Кондильяк Э. - Об искусстве рассуждения. Об искусстве рассуждения
 Скачать 10.62 Mb.
|
|
ГЛАВА VIIОБ ОЧЕВИДНОСТИ ФАКТА Каким образом узнают, что существуют тела Вы замечаете, что испытываете различные впечатления, которые не Вы сами производите. А всякое следствие предполагает причину. Значит, есть что-то, что воздействует на Вас. Вы замечаете в себе органы, на которые воздействуют предметы, окружающие Вас со всех сторон, и замечаете, что Ваши ощущения суть следствия этого действия предметов на Ваши органы. Вы не могли бы усомниться в том, что замечаете эти вещи,— чувство доказывает Вам это. Ведь телами называют все предметы, которым мы приписываем это действие. Поразмышляйте над самим собой, и Вы согласитесь, что тела познаются Вами лишь постольку, поскольку они действуют на Ваши органы чувств. Тела, которые не действуют на Вас, по отношению к Вам как бы не существуют. Сами Ваши органы дают Вам о себе знать лишь потому, что действуют друг на друга. Если бы Ваши ощущения были ограничены одним только зрением, Вы ощущали бы себя определенным образом и даже не знали бы, что имеете глаза. Но каким образом Вы познаете тела? Каким образом Вы познаете тела, из которых образованы Ваши органы, и те, которые являются внешними по отношению к Вашим органам? Вы видите поверхности, Вы прикасаетесь к ним — та же самая очевидность чувства, которая доказывает Вам, что Вы видите их, прикасаетесь к ним, доказывает Вам также, что Вы не можете проникнуть дальше. Стало быть, Вы не знаете природы тел, т. е. не знаете, почему они кажутся Вам такими, какими кажутся. Между тем очевидность чувства доказывает Вам существование этих видимостей, а очевидность разума — существование чего-то такого, что их производит. Ибо сказать, что есть видимости,— значит сказать, что есть следствия, а сказать, что есть следствия,— значит сказать, что есть причины. Что понимается под фактом Я называю фактами все вещи, которые мы замечаем, таковы ли эти вещи, какими они нам кажутся, или же в действительности нет ничего подобного и мы замечаем только видимости, произведенные свойствами, которых не знаем. Фактом является то, что тела протяженны, другой факт — что они окрашены, хотя мы не знаем, почему они кажутся нам протяженными и окрашенными. Очевидность должна исключать всякого рода сомнения. Следовательно, очевидность факта не может иметь своим предметом абсолютные свойства тел — она не может показать нам то, что они суть в себе, так как мы совсем не знаем их природы. Но каковы бы они ни были сами по себе, я не смог бы усомниться в их отношениях ко мне. Именно о подобных отношениях осведомляет нас очевидность, и другой цели она не могла бы иметь. Очевидностью факта является то, что солнце восходит, что оно заходит и что оно светит мне все время, пока находится на небосклоне. Стало быть, нужно напомнить Вам, что я буду говорить лишь об относительных свойствах всякий раз, когда скажу, что нечто фактически очевидно. Но необходимо напомнить Вам также, что существование этих относительных свойств доказывает существование свойств абсолютных, как существование следствия доказывает существование причины. Следовательно, очевидность факта предполагает, а не исключает существование свойств 15 , и если она не сделала их своим объектом, то только потому, что мы не способны их понять. ГЛАВА VIII НА ЧТО НАПРАВЛЕНА ОЧЕВИДНОСТЬ ФАКТА И КАКИМ ОБРАЗОМ СЛЕДУЕТ СДЕЛАТЬ ТАК, ЧТОБЫ ОНА ДЕЙСТВОВАЛА СОВМЕСТНО С ОЧЕВИДНОСТЬЮ РАЗУМА Очевидность факта и очевидность разума должны действовать совместно Очевидность факта, Ваше высочество, предоставляет все материалы для той науки, которую называют физикой и цель которой — исследовать тела. Но недостаточно собрать факты; нужно, насколько это возможно, расположить их в порядке, кото- 41 40 рый, показывая отношение следствий к причинам, образует систему ряда наблюдений. Таким образом, Вы понимаете, что очевидность факта всегда должна сопровождаться очевидностью разума 16. Первая сообщает о вещах, которые наблюдались, а вторая показывает, по каким законам одни вещи рождаются из других. Следовательно, было бы бесполезно приниматься рассматривать очевидность факта отдельно от всякой другой очевидности. Но, хотя благодаря очевидности факта мы и уверены в вещах, которые наблюдаем, мы не всегда уверены в том, что от нас не ускользнули некоторые существенные соображения. Значит, когда из наблюдения мы выводим следствие, очевидность разума нуждается в том, чтобы ее подтвердили новые наблюдения. Если даны все условия, то очевидность разума достоверна, но доказывать, что мы не забыли ни одного условия, должна очевидность факта. Таким-то образом обе очевидности должны содействовать друг другу в создании системы. Значит, речь идет не о том, чтобы непременно рассматривать очевидность факта изолированно, а о том, чтобы очевидность разума приходила ей на помощь и руководила нами в наших наблюдениях. Что понимается под явлением Есть факты, имеющие своей непосредственной причиной волю разумного существа; таковы движения Ваших рук. Среди них есть движения, являющиеся непосредственным следствием законов, которым подчиняются тела и которые совершаются одним и тем же образом каждый раз, когда налицо одни и те же обстоятельства. Так, например, висящее тело падает, если Вы разрезаете веревку, которая его поддерживает. Все факты этого рода называются явлениями, а законы, от которых они зависят,— естественными законами. Задача физики — познание этих явлений и законов. Что понимается под наблюдением Чтобы достичь этого, нужно уделить особое внимание каждой вещи и тщательно сравнить факты и обстоятельства — это и понимается под словом наблюдать, а явления, которые удалось открыть, называются наблюдениями. Что понимается под опытом Но для того чтобы открыть явления, не всегда достаточно наблюдать; нужно еще использовать подходящие средства, чтобы сопоставить их, освободить от всего, что их скрывает, и сделать их досягаемыми для нашего зрения. Вот это и называют опытами. Например, нужно было провести опыты, чтобы наблюдать тяжесть воздуха. Таково различие, которое Вы должны делать между явлением, наблюдением и опытом, — смысл этих слов довольно часто смешивают. Научить нас, как сделать, чтобы очевидность разума способствовала очевидности факта,— дело хороших физиков. Изучим их труды. Однако мой замысел заключается не в том, чтобы преподать Вам курс физики. Я хочу только показать Вам, как следует рассуждать в этой науке, чтобы Вы могли углубляться в нее, если более важные дела позволят Вам предаваться этому занятию. Вы не должны быть, Ваше высочество, ни физиком, ни геометром, ни астрономом, ни даже метафизиком, хотя Ваш наставник и является им. Но Вы должны уметь рассуждать и тем более должны владеть этим умением, что ошибочное рассуждение государя может нанести урон ему и его народу. К тому же Вы согласитесь, что для Вас было бы весьма унизительным быть неспособным прнимать образованных людей, опасаться встречи с ними, допускать к своему двору лишь глупцов или полуученых — в глазах здравомыслящих людей самых докучливых среди всех глупцов. Хотите не бояться умных людей? Приобретайте знания, сделайтесь способным раздавать знаки уважения, которые даже со стороны государя лестны, лишь когда они показывают его просвещенность. Имейте достаточно возвышенную душу, чтобы уважать науку и добродетель, где бы они ни оказались соединенными, и краснейте, если у Вас есть лишь преимущество Вашего происхождения. В следующей книге мы будем рассуждать о принципах движения и попытаемся раскрыть первые принципы механики. 42 КНИГА ВТОРАЯ, ГДЕ ПОКАЗЫВАЕТСЯ НА ПРИМЕРАХ, КАК ОЧЕВИДНОСТЬ ФАКТА И ОЧЕВИДНОСТЬ РАЗУМА СПОСОБСТВУЮТ ОТКРЫТИЮ ИСТИНЫ ГЛАВА I О ДВИЖЕНИИ И О СИЛЕ, КОТОРАЯ ЕГО ПРОИЗВОДИТ Движение есть первое явление Движение, т. е. переход тела из одного места в другое, представляет собой первое явление, которое нас Место, занимаемое телом, есть часть пространства поражает; оно существует везде, оно существует всегда. Идея места предполагает пространство, которое заключает в себе вселенную, и место каждого тела есть часть, занимаемая им в этом пространстве. Мы знаем лишь относительное место Мы не можем наблюдать абсолютное место тел; мы видим лишь местоположение одних тел по отношению к другим, т. е. лишь их относительное место. Мы знаем лишь относительное движение Мы не можем познать абсолютное движение. Будучи неподвижными в этом кабинете, мы находимся в одном и том же месте по отношению к Земле; но мы непрерывно переходим с одного абсолютного места на другое, так как перемещаемся вместе с Землей, которая вращается вокруг своей оси и обращается вокруг Солнца. Вообразите, что Земля — корабль и эта комната составляет его часть; из этого Вы можете заключить, что все, что мы можем сказать о движении и покое, должно пониматься как сказанное об относительном движении и относительном покое. Сила, являющаяся причиной движения, нам неизвестна Но хотя мы не знаем ни абсолютного движения, ни абсолютного покоя, быть неподвижным на Земле и быть на ней в движении — это разные вещи. Какова же причина этих явлений? Когда Вы двигаете тело, когда Вы сами меняете место, причина этого движения сопровождается в Вас ощущением, которое заставляет Вас заметить нечто, что деист- вует, и нечто, что сопротивляется действию. Тому, что действует, Вы даете название силы, а тому, что сопротивляется, — название противодействия. С этого момента Вы представляете себе идею силы как относительную, соотнесенную с идеей противодействия, и Вы уже не считаете, что сила была бы необходима, если бы не было противодействия, которое надо преодолеть. Однако ощущение никоим образом не сообщает Вам, какова причина, производящая Ваше движение; если Вы обратите на это внимание, Вы признаете, что чувствуете скорее движение, а не вызывающую его причину. А если Вы не знаете того, что производит в Вас движение, Вы весьма далеки от знания того, что производит его в телах, которым Вы не смогли бы приписать ничего подобного тому, что Вы чувствуете. Таким образом, с первого шага мы вынуждены признать наше неведение. Мы уверены, что движение существует, что оно имеет причину, но этой причины мы не знаем. Тем не менее ничто не мешает нам дать ей название — вот почему мы сохраним за этой причиной название силы. Скорость — это как бы пространство, пройденное в данное время Скорость есть быстрота, с которой тело последовательно перемещается в пространстве. Вы понимаете, что благодаря этому мы можем судить о скорости лишь по пространству, пройденному в определенное время; Вы сочтете, что скорость тела А вдвое больше скорости тела В, если в один и тот же промежуток времени А пройдет пространство вдвое большее, чем В. Значит, у Вас будут точные идеи о скорости лишь постольку, поскольку Вы будете иметь точные идеи о пространстве и времени. Но что такое время и пространство? Это, Ваше высочество, две вещи, о которых философы наговорили массу нелепостей. Но мы не знаем ни природы пространства Несомненно, что благодаря чувствам мы обладаем идеей протяженности тел, т. е. идеей цветной, осязаемой и т. д. протяженности. Несомненно также, что мы можем путем абстракции отделить от этой протяженности все видимые, осязаемые и т. д. качества; значит, у нас остается идея протяженности, совершенно отличная от идеи тел, — это и называется пространством. Осязаемые качества, которые мы ощущаем в телах, представляют нам тела как непроницаемые (т. е. осязание внушает нам, что различные тела не могут занимать одно и 44 45 то же место), как необходимо существующие одни вне других. Отбрасывая эти качества путем абстракции, мы получаем проницаемое пространство, в котором, как нам кажется, движутся тела. Но тот факт, что мы образуем идею такого пространства, не доказывает, что оно существует, ибо ничто не может нас убедить, что вещи вне нас таковы, какими мы их представляем себе при помощи абстракции. Однако доказано, что движение, такое, как мы его себе представляем, невозможно, если все заполнено. Как же нам, Ваше высочество, выбраться из этих затруднений, сознавая наше неведение, сознавая, что мы не знаем ни пустоты, ни заполненности? В самом деле, как мы смогли бы иметь о них точную идею? Мы не смогли бы сказать, что такое протяженность. Ни природы времени Ни природы материи Следовательно, нужно рассматривать только отношения, существующие между ними, и их отношение к нам Не больше знаем мы и о времени. Мы судим о продолжительности, лишь исходя из последовательности наших идей. Но в этой последовательности нет ничего неподвижного. Если, перенося эту последовательность вне нас, мы приписываем ее всем вещам, какие существуют, мы не знаем того, что мы им приписываем. Тем но менее мы представляем себе вечность, которая не имеет ни начала, ни конца. Но не являются ли части этой продолжительности лишь неделимыми мгновениями? Как же образуют они длительность? И если они делятся, то каким образом доли, [будучи неделимыми мгновениями], сами делятся? Все это непостижимо. Мы сумели бы образовать идею длительности и протяженности лишь при помощи идей длительности и пвотяженности. т. е. вовсе не смогли бы их образовать. Подобно тому как, отделяя от протяженности все чувственные качества, ространства, так, сохраняя за протяженностью непроницаемость, создают себе идею материи, т. е. чего-то однородного, из чего состоят все тела. Это также лишь абстрактная идея, и от того, что мы ее имеем, у нас не прибавляется знания о том, что такое материя. Протяженность, материя, тело, пространство, время, сила, движение, скорость — это такие вещи, природа которых от нас совершенно скрыта. Мы знаем только отношения, существующие между ними, и их отношение к нам 17.. Их и нужно рассматривать, если мы хотим сохранить очевидность в наших рассуждениях. Во все времена философы были склонны приписывать реальность своим абстракциям, т. е. предполагать, не имея на это оснований, что вещи в точности подобны их идеям о вещах. Так, например, перенося вовне ту силу и то сопротивление, которое мы чувствуем, они воображали, что создают себе идеи о том, что находится в самих телах, и, рассуждая об этой силе, думали, что рассуждают о точной идее. Отсюда рождались бесчисленные споры о словах и бесчисленные нелепости. Я не буду останавливать Ваше внимание на всех этих заблуждениях — для нас важнее заняться другими исследованиями. ГЛАВА IIНАБЛЮДЕНИЯ НАД ДВИЖЕНИЕМ Тело, находящееся в покое, стремится сохранить состояние покоя 1. Тело сохраняет состояние покоя, если только какая-нибудь причина не заставит его изменить место, т. е. оказаться в другом отношении к окружающим телам, ибо место должно рассматриваться лишь в этом отношении, а не в абсолютном смысле. Это факт, в котором мы не можем сомневаться, так как видим, что покоящееся тело приводится в движение лишь постольку, поскольку на него действует посторонняя причина; на этом надо остановиться. Философы скажут Вам, что оставаться в покое — в природе покоящегося тела и что в нем есть сила, благодаря которой оно сопротивляется движению; они скажут это, потому что для перемещения чего-либо они всякий раз вынуждены прилагать некоторое усилие. Но какую идею нужно себе составить о природе покоящегося тела и о силе сопротивления? На это им нечего ответить. Тело, приведенное в движение, стремится двигаться равномерно и прямолинейно 2. Тело, приведенное в движение, стремится двигаться равномерно и прямолинейно. Это опять-таки факт, доказанный опытом, ибо движение изменяет направление, ускоряется, замедляется или уничтожается лишь тогда, когда новые причины действуют на движущееся тело. Философы, которые все объясняют, не преминут Вам сказать, что, подобно тому как в покоящемся теле есть сила, 46 47 благодаря которой оно сопротивляется движению, так и в движущемся теле есть сила, благодаря которой оно сопротивляется покою. Мы не знаем причины этих явлений Эту силу, благодаря которой тело, согласно мнению философов, упорно сохраняет состояние покоя или движения, они называют силой инерции; а как только они дали ей название, они вообразили, что обладают идеей данной силы. Посмотрим, нельзя ли глубже постичь это явление. Хотя я и не знаю природы движения, я не могу сомневаться в том, что движение представляет собой нечто иное, чем покой. Значит, чтобы привести в движение, нужно произвести действие. А всякое действие требует причины, и, хотя эта причина имеет природу, о которой у меня совсем нет идеи, я могу дать ей название силы; для этого достаточно, чтобы я был уверен в ее существовании. Таким образом, если сила необходима для того, чтобы двигать тело, то не потому, что в этом теле имеется сила, оказывающая сопротивление, а потому, что движение есть "действие, которое должно быть произведено [какой-то причиной]. Кроме того, что это за сила инерции, которая сопротивляется движению? Меньше ли она движущей силы или равна ей? Если она меньше, та величина, на которую движущая сила ее превосходит, является силой, которая вовсе не встречает сопротивления. Если она равна ей, нам непонятно, как тело может быть сдвинуто с места, ибо две противоположные силы могли бы произвести что-либо, только если одна превосходила бы другую, а в случае их равенства обязательно наступило бы равновесие. Чтобы привести в состояние покоя движущееся тело, нужно уничтожить какое-то действие; и если это тело упорно сохраняет свое движение, то не благодаря силе инерции, а благодаря движущей силе, которая была ему сообщена. Мы видим также, что движение замедляется или уничтожается, лишь когда тело встречает противодействие. Если силы, действующие в противоположных направлениях, равны, движения больше нет; если первая сообщенная телу сила по-прежнему превосходит другую, то движение не прекращается, а только происходит с меньшей скоростью. Мы не знаем, как действует то, что называется движущей силой Спрашивается, является ли движущая сила мгновенной, действует ли она лишь в первый момент или ее действие продолжается и повторяется в каждое мгновение? Это вопрос, на который мы не смогли бы ответить. Если сила действует лишь в первое мгновение, то почему тело еще движется во второе мгновение, третье и т. д.? Мы совсем не понимаем, в чем заключается связь между движением во второе мгновение, в третье и т. д. и силой, которая действует лишь в первое мгновение. Напротив, кажется, что в каждое мгновение тело как бы начинает двигаться и то, куда оно приходит в какое-либо мгновение, вовсе не зависит от того, куда оно пришло в предыдущие мгновения, и совсем не влияет на то, куда оно придет в последующие мгновения. Повторяется ли, таким образом, действие силы в каждое мгновение? Но если ей нужно повториться во второе мгновение, что же она произвела в первое? Разве в первое мгновение она не привела тело в движение? А раз так, она повторяется во второе мгновение, в третье, во все последующие мгновения — целую вечность, хотя в течение всего этого времени тело ничем новым не будет приводиться в движение. Разве первоначально сила не привела его в движение? Следовательно, она заставила его пройти пространство. Но пространство может быть пройдено лишь в несколько мгновений, а это противоположно предположению, что сила, которая двигала тело в первое мгновение, должна повторяться, чтобы двигать его в следующие мгновения. Мы не смогли бы выйти из этого затруднения. Если сила является мгновенной, нам непонятно, каким образом движение может длиться дольше одного мгновения; а если нужно, чтобы оно повторялось, мы впадаем в противоречие: мы предполагаем, что в первое мгновение тело прошло пространство, тогда как пространство может быть пройдено лишь в несколько мгновений. Оставим же все эти вопросы и ограничимся тем, что скажем: существуют движение и сила, т. е. причина, которая его производит, но о которой у нас нет никакой идеи. Это начало, Ваше высочество, не сулит Вам большого успеха — Вы видите все наше неведение, и Вам трудно понять, как мы могли бы когда-нибудь что-либо узнать. Поэтому Вы еще больше будете восхищаться зданием 49 48 [знания], которое вскоре предстанет перед Вашим взором. Не для того только, чтобы Вас удивить, я показал Вам, насколько мы невежественны; дело в том, что я хочу привести Вас к знанию самым коротким и самым верным путем. А ничто более не подходит к этому замыслу, чем устранить все ложные идеи, которые созданы о теле, материи, пространстве, времени, движении, силе и т. д. ГЛАВА III О ТОМ, ЧТО СЛЕДУЕТ УЧИТЫВАТЬ В ДВИЖУЩЕМСЯ ТЕЛЕ Как мы судим о величине силы В теле, находящемся в движении, надлежит учитывать три вещи: силу, количество материи и скорость. Посмотрим, как мы можем об этом судить; но помните: у нас нет абсолютной идеи об этих вещах, и мы всегда судим о них, лишь сравнивая одно тело с другим. Всякая причина равна своему действию. Даже самое поверхностное размышление об идеях причины и действия убеждает нас в этом. Допустим, что действие превосходит причину, тогда то, что в нем превысило причину, будет действием беспричинным; а если допустить, что причина больше, тогда то, что в причине превзошло бы действие, было бы причиной без действия; следовательно, оно не было бы причиной. Итак, сказать, что причина равна действию,— это другими словами выразить то, что сила равна движению. Но привести в движение тело или привести в движение все его части — одно и то же. Следовательно, движущая сила распределяется по всем его частям, и сообразно этому в ней получается то же количество частей. Если [тело] А, по массе вдвое большее, чем В, т. е. вдвое большее, чем В, по количеству материи, проходит то же пространство за тот же промежуток времени, значит, сила, [действующая на] А, вдвое больше силы, [действующей на] В. Но если действие неодинаково, когда два неравных по массе тела проходят одинаковые части пространства в один и тот же промежуток времени, то и в случае, когда равные по массе тела проходят в одинаковое время различные части пространства, действие также будет неодинаковым. Если за одну секунду тело А, равное по массе В, перемещается на четыре туаза, а В в это же время лишь на два, то действие А будет вдвое больше. Следовательно, сила здесь вдвое больше. Итак, мы можем судить о силе по массе и пространству, пройденному в заданное время. Если масса и пройденное пространство удвоены, то сила будет вчетверо большей, так как вдвое большая сила нужна и для массы, и для пространства. Движение, благодаря которому тело проходит некоторое пространство в некоторое время, называется его скоростью. Если и масса и скорость возрастают вдвое, то сила окажется в четыре раза больше. Положение то же, что и предыдущее. Мы скажем это иными словами: сила — это произведение массы на скорость. Как мы судим о скорости Скорость возрастает сообразно пройденному в данное время пространству. Если в секунду А перемещается на четыре туаза, а В только на два, то А обладает вдвое большей скоростью. При одинаковой скорости пройденное пространство будет больше в соответствии с тем, насколько больше будет промежуток времени, в течение которого тело будет находиться в движении. В данном случае А за две секунды пройдет вдвое большую часть пространства, нежели В, которое находилось в движении одну секунду. Отношение между частями пространства, пройденными двумя телами Если А двигается со скоростью вдвое большей в течение вдвое большего промежутка времени, то пройденная им часть пространства будет вчетверо больше. Пройденные части пространства относятся как произведения времени на скорости. То же самое можно выразить словами: пройденные части пространства пропорциональны времени, умноженному на скорость. Если мы знаем соотношение пройденного пространства со скоростью и со временем, нам достаточно знать пройденное пространство и скорость, чтобы найти время, а зная пройденное пространство и время, можно найти скорость. Например, пусть пройденное пространство будет 12, скорость 4; разделив 12 на 4, получим время 3. 50 51 |