Муниципальное право РФ. Муниципальное право

• Название: Муниципальное право
• Анкор: Муниципальное право РФ.doc
• Дата: 29.11.2017
• Размер: 0.88 Mb.
• Имя файла: Муниципальное право РФ.doc
• Тип: Документы; #10535
• Категория: Юриспруденция. Право
• страница: 8 из 15

ТЕРРИТОРИАЛЬНЫЕ ОСНОВЫ МЕСТНОГО САМОУПРАВЛЕНИЯ

1. 
   Понятие территориальных основ местного самоуправления
   

Вопросы организации власти в государстве неразрывно связа­ны с его территориальным устройством, ибо функционирование местных органов власти осуществляется в границах определен­ных территориальных единиц, на которые делится территория государства. Такое подразделение территории государства име­нуется административно-территориальным делением: оно высту­пает неотъемлемой частью государственного устройства.

В соответствии с административно-территориальным делени­ем организуется государственная власть на местах. Администра­тивно-территориальное деление имеет несколько уровней, что предопределяет иерархичность в построении единой централизо­ванной системы государственных органов, соподчиненность госу­дарственных органов, действующих на разных территориальных уровнях государственного управления.

В советский период развития российской государственности административно-территориальными единицами выступали: края, области', районы, города, городские районы, поселки, территории сельских Советов (они включали одно село или несколько сел). Вопросы административно-территориального устройства Россий­ской Федерации относились к компетенции федеральных органов государственной власти и регулировались Положением о порядке решения вопросов административно-территориального устройст­ва, утвержденным Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 17 августа 1982 г. Сегодня решение этих вопросов отнесено к ведению субъектов Российской Федерации.

Местное самоуправление — это специфический уровень влас­ти, особая форма ее осуществления, которая предполагает иные принципы организации и взаимодействия муниципальных орга­нов власти, нежели те, что характеризуют построение государст­венной системы управления. Но вместе с тем органы местного самоуправления действуют в границах определенных территори­альных единиц, составляющих территориальные основы местного самоуправления. В связи с этим возникают вопросы: связана ли организация местного самоуправления с административно-терри­ториальным делением государства и возможно ли несколько тер­риториальных уровней организации местного самоуправления, а также соподчинение органов местного самоуправления разного территориального уровня.

Вопросы территориальных основ местного самоуправления по-разному решались на разных этапах становления и развития местного самоуправления в Российской Федерации.

Закон Российской Федерации о местном самоуправлении (1991 г.) так же, как и Закон СССР “Об общих началах местного самоуправления и местного хозяйства в СССР” (1990 г.), опреде­ляя территориальные основы местного самоуправления, исходил из существовавшего административно-территориального деле­ния. При этом союзный закон выделял первичный территориаль­ный уровень местного самоуправления: сельсовет, поселок (район), город (район в городе). Закон допускал также возмож­ность с учетом местных условий и национальных особенностей определение и других уровней местного самоуправления. Поня­тие первичного, базового территориального уровня местного самоуправления в российском законе о местном самоуправлении (1991 г.) отсутствовало. В соответствии со ст.2 указанного Закона местное самоуправление осуществлялось в границах рай­онов, городов, районов в городах, поселков, сельсоветов, сельских населенных пунктов. Закон содержал исчерпывающий перечень административно-территориальных единиц, в границах которых должны были действовать органы местного самоуправления. Он не допускал возможность осуществления местного самоуправле­ния на каких-либо иных территориях.

Таким образом, принципы административно-территориально­го устройства, предполагающие отношения соподчинения орга­нов власти разного территориального уровня, были по существу перенесены на систему местного самоуправления. Район, бывший в советский период развития российской государственности уз­ловым звеном системы управления на местах, сохранил свою ключевую роль и в структуре местного самоуправления. В соот­ветствии со статьей 55 Закона Российской федерации “О местном самоуправлении в Российской Федерации” от 6 июля 1991 г. районный Совет вправе был “отменять противоречащие законо­дательству решения нижестоящих местных Советов”, т.е. Советов районных городов, поселков, сельских населенных пунктов, ко­торые по-прежнему находились в определенной финансово-эко­номической и организационной зависимости от районных орга­нов власти.

На следующем этапе развития местного самоуправления в Российской федерации, который начался в октябре 1993 г. (когда были изданы указы Президента Российской федерации о рефор­мировании системы местного самоуправления) и продолжался до принятия в 1995 г. Федерального закона “Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской федера­ции”, предпринимаются попытки по-новому подойти к решению вопроса о территориальных основах местного самоуправления.

В Положении об основах организации местного самоуправле­ния в Российской Федерации на период поэтапной конституци­онной реформы, утвержденном Указом Президента Российской Федерации от 26 октября 1993 г., нашел свое отражение так называемый “поселенческий” принцип территориальной органи­зации местного самоуправления. Согласно этому принципу тер­риториальной основой местного самоуправления прежде всего выступают отдельные населенные пункты: городские и сельские поселения. Организация местного самоуправления на других тер­риториях возможна на основе объединения отдельных городских и сельских поселений. “Поселенческий” принцип организации местного самоуправления ставит, таким образом, под сомнение существование района в качестве самостоятельной территориаль­ной единицы местного самоуправления. Так, в соответствии с названным выше Положением об основах организации местного самоуправления в Российской федерации органы местного само­управления должны были образовываться в “городах, сельских поселениях, других населенных пунктах” (пункт 1 Положения). Что же касается района, сельского округа (территории сельсове­та), то согласно указанному Положению на территориях, вклю­чающих несколько городских или сельских поселений (под это определение попадают и территория района, и территория сель­ского округа), совместным решением органов местного самоуп­равления мог быть создан единый орган местного самоуправле­ния соответствующих территорий (пункт 1 Положения).

Конституция Российской Федерации, принятая всенародным голосованием 12 декабря 1993 г., не дает однозначного ответа на вопрос о территориальных основах местного самоуправления. Согласно статье 131 Конституции Российской Федерации “мест­ное самоуправление осуществляется в городских, сельских посе­лениях и на других территориях с учетом исторических и иных местных традиций”. Конституция Российской Федерации, таким образом, не связывает напрямую территориальную организацию местного самоуправления с административно-территориальным устройством. Вместе с тем она не исключает возможности такого решения вопроса территориальной основы местного самоуправ­ления.

Федеральный закон “Об общих принципах организации мест­ного самоуправления в Российской Федерации” вслед за Граж­данским кодексом Российской федерации (часть первая) ввел новое понятие в наше законодательство: “муниципальное образо­вание”. Поэтому осуществление местного самоуправления, его территориальную организацию новый Закон в отличие от преж­него связывает не с административно-территориальными едини­цами (это, как уже отмечалось, не исключает, что в их границах и будет осуществляться местное самоуправление), а с муниципальными образованиями, на территории которых и осуществля­ется местное самоуправление.

Закон не содержит исчерпывающего (в отличие от ранее действовавшего закона о местном самоуправлении) перечня тер­риториальных единиц, в пределах которых реализуется местное самоуправление. Статья 12 Федерального закона “Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации”, во-первых, устанавливает, что местное самоуправ­ление осуществляется на всей территории Российской Федера­ции в городских, сельских поселениях и иных территориях. Ог­раничение права граждан на осуществление местного самоуправ­ления на отдельных территориях допускается Федеральным зако­ном в целях защиты конституционного строя, обеспечения обо­роны страны и безопасности государства. Во-вторых, новый Закон называет основные территориальные единицы, в границах которых осуществляется местное самоуправление. Это прежде всего отдельные поселения: города, поселки, станицы. Далее в Законе перечисляются территориальные образования, в границах которых могут находиться несколько отдельных поселений, дру­гие муниципальные образования: это район (уезд), сельский округ (волость, сельсовет).

Федеральный закон “Об общих принципах организации мест­ного самоуправления в Российской Федерации” от 28 августа 1995 г. оставляет за субъектами Российской Федерации право устанавливать конкретные наименования территориальных еди­ниц, в границах которых осуществляется местное самоуправле­ние. Закон допускает возможность реализации местного самоуп­равления на территории других муниципальных образований, которые могут образовываться в соответствии с законами субъ­ектов Российской Федерации с учетом исторических и иных местных традиций. Закон, давая определение муниципального образования в статье 1, относит к муниципальным образованиям часть поселения. Речь идет прежде всего о внутригородских муниципальных образованиях, которые упоминаются в пункте 3 статьи 12 Федерального закона “Об общих принципах организа­ции местного самоуправления в Российской Федерации”. Таким образом, данный Федеральный закон, по существу, закрепляет те же территориальные единицы, которые назывались и прежним законом в качестве территориальной основы местного самоуправ­ления. Однако новый Закон оставляет этот перечень открытым и не связывает его жестко с административно-территориальным делением. Субъекты Российской федерации могут самостоятель­но определять территориальные единицы, в которых может осу­ществляться местное самоуправление. Обязательным условием для признания территориальной единицы в качестве территории муниципального образования, т.е. территориальной основы мест­ного самоуправления, Закон называет муниципальную собствен­ность, местный бюджет и выборные органы местного самоуправ­ления. При этом согласно статье 61 Федерального закона “Об общих принципах организации местного самоуправления в Рос­сийской федерации” отсутствие муниципальной собственности на момент вступления в силу данного Закона не является осно­ванием для отказа в образовании нового муниципального обра­зования.

Вслед за Конституцией Российской Федерации Федеральный закон “Об общих принципах организации местного самоуправле­ния в Российской Федерации” гарантирует каждому городскому и сельскому поселению право на самоуправление. Статья 12 Закона гласит: “Население городского, сельского поселения не может быть лишено права на осуществление местного самоуправ­ления”. Это право может быть реализовано путем: а) создания самостоятельного муниципального образования; б) присоедине­ния к какому-либо муниципальному образованию; в) организации территориального общественного самоуправления. Статья 27 За­кона предполагает возможность организации и функционирова­ния территориального общественного самоуправления на терри­тории поселения, не являющегося муниципальным образованием.

Установление и изменение порядка образования, объедине­ния, преобразования или упразднения муниципальных образова­ний относится к компетенции органов государственной власти субъектов Российской федерации.

Таким образом, территориальные основы местного самоуп­равления как институт муниципального права представляют собой совокупность муяиципально-правовых норм, закрепляющих и регулирующих территориальную организацию местного само­управления: формирование и состав территории муниципального образования, границы территории муниципального образования, порядок их установления и изменения.


2. Границы и состав территории муниципального образования
Границы и состав территории муниципального образования указывается в его уставе.

Установление и изменение границ муниципальных образова­ний отнесено Федеральным законом “Об общих принципах ор­ганизации местного самоуправления в Российской Федерации” к полномочиям органов государственной власти субъектов Россий­ской Федерации (ст. 5).

Установление и изменение границ муниципального образова­ния, в том числе при образовании, объединении, преобразовании или упразднении муниципальных образований осуществляется по инициативе: а) населения; б) органов местного самоуправления;

б) органов государственной власти субъектов Российской Феде­рации. При этом учитываются исторические и местные традиции, а также мнение населения соответствующих территорий.

Порядок установления и изменения границ муниципальных образований определяется законом субъекта Российской федера­ции. Законодательные (представительные) органы государствен­ной власти субъектов Российской Федерации, которые принима­ют данные законы, обязаны в соответствии со статьей 131 Кон­ституции Российской федерации и статьей 13 федерального за­кона “Об общих принципах организации местного самоуправле­ния в Российской Федерации” предусмотреть в них гарантии учета мнения населения при решении вопросов изменения гра­ниц территорий, в которых осуществляется местное самоуправ­ление.

Установление или изменение границ территории внутригород­ских муниципальных образований решается представительным органом местного самоуправления города самостоятельно в соот­ветствии с его уставом. При этом учитывается мнение населения соответствующей территории.

В состав территории муниципального образования входят все земли в его границах независимо от форм собственности и целевого назначения.

Территория муниципального образования охватывает земли, находящиеся в муниципальной, государственной, частной и дру­гих формах собственности. По своему целевому назначению земли, входящие в состав территории муниципального образова­ния, подразделяются на следующие виды: а) земли городских, сельских поселений; б) прилегающие к ним земли общего поль­зования; в) земли сельскохозяйственного назначения; г) земли рекреационного назначения; д) земли, занятые лесами, и т.д.

В состав территории городских и сельских поселений согласно статье 12 Федерального закона “Об общих принципах организа­ции местного самоуправления в Российской Федерации” должны входить земли, необходимые для развития поселений.
Права человека

1. 
   Конституционная природа основных прав и свобод человека и гражданина
   

Осуществление реформы местного самоуправления, глубокие экономические и политические преобразования в обществе и формирование на этой основе новой российской государственности самым непосредственным образом связаны с выработкой и практической реализацией принципиально новых для нас подходов к правам человека, к решению как общегосударственных, так и региональных, а также местных проблем в данной сфере. В этом находит свое практическое воплощение тот факт, что права и свободы человека и гражданина имеют всеобщий, универсальный характер как в международном, так и внутригосударственном плане, что особенно важно для нашего многонационального федеративного государства с его огромными территориальными масштабами.

Коренное изменение политико-идеологических представлений и государственной политики в области прав человека, развитие, обогащение и укрепление гарантий прав и свобод каждой человеческой личности находятся в русле стратегической линии утверждения в России подлинного народовластия на основе активного и действенного участия граждан, их организаций, местных сообществ в решении вопросов как местного, так и общегосударственного значения.

Вместе с тем права человека - это не просто средство инструмент утверждения народовластия, реализации самоуправления народа, включая реформу местного самоуправления. Подобный инструментальный подход к одному из главных институтов муниципальной демократии и всей системы народовластия - лишь один из возможных аспектов исследования. Без учета всех других моментов может оказаться, что он ущербен в самой основе и не позволяет определить реальное место и роль прав человека, а в конечном счете, и самого человека в политических и социально-экономических процессах обновляющегося общества. Он низводит индивида, личность до положения "средства", "фактора" реализации местного самоуправления. Демократические преобразования политических и экономических структур, реформа местного самоуправления могут превратиться в этом случае в некую самоцель, на которую "работают" и права человека, и сам человек.

Между тем всё как раз наоборот. Конечной целью реформы местного самоуправления и главным критерием того. насколько успешно нам удастся провести ее в жизнь, являются всестороннее обогащение и надежное гарантирование прав человека и гражданина всем жителям городских и сельских поселений страны и. таким образом, каждому гражданину РФ. Как народовластие и подлинная демократия невозможны без местного самоуправления и прав человека, так и местное самоуправление невозможно без прав и свобод человека и гражданина как важнейшего института государственной и муниципальной демократии.

В основе понимания этих взаимосвязей и зависимостей лежит особая, конституционная природа института основных прав и свобод человека и гражданина, его специфическая социальная сущность и повышенная юридическая значимость в едином механизме регулирования правового положения личности и, соответственно, в многоуровневой (как будет показано далее) системе институтов местного самоуправления. Все это предопределяет повышенную значимость основных прав и свобод, в том числе - как важного средства реализации местного самоуправления.

Следует, правда, признать, что в литературе конституционный характер института основных прав и свобод человека и гражданина, его функциональное назначение чаще всего рассматриваются, в своей основе, с формально-юридических позиций: исходя из факта их закрепления в Конституции. И это вполне объяснимо. Ведь социальная ценность Конституции определяется, прежде всего, тем, что она является главным нормативно-правовым средством обеспечения свободы личности, основным инструментом упорядочения взаимоотношений человека с обществом и государством. Более того. само возникновение конституции как основного закона государства во многом было связано в историческом плане с необходимостью провозглашения и закрепления на высшем правовом уровне идеи свободы личности, равенства всех граждан перед законом и обеспечения на этой основе принципиально новых взаимоотношений личности с поли­тической властью, что влияло, соответственно, и на характеристики самой власти. Не случайно первыми документами конституционного характера, которые в последующем заложили краеугольные камни современного конституционализма, явились такие акты всемирно-исторического значения, как английский Билль о правах 1689 года. Декларация независимости США 1776 года и, конечно, выдающийся документ Великой Французской революции - Декларация прав человека и гражданина 1789 года.

Таким образом, уже на заре становления современного конституционализма проблема взаимоотношений человека с обществом и государством рассматривалась в качестве одной из центральных в механизме конституционного регулирования всей системы общественных отношений. Юридическим средством (формой) выражения этих взаимоотношений как раз и стал получивший в этот период философское и политико-идеологическое обоснование институт прав и свобод человека и гражданина. Поэтому обеспечение прав человека, признание и гарантирование определенного уровня свободы и взаимной ответственности составляет основной смысл и главное содержание конституций всех цивилизованных государств современности.

Очевидно, однако, что не законодатель и не правовые нормы, закрепляющие права и свободы, а сами общественные отношения, которые воплощаются в этих отношениях, господствующий конституционный строй определяют характер фактически существующей в обществе свободы и правовых форм ее выражения, в том числе на уровне местных сообществ. Как справедливо подчеркивал Л.Д. Воеводин (который одним из первых привлек внимание нашей научной общественности к исследованию социального содержания и юридической природы конституционных прав, свобод и обязанностей), эти права в отличие от всех других прав и обязанностей фиксируют наиболее существенные, коренные, принципиальные связи и отношения между обществом и личностью, государством и гражданами. Речь идет. таким образом, о том. что при решении вопроса о природе, конституционном содержании соответствующих прав и свобод необходимо исходить не просто из норм Конституции, но, прежде всего, из объективного содержания самих общественных отношений, которые подвергаются конституционному регулированию.

Что это за общественные отношения? Какова их специфика? Ответ на эти вопросы связан с определением социальной сущности самой конституции как основного, закона, что позволяет, в конечном счете, раскрыть глубинные характеристики и отдельных конституционных институтов демократии и местного самоуправления.

Это объективно возникающие и существующие во всяком государственно организованном обществе общественные отношения между крупнейшими социальными образованиями, в которых находят свое выражение основные характеристики

гражданского общества - его социальная структура, характер политической власти и экономической организации общества, а на этой основе - и уровень реально обеспечиваемых индивидуальных и коллективных свобод. Именно данные отношения воплощают в себе, говоря словами Ф. Лассаля, ту реальную "постоянно действующую силу", "которая оказывала бы влияние на все издаваемые в стране законы, влияла бы так, чтобы законы эти в известных границах всегда были таковы, как они есть, и не могли быть иными... И сила эта то фактическое соотношение сил. которое существует в данном обществе." Это фактическая конституция общества, а соответствующие отношения можно назвать конституционными в их объективной, т.е. независимой от норм права, форме. При определенных же социально-политических условиях они, равно как и складывающиеся в них реальная власть политических сил и свобода личности, получают государственно-правовое оформление, становятся предметом конституционно-правового регулирования.

Исходя из сущностных характеристик конституции, понимаемых не в традиционном для советской конституционно-правовой науки гипертрофированно-идеологическом, классовом подходе, а в общедемократическом ее представлении как юридически узаконенный баланс интересов всех классов и социальных слоев общества необходимо раскрывать природу всех социальных явлений, получающих свое конституционное воплощение, в том числе - и свободы личности, прав человека и гражданина. В этом плане Конституция - это обладающий высшей юридической силой основной закон государства и об­щества, закрепляющий в соответствии с объективно сложившимся соотношением социальных сил согласованную волю всех социальных групп общества и являющийся мерой достигнутой свободы, правовым выражением баланса политических, социально-экономических, национально-этнических, религиозных, личных и общественных, иных ин­тересов в гражданском обществе и правовом государстве. Именно конституционные отношения как выражение фактического соотношения социальных сил могут дать хотя и общую, но наиболее точную характеристику важнейших сторон организации (и самоорганизации) общества, свободы личности. В рамках данных отношений происходит перевод общедемократических начал организации общественной жизни на уровень каждой конкретной личности, утверждение, конституирование основных прав и свобод человека как общесоциальной категории. Материальным содержанием этих отношений предопределяется и конституционный характер соответствующих прав и свобод уже в их фактическом, "до-юридическом" существовании (как выражения фактической конституции общества).

Подобный подход позволяет выявить фактическое конституционное содержание как основных прав гражданина получающих юридическое закрепление в Конституции, так и прав человека как категории естественного права, отражающей взаимоотношения человека с гражданским обществом на основе принципов автономии, независимости, уважения человеческого достоинства, невмешательства в сферу его частных интересов. Это позволяет, в свою очередь, вскрыть диалектику становления и развития основных прав и свобод человека и гражданина, выявить генетические линии внутригосударственного и международно-правового развития данных институтов, логически вывести их материальное содержание и проследить внутреннюю связь и зависимость конституционных прав личности от социальных прав народа, нации, территориальных общностей (включая местные сообщества) и иных социальных групп, к которым принадлежит личность.

Вместе с тем в историческом плане в характеристике прав и свобод как нормативно-правовой формы взаимоотношений политической власти и личности можно проследить различные концептуальные подходы к оценке форм такого взаимодействия и, соответственно, к анализу природы основных прав и свобод граждан. Один из них основан.как известно, на характеристике прав и свобод как категории, исходящей от государства и установленной государством. Права и свободы рассматриваются в этом случае не как естественные и неотъемлемые, а как дарованные (октроированные), как результат "отеческой заботы" государства о своих гражданах, о способах и пределах удовлетворения их потребностей, в том числе на местном уровне и даже в личной жизни. Показательным является в этом плане заимствованный у Монтеня следующий исторический факт, характеризующий "безграничность отеческой заботы" верховной государственной власти о своих подданных: некая женщина обратилась к королеве Арагонской с жалобой на своего мужа, что он чрезмерно усерден: королева после рассуждений о том. что и в брачном союзе необходима "сдержанность", предписала категорическое: "число ежедневных сближений между супругами необходимо ограничить шестью". Не менее колоритные примеры "отеческой заботы" государства о своих гражданах можно было бы вспомнить и из недавней истории развития нашего общества с его средневековыми ограничениями для граждан свободы передвижения, обязательной трудовой повинностью, "стимулированием" деторождаемости через налоги на холостяков и т.п.

Российский патернализм имеет глубокие исторические корни. Они уходят в идеи державности, в православные ценности патриархального российского общества. Основные каноны православия определили покорный характер народа, его терпимость к неблагоприятным условиям жизни, примат духовного (божественного) над материальным (земным). Каждый царь, а в последующем - генеральный секретарь, президент неизменно являлись народу как своего рода мессия, спаситель Отечества. Под индивидуальные размеры его политических амбиций спешили перекроить законы и саму конституцию, подогнать "под Самого" огромную систему организации государственной власти, поставить его на вершину государственной пирамиды, наделив неограниченными пол­номочиями. Только благодаря глубоко укоренившейся (почти на подсознательном уровне) идеологии и психологии патернализма стало возможным закрепление в действующей Конституции РФ положения о том. гарантом естественных, неотчуждаемых прав человека является не система народовластия, основанная на разделении государственной власти на законодательную, исполнительную и судебную, а единственное, верховное лицо в государстве - Президент (ст. 80).

Под влиянием государственно-патерналистской идеологии мы привыкли рассматривать демократию, права и свободы жителей города и деревни, включая их возможности пользоваться естественными свободами и элементарными благами на труд и отдых, образование и здравоохранение и т.п., в качестве результата "отеческой" заботы государства в лице его верховной власти и высшего политического руководства страны о гражданах, удовлетворении их повседневных материальных и духовных потребностей. Этому в полной мере соответствовала и политико-экономическая концептуальная основа организации экономики как "единой фабрики", централизованное государственное финансирование социальных затрат. Известно, что в странах, которые принято относить к цивилизованным с развитой демократией и местным самоуправлением, за счет местных бюджетов удовлетворяется большая часть социальных потребностей населения, причем не в дотационном варианте, а на конституционно установленной и законодательно оформленной основе формирования местных бюджетов. У нас же основная часть финансовых средств всегда была (и остается) в руках государства. Поэтому нет ничего неожиданного в том, что и в практической деятельности органов государственной власти и местного самоуправления возобладала тенденция "опекать" население городов и сел, "отпускать" им тот или иной объем средств по прихоти и усмотрению "верхних" этажей государственной власти. Это в полной мере распространялось и на отдельных граждан, на каждого жителя городского и сельского поселения. Законодатель стремился предрешить все проблемы, расписать все условия его работы и ее результаты, избавить человека от мук поиска альтернатив в процессе принятия решений на местах.

Вторая, принципиально иная концептуальная основа взаимоотношений личности с обществом и государством, базируется как раз на естественно-правовом подходе к правам и свободам. Они. как записано в ст. 17 Конституции РФ, неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения. Этому подходу в полной мере соответствует и теория фактического конституционного содержания (конституционной природы) основных прав и свобод человека. Ее значение в этом плане заключается в том. что "естественный" потенциал прав человека как бы удваивается: он определяется в этом случае не только теми факторами, которые вытекают из природы самого человека, его физиологических характеристик и естественных человеческих потребностей, но и усиливается ярко выраженными социальными факторами в силу того, что соответствующие возможности (права человека) складываются объективно в результате социально-экономического и политического развития общества и не зависят от госу­дарственного признания.

Данному подходу не противоречит и тот общепризнанный в современном мире факт. что права человека являются универсальной категорией, отражающей наднациональные, общечеловеческие требования и стандарты в области свободы личности. Следует лишь учитывать, что в этом качестве права человека являются не национально-государственной, конкретно-исторической категорией, а об­щесоциальным понятием. Их основные характеристики определяются тем, что права человека в данном плане являются показателем уровня развития человеческой цивилизации в целом, признанием общегуманистических идей и ценностей современной демократии. При этом права человека принадлежат индивиду от рождения, для обладания ими не требуется ни гражданство, ни наступление каких-либо иных юридических фактов.

Таким образом, права человека как общесоциальная категория представляют собой объективно складываю­щиеся в результате закономерного развития человеческой цивилизации и вытекающие из самой природы человека возможности пользоваться элементарными, наиболее важными благами и условиями безопасного, свободного существования человеческой личности в гражданском обществе.

Права человека носят универсальный и интернациональный характер. Их признание на международном уровне и закрепление в нормах международного права усиливает всеобщность и обязательность заложенных в правах человека требований в масштабах всего мирового сообщества применительно ко всем народам и государствам мира. С момента их международно-правового признания права человека как общесоциальная категория приобретают новое, дополни­тельное качество: они становятся международными правами человека. Это означает, что соответствующие права как общссоциальная, "до-юридическая" категория приобретают четко выраженные нормативно-правовые начала, но не внутригосударственного, а международно-правового характера. Значение норм международного права в области прав человека состоит в том, что они, с одной стороны, обязывают государства мирового сообщества обеспечивать личности закрепленные в международно-правовых актах права человека, с другой стороны, эти документы предоставляют индивиду право тре­бовать от государства выполнения его международных обязательств.

Тем самым международно-правовое признание прав человека напрямую влияет на характер взаимоотношений общества и личности, на процесс обеспечения прав человека в каждом конкретном государстве. Тем более важно иметь в виду это обстоятельство с учетом особенностей соотношения международного и внутригосударственного права в Российской Федерации, где "общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы" (ч. 4 ст. 15 Конституции РФ).

Отмечая важное значение международно-правового признания прав человека, следует в то же время иметь в виду, что эффективная государственная защита и охрана прав с использованием всех тех средств, которые имеются в распоряжении государственного аппарата и его органов, становится возможной лишь после государственного признания этих прав. Это происходит путем их юридического закрепления в национальном законодательстве (и прежде всего в конституциях), что порождает юридическую категорию основных прав и свобод гражданина. В этом плане основные права и свободы гражданина - это юридическая форма взаимоотношений государства и личности в рамках определенной социально-экономической и политической системы по обеспечению общепризнанных прав человека и гражданина. Закрепляя международно-правовые стандарты в соответствующей области, законодатель придает фактическому конституционному содержанию соответствующих институтов юридический характер и определяет конкретных субъектов - граждан Российской Федерации. В данном случае происходит. своего рода. встречный процесс правообразования. Который предполагает издание законодательного акта, конституирующим фактором которого являются объективно сложившиеся общепризнанные социальные нормы (возможности поведения).

Конституционная природа прав человека и гражданина, равно как и процесс их становления, носит, таким образом весьма сложный характер. Здесь находят свое отражение как объективные, независимые от законодателя моменты, которые связаны с содержанием фактических отношений, определяющих реальное положение личности в гражданском обществе (права человека) и государстве (права гражданина), так и их международно-правовое признание, а также государственно-правовое регулирование соответствующих отношений, юридическое закрепление объективно складывающихся прав человека и гражданина.

Конституционное содержание основных прав и свобод человека и гражданина предопределяет существенную специфику и их юридической природы. В литературе по этому вопросу имеются, как известно, различные точки зрения, что нашло свое отражение в исследованиях таких ученых, как Н.В.Витрук, Л.Д.Воеводин, Е.А.Лукашева. Г.В.Мальцев. Н.И.Матузов. В.А.Патюлин, Ф.М.Рудинский. Б.С.Эбзеев и др. При этом общепризнанным является тот факт. что основные права и свободы обладают всеми необходимыми качествами субъективных прав, являются непосредственно действующими правами и свободами (ст. 18 Конституции РФ). Следует вместе с тем признать, что особенности их юридической природы не могут быть раскрыты в рамках традиционного понимания субъективных прав личности как элемента конкретных правоотношений. Основные права, свободы и обязанности сос­тавляют в своей совокупности конституционный статус гражданина РФ.

В юридической литературе это понятие используется достаточно широко, предпринимаются попытки обосновать его универсальность и, соответственно, возможность использовать в различных институтах конституционного права. Однако применительно к правовому положению личности характеристики конституционного статуса чаще всего ограничиваются лишь сравнением со смежными категориями - с точки зрения объемного содержания, например, в соотношении с понятием правового статуса как более широкой категорией, включающей не только конституционные, но и частно-отраслевые права и свободы, а также (в зависимости от имеющихся подходов и точек зрения) и другие правовые явления, характеризующие положение гражданина в обществе и государстве. Если согласиться с таким подходом, тогда, возможно, следовало бы просто ограничиться использованием самого понятия правового статуса в двух смыслах, как это и предлагалось в свое время - в узком и широком смысле.

Думается однако основные характеристики и отличительные черты конституционного статуса определяются не объемными его параметрами (включением в это понятие большего или меньшего количества правовых явлений и категорий), а качественными характеристиками. Конституционный статус является самостоятельной и весьма специфической государственно-правовой категорией. В этом качестве он призван отражать не только внешние характеристики института конституционных прав и свобод, но и их социально-политическую и юридическую природу. Он выступает конституционным выражением реально существующей в обществе свободы граждан РФ, их положения на высшем уровне своего бытия - во взаимоотношениях с обществом и государством в целом.

Законодательным оформлением конституционного статуса как раз и обеспечивается правовое закрепление общесоциальной категории прав человека, ее превращение в юридическую категорию прав гражданина. Тем самым на уровне конституционного статуса гражданина достигается синтез объективного права, выражающего государственную волю народа, направленную на удовлетворение притязаний человека к обществу по поводу свободы поведения и возмож­ностей пользования социальными благами, и субъективного права как волевого отражения в индивидуальном сознании человека экономических и политических условий жизни общества, порождающих эти притязания и гарантирующих возможность их реализации. Иными словами, конституционный статус представляет собой, с точки зрения юридической природы, диалектическое единство объективного и субъективного права.

В этом находит свое отражение тот факт, что основные права и свободы как элемент конституционного статуса и в генетическом, и в функциональном отношениях не являются простым результатом норм объективного права, его "субъективным придатком". Ни по основаниям возникновения, ни по характеру нормативного действия они не могут быть "отделены" от объективного права. И это вполне понятно, так как Конституция закрепляет права человека и гражданина. которые уже проявляют себя в качестве общезначимой (в со­циальном, а не юридическом плане) меры свободы. Такого рода права, как справедливо отмечал С. С. Алексеев, "представляют собой социально оправданную, нормальную и в этом смысле нормативную свободу поведения субъектов общественной жизни, выражающую прямое действие объективных социальных закономерностей... Это своего рода фактические права". Поэтому в данном случае генетически не субъективное право следует за объективным, вытекает из него, а наоборот, субъективные права-притязания как социальные нормативы поведения в значительной мере являются конституирующим фактором по отношению к нормам объективного права.

Вместе с тем нельзя недооценивать значение и объективного права. Конституционная природа основных прав и свобод отражает - подчеркнем еще раз - диалектическое единство объективного и субъективного права, раздельно они не могут ни существовать (как правовые категории), ни тем более регулировать общественные отношения. Подобным единством объясняются многие особенности юридической природы основных прав и свобод как элемента конституционного статуса, что. однако, отнюдь не означает отрицания за ними качеств субъективных прав. Напротив, именно посредством конституционного статуса основные права человека находят своего юридического адресата, а соответствующие правовые возможности человека и гражданина становятся суммарным выражением объективного и субъективного права как единого целого, то есть их нормативная энергия как бы удваивается: она исходит и от формально-юридических, и от социальных источников нормирования. И в этом плане прав В.А. Патюлин, когда отмечал, что "субъективное право есть одновременно и норма объективного права, и юридически признанная возможность субъекта права воспользоваться тем или иным социальным благом". Поэтому если и возможно расчленение единого понятия конституционного права и конституционной свободы на субъективное и объективное, то лишь в гносеологическом плане.

Указанное обстоятельство необходимо в полной мере учитывать при анализе юридической природы основных прав и свобод человека и гражданина как элемента конституционного статуса. Как элемент конституционного статуса основные права и свободы - весьма своеобразная нормативная величина. В ней проявляется особое юридическое значение конституционного регулирования, его общезакрепительный, учредительный характер. Именно конституционное закрепление как особый нормативно-установительный метод позволяет определить единый для всех граждан конституционный статус на основе общепризнанных стандартов в области прав человека и признания реально существующих (складывающихся в рамках фактической конституции общества) возможностей пользоваться социальными благами и условиями свободного существования в различных ролевых (функциональных) ситуациях и с учетом всего многообразия статусных характеристик личности как индивидуума, общественно-политического деятеля, участника экономической деятельности и т.п.

На уровне конституционного статуса как обще закрепительной категории основные права и свободы проявляют себя не просто как отдельные правовые возможности, имеющие относительно обособленное значение (хотя естественно, и этих характеристик за ними нельзя отрицать), но в этом качестве они обнаруживают свою нормативную значимость в том числе и как единый комплекс правовых возможностей, определяющий равенство правового бытия граждан РФ, как реализующийся основополагающий принцип их взаимоотношений с обществом и государством. И в этом плане особенностью данной категории является то. что в каждом основном праве как элементе конституционного статуса, условно говоря, "присутствует" равноправие граждан как выражение равных для всех правовых возможностей пользоваться соответствующими благами.

Понимаемый таким образом, конституционный статус конституирования и развития самого института основных прави свобод, национальными особенностями его социального содержания и, в частности, спецификой сочетания в данном институте индивидуалистических и коллективистских начал.