Мое любимое убийство
 Скачать 4.4 Mb.
|
|
III Я не раз поражался ловкости рук Раффлза, но венцом искусности стала именно эта сложнейшая операция, проведенная в ночь на вторник, с часу до двух, на борту немецкого парохода Улан в генуэзском порту. Все прошло без сучка без задоринки. Все было предусмотрено, и происходило в точности согласно оговоренному плану. Никто не видел нас снизу, на палубе стояли только юнги, а мостик был совершенно пуст. В час двадцать пять Раффлз, совершенно голый, со склянкой в зубах и отверткой за ухом, проскользнул ногами вперед в вентиляционное отверстие над своей койкой и вернулся спустя девятнадцать минут, теперь уже головой вперед, все еще сжимая зубами склянку, в которой, обмотанное ватой для звукоизоляции, покоилось нечто напоминающее огромную серую фасолину. Он отвинтил решетку в каюте фон Хойманна, проник внутрь, добыл искомое и тут же скрылся обратно в шахте так быстро, как только смог. Фон Хойманн не доставил неприятностей — смоченная хлороформом тряпочка сперва поднос, потом на приоткрытый рот, и незваный гость смело перелез прямо через ноги хозяина каюты, не потревожив его сон. И награда была у нас в руках — жемчужина размером с лесной орех, бледно-розовая, как ноготок юной девушки, подарок европейского императора вождю племени Южных морей, знаменующий конец эры флибустьеров. Когда все было кончено, мы принялись с восхищением ее разглядывать. По такому случаю было торжественно распито виски с содовой, заготовленное с вечера. Успех был ошеломительный, больше, чем нам виделось в самых оптимистичных мечтах. Оставалось только припрятать жемчужину (Раффлз извлек ее из оправы, а саму оправу вернул на место) так, чтобы даже самый тщательный обыск не смог помешать нам пронести ее в Неаполь. Этим занялся Раффлз, а я же отправился спать. Моим предложением было немедленно, той же ночью высадиться в Генуе и дать деру со всех ног. Раффлз об этом и слышать не хотели на то была куча причин, позже ставших очевидными. Вспоминая те события сейчас, я не думаю, что пропажа была обнаружена до отплытия из порта, но уверенности у меня нет. Сложно поверить, что человек, одурманенный хлороформом во сне, наутро не ощутит ни подозрительного запаха, ни каких-либо последствий. Тем не менее утром вторника фон Хойманн вел себя так, будто ничего не случилось. Усы его все также стояли торчком, а немецкая фуражка была надвинута на самые глаза. В десять утра мы покинули Геную последний тощий офицер с небритым подбородком сошел с корабля, последний лоточник был выдворен за борт в свою лодчонку, из которой и осыпал нас потом проклятиями, последний опоздавший пассажир ступил на борт суетливый человечишка с седой бородой, торговавшийся со своим перевозчиком из-за пол-лиры, задерживал нас всех. Но вот наконец концы были отданы, и Улан вышел из гавани, огибая маяк. Мыс Раффлзом стояли рядом, опираясь на перила, разглядывая свои тени на волнах цвета бледно-зеленого мрамора, снова бивших о борт. Фон Хойманн снова перешел в наступление. Наш план это предусматривал, таким образом оттягивая неизбежное. Девушка скучала, это было видно, и изредка бросала взгляды в нашу сторону, но фон Хойманн был настроен чрезвычайно решительно. Раффлз же был мрачен и чем-то обеспокоен, несмотря на наш успехи я рискнул предположить, что его гнетет скорое расставание с жемчужиной в Неаполе. Со мной он не разговаривал, но и далеко не отпускал Никуда не уходи, Банни. У меня к тебе разговор. Ты умеешь плавать Немного — Десять миль одолеешь Десять — я рассмеялся. — Одну, и то будет неплохо. А почему ты спросил Сегодня расстояние до берега весь день будет примерно таким Во имя всего святого, на что ты намекаешь, Раффлз? — Ничего особенного. Просто, если запахнет жареным, придется добираться до берега вплавь. Под водой ты тоже не пловец, я так понимаю? На этот вопрос я не ответил, да и едва расслышал его — я весь покрылся холодным потом Почему должно запахнуть жареным — шепотом спросил я. — Нас что, раскрыли Нет Тогда к чему ты все это говоришь Возможно, будут неприятности. На борту находится наш старый враг Какой еще старый враг Маккензи Не может быть Бородач, из-за которого задержали корабль Ты уверен Разумеется И я разочарован, что ты сам его не узнал. Я приложил к лицу носовой платок. Внезапно мне показалось, что в походке того пассажира действительно было что-то знакомое, более того, походка эта была слишком легка для человека его лет. В свете этого ужасающего откровения даже пресловутая борода показалась мне фальшивой. Я огляделся по сторонам, но старика нигде не было видно В этом вся беда, — сказал Раффлз. — Я видел, как двадцать минут назад он зашел в каюту капитана Но что могло привлечь его внимание — почти взвыл я от отчаяния. — Может быть, простое совпадение Может, у него под подозрением кто-то другой? Раффлз покачал головой Маловероятно И ты думаешь, что он явился по твою душу Я ожидал подобного уже пару недель И тем не менее ты все еще здесь А что мне остается Яне кинусь вводу без явной на то необходимости. Начинаю жалеть, Банни, что не послушался твоего совета и не сошел на берег в Генуе. Ноя не сомневаюсь, что Маккензи держал под наблюдением и порти корабль — поэтому и вернулся последним. Он достал сигарету и протянул мне портсигар, ноя нетерпеливо помотал головой Я все еще не понимаю. С чего ему тебя преследовать Не мог же он отправиться в путешествие только из-за жемчужины, к тому же сберегавшейся в надежных руках. Какие у тебя предположения Я полагаю, какое-то время назад он напал намой след, вероятно, после того, как упустил в прошлом ноябре нашего друга Крошея. Были и другие признаки. Я действительно не подготовился, но, возможно, все это мне только кажется. Пусть только попробует отыскать жемчужину и вернуть ее на место А что касается предположений, мой дорогой Банни… Я прекрасно знаю, как он здесь оказался и что планирует делать теперь. Он выяснил, что я уехал из Британии, и решил выяснить причину, затем узнало фон Хойманне и его миссии, вот тебе и причина. Отличная возможность поймать меня на горячем. Ноу него ничего не выйдет, Банни, помяни мое слово. Он может перевернуть корабль вверх дном и вывернуть все наши карманы, когда о пропаже станет известно, но жемчужины он не найдет. Смотри, капитан приглашает этого наглеца в каюту — ну и шуму же будет через пять минут! Однако шума не случилось. Никто не засуетился, не стал обыскивать пассажиров, даже слухи никакие не разошлись. На палубе царило зловещее спокойствие, и мне стало ясно, что Раффлз нисколько не обеспокоен тем, что его предсказание не сбылось. Тишина продолжалась несколько часов, Маккензи не появлялся, но продолжал действовать — после обеда выяснилось, что он побывал в нашей каюте Я оставил свою книгу на койке Раффлза, а когда вернулся, покрывало все еще хранило тепло чужого тела. Инстинктивно я сунулся к вентиляционной решетке, но стоило мне ее распахнуть, как хлопнула решетка с противоположной стороны. Я отыскал Раффлза. — Все в порядке — был мне ответ. — Пусть ищет жемчужину Ты что, за борт ее выбросил На этот вопрос предпочту не отвечать. Он развернулся на каблуках, и остаток дня я то и дело замечал его рядом с незабвенной мисс Вернер. Простенькое льняное платье с алой отделкой в нужных местах замечательно оттеняло цвет лица и красило ее стройную женскую фигурку. А эти живые глаза и белые зубки Я прямо загляделся на нее тем вечером, но назло себе не позволял лишнего. Вместо того я наворачивал круги вокруг них, надеясь перекинуться словом с Раффлзом, предупредить его о витающей в воздухе угрозе, но он на меня даже ни разу не посмотрел. Так что вскоре я оставил эти попытки, а Раффлза увидел снова только в каюте капитана. Его вызвали туда первым. Он вошел, улыбаясь, и все еще улыбался, когда як нему присоединился. В каюте было просторно, как и ожидалось от капитанских апартаментов. Маккензи восседал на кушетке, подметая бородой полированный столик, но перед капитаном лежал револьвера старший помощник, впустив меня, закрыл следом дверь и встал к ней спиной. Мизансцену дополнял фон Хойманн, усердно крутивший свои усы. Раффлз сердечно меня поприветствовал Отличная шутка — воскликнул он. — Помнишь ту жемчужину, про которую ты писал, Банни? Жемчужина императора, которая стоит немыслимых денег Оказывается, она была на хранении у нашего доброго знакомого Он должен был доставить ее людоедскому вождю, но потерял по дороге, представляете И теперь они решили, что украли ее мы очевидно, потому что мы британцы Новы действительно ее украли, я знаю, — вставил Маккензи, наклонившись вперед Вы слышите, сколько в этом голосе патриотизма и преданности вопросил Раффлз. — Позвольте представить вам Маккензи, этого доблестного мужа и старого нашего знакомца, истинного сына Шотландии и Скотленд-Ярда! — Тофольно! — воскликнул капитан. — Фы татите себя обыскать, или я толшен фас застафить? — Как хотите, — сказал Раффлз. — Но было бы справедливо позволить нам оправдаться. Вы обвиняете нас во взломе каюты капитана фон Хойманна сегодня на рассвете и похищении этой проклятой жемчужины — что ж, я могу доказать, что был у себя всю ночь, и мой друг, несомненно, тоже это может Разумеется, — раздраженно сказал я. — Корабельные юнги могут это засвидетельствовать. Маккензи рассмеялся и потряс бородой над своим отражением в полированной столешнице Это было весьма умно, — заявил они, несомненно, сработало бы на уране будь на борту меня. Ноя понял, как вы это провернули, едва бросив взгляд на эти вентиляционные решетки. Так или иначе, капитан, это уже неважно. Сейчас защелкну на этих умниках наручники, и тогда По какому праву — голос Раффлза зазвенел от возмущения, а такого выражения лица я не видел у него никогда прежде. — Обыщите нас, если хотите, обыщите все наши вещи, ноне смейте и пальцем нас тронуть без ордера на арест Я бы никогда, — заверил его Маккензи, роясь в нагрудном кармане, и Раффлз тут же потянулся к своему Держите его руки — завопил Маккензи, и огромный кольт, бывший при нас все время, нона моей памяти так ни разу и не выстреливший, с грохотом упал на стол прямо в цепкие руки капитана Все, все, — огрызнулся Раффлз на помощника капитана. Отпустите меняя больше не буду. А теперь давайте посмотрим на ваш ордер, Маккензи Вы ничего с ним не сделаете А чем это мне поможет Дайте взглянуть. Тон Раффлза был жесткими Маккензи наконец предъявил документ. Раффлз придирчиво его изучил, подняв брови. Его губы были сжаты, нов лице чувствовалось облегчение. Вернув бумагу, он пожал плечами и улыбнулся Вы удовлетворены — поинтересовался Маккензи Возможно. Мои поздравления, Маккензи, ваши карты действительно хороши. Два взлома и ожерелье Мелроуз, Банни! — На этих словах он повернулся ко мне с печальной улыбкой И все это не составит труда доказать, — объявил Маккензи, пряча ордер в карман. — На вас у меня тоже кое-что есть, — прибавил он, кивнув мне. — Пусть и не так много Потумать только — с упреком сказал капитан. — Мой корапль теперь форофской притон Фесьма неприятное опстоятельстфо. Мне притется закофать фас ф канталы то прибытия ф Неаполь Нив коем случае — вскричал Раффлз. — Маккензи, вы жене позволите опозорить ваших соотечественников перед всей командой? Капитан, нам все равно некуда бежать. Давайте замнем это до завтра. Я выворачиваю свои карманы, смотрите Банни, сделай тоже самое. Пусть обыщут нас с головы до ног, если думают, что мы вооружены до зубов. Я прошу малого — выйти отсюда без наручников Орушия у фас, мошет, и нет, — сказал капитан, — но что насчет шемчушины, которую фы украли Вы получите ее — крикнул Раффлз. — В туже минуту, как пообещаете не поднимать шума среди пассажиров Об этом я позабочусь, — кивнул Маккензи, — если выбудете вести себя хорошо. Ну, так где она На столе, прямо перед вашим носом. Все глаза устремились на стол, нона отполированной до блеска столешнице было только содержимое наших карманов — часы, блокноты, карандаши, точилки, портсигары, уже упомянутый кольт, и никакой жемчужины Выводите нас занос сказал Маккензи. — Зачем вам это Ничего подобного, — рассмеялся Раффлз. — Я просто вас проверяю. Ничего криминального Кроме шуток — жемчужина действительно здесь Богом клянусь, она лежит на столе. Маккензи открыл портсигары и одну за другой перетряхнул все сигареты. Затем Раффлз попросил дозволения выкурить одну из них, а получив это дозволение, заметил, что жемчужина легла на стол намного раньше сигарет. Маккензи тут же схватился за кольт и открыл барабан Да нет жене там, — покачал головой Раффлз. — Новы уже близко. Проверьте патроны. Маккензи вытряхнул все патроны на ладонь, по очереди поднес их к уху и потряс, но безрезультатно Да дайте же мне! И в следующую же секунду Раффлз нашел искомое надкусил нужный патрон и торжественно водрузил жемчужину императора в центр стола Возможно, после этого выбудете чуть более снисходительны! Капитан, признаю, что в некотором смысле я действительно преступник, и, как вы можете видеть, я стою здесь в вашей власти, готовый провести в кандалах всю ночь, если безопасность корабля того потребует. Все, о чем я прошу, — одно маленькое одолжение Это бутет зафисеть оттого, что фы попросите Капитан, на вашем корабле я совершил преступление много страшнее, чем вы можете себе представить Я обручился с девушкой и хочу с ней проститься! Я полагаю, на тот момент мы все были одинаково изумлены, однако лишь фон Хойманн, о котором все уже почти забыли, озвучил свои чувства страшным немецким проклятьем, за которым тут последовали яростные возражения на просьбу Раффлза. Впрочем, это не помогло, и хитрюга Раффлз добился своего — ему дозволили побыть с девушкой пять минут в присутствии капитана и Маккензи, стоявших поблизости с оружием наготове, но за гранью слышимости. Когда мы выходили из каюты, Раффлз остановился и схватил меня за руку Я все-таки впутал тебя в это дело, Банни, так уж получилось. Знал бы ты, как я сожалею Но тебе ничего серьезного не грозит — почему тебе вообще должно что-то грозить Прости меня, прошу тебя. Наша разлука может продлиться годы или даже вечность Ты был преданным другом и всегда был рядом в самый ответственный момент. Возможно, однажды ты сможешь вспоминать об этом с радостью! В его взгляде я углядел хитринку. Я стиснул зубы, собрался с духом ив последний раз пожал его мужественную и ловкую руку. Как ярко я помню эту сцену и буду помнить до самой смерти Она отпечаталась в моей памяти вся, до мельчайших деталей, до последней тени на палубе. Мы проплывали острова меж Генуей и Неаполем, за правым бортом виднелась Эльба, багряный в закатном свете клочок земли. Двери капитанской каюты выходили на прогулочную палубу, залитую солнцем и расчерченную тенями, пустынную — только мы все, кто был в каюте, да бледный тонкий силуэт рядом с Раффлзом. Помолвка Я поверить не мог, и посей день не могу. И все же они стояли там, и до нас не доносилось ни слова. Они стояли на фоне заката и сияющего отблесками морского простора, раскинувшегося от берегов Эльбы до самого борта корабля, и тени их протянулись к самым нашим ногам. А затем случилось непредвиденное — водно мгновение произошло то, что я до сих пор не знаю, как воспринять. Раффлз схватил девушку, поцеловал на глазах у всех нас и отпрыгнул так резво, что она едва устояла на ногах. Помощник капитана кинулся к нему, а я кинулся за помощником. Но Раффлз уже стоял на перилах Держи его, Банни! — крикнул он. — Да покрепче! И я послушно вцепился в помощника изо всех сил, понятия не имея, что творю, и зная одно Раффлз попросил меня об этом. Раффлз вскинул руки вверх, опустил голову, и его худое гибкое тело мелькнуло в закатном свете, падая за борт — с небрежностью заправского прыгуна с вышки! Что творилось на палубе после этого, рассказать не могу, ибо не присутствовал. Также нет смысла в пересказе моих дальнейших злоключений — ни постигшее меня наказание, ни долгое заключение, ни покрывший меня позор не представляют интереса, и читатель может разве что порадоваться тому, что наконец-то мне воздалось по заслугам. Но об одном я должен сказать, хотите верьте, хотите нет, — и тогда уж все будет кончено. Меня заперли в каюте второго класса с видом на море, заковав в кандалы, как предназначалось Раффлзу. На воду спустили шлюпку и усердно прочесывали морено безрезультатно, как потоми значилось в отчетах. Толи закатное солнце, играющее на поверхности воды, ослепило всех, то ли я пал жертвой галлюцинации — как знать! Но так или иначе, лодка вернулась обратно, мотор снова заработала я смотрел в иллюминатор на волны, навсегда сомкнувшиеся — так мне казалось — над головой моего верного друга. Внезапно солнце скрылось за Эльбой, море потемнело и затихло, и примерно на полпути к берегу, в милях от корабля я углядел в серой пелене волн черную точку — если, конечно, меня не подвели глаза. Подали сигнал к обеду возможно, это наконец отвлекло от созерцания моря всех, кроме меня. А я то терял эту точку, то снова находили вскоре решил, что окончательно потеряла она возникла вновь, такая крохотная на сером полотне моря, и двигалась она прямо к острову, озаренному последними багряно-золотыми лучами заходящего солнца. И пока я гадал, была ли эта точка человеческой головой, спустилась ночь Джек Лондон ЗОЛОТО КРАЕУГОЛЬНЫХ КАМНЕЙ Тяжелая портьера распахнулись рывком — ив комнату вошел молодой человек лет двадцати трех или около того. Хозяин этого визита не ожидал. Он как раз чиркнул спичкой, чтобы закурить сигарету, — но вместо этого, замерев от изумления, таки простоял несколько секунд, пока не почувствовал, что пламя обжигает ему пальцы. О боги Храните нас от всех странствующих и сумасшествующих… или путешествующих — воскликнул он, одновременно потрясая рукой, чтобы сбить огонь, и словно бы простирая ее к небесам таким жестом, который, как и произнесенная фраза, выдавал в нем неисправимого любителя театральных эффектов. А потом, словно лишившись сил, рухнул в мягкие кожаные объятия стоящего рядом кресла. Его гость, приглушенно буркнув что-то нелестное в адрес своих «слишком помешанных на театре друзей, торопливо притоптал спичку которая от манипуляций хозяина отнюдь не потухла, а наоборот, разгорелась сильнее и, упав на пол, всерьез угрожала пожаром. Затем он все-таки помог своему приятелю закурить, закурил сами лишь после этого они приступили к объяснениям Ну ладно, Олли, старина, — сказал хозяин, все еще потирая обожженный палец, — я, конечно, рад твоему визиту, но что у тебя стряслось на этот раз Твой портной вдруг ощутил тревогу по поводу того, будут ли когда-нибудь оплачены его счета, — и тебе сейчас требуется презренный металл Или требование исходит от той рыжеволосой красотки, за которой ты недавно так увивался Скажем, она настолько подчинила тебя своей воле, что ты уже готов по первому ее слову выступить в крестовый поход против нас, обитателей Мотт-стрит и Малбери-стрит, ибо мы своим существованием оскорбляем эстетические чувства твоей возлюбленной Нет, дело обстоит не настолько плохо, — усмехнулся гость. — Но знаешь, какие у них планы Какие И главное, у кого У твоих соратников поэтому эстетско- крестовому походу Я имею ввиду кружок А-а, Арчи и его друзей Ну и что же они натворили или собираются натворить Полагаю, все-таки ничего особенно серьезного Для этого они, ха-ха, всегда были слишком уж серьезными ребятами Нет, это не слишком серьезно — само по себе. Но, тем не менее, речь идет об очень да, об очень серьезном деле. Ха-ха-ха! — Олли захохотал, постарался удержаться, но тут же снова сорвался на смех. Героическим усилием придал лицу непроницаемое выражение — однако хихиканье опять прорвало плотину Черт побери твои парадоксы — заметил хозяин без видимого раздражения. — Несерьезный случай, серьезное дело, серьезная компания очень серьезных молодых людей, твое несерьезное отношение ко всему этому Отличный повод для иронической эпиграммы Вот дождешься: возьму и напишу ее Виноват, Дэймон, и молю о милосердии ради всего святого, не пиши на меня эпиграммы во всяком случае, пока я тебе всего не объясню Что ж, я умею быть милосердным. Продолжай же, о смертный, и не медли Ладно, слушай. У меня в планах значилось отправиться с приятелями на Кэйп-Веола, ты же знаешь, там сейчас хорошая охота на уток. Должен был отбыть сегодня. Собрался, подготовил охотничье снаряжение, попрощался со всеми на несколько дней — и все это лишь для того, чтобы в последний момент выяснить приятели передумали, наша охотничья экспедиция не состоится. Ну и что мне оставалось делать Не знаю, как бы поступил ты, а я решил действовать по контрасту раз уж сорвалось это лихое развлечение — стану на время добродетельными, как подобает примерному юноше, нанесу визит вежливости кому-нибудь из старших родичей. Скажем, той моей бруклинской тетушке, у которой особенно долго не бывал. Милейшая старая дева Я благонравно соглашался с ней, терпел вольности со стороны ее двух персидских кошек, а паче того — со стороны тетушкиной компаньонки, которая за вечерним чаем все уши мне прожужжала разговорами о всеобщем избирательном праве и прочих золотых мечтах суфражисток. Однако даже ей я ни разу не возразил, оцени! Но ты мне, конечно, поверишь, что после того чаепития мои глаза слипались, а голова буквально трещала. Героическим усилием я заставил себя заглянуть на квартиру к братцу Арчи — не так-то часто я его и навещаю, но тут было нечто иное, чем визит вежливости меня посетила мысль попросить Арчи, чтобы он назавтра перенял мою эстафету. Ну да, это я о посещении тетушки. Потому что вновь надолго оставить бедняжку без общения после того, как она только начала отогреваться душой, было бы верхом жестокости, но самому мне выдержать два визита подряд боже упаси! Арчи не было. По счастью, у меня имелся запасной ключ. Я вошел, прождал некоторое время — но вскоре, утомленный тетушкой, ее кошками и ее компаньонкой, ощутил, что бороться со сном превыше моих сил. Тогда я прилег в будуаре [131] Арчи (у него ведь не кабинета подлинный будуар, помнишь?) и благополучно задремал там. Уж не знаю, долго ли я проспал, но разбудил меня разговор. В квартире собрался кружок сам Арчи и его компания. Они и не подозревали омоем присутствии — а я сам не знаю, почему вдруг решил им не показываться. Лежали слушал. О, все они были очень серьезны, более чем. Тон там задавал меланхолический мошенник Ле Бланш автор картин Мост вздохов и «Расплата», помнишь, какой шум вокруг них был поднят на последней выставке Но совсем ненамного отставал Шомберг, его брат-близнец по манере изображать из себя воплощенное страдание. А обсуждали они смерть Уиллиса: на его похоронах в м Арчи, собственно, и познакомился с кружком. Беседа плавно текла меж могилами, иногда задерживалась около надгробных памятников и образовывала водовороты вокруг эпитафий — но очень вскоре, к моему удивлению, сделалась по- настоящему интересной. Тот молодой идиот, Фесслер, заговорило глубоком противоречии между подлинными обстоятельствами жизни человека — и тем, как его жизненный путь оказывается представлен в надгробной эпитафии. Шомберг тут же прокомментировал это слегка переиначенной цитатой из Шекспира: мол, добро переживет людей — итак далее, [132] а Ле Бланш поддержал его эпитафией сочинения Байрона, мне, так уж вышло, хорошо известной: Когда гордец тщеславный, жизнь прожив, Заснет навек, хвалы не заслужив, Ваятель режет надпись на плите, Чтоб знали, кто ушел в небытие. И будет надпись лживая гласить: Не кем он была кем лишь мог он быть. [133] А уж дальше все это сборище молодых пессимистов начало с болезненным восторгом обличать сам жанр посмертной эпитафии уже не как надгробного текста, а как прощальной речи на похоронах и религиозное-то ханжество она поощряет, и лицемерие со взломом, и ложь в особо крупных масштабах Очень скоро они договорились до того, что сам этот обычай в его нынешнем виде — позорное пятно на нашей современной культуре и цивилизации вообще. За обоснованиями дело не стало. Во-первых, если уж составление и произнесение таких речей оплачиваемая работа (с чем никто не спорит, тов принципе невозможно ожидать от них чего-либо иного, чем медоточивой лести. Во-вторых, чтобы такая речь отражала реальное положение дел, ее должен составлять не наемный проповедник, но человек, хорошо знавший покойного, то есть его друг или враг. В-третьих, враг при таких обстоятельствах вряд ли согласится проявить объективность, а уж друг-то ее не проявит наверняка, потому что другу на похоронах надлежит только льстить, льстить и еще раз льстить. Итак, по их мнению, надгробные речи являются соблазном и обманом по самой сути своей, ибо сколько-нибудь неприкрытую правду во всей ее красе или уродстве может, при таких обстоятельствах, озвучить только главный виновник церемонии — но он лежит в гробу. А потому следует немедленно объявить беспощадную борьбу этому варварскому и постыдному обычаю. На этом заседание кружка, по-видимому, и завершилось бы. Но тут взял слово мой братец — и выдвинул более чем оригинальную идею а почему бы, собственно, главному виновнику все-таки не произнести такую речь самому — благо современная техника дает такую возможность? Все замерли в недоумении. Но тут один из членов сообщества кажется, это был Моор, — с энтузиазмом воскликнул «Действительно! Почему бы и нет!» После чего кружок в полном восторге приступил к реализации этого плана. Единственным доводом против почему бы и нет было отсутствие в квартире Арчи фонографа, но серьезным препятствием это стать могло лишь прямо сейчас, а никак не в принципе. Короче говоря, все тут же приняли решение преобразовать свой кружок в неофициальный клуб «Голос с того света правда, некоторые предлагали название Сам себе могильщика, ладно, признаюсь на самом-то деле они дали своему клубу гораздо более мудреное название, что-то там из греческой мифологии, это я их так «переназвал» на более-менее привычный манер. Выбрали руководство, обсудили устав и тут же торжественно принесли присягу, в которой обязывались упомянуть в похоронной речи все свои деяния большие и малые, достойные и постыдные. Словом, все, из чего состоит реальная жизнь. А еще они обязались, раз уж не щадят самих себя, не быть снисходительными и к друзьям своим, то есть не забытьи их подвергнуть беспощадной критике, открыто обличив из гроба все ошибки и недостатки. Договорившись обо всем этом, новый клуб собрал членские взносы на покупку фонографа и звукозаписывающих валиков, причем Арчи был назначен ответственным за их хранение. Для чего хотели было сброситься еще и на сейф, но Арчи показал им сейф, который итак стоял в углу комнаты, — и общество согласилось, что этого вполне достаточно. К концу этой недели все намеревались записать свои прижизненно-посмертные речи и сдать их Арчи, коий обязан хранить валики в сейфе — и выдавать оттуда лишь по мере, э-э-э, похоронной необходимости. Вот такие дела. На этом кружок, виноват, уже клуб постановил завершить сегодняшнее заседание. И члены его, восхищенные сами собой, покинули квартиру, причем Арчи вышел их проводить. А я незаметно выскользнул следом — и вот я у тебя. Дэймон с легкой укоризной покачал головой Честно говоря, Олли, ты повел себя как девчонка-подросток, которая, едва лишь узнав тайну кого-то из своих подружек, тут же бежит к другой подружке, чтобы все это рассказать, причем поскорее, пока секрет еще горячий. Но кажется, ты рассказал мне больше, чем сам думаешь. У меня возник план План Какой Мы тоже организуем кое-что, но уже не у Арчи и не у меня, а на твоей квартире. Чего нам темнить друг перед другом, старина я на мели, это не секрет. Недавно мне как раз пришла определенная сумма, но ее едва хватило на то, чтобы оплатить накопившиеся долги, и на что теперь жить дальше — большой вопрос. Ты тоже, как понимаю, находишься в финансовом затруднении, хотя и снимаешь просторную квартиру а может быть, как раз поэтому Еще бы Яне то что счастливчик Арчи и его богатенькие друзья вольно ж им с жиру беситься Вот именно. А то, что я задумал, позволит нам разыграть очень остроумную шутку, а заодно и заработать по десять сотен на каждого Ого Десять сотен долларов на каждого Пожалуй, это мне поможет встать на ноги Но, Дэймон, как ты собираешься Я же сказал устроим у тебя на квартире некое мероприятие Хватит говорить загадками. Объясняй. И Дэймон объяснил. И Олли пришел в восторг от этого объяснения. И совещались они до ночи, как лучше им обделать план их. И следующие десять дней тоже встречались постоянно. И были единомысленны. А через десять дней у Олли был устроен прием. И горели яркие огниво всех комнатах. И пять дюжен и еще десять молодых человек мужеска пола были созваны, и никто не отказался, ибо обещано было се, грядет нечто ранее небывалое, подлинная утеха душе и разуму, так отчего бы и не прийти Тем более что Олли с Дэймоном держатся столь многозначительно-таинственно… Интересно же узнать, что они подготовили Наверняка в самом деле нечто из ряда вон выходящее, потому что стало известно на их мероприятие приглашен сам профессор Армстронг, которому за это вперед выплачено сто долларов. И один из ближайших помощников Эдисона прибыл из Нью-Джерси, с оплатой еще в сотню долларов плюс, отдельно, полное возмещение всех расходов на поездку. А раз так, то можно лине упомянуть приглашенного отдельно крупнейшего специалиста по фонографам специалиста по трубкам Крукса, [136] по кинетоскопам, [137] по электрическим аппаратам… Короче говоря, трудно было усомниться, что собравшихся на прием прогрессивных молодых людей, жаждущих быть в курсе последних достижений науки и техники, ожидает подлинный пир духа. В девять вечера Олли представил гостям профессора Армстронга, который ознакомил всех присутствующих с теми новинками, которые может обеспечить применение рентгеновских лучей в самых неожиданных областях знания и практики. Его сменил специалист по кинетоскопам, заставивших всех пережить несколько поистине волшебных минут. А потом выступил помощник Эдисона с рассказом о новых изобретениях своего шефа — и всем стало ясно, что у современной науки в запасе еще много волшебства Кружок весь здесь — тем временем негромко поинтересовался Дэймон у Олли. — Ты хочешь сказать — клуб Да, все ребята Арчи в наличии. Кроме Стаунтона. Я устроил ему телеграмму со срочным вызовом в Коннектикут и сейчас он на полпути туда Отлично Хотя, с другой стороны, мне даже жаль, что нам пришлось избавиться от него. Хотел бы я полюбоваться на его физиономию, когда Как думаешь, он будет очень сердиться Зато, что ему не довелось присутствовать здесь сегодня Точно не будет! Завершить научный салон должно было выступление специалиста по фонографам. Он кратко изложил благодарным слушателям возможности, которые открывает перед человечеством техника звукозаписи (коснувшись в том числе возможности слышать голоса тех, кого уже, увы, нет снами и начал настраивать свой аппарат. Выбрал один из нескольких лежащих передним на столе восковых валиков, вставил в механизм звуковоспроизведения, подключил электрический токи под восхищенный шепот наблюдающей за священнодействием публики фонограф заработал. …Из раструба донесся голос, знакомый здесь если не всем, то многим, а членам клуба Голос с того света в особенности. Медленно, торжественно и звучно молодой Стаунтон держал надгробную речь о себе самом. Бывший кружок, а ныне клуб тут же начал переглядываться. На лицах друзей Арчи читались одновременно все эмоции страх, смех, смущение… и, конечно же, возмущение. Как странно было слышать Стаунтона, вещающего из глубин механизма, пусть даже механизм этот представлял собой последнюю новинку техники С какой уморительной серьезностью молодой человек рассуждало падении нравов общества, которое могут спасти от вырождения только такие вот механические лекторы, как подробно и критически перечислял он свои собственные недостатки, даже безобиднейшие из них Он был взвешен самим собой, оценен — и найден легким. После чего, в полном соответствии суставом клуба, переключился на своих друзей, чья жизнь, по его мнению, тоже не была образцом добродетели… Это надо было слышать Отдельные смешки, звучавшие с мест вовремя выступления самого Стаунтона, сменились бурным всеобщим хохотом. А когда голос Стаунтона, с отеческой интонацией передав всем наставления из иных, высших сфер, пожелал самому себе покоиться с миром и умолк — в зале происходило нечто уже совершенно невообразимое. Специалист по фонографам вынул цилиндр с записью Стаунтона, потянулся за следующим валиком — и весь клуб Голос с того света, как один человек, понял, сколь трудное испытание им сейчас предстоит. Да, они намеревались бичевать общество и быть честными, они были полностью убеждены, что это им по силам, — но посмертно А сейчас проклятый механизм произнесет столько насмешек, разболтает столько тайн, которые никто из них не собирался разглашать при жизни… Друзья Арчи встревоженно заозирались. Они не знали, чья очередь следующая, не представляли, кто сыграл над ними такую шутку, но чувствовали, что попались. А когда завращался второй цилиндр и из раструба полились слова заупокойной речи самого Арчи — члены клуба не выдержали. Они вскочили со своих мест, бросились к кафедре, на которой помещался фонограф, остановили его и завладели всеми дисками. Олли в притворном гневе стучал по столу, Дэймон не менее активно (и столь же притворно) выражал свое негодование, бурная сцена с участием всех собравшихся в доме гостей затянулась надолго — но наконец публика все же начала расходиться. Еще несколько минут, ив квартире остались только заинтересованные стороны Олли с Дэймоном, а против них — Голос с того света в полном составе. Возмущенный и жаждущий мести. Теперь стучать по столу было абсолютно незачем. Спокойным голосом и со спокойным лицом, держась в духе образцового злодея из мелодрамы, Олли потребовал подвести пятьдесят долларов за возврат каждого цилиндра — а цилиндров в общей сложности было двенадцать. Члены клуба отказались, причем с недоумением и негодованием за что они, собственно, должны платить Ведь цилиндры уже в их руках! На что Олли со все тем же холодным бесстрастием намекнуло копиях, сделанных с каждого воскового валика; [138] о том изумлении и негодовании, с которым выслушают посмертную речь друзья и родичи каждого из мнимых покойников о том, что если зловещие цилиндры, которым полагалось говорить только после смерти, подадут голос при жизни, то эта история поистине будет преследовать членов клуба до самой их смерти о том, что все сказанное — еще не самый худший метод использования звуковых копий и о том, что благоразумнее все-таки будет заплатить Что ж, Дэймон, мы пригрозили кнутом — и получили пряник, сказал Олли, когда бывший кружок, а ныне, пожалуй, больше уже и не клуб, покинул его квартиру. — Но как по твоему мнению много бы осталось от нас, если б эти рассерженные молодые люди поняли, что на самом деле мы ни при каких обстоятельствах не собираемся кнут применять Предпочитаю не думать об этом. — Его друг как раз заканчивал подсчеты. — Вот смотри десять раз подвести пятьдесят, да минус пять сотен на расходы, да пополам — это сколько получается По десять сотен долларов на каждого, бог мой В точности как ты говорил И если в составлении планов существует хоть что-то фундаментальное, то твоя идея — краеугольный камень этого фундамента В этом фундаменте два таких краеугольных камня не забывай и про свой вклад — Даты прав. Два краеугольных камня. Золотых. Потому что каждый из десяти сотен Грант Аллен СЛУЧАЙ С МЕКСИКАНСКИМ ЯСНОВИДЦЕМ Мое имя — Сеймур Уилбрехэм Уэнворт. Я прихожусь зятем и личным помощником южноафриканскому миллионеру, известному финансисту сэру Чарльзу Вандрифту. В свое время, когда Чарли был еще мелким адвокатом в Кейптауне, мне посчастливилось жениться на его сестре. Спустя много лет дела Вандрифтов пошли в гору, и их поместье возле Кимберли превратилось в компанию «Клоетдорп Голкондас Лтд». Вот тогда шурин и предложил мне непыльное место секретаря, и с тех поря стал его постоянными преданным спутником. Обычным мошенникам не под силу было провести Чарльза. Он являл собой прекрасный образец энергичного и успешного финансового гения крепкого телосложения, с твердо очерченной линией рта и цепким взглядом. Я знаю только одного человека, которому удалось это сделать. Но этот человек, как верно подметил комиссар полиции в Ницце, без труда обвел бы вокруг пальца и Видока, и Робер-Удена, и графа Калиостро вместе взятых. В тот год мы выбрались на пару недель отдохнуть на Ривьеру. Мы не видели необходимости брать с собой жен, так как намеревались приятно провести время и восстановить истощенные трудной работой моральные и физические силы. Впрочем, и сама леди Вандрифт, будучи всецело привержена радостям столичной жизни в Лондоне, не вдохновилась идеей променять ее на провинциальную идиллию средиземноморского побережья. Номы с Чарльзом настолько устали от повседневных хлопот, что с радостью сменили деловую суматоху Сити на чарующие пейзажи и прозрачный воздух Монте-Карло. Мы просто влюбились в красоту этих мест Прекрасный вид, который открывается со скал Монако на Приморские Альпы в глубине суши, на чарующую синеву моря с другой стороны и внушительное здание казино между ними, кажется мне самым прекрасным зрелищем в мире. А Чарльза всегда вдохновляла возможность, вдали от лондонской суеты, выиграть несколько сотен, играя после обеда в рулетку под тенью пальм и кактусов Монте-Карло, овеваемых теплым ветром с моря. Безусловно, эта страна — истинный рай для усталого ума и тела. Однако останавливаться в самом княжестве в наши планы не входило. По мнению Чарльза, Монте-Карло в качестве адреса для корреспонденции финансиста не слишком уместно. По этой причине он предпочитает селиться в комфортабельной гостинице на Английской набережной в Ницце. Отправляясь в казино в Монте-Карло, он каждый день совершал полезные для здоровья экскурсии по побережью. В тот раз мыс удобством обустроились в отеле «Англез», где нам отвели роскошные апартаменты на втором этаже с гостиной, рабочим кабинетом и спальными комнатами. Здесь мы нашли приятное космополитичное общество. В ту пору вся Ницца гудела от разговоров о каком-то любопытном субъекте, известном среди своих поклонников как Великий Мексиканский Ясновидящий. Молва гласила, будто этот человек наделен вторым зрением и прочими сверхъестественными способностями. Хочу сразу сказать, что мой практичный шурин, сталкиваясь с каким- нибудь шарлатаном, тут же загорался желанием разоблачить его. Будучи по натуре наблюдательным деловым человеком, он испытывал, я бы сказал, бескорыстное удовлетворение, когда выводил обманщиков на чистую воду. Многие же дамы в отеле — а некоторым из них довелось лично общаться с этим мексиканцем — рассказывали о нем удивительные истории. Одной, например, ясновидящий раскрыл тайну местонахождения сбежавшего мужа, другой назвал счастливые номера в рулетке, третьей показал в зеркале образ мужчины, которого она тайно любила в течение долгого времени. Разумеется, сэр Чарльз не поверил ни единому слову в этих россказнях, но они настолько разожгли его любопытство, что он захотел познакомиться с удивительным медиумом. И вот как-то раз, беседуя с мадам Пикарде, которой были названы выигрышные номера, мой шурин поинтересовался Как выдумаете, мадам, сколько ваш ясновидящий возьмет за частный сеанс Он делает это не ради личной выгоды, — возразила она, — но для блага человечества. Полагаю, что он с радостью согласится продемонстрировать вам свои потрясающие способности Что за чепуха — воскликнул Чарльз. — Человеку нужно на что-то жить Чтобы встретится с ним лично, я готов заплатить пять гиней. В какой гостинице он остановился Хм, по-моему, в «Космополитене», — ответила мадам Пикарде. Хотя нет, я вспомнила — в «Вестминстере». Чарльз повернулся ко мне и как можно тише прошептал Вот что, Сеймур. Сразу же после обеда отправляйся к этому типу и предложи ему за пять фунтов немедленно дать в нашем номере частный сеанс. Но нив коем случае не называй моего имени — держи его втайне Веди его сюда, и сразу же поднимайтесь к нам в номер. Так мы избежим возможности сговора. После этого мы посмотрим, много ли ему удастся рассказать о нас. После обедая отправился по указанному адресу. Ясновидец показался мне интересным человеком. Он был примерно одного с Чарльзом роста, но имел тонкий и стройный стан. У него было гладковыбритое лицо с идеальными пропорциями — прямо как у бюста Антиноя, который стоит в нашем особняке в районе Мэйфейр. Носу него был крупный, с горбинкой, а широко распахнутые темные глаза внимательно изучали меня. Однако более всего мой взгляд приковали его длинные и вьющиеся, как у Падеревского, [139] волосы. Они обрамляли высокий белый лоб и точеный профиль лица. Я сразу понял, почему он пользуется такой популярностью у слабого пола это был лик поэта, артиста и пророка одновременно Я пришел к вам узнать, — начал я, — не желаете ли вы прямо сейчас провести сеансу одного моего друга. Также хочу сообщить, что за это мероприятие мой друг готов заплатить вам пять фунтов. Ясновидящий, представившийся сеньором Антонио Эррера, в знак приветствия поклонился мне с истинно испанской учтивостью. На его смуглом лице появилась улыбка, в которой сквозило легкое пренебрежение Яне торгую своим даром, — серьезно ответил он, — я совершенно бескорыстно делюсь им. Если ваш друг, пожелавший остаться инкогнито, желает узреть те духовные силы, которыми я наделен, то я с радостью удовлетворю его любопытство. К счастью — как это часто бывает, когда необходимо поколебать уверенность очередного маловера (а то, что ваш друг маловер, я чувствую подсознательно, — сегодня вечером у меня нет неотложных дел. Сказав это, ясновидящий в задумчивости провел рукой по своим длинным, роскошным волосами, словно обращаясь к какому-то невидимому слушателю в комнате, промолвил Да, я иду, следуй за мной». Затем он надел широкополое сомбреро, украшенное тесьмой темно- красного цвета, накинул на плечи плащи закурил сигарету. Когда мы вышли на улицу, он широко зашагал рядом со мной по направлению к отелю «Англез». Пока мы шли, мексиканец был немногословен и на все вопросы отвечал кратко. Казалась, что он был всецело занят своими мыслями. Когда же мы подошли к дверям отеля и вошли внутрь, он по инерции сделал еще пару шагов вперед, словно не понимая, где находится. Наконец остановившись, сеньор Эррера на мгновение выпрямился и внимательно осмотрелся вокруг — А-а, «Англез», — протянул они снова обратился к своему незримому спутнику — Здесь, это здесь. Замечу кстати, что, несмотря на легкий южный акцент, он отлично владел английским языком. Ноя все равно улыбнулся при мысли, что этими детскими уловками он намерен обмануть самого сэра Чарльза. Ведь в лондонском Сити всем известно, что его не купить на подобные фокусы. Я понял, что все это — лишь заурядная болтовня трюкача. Мы поднялись в наш номер, где Чарльз вместе с несколькими знакомыми ожидал будущего представления. Мексиканец вошел в комнату, по-прежнему погруженный в свои мысли. Он был одет в обычный вечерний костюм, однако подпоясан красным шарфом, что добавляло его облику некоторой колоритной причудливости. Ясновидец остановился посреди гостиной, окинув комнату блуждающим взглядом. Затем направился к Чарльзу и протянул ему свою загорелую руку Добрый вечер. Мой внутренний голос говорит мне, что вы хозяин Ха, неплохое начало, — промолвил Чарльз и обратился к одной издам Миссис Маккензи, вам не кажется, что таким людям просто необходимо быстро соображать, если они хотят преуспеть в своем ремесле? Ясновидящий внимательно осмотрел его, после чего рассеянно улыбнулся паре гостей, как будто вспомнил их лица по некоей прошлой жизни. Для начала, чтобы испытать это кудесника, Чарльз задал ему несколько простых вопросов касательно меня. Но он давал на них поразительно точные ответы. Говорил он неторопливо, словно сведения открывались ему постепенно Его имя Его имя начинается на букву Си зовут его зовут его… Сеймур! Сеймур — Уилбрэхем — граф Стаффорд. Хотя нет, не граф Стаффорд — Сеймур Уилбрэхем Уэнтворт! Видимо, в сознании кого-то из присутствующих появилась связь между Уэнтвортом и Стаффордом. Но поскольку я не англичанин, мне эта связь непонятна. Тут он посмотрел на людей в гостиной, надеясь, что они его поддержат. На выручку ему пришла одна издам Уэнтворт — это фамилия великого графа Стаффорда, — нежно проворковала она. — Слушая вас, я как раз задалась вопросом, не является ли наш мистер Уэнтворт его далеким потомком Именно таки есть, — решительно заявил сеньор Эррера, и его темные глаза сверкнули. Его слова заставили меня задуматься. Хотя мой отец всегда считал эту родственную связь не подлежащей сомнению, одного звена в нашей родословной недоставало. Он не мог доказать, что достопочтенный сэр Томас Уилбрэхем Уэнтворт был отцом Джонатана Уэнтворта, торговца лошадьми из Бристоля, от которого мы вели свое происхождение А где же родился я — неожиданно сменил тему разговора Чарльз. Провидец хлопнул себя обеими ладонями полбу и сжал голову руками так, словно боялся, что она вот-вот разорвется от наплыва фактов В Африке Южной Африке, — прерывающимся голосом проговорил он, — Капская провинция, город Дженсенвиль, улица Де Витта, 1840. — Клянусь Юпитером, это правда, — изумленно ответил Чарльз. Видимо, вы действительно умеете читать мысли. Впрочем, обо всем этом можно было узнать заранее, по дороге сюда Неправда, — возразил я, — он даже не знал, куда я его веду, пока мы не подошли к гостинице. Сеньор Эррера потер подбородок и посмотрел на меня. В его глазах танцевали огоньки лукавства Ане позволит ли мне благородная публика назвать номер банкноты, предварительно запечатанной в конверте — как бы невзначай спросил он В таком случае попрошу вас выйти из комнаты, чтобы я мог сначала показать ее гостям, — сказал Чарльз. Когда сеньор Эррера удалился, мой шурин осторожно, не выпуская банкноту из рук, показал нам ее номер. Затем он вложил купюру в конверт и тщательно его запечатал. Ясновидящий вернулся и еще раз внимательно всех осмотрел. Потом тряхнул своей косматой гривой, взял в руки конверт и долгов него всматривался АФ 73549, — медленно произнес он, — купюра номиналом фунтов, выпущенная Банком Англии. Была выменяна вчера на золото после выигрыша в казино Монте-Карло. — Все понятно, — ликующе воскликнул Чарльз. — Он, должно быть, подменил ее заранее, после чего она попала ко мне. Я помню, что какой-то длинноволосый субъект слонялся по казино. И тем не менее, этот фокус впечатляет. Тут в разговор вмешалась мадам Пикарде: — Вы неправы. Месье Эррера действительно может видеть сквозь предметы материального мира Например, он скажет нам, что находится вот здесь. — С этими словами женщина достала из кармана своего платья золотую коробочку, похожую нате, в которых наши бабушки держали нюхательную соль, испросила Что в ней находится Хмуря брови, ясновидец некоторое время разглядывал флакон Три золотые монеты, — наконец ответил он, — одна номиналом пять долларов, вторая — десять франков и третья — двадцать немецких марок с профилем старого императора Вильгельма. Мадам Пикарде открыла коробочку и показала нам ее содержимое. Чарльз через силу улыбнулся Это какой-то сговор, — тихо проговорил он. — Сговор… Ясновидящий резко повернулся и мрачно посмотрел на него Вам нужны более убедительные доказательства — громогласно воскликнул он. — Ну что ж, тогда в левом кармане вашего жилета лежит мятое письмо. С вашего разрешения, я могу огласить его содержимое. Должен признаться, как бы невероятно это ни звучало, но эти слова заставили Чарльза покраснеть. Яне знаю, что было написано в том письме, но мой шурин только уклончиво ответил Нет, нет, спасибо. Не беспокойтесь. Показанного вами достаточно, чтобы убедить нас в ваших способностях, — раздраженно проговорил они судорожно пошарил пальцами в кармане, где лежало письмо. Похоже, он действительно испугался, что этот колдун прочитает его. Мне показалось также, что Чарльз с каким-то беспокойством посмотрел на мадам Пикарде. Ясновидящий же вежливо поклонился и сказал Сеньор, ваша воля для меня закон. Я никогда не позволял себе злоупотреблять своим даром. В противном случае публика быстро разочаровалась бы во мне кому хочется услышать о себе всю подноготную? При этих словах всех охватила неприятная дрожь. Многим показалось, что этот жуткий латиноамериканец знает слишком много. А ведь кое-кто из нас был вовлечен в финансовые операции… Сеньор Эррера как нив чем не бывало продолжал свой рассказ Вот, например, пару недель назад, когда я направлялся сюда из Парижа, вместе со мной в вагоне ехал учредитель одной компании — очень умный человек. При себе он имел портфель с секретной документацией. Тут провидец покосился на Чарльза. — Это были доклады горных инженеров. Полагаю, вы поймете, о чем идет речь, когда я скажу, что они были помечены надписью Совершенно секретно Подобные грифы являются неотъемлемой часть крупных финансовых операций, — холодно подтвердил Чарльз Именно так, — вполголоса сказал ясновидящий. От его испанского акцента не осталось и следа. — Атак как они были засекречены, я с уважением отнесся к печати секретности. И вот к чему я клоню обладая таким даром, я взял за принцип не использовать его во вред своим последователям Ваши принципы делают вам честь, — язвительно ответил Чарльз и шепнул мне на ухо Чертовски сообразительный негодяй. Зря мы притащили его сюда». Видимо, до сеньора Эрреры дошел смысл слов сэра Чарльза, потому как он поспешил сказать уже другим тоном — более веселыми легким А сейчас, дамы и господа, я покажу вам другую, более интересную сторону оккультизма. Для этого нам понадобится пригасить свет в комнате. Вы не будете возражать, сеньор (я намеренно воздерживаюсь пока от чтения вашего имени в сознании присутствующих, если мы погасим несколько ламп Да, вот эту и вот эту. Превосходно — Он высыпал на блюдце немного какого-то порошка из пакетика. — Теперь дайте мне, пожалуйста, спички. Благодарю! Порошок занялся необычным зеленым пламенем. Затем сеньор Эррера вынул из кармана карточку с тиснеными краями и пузырек с чернилами У вас найдется перо — спросил он. Я тотчас принес ручку, которую ясновидящий вручил Чарльзу Будьте так любезны, — сказал он, указывая в центр карточки с небольшим разноцветным квадратиком, — написать здесь ваше имя. Но Чарльз не любил без причины скреплять своей подписью какие- либо документы. Мало ли на что можно использовать подпись миллионера Зная это, он спросил Зачем вам это Я хочу, чтобы вы положили карточку в конверта затем сожгли его, — объяснил сеньор Эррера, — а после покажу ваше имя, которое будет написано кроваво-красными буквами на моей руке вашим собственным почерком. Сэр Чарльз взял ручку. Что ж, если карточка сего подписью будет немедленно сожжена, то он не имеет ничего против. И расписался своим твердым, четким почерком, — почерком человека, знающего себе цену и не боящегося даже подписать чек на пять тысяч фунтов Посмотрите на нее очень и очень внимательно, — сказал мексиканец с другого конца комнаты, где он стоял, повернувшись к нам спиной. И мой шурин долго смотрел на то, что написал. Этот мексиканец по- настоящему заинтриговал его А теперь вложите карточку в конверт, — велел ясновидящий Чарльз как завороженный беспрекословно выполнил приказ. Большими шагами сеньор Эррера подошел к нему Отдайте мне его — потребовал он. Забрав конверт с карточкой, он повернулся и направился к камину, где с торжественным видом бросил его в огонь Обратите внимание — конверт обратился в пепел, — сказал ясновидец. Вернувшись в центр комнаты, — туда, где горел зеленый огонь, — он закатил рукав и показал Чарльзу свою руку. На ней карминовыми буквами было написано имя Чарльз Вандрифт» — да так, словно мой шурин собственной рукой написал его Я все понял, — растерянно пробормотал Чарльз, отступая назад. Очень ловкий трюк, ноя все-таки разгадал его. Темно-зеленые чернила, зеленое пламя, выдали мне время посмотреть на мое имя, написанное на карточке, а потом я увидел его у вас на руке, но выведенное уже другим цветом — как бы противоположным зеленому Вы так думаете — насмешливо спросил сеньор Эррера. — Я в этом уверен, — твердо ответил Чарльз. Ясновидец молниеносно закатил рукав снова и заговорил звонким голосом Это — ваше имя, но оно неполное. Что, скажете я неправ А здесь, в таком случае, тоже написано другим цветом? С этими словами он обнажил предплечье другой руки, где буквами сине-зеленого цвета было написано Чарльз О'Салливан Вандрифт». Да, это действительно было полное имя, которое дали моему шурину при крещении. Но по прошествии ряда лет он перестал дописывать «О'Салливан», так как, честно говоря, немного стеснялся семьи своей матери. Чарльз с ужасом уставился на надпись Да, вы правы, — сказал он глухим голосом. Нетрудно было догадаться, что у него больше нет никакого желания продолжать сеанс. Он, конечно, видел этого ясновидящего насквозь. Но тот знало нас слишком много, а это было не совсем приятно Зажгите свет — приказал я слугами прошептал сэру Чарльзу Не распорядиться ли мне насчет кофе с ликером бенедиктин Делайте что хотите, — ответил он, — пусть только этот человек прекратит свои дерзкие выходки А еще, пожалуй, стоило бы предложить мужчинам покурить. Да и дамы не отказались бы от сигаретки — во всяком случае, некоторые из них. Гости облегченно вздохнули, когда комнату озарил яркий свет. Сеньор Эррера явно окончил свое представление. Он весьма благосклонно отнесся к предложенной ему гаванской сигаре и не спеша потягивал кофе в углу гостиной, ведя учтивую беседу стой дамой, которая высказалась насчет моего родства с графом Стаффордом. Что ни говори, он был безукоризнен в своих манерах. На следующее утро в фойе отеля я столкнулся с мадам Пикарде. Она была одета в изящный дорожный костюм, сшитый на заказ, и явно собиралась отправиться на вокзал Как, мадам Пикарде, неужели вы покидаете нас — воскликнул я. Улыбнувшись, она протянула мне на прощание свою изящную ручку, облаченную в перчатку Да, я уезжаю, — с хитрой улыбкой ответила она. — Не знаю, правда, куда — может быть, во Флоренцию, может быть, в Рим. Или куда- нибудь еще. Так или иначе, ноя отбываю в милую моему сердцу Италию. Я взяла от Ниццы все, что хотела, выжала ее буквально до последней капли. Но хоть мадам Пикарде и утверждала, что едет в Италию, тем не менее села в омнибус, который вез до поезда первого класса на Париж. Это показалось мне странным. Однако я не придал этому значения, так как светский человек привыкает верить женщинам, как бы неправдоподобны ни были их слова. И должен признать, что в следующие дней десять я и думать забыли о ней, и о таинственном мексиканце. Но десять дней спустя из банка в Лондоне пришла наша расчетная книжка. Будучи секретарем финансиста, я должен был каждые две недели просматривать ее и по квитанциям Чарльза сверять аннулированные счета. В этот раз мне бросилась в глаза серьезное расхождение — точнее, расхождение на пять тысяч фунтов стерлингов в большую меньшую сторону. Получалось, что сэру Чарльзу было записано в дебет на пять тысяч фунтов больше, чем значилось в общей сумме по квитанциям! Я еще раз внимательно исследовал расчетную книгу. Источник ошибки был очевиден — это был чек на сумму пять тысяч фунтов на предъявителя. И чек этот был подписан рукой сэра Чарльза. За неимением каких-либо других реквизитов, было очевидно, что оплата по чеку была осуществлена через кассу в Лондоне. Я позвал Чарльза, который в это время отдыхал в гостиной, и сказал ему Взгляни сюда, Чарли. В расчетной книжке есть незарегистрированный тобой чек. — И я молча протянул ему книжку, поскольку поначалу думал, что причиной этого недоразумения были какие- то карточные долги или ставки на ипподроме, о которых Чарльз предпочел не упоминать. Как известно, у богатых людей такое случается. Но Чарльз только присвистнули помрачнел. Посмотрев мне в глаза, он сказал Ну что, Сей, дружище, могу точно сказать, что нас основательно одурачили. Я посмотрел на чеки спросил его Что ты имеешь ввиду Да этого ясновидящего, — уныло проговорил он, по-прежнему рассматривая злополучную бумажку, — черт сними, с этими пятью тысячами, но то, как мерзавец обвел нас вокруг пальца, это унизительно Почему ты думаешь, что это именно он — спросил я А ты посмотри на эти зеленые чернила, — ответил они, кроме того, я хорошо помню последний росчерк в моей подписи. Из-за волнения, охватившего меняя расписался не так, как обычно Хорошо, допустим, — признал я, — но каким образом ему удалось так ловко перевести сумму на чек Ведь эта подпись выглядит как настоящая Истинно так, — простонал мой зять, — представить только, он одурачил меня, когда я был так осторожен И я хорош, повелся на его мошеннические уловки Но мне бы никогда не пришло в голову, что он собирается вытащить из меня деньги таким образом Что угодно просьба о займе, прямое вымогательство, но воспользоваться так нагло моей подписью, чтобы потом перевести ее на чек, — это отвратительно Но как ему это удалось — перебил я его Не имею ни малейшего представления. Знаю только то, что это те самые слова, которые я написал. Могу за них поручиться А опротестовать этот чек можно К сожалению, нет. Считай, что он подписан мною лично. Отобедав, мы отправились в полицейское управление, где у нас состоялся долгий разговор с комиссаром. На удивление, он оказался довольно воспитанным французом — не таким формалистом и бюрократом, какими обычно бывают такие люди. Кроме того, он превосходно разговаривал на английском языке с американским акцентом. Как выяснилось позже, свою сыскную деятельность он начал в Нью-Йорке, где проработал без малого десять лет. Выслушав внимательно нашу историю, он с расстановкой сказал Ну, господа, полагаю, что вы стали жертвами человека по имени полковник Глини. — Полковник Глини? — спросил Чарльз. — Кто это — А вот это и я хотел бы знать, — ответил комиссар с причудливым американо-французским акцентом. — Его называют полковником потому, что он иногда представляется офицером, а Глини его прозвали потому, что он обращается со своим лицом, словно с каучуковой маской, которой можно придать любую форму, — так, как гончар лепит глину. Настоящее имя этого человека неизвестно. Национальность — либо француз, либо англичанин. Место проживания — вся Европа. Специальность — в прошлом он был ваятелем восковых фигур для музея Гревен. Возраст тот, который он выберет себе сам. Полученные им профессиональные навыки использует для создания фальшивых форм носа и щек, с применением восковых вставок — в зависимости оттого, кем он намерен представиться. На этот раз, суда по всему, у него был орлиный нос. Взгляните-ка! На этих фотографиях есть что-нибудь похожее? Он покопался у себя в столе и, достав две фотографии, протянул их нам Ничего, — ответил сэр Чарльз, — за исключением, разве что, шеи в остальном я не вижу сходства В таком случае, это полковник Глини, — вынес окончательный вердикт комиссар, радостно потирая руки. Схватив карандаш, он быстро нарисовал на листе схематичный портрет одного из двух лиц — молодого человека с заурядной внешностью. — Вот так наш подозреваемый выглядит в самом простом своем обличии. Очень хорошо. А теперь представьте себе, что он прилепил небольшую порцию воска нанос вот в этом месте — и тот получил характерную горбинку. Тоже самое на подбородок. Наголову он надел парики перед вами совсем другой человек. Цвет лица — это вообще нетрудно. Ну что, разве это не ваш обидчик Невероятно — прошептали мы в один голос. Всего нескольких росчерков карандаша и фальшивых волос хватило, чтобы лицо преобразилось Однако у него были очень большие глаза с сильно расширенными зрачками, — возразил я, внимательно присмотревшись к изображению, — ау человека на фотографии они маленькие и бесцветные, как у вареной рыбы Совершенно верно, — ответил комиссар, — но капли настойки белладонны достаточно, чтобы получить ясновидца, а пять граммов опия придадут вялое и глуповато-невинное выражение любому лицу. Оставьте эту проблему мне, господа. Хоть я и не гарантирую, что поймаю его, этого не удавалось еще никому — но постараюсь хотя бы объяснить вам как у него получилось это мошенничество. В качестве утешения могу только сказать, что пять тысяч фунтов для такого человека, как вы, — это пустяк. Тут у меня вырвалось А вы необычный человек для французского чиновника, месье комиссар А то — ответил они как заправский гвардеец выпрямился во весь рост. С чувством собственного достоинства он продолжил, перейдя на французский — Господа Я брошу все ресурсы моего ведомства на раскрытие этого преступления и, если это будет возможно, виновные понесут наказание. После беседы с комиссаром мы связались по телеграфу с Лондоном и отправили в банк подробное описание внешности подозреваемого. Но вряд ли стоит говорить, что из этого ничего не вышло. Три дня спустя комиссар заглянул к нам в гостиницу Ну, что, господа, — начал он, — у меня для вас хорошие новости Я раскрыл тайну преступления Что — закричал Чарльз. — Вы арестовали шарлатана? Комиссар отшатнулся, словно его напугали эти слова Арестовать полковника Глини? — воскликнул он. — Помилуйте, господа! Мы все-таки простые смертные Арестовал, ха Нет, конечно. Но мне удалось выяснить, как он провернул это дело — а в данном случае этого уже немало И что вам это даст — спросил враз сникший Чарльз. Комиссар удобно расположился в кресле и с сияющим видом поведал нам о своих изысканиях. Похоже, что это хорошо спланированное преступление его позабавило Месье, прежде чем начать, я хотел, чтобы вы не питали иллюзий относительно того, что наш ясновидящий в тот вечерне знал, кто его приглашает. На самом деле — и я в этом ничуть не сомневаюсь, — сеньор Эррера, он же полковник Глини, прибыл этой зимой в Ниццу с вполне определенной целью — ограбить вас Ноя же сам послал за ним — возразил Чарльз Да, ион знал, что вы пошлете за ним. Он, так сказать, подбросил вам карту. Если бы он этого не сделал, то, осмелюсь утверждать, он был бы плохим фокусником. У него была сообщница — некая женщина, которая приходится ему или женой, или сестрой. Она заранее остановилась в этом отеле. Вам она известна под именем мадам Пикарде. Через нее он внушил некоторым дамам из вашего окружения мысль посетить его сеансы. Они постоянно рассказывали вам о нем и тем самым разбудили ваше любопытство. Держу пари, что когда он вошел в эту комнату, то знал все подробности ваших биографий Знаешь, Сэй, — воскликнул Чарльз, — я только сейчас понял, какими же глупцами мы были Эта интриганка перед обедом попросту известила ясновидца о том, что я захотел увидеть его лично. А к тому времени, когда ты отправился к нему, он был полностью готов к предстоящему спектаклю Совершенно верно, — ответил комиссар, — в частности, он заранее написал ваше имя у себя на руках и подготовил еще более важный реквизит для представления Вы имеете ввиду чек И как же ему удался этот трюк? Тут комиссар открыл дверь и кого-то позвал Войдите, пожалуйста! В комнату вошел молодой человек, в котором мы тут же узнали главного служащего зарубежного отдела Марсельского кредита крупнейшего банка на всем побережье Ривьеры. Показав ему чек, комиссар сказал Расскажите, что вам известно об этом документе Примерно четыре недели назад — начал юноша То есть за десять дней до сеанса, — пояснил комиссар ко мне в отдел явился один весьма импозантный джентльмен: длинноволосый, смуглолицый, с римским носом. Он осведомился, не могу ли я сообщить ему имя банкира, обслуживающего сэра Чарльза Вандрифта в Лондоне. Как он объяснил, ему необходимо было перевести некую сумму на его счет. Также он спросил, можем ли мы переслать эти деньги. Я объяснил ему, что мы не занимаемся приемом платежей, так как у вас не открыт счет в нашем банке, но сказал, что ваш лондонский банк — это «Дерби, Драммонд и Ротенберг Лтд». — Да-да, вы правы, — пробормотал Чарльз А спустя два дня к нам пришла мадам Пикарде, одна из наших клиенток, и предоставила нам надежный чек на сумму триста фунтов, подписанный известным нам именем. Она попросила перевести эту сумму от ее имени в банк Дерби, Драммонд и Роттенбург Лтд» и открыть для нее личный счет в их лондонском отделении. Мы сделали все в точности и получили в ответ чековую книжку из которой и был потом взят этот чек, как я узнал, получив ответ намой запрос из Лондона, — вставил комиссар. — Мадам Пикарде, приехав в столицу, пришла в банки, как только ваш чек был обналичен, сняла все деньги со своего счета Но каким образом моя подпись оказалась на проклятом чеке взорвался Чарльз. — И как этот фокусник ухитрился провести трюк с карточкой? Комиссар извлек из кармана карточку, один в один похожую на виденную нами Выговорите об этом — спросил он Совершенно такая же Факсимиле Думаю, что дело обстояло так. Как мне удалось выяснить, полковник купил целую пачку таких карточек, которые выпускаются как пригласительные, в магазине на набережной Массена. Он вырезал в них середину. А теперь посмотрите сюда. Тут комиссар повернул карточку и показал нам аккуратно приклеенный с обратной стороны кусочек бумаги. Эту бумажку он оторвали под ней обнаружился бланк чека, сложенный так, что напротив прорези приходилось как раз место для подписи. В таком виде ясновидец и поднес ее нам. С удовлетворением профессионала, раскрывшего ловкий обман, комиссар констатировал Я назвал бы это тонко сработанным фокусом Да ведь конверт был предан огню у меня на глазах — изумленно проговорил Чарльз Как бы ни так — ответил комиссар. — Плохой бы из него был фокусник, если бы он не сумел незаметно для вас поменять конверты, когда отошел от стола к камину. А полковник Глини, как вы должны были уже понять, король всех фокусников Хорошо, нам удалось выяснить личность нашего преступника и его компаньонки, — сказал Чарльз, облегченно вздохнув. — А теперь, как я понимаю, вы отправитесь за ними в Англию и арестуете их? Но комиссар лишь пожал плечами. Было видно, что слова Чарльза его позабавили Арестовать Кого Их — воскликнул он. — Месье, да вы шутник! До сих пор ни один из стражей правопорядка не преуспел в деле ареста le Colonel Caoutchouc, как его называем мы, французы. Это скользкая змея, ион постоянно уходит от нас. Даже если мы его схватим, нам нечего предъявить ему в качестве обвинения. Те, кому посчастливилось его однажды видеть, не узнают при следующей встрече. Наш друг полковник Глини постоянно выходит сухим из воды. Уверяю вас, господа, что в тот день, когда я арестую его, я назову себя первым сыщиком Европы — Тогда это сделаю вместо вас я — заявил Чарльз. Но тут же осекся и замолчал… |