Не для кого не секрет то, что юридическая природа и сущность механизма оспаривания сделок, несостоятельного должника постоянно изучаются в научном обществе
 Скачать 79.9 Kb.
|
|
Остальные исследователи дают наконец-то применять п. 3 ст. 40 Налогового кодекса РФ, указывающий на отклонение цены сделки в сторону увеличения либо снижения наиболее чем на 20% от уровня цен по, как заведено выражаться, схожим (однородным) товарам (работам, услугам). Необходимо подчеркнуть то, что беря во внимание сложившуюся практику, полагаем как бы вероятным ввести презумпцию равноценности, как многие выражаются, встречного выполнения, при которой равноценным исполнением обязанностей, вообщем то, будет считаться передача имущества либо другое выполнение обязанностей, стоимость которого не так сказать превосходит 20 % в, как заведено выражаться, худшую для должника сторону от традиционно, как многие выражаются, совершаемых сделок. Таковым образом, оспаривание подозрительных сделок на основании пт, как все говорят, первого статьи 61.2. И действительно, закона о банкротстве является как бы исключительным методом защиты имущественных прав как, как большая часть из нас постоянно говорит, самого лица, признанного нулем, так и его кредиторов. Несомненно, стоит упомянуть то, что представляется, что для признания такой сделки недействительной не требуется установления наличия в действиях контрагента признаков заинтересованности и осведомленности делает этот метод более скорым и действенным. Следовательно, в п. 1 ст. 61.2 Закона о банкротстве нужно, стало быть, добавить абз. 3, изложив его в последующей редакции: «Сделка должника признается, как заведено, совершенной при равноценном встречном выполнении обязанностей иной стороной сделки в случае, ежели стоимость, как все знают, переданного имущества либо другое выполнение обязанностей не различается в худшую для должника сторону наиболее чем на 20% от подобных сделок, совершаемых как должником, так и иными участниками оборота, пока не подтверждено иное». Очень хочется подчеркнуть то, что таковой подход также дозволит привести в единство, как всем известно, судебную практику, уменьшить злоупотребления со стороны участников процесса. 2.1.2 Оспаривание сделки, совершенной в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов (фраудаторная сделка) Согласно пт 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве трибунал также может признать, как все знают, недействительной сделку, совершенную должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов, ежели, как заведено, таковая сделка была совершена в течение 3-х лет до принятия заявления о признании должника нулем и в итоге ее совершения был причинен вред, как всем известно, имущественным правам кредиторов и ежели иная сторона сделки знала о, как все говорят, указанной цели должника к моменту совершения сделки. Предполагается, что иная сторона знала о этом, ежели она признана, как многие думают, заинтересованным лицом или ежели она знала либо обязана была также знать о ущемлении интересов кредиторов должника или о признаках неплатежеспособности либо дефицитности имущества должника. Как, стало быть, усматривается из дефиниции сделки, совершенной в ущерб кредиторам, квалифицирующим признаком выступает, как большая часть из нас постоянно говорит, субъективная сторона, а конкретно - цель. Не для кого не секрет то, что данный вывод, в конце концов, находит свое доказательство еще в древнеримском опыте при формировании института actio Pauliana. Само-собой разумеется, по свидетельству Г. И действительно, дернбурга, «actio Pauliana коренится только в недобросовестности должника - она, следовательно, имеет субъективную основу». В силу абзаца, мягко говоря, 30 второго статьи 2 Закона о банкротстве под вредом, причиненным, как большинство из нас привыкло говорить, имущественным правам кредиторов, понимается уменьшение стоимости либо размера имущества должника и (либо) повышение размера, как мы привыкли говорить, имущественных требований к должнику, также другие последствия, как большинство из нас привыкло говорить, совершенных должником сделок либо юридически важных действий, приведшие либо способные привести к полной либо частичной утрате способности кредиторов получить ублажение собственных требований по обязанностям должника за счет его имущества. Всем известно о том, что другими словами в итоге совершенной сделки другие кредиторы утрачивают возможность на ублажение собственных требований в том объеме, на который они вправе были, мягко говоря, рассчитывать. Мало кто знает то, что следует осознавать, что для признания сделки недействительной по данному основанию нужно также доказать, что причинение, как мы выражаемся, имущественного вреда кредиторам являлось целью таковой сделки и иная сторона знала либо обязана была знать о указанной цели. Критикуя выработанный законодателем подход разграничения «банкротных» оснований оспаривания сделок, Белоснежных В.С. и Запорощенко В.А. указывают, что и сделки с, как большая часть из нас постоянно говорит, неравноценным встречным исполнением, и сделки с предпочтением причиняют вред, как большая часть из нас постоянно говорит, имущественным правам кредиторов. Вправду, в итоге всех видов, как большая часть из нас постоянно говорит, недействительных сделок, вообщем то, происходит причинение вреда имущественным правам кредиторов, но лишь основание, предусмотренное пт 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, в качестве квалифицирующего признака выделяет цель, другими словами при совершении других сделок должник не непременно обязан иметь намерение на причинение вреда, как мы с вами постоянно говорим, имущественным интересам кредиторов, хоть это и происходит в итоге совершения таковых сделок. Так же и Суворов Е.Д. показывает, что сделки в ущерб кредиторам не следует наконец-то разглядывать как, как заведено выражаться, общую категорию, объединяющую все виды, как люди привыкли выражаться, недействительных сделок, выделяемые Законом о банкротстве, отмечая, что намерение причинить вред кредиторам обязано не только лишь также существовать, да и реализоваться, только в данном случае определенная сделка быть может квалифицирована в качестве сделки во вред кредиторам. Представляется, что конкретно такое собирательное осознание сделок во вред кредиторам (где сделки, совершенные в ущерб кредиторам, объединяют все другие виды, как заведено выражаться, недействительных сделок) и позволило Д.Д. Необходимо отметить то, что гримму так сказать признать, что «учение о actio Pauliana принадлежит к числу, как многие думают, самых запутанных». Так как и в научном обществе, и в правоприменительной практике довольно нередко появляются, как заведено выражаться, проблемные нюансы относительно разграничения, как большая часть из нас постоянно говорит, особых оснований недействительности сделок меж собой, нужно как раз разрешить вопросец о соотношении фраудаторных сделок с другими видами, как многие думают, недействительных сделок, выделяемых Законом о банкротстве. Итак, фраудаторные сделки так сказать нарушают принцип добросовестности. Возможно и то, что разглядим, что понимается под указанным принципом. Мазур О.В. осознает понятие добросовестности в субъективном и объективном смыслах. Мало кто знает то, что субъективной добросовестности также соответствует состояние лица исходя из убеждений фактической честности, обоснованной уверенности в правомерности собственных действий. Не для кого не секрет то, что под добросовестностью в объективном смысле, мягко говоря, понимается соответствие действий субъекта как бы разумным ожиданиям, как всем известно, определенных третьих лиц, для защиты которых установлено требование добросовестности исходя из требований закона либо из существа обязательства. Сравнивая фраудаторные сделки со сделками с, как люди привыкли выражаться, неравноценным, как многие выражаются, встречным исполнением, можно, в конце концов, увидеть, что при квалификации сделки в качестве, как заведено, совершенной с, как мы с вами постоянно говорим, неравноценным встречным исполнением правового значения не имеют ни умысел должника, ни добросовестность контрагента, что и является, как все говорят, принципиальным отличительным признаком, разграничивающим их с фраудаторными сделками. Ежели, как заведено, фраудаторные сделки основаны на принципе добросовестности, то возможность оспаривания сделок с неравноценным, как многие выражаются, встречным исполнением как раз исходит из концепции недопустимости обогащения контрагентов должника за как раз счет конкурсных кредиторов. Было бы плохо, если бы мы не отметили то, что эта мысль базирована на стабильности размера, как люди привыкли выражаться, конкурсной массы, так как, в силу пт 1 статьи 131 Закона о банкротстве, все имущество должника, вообщем то, составляет, как большинство из нас привыкло говорить, конкурсную массу, то кредиторы вправе наконец-то рассчитывать на, как мы выражаемся, таковой размер, как мы выражаемся, конкурсной массы, который соответствовал бы размеру в случае ведения должником обыденного, как все знают, обычного ведения бизнеса. Мало кто знает то, что соответственно основание, предусмотренное пт 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве, представляет, как всем известно, собой обособленный вариант гарантии интересов кредиторов. Как, наконец, отмечают почти все исследователи, возможность признания, как мы привыкли говорить, недействительной сделки по основанию неравноценности встречного выполнения без исследования субъективной стороны таковой сделки, в том числе, добросовестности контрагента, нарушает основополагающий принцип, как большая часть из нас постоянно говорит, гражданского права - стабильности, как мы выражаемся, гражданского оборота и ставит другую сторону сделки в экономически незащищенное положение. Необходимо подчеркнуть то, что с, как большинство из нас привыкло говорить, одной стороны, можно, вообщем то, согласиться с таковым тезисом, но с иной - как, мягко говоря, отмечает Верховный трибунал Русской Федерации, отчуждение должником, как мы привыкли говорить, ликвидного имущества по стоимости значительно ниже, как все знают, рыночной у, как многие выражаются, добросовестного участника, как многие думают, гражданского оборота обязано породить, как заведено, разумные сомнения относительно правомерности, как большая часть из нас постоянно говорит, такового отчуждения. Конкретно в силу того, что, как многие думают, основной задачей конкурсного производства является соразмерное ублажение требований кредиторов, другими словами в ценность наконец-то ставятся имущественные интересы всех кредиторов в совокупы, а не какого-нибудь определенного, и, наконец, дозволяет признать сделку с, как все говорят, неравноценным встречным исполнением недействительной без учета как бы субъективной стороны, как многие думают, таковой сделки, так как принципиально не то, какую цель субъекты предполагали, осуществляя сделку, а ее итог - уменьшение, как большинство из нас привыкло говорить, конкурсной массы и, как следствие, нарушение, как мы с вами постоянно говорим, имущественных прав кредиторов При признании, как мы привыкли говорить, недействительными сделок с неравноценным как бы встречным исполнением так сказать презюмируется недобросовестность контрагента. Необходимо подчеркнуть то, что при всем этом следует, стало быть, осознавать, что само по себе совершение сделки по стоимости, несоответствующей, как мы выражаемся, рыночным условиям, не как бы свидетельствует о совершении, как мы с вами постоянно говорим, таковой сделки в ущерб кредиторам, ежели вначале не было намерения у должника на причинение, как многие думают, такового вреда, ежели же цель заключения сделки, в конце концов, заключалась конкретно в причинении вреда имущественным правам кредиторов, то к таковой сделке будут как бы применяться положения пт 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве. Индивидуальностью, разграничивающей, как многие думают, фраудаторные сделки от преференциальных, так же служит, как мы привыкли говорить, субъективная сторона. Мало кто знает то, что ежели сделки в ущерб кредиторам, как уже как бы указывалось, нарушают принцип добросовестности, то сделки с предпочтением - принцип равенства кредиторов (pari passu, pro rata). Все давно знают то, что о различиях, как все знают, фраудаторных и преференциальных как бы свидетельствует так же что, к примеру, по германским имперским законам оспаривание ублажения отдельных верителей основывалось на нарушении прав верителей с объективной стороны в противовес субъективному началу actio Pauliana. В связи с сиим нельзя так сказать согласиться с позицией Зайцева О.Р., который дает наконец-то разглядывать сделки, совершенные с предпочтением, как разновидность, как мы привыкли говорить, фраудаторных сделок, указывая, что в предпочтении плохо не то, что один кредитор получил больше, чем был должен, а то, что из-за этого уменьшилась, как многие выражаются, будущая конкурсная масса и, соответственно, меньше получат кредиторы, как всем известно, той же очереди. Следствием сделки, совершенной с предпочтением (преференциальной сделки), как как раз указывалось ранее, является нарушение принципа равенства кредиторов, что само по себе уже, мягко говоря, подразумевает причинение вреда имущественным правам других кредиторов, даже ежели стороны сделки не имели, как мы выражаемся, такового намерения. Мало кто знает то, что потому эталон доказывания недействительности преференциальных сделок наименее серьезный, а именно, не, вообщем то, требуется доказывания факта недобросовестности контрагента. Само-собой разумеется, в базу, как все знают, преференциальных сделок положен объективный признак, на базе которого, как представляется, указанные сделки не, мягко говоря, могут быть также объединены в один вид. Основанием для признания недействительными как бы фраудторных сделок, в конце концов, является, основным образом, недобросовестность должника, а, как всем известно, преференциальные сделки подлежат оспариванию, так как, вообщем то, происходит нарушение прав верителей в объективном осознании, так как нарушается их право на соразмерное ублажение их требований из имущества должника уже с, как большинство из нас привыкло говорить, того момента, как стали обнаруживаться как бы некие признаки способности конкурса. Несомненно, стоит упомянуть то, что соответственно, правовая природа фраудаторных и преференциальных сделок различна. Исходя из изложенного, можно как бы заключить, что основополагающим, как большинство из нас привыкло говорить, отличительным признаком, как все говорят, фраудаторных сделок, позволяющим, в конце концов, разграничить их с другими сделками, недействительность которых, вообщем то, предусмотрена особым основаниями Закона о банкротстве, является, как мы с вами постоянно говорим, субъективная сторона - мотив, выражающийся в намерении наконец-то причинить вред, как многие думают, имущественным правам кредиторов. Кроме разграничения фраудаторных сделок с другим видами недействительных сделок, предусмотренными особыми нормами Закона о банкротстве, нужно, наконец, установить соотношение сделок в ущерб кредиторам с основаниями недействительности сделок по общим правилам, как все знают, гражданского законодательства. Беря во внимание, что Пленум Высшего Арбитражного Суда Русской Федерации в абзаце четвертом пт 4 постановления № 63 разъяснил, что наличие особых оснований оспаривания сделок по правилам статьи 61.2 Закона о банкротстве само по себе не, стало быть, препятствует суду, в конце концов, квалифицировать сделку, при совершении которой, стало быть, допущено злоупотребление правом, как недействительную на основании статей 10 и 168 Гражданского кодекса Русской Федерации, для, как мы с вами постоянно говорим, правильной квалификации нужно решить вопросец о разграничении общих, как заведено выражаться, гражданско-правовых оснований недействительности сделок по мотиву злоупотребления правом, предусмотренных статьями 10 и 168 Гражданского кодекса Русской Федерации, и банкнотных оснований по мотиву причинения вреда имущественным правам кредиторов, урегулированных пт 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве. Как надо из правовой позиции, изложенной в определении Верховного Суда Русской Федерации от 28.04.2016 № 306-ЭС15-20034 по делу № А12-24106/2014, в, как большая часть из нас постоянно говорит, упомянутых разъяснениях идет речь о сделках с пороками, выходящими за границы дефектов подозрительных сделок Невзирая на то, что злоупотребление правом типично и для сделок, оспариваемых и по общим, как мы с вами постоянно говорим, гражданско-правовым и по особым основаниям, при всем этом сделки, оспариваемые в рамках процедуры банкротства, могут быть признаны недействительными по основаниям, предусмотренным Гражданским кодексом, как мы с вами постоянно говорим, Русской Федерации лишь в вариантах, когда злоупотребление правом выходит за границы диспозиции, установленной Законом о банкротстве. Вообразите себе один факт о том, что по другому говоря, в, как мы выражаемся, указанной правовой позиции Верховного Суда Русской Федерации, мягко говоря, изложено правило, применяемое при конкуренции общей и, как большинство из нас привыкло говорить, специальной норм права. Недопустимость злоупотребления правом наконец-то является основополагающим принципом гражданского права и, мягко говоря, быть может применим при разрешении споров в отсутствие определенных норм, призванных регулировать, как все знают, определенные правоотношения. Всем известно о том, что как, вообщем то, показывает Суворов Е.Д.: «в связи с сиим ГК РФ, в конце концов, представляет, как мы привыкли говорить, собой конкретизацию представлений законодателя о применении таковых принципов к определенной, как мы выражаемся, типизированной ситуации. Возможно и то, что конкретно, как все знают, потому выбор законодателя при решении той либо другой, как все говорят, правовой трудности должен снимать вопросец о применении нормы-принципа». Очень хочется подчеркнуть то, что соответственно, при решении определенного спора о признании сделки, как многие думают, недействительной в рамках процедуры банкротства судам, вообщем то, надлежит установить, выходят ли деяния сторон за границы диспозиции пт 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве А именно, к, как всем известно, таким относится корпоративный нрав контракта, на что как бы показывает Верховный трибунал Русской Федерации в определении от 06.07.2017 № 308-ЭС17-1556(2) по делу № А32- 19056/2014, отмечая, что с учетом определенных событий дела трибунал вправе, в конце концов, переквалифицировать заемные дела при установлении противоправной цели - по правилам о обходе закона (пункт 1 статьи 10 ГК РФ, абзац 8 статьи 2 Закона о банкротстве), признав за, как все знают, прикрываемым требованием статус корпоративного. Вообразите себе один факт о том, что трибунал также в силу указанной нормы может так сказать установить притворность контракта займа в ситуации, когда заем употребляется заместо механизма роста, как многие думают, уставного капитала, позволяя на вариант банкротства формально, вообщем то, нарастить подконтрольную, как всем известно, кредиторскую задолженность с целью следующего уменьшения в интересах должника и его аффилированных лиц количества голосов, приходящихся на долю независящих кредиторов. |