Н. Н. Федотова cоциальнофилософский анализ взаимоотношений экономики и общества Глобальный капитализм три великие трансформации Культурная революция Москва 2008 Научная монография
 Скачать 1.82 Mb.
|
|
Глава 3. Вторая глобализация как новый мегатренд и новый тип социальных трансформаций ное, уникальное в обсуждение развития. География тут присутствует совместно с историей, культурологией, социологией, геополитикой. Воистину мы живет в Третью современность, где тенденции и пред- чувствия нового вполне уживаются со старым («современным» в теоре- тическом смысле слова). Термин «глобализация» появился совсем недавно для характеристи- ки нового процесса социальной трансформации, который будет описан ниже. Он не использовался в отношении первой глобализации, которая только теперь осмыслена под эти именем. Появление второй глобали- зации есть завершение того процесса образования всемирных связей, свободной торговли и становления всемирной истории, которые соста- вили суть пятисотлетней истории Запада и мира в целом, устремленных к прогрессу, осуществляющих модернизацию. Сегодня эти процессы вытеснены на периферию, на уровень локаль- ного развития, где выбор модернизационных моделей становится более многообразным и направленным не только на решение внутренних за- дач, но и на нахождение своего места в глобальном мире и в глобальной экономике. Оглядываясь назад, недостатки классической модернизаци- онной теории кажутся все более очевидными, ее применение все более утопическим. Но вместе с тем вряд ли с нашим сегодняшним опытом можно подходить к прошлому, у которого был свой опыт, своя логика развития. в) Экономическая и информационная природа второй глобализации Выше шла речь о первой глобализации, но такого термина в ту пору не было. Он возник для характеристики второй глобализации, о которой пойдет здесь речь. Термин «глобализация» во многом вытеснил теории прогресса и модернизации. Как показал В.Л. Иноземцев, он уменьшил частоту упо- требления терминов «устойчивое развитие» и «постмодернизм». Коли- чество книг, в заглавии которых используется слово «глобализация», стало лавинообразно увеличиваться в Библиотеке Конгресса с начала 1990-х годов 1 Термин «глобализация» возник для характеристики транснацио- нального функционирования экономики и информации, которые, рез- ко нарастая в последнее десятилетие XX века, сделали прозрачными для финансово-информационных систем национально-государственные гра- ницы и обеспечили преимущество тем, кто вступил в технологически- 1 Иноземцев В.Л. Глобализация: иллюзии и реальность // Свободная мысль. 2000. № 1. С. 28. 358 Третья великая трансформация: новая глобализация ( 1989 — настоящее время) информационную революцию. Так, по определению одного из специа- листов, « глобализация — процесс лавинообразного формирования едино- го общемирового финансово-информационного пространства на базе новых, преимущественно компьютерных технологий» 1 . Другая характе- ристика этого процесса: « Глобализация — это слияние национальных экономик в единую общемировую систему. Она основывается на воз- никшей в последнее десятилетие XX века легкости перемещения капи- тала, на новой информационной открытости мира, технологической революции, приверженности развитых индустриальных стран либера- лизации движения товаров и капитала» 2 . Глобализация, таким образом, это не то, желательность или нежелательность чего сегодня подлежит обсуждению. Она есть. Ее перспективы и угрозы, безусловно, важно ис- следовать. Но прежде всего необходимо сказать о ее сущности: глобали- зация означает победу капитала и информационной свободы над нацио- нальными интересами, в особенности незападных стран, создание транс- национальных систем. Вестфальская система национальных государств, составлявшая основу мирового порядка в течение последних 350 лет, дала трещину. Филадельфийская система как более позднее «уточнение» Вестфальской системы после Филадельфийского конгресса в США, на котором были приняты основополагающие документы Америки, делав- шие демократию не только американским, но и мировым институтом, также претерпевает изменения. Проиллюстрируем ключевые факторы глобализации — информа- ционный, экономический и технологический. Их можно назвать так же информационно-экономическим и информационно-технологическим. С изобретением компьютера и Интернета и введением их в эконо- мику все операции невероятно ускорились и изменились качественно, а не только количественно. Возникла открытость технической инфор- мации. В Интернете можно найти технические и технологические ин- новации, ноу-хау. В перспективе патентные службы могут оказаться лишними, и технический шанс появляется у всех, кто способен им вос- пользоваться. Экономические изменения глобального масштаба характеризуются доминированием финансового рынка по отношению к товарному. День- ги стали делать деньги на законных основаниях, предоставляемых фи- 1 Практика глобализации: игры и правила новой эпохи / Под. ред. М.Г.Де- лягина. М., 2000. 2 Уткин А. Глобализация: процесс и осмысление // Свободная мысль — XXI. 2000. № 11. С. 28. 359 Глава 3. Вторая глобализация как новый мегатренд и новый тип социальных трансформаций нан сово-правовыми установлениями. Но еще более важное значение, чем деньги, имеют технологии, которые, будучи сращенными с инфор- мацией, могут обеспечить производство новых товаров и услуг с мень- шей, чем прежде, стоимостью и создать новые уникальные продукты мирового рынка. Уникальность и дешевизна — два важнейших фактора вхождения в глобальную экономику: «Рыночная сила производителя, а, следовательно, — и конкурентная эффективность используемых им тех- нологий возрастают по мере движения от однородных “биржевых” через сложные товары — к уникальным товарам, к которым относится не толь- ко уникальное производственное оборудование, но и сложные потреби- тельские товары, поддерживаемые технологиями воздействия на мас- совое сознание» 1 . Это последнее — технологии воздействия на массовое сознание, т.е. информационные технологии, реклама, PR виртуально обеспечивает победу товарам, конкурентные свойства, которых не выше, чем у других его нередко равноценных соперников. К объективным ка- чествам товара присоединяются символы его признания, которые не- которые авторы описывают как «французский хлеб, итальянская мода, испанское вино» и пр. И тот, кто не только произвел нечто уникальное или особенное или это особенное в наиболее дешевом варианте, но и получил престижно-смысловое признание, становится победителем гло- бального рынка. Поскольку экономический прогресс определяется инновациями, богатеют богатые страны. Те страны, в которых доход на душу населения 20 тыс. долларов в год и выше, являются участниками глобальной эко- номики и не столько из-за денег, а потому, что подобный уровень жизни сопряжен с высоким технологическим развитием. Глобализация сузила национальные возможности влиять на эконо- мику. Этот вызов поставил под вопрос возможности построения соци- ального государства в развивающихся странах. Поэтому проблема вхож- дения в глобальный мир — это новый вариант вопроса о прогрессе, хотя у него есть качественное отличие, которое будет показано на при- мере России. Глобализация создает клуб стран-чемпионов. Это — клуб избранных стран. Кто из незападных стран вошел в мир глобальной экономики? Приведем данные, которые имеются в литературе на конец 1990-х: десять стран — Бразилия, Индия, ЮАР, Турция, Польша, Южная Корея, Китай, Аргентина, Мексика, Индонезия (до 1998 года) и лишь в некоторой мере Россия. Тут нет, скажем, и Саудовской Аравии с ее неф- тью, потому что здесь предъявляются несырьевые требования. Считает- ся, что сырье, вооружение, товары первичной индустриальной пере- 1 Практика глобализации: игры и правила новой эпохи. С. 98–99. 360 Третья великая трансформация: новая глобализация ( 1989 — настоящее время) работки не могут характеризовать страну как участницу глобальной экономики, что подобное участие формируется высокотехнологичными и информационно емкими продуктами или продуктами, занимающими преобладающий объем на рынке или монопольно представленными на нем. Объем российской международной торговли был не слишком велик, и в ней преобладает сырье. Если Россия перестанет добывать нефть, в ми ровой экономике немногое изменится. Больше нефти произведут стра- ны ОПЕК или Венесуэла. Япония не может войти в глобальный мир, т.к. она не может предоставить гражданство никому, кроме японцев. Ее куль- тура слишком локальна. Ее национальный продукт не растет с 90 -х годов. Но, вместе с тем, Япония входит в глобальную экономику. Россия, покон- чив с коммунизмом, вошла в глобальный мир, но не сразу вошла в гло- бальную экономику. Как десять незападных стран сумели войти в гло- бальную экономику? Они смогли это сделать, т.к. стали производить тот или иной продукт, который оказался или самым лучшим, или самым дешевым из этого класса товаров для мирового рынка, а также был ин- формационно представлен людям в качестве такового. Политическая критика Китая не помешала американцам открыть для него свой рынок: обувь, одежда на рынке США успешно конкурируют с американскими товарами и занимают там все большой объем. Туристы удивляются, что купленная американская вещь при более пристальном рассмотрении оказывается китайской. Китайцы активно пользуются Интернетом и причисляются к одним из самых многочисленных его пользователей. Примерно сто тысяч китайцев обучаются в университетах США. Сегодня в Америке трудно найти американца-яппи — героя 1960 -х, пребывающе- го в безудержной трудовой и карьерной гонке, но китайцы-яп пи встре- чаются там очень часто. Программисты Индии, текстильщики Турции сумели добиться признания на глобальном рынке. Дешевая рабо чая си- ла Польши, широко используется, например, немецкими компани ями, производящими Фольксвагены в Познани. Эти компании выиграли на том, что в Польше цена рабочей силы в 5 – 6 раз ниже, чем в Германии. Если упомянутые выше незападные страны «прорвались» в глобаль- ную экономику на уровне отдельных достижений, то постиндустриаль- ные общества заняли в ней преобладающее место. Хотя такие понятия, как постиндустриальное или информационное общество, сегодня вы- тесняются термином «глобализация», это происходит как раз потому, что глобализация имеет дело именно с ними. Еще в 1982 году Дж. Нисбет определил десять новых мегатрендов, т.е. глобальных тенденций. При- ведем их: — переход от индустриального общества к информационному; — от развитой техники к высоким технологиям; 361 Глава 3. Вторая глобализация как новый мегатренд и новый тип социальных трансформаций — от национальной экономики к мировой; — от краткосрочных задач к долговременным; — от централизации к децентрализации; — от институциональной помощи к самопомощи — от представительной демократии к непосредственной; — от иерархии к сетям; — от Севера к Югу; — от альтернативного выбора «или/или» к многообразию выбора. Описание Нисбета предугадало глобализацию, а вместе с этим прису- щие ей деинституционализацию, возможность анархии (самопомощь — ведущий принцип анархии по П.Н. Кропоткину), переход к сетевым структурам 1 . Последнюю тему развил М. Кастельс, раскрывший значи- мость не только информационно-экономической, но информационно- технологической революции и сетевого принципа 2 А как живут те, кто не вошел в глобальную экономико-инфор ма- ционную, финансово-правовую и информационно-технологическую систему? Именно три этих составляющих глобализации и их совместное действие обеспечили ее лавинообразное развертывание. Посмотрим, что несет глобализация периферии мира, близко к которой находится и Россия. Как было показано в докладе ООН за 1999 год «Глобализация с человеческим лицом», контраст между развитыми и развивающимися странами усиливал рост «четвертого мира», становился чрезвычайным, разрыв доходов между пятью богатейшими и пятью беднейшими страна- ми был 30:1 в 1960 году, 60:1 — в 1990 году, 74:1 — в 1997 году. 19% миро- вого населения имели 71% глобальной торговли товаров и услуг. Из 82% мирового экспорта доля пяти беднейших стран составляла 1%. Из 74% мировых телефонных сетей эти страны имели долю в 1,5% и т.д. 3 Почему такой разрыв приписывался следствиям глобализации? Из того же доклада видно, что нарастание разрыва происходило и до на- чала 1990-х, с которых начинается отсчет глобализации в указанном выше смысле. Во-первых, цифры свидетельствуют об ускорении разры- 1 Naisbitt J. Megatrends. Ten New Directions Transforming Our Lives. N.Y., 1982. 2 Кастельс М. Информационная эпоха. Экономика, общество и культура / Пер. и ред. О.И. Шкаратана. М. 2000; Castells M. The Rise of the Network Society. L., 1996. 3 Globalization with a Human Face. UNDP Report 1999 // Held D., McGrew A. The Global Transformations Reader. An Introduction to Globalization Debate. Cambridge, 2000. P. 341–347. 362 Третья великая трансформация: новая глобализация ( 1989 — настоящее время) ва богатых и бедных стран с началом глобализации. Во-вторых, у ин- формационно, экономически и технологически развитых стран в ходе глобализации возникают необычайные преимущества исходя из ее сущ- ности, которую мы изложили выше. Глобализация часто сравнивается со спортом. Войти в глобальный мир — это похоже на то, чтобы войти в спортивный зал и попытаться стать чемпионом. Те, кто не может это- го, кто слаб, кому противопоказан спорт, должны просто сойти с дороги, чтобы не быть сшибленными бегущими спортсменами. г) Распад коммунизма как предпосылка второй глобализации Вторая глобализация как победа либерализма в глобальном масштабе не могла бы произойти, если бы не распался коммунизм и не освободились пространства, не освоенные капитализмом. И хотя внутри страны неолиберализм являлся фактором реконвен- ционализации, он оставил некоторые новые конвенции — о ценности демократии, о важности гражданских инициатив — и со временем ввел новую конвенцию о возможности совместить и глобализацию и нацио- нальные интересы. Распад коммунизма стал одним из факторов начала второй глобали- зации, наряду с уже отмеченными. Он явился важным шагом глобали- зации, ликвидировавшим закрытые для капитала и информации зоны. Странным образом на значимость посткоммунизма в этом процессе мало кто указывает 1 . Распад коммунизма был связан с исчерпанием за- дач индустриализации. Но на его обломках был построен в 1990-е анти- веберовский нецивилизованный капитализм, совершенно непохожий на западный. Как показал М. Вебер, западный капитализм отличается от незападного, где капитал может приобретаться на основе грабежа, войны, обмана и т.д., тем, что он имеет трудовую основу и этику пред- принимательства. Отделение западного капитализма, основанного на труде и морали, от незападного составляет суть модернизационных идей Вебера. Он отмечает: «Повсеместное господство абсолютной беззастен- чивости и своекорыстия в деле добывания денег было специфической 1 См.: Федотова В.Г. Типология модернизаций и способов их изучения // Вопросы философии. 2000. № 4. 363 Глава 3. Вторая глобализация как новый мегатренд и новый тип социальных трансформаций характерной чертой именно тех стран, которые по своему буржуазно- капиталистическому развитию являются “отсталыми” по западноевро- пейским масштабам» 1 . Капиталистическая модернизация создает от- ложенный спрос, производство не только ради насущных потребностей, но и ради самого производства. Экономический мотив при капитализме становится самоцелью, приходя в противоречие с традиционным стилем мышления. Вебер писал: «...человек “по своей природе” не склонен за- рабатывать деньги, все больше и больше денег, он хочет просто жить, жить так, как он привык, и зарабатывать столько, сколько необходимо для такой жизни. Повсюду, где современный капитализм пытался повы- сить “производительность” труда путем увеличения его интенсивности, он наталкивался на этот лейтмотив докапиталистического отношения к труду, за которым скрывалось необычайно упорное сопротивление, на это сопротивление капитализм продолжает наталкиваться по сей день, и тем сильнее, чем более отсталыми (с капиталистической точки зрения) являются рабочие, с которыми ему приходится иметь дело» 2 Западный капитализм сформировал свое твердое ядро, а также обрел готовность приспособить и структуры, в которых нет основ капитализ- ма, адаптировать любые общества для подключения к капиталистиче- ской экономике. Именно поэтому догоняющая модель развития нигде не производит капитализма западного образца, который с научной точ- ки зрения представляет собой нормативную утопию. Капитализм как мировая система озабочен всемирным функционированием капитала, а не осуществлением задач догоняющей модернизации. Поэтому, когда в посткоммунистический период многие в России — а среди них и ав- торы данной книги — удивлялись тому, что при номинальном провоз- глашении демократической модели в реальности шли противоположно направленные процессы, и почему Запад склоняется к упрощенным взгля- дам на нашу реальность, утверждая наличие противостояния коммуни- стов и демократов, мы не понимали того, что Запад интересуется всего лишь функцией капитала, и что он вовсе не озабочен тем, чтобы выращи- вать в России цивилизованную субстанцию капиталистического обще- ства. Остатки Филадельфийской системы — агрессивного экспорта де- мократии — работали только на словах. Охватив целый посткоммуни- стический регион, капитализм в нем, тем не менее, основан целиком на локальных традициях и творит множество «диких», «криминальных» и 1 Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма // Вебер М. Избр. произв. С. 78. 2 Там же. С. 81. 364 Третья великая трансформация: новая глобализация ( 1989 — настоящее время) квазикапиталистических форм «субстанции». Запад не озаботился все- рьез перспективами российской демократии, а всячески поносимый недемократический Китай оказался в самом выгодном экономическом положении из-за стабильности, создающей гарантии функциям капита- ла. В этом не «заговор» Запада, а условия его собственного существова- ния, которые в дальней перспективе могут стать опасными для него самого. Но построение у себя демократического общества должно или могло быть нашей собственной задачей. Россия, как Китай, могли ста- вить и другие цели, например, построение рыночного социализма, либо предпринять нечто, приближающее нас к Юго-Восточной Азии. Россия могла бы провести демократическую реформу более умело, если бы вы- бра ла не самый радикальный неолиберальный вариант, просто обеспечи- вающий кризис реконвенционализации. Но если бы Россия даже сделала это, то отсутствовала вторая предпосылка — открытость западных рын- ков. При этих условиях ничто не препятствовало и националистическо- му проекту, и просто разложению и исчезновению страны с лица земли. Следовательно, в период коммунизма Россия в большей мере, чем в посткоммунистический период, следовала догоняющей модели модер- низации. Однако сегодня коммунистическая перспектива исчерпана. Оглядываясь на коммунизм, заметим, что многие западные иссле- дователи полностью отрывают собственную основу «реального социа- лизма» от усилий войти с его помощью в развитый мир, отождествляют ее с местной идентичностью, не распознав в ней инструмент модерни- зации и вхождения в мировую систему. Вместе с тем необходимо осознать, что возврат к прежней социали- стической системе сегодня не мог бы дать ответ на новый вызов истории — переход Запада в постиндустриальную, информационную стадию развития. Столь тяжело достигнутая индустриализация сегодня была бы признаком отсталости, мобилизационная идеология показала бы свою исчерпанность — люди устали, а потенциал инновационного развития было бы трудно развернуть из-за отсутствия средств. Поэтому коммунизм действительно оказался адекватен периоду индустриального разви тия, именно этому этапу модернизации. Сегодня вызов XXI века представляет- ся как постиндустрильный, информационный, но не исключено, что сов- сем другие проблемы будут стоять перед ним — например, проблема не западной глобализации (исламской или конфуцианской), ухода Запада с исторической арены, деурбанизации, конфликта цивилизаций (С. Хан- тингтон), этнонационализмов (Дж. З. Мюллер). Будущее зависит от лю- дей, поэтому они указывают на его желательные сценарии. Однако даже желаемое имеет свои риски, а кроме того, есть масса нежелательных или опасных возможностей, многие из которых побеждают потому, что |