулирован.

В преторской формуле, которая начиналась с объявления о назначении судьи (“пусть будет судьей Октавий”), должны были содержаться три обязательные части - интенция, эксцепция и кондемнация. Интенция ¹⁵ представляла собой изложение требований истца с указанием предмета иска и правовых оснований претензии, например: “если окажется, что Нумерий Негидий должен уплатить Авлу Агерию ¹⁶ согласно договору займа 300 сестерциев...”, или “если окажется, что спорная вещь принадлежит по праву квиритов Авлу Агерию...”. За интенцией следовала эксцепция (exceptio - возражение,исключение), которая отражала позицию ответчика, если тот не просто отказывался признать правоту истца, но и приводил свои доводы. Эксцепция была обычной частью формулы потому, что у ответчика, как правило, находились возражения ¹⁷, которые, если их справедливость будет доказана, могли опровергнуть (“погасить”) иск или отсрочить разбирательство дела. Примером погашающей эксцепции может служить довольно распространенная exceptio doli (эксцепция из обмана): “если же, как утверждает Нумерий Негидий, сделка была заключена вследствие обмана...” (то иск следует отклонить). Отсрочивающая эксцепция могла иметь следующий вид: “если же, как утверждает Нумерий Негидий, истец уже после заключения сделки обещал ему не взыскивать долга раньше, чем на следующий год...” (то иск предъявлен преждевременно и пока не может привести к взысканию долга). Эксцепция должна была быть рассмотрена судьей наряду с интенцией, и даже если последняя имела под собой юридические основания, но возражения ответчика препятствовали удовлетворению требований истца, иск отклонялся.

Кондемнация (condemnatio - присуждение, приговор) была заключительной частью формулы и содержала прямой наказ претора судье удовлетворить или отклонить иск после выяснения обстоятельств дела, причем иногда претор сам указывал, какие вещи или денежные суммы следует присудить истцу, если будет доказана правота его притязаний (“то ты, судья, присуди спорную вещь Авлу Агерию...”), а иногда определение суммы иска отдавалось на усмотрение судьи, который должен был принять во внимание различные обстоятельства, влияющие на размер этой суммы.

Необязательными элементами формулы могли быть демонстрация, адъюдикация и прескрипция. Демонстрация включалась в текст формулы перед интенцией в качестве пояснения того, какие правоотношения привели к появлению иска (“так как Авл Агерий и Нумерий Негидий вступили в товарищество ...”). Адъюдикация становилась частью формулы в тех случаях, когда удовлетворение иска вело к присуждению спорной вещи истцу, однако ответчику устанавливалась некоторая компенсация за утрату вещи; указание судье установить такую компенсацию и называлось адъюдикацией. Прескрипция включалась в формулу по настоянию истца, следовала сразу за назначением судьи и представляла собой оговорку в том смысле, что истец отразил в интенции не все свои требования. Если такой оговорки в формуле не было, истец рисковал тем, что остальную часть долга он уже не сможет взыскать вследствие известного правила: “дважды по одному и тому же делу иск недопустим”. Прескрипция же делала возможным взыскание долга по частям, что, помимо прочего, могло быть выгодно истцу и в том случае, если он не располагал твердыми доказательствами того, что ему причитается именно данная сумма. Заявив в интенции полную сумму долга и не сумев подтвердить ее размер в суде, истец рисковал, что его обвинят в “чрезмерном требовании” (pluspetitio), а это влекло за собой отказ в удовлетворении иска, причем повторный иск был уже невозможен. Избежать этих опасностей помогала осторожная оговорка в прескрипции.

Приведем пример формулы с целом: “Судьей да будет Октавий. Поскольку Авл Агерий подрядился построить дом Нумерию Негидию (демонстрация), и по договору подряда заказчик обязался уплатить подрядчику 2000 сестерциев за выполненную работу, а Авл Агерий получил от Нумерия Негидия только 1500 сестерциев (интенция), каковую разницу ответчик объясняет тем, что истцу уже был уплачен задаток в размере 500 сестерциев (погашающая эксцепция), то ты судья, установи, кто из них прав, и в зависимости от этого присуди Авлу Агерию 500 сестерциев или отклони иск (кондемнация)”.

Завершало первую стадию процесса, как и прежде, засвидетельствование спора (litis contestatio). На второй стадии формулярного процесса стороны представали перед судьей, который должен был строго следовать указаниям, данным в формуле. В конце республики судьями обычно назначались представители высших сословий - сенаторы и всадники, хотя формально судьей мог стать любой взрослый гражданин. Истец и ответчик доказывали свою правоту, доставив в суд свидетелей, документы, экспертов, иногда давая показания под присягой. Судья был свободен в оценке доказательств, мог пользоваться советами юристов, но решение принимал единолично (если судила коллегия судей, то приговор выносился большинством голосов). Решение выносилось в устной форме и не подлежало обжалованию, поскольку апелляционных инстанций в римской судебной системе не существовало.

Исполнение судебного решения в случае удовлетворения иска производилось следующим образом. Ответчику давалось 30 дней для добровольного исполнения решения судьи. Если этого не происходило, истец получал от претора новый, уже не требующий судебного разбирательства иск об исполнении судебного решения (actio iudicati), соответствующий современному исполнительному листу. Если ответчик оспаривал существование законного решения по делу и возражал против actio iudicati, а между тем подтвердить свои возражения не мог, он отвечал в двойном размере. Если добровольного платежа не поступало, производилось принудительное взыскание. Магистрат мог арестовать должника до уплаты долга (личное взыскание) или обратить взыскание на его имущество. В последнем случае кредиторы вводились во владение имуществом должника, которое продавалось с публичных торгов. Однако в любом случае после 326 г. до н.э.. когда был принят закон Петелия, запрещающий долговую кабалу, взысканию подвергалось только имущество должника.

Экстраординарный процесс. Формулярный процесс оставался единственной нормальной формой гражданского процесса в течение всего периода принципата. Однако еще тогда наряду с этим нормальным, “ординарным” процессом существовал т.н. экстраординарный процесс, не знавший разделения на стадии jus u judicium: магистрат, принимавший иск к рассмотрению, сам же и выносил приговор, не назначая присяжного судью. Подобным правом, в частности, стали широко пользоваться императоры. По мере увеличения власти и авторитета императорских чиновников они также в пределах своей компетенции разбирали и частные споры. Особенно быстро экстраординарный процесс получил распространение в провинциях, в частности, императорских. Здесь императорские чиновники, имея неограниченные полномочия, широко использовали право принимать единоличные судебные решения при разборе самых различных дел, в т.ч. гражданских. Постепенно экстраординарный процесс вытеснил формулярный и ко времени домината стал единственным. Административно-территориальная реформа, проведенная Диоклетианом, довершила дело упразднения старого формулярного процесса. Исчезло различие между сенатскими и императорскими провинциями. Теперь всеми провинциями стали управлять императорские чиновники. В Риме судебная власть окончательно перешла от претора к префекту города. Таким образом, судопроизводство окончательно перешло в руки императорской администрации.

Замена формулярного процесса экстраординарными привела к радикальным изменениям тех принципов, на которых строился судебный процесс. Право сторон влиять на процессуальную сторону дела значительно уменьшилось, решение выносилось не одним из граждан, которого временно облекли полномочиями судьи, а государственным чиновником - муниципальным магистратом, правителем провинции или диоцеза, префектом Рима или Константинополя. Вызов на суд теперь происходил при участии представителя государственной власти. При экстраординарном процессе нарушался принцип публичности: суд теперь, как правило, производился в закрытом помещении, куда доступ был ограничен. В судебный процесс были привнесены черты бюрократического делопроизводства: весь ход судебного разбирательства фиксировался в протоколе, на покрытие канцелярских расходов тяжущиеся стороны должны были вносить судебные пошлины. Отличительной чертой экстраординарного процесса была возможность обжалования судебных решений по инстанции: на приговор низшего чиновника можно было подать апелляцию высшему. Самой высокой инстанцией являлся император, чье решение считалось окончательным.
Виды исков и особые средства преторской защиты. В классическом римском праве иск (actio) рассматривался “право лица осуществлять судебным порядком принадлежащее ему требование” (D. 44. 7. 51). Однако возможность предъявления иска устанавливалась не самим заинтересованным лицом, а представителем государства (обычно претором). В преторском эдикте существовал определенный набор исковых формул по делам каждой категории, и в каждом конкретном случае претор старался найти в списке исков такую типовую формулу, которая отражала бы суть данного спора. Поэтому можно утверждать, что в римском праве существовала определенная система и классификация исков.

В зависимости от того, кому может быть предъявлен иск, римские юристы различали actio in rem (вещный иск) и actio in personam (личный иск). Вещный иск может защищать право истца на определенную вещь, кто бы ни препятствовал ему осуществлять свое право в отношении этой вещи; поэтому ответчиком по вещному иску может оказаться кто угодно. Личный иск направлен только против определенного лица или группы лиц, как правило, связанных каким-либо обязательством. Примером вещного иска может служить требование собственника возвратить ему вещь, находящуюся в чужом неправомерном владении (виндикация). Пример личного иска - требование уплаты долга.

По объему и цели иски делились на персекуторные, штрафные и смешанные. Персекуторный иск (actio rei persecutoriae) - требование восстановления нарушенных имущественных прав. Таким иском истец требовал только утраченную вещь или иную ценность, поступившую к ответчику. Штрафной иск (actio poenalis) имел целью наказать ответчика за неправомерные действия: взыскать с него штраф в пользу истца, потребовать возмещения причиненного ущерба, даже если лицо, причинившее этот ущерб, нисколько от того не обогатилось. Смешанный иск ( actio mixta) предполагал одновременно и восстановление имущественных прав, и наказание ответчика (например, иск по закону Аквилия позволял собственнику убитого кем-то животного взыскать с виновного не реальную стоимость, а наивысшую возможную цену, которую данная порода животных имела на рынке в истекшем году).

В зависимости от типа правоотношений, породивших данный спор, иски делились на множество категорий, которые имели свои названия. Например, покупатель предъявлял недобросовестному продавцу actio empti - иск из договора купли-продажи, должник, уплативший долг, но не получивший обратно отданную в залог вещь, получал возможность воспользоваться типовым иском о залоге (actio fiduciae) и т.д. Имея в своем распоряжении полный набор подобных типовых исков, претор мог в каждом конкретном случае выбрать подходящую формулу. Впрочем, иногда преторы сталкивались с такой ситуацией, когда справедливость претензий истца не вызывала сомнений, но готовой формулы и названия иска не существовало, или закон не предусматривал возможности защитить право истца. В этом случае претор мог пойти навстречу истцу и предоставить тому особый вид иска - иск по аналогии или иск с фикцией. Формула иска по аналогии (actio utilis) содержал в себе ссылку на уже существующий аналогичный иск и предписание судье следовать этому примеру. Иск с фикцией предполагал некое допущение в пользу истца, которое судье следовало принять за факт. Например, истец законным образом приобрел движимую вещь и владеет ею 10 месяцев, однако ответчик препятствует ему пользоваться этой вещью и оспаривает его право собственности на нее. По закону XII таблиц добросовестный владелец становится собственником движимой вещи по истечении годичного срока давности; нарушить этот закон претор не имеет права, хотя и убежден в справедливости требований истца. Выход их подобной ситуации он находит в том, чтобы предписать судье следующее: дело следует разбирать, исходя из предположения, что истец владел вещью не 10, а 12 месяцев. Такая фикция позволяла защитить право истца, не изменяя существующих правовых норм.

В классическом римском праве укоренилось также важное различие между исками, основанными на “строгом праве”, т.е., главным образом, на букве закона или договора, и исками, вытекающими из принципов “доброй совести”. Иск строгого права (actio stricti juris) был более древним и некогда единственным видом исков, если исходить из данного критерия. Рассматривая такие иски, судья не имел права свободно толковать те или иные положения закона или договора, отступая от их буквального смысла. Иск доброй совести (actio bonae fidei) претор и судья рассматривали, исходя из соображений общей справедливости, включая сюда сложившиеся “добросовестные” деловые обычаи. Такого рода иски оставляли судье больше возможностей для свободного поиска справедливого решения, даже если на то не было формальных оснований. Во времена классического права “по доброй совести” разрешались многие дела, связанные с коммерческой активностью - куплей-продажей, наймом вещей и услуг, займом, хранением и т.д., а также с опекой, брачными отношениями, наследованием.

В тех случаях, когда претор считал обычный путь восстановления нарушенного права затруднительным или слишком долгим, он мог, воспользовавшись данной ему административной властью, применить особые, скорые и эффективные средства защиты попранных прав. Это делалось путем издания приказов, вступавших в действие немедленно и обязательных для исполнения. К числу подобных приказов принадлежали прежде всего интердикты (interdictum - “запрещение”). Получив жалобу от лица, чьи права были нарушены, претор производил расследование и отдавал категорический приказ нарушителю: либо прекратить какие-либо действия, например посягательства на имущество, находящееся в чьем-то владении (запретительный интердикт), либо восстановить нарушенное право - вернуть вещь, починить сломанную изгородь (восстановительный интердикт). Запретительный интердикт мог быть двусторонним, т.е. обращенным к обеим сторонам, или односторонним, т.е. обращенным только к нарушителю; восстановительный интердикт всегда являлся односторонним. Интердикт подлежал немедленному исполнению под угрозой штрафа и взятия залога. Впрочем, у лица, к которому был обращен интердикт, оставалась возможность либо немедленно потребовать назначения специального арбитра для подробного расследования дела и подтверждения или отмены интердикта, либо обжаловать интердикт в обычном судебном порядке.

Другим способом установления справедливости без длительного судебного разбирательства было восстановление прежнего положения (restitutio in integrum). В тех случаях, когда к претору обращалось с прошением лицо, которое потерпело ущерб в результате какого-либо события, имевшего юридические последствия (заключения договора, решения суда и т.д.), и могло сослаться на какие-либо уважительные основания (собственная молодость и неопытность, обман со стороны партнера, судебная ошибка и т.д.), претор производил расследование и своей властью распоряжался восстановить первоначальное положение. Такой приказ означал уничтожение всех наступивших юридических последствий, т.е. расторжение договора, признание судебного решения несостоявшимся и т.п. Восстановление прежнего положения применялось претором в исключительных случаях, когда несправедливость произошедшего была очевидной, но исправить дело обычными средствами было уже невозможно. Срок, в течение которого можно было обратиться к претору с просьбой об издании такого приказа, составлял один год.

Исковая давность. В современном гражданском праве существует понятие исковой давности, суть которого заключается в том, что заинтересованное лицо в течение определенного времени не предпринимает попыток защитить свое право, вследствие чего сама возможность судебной защиты данного права погашается. Классическое римское право знало только нечто подобное тому, что теперь называют исковой давностью. Некоторые иски могли быть предъявлены только в определенный срок после нарушения права истца; так, например, иск о возврате продавцу товара, в котором обнаружились скрытые недостатки, и, соответственно, о возмещении уплаченной цены мог быть предъявлен только в течение шести месяцев со дня покупки. Исковой давностью в точном смысле слова этот срок назвать нельзя, поскольку он истекал автоматически, независимо от того, предпринимал ли покупатель какие-либо действия для того, чтобы отстоять свое право, или нет.

В частности, если бы в данном случае действовали правила исковой давности, покупателю было бы достаточно лишь обратиться к продавцу с требованием вернуть деньги, уплаченные за дефектный товар, и получить соответствующее обещание, чтобы срок давности стал отсчитываться заново. Однако классическое римское право предоставляло недобросовестному продавцу возможность тянуть время и успокаивать покупателя лживыми обещаниями, пока не истечет срок подачи иска, в данном случае - 6 месяцев. Большинство других исков следовало предъявлять в течение года.

Только при Юстиниане, в 424 г. н.э., была введена исковая давность, исчисляемая примерно так же, как сейчас. Большинство исков погашалось давностью в 30 лет. При этом течение исковой давности прерывалось и счет лет начинался заново, если должник признавал свою обязанность и тем самым давал кредитору повод отложить обращение в суд. Отсчет исковой давности мог быть также временно приостановлен, пока истец был лишен возможности обратиться в суд по объективным причинам, например, будучи еще несовершеннолетним. Когда такая возможность появлялась, течение исковой давности возобновлялось.

Началом исковой давности является происхождение самого иска. В этом отношении различают иски вещные и личные, т.е. возникающие из обязательств. Вещный иск возникает только тогда, когда кто-либо нарушил права истца; следовательно тогда же начинается течение давности вещного иска. При исках из обязательств возможны три случая. Если обязательство предполагает какое-либо положительное действие без всяких условий и сроков, то истец может требовать исполнения обязательства тотчас же; следовательно, и течение давности начинается непосредственно после заключения сделки, влекущей за собой обязательство. Если же обязательство заключается в каком-либо действии отрицательном, например, в запрещении должнику делать что-либо, то течение давности начинается с того момента, когда это обязательство будет нарушено. Если же исполнение обязательства отсрочено на некоторое время, то исковая давность начинается после истечения этого срока.

Действие исковой давности состоит в том, что по истечении её ответчик получает эксцепцию против иска, которая лишает этот иск всякой силы. Но давность, уничтожая иск в защиту того или иного права, не всегда уничтожает само право. Давность вещного иска лишает истца его права требовать вещь от ответчика и его преемников, но он удерживает это право в отношении всех других лиц. При исках же личных давность уничтожает и иск, и право.