Мое любимое убийство
 Скачать 4.4 Mb.
|
|
Настоящий подарок всем поклонникам жанра Захватывающие детективы от 30 лучших авторов Здесь вы найдете как произведения всемирно известных писателей — А. Конан Дойла, Г. К. Честертона, Р. Говарда, Э. Уоллеса, Э. А. По, О. Уальда, таки рассказы редко издаваемых, ноне менее интересных мастеров детектива. Если вы хотите прочесть классические истории любимых писателей или открыть новые имена — этот сборник именно то, что нужно Многие рассказы, вошедшие в него, впервые издаются на русском Классические детективы, интригующие мистические истории, погони, расследования, противостояние злодеев и сыщиков, из которых последние не всегда выходят победителями, — в этой книге есть все, чтобы покорить сердца истинных ценителей детектива! МОЕ ЛЮБИМОЕ УБИЙСТВО: ЗОЛОТОЙ ВЕК, ИЛИ ПЕСТРАЯ ЛЕНТА ДЕТЕКТИВА Артур Конан Дойл ВСТАТЬ НА ЧЕТВЕРЕНЬКИ СЛУЧАЙ В ПОЛКУ ПОСЛЕДНИЙ ДОВОД Оскар Уайльд Бертрам Флетчер Робинсон ПРОПАВШИЙ МИЛЛИОНЕР ТАЙНА НЕФРИТОВОГО КОПЬЯ Марк Твен Гилберт Кит Честертон ОМУТ ЕЗУСА ЗАГАДКА ПОЕЗДА Хескеч Хескеч-Причард Эрнст Брама ТРАГЕДИЯ В КОТТЕДЖЕ БРУКБЕНД ПОСЛЕДНИЙ ПОДВИГ ГАРРИ-АРТИСТА Эдгар Джепсон и Роберт Эсташ Жак Фатрелл Брэм Стокер Эдгар Уоллес ДОМУШНИК НЕЗНАКОМЕЦ ИЗ ГОЛЬФ-КЛУБА БЕЛЫЕ ЧУЛКИ НИЧЕГО СВЕРХЪЕСТЕСТВЕННОГО Эдгар Алан По Натаниэль Готорн Роберт Говард Роберт Эсташ ЖЕЛАЮЩИЕ СТРАННОГО Эдит Несбит Амброз Бирс ВДОВЕЦ ТЕРМОР МОЕ ЛЮБИМОЕ УБИЙСТВО ИЗ ЦИКЛА ВОЗМОЖНО ЛИ ТАКОЕ?» НЕ ДОБЕЖАВШИЙ ДО ФИНИША Редьярд Киплинг Уильям Дж. Уинтл Малькольм Кларк Дэй С УЛЫБКОЙ И УСМЕШКОЙ Джером К. Джером Роберт Барр Говард Четт Саки (Гектор Хью Манро) БЕЛЫЙ ПРИЗРАК ПУТЬ В КАНОССУ[107] БРОДЯЧАЯ РЕДАКЦИЯ О. Генри НА ДРУГОМ БЕРЕГУ ДЕТЕКТИВА Эрнст Хорнунг МАРТОВСКИЕ ИДЫ ПОДАРОК ИМПЕРАТОРА Джек Лондон Грант Аллен СЛУЧАЙ С МЕКСИКАНСКИМ ЯСНОВИДЦЕМ СЛУЧАЙ С БРИЛЛИАНТОВЫМИ ЗАПОНКАМИ Саймон Брентли Уильям Хоуп Ходжсон ОХОТНИК ЗА БРИЛЛИАНТАМИ БРИЛЛИАНТЫ ЛЕДИ Авторы и переводчики 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 МОЕ ЛЮБИМОЕ УБИЙСТВО лучший мировой детектив ЗОЛОТОЙ ВЕК, ИЛИ ПЕСТРАЯ ЛЕНТА ДЕТЕКТИВА Добротный, старинный, классический детектив — направление весьма почтенное. И, во всяком случае, на своей родине (скажем осторожно не в Англии, нов пространстве англоязычной культуры) он никогда не считался «низким жанром. Поэтому детективы писали многие признанные мастера. Кстати, как и фантастику. Причем иногда совмещая эти жанры в рамках одного произведения — что, впрочем, отдельная тема Так или иначе, старые мастера использовали весь арсенал детективных методов — и вовсе не считали, что это требовало отказа от методов общелитературных. Несколько слов об этих старых мастерах. Будем надеяться, что читателям все-таки не надо дополнительно представлять таких авторов, как Артур Конан Дойл, Оскар Уайльд, Эдгар Уоллес, Брэм Стокер (он писал не только о вампирах, Гилберт Кит Честертон (который писал детективы не только о патере Брауне!) и Марк Твен. Впрочем, повесть последнего действительно требует некоторых комментариев. Твен нередко возвращался к теме новых приключений Тома Сойера и Гекльберри Финна, причем эти приключения порой обретали детективный характер (вспомним хотя бы повесть Том Сойер — сыщик. Но некоторые из них, таки оставшиеся незавершенными, на многие десятилетия оказались погребены в архиве. Это касается и повести «Том Сойер — заговорщик. Она, правда, не завершена то ли всего на несколько страниц, то ли, может быть, даже только на несколько слов детективная разгадка состоялась, преступники изобличены Почему автор не поставил точку — нам теперь уже не узнать. Возможно, просто не захотел окончательно прояснять судьбу Герцога и Короля ведь читатели, выросшие на Приключениях Гекельберри Финна, уже привыкли к открытому финалу… Однако, пожалуй, это не объясняет, почему Том Сойер заговорщик пришел к русскоязычным читателям так поздно, уже в XXI в. (англоязычные-то читатели знают его с 1967 г. А дело, пожалуй, в том, что эта повесть основательно замешана на масонской символике. Вся тайнопись, вся теория заговора, и даже то нашествие злодеев- аболиционистов, которого с ужасом ожидают жители городка, проходит под масонским знаком. Конечно, здесь это вообще подростковая шутка (а в реально совершенном преступлении никакой масонский след вообще не прослеживается, но для наших идеологов тема показалась слишком скользкой. Относился лисам Марк Твен к масонской тематике сколько-нибудь серьезно На момент написания повести — уже нет неслучайно она буквально напоена иронией по отношению к играм вокруг ложно- многозначительных ритуалов. Прежде, на протяжении своей долгой и бурной жизни, он минимум дважды вступал в масонские ложи и это было достаточно всерьез — но лишь в той степени, как такие вещи вообще были серьезны для американцев (да и англичан) марктвеновского поколения. То есть на самом деле — не очень. Для него, равно как для Конан Дойла и Киплинга, в разное время тоже отметившихся на этой ниве, членство в ложе было чем-то вроде клуба по интересам. А заодно, как видим, и источником литературных сюжетов. Несколько слово других авторах, представленных в этом разделе. Эдгар Джепсон (о его соавторе скажем в следующем разделе) в английскую литературу вошел скорее как переводчик с французского и как автор мистических историй, чаще всего в духе мрачной фэнтези. Последнее как будто противоречит его позитивистским детективам, делающим ставку на логику и разум, однако современники Конан Дойла умели держать свой мистицизм и свою веру в прогресс науки, так сказать, на разных поводках. Кроме того, в детективном жанре Джепсон отмечен чуть лине рекордным количеством успешных работ с самыми разными соавторами, среди которых, помимо известных писателей, были члены его семьи сын, обе дочери и, по-видимому, жена. Может быть, с этим связана используемая им фигура женщины-детектива, для большинства современников нехарактерная. Впрочем, чему удивляться, если вспомнить, что девичья фамилия супруги Джепсона была Холмс! Эрнст Брама, автор обширного цикла про Макса Каррадоса (из которого на русский доселе переводились лишь две новеллы, и вот в этом сборнике появляются еще две) создал совершенно особый типаж слепого детектива и его пусть не столь гениального, но очень толкового, активного, самоотверженного помощника, в прямом смысле слова заменяющего своему коллеге глаза. Впоследствии эта методика, заметно отличающаяся от конандойловской, была использована многими признанными авторами, включая Рекса Стаута: его Ниро Вульф, правда, не слеп — но практически не выходит из дома, сделав своими глазами Арчи Гудвина. Бертрам Флетчер Робинсон хорошо знаком постоянным читателям «Книжного клуба это друг и соавтор Конан Дойла, помогавший ему в разработке сюжета Собаки Баскервилей», а после своей безвременной смерти воскрешенный сэром Артуром в роли журналиста Мелоуна. В сборнике Не только Шерлок Холмс» мы познакомились с фантастической стороной его творчества, а вот сейчас знакомимся с детективной. Инспектор Аддингтон Пис и его спутник, конечно, несколько напоминают другую детективную пару, созданную воображением великого соавтора Робинсона, — но при этом вполне самостоятельны и наделены уникальными чертами. Их историям посвящен только один сборник из шести рассказов — но проживи Робинсон дольше, он, вероятно, сумел бы развернуть приключения этого тандема в крупномасштабный цикл… Жак Фатрелл тоже знаком постоянным читателям Книжного клуба правда, заочно. Он появляется на странице 346 антологии Вкус ужаса», в рассказе Барбары Хэмбли Рассвет над бегущей водой (описывающей гибель «Титаника») и, обращаясь к своей жене, произносит там фразу «Мэри, ты должна сесть в шлюпку, я догоню тебя позже, которая для наших читателей остается одной из многих, но для англоязычных читателей очень узнаваема. Фатрелл, американский викторианец», автор нескольких сборников про Думающую Машину профессора Ван Дузена, в Англии печатался не менее активно, чем в США. И когда он в результате деловой поездки навстречу с британскими издателями подписал очень выгодный контракт, то решил, что на обратном пути может позволить себе забронировать каюту в первом классе «Титаника»… Успокоив жену, которая отказывалась спасаться без него, Жак, вопреки своему обещанию, даже не попытался спастись наследующей шлюпке вместо этого он, по свидетельствам уцелевших, помогал спасать женщин и детей. В результате стой поры все произведения Фатрелла публикуются только под его именем, хотя при жизни он настаивал, что жена является соавтором по крайней мере части из них. Но она после гибели Жакана «Титанике» никогда не позволяла указывать себя как соавтора… Столь же заочно, но самым неожиданным образом, известен читателями Хескеч Хескеч-Причард. Как автор детективов — пожалуй, нет в этом качестве он перед нами предстает впервые. Но Хескеч-Причард был одним из строителей империи строевой командир и специалист по, как бы сейчас сказали, спецназовским операциям, знаток штыкового, ножевого и рукопашного боя, мастер скрадывания и несравненный снайпер (то, что его персонаж Ноябрь Джо умеет в охотничьем варианте, сам автор проделывал в боевом, он вместе со своей матерью Кейт оформил эту часть своей фантастической биографии в полуфантастическом цикле Приключения дона Q». А потом молодой американский сценарист, познакомившийся с Хескеч-Причардом в окопах Первой мировой, заново «скрестил» биографию своего обожаемого командира сего творчеством, превратив дона Q (который походил скорее на антигероя вроде профессора Мориарти или Фантомаса — правда, более благородного) в блистательного супергероя Зорро! Так что, как видим, даже самые неизвестные из старых мастеров демонстрируют неожиданно значительное пересечение с нашей сегодняшней реальностью Артур Конан Дойл ВСТАТЬ НА ЧЕТВЕРЕНЬКИ Мой друг Шерлок Холмс давно советовал мне не бояться предать огласке цепь невероятных событий, относящихся к делу профессора Пресбери. Тем самым, считал он, удастся навсегда покончить со скандальной молвой, двадцать лет назад распространившейся в университете и все еще продолжающей будоражить научную общественность Лондона. Однако случилось так, что лишь сейчас у меня появилась возможность изложить эту историю, расследованную Холмсом в последние годы его практики. Подробности о том, что произошло, долго хранились в моем сейфе наряду с иными весьма многочисленными записками о приключениях моего друга — но наконец получено разрешение их опубликовать. И даже теперь, однако, я должен быть предельно осторожен в изложении этих фактов. Итак, в воскресенье вечером, вначале сентября 1903 года, мне доставили от Холмса вполне обычную для него краткую записку «Явитесь тотчас же, если это возможно. Если невозможно — то явитесь все равно! Ш. Наше с ним общение в те времена происходило весьма своеобразно. Я был одной из его привычек, стойких и долговременных, — наряду со скрипкой, крепким табаком, прокуренной трубкой, разного рода справочниками, а также иными его привязанностями — возможно, и более неприглядными. Время от времени Холмс должен был предпринимать рискованные действия, и ему требовался надежный человек, которому он мог бы довериться в полной мере, — именно таким человеком я и являлся. Но нужен был я и для другого для шлифовки его логических способностей, поскольку его мысль работала острее в моем присутствии. Ему нравилось, как бы обращаясь ко мне, размышлять вслух. При этом его рассуждения по большей части не требовали от меня ответа — он мог бы с таким же результатом адресовать их, предположим, кровати. Но все же, превратив меня в объект собственной привычки, он начал испытывать необходимость в таком слушателе, как я, ив моих нечастых репликах. Вполне допускаю, что ему была не по вкусу педантичная медлительность моего ума, хотя именно благодаря ей догадки и открытия рождались в его голове особенно быстро и ярко. Вот к этому и сводилась моя роль в нашем приятельском тандеме… Когда я явился на Бейкер-стрит, Холмс как раз пребывал в раздумье: нахмурившись, погрузился он в свое кресло, задрав высоко колени и без конца затягиваясь своей вечной трубкой. Было очевидно, что моего друга не на шутку занимает какая-то очень серьезная проблема. Кивнув мне на старое кресло, в котором я обычно любил сидеть, он без малого полчаса не давал никак понять, что замечает мое присутствие. И наконец встрепенулся, будто стряхивая с себя отчуждение, и сказал, улыбаясь с привычной легкой иронией, что рад опять видеть меня в нашем общем — когда-то — доме Надеюсь, вы, дорогой Ватсон, не будете наменяв претензии замою рассеянность. Сегодня мне дали знать об одном поразительном случае, который волей-неволей заставил меня поразмыслить на отвлеченные темы. Я, например, всерьез задумался, не сочинить ли мне что-то вроде краткой монографии о том, насколько полезны собаки в работе детектива Простите, Холмс, но здесь не будет ничего оригинального, возразил я. — Допустим, ищейки Нет-нет, Ватсон, роль ищеек, конечно же, итак ясна. Однако есть и другая сторона, более щекотливая. Вы, должно быть, не забыли то самое дело — которое выпри вашей страсти к сенсациям, обозначили как Дело о Медных буках, — когда мне удалось, изучая психику ребенка, сделать вывод о преступном складе ума его родителя, казалось бы, такого почтенного и добропорядочного Да, отлично помнится Аналогично я выстраиваю и свои размышления о собаках. В любом псе, как в зеркале, видна атмосфера, преобладающая в семье. Скажите, вам когда-нибудь попадалась на глаза беззаботно-веселый зверь, живущий в несчастной семье, либо, напротив, унылое животное — в благополучной? Если злобен хозяин, то и собака кажется бешеной у опасного хозяина и пес непременно опасен. Когда меняется настроение пса, по этой перемене без труда можно судить о настроении хозяина. Я с ним не согласился Ну, Холмс, это уж чересчур. Ваши аргументы, по-моему, взяты с потолка. Он набил трубку и вновь опустился в кресло, никак не отреагировав на мои слова На практике все сказанное мною имеет самое непосредственное отношение к проблеме, которой я сейчас занимаюсь. Она для меня — как запутанный клубок, в котором приходится искать свободную нитку, чтобы потянуть и распутать его целиком. Один из главных путей отыскать этот конец — это, прежде всего, ответ, почему овчарка профессора Пресбери, его преданный пес Рой, то и дело стремится укусить своего хозяина? Я откинулся на спинку кресла, ощущая разочарование из-за подобной мелочи он отвлек меня от работы Холмс коротко глянул на меня Вы ничуть не изменились, остались прежним Ватсоном! раздраженно сказал он. — Когда вы наконец поймете, что сложнейшие вопросы базируются иногда на подлинных мелочах Итак, подумайте не удивляет ли вас, что почтенный, солидный ученый мудрец вы знаете, конечно, о прославленном Пресбери, физиологе из Кэмфорда… неудивительно ли, что такой человек был дважды искусан своей овчаркой, прежде верно ему служившей Как, по-вашему, это можно объяснить Собака нездорова, вот и все Ну что же, вполне логичный вывод. Однако на других людей она никогда не бросалась, не считая хозяина — да и то, видимо, в исключительных случаях Интересная история, Ватсон, чрезвычайно интересная. Но к нам идут — похоже, молодой Беннет приехал раньше, чем было договорено. А жаль, я намеревался поговорить с вами побольше, прежде чем он явится. Торопливые шаги раздались на лестнице, мы услышали резкий стук. Через несколько секунд перед нашими глазами предстал новый клиент Холмса. Им оказался стройный, красивый мужчина примерно тридцати лет, одетый не без вкуса, даже изящно. Но если говорить о его манере вести себя, тут бросалась в глаза скорей уж робость ученого, нежели развязность светского щеголя. Они с Холмсом пожали друг другу руки, а потом он бросил на меня слегка растерянный взгляд Но, мистер Холмс, вопросу меня очень щекотливый, — сказал гость. — Вы же знаете, как много связывает меня с профессором Пресбери: это касается и частной жизни, и моей работы. А потому я предпочел бы обсудить это дело наедине Не беспокойтесь, мистер Беннет. Доктор Ватсон человек в высшей степени тактичный, и к тому же — заверяю вас — в подобном деле мне, скорее всего, не обойтись без помощника Как пожелаете, мистер Холмс. Вы, конечно, понимаете, отчего мне приходится соблюдать такую осторожность поэтому поводу Вы тоже это поймете, Ватсон, если я сообщу вам, что джентльмен, с которым мы разговариваем, мистер Джон Беннет, работает ассистентом профессора Пресбери, живет у него в доме и обручен сего единственной дочерью. Без сомнения, этот видный ученый должен в высшей степени полагаться на преданность Беннета. Так вот, чтобы соблюсти ее, этот джентльмен и просит нас предпринять всевозможное для раскрытия этой поразительной тайны Да, я именно такого мнения, мистер Холмс. К этому я и стремлюсь. Знает ли доктор Ватсон о том, как обстоят дела Я еще не успел рассказать ему об основных событиях В таком случае, может бытья опять изложу главные детали происходящего, прежде чем перейти к тому, что совершилось в последние дни Пожалуй, я займусь этим сам, — сказал Холмс. — И заодно проследите, хорошо ли я запомнил порядок событий. Так вот, Ватсон: профессор — личность европейского масштаба. Наука всегда была основным стержнем его жизни, и на репутации нет ни единого пятна. Он вдов имеет дочь, которую зовут Эдит. Человек он, как я понял, очень упорный, бескомпромиссный — и несколько воинственный, если можно так выразиться Вот предпосылки к нашей истории. Всего несколько месяцев тому в его жизни произошел вдруг резкий перелом. Невзирая на свой почтенный возраста профессору, между прочим, шестьдесят один год он попросил у профессора Морфи, своего коллеги по кафедре сравнительной анатомии, руки его дочери. Этот поступок, по всей видимости, имел мало общего со степенным ухаживанием человека в возрасте — нет, он влюбился пылко, как юноша, и трудно представить себе более горячую страсть. Юная леди Элис Морфи девушка завидных достоинств. Ум и красота у нее незаурядные, что делает вполне объяснимым, отчего профессор так в нее влюблен. И все же его домочадцы былине очень довольны таким поворотом дел На наш взгляд, это было уже чересчур, — добавил гость Именно так. Чересчур страстно и не вполне в рамках природных границ. Хотя профессор Пресбери — человек немолодой, но обладает значительным состоянием, так что у отца будущей невесты возражений не было. Сама она, видимо, предпочла бы иной вариант — ее руки просили джентльмены менее блестящие в практическом смысле, но близкие к ней по возрасту. И все же профессор был, надо думать, ей по вкусу, невзирая на его эксцентричность. Препятствием мог быть только возраст жениха. Как разв тот самый период размеренная жизнь профессора взорвалась еще одной странной переменой. Он совершил поступок, обычно несвойственный ему отправился в поездку, не сообщив своим домашним, куда именно уезжает. Две недели был в отлучке, а затем вернулся назад усталый, как утомляет только длительное путешествие. Куда именно ездил, так и осталось загадкой — притом, что вообще-то профессор никогда не страдал скрытностью. По случайному совпадению наш клиент, мистер Беннет, получил вскоре письмо от своего приятеля, пражского ученого. Тот сообщал, что встретил в Праге профессора Пресбери, но побеседовать с ним не удалось. Благодаря такому случаю семья профессора и узнала, где именно он побывал. Теперь мы перейдем к важнейшим происшествиям. Именно стой самой поездки профессор начал необъяснимо меняться. Все домочадцы стали замечать в нем совершенно несвойственные ранее черты как будто что-то затмило его ум, приглушив все хорошее и благородное. Ум его, правда, был все также замечателен лекции по-прежнему великолепны. Однако нечто новое, темное и непредсказуемое, начало подспудно проявляться в профессоре. Дочь, обожающая его, тщетно стремилась поговорить с ним по душам, преодолеть невидимую стену, которой он окружил себя. Да ивы, сэр, насколько я знаю, старались сделать тоже самое, но безрезультатно. Ну а сейчас, мистер Беннет, опишите доктору тот случай, связанный с письмами Прежде всего упомяну, доктор Ватсон, что профессор не таил от меня никаких секретов. Даже сыну или младшему брату никто не доверял бы больше. Я, как его секретарь, занимался всеми приходившими на его имя бумагами открывал письма и упорядочивал их. Но после того, как он вернулся из Праги, ситуация приняла другой оборот. Он сообщил мне, что, вероятно, станет получать письма от лондонского отправителя, которые можно будет распознать благодаря крестику под маркой. Эти письма я должен специально отбирать и не вскрывать нив коем случае, читать их будет лишь он. Вслед за этим мы и вправду получили несколько таких писем на конвертах стоял корявый почерк не очень грамотного человека. Возможно, профессор и посылал ему ответы, хотя все они проходили мимо меня Не забудьте о шкатулке, — сказал Холмс. — Да, именно — шкатулка. После этой поездки у профессора появилась небольшая шкатулка из резного дерева — единственный предмет, который ясно доказывает, что он был на континенте, а судя по виду этой вещицы, сделана она была в Германии или в Австро-Венгрии. Профессор спрятал ее в шкаф, где хранилась лабораторная посуда. Как-то раз, ища одну пробирку, я случайно коснулся этой шкатулки. Профессор был разгневан, заметив это, и принялся упрекать меня за чрезмерное любопытство, причем в грубых выражениях — что изумило меня, поскольку прежде такого никогда не случалось. Расстроившись, я объяснил, что у меня не было намерения взять шкатулку, я и дотронулся-то до нее совершенно случайно. Однако до самого вечера профессор то и дело мрачно поглядывал на меня, и я понимал, что этот случай его все еще беспокоит. — Мистер Беннет достал записную книжку из кармана и уточнил — А произошло это второго июля Свидетель вы отменный, — похвалил его Холмс. — Те даты, что вы зафиксировали, вполне могут понадобиться для моего расследования Да ведь именно профессор учил меня систематичности в деталях, как и многому другому Но продолжаю когда стали проявляться всяческие аномалии в его поступках, я решил, что мне надлежит отыскать их причину. Я стал записывать тщательнее — и вот у меня значится, что в тот же день, второго июля, едва только профессор вышел из кабинета в холл, как на него напал обычно послушный пес Рой. Это повторилось одиннадцатого числа и вслед затем опять — уже двадцатого. Так что пса отдали на конюшню. А жаль, собака умная и ласковая Но, наверное, мой рассказ вас уже утомил? Беннет произнес это не без упрека, потому что Холмс, кажется, отвлекся. Лицо у него стало каменными он смотрел мимо нас, куда-то в потолок. Слова Беннета заставили его пробудиться от оцепенения Любопытно И весьма, — буркнул он. — Надо сказать, мистер Беннет, этих деталей я прежде от вас не слышал. Ну что же, суть происходящего мы описали подробно, неправда ли Новы говорили о чем- то, совершившемся в последние дни… И тут приятный, искренний взгляд нашего клиента омрачился тенью какого-то нехорошего воспоминания Этот случай произошел позавчера ночью, — начал он. — Я был в постели, меня мучила бессонница. Часов около двух в коридоре послышались глухие, непонятные звуки. Приоткрыв дверь, я глянул в щелку А между прочим, спальня профессора расположена прямо напротив, в конце коридора Простите, число — перебил Холмс. Рассказчика, похоже, огорчило, что тот прервал его столь малозначащим вопросом Я говорил вам, сэр, что это было в позапрошлую ночь, то есть третьего сентября. Кивнув, Холмс ответил с улыбкой Дальше, пожалуйста — Итак, спальня профессора находится в конце коридора, ион должен миновать мою дверь, чтобы выйти на лестницу. Представьте только, мистер Холмс, эту ужасную картину Не скажу, чтобы мои нервы были слабыми, но увиденное испугало меня. В коридоре царила тьма, и лишь напротив одного окна — на полпути ко мне — лежал отблеск лунного света. Но все же я заметил, что по коридору, в моем направлении, перемещается нечто темное и скрюченное. Когда лунный отблеск лег на него, я увидел отчетливо, что это был профессор. И, мистер Холмс, передвигался он ползком, да, именно ползком На четырех конечностях, вернее сказать: поскольку он стоял при этом не на коленях, а на ступнях и низко опустил голову — ниже локтей. И шел он при этом, как мне представилось, довольно-таки легко. Увиденное настолько поразило меня, что я решился сделать шаги поинтересоваться, нуждается ли профессор в помощи, только когда он достиг двери моей спальни. Реакцию пересказать нельзя Сразу же он вскочил, прокричал в лицо нечто жуткое, какое-то ругательство, бросился прямо к лестнице и помчался вниз. Я ждал его час или больше, но он таки не показался. В свою спальню вернулся, надо полагать, на рассвете Ну, Ватсон, каково ваше мнение поэтому поводу поинтересовался Холмс со взглядом патологоанатома, только что пересказавшего феноменальный случай из своей практики По-видимому, люмбаго. Я знал одного больного, при сильном приступе передвигавшегося буквально таким же образом. Легко понять, какой ужас это вызывало у окружающих Отлично, Ватсон! Благодаря вам я, как правило, трезво смотрю на вещи. Но все же трудно представить, что перед нами именно люмбаго так как профессору сразу же удалось распрямиться Его физическое здоровье в полном порядке, — пояснил Беннет. Его самочувствие лучше, чем когда-либо за последние годы. Итак, мистер Холмс, я пересказал все события. В полицию обратиться было бы неуместно, номы терзаемся мыслью, что нам предпринять. Мы ясно ощущаем, что нас ожидает какая-то грозная опасность. Эдит… я имею ввиду мисс Пресбери… тоже считает, что нельзя оставаться в бездействии Дело интереснейшее, без сомнения, и мы должны рассмотреть его самым тщательным образом. Ваши выводы, Ватсон? — Должен заключить, что это, как видно, случай душевного нездоровья, — ответил я. — Любовная страсть, вероятно, повлияла на умственную деятельность пожилого профессора, и заграницу он отправился, надеясь излечиться от своего влечения. Ну а шкатулка и письма, безусловно, связаны с чем-то важным, ноне с любовью например, долговая расписка или акции, которые они прячет в шкатулке А овчарку, стало быть, возмущает эта финансовая операция Нет- нет, Ватсон. Ситуация, я думаю, намного сложнее. И вариант я предлагаю только один… Какой вариант имел ввиду Шерлок Холмс, мы таки не узнали, поскольку в этот самый момент дверь открылась, и слуга сообщил нам о появлении какой-то юной леди. Лишь только она появилась в дверном проеме — мистер Беннет поднялся с невнятным возгласом и подбежал к ней, коснувшись рукой ее ладони Эдит, дорогая Надеюсь, не произошло ничего страшного Мне волей-неволей пришлось отправиться завами. Ах, Джек, я была так напугана Это просто невыносимо — оставаться там вместе с ним Мистер Холмс, позвольте вам представить ту девушку, о которой я уже рассказывал. Это Эдит, моя невеста Мы уже слегка догадались об этом — не так ли, Ватсон? улыбнулся Холмс. — Как я понял, мисс Пресбери, случилась какая-то неприятная новость, ивы решили сообщить нам об этом? Наша гостья — девушка милой и вполне английской наружности улыбнулась Холмсу в ответ и присела рядом с мистером Беннетом. — Как только я обнаружила, что Беннета нет в гостинице, я тут же поняла, что, возможно, он у вас. Он уже рассказывало намерении воспользоваться вашими услугами. Прошу вас, мистер Холмс, скажите, вы можете как-то помочь моему несчастному отцу Я очень надеюсь, что да, мисс Пресбери. Хотя, скажу вам честно, в деле много загадок. Должно быть, что-нибудь станет ясней, когда я услышу ваш рассказ Это случилось прошлой ночью, мистер Холмс. До этого отец еще как-то держался, но вел себя очень странно, словно во сне, — думаю, он порой вообще не осознавал, что происходит вокруг. Это с ним в последнее время случается. И вот вчера был именно такой день. Этот человек, с которым я прожила всю жизнь Вчера это был немой отец — а кто-то иной. Да, внешний его облик остался тем же самым, но это явно был другой человек Расскажите мне все в подробностях Ночью я проснулась от бешеного лая собаки — бедняга Рой, сейчас его держат возле конюшни, нацепи Признаюсь, теперь я запираю ночью свою дверь на замок, потому что все мы постоянно ощущаем, будто на нас надвигается какая-то неведомая гроза. Джек я хочу сказать, мистер Беннет может подтвердить вам тоже самое Моя комната находится на третьем этаже. Луна светила в окно, потому что жалюзи по чистой случайности оказались подняты. Я лежала, открыв глаза и слушая лай нашего Роя. И тут внезапно лицо моего отца появилось в окне… Представьте себя, мистер Холмс, мое сердце чуть не разорвалось от ужаса и неожиданности. Да, его лицо прижалось к стеклу, он смотрел на меня и пытался распахнуть окно. Соверши он это — я бы, кажется, лишилась рассудка. Нет, мистер Холмс, не думайте, что все это мне почудилось. Пожалуйста, поверьте мне. Примерно полминуты я не могла даже пошевелиться и все лежала и смотрела на это лицо. Потом оно пропало куда-то, а я долго-долго пыталась подняться с кровати, чтобы узнать, куда именно. И, не двигаясь, лежала всю ночь, меня бил озноб. Когда мы завтракали, отец был груби придирчива про ночной эпизод не упоминал. Я тоже не решилась сказать об этом ни слова и лишь искала повод, чтобы покинуть его и уехать в город. Вот потому я здесь… Ее рассказ, по-видимому, серьезно озадачил Холмса. — Высказали, молодая леди, что ваша спальня на третьем этаже. А есть ли в саду длинная лестница Нет, мистер Холмс, в этом все и дело. До окна нельзя добраться, и как он это сделал — ума не приложу А случилось это третьего сентября, — сказал Холмс. — Что, несомненно, существенно для дела. Теперь удивление отразилось на лице мисс Пресбери, а господин Беннет лишь сказал Но, мистер Холмск чему опять о датах Разве это играет какую-то роль в нашем случае Очень вероятно, что да. Хотя не могу судить наверняка, потому что полной картины еще не имею Неужели вы решили, что помешательство профессора как-то связано с фазами луны Нет, никоим образом. Мои догадки лежат в решительно иной области. Не согласитесь ли вы передать мне свою записную книжку, чтобы я занялся анализом чисел. Итак, Ватсон, теперь, я думаю, ясно, в каком направлении действовать. Эта молодая леди сказала нам, а ее чутью я доверяю всецело, — что в некоторые дни ее отец очень слабо запоминает происходящее. Так что мы вполне можем наведаться к нему, пояснив, будто в какой-то из этих дней договаривались о встрече. Он решит, что всему виной его забывчивость, — мы же, в качестве удачного начинания побеседуем сними изучим нашего профессора в непосредственной близости Замечательная идея — сказал мистер Беннет. — Хотя не могу не предупредить, что профессор иногда ведет себя несдержанно и агрессивно. Холмс, улыбнувшись, ответил И, однако же, у меня есть серьезные причины отправиться к нему именно теперь. Так что завтра, мистер Беннет, мы непременно приедем в Кэмфорд. Насколько я помню, в гостинице Шахматная доска подают хороший портвейна постельное белье там просто превосходное А это значит, Ватсон, что наши последующие несколько дней будут весьма завидными. Утром понедельника поезд уже вез нас в прославленный университетский городок. Холмсу, как человеку без жесткого распорядка, было нетрудно покинуть Лондон, я же оказался вынужден в спешке менять планы, поскольку моя практика была на ту пору чрезвычайно обширной. Разговор о деле Холмс завел лишь тогда, когда мы прибыли в старинную гостиницу, расхваленную им накануне, и занесли туда свои чемоданы Я полагаю, Ватсон, что профессор сейчас будет дома. В одиннадцать он читает лекцию, а после этого у него, вероятно, второй завтрак И все же как мы ему поясним свой визит? Холмс посмотрел в записную книжку Беннета. — Возьмем, например, двадцать пятое августа — он был как раз днем буйства и неспокойного самочувствия. Учтем, что в такие дни он слабо помнит, что происходит. Если мы заявим со всей уверенностью, что в этот день договорились о встрече, — пожалуй, он едва ли станет возражать. Скажите, решитесь ли вы на такой бесцеремонный поступок Риск — дело благородное, — сказал я Браво, Ватсон! Фраза из детского стишка, а может — поэмы Лонгфелло. И, между прочим, отличный девиз для фирмы Спросим кого- нибудь из благожелательных аборигенов, ион обязательно покажет нам дорогу. Так и случилось в самом скором времени блистающий новизной отделки кэб повез нас между старинных зданий университета, а затем свернул в аллею и остановился перед красивым особняком, вокруг которого зеленели газоны, а на стенах цвела алая глициния. Было ясно, что профессор Пресбери высоко ценит комфорт — и даже, пожалуй, некоторую пышность своего жилища. Как только мы приблизились к дому, водном из окон возникла голова, окаймленная гривой седых волос. Какое-то время нам пришлось ожидать снаружи, под внимательным взглядом, рассматривавшим нас сквозь прицел больших очков в роговой оправе. Но минуту спустя мы были допущены в святая святых этого дома — в кабинет профессора. А вскоре перед нами предстали его загадочный хозяин, из-за необычных поступков которого мы и явились сюда из Лондона. Должен сразу признать, что ни облик знаменитого ученого, ни его манеры не давали ни малейшего повода заподозрить его в экстравагантном чудачестве. Скорее напротив благообразный пожилой джентльмен в строгом сюртуке, высокий, солидный, с резкими чертами лица и исполненной внутреннего достоинства осанкой, присущей опытным лекторам. Выразительнее всего мне показался его взгляд цепкий, не упускающий даже мельчайшей детали — и умный, чертовски умный. Он бегло посмотрел на наши визитные карточки Садитесь, пожалуйста, господа. Чем могу быть вам полезен? Холмс ответил вежливой улыбкой Именно об этом хотел бы я узнать у вас, сэр У меня, сэр Гм Допускаю, что случилась какая-то ошибка. Но мне через посредника была передана информация, что профессору Пресбери из Кэмфорда срочно требуется моя помощь Даже так — Мне показалось, что пристальный взгляд серых глаз профессора мгновенно утратил доброжелательность. — Значит, вам была «передана информация Не могу ли я поинтересоваться — кем именно Прошу извинить меня, профессор, но именно это является конфиденциальным. Однако, если эти сведения ошибочны — не смею на них настаивать. Мне остается лишь попрощаться с вами, разумеется, предварительно принеся свои извинения Ну нет уж Яне намерен оставлять подобные случаи без внимания: особенно теперь, когда вы до такой степени возбудили мой интерес. Можете ли вы представить мне какое-либо письменное подтверждение ваших слов Письмо, телеграмму На худой конец — простую записку Нет Не будете же вы утверждать, будто я сам вас сюда пригласил Я бы не хотел отвечать на такие вопросы, сэр Да ну — с издевкой заметил профессор. — Ладно, на этот-то вопрос я могу получить ответ и вопреки вашему согласию! Он дернул за шнурок звонка. Менее чем через минуту на пороге кабинета возник наш лондонский знакомый Входите, мистер Беннет. Вот эти два джентльмена, явившиеся из Лондона, уверяют, что их сюда приглашали. Выведете всю мою переписку. Значится ли у вас корреспондент по имени Холмс? — Нет, сэр, — потупившись, ответствовал Беннет. — Итак, вопрос решен. — Профессор уставил на моего спутника свирепый взгляд. — Должен сказать, джентльмены, — он резко подался вперед, опершись костяшками пальцев о столешницу, — что ваше появление теперь выглядит вдвойне подозрительным! Холмс пожал плечами Мне остается лишь извиниться перед вами за наш ошибочный приход Этим вы не отделаетесь, мистер Холмс! — резко завизжал пожилой джентльмен, и его лицо вдруг исказила гримаса немыслимой ярости. Он заступил нам путь к двери, бешено размахивая в воздухе кулаками. — Не думайте, что вам удастся так легко отсюда уйти! В дикой злобе, с какими-то странными ужимками, он обрушил на нас потоки брани. Уверен, что нам бы только силой удалось пробиться к выходу, не вмешайся мистер Беннет. — Дорогой профессор, — закричал он, — подумайте о своем положении в обществе Что скажут о вас в университете Мистер Холмс человек, пользующийся в Лондоне доброй известностью. Нельзя так вести себя с ним из-за какого-то недоразумения! Наш слишком неприветливый хозяин угрюмо сделал шаг в сторону. После всего, что сопровождало нашу встречу, было большим облегчением снова очутиться в тени университетской аллеи. Но Холмса это происшествие, по-видимому, лишь позабавило У нашего маститого ученого явно не в порядке нервы, — заметил он. — Допускаю, что мы, вторгаясь к нему, былине очень тактичны, однако же смогли пронаблюдать его в непосредственной близости. Что и было необходимо. Но слышите, Ватсон: он отправился в погоню за нами Как видите, ярость действительно не позволила ему оставить нас в покое. К моему облегчению, вместо разъяренного профессора из-за поворота аллеи выбежал его ассистент. С трудом переводя дух, он остановился напротив нас Мне так тяжело было наблюдать за этой сценой, мистер Холмс! Я должен извиниться перед вами Не волнуйтесь, юноша Человек моего рода занятий привык сталкиваться и с худшим Ноя действительно никогда не видел профессора в таком возбужденном состоянии С ним просто боязно находиться рядом. Вы понимаете теперь, почему мыс его дочерью так беспокоимся При этом о помрачении ума речь не идет его рассудок совершенно ясен Даже чересчур — кивнул Холмс. — В этом и состоит моя ошибка. Как видим, память у него существенно крепче, чем я ожидал. Между прочим, нельзя ли, раз мы уже здесь, взглянуть на окно комнаты мисс Пресбери? — Вот оно, посмотрите. Второе слева, — показал мистер Беннет, когда мы, пробравшись через кусты, вышли на участок, откуда был хорошо виден весь особняк Ого, туда совсем непросто залезть. Хотя Посмотрите снизу тянется плюща над ним, вон там, водосточная труба. Все это, что ни говори, — точки опоры Я бы, честно говоря, не смог туда влезть, — признался мистер Беннет. — Разумеется Для обычного человека это, безусловно, будет крайне рискованным делом Мистер Холмс, я должен сделать вам еще одно признание. Мне удалось добыть координаты того господина, которому профессор отправляет письма по лондонскому адресу. Сегодня утром мне удалось скопировать адрес. Поступок, позорящий честь личного секретаря, — но что мне еще оставалось! Холмс взглянул на адрес — и спрятал бумажку в карман «Дорак»? Интересное имя Славянское, как я думаю. Пожалуй, это важный элемент. Возвращаемся в Лондон сегодня жене вижу смысла оставаться здесь. Арестовывать вашего шефа не за что — он не совершил ничего преступного. Поместить его под наблюдение врачей тоже нет никаких оснований невозможно доказать, что его разум пошатнулся. Остается лишь тактика выжидания Но как женам с Эдит быть Наберитесь терпения, мистер Беннет. События, думается, начнут разворачиваться очень быстро. Если я хоть что-то правильно понимаю перелома можно ожидать во вторник. В этот день мы, разумеется, прибудем в Кэмфорд. При всем том могу признать, что обстановка в доме крайне напряженная. Так что, если у мисс Пресбери есть возможность продлить свою отлучку Это несложно Тогда пусть она останется в Лондоне до тех пор, пока мы не убедимся, что опасность полностью миновала. А ваш шеф пусть ведет себя, как его душе угодно, не надо ему возражать. Насколько я понял, когда он в хорошем расположении духа, с ним вполне можно ладить Смотрите, вот он — испуганно прошептал Беннет. Мы увидели сквозь листву, как в дверном проеме возникла высокая, статная фигура профессора. Он стоял, чуть наклонившись впереди как-то странно покачивая свешенными вдоль корпуса руками. Оглядываясь туда- сюда, он вертел головой из стороны в сторону. Беннет тут же махнул нам рукой в знак прощания и, скрывшись за деревьями, вскоре вынырнул из-за крон деревьев рядом с профессором. Они отправились в дом, говоря о чем- то друг с другом и жестикулируя, — слов не было слышно, но очевидно было, что разговору них напряженный и, пожалуй, даже яростный По-видимому, сей досточтимый джентльмен догадался, что происходит, — заметил Холмс, когда мы возвращались в гостиницу. После этой краткой встречи у меня сложилось впечатление, что профессор личность на удивление ясного ума и прекрасной логики. Легко вспыхивает, как порох, но, тем не менее, я его понимаю трудно не взорваться, когда за тобой следят детективы — и вдобавок, что нетрудно заподозрить, их послали именно твои домочадцы. Тревожусь за нашего Беннета: должно быть, ему приходится туго. По дороге Холмс заглянул на почту и послал какую-то телеграмму. И, к вечеру получив ответ, показал его мне: «Ездил на Коммершл-роуд, видел Дорака. Пожилой чех, любезен и обходителен. Хозяин большого универсального магазина. Мерсер» — С Мерсером у вас не было случая познакомиться, — сказал Холмс. — Он обычно выполняет для меня мелкие поручения. Я стремился узнать хоть что-нибудь о человеке, с которым профессор ведет тайную переписку. Он чехи, очевидно, это имеет отношение к поездке в Прагу Ну, наконец хотя бы что-то к чему-то имеет отношение — сказал я. — Прежде мы имели только набор непостижимых и никак несвязанных явлений. Вот, к примеру, можно ли объединить изменение характера овчарки — и поездку профессора в Чехию Или оба этих факта — с человеком, гуляющим на четвереньках по ночному коридору Но что загадочнее всего, так это ваши даты! Холмс с усмешкой потер руки. Разговор этот, к слову, проходил в старинном холле отеля Шахматная доска, и именно за бутылкой портвейна, упомянутого вчера моим другом В таком случае давайте все это обсудим. И начнем как раз с дат, сказал они соединил кончики пальцев, точь-в-точь учитель, обращающийся к своим ученикам. — Как следует из дневника этого учтивого юноши, профессор начал совершать загадочные поступки второго июля — и затем его приступы, если не ошибаюсь, с единственным исключением повторялись каждый девятый день. Да, кстати, и последний такой случай, происшедший в пятницу, был третьего сентября, а предпоследний — двадцать пятого августа. Очевидно, перед нами никак необычное совпадение. Я не мог не согласиться сего словами И оттого, — продолжал Холмс, — мы должны сделать вывод, что с промежутком в девять дней профессор употребляет некое снадобье, воздействующее на него кратковременно, но очень эффективно. Из-за чего раздражительность, свойственная Пресбери, заметно обостряется. А посоветовали ему это средство вовремя той поездки в Прагу, и вот теперь его поставляет чех, торгующий в Лондоне. Клубок распутывается, Ватсон! — А как же собака, и лицо в окне, и человек на четвереньках возразил я Ну что ж, я думаю, мы разгадаем и эти загадки. Полагаю, до вторника ничего не случится — а до тех пор мы будем лишь поддерживать связь с Беннетом и наслаждаться радостями, которые доставляет нам этот маленький чудесный городок. Наутро мистер Беннет зашел к нами рассказало последних событиях. Холмс был прав, прошедший день для нашего молодого друга оказался несладким. Профессор не винил его открыто в инспирировании нашего визита и, тем не менее, обращался с ним чрезвычайно сурово, даже враждебно. Чувствовалось, что шеф был оскорблен не на шутку. Но утром вел себя так, словно бы ничего не случилось, и, как всегда, прочел великолепную лекцию в битком набитой аудитории И если бы не эти загадочные приступы, — заключил Беннет, — я мог бы решить, что он сегодня свежи полон энергии, как никогда, и ум по- прежнему ясен. Но все-таки это не наш профессор, неблизкий нам человек, которого мы знали столько лет Я полагаю, что минимум неделю бояться вам нечего, — сказал Холмс. — Я сильно занята доктор Ватсон должен спешить к своим пациентам. Уговоримся, что во вторник примерно в это же время суток мы встретимся здесь, в гостинице. Я абсолютно уверен, что в следующий раз до того, как распрощаемся, мы непременно узнаем причину всех ваших волнений и страхов. Ну а сейчас пишите нами сообщайте обо всем, что происходит. После этого я не видел своего друга несколько дней, а вечером в понедельник получил опять краткую записку с просьбой встретиться завтра на вокзале. Когда мы сели на поезд, идущий в Кэмфорд, Холмс сообщил, что в особняке Пресбери пока все спокойно, ничто не нарушает заведенного распорядка, и поведение хозяина тоже остается в пределах нормы. Об этом же сказали мистер Беннет, посетив нас вечером в нашем обычном номере Шахматной доски. И добавил Нынче профессор получил от своего лондонского корреспондента письмо и маленький сверток — помеченные, как всегда, крестиком, и потому я их не открывал. Это все Думаю, и этого вполне хватит, — мрачно произнес Холмс. — Что ж, мистер Беннет, сегодня ночью, я полагаю, мы раскроем эту тайну хотя бы отчасти. Если я рассуждаю в верном направлении, мы сможем закончить нашу историю, однако для этого потребуется внимательно следить за профессором. Так что советую вам не спать сегодня и быть настороже. Когда услышите шаги в коридоре, выгляните наружу и потихоньку двигайтесь за вашим шефом, ноне давайте ему, ради бога, этого понять. Я и доктор Ватсон будем находиться поблизости. Ну и еще Куда профессор прячет ключ от шкатулки, о которой вы нам говорили Обычно носит с собой, на цепочке для часов Вероятно, разгадка скрыта именно там А замок, если придется, можно и взломать. Кроме вас, есть в доме крепкий мужчина Только Макфейл, кучер А где он ночует В комнатушке над конюшней Не исключено, что он нам будет нужен. Итак, работы на сегодняшний вечер нет, будем следить за развитием событий. До свидания, мистер Беннет! Хотя мы наверняка с вами встретимся еще до рассвета. Стояла уже почти полночь, когда мы спрятались в кустах напротив крыльца профессорского дома. Несмотря на чистое небо, было довольно- таки прохладно, но, к счастью, мы захватили с собой теплые пальто. Вдруг подул ветерок, и по небу медленно поплыли облака, то и дело закрывая лунный свет. Наше пребывание в засаде было бы чрезвычайно скучным, но этому препятствовало тревожное ожидание развязки и убежденность моего друга, что цепь странных явлений, так беспокоящих нас, сегодня наконец завершится Если девять дней опять вступят в свою силу, — сказал Холмс, профессор непременно обнаружит перед нами свой второй облик. Все факты говорят об этом и то, что странное поведение началось именно вслед за поездкой в Прагу, и тайные письма от лондонского посредника, чеха с Коммершл-роуд, действующего, как видно, по указанию из Праги, — да ив конце концов, сегодняшняя посылка, полученная от этого самого чеха. Какое средство употребляет профессор и для чего — мы сейчас не можем понять но, без сомнения, это снадобье ему доставляется из Праги. И принимает он его по четкому предписанию на каждый девятый день. Именно на это я и обратил сразу внимание. Однако симптомы, которые возникают в результате, весьма загадочны. Вы, доктор, не заметили, как выглядят средние суставы его пальцев? Мне пришлось сознаться, что нет Переразвитые, покрытые мозолями — похожего я никогда не видел, при всем опыте моей работы. Всегда первым делом бросайте взгляд на кисти рук, Ватсон. А потом уже изучайте манжеты, ботинки, брюки в области коленей Да, суставы весьма необычные. Такие мозоли образуются лишь в случае, если ходить на — Тут Холмс запнулся — и вдруг хлопнул себя полбу О боже мой, Ватсон, ну какой я осел Так нелегко представить — но вот она, разгадка И тут же все распутывается! Странно, что я прежде не видел логику событий. Суставы, отчего я не думало суставах И, кстати, собака И плющ. Нет, пожалуй, и вправду наступил срок уйти отдели отдохнуть на крохотной ферме, о которой я уже столько времени грезил Но тс-с-с, Ватсон! Видите, он выходит! Теперь проверим, прав ли я. Дверные створки открылись медленно, ив ярко освещенном проеме показался силуэт профессора Пресбери. В ночном халате, не двигаясь, он чуть наклонился вперед — как и тогда, когда мыс ним в первый раз увиделись, — итак же низко опустил руки. Затем он спустился с крыльца и сразу же переменился до невероятия: встал на четыре конечности и побежал, без конца подпрыгивая, будто бы энергия переполняла его и хлестала через край. Миновал фасад и свернул за угол. Как только он скрылся, из дверей особняка выскочил Беннет и, крадучись, направился следом Скорей, Ватсон! — прошептал Холмс, и мы бесшумно поспешили через кусты к тому участку, где можно было наблюдать за боковой стеной особняка, опутанной плющом и ярко освещенной молодым месяцем. Мы тут же заметили скорченную фигуру профессора — как вдруг он, прямо на наших глазах, с невероятной ловкостью стал взбираться по стене. Прыгая с ветки на ветку без всякой видимой цели, без труда переставляя ноги и легко цепляясь руками, он прямо-таки ликовал от захлестывающей его свободы ничем неограниченных движений. Полы его одеяния вились по ветру, и больше всего он сейчас напоминал исполинскую летучую мышь, скользящую в стремительном полете вдоль залитой лунным светом стены Но через какое-то время это, похоже, ему надоело — ион, перепрыгивая с ветки на ветку, устремился к земле. Потом, спустившись, опять встал на четыре конечности. И этой дикой, невозможной походкой запрыгал к конюшне. Пес уже давно выскочил наружу, заходясь яростным рыком. Увидев хозяина, они вовсе будто озверел рванулся с привязи, содрогаясь, будто в конвульсиях. Профессор, не поднимаясь на две ноги, подобрался к собаке почти вплотную, но так, чтобы она не могла до него дотянуться. Скорчившись, подобно животному, рядом с беснующейся овчаркой, он принялся вовсю ее дразнить. Подбирал с земли гравий и швырял его в пса, норовя попасть по уязвимому носу тыкал его палкой гримасничая, кривлялся прямо возле разверстой собачьей пасти — словом, всеми силами старался распалить и без того неуемное бешенство своего недавнего любимца. Сопровождая Холмса в его рискованных приключениях, я насмотрелся всякого — ноне припомню более устрашающей картины эта фигура, еще сохраняющая все признаки человеческого существа, по- обезьяньи беснующаяся перед разъяренным животными осознанно, изощренно пытающаяся пробудить в нем еще большую ярость. И в этот миг случилось непоправимое Цепь выдержала — но овчарка сумела вывернуться из ошейника, рассчитанного на более широкую шею сторожевого пса. До нас донесся резкий звук упавшего железа — в следующее мгновение собака и человек клубком покатились по земле, сплетясь в ближней схватке. Овчарка захлебывалась хриплым рыком, а человек — неожиданно пронзительным визгом, полным звериного ужаса. Разъяренный пес без промаха схватил своего хозяина за горло, изо всех сил стиснул челюсти — и профессор, мгновенно лишившись чувств, оказался буквально на краю гибели. Подбежав, мы бросились их растаскивать. Мы, конечно, сильно рисковали — но выручил Беннет. Лишь одного его окрика оказалось достаточно, чтобы огромный пес тут же угомонился. На шум из конюшенных помещений выскочил ничего непонимающий сосна, испуганный кучер Таки знал, что этим все кончится — сказал он, узнав, что случилось. — Я ведь и прежде видел, какие штуки проделывает тут профессор, и был уверен, что в конце концов собака доберется до него. Роя, без сопротивления сего стороны, снова посадили на цепь. А профессора мы отнесли в спальню, где Беннет, сам медик по образованию, помог мне наложить бинты на его глубоко прокушенную шею. Раны были достаточно серьезны хотя клыки и не затронули сонную артерию, но все- таки Пресбери потерял много крови. Однако через полчаса опасность для жизни была ликвидирована. Я сделал раненому укол морфия — ион заснул глубоким сном. И после этого — только тогда — мы смогли посмотреть друг на друга и обсудить сложившуюся ситуацию Мне кажется, его должен осмотреть первоклассный хирург, сказал я Нет, не дай бог — возразил Беннет. — Пока лишь домашние знают, что случилось с профессором, история будет храниться в секрете. Но если это станет известно кому-то постороннему, начнутся толки и сплетни. Необходимо помнить о положении профессора в университете, о его европейской известности, да и о том, как воспримет такие пересуды его дочь Вы абсолютно правы, — сказал Холмс. — Полагаю, сейчас, когда мы можем действовать свободно, у насесть шанс избежать огласки и при этом исключить вероятность повторения нынешнего прискорбного случая. Мистер Беннет, возьмите, пожалуйста, этот ключ на цепочке. Макфейл проследит за больными в случае чего известит нас, а мы отправимся поглядеть, что же лежит в загадочной шкатулке профессора. Предметов там было немного, но чрезвычайно важных пара флаконов, пустой и только-только начатый, а также шприц и несколько писем. Корявый почерки крестики под марками свидетельствовали, что это именно те конверты, которые не должен был вскрывать секретарь. Отправителем всюду значился А. Дорак», проживающий на Коммершл- роуд; в основном это были извещения, что профессору Пресбери переслан новый флакон с препаратом, либо денежные расписки. Но нашелся все же и конверт с австрийской маркой, проштампованный в Праге и надписанный, судя по почерку, образованным человеком Как раз то, что мы искали — воскликнул Холмс и достал письмо из конверта. «Уважаемый коллега — с интересом прочитали мы. — После Вашего визита я немало размышлял над Вашими обстоятельствами. А они таковы, что у Вас простонет иной возможности справиться сними, не воспользовавшись моим средством. И все-таки убедительно прошу Вас быть внимательным при его приеме, поскольку должен с сожалением признать, что оно совсем не безопасно. Наверное, мы допустили ошибку, применив в нем сыворотку большого лангура, а не какой-нибудь из человекообразных обезьян. Лангуром мы воспользовались, как я говорил Вам, лишь оттого, что иной возможности не было. Но это животное передвигается исключительно на четырех конечностях, к тому же обитает на деревьях, те. является преимущественно лазающим. В то время как у человекообразных есть по крайней мере склонность к двуногому наземному передвижению, да и по ряду других признаков они намного ближе к человеку. Убедительно прошу Вас сохранять тайну о нашем эксперименте во избежание преждевременной огласки. В нее посвящен лишь один мой клиент — наш английский посредник А. Дорак. Буду Вам весьма признателен, если согласитесь еженедельно посылать мне Ваши отчеты. С искренним уважением, Ваш Г. Левенштейн» Левенштейн! Увидев эту фамилию, я сразу же припомнил краткую газетную заметку об экспериментах мало кому известного ученого, который стремился раскрыть тайну омоложения и создания жизненного эликсира. Левенштейн, пражский ученый Левенштейн — автор чудесной сыворотки, которая якобы дарует человеку небывалую силу, подвергшийся остракизму со стороны ученого мира за нежелание делиться секретом своего открытия… [1] Я сообщил друзьям все, что удалось вспомнить об этом Левенштейне, а Беннет тут же отыскал на полке зоологический справочник Большой лангур, или хульман, — прочитал он, — крупная обезьяна, живущая в лесах на склонах Гималаев. Это самый крупный и близкий к человекообразным вид приматов из числа обитающих в Индии…» Далее следовала масса уже чисто зоологических подробностей Таким образом, мистер Холмс, — радостно заявил Беннет, — все выяснилось С вашей помощью мы все-таки определили истоки зла Подлинные истоки зла, — уточнил Холмс, — это, конечно же, запоздалая любовная страсть — и даже не сама по себе, а лишь вкупе с обуявшей пожилого профессора мыслью, что для исполнения всех его желаний требуется одна только молодость. А это, к сожалению, невозможно. Того, кто пытается вывести себя из-под действия законов, которые для всех начертала природа, неизбежно ожидает беда. Даже лучший, умнейший представитель людского рода способен опуститься до уровня неразумной твари, если изберет иной путь, а не предначертанный ему природой… Холмс немного помолчал, разглядывая флакон с прозрачной жидкостью. Какие мысли обуревали его в этот миг Я узнал об этом, когда мой друг решительно воскликнул Я отправлю этому человеку письмо — и дам понять, что он пропагандируя свой метод, совершает тяжкое преступление А нам, господа, можно уже не волноваться ни о чем. Беспокоит меня лишь то обстоятельство, что рецидивы подобного явления в дальнейшем все жене исключены. Отыщутся и другие люди, которые, вполне возможно, начнут действовать куда изощренней. В этом я и вижу опасность для всего человечества Причем опасность чрезвычайно грозную. Представьте себе этот мир, Ватсон: корыстолюбец, сладострастник, никчемный хлыщ — кто из них откажется продлить срок своей пустопорожней жизни И лишь носители подлинной духовности будут, как и прежде, стремиться не к этому, а к высоким целям Дикое и чудовищное соотношение В какую же омерзительную помойку превратится тогда наше злосчастное будущее! При этих словах Холмс из предсказателя грядущих бед вдруг превратился в человека действия. Он резко поднялся, чуть не опрокинув стул Итак, мой дорогой Беннет, теперь мыс вами, как я понимаю, легко соединим вместе все факты, которые прежде нам виделись разрозненными. Вполне естественно, что первым, кто обнаружил перемену в вашем шефе, был пес. Для того собаке и дано обоняние И не своего прежнего хозяина атаковал Рой, а пришедшую на его место обезьяну. Верно и обратное: именно она — обезьяна, а не профессор — истязала пса. Что касается лазанья, то для обезьяны это не риска удовольствие У окна же мисс Пресбери обезьяна, по-видимому, оказалась лишь случайно… Полагаю, Ватсон, нам еще хватит времени выпить по чашечке чая до отхода поезда на Лондон. |