Ильин _Очерки. Очерки истории русской хоровой
 Скачать 0.55 Mb.
|
|
многолетний сотрудник — учитель пения Федор Федорович Макаров (умер в 1821 году). С введением в 1823 году должности старшего учителя пения им становится С. Грибович. Особой заботой Бортнянского и его помощников являлась вокальная культура певцов, обспечивавшая ансамблевую ровность и тембровую слитность хора. Пением как основным предметом занимались ежедневно. Высокая исполнительская культура капеллы поддерживалась требовательностью Бортнянского, периодически прослушивавшего весь ее состав, следившего за профессиональным ростом каждого певца. Одним из непременных требований, предъявляемых к певцам, было неуклонное совершенствование техники читки «с листа», что позволяло капелле осваивать сложные хоровые партитуры в максимально короткий срок. Под руководством Бортнянского, великолепного знатока вокального и хорового искусства, в капелле совершенстовалась методика хороЕой работы. Весьма эффективным стало деление хора на начальной стадии освоения произведения на малые составы. Этот прием давал большие преимущества как в охвате каждым певцом произведения в целом, так и в работе над строем и ансамблем. Помимо общих хоровых занятий проводилась индивидуальная постановка голоса с солистами. Одновременно, по заведенному Бортнянским регламенту, с детьми занимались и по общеобразовательным дисциплинам, объ- «м которых впоследствии, при «спадении голоса», позволял певчему поступать на канцелярскую службу. Вместе с тем, профессиональный опыт, накопленный певцами в капелле, давал возможность некоторым из них вести самостоятельную педагогическую деятельность. К 1824 году 22 придворных певчих состояли учителями пения и регентами в восьми полках, в Горном корпусе, в университете, в четырех «закрытых» церквах и в восьми институтах. За время руководства капеллой Бортнянский вырастил несколько поколений певцов и музыкантов, среди них тенор И. Молчанов, впоследствии руководитель известного в Петербурге хора песельников, артист оперного театра Г. Кдимовский. Гордостью капеллы стал будущий композитор А. Е. Варламов, певший в хоре с 1811 по 1819 годы. Вернувшись в капеллу в 3* 67 1829 году в качестве учителя сольного пения, он проработал в ней до 1831 года, до отъезда в Московский театр. Значительный практический опыт, накопленный Л. Варламовым за время пения и преподавания в капелле, послужил предпосылкой к созданию- «Полной школы пения», во вступлении к которой он писал: «При составлении ее я руководствовался как работой с певчими, так и, в особенности, вдохновенными произведениями знаменитого моего учителя Д. С. Бортнянского» 29. И поскольку Бортняиский не оставил сочинений методического характера, то «Школа» Варламова может восприниматься как отражение, в значительной степени, взглядов его учителя на вокально-хоровое обучение. Развивая традиции русской хоровой школы, главные принципы которой выражены в пении без сопровождения, от примарных тонов среднего регистра голоса, с опорой на распевность, Варламов формулирует основы вокального обучения. При этом он устанавливает последовательность этапов: предварительное пропевание гамм, упражнений на интервалы, сольфеджио и вокализация, а затем пение произведения со словами. Этот принцип практической работы с хором устойчиво сохранился и в последующие годы, вплоть до наших дней. К важным принципам вокальной работы, воспринятым новыми поколениями учителей пения, регентов и хормейстеров, следует отнести особое внимание к развитию вокального слуха, способствующего осознанному интонированию. Разрешение проблем интонирования Варламов ставил в зависимость от умелого использования дыхания. Уже па начальной стадии обучения Варламов требовал от певца не только правильного вокального интонирования, по и активного произношения названия нот, развивая тем самым артикуляцию и дикцию. Важным для развивающегося в России вокально-хорового любительского исполнительства было впервые высказанное Варламовым мнение о целесообразности обучения людей с ограниченными от природы вокальными возможностями. «Полная школа пения» А. Е. Варламова — одно из первых русских методических пособий — позже легла в основу разработки вопросов теории в области вокального воспитания. Наряду с композиторской и педагогической деятельностью Варламов известен и как исполнитель. Еще до поступления в Придворную певческую капеллу, работая учителем пения при петербургском театре, он неоднократно участвовал в совместных с капеллой концертах. Так, объявление, помещенное в журнале «Благонамеренный» A825, № 29), оповещало, что 6 марта в зале Филармонического общества «дан будет г. Варламовым, учителем пения при императорских театрах, большой вокальный и инструментальный концерт». В программе, среди других произведений, значился «большой хор с солами, сочинения г. Бортнянского». При Д. С. Бортнянском впервые начала приобщаться к концертной деятельности и Придворная певческая капелла, что благотворно сказывалось на росте ее художественного уровня. Он нашел не совсем обычный способ знакомить петербургских любителей хоро- 63 вой музыки с новыми произведениями. В начале 20-х годов XIX века регулярно по субботам, около полудня, на «генеральные пробы» хора, проводимые Д. С. Бортнянским перед службами в церквах Зимнего и загородных дворцов, допускалась публика. По свидетельству современника, зал, где проходили репетиции, едва мог вмещать любителей музыки30. Этими репетициями-концертами Бортмянский, несмотря на преклонный возраст, дирижировал сам. Здесь исполнялись многие его произведения. Их исполнение в условиях, приближенных к концертным, переносило композиции в сферу светского музицирования, что было особенно важным, так как позже духовные концерты стали восполнять в концертах недостаток светских сочинений для пения а сар- ре11а. Под руководством Бортнянского, чья деятельность стала образцом взаимодействия композиторского и исполнительского творчества, придворная капелла достигла великолепных результатов. Бортнянский развивал черты естественного, мягкого и благородного звучания, «крик и вычурные эффекты были совершенно изгнаны из исполнения капеллы, ставшей петь умно и просто»31. Этому способствовали его композиции и в особенности переложения древних русских песнопений, возрождавшие национальные традиции хорового пения. Среди многих качеств капеллы современников поражали отличное произношение слов и глубоко осмысленное интонирование. Наиболее характерную черту в пении певчих, воспитанных Бортнянским,— выразительность их исполнения — подметил И. М.Долгорукий в своих воспоминаниях: «Какие нежные голоса! Какая музыка! Какое выражение лица у каждого из них! Всякий не только ноту берет и не голос возвышает: он в это время чувствует, восхищается, восторг одушевляет все его черты»32. Все это находило отражение в особой теплоте и проникновенности звучания их голосов. С начала XIX века устанавливается весьма плодотворная традиция участия капеллы в вокально-симфонических концертах организованного в 1802 году Петербургского филармонического общества. В первую половину века (до 1849 года) капелла совместно с симфоническим оркестром исполнила свыше 45 различных произведений, знакомя русских слушателей с музыкой западноевропейских классиков. Одним из первых публичных выступлений Придворной певческой капеллы стало исполнение оратории Гайдна «Сотворение мира» 24 марта 1802 года33. Впоследствии эта оратория звучала ежегодно в течение двадцати .с лишним лет. А 9 марта 1803 года капелла впервые познакомила публику с ораторией Гайдна «Времена года». Годы пребывания Бортнянского в капелле явились одной из самых ярких страниц в ее истории. Сам композитор, как и целый ряд современных ему русских музыкантов — пианисты Д. Кашин и А. Жилин, скрипачи И. Хандошкин и Г. Рачипский35, наилучшим 69 образом представлял русскую исполнительскую школу. Афиша духовного концерта в зале Филармонического общества сообщала об участии «достойного директора Придворной певческой капеллы Бортнянского», хоров, «сочиненных искусным, глубоко чувствующим виртуозом и воспетых наилучшими, усовершенствованными голосами...»36. Капелла стала постоянным участником ежегодно устраиваемых концертов в пользу инвалидов37. В них также прозвучало большое количество хоровых произведений западно-европейских и русских композиторов. Репертуар капеллы пополнили: Реквием Моцарта (впервые 23 марта 1805 г.), оратория «Мессия» Генделя B1 марта 1806 г.), Первая месса Керубини C1 марта 1810 г.), оратория «Христос на Елеонской горе» Бетховена B7 марта 1813 г.) Реквием Керубини A9 февраля 1820 г.), Девятая симфония Бетховена G марта 1836 г.). Значительным событием в музыкальной жизни Европы стало первое исполнение Придворной капеллой в Петербурге 26 марта 1824 года выдающегося творения Бетховена «М1зза 5о1етгп5», представляющего одну из сложнейших хоровых партитур этого жанра в мировой литературе. О высоких профессиональных качествах воспитанников Бортнянского свидетельствовало заключение Пауля Эйнбека, ознакомившегося с деятельностью капеллы по заданию прусского короля вскоре после смерти выдающегося музыканта в 1829 году: 1) все певцы капеллы обладают исключительно хорошими голосами; 2) голоса поставлены по лучшей итальянской методе; 3) как ансамбль, так и соло-партии великолепно выучены; 4) находящийся на государственной службе (специально в качестве церковных певчих) хор капеллы образует одно целое и не зависит от разных случайностей, а певцы не посвящают своей деятельности посторонним делам38. Много положительного в деятельности капеллы со времени Бортнянского сохранялось и позже. В отзывах прессы на многочисленные концерты непременно подчеркивалось, что «придворные певчие и музыканты, составлявшие хор и оркестр, выполнили свое дело с отличным искусством»39 или «что же касается до хоров, то таких, как у нас, составленных из придворных певчих, нет нигде»40. В работах В. Ф. Одоевского, ратовавшего за «одухотворенное искренним чувством, льющееся из души пение», мы находим восторженный отклик на исполнение капеллой оратории Гайдна «Сотворение мира» B марта 1835 г.). В нем он писал: «... нигде хоры Гайдна и вообще хоры не могут быть исполнены с тою точностию и энергией, коими отличаются наши придворные певчие» и далее: «хоры наших придворных певчих производят впечатление, доходящее до физического потрясения; они своею силою соответствуют великим идеям сочинителей»41. Традиции концертной деятельности, утвержденные Бортнянским в капелле, продолжали жить и после его смерти. До 1853 года ка- пела постоянно выступала в концертах «Петербургского филармонического общества», а затем, до начала 80-х годов систематичес- 70 ки принимала участие лишь в трех концертах в год, организован» ных Петербургским концертным обществом. Резкий контраст к Придворной певческой капелле представлял Московский синодальный хор, чья деятельность продолжала оставаться замкнутой в круге узких служебных функций в Успенском соборе. Церковные власти мало заботились о совершенствовании организационной структуры хора, о повышении его профессионального уровня. По ревизии 1811 года в хоре числилось 33 человека, несколько увеличился состав только к 1819 году. Как и раньше, для руководства хором назначались наиболее опытные певчие. Регенты И. Тимофеев (до 1803 года), И. Петров (до 1813 года), Ф. Таболовский (до 1830 года) не обладали должным профессионализмом для совершенствования исполнительского мастерства хора, а тем более для налаживания музыкального образования малолетних певчих. Их функции сводились к поддержанию репертуара, состоящего из обиходных песнопений. Еще хуже обстояло дело с общим образованием детей, которые, обучившись только церковному пению, оставались практически безграмотными42. В 1819 году Синод издал указ, по которому 14 мальчиков определились учиться в уездное, а 12—-в приходское училище. Однако тяжелые условия повседневной жизни хора не способствовали- нормальным занятиям детей. Осложнялось обучение и нехваткой необходимых помещений и учебных пособий. Лишь в 1830 году была введена должность инспектора, в обязанности которого входило «надзирать за поведением малолетних певчих», а также «преподавать детям российскую грамматику, латинский и греческий язык, арифметику... чтение и письмо»43. Отсутствие профессионального контроля за художественно-исполнительским уровнем хора, а также учебно-репетиционной работы сказывались на его состоянии. Певчие часто получали нарекания. Служители собора в докладе 1836 года отмечали, что сино- дальние певчие пели весьма дурно и именно: басы чрезмерно кричали, а дисканты, певшие соло, очень много ошибались»44. Основной причиной тому считали отсутствие регулярных занятий с певчими. Неоднократные замечания в адрес хора вынудили власти составить инструкцию, определявшую обязанности регента. Впредь ему предписывалось осуществлять набор новых певчих вместо выбывших («малых не принимать ранее 8 лет, а больших — ранее 20 лет»), регулярно три раза в неделю (по,4 часа) проводить спевки и в последний день недели генеральную репетицию. В остальные дни на помощника регента возлагалось обучение новых певчих («единожды навсегда выучить основательно нотной азбуке, называемой школой, чтобы каждый мог сам собой разучивать концерты»). Инструкция, вместе с напоминанием основных певческих правил традиционного культового песнопения («чтобы певчие все и каждый как в простом, так и в нотном пении, произносили, сколь возможно чище и явственнее слова», «избегать грубого крика»), стро- 71 жайшс предписывала, чтобы «нигде никогда синодальным певчим не петь никаких театральных, любовных и простонародных песен»45. Последнее указание отрывало хор от музыкально-общественной жизни, нанося тем самым невосполнимый ущерб его художественному совершенствованию. Развитие хоровой музыки концертного жанра стимулировалось расширением сферы общественно-музыкальной жизни, умножением ее форм. Уже с конца XVIII века заметную роль в общественно- бытовом музицировании стали играть дворянские учебные заведения. Несмотря на то, что основной формой музыкального образования в них являлось обучение игре па инструментах и сольному пению, высокому уровню хорового пения воспитанников способствовала работа выдающихся представителей профессионального искусства. В старейшем из привилегированных учебных заведений, Сухопутном кадетском корпусе, существовали два отличных хора: один — из воспитанников, другой — из служащих. Хоры, не ограничиваясь церковной службой, пели на празднествах кантаты, гимны, русские и украинские песни. По воспоминаниям воспитанника корпуса Ф. Булгарипа, в Петербурге славился хор служащих и его солист бас Бабушкин, превосходно исполнявшие бывшую в моде по всей России народную песню «На бережку, у ставка» (обработка Козловского) и стихи Державина «Краса пирующих друзей»46. Для усовершенствования хора воспитанников корпуса был приглашен Д. Бортнянский. При нем хор пополнялся хорошими голосами, много внимания уделялось обучению певчих. В репертуар хора входили концерты Бортнянского47. Двумя хорами с различным репертуаром обладало Воспитательное общество благородных девиц (Смольный институт), где преподавание находилось на большой высоте благодаря тому, что светское хоровое пение вел К. Кавос, позже его сын Ж. Кавос48, а церковное—воспитанник Придворной певческой капеллы Федор Линицкий49. В особо торжественных случаях духовные композиции исполнялись под управлением Д. Бортнянского. |