книга. Нлп. Энергия счастья. Психотехнологии для управления нейрогормонами Умный тренинг, меняющий жизнь
 Скачать 1.27 Mb.
|
|
человека является сам человек!» И теперь давайте еще раз уточним, в чем главное открытие нейробиологов последних лет. Оно вовсе не в том, что наше счастье зависит от внутренних наркотиков: это как раз ученые знали уже давно. Последнее открытие нейробиологов состоит в том, что выработка наркотиков счастья зависит от нашего поведения! Мы – не рабы химии, которая задает нам настроение, какое ей заблагорассудится, а наоборот, химия, дающая нам счастье, следует за нашим поведением. Сознательно настраиваясь на кооперацию, на сотрудничество с себе подобными, мы способствуем производству необходимых нейромедиаторов счастья в своем организме. Иными словами, наше состояние счастья целиком зависит от того, как мы живем и на что себя предварительно настраиваем: на кооперацию или на вражду. И нам об этом говорят уже не только философия или психология, а химия и биология! Понятия «вражда» и «кооперация» – это ценностные понятия, которые формируют наше повседневное поведение. Но, исходя из этих ценностей, на уровне поведения мы тоже можем сознательно выбирать способы действия и привычки, способствующие производству «наркотиков счастья». И одну из таких привычек нам позволяет сформировать базовая технология нейролингвистического программирования под названием «раппорт». Раппорт (в переводе «отношения») – это послание другому человеку или группе людей на языке бессознательного: «Мы с тобой одной крови!» 18 И мы еще вернемся к раппорту, когда у нас пойдет речь об одном из нейромедиаторов счастья – окситоцине. 5. Естественные внутренние наркотики А теперь переходим непосредственно к эндогенным «наркотикам счастья». Нейробиологи считают, что есть три основных вещества – эндорфин, окситоцин и допамин (иногда его называют дофамин, но суть от этого не меняется), которые вознаграждают нашу направленность на кооперацию и сотрудничество друг с другом. Эндорфин и окситоцин действуют на нашу психику как наркотики опиоидной группы (опий, морфин, героин) и делают нас добрыми, расслабленными и веселыми. А допамин оказывает совсем иной эффект, сравнимый с воздействием наркотиков-стимуляторов. И мы сейчас подробно поговорим о каждом из них по порядку. 5.1. Эндорфин Эндорфин дает нам ощущение легкости, делает нас радостными и веселыми. Он оказывает обезболивающий эффект и существенно уменьшает страх. Действительно, когда нам весело, то о страхе и боли как-то и не думается! Эндорфин защищает нас от переутомления, от эмоционального напряжения. Он положительно воздействует на наше самочувствие, способствует общей удовлетворенности происходящим и даже существенно повышает самооценку. Вспомните свои ощущения и эмоции, когда выпили на Новый год бокал хорошего шампанского: как у нас после этого с самооценкой? Да вообще нет проблем! Если эндорфина много, мы полны сил, энергии, бодрости и воспринимаем жизнь оптимистично. Если эндорфина мало, то ощущения, соответственно, прямо противоположные: мы несчастны, подавлены и апатичны. Эндорфин дарит нам ощущение полета и наслаждения. В общем, эндорфин – это сплошной праздник. Иногда – даже «слишком праздник», то есть эйфория – сильное кратковременное блаженство. Л. Г. Бройнинг, американская психолог, занимающаяся связью внутренней химии и психики, полагает, что основная функция эндорфина – это обезболивание. Но это только часть правды об эндорфине. Как вы думаете, почему эйфория – это сопутствующее состояние в занятиях экстремальными видами спорта? Чтобы это понять, вовсе не обязательно быть профессионалом в данной области. Ведь очень многим из нас приходилось делать что-то опасное или, по крайней мере, «стрёмное»? Например, какой-то опасный спортивный трюк, допустим, вы в первый раз в жизни сделали сальто или вписались в крутой поворот на высокой скорости на сноуборде, лыжах или машине. А может быть, вы прыгнули с трамплина или преодолели верхом на лошади сложное препятствие? Практически у любого человека есть опыт, сопоставимый по остроте ощущений лично для него с каким-либо из перечисленных экстремальных опытов. Если вы представите себе, что только что это сделали, возникает ли у вас невольная улыбка вместе с участившимся дыханием? Веселье и эйфория в таких ситуациях появляются потому, что перед предстоящим «экстремальным трюком» наш мудрый организм на всякий случай делает большой выброс эндорфина, чтобы «в случае чего» на время обезболить нас и позволить «добраться до своих». Замечали, наверное, что непосредственно во время получения травмы и какое-то время после нее боль существенно меньше, чем потом? Это работа волшебного эндорфина! Если же наш друг-эндорфин, к счастью, не пригодился в качестве срочного анальгетика, то, после того как опасность миновала, а он в организме остался неиспользованным, ему ничего другого не остается, как подарить нам другие ощущения, которые он способен дать, – эйфорию и веселье, прямо как веселящий газ! 19 Иногда встречаются люди, которые буквально не могут жить без экстрима. Такое явление, как «подсаживание на экстрим», происходит именно из-за небывалого наслаждения и чувства полета, которое человек испытывает каждый раз после благополучно завершившейся экстремальной ситуации. Естественно, экстрим – это далеко не единственный способ спровоцировать выброс эндорфина, просто его там больше, чем во многих других контекстах, где этот «наркотик счастья» также присутствует. Есть и такой контекст, где количество эндорфина просто «зашкаливает», но к нему мы обратимся напоследок, поговорив вначале о прочих «эндорфиновых» контекстах. Теперь перейдем к ситуациям, где у нас много новых ярких впечатлений, и это – еще один источник эндорфина. Вот почему на нас так позитивно воздействуют путешествия в неизвестные страны! Помните, что советовали доктора сделать человеку, переживавшему душевную драму? Ему говорили: «Отправляйтесь-ка вы, батенька, попутешествовать!» И ведь помогало! Новые интересные впечатления усиливают выработку эндорфина! Другое дело, что если путешествовать слишком часто, то дорожные впечатления перестают быть новыми. Памятуя о первоначальных «эндорфиновых» ощущениях, человеку хочется их все больше и больше, путешествия становятся для него своего рода манией, но, поскольку былые чувства притупляются, «вечного туриста» уже тянет на нечто все более и более экстравагантное и экзотическое. Такие клиенты всегда были «страшным сном» для туроператоров, когда они уже не знали, что для тех клиентов придумать. Эндорфин вырабатывается и при употреблении вкусной еды – еды, дающей утонченное наслаждение: естественно, это не суп, не гречневая каша и не жаркое, а скорее горячая булочка с корицей, шоколад, бананы, мороженое, манго… Знаете одежную марку под названием «Mango»? Ничем особым на рынке не выделяется, кроме своего на редкость удачного «эндорфинового» названия, которое неизменно привлекает покупателей – из-за приятных «эндорфиновых» ассоциаций. У риелторов есть один из «коронных» способов продать непродаваемую квартиру: в момент появления потенциального покупателя в помещении должно пахнуть свежей сладкой выпечкой: запах «сладости» придается корицей или ванилью. У покупателя происходит выброс эндорфина, и квартира воспринимается им уже совершенно в ином свете. А как порой может совершено реально поднять настроение только что испеченная булочка с корицей или шоколад! Даже у М. И. Цветаевой есть строки: Шоколадом лечить печаль И смеяться в лицо прохожим! Еще один источник эндорфина, относительно безопасный, если им не злоупотреблять, – ультрафиолет. Скажите честно, зависит ваше настроение и восприятие жизни от того, какая за окном погода – ясная или пасмурная? Естественно, когда светло, и на душе у нас светлее! В Австралии даже есть специальная правительственная программа, когда людей для профилактики депрессии отправляют на отдых из дождливых широт в солнечные. Вот откуда у нас такая тяга поваляться на солнышке, чтобы расслабиться! И методика специальная имеется под названием «светотерапия», доказавшая свою эффективность при лечении эмоциональных расстройств и депрессии. Как говорит нам китайская медицина, для идеального самочувствия человеку необходимы «Три „С“» – Сон, Свет и Секс: если не хватает одного из них, нужно больше двух других. То есть если, например, в жизни мало света – извольте добавить сна и секса, если мало секса – добавьте света и сна, если мало сна – пусть будет вдоволь света и секса. Но эндорфин – это не секс в чистом виде. Доктора явно имели в виду не его, а как раз тот самый, наиболее мощный источник эндорфина, о котором мы сейчас будем говорить. Очень важно осознавать, откуда мы получаем свой эндорфин, чтобы регулировать его 20 уровень в своей жизни. Вот, например, несколько отрывков из самоотчета по источникам эндорфина некоторых участников нашего курса по счастью. «Со времен прекрасного детства у меня появилась большая страсть – путешествия, новые места, новые люди, новые открытия. Не могу жить без теплого солнышка, звуков набегающей морской волны или грохочущего рокота океана, без новых впечатлений, новых мест и городов, новых открытий и, самое главное, без манящего чувства ожидания чего-то удивительного и неизведанного!.. Настойчивый дождь, барабанящий в окно, и шуршащая под ногами осенняя листва, хруст снега зимой и пронзительно скрипящий звук лопаты, которой ловко орудует дворник, первый запах свежести ранним утром и ночью весной и, конечно же, раскаты грома летом – это все „мои эндорфины“! А еще я обожаю слушать музыку: джаз, рок, барды, читать любимые книги, смотреть интересные фильмы. И конечно же, походы в театр, как же их не хватает сейчас! И обязательно, просто обязательно, встречи с друзьями, они наполняют и обогащают! Про булочки с корицей и бодрящий горячий кофе – просто люблю и никак не могу устоять. Честно признаться, обожаю вкусно и красиво поесть, это моя особенная страсть… А еще, чтобы за едой и беседой никуда не торопиться, прожить момент медленно и с удовольствием… а потом бродить – бродить по ночному городу или по морскому берегу…» «Люблю острые блюда! Получаю от них удовольствие. Люблю чувствовать свое тело. Поэтому гимнастика – один из моих утренних ритуалов. Живу на Украине на берегу Днепра! Люблю летом делать заплывы навстречу восходящему солнцу и видеть, как оно выкатывается из-за горизонта, лаская меня своими нежными лучами! Это кайф!» «Эндорфин для меня сейчас – это книги и слова. Обожаю хорошую интересную книгу, написанную вкусным языком. Любимый жанр – детектив. А также люблю звучание некоторых слов („знаешь“ – звучит очень мягко и обволакивающе, как одеяльце). Люблю музыку, чтобы сердце прямо выпрыгивало из груди. Или пронзало до слез, или заряжало энергией на сто десять процентов!» «Эндорфином до недавних пор догонялась за счет еженедельных поездок в другие города со своими семинарами на фоне ведения практики в клинике (смена обстановки, деятельности). Чашечка кофе с сигаретой – мое всё. „Влюбленность“ в изучение чего-либо. Сейчас это зоопсихология (прохожу полугодовой курс специалиста по коррекции поведения собак!» «Конная езда, особенно галопом, игра на фортепиано, романтические и соло-путешествия. Люблю смотреть на небо в закате, когда еду из офиса, смотреть на формы облаков и додумывать образы, посидеть немного в парке в солнечную погоду посредине рабочего дня, снять обувь и голыми ступнями походить по траве. Стоять на песке у кромки воды, чтобы нежная пена ласкала щиколотки. Слушать шум прибоя после грозы, слушать шум дождя, закутавшись дома в одеяло. Погладить чужую собаку или котенка, других животных, смотреть видео с котами. Из быстрых эндорфинов, которые всегда можно организовать, – шоколад, немного вина за теплым разговором, пробы новых вкусов. Массаж, спа-процедуры и горячая ванна с солью. Милые разговоры о любви. Могу перечитывать романтические эсэмэс, написанные от руки письма, подаренные стихи, смотреть мелодрамы, чтобы повторно переживать состояние влюбленности. Нравится 21 выбирать, дарить подарки, приятные вещи, в том числе незнакомым людям. Эндорфин активно шел после прыжка с парашютом, после преодолевания страха высоты, страха открытой воды, темной глубины, акул. Состояние эйфории было, когда я плыла с миллионами рыб фантастических форм и расцветок на границе рифовой отмели, уходящей отвесно в черноту открытого океана. Когда плавала рядом с большими черепахами. Когда дельфины плыли вдоль борта, а я свесила ноги с носа яхты. Когда стояла на вершине горы после длительного восхождения. Люблю исследовать новое место, прогуливаться по старому городу в поисках впечатлений – нативно, без определенного заранее маршрута и неожиданно находить что-то ценное. Люблю состояние, когда начинаю новые проекты, зарождения идей. Состояние предвкушения чего-то». В приведенных «эндорфиновых» примерах несколько раз упоминалась любовь, и действительно, в наибольшем количестве мы получаем эндорфин, когда мы влюблены, и его даже называют «нейромедиатор влюбленности». Ту пронзительную радость жизни невозможно сравнить ни с наслаждением от солнышка, ни с восторгом от новых впечатлений и, уж конечно, от еды, да нам и не до нее, когда мы влюблены! Почему же именно при влюбленности наши мотивационные системы вознаграждают нас эндорфином в наибольшей степени? А это уже относится к нашему первоначальному разговору – о том, за что нас сильнее всего поощряют наши биологические мотивационные системы. Помните, выше мы говорили, что они выбрасывают в организм «наркотики счастья», когда наши действия направлены на обретение уважения, благодарности, восхищения и любви со стороны других людей? Влюбленность как раз и является таким состоянием, когда нам хочется делать все возможное, чтобы человек, к которому мы испытываем чувства, испытал к нам такие же чувства. Одно наше стремление быть для него красивыми, обаятельными, умными, остроумными, благородными, блистательными – уже дает нам «эндорфиновое» счастье. А уж если нам удалось этого добиться, то «эндорфиновое» счастье влюбленности подкрепляется еще и допамином – нейромедиатором осуществления достижений и стремления к ним, о котором мы еще будем подробно говорить позже. При влюбленности мы всеми силами стараемся добиться взаимности того, кем восхищаемся, кому доверяем и к кому при этом испытываем естественное эротическое влечение, и это вознаграждается наибольшим выбросом эндорфина. Одному моему знакомому по имени Андрей пришлось пережить несколько тяжелейших операций после перелома бедра. Он рассказывал, что в самый трудный период, когда боль в бедре была особенно невыносимой, в отделении неожиданно появилась новая медсестра. Она была красива и очаровательна, а ее медицинский халат почему-то был тонким, коротким и как нельзя лучше подчеркивал ее безупречные формы. Конечно, появление этой волшебницы не было проявлением осознанного гуманизма со стороны руководства больницы по причине нехватки обезболивающих средств, но с Андреем произошло чудо: боль отступила примерно на две трети, потому что сосредоточиться на чем-то, кроме той медсестры, он не мог! Отношений не случилось, Андрей после больницы, как полагается, вернулся в семью. Медсестра наверняка отлично знала о производимом ею впечатлении на мужчин, поэтому восторженные взгляды Андрея были для нее чем-то вполне привычным. Но прекрасная девушка, сама того не ведая, реально поддержала Андрея одним фактом своего присутствия в период самых болезненных испытаний в его жизни. И еще один похожий пример из жизни другого мужчины. «Уже не помню причину, но какой-то период времени не ладилось и с настроением, и с мироощущением. Долгое время ходил хмурый и подавленный. И тут взяли на работу новую сотрудницу. Помню, посмотрел на ее фигуру и понял, что жизнь продолжается! Изменения произошли буквально за один день. В дальнейшем мы стали хорошими друзьями». 22 Кстати, эротическое влечение, как в двух приведенных примерах, – не всегда непременное условие влюбленности. Влюбиться можно в произведение искусства – скульптуру, книгу, картину, музыку, фильм. Испытывать чувство влюбленности можно по отношению к своему любимому певцу, пианисту, спортивному тренеру, психотерапевту, художнику или актеру, политическому деятелю. Мы можем даже не быть с ним знакомы, но один лишь его вид будет внушать нам состояние праздника, поднимать настроение. Влюбиться можно в свою новую профессию, новую работу, новую команду. В состоянии влюбленности нам часто хочется смеяться и петь, и тогда уровень эндорфина еще больше возрастает, поскольку пение, веселый радостный смех и танец – ритмичные пластичные движения под красивую музыку – все это тоже стимулирует выработку эндорфина. Ну, с влюбленностью в человека, положим, все более или менее понятно: мы стремимся завоевать расположение и любовь другого человека, и это – одна из форм кооперации и объединения людей, за что нас щедро награждают эндорфином. Но почему он растет, если мы влюблены в произведение искусства? Ответ простой. Потому что влюбленность без эротического влечения во что-то общее способна объединять людей между собой без чувства ревности, без желания единолично владеть этим предметом. Наоборот, сознание, что другой человек тоже влюблен в то же самое, что и я, или в того же самого недосягаемого человека, что и я, сразу делает нас друг к другу ближе… Казалось бы, какой чудесный радужный нейромедиатор этот эндорфин! Но в каждом из нейромедиаторов имеются как свои специфические прелести, так и свои специфические «засады». Выше мы слегка затронули тему «эндорфиновых засад», когда говорили о возможности «подсесть» на экстремальные виды спорта. Дело в том, что каждый освоенный трюк через какое-то время перестает вызывать прежнюю остроту ощущений и требует обновления. Наш мозг уже не воспринимает его как нечто, требующее «эндорфиновой подстраховки». Таким образом, экстремальные трюки рискуют с каждым разом становиться все более и более опасными. Куда менее опасно «подсаживание» на путешествия как на постоянный источник эндорфина. Но если, как мы говорили, путешествий в нашей жизни перебор, то они человеку уже неинтересны. А сейчас, в связи с «докарантинной» легкостью передвижения по всей планете, нередко можно было услышать что-то вроде: «О, за год я побывал в двадцати странах!» Человек бессознательно желает все тех же приятных «эндорфиновых» ощущений новизны, которые у него связаны с путешествиями, но их больше нет. От этого возникает раздражение, разочарование. Возможно, именно эту тему затрагивает древнегреческий миф о Танталовых муках: рядом вкуснейшая еда – а Тантал испытывает дикий голод, будучи не в состоянии до нее дотянуться, вокруг него – чистейшая вода, а Тантал не может выпить ни глотка, изнывая от жажды. Еще одна «засада» эндорфина, о которой вы, конечно, уже догадались при упоминании о сладостях, корице и ванили! Как же хочется порой «обезболить» себя или поднять свое настроение шоколадкой или горячей сладкой булочкой с корицей? Действительно, «эндорфиновые» продукты являются чрезвычайно притягательными в моменты стресса или усталости. Например, одна моя знакомая, поссорившись со своим молодым человеком, доставала из холодильника упаковку мороженого в пластиковой коробке и, рыдая, поглощала его! Вот уж не самый лучший способ сохранить красивую фигуру! Почему же человеческий организм иногда так «чудит»? Почему он, как маленький ребенок, «раскручивает» нас не на салат, морковку или даже сладкий фрукт, а именно на такие «полнящие» и бесполезные с энергетической точки зрения продукты? Дело в том, что в неопределенных, тревожных и грустных ситуациях кортизол, гормон стресса, заставляет нас срочно что-то предпринимать («Надо что-то делать!»), чтобы исправить ситуацию. Если сделать что-либо реально полезное не представляется возможным, а мозг настойчиво требует немедленных действий, мы бессознательно пытаемся его успокоить и задобрить, «чтобы не 23 приставал». Для этого нужен эндорфин. Его выработку стимулирует потребление сахара и жира, а сахар и жир в естественной природе – далеко не самые доступные продукты, то есть организм инстинктивно не боится на них «подсесть». Вот и получается заколдованный круг. Наше бессознательное, однажды воспользовавшись таким способом, запоминает эффективное «скоропомощное» средство для лечения печали, как в случае моей знакомой, поддерживавшей себя мороженым. В стрессовой ситуации мозг, как правило, экономит умственную энергию и предпочитает на автомате воспроизводить ранее найденное действие. Надо сказать, что от привычки есть разные «вкусности», когда нам плохо, очень сложно освободиться. И теперь о последней «засаде» эндорфина – о так называемой несчастной любви. Несчастная любовь – это когда «она любит, а он нет» или наоборот – «он любит, а она нет». Скажу вам по секрету, это – не любовь. Это – зависимость. Любовь – это взаимное чувство. Если по каким-то причинам мое чувство не нашло ответа в другом человеке, я, опираясь на любовь к самому себе, продолжаю идти своим путем, понимая, что «все пройдет, и это тоже». И именно таков единственный здоровый способ реакции на безответную любовь. А вот «подсаживаться» на объект своей влюбленности или любви – это зависимое поведение, когда у человека не очень хорошо с самооценкой и чувством собственного достоинства. И с этим надо серьезно работать. Так в чем же тут «эндорфиновая засада»? Дело в том, что эндорфин – это мощнейший анальгетик как для физической боли, так и для душевной. Душевная боль, испытываемая человеком при безответном чувстве, вызывает выброс эндорфина, и человек… счастлив! Именно поэтому, как бы некто ни страдал по предмету своей влюбленности, он (или она) не готов расстаться с этим чувством, иначе вместе с ним уйдет и сильнейший «наркотик счастья». Конструктивный способ решения данной проблемы – это сублимировать свою несчастную любовь в творчество: много великих стихов родилось именно на основе такой трансформации возвышенной печали («печаль моя светла») – в поэзию. Иногда и чувства-то уже давно нет: человек разочаровался в душевных качествах того, кого любил, давно понимает, что будущего у данных отношений нет и быть не может, но продолжает держаться… за свою боль! Помните, как у М. Ю. Лермонтова: Нет, не тебя так пылко я люблю, Не для меня красы твоей блистанье. Люблю в тебе я прошлое страданье И молодость погибшую мою. Не хотелось бы, конечно, сводить гениальные стихи к химии, но, что делать, у каждой эмоции, у каждого чувства и переживания есть свой химический аналог… А иногда бывает и такой вариант: прекрасная девушка проецирует свои романтические фантазии на молодого человека, у которого и в помине нет тех душевных качеств, которыми она его щедро наделила. Но она продолжает быть влюбленной – не в него, а в свои грезы и проекции, по ним же страдать, тосковать и… получать свое «эндорфиновое» счастье. Даже шутка профессиональная существует на эту тему. Девушка задает вопрос психологу в директ: «Скажите, а как отличить Принца на Белом Коне от Всадника Апокалипсиса?» После опьянения наступает похмелье, а после «отрезвления» от несчастной влюбленности «под эндорфином» на какое-то время может возникнуть ощущение пустоты и серости в жизни: маятник эмоций – коварная штука. Поэтому если вы попали в подобные «эндорфиновые сети», а это с любым из нас может произойти, особенно по молодости, то освобождаться от них лучше при помощи профессионала – индивидуально или в группе. Завершая разговор об эндорфине, еще раз подчеркнем, что эндогенные наркотики 24 счастья, несмотря на свое естественное происхождение, могут быть как источником реального счастья, так и зависимости. Помните печальную историю с крыской, получившей доступ к кнопке, активировавшей в ее мозгу центр удовольствия? Крыска потеряла аппетит, интерес к жизни, к своим сородичам, хотя крысы – очень коллективные существа. Вся ее жизнь сосредоточилась в одной лишь кнопке удовольствия, и в конце концов бедняжка умерла. В этой истории мало утешает факт, что удовольствие сопутствовало подопытной крыске весь последний период ее жизни. У людей, конечно, все не так примитивно, но ради эндорфина с его чувством «эйфорического полета» даже мы, «сапиенс-сапиенсы», готовы от многого отказаться и многим жертвовать. Крайний вариант Гётевского «юного Вертера». В первой части книги наша задача – рассмотреть вблизи каждый из «наркотиков счастья» и понять блага и «засады», живущие в каждом из них. А как уравновесить и сбалансировать их внутри себя, чтобы они все же давали нам счастье, а не «подсаживали» на несчастье, об этом мы поговорим во второй части книги. 5.2. Окситоцин Переходим к следующему мощнейшему «наркотику счастья» под названием окситоцин. Окситоцин – это нейромедиатор, который награждает нас ощущением счастья за стремление к долгим стабильным отношениям. Его называют «наркотиком доверия и нежности», потому что, испытывая доверие, нежность и привязанность к другим людям, мы испытываем полноценное «окситоциновое» счастье. Эндорфин и допамин («наркотик», о котором мы позже обязательно поговорим) тоже подкрепляют любое взаимодействие с другими людьми, но именно окситоцин мотивирует нас на глубокий контакт, на устойчивые стабильные длительные связи с теми, кому мы доверяем. Здесь, как мы понимаем, речь не только о любовных отношениях между мужчиной и женщиной, но и о нежной связи между родителями и ребенком, между близкими родственниками, между настоящими друзьями. Окситоцин вырабатывается, когда мы видим человека, к которому испытываем подобные чувства, когда слышим звук его голоса, когда видим его фотографию. И что интересно, этот «наркотик счастья» выбрасывается в больших количествах в наш организм, если мы встречаем человека, с которым, как нам кажется, могли бы возникнуть именно такие отношения – прочные, продолжительные, основанные на взаимном доверии, когда можно быть уверенными, что другой человек нас не предаст, не продаст и не подведет. В «окситоциновой» атмосфере доверия и взаимного принятия обучаемость группы увеличивается в разы. Именно поэтому на своих семинарах по нейролингвистическому программированию я уделяю искусству установления глубинного контакта на уровне бессознательного между людьми по крайней мере пять полных дней. Это позволяет сделать специальная технология под названием «раппорт», которая уже упоминалась ранее. Еще раз вспомним о том, с чего была начата эта книга. За что нас подкрепляют наши биологические мотивационные системы ощущением счастья? Они награждают нас выбросом эндорфина, окситоцина и допамина за любое наше движение в сторону социальной общности, кооперации, и мы сами испытываем огромное удовольствие, когда между нами и другими людьми устанавливается глубокий доверительный контакт на уровне бессознательного. Во время установления раппорта – послания на уровне бессознательного другому человеку: «Мы с тобой – одной крови!» – выбрасывается окситоцин, потому что в это время мы получаем надежду на такой долгосрочный контакт. Таня Чартранд и Джона Барф из университета Дьюка в 1990-е годы обнаружили, что 25 чем больше люди подражают движениям друг друга, тем больше они друг другу нравятся, а чем больше они друг другу нравятся, тем больше они испытывают потребность повторять движения друг друга. Джон Гриндер и Ричард Бендлер, отцы и основатели НЛП, открыли этот эффект лет на пятнадцать раньше, моделируя поведение самых знаменитых коммуникаторов своего времени. Позволю себе чуть дольше задержаться на раппорте, потому что он того стоит. Раппорт как естественное явление существует в жизни, и это, как мы видим, наблюдали не только лингвист Джон Гриндер и программист Ричард Бендлер, но и другие ученые. Гениальность Ричарда и Джона состоит в том, что они смоделировали и описали это поведение так, что ему стало возможно обучать других людей. То есть они разработали специальную технологию, позволяющую обычным людям овладеть бесценным навыком общения, которым раньше владели только самые успешные коммуникаторы. Находясь в раппорте, мы испытываем «окситоциновое» счастье оттого, что у обоих участников коммуникации возникает доверие друг к другу и надежда на долгосрочные отношения и дружбу. Вот почему я так настаиваю на необходимости тщательной практической отработки раппорта во время обучающего семинара. Овладев раппортом, участник семинара выполняет одновременно две важные задачи. Во-первых, он обретает навыки поведения, благодаря которым у него может, по его желанию, вырабатываться «наркотик счастья» в повседневной жизни. Во-вторых, в процессе постижения раппорта члены группы погружаются в состояние легкого «эндорфинно-окситоцинового опьянения». Хорошо знакомый нам эндорфин возникает от новизны и необычности осваиваемого материала, от влюбленности в его возможности, в окружающую обстановку и в атмосферу. Общее «эндорфиновое поле», создаваемое группой «на эндорфине», приводит к состоянию всеобщего счастья и ликования. А когда в процессе освоения раппорта прибавляется еще и окситоцин, то возникает счастье защищенности, безопасности, тотального доверия друг к другу и к миру в целом. В такой атмосфере участники действительно способны совершать «квантовые скачки» в своем развитии и творить настоящие чудеса… Семинар свободно движется в нужном направлении, в буквальном смысле, на энергии счастья, и мне, как тренеру, остается только слегка корректировать это направление. Продолжаем разговор об окситоцине. Его иногда называют веществом «доброты и щедрости», потому что ради своих любимых людей человек способен на что угодно. И конечно, окситоциновая стадия любви – это закономерная стадия в близких отношениях, когда у пылких влюбленных формируется доверие, глубокое уважение и нежная привязанность друг к другу. На этом любовном этапе окситоцин может выбрасываться и во время пика сексуальной близости, и за семейным столом, и во время тихой спокойной прогулки по лесу, когда люди держатся за руки. Окситоцин играет важную роль не только в отношениях между мужчиной и женщиной, но и в отношениях между всеми членами семьи. И конечно же, это прежде всего касается матери и ребенка. Наверняка среди моих читателей есть мамы, и они, конечно, хорошо помнят, какой всплеск окситоцина происходит сразу после рождения ребенка, и в частности во время кормления. Я хорошо знаю эти чувства, сама являясь мамой четверых детей. Этот, можно сказать, зашкаливающий окситоцин способствует формированию привязанности между мамой и ее ребенком на всю оставшуюся жизнь. С материнским окситоцином все более или менее понятно. Но как же, интересно, окситоцин влияет на мужское поведение, на что он мотивирует мужчину? Прежде всего, конечно, на глубокую, нежную, стабильную любовь и привязанность к своей жене, ко всей своей семье. Под воздействием «семейного» окситоцина мужчина становится в целом намного более альтруистичным, чем в своем «досемейном» состоянии. 26 Какой мужчина, на ваш взгляд, – женатый или неженатый, – более благожелателен к другим людям и лучше понимает их настроение? Конечно женатый, если его брак удачный, разумеется. Действительно, мужчина, живущий счастливой семейной жизнью, становится мягче, спокойнее, уравновешеннее, эмпатичнее. А какой мужчина лучше понимает настроение других людей и настроен к ним более дружелюбно: тот, у которого есть любимые дети, или тот, у кого нет детей? Конечно тот, у которого есть любимые дети, причем совершенно не важно, свои или приемные. Здесь ключевое слово «любимые», потому что физический факт отцовства в данном случае не имеет никакого значения. Некоторые руководители признавались, что предпочитают брать на работу «стабильно женатых» и «стабильно семейных» мужчин, потому что последние настроены на длительное надежное партнерство в большей степени, чем несемейные соискатели. Мы достаточно подробно поговорили о любовном и семейном окситоцине, и теперь самое время переходить к дружбе. Окситоцин мотивирует нас на долгую верную дружбу, и ничто так не успокаивает и не стабилизирует человека, как бескорыстная дружеская поддержка и вовремя подставленное плечо. Окситоцин мотивирует и на долгосрочные командные отношения, потому что в сплоченной команде человек получает почти такое же мощное ощущение поддержки и принадлежности, как в дружбе и семье. Интересно, что ощущение безопасности и доверия в надежной слаженной команде имеет бесконечные корни, ведущие в доисторическое прошлое человечества. Археологи начали находить человеческие останки со следами сросшихся переломов только после «эпохи великих загонщиков», то есть когда наши древние предки начали охотиться сообща. То есть до данного временного периода скелетов людей со сросшимися переломами не находили. Что это означает? Это говорит нам о суровой правде той жизни: у охотников до эпохи «великих загонщиков» не было возможности выжить после полученной травмы. По всей видимости, когда человек был не в состоянии самостоятельно передвигаться, он предоставлялся своей печальной судьбе. В эпоху «великих загонщиков», то есть, по сути, с началом работы в команде, о ее раненых членах начали заботиться. Товарищи забирали их с собой и кормили, давая им возможность восстановиться, чтобы играть в племени какую-то другую роль. Но вернемся к современности! В наши дни, по исследованиям нейробиологов, дружба увеличивает продолжительность жизни, защищает от стресса и депрессий, снижает угрозу инсульта и… даже препятствует набору лишнего веса! И знаете, что самое интересное? Согласно этим исследованиям, описанный положительный эффект не зависит от социального статуса вашего друга. То есть неважно, кто ваш друг: президент страны или ваш верный пес-дворняга. В Италии, в связи с описанными исследованиями, даже принят закон, который разрешает пребывание в больнице собак со своими хозяевами, находящимися в тяжелом состоянии, потому что доказано, что присутствие родного любящего животного положительно влияет на реабилитацию больного. 27 И это вполне логично. Окситоцин, так же как и эндорфин, обеспечивает нам физическое и психическое расслабление. Точно так же, как и эндорфин, окситоцин уменьшают боль, стресс и страх. Только, в отличие от эндорфина, окситоциновое воздействие гораздо более стабильно и продолжительно во времени и может быть длиною в жизнь. Конечно, выздоровление пациента идет значительно быстрее! Мы с детства помним рассказа Александра Куприна «Слон». Он о том, как безнадежно больная девочка мечтала, чтобы к ней в гости пришел настоящий слон, и как папа той девочки, совершив невозможное, организовал этот визит слона к ним в дом. И произошло чудо: девочка после встречи и физического соприкосновения с тем мудрым, добрым, безразмерным и теплым существом неожиданно пошла на поправку… Вот такой волшебный и мощный по силе своего воздействия нейромедиатор окситоцин… Как вам кажется, есть ли в таком чудесном веществе, как окситоцин, свои «засады»? Конечно есть, да еще какие! Перенесемся из семейной сферы в деловую и немного поговорим о переговорах. На эту тему ставились специальные эксперименты, когда одной из сторон перед переговорами впрыскивался окситоцин (в виде назального спрея), и в результате эта сторона легко принимала условия другой стороны, хотя они были совсем невыгодными. Какие мы можем сделать в связи с этим выводы? Окситоцин может расслабить человека, не дать ему должным образом оценить происходящее, да еще и спровоцировать на принятие решения в пользу своего партнера по переговорам, в ущерб собственным интересам и интересам своей компании. Обязательно ли ему для этого впрыскивать окситоцин в нос? Нет, не обязательно: имеется множество других способов спровоцировать выброс окситоцина у партнера по переговорам, чтобы его расслабить. Например, если принимающей стороной создается непринужденная комфортная обстановка, вкусный кофе, милые уютные девушки, которые его разливают и предлагают фрукты и печенье… Переговорщики-гости чувствуют проявление о себе заботы и тают… Потому что когда человек чувствует, что о нем заботятся, у него, помимо его воли, поднимается уровень окситоцина – со всеми вытекающими последствиями! Возможно ли этому противостоять? Возможно. В команде переговорщиков хорошо бы иметь, наряду с позитивными и доброжелательными людьми, кого-то очень недоверчивого, подозрительного и даже занудного. Именно в описанном выше контексте такие кадры просто незаменимы, потому что они в наименьшей степени подвержены окситоциновому опьянению и, соответственно, способны реально снизить его у остальных членов команды. Я вовсе не хочу сказать, что проявление заботы о своих гостях при переговорах – это манипуляция при помощи окситоцина. Как говорил господин Фрейд, «иногда можно просто съесть банан», не испытывая при этом оральной фрустрации. Но всегда нужно иметь в виду, что мы можем потерять силу воли и забыть о своих собственных интересах, почувствовав заботу с чьей-либо стороны, и это сильнее нас, если не быть в курсе, как это работает. Что же предпринять в подобной ситуации, зная, что данный механизм сильнее нас? «Элементарно, Ватсон!» – разделить в себе благодарность за заботу принимающей стороне и интересы своей компании, помня, что одно никак не связано с другим! 28 И вот мы подошли к самой главной «засаде» окситоцина! Как вы думаете, всегда ли этот чудесный нейрогормон способствует доброжелательному благостному настрою человека по отношению к окружающим? Всегда ли он настраивает нас на тотальное братство, кооперацию и непротивление злу? Как вы думаете, способен ли человек под воздействием окситоцина на агрессию? Способен, да еще и на какую! Окситоциновая агрессия – это одна из самых опасных видов агрессий, потому что она продиктована, как правило, самыми лучшими чувствами и воспринимается как защитная. В чем же ее природа и каков механизм возникновения? Главная «засада» окситоцина в том, что этот нейромедиатор счастья повышает альтруистическое поведение и интерес человека к членам «своей» группы и одновременно способствует возникновению окситоциновой агрессии по отношению к членам другой группы, особенно если другая группа воспринимается как угрожающая. И если бы только агрессия! Окситоциновая «засада» – это еще и склонность к дискриминации по отношению к представителям другой группы. Вот оно, объяснение шекспировской истории про Монтекки и Капулетти, которой «нет печальнее на свете»! Представители клана Монтекки готовы с ходу убить представителя клана Капулетти только за то, что он – Капулетти, а все Капулетти – это по определению враги всех Монтекки. Так что не такой уж это и простой наркотик, как кажется. С окситоциновой агрессией даже в дикой природе никто не хочет связываться. Подумайте сами, решится ли голодный тигр претендовать на новорожденных волчат, когда рядом мама-волчица? Даже если вы и не являетесь экспертом в области поведения хищников, ваш интуитивный ответ будет «нет!». Что он, сумасшедший? Хоть он и победит – в этом нет никакого сомнения, – раны от мамы-волчицы он успеет получить весьма серьезные! А зачем тигру оставаться инвалидом в дикой природе? Кто будет вместо него охотиться и добывать ему пропитание, пока заживает его прогрызенная лапа? Такая схватка в результате может закончиться летально не только для волчицы с волчатами, но и для него самого. Так что хищник, даже очень крупный, старается обойти стороной других животных, переполненных окситоциновым родительским инстинктом. Я однажды видела, как ласточки сообща отогнали от своих гнезд под крышей нашей конюшни крупного ястреба. Мы с детьми встали было рядом с гнездами наших друзей, вооружившись палками и камнями, но маленькие птички великолепно справились и без нашей помощи. Как они это сделали? Стремительно летали у него перед носом на высокой скорости и пытались чиркнуть крылом по его глазам то с одной стороны, то с другой. Несколько раз, похоже, это им удалось, потому что хищник на какой-то момент потерял ориентацию и решил, что пора ему разворачиваться и уходить. Это была настоящая командная окситоциновая агрессия: один за всех и все за одного! Мы гордились нашими друзьями и соседями. В дикой природе окситоциновая агрессия действительно помогает потомству, а соответственно и целому виду, выжить. Но у людей она не всегда уместна, как мы помним из трагедии Шекспира, и не только. Возможно, вы смотрели старый датский фильм (1967) Габриэля Акселя «Сага о викинге» с молодым и неотразимым Олегом Видовым в главной роли (в тогдашнем СССР он был 29 известен как «Красная мантия»). Герой фильма Хагбард вынужден сразиться с напавшими на него двумя братьями своей любимой девушки и убить их в смертельной схватке. После этого Хагбард честно рассказывает отцу девушки об их взаимной любви и просит его отдать ее ему в жены. Кто-то из близких родственников отца шепчет ему: «Ты уже потерял двух сыновей, у тебя осталась только одна дочь. Теперь другой сильный воин готов стать твоим сыном и отцом твоих внуков». Отцу явно по душе такое решение, но перед ним лежат тела его убитых сыновей и рыдающая над ними жена. И он совершает страшную ошибку, решив снять с себя ответственность и отдать право на окончательное решение своей жене, потому что это порождает новую трагедию. Обезумевшая от горя женщина кричит: «Смерть ему!» – Хагбарда убивают, и в это же время его любимая девушка тоже кончает жизнь самоубийством. Конец, занавес. Зачем мать девушки так поступила? Если бы ей, по прошествии времени, дали повторную возможность выбора, она, скорее всего, сделала бы его более мудро. Но в тот момент ею руководила материнская окситоциновая агрессия. Женщину, когда ее ребенку плохо, разум покидает напрочь, и последствия, которые ее поведение за собой влечет, могут быть действительно страшными. Еще один пример, менее «шекспировский» и вполне реальный. У Ксении, одной из участниц моего «НЛП-Практика», сын-подросток профессионально занимается футболом. Ксения – девушка достаточно порывистая и импульсивная, и, видимо, ее сын на нее во многом похож. И вот как-то раз Ксения связалась со мной из Сибири, прося о помощи. Она сообщила, что судья несправедливо дал ее сыну во время игры желтую карточку, сын рассердился и послал судью в нехорошее место, за что и был немедленно удален с поля. Команда, лишившись своего основного игрока, проиграла, и мальчика исключили из команды. После этого Ксюшин сын впал в подавленное состояние, ни с кем не разговаривал, на контакт с психологом не шел. На наше счастье, в это время у себя дома в Красноярске оказался старший тренер Олимпийской сборной РФ по фристайлу – Петр Кордюк, он же – «НЛП-Мастер» Берега Силы. Петр поработал с парнем несколько часов, они вместе привели в порядок внутренний мир юного спортсмена, и, как это всегда бывает, «автоматом» уравновесился и его внешний мир. Он принял ряд правильных решений и объяснился с тренером, судьей и командой. Так что теперь тот парень в порядке и успешно играет. Но в данном случае я хотела бы обратить особое внимание на мудрое поведение его мамы Ксении. Когда ситуация урегулировалась, она призналась: «Как хорошо, что я была после твоего „НЛП-Практика“! Я сама сходила в „Третью позицию“ и поняла, что мне не надо торопиться что-то предпринимать. Надо просто написать тебе и посоветоваться, что делать. А раньше я бы немедленно помчалась в Красноярск, чтобы разнести и судью, и тренера, и всех, кто там еще обидел моего ребенка! А потом бы еще с месяц „разруливала“ то, что сама же и наворотила!» Ксения просто молодец, что, зная себя, не стала ничего делать, а обратилась к помощи эмоционально не вовлеченных и оттого более адекватных в той ситуации людей – к нашей с Петей помощи. А нам с вами важно запомнить, что окситоциновая агрессия и здравый смысл – понятия несовместимые. Особенно эта информация актуальна для нас, мамочек. Если нашего ребенка в школе, не дай бог, обидели и нам, когда мы об этом узнали, хочется немедленно лететь в школу и принимать меры – это целиком здоровая реакция. Но в таких ситуациях нам жизненно 30 необходимо помнить, что в нас бушует настоящая окситоциновая буря, не ладящая с разумом. Что с этим делать? Звать с собой папу или любого родственника-мужчину. Во-первых, сплоченная семья всегда заставляет школьную администрацию с собой считаться и принимать надлежащие меры. Во-вторых, нам следует признать, что мужчины в большинстве случаев более адекватны, чем мы, мамы, в контекстах, где нужно разобраться и отстоять права своего ребенка. Почему мужчины, а не женщины? Я рискую быть растерзанной феминистками, но все-таки мужчины объективно, с биологической точки зрения, меньше нас находятся во власти окситоцина. И это продиктовано древними природными инстинктами, потому что в экстремальных контекстах у самца и самки – разные задачи. В опасной ситуации в условиях дикой природы любой отец семейства должен создать условия для безопасного отхода своей самки и потомства. Для этого ему нужно «сечь поляну», имея в виду, что очевидная и актуальная опасность может быть не единственной. Поэтому отец семейства расходует силы расчетливо и экономно, не бросая их все на первого же врага. Точно так же и мужчины, в силу своей природы, приспособлены к тому, чтобы действовать более хладнокровно и обдуманно. А что же мы, женщины? Почему мы лишены способности к трезвому оцениванию ситуации, когда речь идет об агрессии в отношении наших детей? Объяснение все в той же дикой природе: если рядом нет самца, чтобы прикрыть мать и потомство, то, скорее всего, он уже погиб. В этой ситуации матери остается только одно: яростно защищаясь, сметать всё и всех на своем пути, потому что теперь только ее ярость может заставить отступить нападающего. И ей уже не имеет смысла, как самцу, «сечь поляну» для отступления детенышей, потому что без матери им все равно не выжить. Поэтому и человеческая мама, ведомая здоровым материнским инстинктом и защитной окситоциновой агрессией, становится подобна тигрице или волчице, кидаясь на защиту своего ребенка. Помогает ли это так, как нужно, ее ребенку и ситуации в целом – уже другой вопрос. Человеческое общество – все же не дикая природа, но кто ж об этом помнит, когда есть угроза для ребенка – очевидная или прогнозируемая? Я ни в коем случае не призываю сидеть сложа руки, когда надо постоять за своего сына или дочь, – такие ситуации в наше время случаются на каждом шагу. Но при этом важно осознавать, под воздействием каких сил мы в данный момент находимся, и привлекать нужные «ресурсы» со стороны: папу, родственника-мужчину, адвоката, детскую комнату милиции, наконец. Недавно издательство АСТ («Прайм») предложило мне написать психологическую |