Н. Н. Федотова cоциальнофилософский анализ взаимоотношений экономики и общества Глобальный капитализм три великие трансформации Культурная революция Москва 2008 Научная монография
 Скачать 1.82 Mb.
|
|
Глава 6. Человек в экономике: пределы онтологизации реальных процессов). Классическим примером выработки модели че- ловека является историко-социологическое исследование М. Вебера о формировании духа капитализма, где полученная в социологии модель человека переносится в экономику. — Согласно М. Веберу, генезис капитализма был обеспечен рутиниза- цией идей протестантской секты, искавшей пути спасения в условиях раз рушения правил средневековой жизни. Человек, рутинизировавший протестантскую идею, мог раньше жить, подобно протестанту, а теперь уверовал в правильность своего пути. Модель такогочеловека — следова ние трудовой аскезе, бережливости, скромности и нахождение в своих матери- альных успехах признака угодности Богу. Однако, как отмечает Б. Се лиг- мен, «если бы социальные учения Реформации действительно строго применялись, то это затормозило бы развитие капитализма, к чему быть может, Лютер и стремился, ибо он рассматривал торговлю как возвраще- ние к язычеству» 1 . У Кальвина принимались и получали одоб рение все современные формы хозяйственной деятельности, успешность которой была признаком религиозной добродетели. Однако Селигмен согласен со специалистом по экономической этике Р.Х. Тони ( 1880–1962), считав- шим, что не столько религия удерживала строгие нормы протестантских стран, сколько «жадность городов Северной Ита лии была главным факто- ром усиления строгих нравственных правил в Швейцарии и Герма нии» 2 — Другим случаем формирования модели человека в социологиче- ской теории была более адекватная истории капитализма в католичес ких странах — концепция Дюркгейма и влияние учения Фомы Аквинского на трансценденцию реально сложившихся экономических отношений. Этот путь, по существу, показал, что рутинизация харизматических идей как способ проникновения этики в капиталистическую экономику и ка- питалистическое общество в ходе его генезиса — случай уникальный. — Гораздо более распространенной является ситуация стихийного складывания капиталистической экономики и попытка поднять, транс- цендировать ее до некоторых религиозно-этических идей. Возможно, такой способ исторически сложился в капитализме католических стран. Ведь капитализм на Западе возник не только в протестантских странах, но и в католических. Обычно капитализм в католических странах Запада объясняется не из концепции Вебера, а из открытий Эмиля Дюркгейма — разделения труда, рационализации, органической солидарности. Оче- 1 Селигмен Б. Основные течения современной экономической мысли. С. 54. 2 Там же. 422 Третья великая трансформация: новая глобализация ( 1989 — настоящее время) видно также влияние опыта протестантских стран на католические в плане приобретения обществом относительной самостоятельности от государства. Но этический источник скорее всего — Фома Аквинский. Такие черты его учения, как богоподобие человека, естественный закон тождества божественного и человеческого, рассуждения о приемлемом и неприемлемом в финансовой деятельности, признание роли государ- ства в достижении общего блага, порядка и рациональности, тождества сущего и блага, морального добра как меры, снятия противоречий, по- рочных склонностей сыграли роль в становлении этики при формиро- вании капитализма в католических странах Запада. Главное здесь ра- циональность и мера как принципы этики. Человек в экономике здесь рационален, подчинен разделению труда. Исторически встраиваясь в культуру этих стран через католицизм, учение Фомы Аквинского под- готовило в католических странах почву для капитализма. И все же ка- питализму католик сопротивлялся как дисциплине, порядку, твердому заданию. Поэтому протестантские страны остаются более успешными, чем католические, в экономике. Следовательно, онтологические воплощения человека из моделей экономических теорий могут быть разными, в том числе и противоре- чащими самим этим моделям, опирающимися на модели человека дру- гих социальных наук. Однако в любом случае заявленная в них функциональность, частич- ность, ставит вопрос: как человеку в ходе персональной модернизации, особенно экономической, не потерять свою универсальную сущность. Этому способствуют три процесса: межпарадигмальный синтез, при- водящий к модели более целостного человека; пересмотр перспектив капиталистических отношений и появление неокапиталистических тео- рий, в частности связанных с иным прочтением Смита, введением по- нятий внеэкономического капитала; осознание роли идеальных факто- ров в экономическом развитии и тем более в развитии человека. А.В. Полетаев указывает на три модели синтеза, которые существу- ют в публикуемых им статьях 1 : — Герберт Саймон (США). Применяет модель рационального при- нятия решений. Максимизация полезности заменена здесь достижени- ем приемлемого результата. 1 Полетаев А.В. Предисловие // Thesis. Мир человека. 1993, № 3. С. 7–8; Саймон Г. А. Рациональность как процесс и продукт мышления // Там же. С. 16–38; Эльстер Ю. Социальные нормы и экономическая теория// Там же. С. 73–91; Вайзе П. Homo Economics и Homo Sociologicus: монстры социальных наук // Там же. С. 115–130. 423 Глава 6. Человек в экономике: пределы онтологизации — Юн Эльстер (Норвегия). Предлагает модель взаимного обеспече- ния норм и интересов, рассматриваемых как в экономике, так и в обще- стве. Анализ таких действующих там, и там норм связан с таким набором понятий, как зависть и честь. — Петер Вайзе (Германия). Считает социальные нормы и рынок координирующими механизмами. «Экономический человек» и «социо- логический человек» представляются ему монстрами социальных наук. Действительно, «экономический человек», которого можно обнаружить лишь в одной экономической теории — неолиберализме полностью «очищен» от социокультурных политических характеристик, от мораль- ных императивов и по существу является некой упрощенной экономи- ческой машиной, максимизирующий монизм которой обеспечивает в этой теории экономический успех. Социоэкономический человек как модель человека в социальных науках отличается подобным же упро- щением. 424 Глава 7. Новые концепты и реалии Третьей современности Третья современность, преодолев предшествующие реконвенционали- зации, начала складываться в направлениях, резко отличающих ее от Первой и Второй. Ни как Первая либеральная, несмотря на вторую гло- бализацию (победу либерализма в глобальном масштабе), но, как ока- залось, — отсутствие стремления к нему многих новых лидеров развития в Азии и в посткоммунистических странах. Ни как Вторая — организо- ванная современность. У нее появились новые особенности и, как след- ствие, новые концепты, которые мы и рассмотрим в этом разделе. а) «Общество знания» и «экономика знания» Переход Запада в постиндустриальную стадию существенно расширил применение терминов «информация» и «знание» для описания общества и экономики. Появились термины «общество знания», «сообщество зна- ния», «экономика знания». В совокупности в их описание включаются рост производства и значимости знания, инноваций, революция в ин- струментах получения знания, ускоренное изменение роли знаний в экономике, в том числе рост математических методов, расшифровка «черного ящика» знания, включающая разделение знания и информа- ции, кодификацию знания. Формируются «сообщества знания», роль которых в обществе непрерывно растет, превращая их в «общества зна- ния», а экономику — в «экономику знания» 1 . Мы не беремся здесь об- суждать, в какой мере речь идет о качественных, в какой о количествен- ных сдвигах в роли знания в экономике и обществе. В данном контексте важно лишь отметить, что роль знания в экономике и в обществе по- стоянно имела место и находила разное концептуальное выражение. критический анализ теорий, объясняющих «общество знания» В современных теориях информационного общества просматривается большое разнообразие в подходах к его определению. Классификацию 1 David P.A., Foray D. Economic Fundamentals of the Knowledge Society. 425 точек зрения обобщил английский исследователь Ф. Уэбстер в работе «Теории информационного общества» 1 . Им рассмотрено толкования Д. Беллом, М. Кастельсом, Г. Шиллером, Ю. Хабермасом, Э. Гидденсом, Ж. Бодрийяром, З. Бауманом, дающее спектр характеристик нового со- стояния Запада. Этот спектр включает следующие трактовки: постын- дустриальное общество (Д. Белл), постфордизм и информационная ин- фраструктура (Р. Райх), информационный капитализм и сетевое пред- принимательство (М. Кастельс), корпоративный и потребительский капитализм (Г. Шиллер), управление с помощью информации (Ю. Ха- бер мас), общество организации, наблюдения и контроля (Э. Гидденс), общество потребления, в том числе информационного (Ж. Бодрийяр), индивидуализированное общество (З. Бауман). Они не выступают как альтернативные, а раскрывают многообразие черт нового типа обще- ства. В его интегральной оценке научные и технологические инновации рассматриваются как распространяемая и используемая информация. Исходя из наличия такого источника информации, как знание, возникает тенденция считать термин «общество знания» тождественным терми- ну «информационное общество» и раскрывающим главные источни ки про изводства и распространения информации. Концепция «общест ва знания» содержит аргументацию, что процессы глобализации стали воз- можными в связи с возрастанием роли знания в обществе, что они поддер- живаются и опосредуются возникновением общества знания. Это значит, что они есть следствие определенных проектов и программ и не возни- кают только посредством стихийно разворачивающихся процессов. Есть более радикальная точка зрения. Неудовлетворенный неопре- деленностью приставки «пост» в термине «постиндустриальное общест- во», хотя и отдающий дань попытке Д. Белла зафиксировать изменения в ряде развитых индустриальных стран мира, таких, как США, страны Западной Европы, Япония, СССР и др., известный канадский социолог Н. Штер настаивает на том, что термин «постиндустриальное общество» должен быть заменен термином «общество знание» 2 . Он ссылается на ранее им опубликованную совместно с лидером немецкой школы со- циологии знания, называемой Штарнбергской группой, Г. Беме работу 1984 года, где ими уже высказывались сходные идеи. При этом прежние употребления термина «общество знания» как общества, в котором зна- ние особо значимо (Р. Лейн, 1966), где знание имеет центральное зна- 1 Уэбстер Ф. Теории информационного общества. М., 2004.; Ster N. Know- ledge Society. P. 42–90. 2 Ster N. Op. cit. P. 42–90. 426 Третья великая трансформация: новая глобализация ( 1989 — настоящее время) чение для общества и становится основанием экономики (П. Дракер, 1969), несколько отличаются от того, что понимает под обществом зна- ния Штер. Это общество, в котором преодолено различие дискурсов науки, технологии, культуры и социума. Сформулирована новая кон- цепция социологии знания, суть которой — принципиальное отсутствие разли чия социальных и естественных наук. Центральным положением концепции Штарнбергской группы явилось то, что фундаментальные науки о природе завершили свои открытия, и естествознание стало раз- виваться под влиянием внешних целей: борьбы с раком, экологической безопасности, предотвращения угрозы войны и др. Поэтому естествоз- нание трактовалось как столь же социально обусловленное и зависящее от субъекта, как и обществознание. В свою очередь социальные про- цессы рассматривались как следствие применения социальных наук. Именно последнюю линию и развивает Штер. В центре его внимания — роль научного знания в процессах модер- низации и переходе к постиндустриальному обществу, в процессах гло- бализации. Хотя с нашей точки зрения, преодолено это особым образом, с одновременным увеличением фрагментации общества, разделении его сфер, о чем пойдет речь ниже, согласимся пока с этим предположением. Штер видит в обществе знания новую социальную реальность, которую он описывает множеством черт, таких, как превращение социологии знания просто в социологию, рост значения фундаментальной науки как непосредственной производительной силы, возрастание роли знания в качестве основания индивидуальных и коллективных действий, появление политической экономии знания, производство знания, связь знания и ин- формации, повышение статуса экспертов и экспертных групп и пр. 1 Можно сделать следующие выводы относительно понимания в ли- тературе информационного общества, или «общества знания»: — возникновение информационного общества или общества знания происходит в самом конце ХХ века на Западе в ходе непрерывной эво- люции индустриальных обществ; — подобным обществам глубоко присуща зависимость от научного знания и технологических инноваций; — развитие новых технологий — компьютерных и информацион ных — имеет огромное значение для понимания природы информационных обществ или обществ знания. И Штер, и Уэбстер подчеркивают все увеличивающееся значение инноваций во всех сферах жизни такого общества. Уэбстер выделяет пять критериев «идентификации новизны» в обществе, обращая внима- 1 Ibid. P. X. 427 Глава 7. Новые концепты третьей современности ние на дифференциацию сфер общества и пронизанность каждой из них знанием. Эти критерии: технологический; экономический; социологи- ческий (изменение сферы занятости); пространственный (сетевая ор- ганизация субъектов деятельности и коммуникации); культурологиче- ский 1 . Кратко охарактеризуем их: Технологический критерий. Попытки определить информационное общество, или «общество знания» через получившие распространение в конце ХХ века новые технологии, посредством которых заметно видоиз- менилась продуктивная и коммуникативная жизнедеятельность обще- ства, кажутся наиболее очевидными. Речь идет о компьютерных, инфор- мационных и телекоммуникационных технологиях. Известный амери- канский футуролог Э. Тоффлер в конце 1980-х годов предположил, что волна технологических инноваций — на сей раз информационных, под- нимет страны, овладевшие ее энергией, на новую ступень социальной организации и качественно изменит жизнь их граждан 2 . Любимой мета- форой технократически мыслящих социальных теретиков стало понима- ние силы воздействия новых технологий как тихой, невидимой, мягкой, но меняющей весь социально-политический мир 3 . Уэбстер в этой связи отмечает, что в 90-х годах были предприняты серьезные попытки раз- работать теоретические основания «техноэкономической па радигмы» с использованием идей Й. Шумпетера и Н. Кондратьева 4 . Од на ко техно- логический детерминизм в качестве основополагающей при чи ны со- циальных изменений вызвал серьезные возражения преж де все го в свя- зи с жестким разделением всех сфер жизни общества — социальной, экономической, политической и культурной — при явном приоритете роли техники. Появилось много исследований, в которых обосновыва- лась прямо противоположная зависимость техники и от цен ностей соци- ума, и от его политических институтов. В конечном счете было призна- но, что технологический критерий, хоть и обладает наглядной очевид- ностью, в теоретическом плане предстает наиболее слабым, ибо остав- ляет совершенно не проясненным вопрос, почему техническую оснащен- 1 Уэбстер Ф. Указю соч. С. 14. 2 Toffler A. The Third Wave. Collins. 1980. 3 Мир не подозревает, что прогресс в телекоммуникациях, в развитии Интернета и информационных технологий, несет ему новый порядок, бросает новые вызовы, от решения которых зависит их будущее. Рассуж- дения такого рода весьма многочисленны. См., например: Friedman T. The World Is Flat. N.Y., 2006. 4 Уэбстер Ф. Указ соч. С. 16. 428 Третья великая трансформация: новая глобализация ( 1989 — настоящее время) ность общества можно рассматривать в качестве критерия его социаль- ной, культурной и политической организации. Экономический критерий. Экономистами были предприняты серьез- ные попытки разобраться с информационными процессами в экономи- ческой сфере общества. Дело в том, что до появления работ американ- ского экономиста Ф. Махлупа все методики учета национально потре- бляемых и производимых благ не принимали во внимание информаци- онную составляющую. Махлуп, а позднее М. Порат впервые определили и выделили информационные сектора и отрасли. Количественные мето- дики, разработанные Поратом, позволили ему утверждать, что Америка является информационным обществом, поскольку более половины всей продукции производится информационным сектором экономики 1 . Ко- ли чественные критерии Махлупа и Пората были подвергнуты критике за их произвольность и имплицитно оценочный характер. Однако в тео- ретическом плане это направление исследований оказало большое воз- действие не только на экономистов, которые продолжили поиски кри- териев для учета потребляемых в обществе благ и определения на их основе параметров государственной экономики, но и изменили пред- ставление о роли интеллектуального труда в обществе. Впервые интел- лектуальный труд — «думание» — стал предметом пристального теоре- тического анализа. Однако теоретического инструментария экономи- стов оказалось явно недостаточно для решения этой проблемы. Социологический критерий характеризовал «общество знания» с то- чки зрения изменения сферы занятости, вытеснения простого и машин- ного труда информационными технологиями, специалистами в сфере менеджмента и управления, ростом занятых в интеллектуальном труде работников. Наиболее интересна в этом плане концепция Д. Белла 2 . Он рассмотрел постиндустриальное общество, основываясь на социологи- 1 В работе Иноземцева В.Л. На рубеже эпох. Экономические тенденции и их неэкономические следствия. М., 2003 приведен большой фактический ма териал и дан обстоятельный анализ «информационной фазы» в раз- витии экономики США. 2 Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. Опыт социального прогнозирования. М., 2004. Развернутый анализ концепции Д. Белла дан В.Л. Иноземцевым в Предисловие к вышеуказанной работе. Этой теме посвящена также другая работа этого автора. См.: Постиндус три альное хозяйство и «постиндустриальное общество»: к проблеме социальных тенденций ХХI века // Иноземцев В.Л. На рубеже эпох. Эконо ми ческие тенденции и их неэкономические следствия. М., 2007. С. 344–371. |