книга. Нлп. Энергия счастья. Психотехнологии для управления нейрогормонами Умный тренинг, меняющий жизнь
 Скачать 1.27 Mb.
|
|
5.3. Допамин Переходим к разговору о следующем нейромедиаторе, называемом допамин. Как мы помним, если эндорфин и окситоцин по своему воздействию напоминают наркотики опиоидной группы, то допамин сравним со стимулятором, иначе говоря, со спортивным допингом. Еще раз напомним, что все эти наркотики – природные, естественные и вырабатываются самим организмом в количествах, безопасных для здоровья. Допамин мотивирует нас ставить перед собой цель, немедленно предпринимать действия для ее осуществления и далее – уверенно к ней двигаться. Именно с момента постановки цели и на всех этапах нашего продвижения к ней допамин обеспечивает нам отличное физическое самочувствие и награждает нас драйвом, азартом, куражом, возбуждением и страстью. Еще раз обратим внимание на то, что допамин выделяется как в сам момент достижения цели, так и в предвкушении ее достижения. И еще допамин связан с любым удовольствием от получения желаемого, так что, в любом случае, он присутствует везде, где есть удовольствие оттого, что мы получили то, чего хотели. В каком-то смысле вся наша жизнь разбита на «микроцели» по принципу «хочу – беру». Увидел гриб в лесу – прошел к нему несколько шагов – положил в корзину – получил свое маленькое допаминовое удовольствие. Или, например, давно хотела разобрать книжный шкаф – наконец приступила к реализации намеченной «микроцели» – расставила за несколько часов книги по местам, распределив по темам и авторам – «словила» свою порцию допамина! Но вернемся к тому, с чего мы начали разговор о счастье: к открытию ученых, что мотивационные системы награждают нас «наркотиками счастья» за поведение, направленное на признание, уважение, принятие, восхищение и любовь других людей. Ну и, казалось бы, при чем здесь допамин с его «спортивным» стремлением к цели? 38 Исследования показывают, что наибольший выброс допамина происходит, когда поставленная цель – это получение поддержки, похвалы и награды от других людей как непосредственно при достижении цели, так и на разных этапах приближения к ней. За это допамин еще называют «нейромедиатором чемпионов». Давайте представим себе большие спортивные соревнования, когда болельщики и зрители (на стадионе и у телевизоров) всеми силами поддерживают своих любимых спортсменов! Как все ликуют, когда их герой или героическая команда победила! Как этих победителей потом чествует вся их страна, и особенно их город! И как же это похоже на древнегреческий тимос! Конечно, во время таких совместных переживаний многомиллионной «группы поддержки», помимо допамина, в огромных количествах выбрасывается и окситоцин, – все мы помним, как незнакомые болельщики обнимаются и плачут от радости, когда их любимцы победили! А у триумфатора, помимо всеобщей окситоциновой и допаминовой поддержки в процессе достижения им цели (ведь болельщики, присоединившись к нему, тоже всеми силами стремятся к победе), когда он побеждает, выделяется еще и дополнительный допамин – тот, который не успел израсходоваться! И эмоции, переживаемые чемпионом, просто непередаваемы по своей силе. Вспомним, что происходит на футбольном поле после окончания матча! Вспомним эмоции выигравших бегунов или боксеров в объятиях тренеров и фанатов! Противоположная ситуация описана в истории взятия армией Александра Македонского Персеполиса. Персы, перепуганные триумфальным продвижением Александра по стране, сдали Персеполис без боя при условии, что его не дадут воинам на «законное» разграбление. Но армия была настолько истощена и обессилена, что, войдя в город, обессиленные воины повалились на землю. Запасы допамина были полностью израсходованы, как и физические силы, и поэтому победные эмоции тоже отсутствовали. Мы рассмотрели допаминовые переживания в их наивысшем проявлении и вспомнили реальную историческую ситуацию, где была победа при отсутствии допаминовой радости. Теперь поговорим о допаминовых эмоциях, которые мы получаем в процессе достижения цели, даже если мы не чемпионы, а просто упорно движемся к намеченному рубежу. Прежде всего, допамин дает нам энергию – умственную и физическую. Он повышает скорость нашего мышления, а также способность быстро ориентироваться в новой ситуации и уверенность в себе. Он награждает нас чувством радости и удовольствия от понимания, что у нас получается то, что мы наметили, и что с каждым шагом мы все ближе и ближе к тому, к чему стремимся. Надо сказать, допамин появляется у нас сразу же, как только мы намечаем цель и начинаем к ней двигаться. Но если мы не двигаемся, то мотивационные системы нас «наказывают» – отсутствием допамина. Когда допамин в нас падает, нам плохо, мы испытываем беспокойство, апатию, страдаем от бессмысленности своего существования, но только до того момента, как мы снова начинаем осмысленно действовать и к чему-то стремиться. И вновь повторяется тот же цикл: возобновляется движение – допамин нам ненадолго возвращают, – и вот нам снова хорошо, но ровно до момента, как мы двигаться прекращаем. Получается, что при помощи допамина наши системы мотивируют нас предпринимать активные действия для достижения цели даже при перенапряжении, усталости и стрессе. Можно только догадываться, на каком физическом и эмоциональном пределе находилась армия Александра Македонского, дойдя до Персеполиса: движение к цели и ее достижение уже не давали воинам допаминового вознаграждения! Мы запомним этот пример, потому что он очень показателен в плане того, как не надо поступать по отношению к себе и своим сотрудникам. 39 Эндорфин, окситоцин и допамин являются «наркотиками счастья», и у каждого из них счастье свое. Чтобы еще лучше понять различие между ними, поговорим немного о любви! Эндорфиновая любовь, как мы помним, – это пылкая головокружительная влюбленность. Окситоциновая любовь – это чувства, как в старой песне в исполнении Анны Герман «Мы – вечная нежность друг друга». А девиз допаминовой любви: «Она будет моей, или я – это не я!» Кстати, совершенно необязательно «она». Есть у А. П. Чехова есть замечательная пьеса «Платонов», где одна из главных героинь, Генеральша, произносит абсолютно допаминовые слова по поводу мужчины, которого любит: «Честью не взяла – силой возьму! – и потом еще добавляет: – Сегодня же!» В общем, допаминовая любовь – это страсть, как в фильме Пола Верховена «Основной иистинкт» с Шерон Стоун и Майклом Дугласом. Только в самом конце фильма в их чувстве возникает намек на окситоциновую нежность, но это еще большой вопрос, разовьется она в нечто большее или нет. Сама же страсть скоротечна, и «допаминовая любовь» с большой вероятностью остынет, как только цель обладания будет достигнута. Наслаждение от достигнутой цели быстро затухает, и «допаминовый герой» начинает искать новую цель. А если говорить о допаминовом сексе в чистом виде, то есть без любви, то это секс, смешанный с агрессией. Образно говоря, это секс армии завоевателей при взятии города. Чувствуете разницу между допаминовой и окситоциновой агрессией? Допаминовая агрессия – это агрессия пассионарного завоевателя, окситоциновая агрессия – защитная. Вот мы и плавно перешли к «засадам» допамина! Помимо энергии, страсти, уверенности в себе, азарта, куража, концентрации на своей цели и физической координации, допамин дает нам бдительность, настороженность и, как вы уже догадались, агрессию. Особенно когда цель – победа в спорте или в бою. Кстати, допамин повышает агрессию не только там, где нужна физическая энергия и координация. Мы уже говорили, что допамин – это нейромедиатор как физической, так и умственной энергии, активности и скорости мышления. Если кому-то из вас приходилось бывать на ученом совете или присутствовать при защите чьей-либо диссертации, то вы хорошо понимаете, что я имею в виду. Для тех, кто этого не знает, объясню. На подобного рода собраниях ученых мужей и дам, упивающихся своей «элитностью» и «избранностью», помимо открытой конфронтации с тем, кто защищает свой многолетний труд, имеется море скрытой агрессии против него. Она выражается в ехидных замечаниях, каверзных вопросах, подколках… Ох как нелегко порой ученые мужи и дамы пускают «новообращенных» в свои ряды – «Враг не пройдет!». Агрессия нарастает и в случаях, когда люди находятся не в физическом, а словесном поединке, где каждый отстаивает свою идею. Вам приходилось наблюдать, как милые интеллигентные люди вдруг превращаются в двух дерущихся драконов, хотя, казалось бы, делить им нечего? Мне сразу вспоминается Питер в 90-х годах, в те времена, как известно, в самой атмосфере витало немало агрессии. Тогда Михаил Гринфельд каждый год организовывал методологические конференции по нейролингвистическому программированию, чтобы нам всем вместе понять, что же это за явление. Потому что, как только НЛП перекочевало из США в Россию, незамедлительно обозначились две категории, работавшие с этим направлением в психологии: «юзеры» и «исследователи». «Юзеры» просто использовали 40 техники НЛП, довольствуясь их эффективностью, а «исследователям» этого было мало: они пытались понять и разобраться для себя, что это такое и почему оно работает. На тех конференциях присутствовали и психологи различных направлений, и бизнес-консультанты, и философы, и математики, и историки, и акмеологи, и физики… Какие же страсти там разгорались! Иногда казалось, что люди вот-вот начнут драться… А ведь это были профессионалы, которых объединял искренний интерес к НЛП. Заметьте, всего лишь интерес! Интерес – штука холодная, и сам по себе он не несет никаких ярких эмоций. Там, где есть общая любовь к чему-то, вырабатывается окситоцин. А там, где присутствует исключительно «голый» интерес к вопросу и свое мнение, в котором очень хочется убедить окружающих, это – допамин, причем порой допамин зашкаливающий! Правда, в конце концов все сошлись на том, что НЛП – это в первую очередь язык описания. Но вернусь к «засадам». Агрессия – одна из «законных» допаминовых эмоций, но она всегда нежелательна, даже в бою. Наверное, каждому из вас приходилось видеть фильмы, где хорошо показаны поединки между воинами или мастерами боевых искусств. Если у них примерно одинаковый уровень мастерства, как вы думаете, кто из них проиграет: тот, кто спокоен, или тот, кто испытывает агрессию? Даже ребенок скажет: «О, смотрите, вот этот уже злится, значит, ему конец!» Вспомним древнегреческую мифологию. У главного олимпийского бога Зевса есть красавец-сын Арес – бог войны. Очень «допаминовый»! Страстный возлюбленный самой Афродиты (тоже допаминовая черта), он беспредельно агрессивен на поле боя. Арес впадает в неистовство от вида крови, от звона оружия, от криков, стонов, искаженных яростью лиц… Он носится на своей колеснице и разит направо и налево, потому что ему, по сути, все равно, кого убивать. На Олимпе его не любят и считают каким-то недоделанным. В определенный момент Зевсу надоедают безумства Ареса, и он просит свою разумную дочь Афину спуститься вниз и прекратить это безобразие, уведя Ареса с поля боя. Афина, как всегда, превосходно справляется с приказом своего отца. Она спокойно берет разъяренного Ареса, своего младшего брата, за волосы и тащит домой, не слушая его протестов и возмущений. Вот так нелепо выглядел в глазах наших древних предков воин во власти допаминовой агрессии, пусть даже олимпийского происхождения. Что делать с агрессией? Мастера единоборств «договариваются» с ней только при помощи постоянной практики, потому что нет другого способа трансформировать страх и агрессию в спокойную бдительность. Практика – не только в отработке техники ударов по груше. Она – в реальных спаррингах, когда боец видит перед собой глаза своего противника. И те, кто давно занимается единоборствами, считают главным навыком, который необходимо наработать, навык не закрывать глаза, когда тебе в лицо летит кулак. Что же делать вместо этого? Просто спокойно от него уклониться, не теряя опасность из виду. Собственно, рекомендации для других ситуаций – почти те же самые, что и для поединков в единоборствах. Залог спокойной уверенности в любой ситуации – это постоянная практика. Если хочешь быть в чем-то сильным, то необходимо тренироваться, в том числе и в умении аргументировать свои доводы и представлять логические доказательства. И не закрывать глаза на доводы своего оппонента, а, внимательно выслушав, спокойно противопоставить ему свой довод. Кроме того, можно попробовать поменять характер поставленной цели. В единоборствах можно стремиться не «победить, во что бы то ни стало», а ставить на каждую тренировку свою личную внутреннюю задачу, например, «сегодня я буду внимательнее, чем в прошлый раз» или «сегодня я поработаю над резкостью удара». И даже 41 если чистой победы над противником и не случится, состоится победа куда более важная: победа себя сегодняшнего над собой вчерашним! То же самое и в дискуссии. Наличие или отсутствие в нас агрессии зависит исключительно от характера цели, которую мы перед собой ставим. Если наша цель – «положить противника на обе лопатки», агрессия неизбежна. А ведь наш оппонент вовсе не обязан быть именно таким, каким мы предпочли бы его иметь в качестве собеседника. Точно так же и мы не обязаны быть такими, какими он хотел бы нас видеть. Мы – такие, какие есть, и, пользуясь святым правом любого человека высказывать свою позицию, именно так и поступаем. Только слова наши не нацелены непосредственно в другого человека как оружие, а мы как будто оставляем их «подвешенными» в пространстве между нами и другим человеком, точно так же как и его слова. И тогда перед нами совсем иной, гораздо более интересный вызов, чем «полная победа»: «Смотри-ка, ты – совсем не такой, как я, а я – совсем не такой как ты. Интересно, сможем ли мы, несмотря на это, разговаривать?» Не факт, что разговор сложится самым лучшим образом, но в последнем случае шансы на это существенно увеличиваются. И как это ни странно, только такая стратегия позволяет одному человеку реально воздействовать на убеждения другого человека, даже если тот в этом и не признается. Итак, мы поговорили об одной из самых опасных «засад» допамина – агрессии. Но есть еще одна «засада», связанная с выбросом допамина в ответ на физические нагрузки во время спорта. Помните, мы говорили о том, что, как только мы начинаем двигаться, нам допамин возвращают, а как только мы двигаться перестаем, у нас его отбирают? В связи с этой особенностью допамина есть люди, реально на него «подсаженные». Приведу пример из жизни. – Мне помогает только спорт, – говорит мне одна моя молодая коллега. – Каждое утро я делаю интенсивную зарядку, три раза в неделю обязательно посещаю тренажерный зал – часа по полтора после работы, даже если очень устала. Я каждый раз просто заставляю себя пойти позаниматься, а потом понимаю, как мне это было на самом деле нужно, – такое кайфовое ощущение! В выходные я много хожу, километров по десять, – и еще я очень мечтаю снова заняться танцами. Я ведь раньше танцевала… – А как у тебя со сном? – Вот со сном у меня, к сожалению, плохо получается. Мне столько всего надо прочесть по работе и столько написать… А еще мой муж постоянно звонит мне из командировок из разных стран, время у нас в основном не совпадает, и мне часто приходится часа по два разговаривать с ним, когда уже за полночь… – Вы так долго обмениваетесь новостями? – Да нет, это происходит больше в режиме монолога. Он рассказывает мне про обычаи страны, где на тот момент находится. Он очень любит поговорить. – А ты говорила ему, который у тебя час и что тебе нужно бы выспаться перед работой? – Говорила, но он обижается, что мне не до него, как всегда. Приходится слушать его рассказы… – Если ты не будешь спать, твои физические нагрузки тебе будут уже не в плюс, а в минус, ты же это понимаешь… 42 – Да нет! Я уже давно для себя поняла, что мой основной ресурс – это спорт. Если я занимаюсь спортом, то он все остальные мои сферы «вытягивает» до нужного уровня. Он дает мне энергию, хорошее настроение, держит меня в тонусе, и эту сферу к тому же я могу полностью регулировать. Чтобы выспаться, мне достаточно четырех-пяти часов. А вот если я не позанимаюсь спортом, то я сразу же это ощущаю: я совершенно разбита и у меня полное бессилие. – Ника, я – не твой терапевт. Но если бы я была твоей родственницей, я бы непременно настоятельно посоветовала тебе обратить внимание на свой сон и отдых. Ты же сама понимаешь, что в том режиме, в каком ты сейчас живешь, спорт тебя, безусловно, заряжает, но энергия, которую он тебе дает, – это не подарок, а заем у твоего здоровья, да еще и с процентами. – Да-да, ты права, я обязательно буду решать этот вопрос, но не сейчас, а чуть позже. Пока что меня спасают физические нагрузки. Это почти дословная запись моего разговора с одной молодой коллегой Никой – отличным практикующим психологом. Ника – тоненькая высокая девушка, здоровье у нее отнюдь не бычье, и производит она впечатление скорее хрупкости, чем силы. Предчувствие у меня после того разговора было не самое хорошее, но запроса на терапию со стороны Ники не поступало, поэтому и оснований ее «лечить» у меня не было. Все, что можно было сказать своей коллеге в той ситуации, не нарушая ее личных границ, было мною сказано: даже больше, учитывая наши приятельские отношения и разницу в возрасте почти в двадцать лет. А живем мы с ней в разных странах. До нашего с Никой короткого разговора она существовала в описанном выше режиме около года. Результаты не заставили себя ждать. Вскоре Ника свалилась с жесточайшей ангиной, которую ей пришлось лечить антибиотиками. А потом – следующая жесточайшая ангина, почти без перерыва. Прежние антибиотики уже не работали, и врач назначила повторный десятидневный курс уже с другими антибиотиками. И дальше последовала тяжелая болезнь… Ника сейчас пытается восстановить свое здоровье, и я верю, что у нее все получится, хотя моментально это, конечно, не произойдет. Кроме того, у нее как будто пошатнулась воля. В тренажерный зал она, по понятным причинам, дорогу забыла. Для нее проблематично даже просто вытащить себя на улицу, кроме как по самым необходимым делам: Нике это сложно как физически, так и психологически. Ника – частный пример того, как порой обходимся собой и мы сами. Свое нежелание что-либо делать (как Ника не хотела идти в тренажерный зал) мы приписываем «отсутствию силы воли», в то время как налицо настоящее отсутствие сил. Догадываетесь, что именно произошло с Никой? Мы с вами помним, что допамин начинает вырабатываться в ответ на физические нагрузки, причем неважно, полны мы при этом сил изначально или, напротив, преодолеваем усталость и физическое истощение. То есть в каком бы состоянии мы ни начали активно двигаться, наградой нам будет удовольствие и чувство удовлетворенности от выброса в организм допамина. Как только мы перестали двигаться, допамин падает, и нам его вновь возвращают, как только мы вновь начали двигаться. И это как раз то, что происходило с нашей Никой. Она «подсела» на свой внутренний наркотик допамин, потому что именно его ей было легче всего добыть. Естественно: это ведь куда проще, чем разбираться со своими истинными приоритетами в жизни, когда по молодости хочется «всего и сразу»! А тут еще и, не дай бог, придется вносить ясность в супружеские взаимоотношения, которые надежны, стабильны и по большому счету 43 устраивают обе стороны… Психологи – часто «сапожники без сапог». Вместо того чтобы прояснить ситуацию со своим разговорчивым мужем, а также отказаться от чего-то из того, что необходимо «прочитать» и «написать», Ника нещадно гоняла свое тело, которое проще контролировать. Кратковременное появление допамина давало на какой-то период чувство удовлетворения, а потом психика требовала следующую дозу допамина. И ведь Ника – хороший профессионал, она в курсе этих механизмов. Если бы женщина с подобной проблемой была ее клиенткой, Ника эффективно помогла бы ей. Но свои сложности мы замечаем, увы, совсем не так хорошо, как чужие. И нам, как сторонним наблюдателям, ситуация кажется очевидной и ясной. Всем известно, что в спорте есть фаза нагрузок и фаза восстановления, причем фазе восстановления придается не меньшее, а порой и большее значение, чем фазе нагрузок. Соответственно, если имеются сверхнагрузки, требуется сверхвосстановление. И сила воли тут ни при чем. Кстати, это универсальный принцип, и касается он не только спорта. Иногда, конечно, бывают и случаи, противоположные случаю с Никой: человеку может не хватать физического движения и нагрузок именно из-за его проблем в волевой сфере, когда он не в состоянии, например, сказать себе твердое «нет» по поводу курения и желания целыми днями валяться на диване, вперившись в телевизор. Тогда, параллельно с психологической работой, человеку предписывается в волевом порядке физическая нагрузка в соответствии с его актуальным состоянием здоровья. Да-да, иногда и заставлять себя надо! «Волевые мышцы» тоже имеют способность нарастать от регулярных правильных нагрузок! У меня на этот счет есть и личные наблюдения, как у психолога, начинавшего работать еще в последнем десятилетии прошлого века. До того как у нас в стране окончательно установился капитализм, психологические проблемы у людей были в основном от несамостоятельности и отсутствия желания двигаться вперед, потому и ответственностью себя никто особо и не перегружал, особенно мужчины. Оно и понятно: в те времена тебе могли «дать ход» сверху, а могли и не дать. К тому же было такое, ныне полностью устаревшее понятие, как «блат», без которого нечего было куда-либо соваться, и всегда был виден «потолок» возможного роста. А бедные женщины в те времена были настолько загружены работой по добыванию еды, готовке, уборке и ручной стирке, что они и не могли взять на себя бо́льших обязательств, чем позволяли их физические возможности. В наше нынешнее время налицо проблема как раз противоположная. По причине того, что жизненный успех целиком зависит исключительно от нас самих, наиболее активным и ответственным людям хочется навалить на себя как можно больше задач, чтобы как можно большего достигнуть. И это – ошибка. Делать и хотеть сделать больше – еще не значит реально достигать большего. Ведь до финиша доходят не все… Важно уметь брать на себя адекватную нагрузку и правильно ее распределять, чтобы не свалиться на полпути. Кстати, о тех, кто преждевременно сошел с дистанции по состоянию здоровья, как правило, никто не вспоминает и не сожалеет, кроме самых близких родственников. Если нам хочется непременно «всё успеть» в этой жизни, то стоит разобраться, из чего состоит это «всё», и расставить приоритеты. И пожалуйста, давайте будем спать по ночам… |