Мое любимое убийство

• Название: Мое любимое убийство
• Дата: 31.01.2023
• Размер: 4.4 Mb.
• Имя файла: avidreaders.ru__moe-lyubimoe-ubiystvo-luchshiy-mirovoy-detektiv..pdf
• Тип: Рассказ; #914422
• страница: 38 из 43

СЛУЧАЙ С БРИЛЛИАНТОВЫМИ ЗАПОНКАМИ
— Давайте-ка отправимся в Швейцарию, — предложила однажды леди
Вандрифт. И все, кто знаком с Амалией, не удивятся, когда узнают, что мы,
как по команде, поехали именно в Швейцарию. Потому как только она имела власть над сэром Чарльзом, ее мужем, а над ней власти не имел никто.
Поначалу мы столкнулись с некоторыми трудностями, так как предварительно не забронировали номера в отеле (а сезон был в самом разгаре. Нос помощью проверенного золотого ключика все неурядицы быстро разрешились, и спустя некоторое время мы удобно расположились в Люцерне, избрав самый комфортабельный из европейских отелей —
«Швайцерхоф».
Нас было четверо — сэр Чарльз с Амалией и я со своей Изабеллой.
Проживали мы в просторных комнатах на втором этаже, из окон которых открывался видна озеро. Поскольку ни у кого из нас не обнаружились симптомы той навязчивой идеи, которая проявляет себя в безрассудном стремлении восходить на чрезмерно крутые и излишне заснеженные горы,
то мы всея осмелюсь настаивать на этом — вовсю наслаждались жизнью. Львиную долю времени мы проводили благоразумно, совершая экскурсии по озеру на уютных пароходиках. Если женами доводилось совершать вылазки в горы (мы отдавали предпочтение Риги или
Пилату
[140]
), то всю физическую работу за нас выполнял двигатель.
В гостинице, как это часто бывает, большое множество разных людей из кожи вон лезло, пытаясь нам понравиться. Если вы хотите представить себе, насколько дружелюбными и чудесными бывают люди, то вам стоит побывать в шкуре известного миллионера недельку-другую. Где бы ни появлялся Чарльз, его сразу же окружали толпы этих самых чудесных и бескорыстных людей, все как один страстно желающих завести знакомство с выдающейся личностью. При этом все они отчего-то не понаслышке знают, где можно превосходно вложить капитал или проявить христианское милосердие. Моей обязанностью как родственника и секретаря было отвечать вежливым отказом на многообещающие проекты и остужать пыл служителей милосердия. Даже я, как приближенный к великому человеку,
пользовался большой популярностью. Люди как бы невзначай начинали

рассказывать мне безыскусные истории о бедных пасторах из Камберленда или вдовах из Корнуэлла, об одаренных, но бедных поэтах, авторах великих эпических поэм, или молодых художниках, которым нужен покровитель, по мановению руки которого передними распахнулись бы двери вожделенной
Академии. Я только улыбался и с умным видом поливал их холодной водичкой в умеренных количествах. Разумеется, я никогда не рассказывал
Чарльзу об этих случаях, за исключением тех, которые, по моему мнению,
были наиболее примечательными.
Чарльз, который и без того был осторожным человеком, со времен нашего инцидента в Ницце стал еще более внимательно относиться к мошенникам. И вот однажды нам представился случай проверить его бдительность. Дело в том, что у Амалии была причуда обедать за табльдотом в гостинице. Она утверждала, что не может целыми днями просиживать в частном номере и видеть только свое семейство. Как-то за обедом напротив нас сел мрачного вида субъект, темноволосый и кареглазый, с кустистыми, нахмуренными бровями. На эти брови мое внимание обратил сперва благообразный пастор, сидевший рядом со мной.
Он заметил, что они состоят из ряда крупных, щетинистого вида волосков,
которые, по его словам, служат подтверждением теории Дарвина о нашем родстве с обезьянами. Этот пышущий здоровьем, среднего роста священник оказался приятным собеседником. Его звали Ричард Брабазон.
Он и его очаровательная женушка Джесси, которая разговаривала с милым шотландским акцентом, находились в свадебном путешествии.
Когда я присмотрелся к бровям незнакомца, меня поразила неожиданная догадка А почему выдумаете, что они его собственные, а неподдельные спросил я у пастора. — Выглядят как-то неестественно Неужели ты думаешь — начал было Чарльз, но осекся что это ясновидящий, — закончил я его мысль. И тут же, осознав свою ошибку, стыдливо потупил взор. Дело в том, что Чарльз строго- настрого запретил мне упоминать в присутствии Эмилии о неприятном случаев Ницце. Он боялся, что если жена услышит об этом хоть раз, он
будет потом слышать об этом многократно Что еще за ясновидящий — спросил священник со свойственной клирикам любознательностью.
Я заметил, что обладатель кустистых бровей как-то странно вздрогнул.
Чарльз впился в меня взглядом, и я замялся, не зная, что ответить О, это это один человек, с которым нам довелось повстречаться в
Ницце в прошлом году Довольно известный в тех краях, ноне более

того, — ответил я, запинаясь и силясь придать себе беспечный вид. Потом попытался сменить тему разговора.
Но упрямый священник не позволил мне сделать это У него что, были вот такие брови — понизив голос, продолжал допытываться он.
Я почувствовал сильное раздражение. Если за столом действительно сидел полковник Глини, то пастор запросто мог спугнуть этого мошенника.
А сейчас, когда забрезжила надежда схватить его, не хотелось бы упустить шанс Нету него не было таких бровей, — раздраженно ответил я. — Это было ошибочное впечатление, и это не тот человек. Я, несомненно, ошибся.
И я легонько подтолкнул его локтем.
Священник оказался совсем простаком Да, я понял вас, — кивнул он с важным видом. Затем повернулся к своей жене с таким выражением лица, что обладатель кустистых бровей ну никак не мог не обратить внимания.
К моему счастью, политический спор, разгоревшийся недавно на другом конце стола, дошел в этот момент до нас и позволил переменить разговор. Нас спасло имя Уильяма Гладстона,
[141]
которое оказывало магическое воздействие на окружающих. Сэр Чарльз загорелся новой темой, чему я был искренне благодарен, так как было видно, что Амалия к этому моменту прямо-таки сгорала от любопытства.
Когда же мы после обеда перешли в бильярдную, то незнакомец,
привлекший наше внимание, робко подошел и заговорил со мной. Если это действительно был полковник Глини, то он не имел к нам никаких претензий из-за тех злосчастных пяти тысяч фунтов. Напротив, он, видимо,
был готов при первом удобном случае выудить у нас еще пять тысяч. На этот раз он представился как доктор Гектор Макферсон, обладатель исключительных прав на неограниченные концессии в районе Верхней
Амазонии, предоставленные ему бразильским правительством. Не прибегая к намеками иносказаниям, он сразу же перешел к теме природных богатств своих владений в Бразилии — серебру, платине, рубинам, которые там уже добывают, и алмазам, которые там, возможно, есть. Я слушал его с улыбкой, так как прекрасно знал, что будет дальше. Значительные капиталовложения — вот что ему было нужно для подъема своей чудо- концессии. Жалко все-таки смотреть, как тысячи фунтов ценной платины и рубинов, которые можно было бы вывозить грузовиками, исчезают в земле или уносятся прочь бурными водами реки. И все это из-за того, что для должного устройства их добычи не хватает всего лишь несколько сотен

фунтов. А вот будь у него знакомый инвестор при деньгах, то он бы мог порекомендовать ему, вернее, предложить, единственную в своем роде возможность заработать, скажем,
40 процентов от дохода с
гарантированным успехом Я бы не стал делать подобного предложения первому встречному, — подчеркнул доктор Макферсон, выпрямившись в полный рост, — но повстречайся мне человек с наличными, мог бы указать ему путь к истинному процветанию с беспримерной быстротой Весьма благородно с вашей стороны, — сухо ответил я, по- прежнему рассматривая его обезьяньи брови.
Тем временем мистер Брабазон играл в бильярд с моим шурином.
Пастор тоже поглядывал на брови моего собеседника. Ложь, очевидная ложь, — проговорил он одними губами. Должен признать, мне никогда прежде не встречался человек, способный так хорошо выразить свои мысли только движением губ. Ивы намоем месте тоже смогли бы понять все до последнего слова, не услышав при этом ни звука.
Остаток вечера доктор Макферсон не отходил от меня ни на шаг,
присосавшись, словно пиявка. И становился все несноснее. Я от всей души возненавидел его Верхнюю Амазонию. Дело в том, что в свое время мне довелось разведывать рубиновые копи (то есть изучать техническую документацию по ними с тех пор даже вид рубинов вызывает у меня отвращение. Поэтому, когда Чарльз неожиданно расщедрился и подарил своей сестре Изабелле (супругом коей я имею честь состоять) рубиновое ожерелье (с камешками второго сорта, я уговорил Изабеллу заменить эти гадкие камни на сапфиры и аметисты, благоразумно заявив, что они лучше идут к цвету ее лица (и совершенно случайно угодил ей этим упоминанием о цвете лица. К тому моменту, как идти спать, я готов был утопить всю
Верхнюю Амазонию в море, а этого негодяя с фальшивыми бровями и концессией избить, расстрелять, отравить или сделать с ним что-нибудь еще похуже.
Три последующих дня доктор Макферсон неоднократно возобновлял атаки на меня. Своими рубинами и платиной он поверг меня в состояние глубочайшего уныния. Ему нужен миллионер, который не лично бы эксплуатировал месторождения, а предоставил доктору средства на их разработку. Инвестору была бы предоставлена в качестве льготы долговая расписка от фальшивой компании, передающая концессию в залог. Я только слушали улыбался, слушали зевал, слушали пытался вести себя грубо, ив конце концов вообще перестал его слушать. Но он продолжал безжалостно бубнить. Как-то я даже заснул на пароходе под его монотонное гудение, а

когда проснулся спустя десять минут, то снова услышал Прибыль от тонны платины составляет столько-то и столько-то» (не помню уже,
сколько фунтов, унций или драхм. Эти детали давно перестали интересовать меня. Я ощущал себя как тот человек, который не верит в существование привидений, потому что повидал их достаточно.
Другие наши знакомые — краснощекий священники его жена оказались полной противоположностью этому типу. Он был из тех выпускников Оксфорда, которые играют в крикета она — жизнерадостной шотландкой, от которой веяло свежестью гор. Я прозвал ее про себя Белый
Вереск. Миллионеры настолько привыкли иметь дело со всякого рода гарпиями, что стоит им только столкнуться с какой-нибудь молодой парой,
простой и естественной, как они охотно вступают сними в простые и естественные, подлинно человеческие отношения. Вместе с молодоженами мы устраивали пикники и многочисленные экскурсии. Они были настолько искренни в своей юной любви итак далеки от всяких мерзостей, что мы поневоле любовались ими. Но когда я случайно назвал ее Белым Вереском,
она растерялась и только воскликнула Ой, мистер Уэнтворт!» Все же мы остались лучшими друзьями. А как-то раз ее муж предложил нам прогулку по озеру на лодке, а шотландская прелестница уверяла нас, что управляется с веслом не хуже мужа. Однако мы отклонили их предложение, поскольку подобные прогулки плохо влияли на пищеварение Амалии Славный малый этот Брабазон, — сказал мне однажды Чарльз,
когда мы не спеша прогуливались вдоль набережной. — Ни разу еще не говорило патронате с последующими подарками. И мне кажется, что он совсем не заботится о своей карьере. Он утверждает, что вполне удовлетворен своим сельским приходом — там есть все, чтобы жить, нив чем не нуждаясь. К тому же у Джесси есть деньги — мало, но есть. Для проверки я задал ему сегодня вопрос о бедняках его прихода — ты же знаешь, что все попы вечно пытаются выудить из нас что-нибудь на бедных. Люди вроде меня хорошо знают, насколько верно утверждение,
что от этого класса населения нам никуда не деться. И тыне поверишь, но он ответил мне, что в его приходе нет бедняков. Все они хорошие фермеры и просто трудолюбивые люди. Ион боится только того, что кто-нибудь попытается разорить их. Если бы нашелся добряк, который дал бы мне сейчас пятьдесят фунтов на благотворительность в Эмпингхеме, то, уверяю вас, сэр, я не знал бы, что сними делать. Наверное, купил бы моей Джесси новых платьев но она мечтает о них ничуть не больше, чем женщины нашей деревни — а те об этом и не думают Вот такой он человек,
дружище Сэй. Эх, был бы у нас в Селдоне был такой священник

— Безусловно, ему ничего от тебя не надо, — ответил я.
В тот вечер за ужином разыгралась любопытная сцена.
Бровастый доктор Макферсон, сидевший напротив меня, в очередной раз завел утомительный разговор о своей бразильской концессии. Я уже хотел было оборвать его как можно вежливее, но тут мой взгляд упал на
Амалию. Ее вид позабавил меня. Она отчаянно пыталась привлечь внимание Чарльза к необыкновенным запонкам на манжетах мистера
Брабазона. Стоило мне на них только взглянуть, как я сразу понял, что для такого скромного человека это дорогое украшение было неприемлемой роскошью. Запонки представляли собой золотые стерженьки, к которым тоненькими, тоже золотыми цепочками были прикреплены бриллианты как я заметил своим вполне опытным глазом, первоклассного качества.
Прекрасные, крупные (я бы сказал, даже очень крупные) бриллианты замечательной чистоты и правильной огранки. Мне сразу стали понятны намерения Амалии. Дело в том, что у нее имелось бриллиантовое ожерелье, якобы привезенное из Индии. Но вот беда — для того, чтобы оно могло охватить ее достаточно полную шею, в нем не хватало двух камней.
Поэтому она долго мечтала добыть два бриллианта, которые могли бы дополнить его. Но из-за того, что уже существующие камни имели необычную форму и огранку старинной работы, ей до сих пор не удавалось восстановить свое ожерелье, так как единственный доступный способ был слишком уж экстравагантным ей советовали приобрести крупный камень кристальной чистоты и разделить его на части.
В этот момент на Амалию обратила внимание и Джесси. На ее лице расцвела добродушная улыбка. Она повернулась к мужу и со свойственной ей веселостью воскликнула Смотри-ка, Дик Похоже, леди Вандрифт приглянулись твои запонки Да, очень красивые камни, — неосторожно ответила Амалия, что было крайне грубой ошибкой, если она намеревалась купить их.
Но Ричард
Брабазон был слишком простодушен, чтобы воспользоваться промахом Амалии Да, это действительно очень красивые камни, — ответил он. — Но,
честно говоря, никакие не бриллианты. Это чрезвычайно искусная старинная подделка, восточного происхождения. Мой прапрадед купил их после штурма Серин-гапатама за несколько рупий у одного сипая, который участвовал в разграблении дворца султана Типу. Также, как ивы, он думал,
что они чего-то стоят. Но когда он отнес камни оценщику, то оказалось, что это всего лишь подделка, пусть и очень хорошая. Предполагалось, что

ранее они были подсунуты самому султану, — так достоверна оказалась копия. Их стоимость шиллингов пятьдесят, не более.
Пока он рассказывал, Чарльз и Амалия смотрели друг на друга. Их взгляды были красноречивее любых слов. Ведь считалось, что ожерелье тоже происходило из сокровищницы султана Типу. Вывод был очевиден:
это и были те самые недостающие камни. Вероятнее всего, их оторвали от остальных в драке при дележе трофеев Могу ли я взглянуть на них поближе — вежливо попросил Чарльз.
Таким тоном он обычно говорил, когда намечалось какое-нибудь дело Безусловно, — ответил с улыбкой пастор. — Я привык показывать их — они обращают на себя внимание. В нашем роду они хранятся со времен той войны как бесценная семейная реликвия, своего рода романтическое напоминание. Вы не первый, кто хочет подержать их в руках. Они даже специалистов поначалу вводят в заблуждение. Но, как я уже говорил, это всего лишь подделка, хотя и искусной восточной работы.
Сняв запонки, пастор передал их Чарльзу. Во всей Англии невозможно сыскать большего доку по части драгоценных камней, чем мой шурин. Я
внимательно следил за его действиями, пока он тщательно изучал их,
сначала невооруженным глазом, потом с помощью маленькой лупы,
которую постоянно носил с собой Поразительная копия — пробормотал он, протягивая их
Эмилии. — Неудивительно, что она вводит в заблуждение неопытных ювелиров.
Но по его тону я понял, что он удостоверился в подлинности этих камней. Уж кто-кто, а я-то хорошо знаю манеру Чарльза вести дела. В его взгляде, обращенном к Амалии, читалось Да, это те самые камни,
которые ты так долго искала».
Джесси звонко рассмеялась Он все понял, Дик — воскликнула она. — Я уверена, что сэр
Чарльз настоящий знаток бриллиантов.
Амалия вертела запонки в руках. Ее характер я тоже успел изучить, и потому, как жена Чарльза смотрела на них, я понял, что она вознамерилась заполучить бриллианты. А если Амалия Вандрифт что-то хочет получить,
то людям, которые вздумали бы стать на ее пути, стоит сразу отойти в сторонку.
Да, это были красивые камни. Как мы узнали позднее, рассказ священника был вполне достоверным. Камни действительно прежде входили в состав ожерелья, ныне принадлежащего Амалии. Это ожерелье изготовили для любимой жены султана Типу, которая, видимо, была такой

же обаятельной особой, как и наша любимая невестка. Более совершенные бриллианты надо было еще поискать. Они возбуждали всеобщее восхищение — и воров, и ценителей. Согласно легенде, как рассказала мне впоследствии Амалия, при разграблении дворца правителя это ожерелье попало в руки кого-то из солдат. Потом он подрался из-за него с другим, и,
видимо, в пылу потасовки от ожерелья оторвались два камня, которые подобрали продал кто-то третий, сторонний наблюдатель, не знавший их настоящей стоимости. И вот за этими драгоценностями Амалия охотилась уже несколько лет Превосходная подделка, — повторил Чарльз, вернув запонки хозяину. — Только очень опытный ювелир отличит их от настоящих. У
леди Вандрифт есть ожерелье, составленное из подобных камней, только они настоящие. Нов нем не хватает двух звеньев, а ваши как раз подойдут,
и разницы практически не будет видно. Поэтому я предлагаю вам десять фунтов за оба.
Миссис Брабазон засияла при этих словах Ода, Дик, продай их И купишь мне за эти деньги брошь. А тебе подойдут и самые обычные запонки. О боже, десять фунтов за стекляшки!
Это какие же деньги!
Эти слова, произнесенные с милым шотландским акцентом,
прозвучали в ее устах так чарующе, что я и представить себе не мог, чтобы у Ричарда хватило сил отказать ей. Но вопреки моим предположениям, он сделал это Джесси, дорогая, нет — твердо ответил он. — Да, я знаю, что они ничего не стоят. Ноя тебе не раз уже говорил, что они имеют для меня очень большое значение. Моя дорогая маменька носила их при жизни вместо сережек. А после ее смерти я сделал из них запонки, чтобы они всегда напоминали мне о ней. Кроме того, они имеют историческую и фамильную ценность. Это прежде всего фамильная реликвия, хоть и безделица.
Тут в разговор вмешался доктор Макферсон и затянул свою любимую песню Вызнаете начал он, — у меня в концессии есть район, который можно назвать новым Кимберли, благодаря богатствам, которые там скоро будет открыты. Когда я добуду там алмазы, то с величайшим удовольствием предоставлю их вашему вниманию, если вы только этого пожелаете.
На этот раз Чарльз не выдержал. Гневно уставившись на попрошайку,
он сказал Знаете что, сэр, даже будь ваша концессия полна алмазами, как

сокровищница Креза, я и взглядом ее не удостою Я слишком хорошо знаком с методиками вымогательства!
И он так посмотрел на него, словно собрался разорвать в клочья.
Бедный доктор Макферсон мгновенно утих. Позже мы узнали, что он был безобидным сумасшедшим. В свое время он стал жертвой махинаций с рубинами и платиной, из-за которых сошел сума. Вот и колесил он по миру, выдавая себя за уполномоченного представителя соответствующих концессий тов Бразилии, тов Бирме, тов любом другом месте, где подвернется удобный случай. А такими бровями, вопреки моим подозрениям, его наградила сама матушка-природа. Нам было его очень жаль, но, как я уже говорил, любой человек наподобие сэра Чарльза постоянно находится на мушке у прощелыг. И если бы он не принимал меры предосторожности, то его постоянно обдирали бы как липку.
Когда мы вернулись в свою гостиную, Амалия тут же бросилась на софу О Чарльз — запричитала она, заламывая руки, как царица из какой- нибудь трагедии. — Это же настоящие бриллианты И не знать мне счастья впредь, пока я не получу их Да, они настоящие, — подтвердил Чарльз. — И они будут твоими,
дорогая. Их стоимость никак не меньше трехсот фунтов. Ноя буду поднимать цену постепенно.
И вот наследующий день мыс Чарльзом отправились к священнику.
Но Брабазон не хотел расставаться сними Яне какой-нибудь там сребролюбец, — заявил он нам. — Подарок материи семейные традиции важнее для меня даже сотни фунтов.
При этих словах глаза Чарльза засверкали Ноя дам вам двести фунтов — вкрадчивым голосом предложил он. — Подумайте, какие это дает возможности Вы сможете достроить новое крыло к вашей сельской школе Нам хватает того помещения, что у насесть возразил священник. — Нет, я не продам их…
Но в этот момент его голос чуть дрогнули он как-то неуверенно посмотрел на запонки.
Отказ еще более распалил Чарльза Сотней больше, сотней меньше — для меня неважно, — сказал она моя жена получит дорогую своему сердцу вещь. Разве угождать жене — не долг мужа, а, мистер Брабазон? Я предлагаю вам триста
фунтов.
Малютка Джесси прямо захлопала в ладоши от радости

— Триста фунтов О Дик, ты только представь себе, какие удовольствия мы сможем себе позволить и сколько всего хорошего мы сделаем за эти деньги Ну же, уступи ему их!
Казалось, что ее голос мог растопить и лед, но Ричард не желал уступать Это невозможно, — ответил он. — Это сережки моей дорогой мамы. Если бы дядюшка Обри узнал, что я продал их, он бы сильно рассердился. И как я в глаза посмотрю ему после этого Ваш муж является наследником дядюшки Обри? — обратился
Чарльз к Джесси.
Но миссис Брабазон лишь рассмеялась Наследник дядюшки Обри? О нет, сэр Бедный старый дядюшка гол как сокол, если не считать его пенсии. Он капитан в отставке В таком случае, я бы позволил себе пренебречь мнением дядюшки, — решительно заявил Чарльз Нет, нет, — запротестовал Ричард, — никакие сокровища в мире не заставят меня расстроить моего дядю. Вдруг он узнает об этом?
Назад мы вернулись ни с чем. Увидев нас, Амалия спросила Ну что, вы принесли камни Нет, — ответил Чарльз, — пока нет. Ноя думаю, что он поменяет свое мнение. Он уже колеблется и продал бы их сам, да боится, что некоему дяде Обри» это не понравится. Ничего, миссис Брабазон разубедит его, и завтра мы совершим сделку.
На следующее утро мы надолго задержались в гостиной, где обычно завтракали. Причиной тому была задержанная корреспонденция, которую мыс Чарльзом закончили просматривать лишь незадолго до второго завтрака. Когда же мы наконец спустились вниз, к нам подошел консьержи передал сложенный втрое листок — записку для Амалии, написанную мелким женским почерком. Когда леди прочитала послание, лицо ее вытянулось Чарльз, посмотри — закричала она, протягивая ему листок. — Ты упустил шанс Мне не быть больше счастливой, никогда Они уехали и увезли с собой бриллианты.
Чарльз выхватил у жены записку, прочитали передал мне. Короткое прощальное письмо гласило:
«Вторник, 6 часов утра
Уважаемая леди Вандрифт! Надеюсь, вы милостиво простите, что мы так поспешно уезжаем, даже не попрощавшись. Только что мы получили тревожную телеграмму, в которой сообщается, что любимая сестра Дика

больна лихорадкой и находится при смерти в Париже. Я очень хотела пожать вам руку на прощание — вы ведь все так были добры к нам Номы уезжаем утренним поездом так рано, что я не осмелюсь беспокоить вас.
Возможно, когда-нибудь наши пути пересекутся. Но это маловероятно,
учитывая, что мы живем в сельской глубинке. В любом случае мы сохраним о вас самые теплые воспоминания.
Искренне ваша, Джесси Брабазон.
P. S. Передайте также привет сэру Чарльзу и милым Уэнтвортам. А
вам я адресую воздушный поцелуй Она даже не указала, куда они едут — воскликнула сильно расстроенная Эмилия Возможно, консьерж знает, — предположила Изабелла, выглядывая у меня из-за плеча.
Мы обратились к консьержу. Он сообщил нам, что преподобный
Ричард Пеплоу Брабазон проживает в доме Холм Буш в Эмпингхеме,
Нортумберленд. Тогда мы спросили, не сообщал ли он какие-нибудь адреса в Париже, на которые можно отправить письмо. Да, ответили нам,
следующие десять дней, или до следующего уведомления, чета Брабазонов будет проживать в Отель де Де Монд», на Опер-авеню.
Амалия быстро нашла выход из ситуации Надо ковать железо, пока оно горячо — заявила она. — Эта неожиданная болезнь, вынудившая их уехать в конце медового месяца, да проживание в дорогом отеле сильно ударят по карману бедного пастора.
Вот теперь-то он точно не откажется от трехсот фунтов. Со стороны
Чарльза было глупостью предлагать такие деньги в самом начале. Но теперь нам, конечно же, придется придерживаться обещанного И что ты предлагаешь делать — спросил Чарльз. — Отправить им телеграмму или связаться по телеграфу О боже — простонала Амалия. — Почему мужчины так глупы?
Разве можно доверять такое деликатное дело бумаге, а тем более телеграфу Конечно же, нет Пусть Сеймур немедленно едет в Париж на вечернем поезде. Далее, когда он прибудет на место, ему необходимо связаться с мистером Брабазоном, а еще лучше сего женой. Она не страдает сентиментальной чепухой насчет всяких дядюшек.
Быть посредником в покупке бриллиантов уж точно не входило в мои прямые обязанности. Но если Амалия твердо решила что-то получить, то она получит это непременно этот постулат она излишне часто любит подтверждать на практике и не допускает никаких отклонений. Поэтому ночь я встретил в поезде, а уже наследующее утро мой комфортабельный

спальный вагон въехал на Страсбургский вокзал Мне выдали четкие инструкции — получить эти бриллианты любой ценой. На их покупку была выделена солидная сумма в 2500 фунтов.
Когда я прибыл в гостиницу, то обнаружил, что бедные Брабазоны совершенно разбиты. Они рассказали мне, что всю ночь провели подле больной сестры. Бессонница, тревога и долгая поездка отразились на них:
они были бледны и утомлены, особенно миссис Брабазон. Бедняжка выглядела больной и взволнованной, и как никогда оправдывала данное мною прозвище. Я был более чем обескуражен из-за того, что в такой момент вынужден беспокоить их этими бриллиантами. Но тут мне в голову пришла мысль, что Амалия все-таки права и после медового месяца их бюджет заметно истощился. Так что некоторая сумма денег им бы сейчас не помешала.
Я начал издалека и объяснил, что это все это прихоть леди Вандрифт.
Ей очень понравились эти безделушки, иона не может уехать без них. Они должны и будут принадлежать ей. Но священник оказался упрям. Он снова вспомнил своего дядюшку. Нет, никогда, даже за триста фунтов. Это же подарок матери Джесси принялась умолять его. Джесси, дорогая, это невозможно Тут она заявила, что очень привязалась к леди Вандрифт. Но
Ричард даже не хотел слушать ее. Я осторожно поднял сумму до четырехсот фунтов. Тот лишь хмуро покачал головой Вопрос не в деньгах, — пояснил она в принципах.
Я понял, что пытаться давить на него дальше бесполезно. Тогда я подошел к нему с другой стороны Я должен сообщить вам, — начал я, — что эти камни являются настоящими бриллиантами. Сэр Чарльз уверен в этом. А теперь подумайте,
пристало ли человеку вашей профессии носить в качестве обычных запонок камни, которые стоят несколько сотен фунтов стерлингов. Уверяю вас, что женщине они более к лицу, чем мужчине. Тем более что вы игрок в крикет.
Он посмотрел на меня и засмеялся Разве я вас до сих пор не переубедил Шесть специалистов подвергли их осмотру, и мы знаем, что это стекляшки. С моей стороны было бы неправильно обманом, пускай даже невольным, продать вам их. Яне могу сделать этого Хорошо, пусть будет по-вашему, — немного отступил я, — пусть эти камни будут стекляшками. Но леди Вандрифт страстно желает получить их. Деньги для нее не преграда. Кроме того, она друг вашей жены. Я прошу вас продать их за тысячу фунтов в знак уважения к ней

В ответ лишь отрицательное покачивание головой Это будет неправильно, — заявил он. — Я бы сказал, даже преступно Номы берем всю ответственность на себя — закричал я.
Но этот человек был непоколебим как скала Как духовное лицо, — сказал он, — я не стану этого делать.
Тут я обратился к его жене Может быть, вы попытаетесь, миссис Брабазон?
Джесси наклонилась и что-то зашептала ему на ухо, пытаясь убедить его. Ее манеры были по-детски непосредственны. Яне слышал, что она ему говорила, но по всему было видно, что дело близится к концу Мне было бы очень приятно, если бы леди Вандрифт получила их, — промурлыкала она, повернувшись ко мне. — Она такая душка!
С этими словами она сняла запонки с манжет мужа и передала их мне Сколько — спросил я Две тысячи — неуверенно предложила она.
Такой резкий подъем цены был неожиданным — однако уж таковы женщины По рукам — ответил я и обратился к Ричарду — Вы согласны?
Ричард опустил глаза, словно ему было стыдно за себя Я согласен, — тихо проговорил он, — если Джесси хочет этого. Но,
чтобы избежать каких-либо недоразумений в будущем, я как священнослужитель хочу, чтобы выдали мне письменное подтверждение того, что покупаете их, приняв во внимание мое заявление, что они сделаны из стекла — древневосточного стекла. Поэтому они не являются настоящими бриллиантами, а я не претендую на иное для них качество.
Я положил камни в кошелек с чувством глубокого удовлетворения Конечно же, — сказал я и достал из кармана бумагу. Чарльз, верный своему безошибочному деловому чутью, предвидел подобный поворот дела и дал мне заранее составленную расписку Вам выписать чек — осведомился я.
Он немного заколебался и сказал Я бы предпочел банкноты Французского банка Хорошо, — ответил я, — сейчас я выйду в город, чтобы обменять деньги.
Как же все-таки доверчивы бывают некоторые люди Он отпустил меня с камнями в кармане!
Чарльз выдал мне бланк чекана сумму не более 2500 фунтов. Я отдал его нашим агентами обменял на купюры Французского банка. Ричард с

радостью выхватил у меня из рук деньги. В Люцерн я вернулся поздним вечером в хорошем расположении духа, чувствуя, что получил эти камешки на целую тысячу дешевле от их реальной стоимости.
На вокзале меня встретила крайне взволнованная Амалия Ты купил их, Сеймур? — спросила она Да, — ответил я, торжествующе извлекая свои трофеи Ужасно, — воскликнула она. — А они хоть настоящие Ты уверен,
что тебя не обманули Более чем, — ответил я, осмотрев их. Никто не сможет обмануть меня в том, что касается бриллиантов. — С какой стати ты так переживаешь Потому что я беседовала с миссис О'Хаган в гостинице, иона рассказала мне о существовании известного трюка наподобие этого. Она узнала о нем из книги. У мошенника есть два набора — один настоящий,
другой фальшивый. Он продает тебе фальшивый, предварительно показав настоящий, и подчеркивает, что продает их с величайшим удовольствием Тебе не стоит так волноваться, я хорошо разбираюсь в бриллиантах, — возразил я Все равно я не успокоюсь, пока Чарльз не увидит их пробормотала Амалия.
И вот мы вернулись в «Швайцерхоф». Никогда прежде я не видел свою невестку такой взвинченной, как в тот раз, когда Чарльз изучал бриллианты. Ее переживание передалось и мне. С легким беспокойством я ожидал, когда он, потеряв самообладание, разразится бранью, как это часто бывает, если дела идут плохо. Но, глядя на них, он лишь улыбнулся, когда я назвал ему цену На восемьсот фунтов дешевле их реальной стоимости — заметил он с довольным видом Тебя разве не беспокоит их подлинность — спросил я Ничуть, — ответил он, рассматривая камни. — Это настоящие бриллианты, не уступающие по качеству тем, что в ожерелье моей жены.
Леди Вандрифт облегченно вздохнула Тогда я пойду к нам в комнату, — сказала она, — и принесу свое ожерелье, чтобы вы оба сравнили камни.
А уже через минуту она, задыхаясь, сбежала вниз. Амалия не могла похвастаться тонким станом и прежде никогда себя так не вела Чарльз, Чарльз, — кричала она, чуть не плача, — случилось нечто ужасное Пропали два моих камня Он похитил два бриллианта из моего ожерелья и их же продал мне обратно

С этими словами, она показала нам ожерелье. Да, это была правда не хватало как раз двух камней, а те, что были у нас, идеально подходили к пустым местам.
Тут меня как громом поразило. Я хлопнул себя полбу и воскликнул Отче небесный, да этот священник — никакой не священника полковник Глини!
Теперь пришел черед Чарльза схватиться за голову А Джесси Белый Вереск, эта невинная шотландка — простонал он. — То-то я неоднократно улавливал знакомые нотки в ее голосе, даже несмотря на хайлендский акцент. Она в таком случае — мадам Пикарде!
Конечно, у нас не было никаких доказательств, но, как комиссар полиции в Ницце, мы интуитивно чувствовали нашу правоту.
На этот раз Чарльз был полон решимости изловить подлеца. Второй обман просто вывел его из себя Этот худший из худших людей, — процедил он, — настоящий мастер своего дела. Он заставляет нас играть по своим правилам, нашими же руками расставляет ловушки, в которые мыс головой попадаемся. Сэй,
завтра, мы уезжаем в Париж.
Амалия рассказала ему историю, поведанную ей миссис О'Хаган. Со свойственной ему прозорливостью шурин быстро сообразил, что к чему Это объясняет, — сказал он, — почему этот плут использовал столь необычный трюк, чтобы обмануть нас. Если бы мы что-то заподозрили, он показал бы нам настоящие бриллианты для отвода глаз. А чтобы отвлечь нас от факта ограбления, он отправился в Париж, чтобы быть вне подозрения, когда все обнаружится. Настоящий виртуоз Дважды обводит меня вокруг пальца Как же к нему попала моя шкатулка с драгоценностями спросила Амалия А вот это уже вопрос, — ответил Чарльз. — Ты бы чаще оставляла ее где попало Но почему он тогда не похитил само ожерелье, а лишь продал камни — спросил я Потому что слишком хитер, — ответил Чарльз. — Это было верное решение сего стороны. Избавиться от такой крупной вещи, как ожерелье,
не такое уж легкое дело. Во-первых, камни большие и дорогостоящие. Во- вторых, любой скупщик слышал об ожерелье Вандрифтов и видел его изображения. Так что камни, можно сказать, меченые. А он сделал лучше вынул два бриллианта и предложил их единственному человеку в мире,
который готов был купить их, ничего не заподозрив. Когда он пришел сюда

с намерением осуществить свой трюку него были заранее заготовлены запонки. Потом он похищает камни и возвращает их на законное место.
Насколько же хитрая уловка Клянусь всеми святыми, еще чуть-чуть — и я буду восхищаться этим человеком!
Как бизнесмен Чарльз легко мог разглядеть деловую жилку в других.
Каким образом полковник Глини разузнал об этом ожерелье и присвоил себе два камня, мы узнали много позже. Пока что я воздержусь от пояснений на этот счет. Как говорится, всему свое время. На этот раз ему опять удалось обвести нас вокруг пальца.
Как бы тони было, мы отправились в Париж, предварительно связавшись с Французским банком, чтобы заморозить счет. Но наши попытки оказались тщетны. Деньги были обналичены спустя полчаса после того, как я их перечислил. Брабазоны, как нам сообщили, покинули
«Отель де Де Монд» в неизвестном направлении в тот же день. И, как это бывает в случае с полковником Глини, они буквально растворились в воздухе, не оставив ни намека о своем существовании. Говоря иными словами, они просто изменили свою внешность, чтобы вновь появиться в другом месте в качестве новых персонажей. Естественно, ни о каком человеке по имени преподобный Ричард Пеплоу Брабазон ничего впоследствии не было слышно, как не существовало никакой деревни под названием Эмпингхем в Нортумберленде.
Мы сообщили о случившемся парижской полиции. Но тамошние блюстители порядка оказались очень черствыми людьми Да, спору нет, это действительно полковник Глини, — сказал инспектор, с которым мы встретились, — но ваших показаний недостаточно, чтобы выдвинуть против него обвинение. Насколько я могу судить, господа, между вами невелика разница вы, месье, желали купить бриллианты по цене стекляшек, вы, мадам, боялись, что приобрели безделицу по цене бриллиантов, а вы, месье секретарь, пытались получить настоящие камни за половину стоимости у неопытного человека. Алмаз режется только алмазом Славный colonel Caoutchouc ловко надул вас всех с этими бриллиантами.
Увы, это была горькая и неутешительная правда.
Мы вернулись в «Гранд-Отель». Чарльз был вне себя от ярости Ну все, с меня хватит — восклицал он. — Вот же дерзкий мерзавец Но, мой дорогой Сэй, я больше не позволю ему провести меня.
Вот если бы он еще раз попытался сделать это С каким бы удовольствием я поймал его Теперь уж я точно узнаю его в следующий раз, будь уверен. И
не помогут ему его штучки. Уму непостижимо, как же ему удалось обвести

меня вокруг пальца второй раз Пока я жив, этого больше не повторится,
никогда! Никогда, клянусь вам Jamais de la vie!
[143]
— эхом отозвался посыльный, слонявшийся в холле. В этот момент мы стояли под верандой «Гранд-Отеля», в большом остекленном внутреннем дворе. И мне почему-то показалось, что посыльный на самом деле был полковником Глини водном из своих обличий.
Но, скорее всего, он мерещится нам уже везде