Младший символизм
 Скачать 128.88 Kb.
|
|
Брюсов “Огненный ангел” 17 век. Эпидемия истерий женских в монастыре. Интертекстуальный посыл. Историческая Германия, литературная. Сюжетно-историческая тема. Причина здесь резко отличная, намного более собственная, чем у М. Задача Брюсова: реконструировать немецкое средневековье и правдоподобно описать нечисть, реабилитировать собственную персону у лиц, которые знают о тройственных отношениях Брюсова, Белого, Теровской. Андрей Белый “Петербург”, “Серебряный голубь” Эксперимент модернистский. Творчество не отделяет от собственного состояния. “Серебряный голубь” — отчетливое тяготение к аполлоническому в отличие от дионисийского. Россия как восточная дионисийскость его не привлекает. Пишет о сектантстве. Пример стилизации, которая не противоречит стилю. Использование готового слова, в котором нет художественного открытия, идеологии. Неоромантизм. Нет философии романтической. Видно тонко-художественную эксплуатацию романтических находок. Мировоззренческое начало в неоромантизме отсутствует. Радикальность героев, ощущение эксцентричности. Орнаментальность. Для Белого проза — полигон ритмический. Белый пишет прозу стихами, активно использует чисто стихотворные ритмы. Стихопроза. Орнаментальность прозы в понимании прозаического смысла, которые проявляют себя в поэтическом тексте. Акцент на фонетике, акустике, синтаксисе. Имя героя интересно само по себе. Казус, случай, наваждение. Содержанием у Белого становится сам язык. Внешний пласт серебряного голубя о сектантстве. Белого интересует это. Сектантство — альтернативная вера. Не религия, не эзотерика в чистом виде, а сплав. Начало постмодерна. Идеи младосимволизма. Роман “Петербург” — роман “надгробие”, “кенотаф” (знак могилы). Петербург Белого — амбивалентная структура. Аполлон Аполлонович — тщедушно дурацкий “может предстоять как красавец, и одновременно как Башмачкин” Сложная проекция зеркал, которые глядят друг в друга. Симулякр. Все — симуляция, агрессия астральных проекций. Вырисовывается гротескный мир современности. Петербург — символ современности. Кубистический момент, который связан с новой экспериментальной сущностью искусства. Таким образом, проза — полигон для экспериментов. Само окончание серебряного века — “Петербург”. Роман-прием. МПЛ Теория Драмы Само название рода важно. Сущность драмы — действие. Эпос — слово, которое рассказывает. Драма не совсем литература, но исторически еще и театр. Принцип двойной перцепции. Мы читаем текст, подразумевая, что он осуществлен на сцене. Должны вообразить себе условность, в декорациях. Условность пространства и времени здесь завышено. Событие — принцип повествования в рассказе Действие — действия. Слово как действие. Драма — столкновение взглядов, минимум — диалог. Диалогом движет действие. Герой расположен с одной стороны и с другой. Их в классической пьесе нельзя по другому распределить. Антагонизм будет четкий, даже если они муж и жена. На сцене важна дистанция, которая преодолевается речевой активностью. Наличие разных точек зрения. Важны разные позиции. Драма похожа на лирику: принцип чувствования на первом плане, монолог. Драматический тип диалога — принцип спора. Одна проблема — две точки зрения диаметральны. Между героями конфликт можно противопоставить. Именно все сводится не к самим этим персонам, а в том, что они связаны как люди в поединке ситуацией силового центра, который ровно посередине находится, как дуэль. Словесный поединок (слово-действие). Драматический герой раскрывается в его речевой активности. Классический герой драмы имеет мало существенных признаков (=лирическое я). Драматический герой дан идейно тенденциозно. Сведения о нем не содержатся в словах. Обсуждаются идеи, проблемы. Драматическое слово цельно и конкретно, потому что направлено на идейный стержень произведения. Квинтэссенция риторики — монолог, подбитие итогов. Архитектонически нельзя закончить драму монологом. Возникает эффект, что на за последним словом героя автор скрыт. В драме проявление автора так невозможно, если он не герой. Текст драмы структурен в отличие от эпоса. 28.04 Андреев и Бунин Леонид Андреев Экспрессионизм — ситуация 10х годов. Найденный сформулированный термин не значит, что до него ничего не существует. Понятия ИЗМов для нас в широком смысле слова, определяющие специфику литературного процесса. В 20 веке инициативу в свои руки берут художники и поэты, которые сами придумывают себе названия скороспешно. Леонид Андреев — русский экспрессионист. Такими называют его тексты первого 10летия. Однако перед нами некое развитие реализма, потому что Андреев вышел из него. Это близко Горькому, Чехову, Короленко. Ранний Андреев подобные тенденции не обозначает. Андреев ставит акцент модернистский. Реализм — социальное искусство, где общество определяет и отчасти регулирует человека (пример не 100% детерминизма). Реалистов интересует ответная возможность: что человек может сотворить. Романтик творит искусство, сам себя, как гения. Для реализма важен вопрос: что делать? Что за словами, что есть действие героя к задаче, которую он сам формулирует. Акцент на интеллектуальности. Русский реализм насквозь тенденциозен и идеологичен. Достояние в текстах Андреева. Он идет за Достоевским, дальше той ситуации, в которой некого рода размышление не может протекать вполне благополучно и комфортно. Есть интеллектуальный комфорт и простор. Стремительность и рваный характер рассуждения надо. Андреев — автор чеховского типа, уходит от формата романа, реализует творческие возможности в модернизме. Его можно поставить между двух огней: между реализмом и модернизмом. Произведения Андреева вызывают в обществе резонанс. У символистов так нельзя. Есть ряд произ, что перевалили за рецептивный горизонт: вызвали полемику. Рассказ “Бездна”. С него резонанс в обществе. Андреева читают, называют великим и важнейшим, находят глубину в его творчестве. В этом смысле мало заметен Бунин, вполне заметен Куприн (очерковый писатель). Для Куприна разряд публицистический, который в России эффективен. Куприн затрагивает то, что в обществе интересно (“Поединок”). Куприн выбирает социальную сферу (армейское, приморское). Леонид Андреев героя не ищет как Куприн или Горький. Ему соц общность мало любопытна. Его герой интеллектуал в духе Достоевского. Скандальность Андреева — это пример того, как он нарушает ряд очевидных конвенций. Для него серой зоной является то, что связано с еще одной задачей реалистической литературой: гуманизм. Реал литра защищает чела, ищет большие теории о челе. Гуманизм русского реализма — попытка в найти в челе ресурсы, который позволят противостоять мещанской жизни, злу и бедности. Андреев, становясь скандальным, нарушает гуманистическую подоплеку. Андреев протоколен фабульно, а сюжетно это не значимо. Человек — возможность поэкспериментировать: что значит личность, которая чрезмерно относится к миру и себе. Аффект героя и самого художника. Андреев ровно противоположен Ван Гогу. Андреева интересует современная душа. Сам вел образ жизни спокойный. Нет комплекса Ван Гога: ощущения эксцентричности художников-модернистов (Кафка). Эксцентричность времени интересует Андреева потому, что для него это не так связано с одними принципами творчества, как у художников модернизма. Психология нового типа. Андреев двойственный. При жизни его перехвалили. Создание искусственной ситуации. Быть экспрессионистом — всегда смещаться. А Андреев очень устойчив. Фотограф-любитель. Очень глубокие фотографии и теплые: не просто навел камеру и снял. Андреев чувствует, что такое фотоснимок, он знает, что момент съемки должен быть такой момент, как деталька. У него есть фотографическое мышление. Экспрессионист — фронтовик, прошедший первую мировую, увидевший все, что было на войне. Существует с этой травмой. Травмы в цивилизации. 20 век на это плодотворен. Расхождение между тем, что делает А и кем он является. Начало — реалистическое: святочные рассказы (“Городовой и Карасик”). “Кусака” — искусство-манипуляции А, который создаёт безысходность. Вместо чела животное — наша сентиментальность не может сдержаться. А берет то, что в руслите встречается, но переиначивает. Дело не в собачке, не в сюжете, а в том, как работать с сюжетом, чтобы он производил впечатление. Добивается афекта читателя. Андреев подводит к рыданию. Известность А приносит рассказ “Бездна”. Он отличается от гуманистических произведений А. Открытый финал. Рассказ признали порнографическим, назвали А человеком без морали. Если бы финал был не открытый, то это будет доведено до предела — модернизм. Чудовищное скрыто, слепое пятно. Что такое бездна? Сумасшествие, смерть, насилие. Мы ужасаемся самим себе, что плохое мы можем придумать для этого финала. Андреев все возможности оставил читателю, который прочитал и возмутился. Читатели и критики придумали — виноваты они, а не автор. Недостаток Андреева — обобщенность, которая чаще всего говорит о точном понимании конструкции. Текстам не хватает индивидуальности умозрительной. “Красный смех” Фабула: русско-японская война (бездарность армии, руководства). Андреева это не интересует. Он не Толстой, который объяснял что такое война. Это уже объяснено. Андреев идет иным путем. Дело перспективное — показать реакцию на войну, сознание, которое ломается. Психологи пеняют Андреева на недостоверность: он слишком медленно показывает сумасшествие (мгновенно свихнуться). Поствоенный синдром: искусство потерянного поколения (Хемингуэй..), фильмы о вьетнамской войне (вьетнамском синдроме), первый фильм “Рембо”. Афганский синдром. “Красный смех” про поствоенный синдром — наивно, потому что А не знает, что такое война, он не военный человек. Андреев живо интересуется тенденциями, наблюдатель, отлавливает насущное. Не творит личный миф, как символисты. А как реалист идет за современностью, ему нужна современная чувствительность. Он ищет события, которые помогают чувствам открыться. 20 век — век страшно-событийный. Сознание, работающее на пределе, в момент кризиса. 20 век психологически иной: кружение картин. А считывает эту симптоматику. Послевоенное как травматичное: по разряду эксперимента это проходит у А. Расхождение лит эксперимента с психической правдой. Его пеняют, что он карикатуры создает. “” А утрирует принцип страдания. Жена, 2 детей, жена просит завести второго сына — слабоумный. Жена пить начинает. Василий — священник. Хороший, но слабенький (не символ веры христианской). Это постепенно его сламливает. Жена погибла, с сыном живет вдвоем. Утрированная достоевщина натуралистическая: хочет уйти из церкви после признания ему человеком об изнасиловании. Василий преображается. Василий умер на бегу (бежал-умер-упал). Пример экспрессионизма. Василий — умозрительная фигура. Контекст бытовой-натуралистический: жизнь провинциального священника. Но А проводит эксперимент. “” Апокриф. Иуда — человек плохой, страшный, очень сильный. Для А — это все люди. Апостолы — люди. Он показывает их характер, намечает (не типы, а “типчики”). А не психологичен. Апокрифичность в человеческом моменте. А не делает Иуду воплощением Евангельского зла. Он показывает, что Иуду оттерли от жизни и света, не дают возможность ему измениться. Прием перемещения современного контекста в контекст евангельский. Апокриф создается не чтобы написать новое Евангелие, или переменить плохие-хорошие силы. Героем стал предатель. Для Андреева это бытовой контекст, священная история превращается в жизнь коллектива, где есть маргинал, которого не любят, его движение к свету заканчивается ничем. Сам ракурс объясняет, что такое эстетическая апокрифичность. Худ высказывание истинно в худ контекстах. Оно не должно проверяться правдой. У Андреева все коннотативно: импорт евангельской истории, новые контексты, новые обстоятельства. Андреев по широте подхода к фабуле похож на модерниста. “Семь повешенных” — протокольность. Кто как смерти живет: упражнения кто-то делает, кто-то за близких переживает, кто-то считает себя героем. Общая бессмысленность происходящего: жизни, необратимости. Случилась массовая казнь, которая есть зло. У А мы ощущаем бессмысленность жизни (=Сартр, Камю). Ближе к экзистенциальному искусству. А любит обобщения, символ. Больше в пьесе “Жизнь Человека”. Моралите без морали, без спасения души. Рождение человека есть праздник. Свеча горит и в финале огарок. Печальная судьба человека, который не смог реализовать свою жизнь. Некто в сером — то ли смерть, то ли фатум. Эта фигура без отношения к человеку говорит протокольное. Ощущение тягостности, безысходности. Близко к символизму. Все условно, нет характеров. Тип-символ, вообще Человек. Неназываемый персонаж. Андрееву не нужна точность: нужно то, что трактовке не поддается. Что-то в духе модернистской гибельности бытия. Центр бытия пуст. Мы думаем, что идем к смыслу, а смысл для нас центрирован. Андреев — писатель, который лавирует между возможностями и исходя из тенденций реализма внимательно прислушивается к тому, что есть модернизм. Важный писатель, симптоматичный, но не равный классикам. Бунин, Куприн. Не оставили романов, т.к. рубеж веков – не время романов. Для реализма была характерна многословность и многомысленность русской классики. Русский реалистический герой – это герой качества, чтобы его определить нужна объемность, поэтому не обойтись рассказом или повестью. Чехов: внимание к обыденности, тоже не использовал романную форму. У Чехова не может быть романа, п.ч. обыденность и повседневность коварна. Первоначально он пишет о пошлости. Как Салтыков – Щедрин, он не использует сатиру и не показывает зло как некий фантастический персонаж. Для Чехова вместо сюжета о возрождении существует сюжет о вырождении (в отл. от Гоголя, который верил в высшую силу, способную исправить человека). Чехов как врач своего времени не имеет иллюзий: он ставит диагноз, но лечить не может – нечем. Чехов отказывается от события, он первый догадался, что самое страшное в жизни – это сама жизнь. Рассказ «Ионыч» — это рассказ о том, что ничего не произошло. Течение жизни очень важно. Нельзя сказать, что это пустая жизнь. Чехов демонстрирует, что все в жизни близко, похоже, нет страшных ловушек. Контекст смысла жизни существует для каждого, только в другом виде. Мало кто понимает смысл в самой формулировке. Смысл жизни – это не цель (т.к. она материальна), он заложен в постановке проблемы смысла. Поэтому такие герои не подходят для романа, т.к. роман о герое, который всегда находится на дистанции. Герои Чехова – герои привычки, они боятся изменить свою жизнь (ех. «Дама с собачкой»). Повесть становится событием. Куприн идет за своими биографическими впечатлениями. Ему не нравилось работать. На рубеже веков писателей привлекает идея реконструкторства. Бунин вел тихую, порядочную жизнь, в отличие от Куприна. Он был типичным писателем, который озабочен сам собой. Приверженец классической, пушкинской традиции: начинал как поэт. Связка лирического и эпического отличает от реализма (лирик не может воспроизвести реалистический психологизм). Можно вспомнить позднего Тургенева: его мало интересует фабульность, пытается добиться модернистского эффекта. У Чехова есть процесс поэтизации. Модернизм ретроспективнее. Здесь впервые начинается искусство интерпретации традиции. Реалисты же должны показывать то, что произойдет впереди. Они пытаются связать настоящее с будущем. Поэзия связана с эффектом приятного или неприятного воспоминания. Романтики открывают время как культурный феномен. В лирическом тоже есть некоторая ретроспективность. «Антоновские яблоки» Бунина – чистая поэзия. Запах яблок в центре рассказа. Личное ощущение Бунина. Он очень любил быть помещиком, но его время прошло – элегический настрой. Развернутая поэтическая картинка в лицах и неких действиях. «Деревня» Бунина: акценты смещаются с полемики братьев на образ деревенской женщины. Бунин волен и свободен в своем авторском поведении – его рассказы и повести сильно отличны друг от друга. «Легкое дыхание»: по Выготскому, крайне расходится фабула и сюжет. У Бунина неравномерно распределяется событийность (некоторые эпизоды растягиваются, ключевые эпизоды проговариваются вскользь). Бунин строит предложения так, чтобы главное слово текста было «спрятано». Легкое дыхание – тайна женственности. Бунин раскован, европейский писатель. Он понятен. Контуры бунинской прозы, с одной стороны, меланхоличны, с другой стороны, новаторские. Частный разговор о легком дыхании. Рассказ устроен виртуозно. Бунин всегда учитывает традицию повествовательности. «Господин из Сан-Франциско»: безымянность больших денег. Герою принадлежит жизнь, он заведует жизнью и смертью. В названии – социально-экономическое. Название – фикция. Мы видим обратную сторону того же мира. Мир по отношению к семье героя изображал иллюзию. Бунин деформирует сюжет. Ср. «Люцерн» Толстого: важен топос. Бунин ставит диагноз всему миру. Он показывает проекцию общества потребления. Бунин описывает актуальную для современности ситуацию, но для его общества это было ново. Богатство напоказ. Бунин не выходит из проекции 19 века. Его вечная оглядка на прошлое работает. Бунин пишет про оскудение настоящности мира. У него «правильные слова в правильном порядке». Сопоставимо со стихами по принципу конструкции. Бунин приверженец старины, сильных решений. «Кавказ». Бунин здесь обходит рефлексию. Личность и душа человека в двух пистолетах. Мы понимаем, что человек настолько любил, что не может жить без этой любви. Загадка души оказывается более эффективной, чем ее раскрытие. Сильное решение связано с непрозрачностью психологизма, чего не могло быть в реализме. Название вдруг начинает работать: романтический Кавказ, связанный с человеком войны. У Бунина есть пушкинские решения (он не расписывает подробно действие, ех. «Барышня-крестьянка»). Реализм более непублицистичен. Бунин и Куприн работают с читателем наиболее традиционно, не пытаются вызвать аффект. Куприн Самый выгодный для читателя реалист: у него нельзя найти таких элементов повествования, как у Гоголя, он более традиционен (протяженная, последовательная и понятная история). Формат Куприна выгоден для газет и журналов. Много связано с принципом очерка. Специфика очерка в его граничности: он принадлежит к лит-ре, при этом связан с журналистикой. Очерк – это зарисовка, где на 1-м плане может оказаться конкретный герой. Его суть в сумме сведений, в обобщении. Реализм – искусство городское. Город – попытка определить как законченный и важный мир для реалистов. Для романтиков город – это гротеск. Происхождение реалистического героя чисто романтическое (ех. Башмачкин «Шинель»). Важен принцип визуального контакта: ситуация наблюдения. Писатель пишет не по воображению. Уличное происшествие – ядерный элемент реализма. Очерк уходит в сторону во 2-й половине 19 века, но всегда дает о себе знать. Очерковость у Куприна – это вынужденный ход. Куприн – реалист, который утратил героя, который был важен реализму 19 века (герой, мышление которого не подготовлено обществом фатально, он не принимает слепо установки общества; реализм связан с идеей сопротивления). Ех. романы Тургенева исключительно тенденциозны в 19 веке – каждый роман – это новая своеобразная мыслительная парадигма. Куприн – литература поводов. «Молох» - о заводе, об индустриальном мире. Совестливый герой встречается в произведении. «Поединок» - про армию, про отсутствие дисциплины. Куприн – очень чеховский автор. Ех. «Поединок» напоминает «Палату №6». Куприн – это автор, у которого есть своя специализация в произведениях. Ех. романы Толстого всегда масштабны, на страницах романа сводятся воедино разные контексты. Повесть специализирована, профильна у Толстого (ех. «Холстомер» - повесть о собственности) – наблюдаются толстовские отсылки у Куприна. У Куприна есть общий знак времени. Он любитель общих эффектов, ему нужно найти точное решение (чаще всего оно находится вокруг названия). Пример полемически-публицистического обращения. Куприна обсуждают, часто гневно. Происходит снижение контекстов определенных ракурсов, которые раньше имели определенное значение. Куприн вторит Чехову: «произведение нужно и важно тем, что оно становится неким приговором. Сопоставление с предшествующими писателями не работает». «Яма»: публичный дом – это образ дореволюционной ловушки. У Достоевского и Толстого жизнь может измениться при смене топоса (Катюша Маслова и Сонечка Мармеладова отправляются в Сибирь). У Куприна нет принципа резкого перемещения топоса. Куприн сам много странствует, его носит с места на место. Его образ жизни препятствует романному творчеству. Знаменательное соотношение биографии писателя с его произведениями. Куприн документален, у него сказывается фигура раннего реалиста. Творчество К. не сводится в единый комплекс. Он больше похож на раннего кинорежиссера: выезд на натуру и поиск сюжета. Писатель может стать более мобильной фигурой (ех. Максим Горький: географическая мобильность). Куприн всегда идет к герою, у которого всегда есть энергия к жизни. Тяготы жизни закаляют. Куприн авангарден: сплав архаики и ультрасовременности. С одной стороны, мир как паутина, в которой тяжело нормальному человеку. С другой стороны, люди неприкаянны, у них есть некая произвольность жизни. У Куприна нет условной мифологизации. Горький любит легенды, предания. Неоромантическое в смысле специального нарратива. Куприн остается в рамках очерковости. Ех. «Олеся»: микросубэтнос – бабушка и внучка, живущие в лесу. Репутация героев изустная, рождается в молве. Несмотря на то, что в повести многое экзотично, никакой фантастики в повести нет. Интеллигентный герой, который случайно знакомится с девушкой. То, что кажется нам началом страшной истории, кажется страшным в ином смысле: на что готовы другие обыватели. Куприна держит формат. Не развивает объемные тезисы. Хорошо умеет находить определенные среды, которые раньше не были освоены. Куприн отчасти наивный писатель. «Поединок» - фабульная мотивация, кончается дуэлью. Есть имитация документа, который оставляет поле для размышлений. Дуэль совершенно иная: не вопрос чести, а рассудочное поведение карьериста. Поединок – травестия прежних дворянских ценностей, столкновение с метафизикой бытия. «Гранатовый браслет» - фабула (образ задействован в фабуле). Что-то пошлое, не такое, что можно считать образцом изящества, но искренно и непосредственно. Пошлость преодолевается. Мы не можем винить чиновника, у которого нет настоящей культуры потребления. Как будто в чиновнике осталась правда жизни, которой нет в аристократии. Куприн – проводник в такие мира, которые еще не открыты реализмом. Куприн очень узнаваемый писатель. Реалист, который может сделать хорошую историю. Фабула для Куприна – основное, обычно фабула и сюжет совпадают. В отличие от Бунина, для которого главное – сюжет. Куприн симптоматичен. Ряд повестей, которые стали прецедентом для общества. Разнообразие сюжетов и героев – биографично. 12.05 |