Теория_метафоры_сборник_статей_copy (3). Н. Д. Арутюновой
 Скачать 3.06 Mb.
|
|
Рис. 1 факт могут быть подразделены далее на Жидкое/Твердое, а все категории вообще — на Оцениваемые положительно и Оцениваемые отрицательно (хотя в этом случае картина будет усложнена введением третьего узла — Морально нейтрального. Но если мы введем новые оппозиции, часть которых подразделяет не одну, а большинство, а иногда и все ранее выделенные категории, наша картина существенно усложнится. И дело не только в том, что многократно возрастет необходимость введения постоянных бинарных подразделений, но ив томи это более важно, что произвольный характер упорядочения категорий станет еще очевиднее. Например, если мы хотим охарактеризовать сточки зрения категорий такого дерева soup, то должны будем расширить нашу исходную модель так, как это показано на рис. 2. Недостатком этого рисунка является не только то, что он не отображает все допустимые подразделения (следует помнить, что на нем представлено дерево, продолжающее только один узел исходного дерева, но и то, что в отличие от исходного дерева, где последовательность подразделений вполне обоснованна, данная последовательность подразделений ничуть не лучше, чем любая другая. Так, наряду с другими возможна последовательность Жидкое — Густое — Горячее — Целое — Съедобное — Оценка. И все же подчеркнем, что предложенные оппозиции (равно как и многие другие) играют столь же существенную роль в семантическом описании, что и те, которые рассматриваются Катцем — Фодором — По- сталом; это легко показать, приведя примеры неприемлемых выражений (общее число которых практически неограниченно, получающихся при нарушении соответствующих сочетаемостных ограничений, ср. *scalding beer букв, 'обжигающее пиво, *the beer on the froth букв, 'пиво на пене, ""refreshing poison букв, освежающий яд, *drink that cardboard букв, 'выпейте этот картон' и т. п. Нельзя согласиться и стем, что оппозиции, представленные 296 Артефакт (soup 'суп, cardboard 'картон, tar 'деготь, froth 'пена, medi- cine 'лекарство, яд, beer 'пиво, broth 'бульон) Твердое Жидкое (cardboard) (soup, tar, froth, medicine, poison, beer, broth) Съедобное Несъедобное (soup, froth, medicine, poison, beer, broth) (tar) Целое Часть (soup, medicine, poison, beer, broth) (froth) Оценка "+" Оценка "±" Оценка "−" (medicine) (soup, beer, broth) (poison) Горячее Холодное (soup, broth) (beer) Текучее Густое (broth) (soup) Рис. 2 на рис. 1 (Одушевленные/Неодушевленные и т. п, необходимым образом предшествуют оппозициям, представленным на рис. 2. Возможны случаи, когда желательно сгруппировать в один класс знаки, относящиеся к той или иной общей категории (безотносительно к тому, в какие оппозиции по другим основаниям входят соответствующие знаки, к такой, как Густое (fog 'туман, snow 'снег, soup суп, tree 'дерево, trouble 'беда) или Холодное (snow 'снег, beer 'пиво, dog's noses собачьи носы, (some) hearts 'некоторые) сердца, (some) remarks 'некоторые) замечания, или любой другой. Может случиться, что оппозиции более низкого уровня иерархии окажутся более важными, чем оппозиции более высокого уровня. Представляется, что наилучшим способом иллюстрации отношений между оппозициями и между знаками, противопоставляемыми ими, может служить следующий Пусть А, В, С, D — категории двух бинарных оппозиций А/В и C/D и ас и d — знаки, входящие в качестве членов в А, В, С, D соответственно, пусть А/В и С пересекаются таким образом, что аи попадают в разные категории по оппозиции, ас ив разные категории по оппозиции А/В. Таким образом, относительно А/В a и с попадают в одну и туже категорию, а относительно C/D — в разные. В этом случае мы можем сделать одно из двух следующих заключений (1) оппозиции А/В и C/D взаимно пересекаются так, что задают четыре дискретные категории AC, AD, ВС, BD; (2) аи с совместимы по оппозиции C/D и несовместимы по А/В, то есть одновременно и совместимы, и несовместимы. В языке возможны оба варианта. Значительная часть языковых знаков (которую люди неискушенные называют буквальным использованием языка) ведет себя в соответствии со схемой (1). Однако задаваемая (1) концептуальная система взаимоисключающих категорий оказывается столь жесткой, что в нее не вкладывается наш повседневный языковой опыт как только мы отвлекаемся от нее, нам невольно приходится — по многим практическим причинам — устанавливать такие связи между категориями, которые схемой (1) не предусмотрены. В этом случае мы вынуждены обращаться к схеме (2), а эта схема, как было показано выше, регулирует процесс такой связи знака с атрибутом, которая создает суперструкту- ру, соответствующую истинной метафоре. Для того, чтобы показать, что приведенные выше рассуждения не носят чисто умозрительный характера непосредственно связаны с языковой реальностью, обратимся к рис. 3. Состоит в браке (married) Не состоит в браке (single) мужчина (male) муж (hus- band) холостяк (bachelor) женщина (fe- male) жена (wife) незамужняя (spinster) Рис. 3 Подставим на место А/В и C/D оппозиции Состоит в браке Не состоит в браке и Мужчина/Женщина, а на место а, Ъ, с, d знаки husband, spinster, bachelor и wife. Это задает следующие четыре взаимоисключающие категории Состоит в браке — Мужчина, Состоит в браке — Женщина, Не состоит в браке — Мужчина, Не состоит в браке — Женщина. Тем самым получена 298 схема (1), однако слово bachelor, как уже отмечалось, является знаком маркированными маркированным именно относительно категории Не состоит в браке. Схема (2) позволяет пересечь границы между Си, в результате чего получается осмысленная комбинация этого знака с членом множества D, — girl девушка, а именно bachelor girl. Здесь следует отметить два момента. Во-первых, три остальные комбинации (с немаркированными знаками) — *spinster boy, *unmarried wife, *husband girl — недопустимы. Во-вторых, поскольку bachelor girl может оказаться непрочным словосочетанием, тов этом случае соответствующий языковой процесс не дойдет до своего естественного предела, который состоял бы в том, что слово bachelor стало бы обозначать лицо, не состоящее в браке, независимо от его пола. Тот факт, что структура дерева не может отражать обе схемы (и потому немо- жет служить моделью семантики языка, включающей присвоение атрибутов знаками метафору, очевиден из рассмотрения примеров типа take no notice of her — she's poison 'не обращайте на нее внимания, она — яд. Слову poison соответствует следующая последовательность категорий Конкретное, Неодушевленное, Артефакт, Жидкость, Съедобное, Целое, Оценка « — », Тайное и, быть может, некоторые другие. Однако для нашего предложения первые шесть маркеров нерелевант- ны — ведьмы не предполагаем, что женщина, о которой идет речь, является жидкой, съедобной и т. п релевантны же только последние два маркера. В структуре же дерева каждый узел зависит от узла, находящегося непосредственно выше него. Тем самым, если бы мы пожелали проиллюстрировать наш пример с помощью дерева, то потребовалось бы дерево, изображенное на рис. 4, абсурдность (равно как и случайный характер) которого не вызывает сомнений. Все явления Оценка "+" Оценка "±" Оценка "−" Явное Тайное Конкретное Абстрактное Конкретное Абстрактное Одушевленное Неодушевленное Одушевленное Неодушевленное Рис. 4 299 Более адекватной моделью семантической системы была бы некоторая многомерная сеть, представленная в терминах двумерного пространства, в которой категории не имеют фиксированного порядка в иерархии, аналогом могла бы служить сеть различительных признаков Якобсона — Халле, см, например, работу [9, р. 328] — хотя, очевидным образом, соответствующая семантическая система содержала бы значительно больше членов. К настоящему моменту читателю, должно быть, уже ясно, что присвоение атрибутов, рассмотренное выше в разделе IV, в большинстве случаев (если не во всех) производится в единицах бинарных оппозиций концептуальной сети. Поэтому если выбор маркированных знаков может производиться достаточно произвольно, то выбор атрибутов, связанных сними, произвольным не является, так как количество оппозиций каждого языка, по-видимому, конечно и, возможно, не столь уж велико (сравнительно с количеством слов этого языка) и, быть может, не увеличивается со временем. Знаки, маркированные посредством этих атрибутов, или членов оппозиций, могут тем самым представлять те полные категории, к которым они принадлежат (под полной категорией понимается класс всех знаков, входящих в некоторую категорию в рамках некоторой оппозиции полную категорию мы противопоставляем эксклюзивной, понимая под последней то или иное подмножество знаков, образованное пересечением двух или более оппозиций, и потому способны комбинироваться с другими знаками (маркированными или немаркированными) или замещать их эти взаимодействующие пары знаков должны входить в одну и туже полную категорию, даже если они принадлежат к разным эксклюзивным категориям. Очевидно, что в такой системе нет однозначных соответствий одна полная категория может быть представлена несколькими знаками, также как один знак может представлять более одной полной категории хотя этот случай, быть может, и не столь распространен, как предыдущий. В любом случае, однако, на использование таких знаков накладываются некоторые, пока не вполне ясные ограничения 5 В пользу такой системы свидетельствует то, что слово iron может сочетаться со словами will или discipline, тогда как слово steel — не может, или что слова rat крыса' или monkey 'обезьяна' могут замещать названия людей (с определенными свойствами, тогда как слова racoon 'енот' или lemur 'лемур' — не могут. Иначе говоря, именно таким образом компенсируется чрезмерная жесткость модели взаимоисключающих категорий, и благодаря этому мы получаем возможность устанавливать между разными категориями связи, которые по тем или иным причинам кажутся нам столь же необходимыми, как и разграничение категорий. Дело в том, что сточки зрения возможности использования метафор тексты весьма неоднородны. Маркированные знаки встречаются реже всего (а возможно, не встречаются вовсе) в специальных научных текстах, нацеленных на эксплицитное описание узкого фрагмента человеческого опыта, и чаще всего — в лирической поэзии, призванной в минимальном объеме синкретично выразить все те разнообразные аспекты человеческого опыта, которые автор связывает со своей темой. VIII Автора можно упрекнуть в том, что до сей поры мало говорилось об истинной метафоре, если понимать под последней нечто оригинальное, почти уникальное. Однако оригинальные образования такого рода уместнее всего рассматривать как расширение описанной выше системы присвоения атрибутов. Продвинутая теория метафоры, развившаяся из такой системы, должна проводить четкое разграничение между четырьмя категориями, которые неформально можно описать следующим образом (1) буквальные выражения (iron bar 'железный брусок, black cat 'черная кошка' и т. п (2) постоянное присвоение атрибутов (iron discipline, yellow rat и т. п (3) разовое присвоение (green thought 'зеленая мысль, steel couch 'стальное ложе' и т. п (4) бессмысленные выражения (stee-mine, procrastination drinks quadruplicity промедление пьет учетверенность' и т. д. Конечно, большинство людей относит к метафоре только случай (3), и на ранней стадии своего развития теория вынуждена исходить из предположения, что (4) — это просто потенциальные (3). Имеются, однако, веские аргументы в пользу того, что это предположение неверно не имея возможности обсуждать этот вопрос подробно, мы можем все же предложить способ его опровержения от противного. Пусть все члены полной категории могут представлять эту категорию это допущение, естественно, распространяется на каждое из двух или более слов, входящих в то или иное словосочетание. Тогда, поскольку полные категории пересекаются, любой член одной категории должен оказаться и членом других, и тем самым (если не вводить в существующую систему некоторого способа одноразового присвоения) у нас не будет никаких средств для того, чтобы узнать, какая категория представлена тем или иным знакомили знаками. А это приведет нас на такой уровень распространения неоднозначности, который исключает коммуникацию, хотя (как показано в [2, р. 52 — 69]) они допустим в некоторых поэтических произведениях. Способ развития системы разового присвоения (3) из постоянного присвоения может быть проиллюстрирован с помощью сравнения практически уникального словосочетания green thought (Marvell, The Garden, 1. 48) и общепринятого словосочетания green fingers 'удачно выращивающий растения. Green можно считать маркированным знаком для категорий Fertile 'плодородный' и Young молодой, способным сочетаться (в частности) 301 с эксклюзивной категорией Human — Physical — Part 'часть тела человека' или, скорее, с теми ее членами, которые принимают соответствующие значения в релевантной оппозиции (релевантных оппозициях. Тем самым finger 'палец' и thumb 'большой палец, воспринимаемые нами как нечто связанное с плодородием поскольку мы используем пальцы при посадке, поливании растений и т. п, могут комбинироваться сдавая словосочетания green finger или green thumb, тогда как ears 'уши' или elbows 'локти, нейтральные сточки зрения оппозиции плодородный/неплодородный, при комбинировании сдают аномальные словосочетания *green ears, *green elbows. В пределах системы (2), однако, соответствующая привилегия слова green не охватывает абстрактные эксклюзивные категории, эти привилегии реализуются только в системе (3). Тем самым словосочетания green ideas 'зеленые идеи' и green thought 'зеленая мысль, избранные соответственно Хомским и Зиффом (последний, по всей видимости, не знал его истории, см. [28, р. 395]) как примеры семантических аномалий, можно считать имеющими право на существование второе из них было употреблено в стихах Марвелла, а первое позднее в стихах ДеллаХайм- са (см. [26, р. 59, сн. 3]). По-видимому, для некоторых типов метафор характерно следующее при использовании знака, который уже был маркирован ранее (такого, как green), соответствующий атрибут может быть заменен атрибутом, производимым от первого так, словосочетание green thought связано скорее с категорией 'природный, нежели с Fertile 'плодородный, ср. контекст этого словосочетания. Сходным образом в других выражениях Immature 'незрелый, вытекающий из Young молодой, может заменять последний, как это происходит в выражениях greenhorn новичок, green head on grey shoulders букв, 'зеленая голована серых плечах' и т. п. Конечно, метафора может создаваться и некоторыми другими способами, один из которых иллюстрирует шекспировское steel couch («Отелло»). В этом словосочетании, хотя ни один из его знаков не маркирован, слово steel принадлежит к той же семантической сети (названия металлов, что и маркированный знак для Hard 'тяжелый, а слово couch имеет сильную когнитивную связь с маркированным (для елизаветинской поры) знаком для Soft 'мягкий, ср. down 'пух. Замена маркированных знаков родственными им немаркированными знаками, возможно, тоже требует подтверждения контекстом, например, в данном случае имеет место появление другого знака, относящегося к классу Hard (war 'война, в той же строке и двух знаков, относящихся к классу Soft (bed 'кровать' ив следующей. Таким образом, в обоих случаях система (2) подвергается лишь незначительному расширению, которое состоит либо в увеличении сферы действия маркированного знака, либо в замене его на тот или иной связанный с ним немаркированный знак. Как представляется, другие процессы формирования метафоры будут скорее расширять, нежели изменять предложенную модель присвоения атрибутов. До сих пор мы рассматривали только синхронный компонент теории метафоры. Однако такая теория не может ограничиваться лишь синхронией, поскольку, будь это так, она не смогла бы объяснять ни историю присвоения атрибутов (то есть того, как превратились в те буквальные бесчисленные языковые выражения, которые при своем возникновении воспринимались как метафоры, ни того и это, возможно, более важно, каким образом другие бесчисленные языковые выражения, которые, быть может, еще и не возникли, могут в будущем пройти тот же путь. Хотя при нынешнем состоянии наших знаний такое предложение и может показаться неоправданно оптимистичным, теория должна хотя бы в некоторой степени обладать предсказательной силой в том случае, если будет подтверждено, что будущие процессы метафоризации можно моделировать по аналогии с прошлыми — в конце концов, не без привлечения предсказаний. Возможны некоторые указания на то, как действует этот процесс. Например, приписывание атрибутов, как кажется, наименее вероятно среди знаков — гипо- нимов других знаков. На важность явления гипонимии в семантике указал Лайонз [17]; важность этого понятия связана, в частности, стем, что если некоторые знаки, маркированные как Оценка « — » и Динамика (то есть 'активно опасные, например 'вредить' или wound 'ранить, могут с помощью системы (2) сочетаться с Абстрактными категориями (to wound/hurt someone's pride/feelings/reputation, ср. русск. 'ранить чью-то гордость/*повредить чьей-то гордости, ранить чьи-то чувства/*повредить чьим-то чувствам, ранить чью-то репутацию/повредить чьей-либо репутации, то гипонимы соответствующих знаков, такие, как scratch царапать, cut 'резать, slash 'хлестать, рубить саблей, не обладают такой способностью (ср. *to scratch/stab/cut/slash someone's pride/feelings/ reputation). На то, что это правило не универсально, указывают такие исключения, как a slashing attack сеча' (при отсутствии выражения а hurting attack); тем не менее, оно имеет достаточно общий характер, что можно показать на примере гипонимов, относящихся к другим семантическим полям — таким, как поле цветообозначений. В этом случае, как ив рассмотренном выше, обозначения основных цветов обычно относятся к маркированным знакам (ср. red agitator 'красный агитатор, yellow rat, green finger и т. п, в отличие от своих гипонимов (ср. *vermilion revolutionary 'алый революционер, *cerise mouse 'светло-вишневая мышь, *ultramarine hands ультрамариновые руки' или любое подобное словосочетание. Ясно, что это явление как-то связано с частотой употребления знаков. Родовые термины обычно встречаются чаще своих 303 гипонимов, ив общем виде, чем реже встречается знак, тем менее вероятно, что он обладает атрибутами. Можно отметить также, что рассматриваемый процесс встречается чаще среди одних категорий и реже среди других. Как представляется, наибольшее распространение имеет комбинация таких категорий, как Абстрактное и Одушевленное (time passes 'время проходит, prosperity grows 'благосостояние растет, hopes wither надежды чахнут' и т. п, Животное и Человек (людей можно называть крысами, львами, медведями, обезьянами и т. п, Человек и Артефакту стульев есть ножки, needles have eyes 'у игл есть ушко (букв, глаза, clocks have faces and hands 'у часов есть циферблаты (букв, лица) и стрелки (букв. руки. И наконец, следует помнить, что все привилегии, которые распространяются на маркированные знаки, подчинены чисто синтаксическим ограничениям, сходным с теми, которым подчинены немаркированные знаки. Рассмотрим, например, глагол 'обращаться лицом можно сказать the car faced the bus 'машина была обращена к автобусу, the bus faced the car 'автобус был обращен к машине, the car faced the house 'машина была обращена к дому, the house faced the see 'дом выходит к морю, ноне букв, 'море было обращено к дому, быть может, это объясняется тем, что прямое дополнение глагола face может относиться к классу Подвижное, только если к тому же классу относится его подлежащее, а его подлежащее не может принадлежать к классу Естественное, если объект принадлежит к классу Артефакт. IX Совершенно очевидно, что настоящая статься по необходимости не затрагивает одни аспекты метафоры и недостаточно детально описывает другие. Частично это объясняется тем, что лингвисты очень долго пренебрегали исследованием метафоры. Надеюсь, что мне удалось показать хотя бы то, что любая теория естественного языка, не рассматривающая метафору, неспособна объяснять, как функционируют языки, и наметить такой взгляд на язык, в соответствии с которым может быть разработана адекватная лингвистическая теория метафоры. ПРИМЕЧАНИЯ 1 Перевод Гамильтона Файфа (London. 1927): Метафора есть применение чуждого термина — либо перенесенного с рода на вид. Тербейн [25] пользуется переводом Ингрэма Байуотера (Ox- ford, 1909), начинающегося со слов Метафора состоит в придании вещи имени, принадлежащего некоторой другой курсив мой. Интересно отметить, как преуспел Байуотер в попытке, хотя и бессознательной, снять неясность определения, 304 вводя в него контрабандой ряд незаконных допущений, касающихся природы языка, широко задуманных, но нив малейшей степени не опирающихся на текст оригинала. Сопоставление с последующим изложением показывает все превосходство перевода Файфа в отношении точности. 2 Лишь очень малополезных сведений (или полное их отсутствие) содержится в большей части литературы поданному вопросу, включая работы Карнапа, Юинга, Шехтера, Гуссерля и т. д. 3 Это определение таково комбинация понятий, которые не могут быть объединены в мышлении, р. 142]. Однако все понятия — абстрактные сущности, а буквально объединить можно только конкретные сущности, и потому объединение понятий — это метафора. В тоже время все метафоры немыслимы, следовательно, определение немыслимого суждения немыслимо само по себе 4 Теория подъязыков может оказаться столь же существенной предпосылкой разработки теории метафоры, что и полностью разработанная структурная семантика. Эта теория столь сложна, что мы даже и не будем пытаться рассмотреть ее здесь (это тема отдельной работы скажем только, что она должна трактовать язык не как гомогенный организма как систему взаимосвязанных подъязыков, каждый из которых имеет собственную социальную функцию. Средства, с помощью которых такая теория может быть встроена в порождающую грамматику, предложены в работе [7]. 5 Среди этих ограничений можно назвать синтаксические (см. последний абзац раздела VIII). Другие ограничения гораздо менее понятны. Сравним iron will и аналогичные вышеприведенные примеры с такими выражениями, как *iron hardship букв, 'железная твердость, *iron devotion букв, железная преданность, *iron danger букв, 'железная опасность' и т. пили рассмотрим два слова, относящиеся к категории Оценка « — »: black 'черный' и ugly 'безобразный. Выражения black day черный день, black deed 'черное дело' black situation 'черная ситуация' и black sheep 'выродок букв, черная овца' вполне допустимы, тогда как выражение ?ugly day 'безобразный день, по меньшей мере, сомнительно, a *ugly sheep 'безобразная овца' либо следует понимать буквально, либо оно бессмысленно. Ответ на вопрос о том, почему возможно фигуральное выражение black sheep и невозможно ugly sheep, состоит, быть может, в том, что немаркированный знак ugly может комбинироваться с (некоторыми) названиями животных, тогда как в выражении black sheep, которое обычно трактуется как идиома, маркированными следует считать оба знака. Конечно же, языковые правила, регулирующие совместную встречаемость знаков, гораздо более сложны, чем то весьма поверхностное объяснение, которое мы смогли здесь предложить. ЛИТЕРАТУРА [1] Bazell СЕ. Linguistic Form. Istambul, 1953. [2] Во D. Meaning in Poetry, unpublished P.D.E.S.L. Dissertation. University of Leeds, 1967. [3] Во D. The Linguistic Validity of Verb-Nominalising Transformations. — "Lingua", 21, 1969. [4] В H. Lectures on Rhetoric and Belles Lettres. London, 1783. [5] Bolinger D. The Atomization of Meaning. — "Language", 41, 1965, №4, p. 555-573. [6] Chomsky N. Aspects of the Theory of Syntax. M.I.T. Press, Cambridge (Mass.), 1965 (русск. перевод омский Н. Аспекты теории синтаксиса. М, Изд-во МГУ, 1972). [7] е Camp D. Towards a Generative Analysis of a Post-Greole Speech Continuum. Paper read at Conference on the Pidginization and Creolization of Languages. U.W.I., Jamaica, 1968. 305 [8] Drange T. Type Crossings. — In: "Janua Linguarum", Series Minor, 44. Mouton, The Hague, 1966. [9] Halle M. On the Bases of Phonology. — In: "The Structure of Language", ed. by J. A. Fodor and J.J. Katz. Prentice-Hall, Englewood-Cliffs, N. J., 1964, p. 324-333. [10] Hesse M. Review of Turbayne 1962. — "Foundations of Language", 2, 1966, № 3, p. 282-284. [11] Katz J. J., Fodor J. A. The Structure of a Semantic Theory. — "Language", 39, 1964, p. 170 — 210. [12] Katz J. J., Postal P. An Intergated Theory of Linguistic Descriptions. M.I.T. Press, Cambridge (Mass.). 1964. [13] Lakoff G. Instrumental Adverbs and the Concept of Deep Structure. — "Foundations of Lan- guage", 4, 1968. № 1, p. 4 — 29. [14] Levi-Strauss C. The Savage Mind. London, 1965. [15] Levin S. Linguistic Structures in Poetry. — In: "Janua Linguarum", Series Minor, 23. Mouton, The Hague, 1962. [16] Levin S. Poetry and Grammaticalness. — In: "Proceedings of the 9th International Congress of Linguists, 1962". Mouton, The Hague, 1964. [17] Lyons J. Structural Semantics: An Analysis of Part of the Vocabulary of Plato. — In: "Publica- tions of the Philological Society", 20. Blackswell. Oxford, 1964. [18] McIntosh A. Patterns and Ranges. — In: "Patterns of Language", ed. by A. McIntosh and M.A.K. Halliday. Longmans. London, 1966, p. 183 — 199. [19] Mооij J.J.A. Review of Wheelwright 1962. — "Foundations of Language", 3, 1967, №1, p. 108- 111. [20] Revesz G. The Origin and Prehistory of Language. London, 1956. [21] Richards I. A. Principles of Literary Criticism. Routledge and Regan Paul. London, 1924. [22] Richards I. A. Practical Criticism. Routledge and Kegan Paul, London, 1929. [23] Stern G. Meaning and Change of Meaning. Gothenburg, 1931. [24] о J. P. Stylistics and Generative Grammar. — "Journal of Linguistics", 1, .1965, № 1, p. 49 — 59. [25] Turbayne M. С The Myth of Metaphor. New Haven, 1962. [26] Voegelin F. G. Casual anq Non-Casual Utterances within Unified Structure. — In: "Style in Lan- guage", ed. by T. A. Sebeok. M.I.T. Press. Cambridge (Mass.), I960. [27] Wheelwright P.. Metaphor and Reality. Bloomington (IndOi 1962. [28] Ziff P. On Understanding "Understanding Utterah6es". — In: SL, 1964, p. 390-399. ДЖОН Р. СЕРЛЬ МЕТАФОРА ПОСТАНОВКА ЗАДАЧИ Услышав слова «Салли — ледышка или Сэм — свинья, вы скорее всего сочтете, что говорящий не имел ввиду буквально это, а выражался метафорически. Более того, вам не составит большого труда понять, что он хотел этим сказать. Если же он скажет «Салли — простое число между 17 и 23» или Билл — дверь сарая, то вы все еще подумаете, что это говорится метафорически, но понять, что именно имел ввиду говорящий, будет гораздо труднее. Существование такого рода высказываний, которым говорящий приписывает метафорическое значение, отличное от буквального значения соответствующего предложения, ставит перед всякой теорией языка и коммуникации ряд вопросов. Что такое метафора и чем она отличается как от буквальных высказываний, таки от остальных фигур Почему мы употребляем метафорические высказывания, вместо того чтобы точно и буквально сказать то, что мы имеем ввиду Как функционируют метафорические высказывания, другими словами, как говорящим удается сих помощью сообщить нечто слушающим, притом что они говорят не то, что на самом деле имеют ввиду И почему некоторые метафоры удачны, а другие — нет Здесь я хотел бы заняться этими последними вопросами, а именно теми, которые связаны с проблемой функционирования метафоры, — как в силу их непосредственной значимости, таки потому, что возможность ответить на остальные вопросы без решения этой фундаментальной проблемы представляется мне сомнительной. Однако прежде чем пытаться найти ответ, необходимо более точно сформулировать вопрос. Проблема функционирования метафоры является частным случаем более общей проблемы — а именно, объяснения того, как расходятся значение говорящего и значение предложения John R. е. Metaphor. — Глава IV из книги е J. R. Expression and Meaning. Cambridge University Press, Cambridge — London — New York, 1979, p. 76 — 116. © by Cambridge University Press, 1979 307 или слова. Другими словами, это частный случай проблемы, как оказывается возможным говорить одно, имея ввиду нечто другое как удается сообщить нечто в тех случаях, когда и говорящий, и слушающий знают, что значения употребленных говорящим слов не соответствуют в точности и буквально тому, что он имел ввиду. Другие случаи разрыва между значением высказывания говорящего и буквальным значением предложения — это ирония и косвенные речевые акты. В каждом из этих случаев значение говорящего неидентично значению предложения, но тем не менее каким-то образом, в каких-то отношениях зависит от него. Необходимо с самого начала подчеркнуть, что проблема метафоры затрагивает отношения между значением слова и предложения, с одной стороны, и значением высказывания или значением говорящего, с другой. Многие авторы пытаются обнаружить метафорические элементы метафорического высказывания в произнесенном предложении или выражении. Они считают, что значение предложения бывает двух типов — буквальное и метафорическое. Однако предложения и слова имеют только те значения, которые они имеют. Собственно, говоря о метафорическом значении слова, выражения или предложения, мы говорим о том, для выражения какого значения их можно было бы употребить, когда оно расходится стем, что данное слово, выражение или предложение значат на самом деле. Тем самым мы говорим о возможных намерениях говорящего. Даже когда мы выясняем, каким образом бессмысленное предложение, вроде Зеленые идеи яростно спят Хомского, могло бы получить метафорическую интерпретацию, мы на самом деле рассуждаем о том, при каких условиях говорящий мог бы произнести это предложение в каком-либо метафорическом смысле, хотя буквально оно и бессмысленно. Чтобы иметь возможность без лишних слов отличать то, что имеет ввиду говорящий, произнося слова, выражения, предложения, оттого, что эти слова, выражения и предложения значат сами по себе, я буду первое называть значением высказывания говорящего, а второе значением слова или предложения. Метафорическое значение — это всегда значение высказывания говорящего. Для сообщения говорящим чего-либо при помощи метафорических высказываний, иронических высказываний и косвенных речевых актов необходимы некие принципы, в соответствии с которыми он может иметь ввиду нечто большее или отличное оттого, что говорит эти принципы должны быть известны слушающему, который за счет этого знания понимает, что же говорящий имеет ввиду. Соотношение между значением предложения и значением метафорического высказывания имеет регулярный, а неслучайный или произвольный характер. Наша задача при создании теории метафоры — попытаться сформулировать те принципы, которые соотносят буквальное значение предложения с метафорическим значением высказывания. Поскольку знания, которые позволяют нам использовать и понимать метафорические высказывания, выходят за пределы наших знаний о буквальных значениях слови предложений, искомые принципы не входят или по крайней мере не полностью входят) в традиционно понимаемую теорию семантической компетенции. Сточки зрения слушающего, задача теории метафоры объяснить, как он понимает значение высказывания говорящего, притом что он получил только предложение сего значением и значениями входящих в него слов. Сточки зрения говорящего, задача в том, чтобы объяснить, каким образом он может иметь ввиду нечто отличное от значения того предложения (со значениями входящих в него слов, которое произносит. В свете этих рассуждений наш исходный вопрос — как функционируют метафоры — может быть переформулирован так каковы те принципы, которые позволяют говорящим производить, а слушающим понимать метафорические высказывания И как мы должны эти принципы сформулировать, чтобы эксплицировать отличия метафорических высказываний от остальных типов высказываний, в которых значение говорящего не совпадает с буквальным значением Поскольку одна из составляющих нашей задачи — это объяснение отличия метафорических высказываний от буквальных, то для начала мы должны охарактеризовать буквальные высказывания. Большинство (если не все) из известных мне авторов полагают, что нам известно, как функционируют буквальные высказывания. При описании метафоры они не считают нужным останавливаться на этой проблеме и расплачиваются за это тем, что в подобных описаниях метафорические высказывания зачастую не отграничиваются от буквальных. На самом деле строго описать буквальную предикацию — исключительно сложная, запутанная и тонкая проблема. Я далек оттого, чтобы попытаться дать более или менее полный список принципов буквального высказывания я всего лишь пройдусь по тем их свойствам, которые необходимы для сравнения буквальных и метафорических высказываний. Для простоты я также по большей части ограничусь для обоих типов высказываний самыми примитивными случаями и предложениями, используемыми в речевом акте утверждения. Предположим, говорящий делает буквальное высказывание, произнося предложение типа (1) |