Оглавлениеосновной раздел сатанинский Колдун
 Скачать 4.53 Mb.
|
|
Легенды Ордена «Храм Семи Теней» Написал Андрей Городовой За время своей эзотерической деятельности мне часто приходилось общаться с представи- телями различных закрытых магических орденов. В этом посте я хочу рассказать о одном из таких орденов — ордене «Храма семи теней». Впервые, я познакомился с представителями этого ордена в 1995 году. Ко мне на прием пришел очень прилично одетый молодой человек и сказал, что у меня есть вещь с которой он хотел бы «пообщаться». Речь шла о черном шарике, который появился во время полтергейста ( я уже писал о нем в своем блоге). Я немного удивился, так как, в то время о существовании этого артефакта мало кто знал. Оказалось, что камень заинтересовал представителей ордена «Храма семи теней» и меня попросили оказать им небольшую услугу: поучаствовать вместе с камнем в некоторых риту- альных действиях на местах Силы. Камень помог людям из ордена открыть какие-то извест- ные и понятные только им энергоинформационные каналы. Я же, в свою очередь, узнал информацию об этом экзотическом ордене. В своей философии орден базируется на легенде о храме семи теней. Представители данного оккультного объединения считают, что на территории Кобяковки, ( в районе пустынных холмов, за рестораном «Океан») глубоко под землей располагается вели- чайший из когда либо существовавших на земле храмов — «Храм семи теней». Легенда о Храме Семи Теней Привязка к местности: Кобяковское Городище (район Аксайского моста). Источник: магический орден «Седьмая тень». Эта легенда является основополагающей в философии магического ордена «Седьмая тень». Представители данного оккультного объединения считают, что на территории Кобяковки (в районе пустынных холмов за рестораном Океан) глубоко под землей располагается величай- ший из когда-либо существовавших на земле храмов — «Храм семи теней». Во времена, когда разум людей был подобен крошечной искре, Землей правила раса Стик- сов. Стиксы мало походили на людей и большую часть жизни проводили в воде. Они построи- ли разветвленную сеть туннелей и установили контакт с многими существами, с других пла- нет, и из других измерений. Благодаря Стиксам из параллельного мира на Землю пришел народ известный под именем Таны. Это были небольшие существа с худощавым телом и непропорционально крупной голо- вой. Солнечный свет для Танов был слишком ярким, поэтому они над туннелями Стиксов по- строили другую сеть туннелей, имеющею многочисленные выходы на поверхность. Тогда же Танами и был воздвигнут один из храмов Великого знания. Храм представлял из себя огромное хранилище информации. Таны по крупицам собирали знания других рас и ци- вилизаций дабы передать его последующим поколениям разумных существ и в нужный мо- мент вмешиваться в эволюцию жизни на Земле. С поверхности земли в храм вели четыре ла- биринта туннелей. Входы в лабиринты были расположены по четырем сторонам рунического знака солнца. Лабиринты располагались таким образом, что двигаясь по ним любое разумное существо обязательно меняло структуру своей энергетики и, подойдя к дверям храма было либо полностью готово к восприятию знаний Танов либо умирало от внутреннего диссонанса. 48 По прошествии многих веков Таны посвятили избранных представителей человечества в свои тайны. Возникла каста жрецов, имеющих доступ в храм Танов . Основной задачей этой касты было обучение людей и общий контроль за развитием цивилизаций на Земле. Жрицы золотого трона ( как впоследствии были названы ставленники расы Танов) незримо присут- ствовали в научной и политической жизни каждого более или менее крупного государства. Они давали людям знания — обучали их математике, астрономии, магии. Так продолжалось много сотен веков до того момента, пока раса Танов не была вынуждена покинуть Землю. Большая часть храма была «законсервирована», ибо даже хорошо обученные жрецы не могли постичь более 10-й части собранных Танами знаний. Через несколько веков, после ухода расы Танов, жрецы тоже были вынуждены покинуть храм на неопределенное время. Перед уходом они совершили обряд семи теней: было отобрано семь лучших представите- лей верховной касты жрецов «Золотого Трона». Четверо из них были великими магами- исследователями, а трое магами из числа военачальников. Все семеро одновременно соверши- ли ритуальное самоубийство и их души превратились в Тени. И с этого момента каждую чело- веческую жизнь Тень воплощается в новорожденного ребенка на территории географически прилегающей к храму. Когда человек, в которого воплотилась тень, умирает, другая тень тут же воплощается в другого новорожденного. Таким образом семь теней поочередно охраняют секреты древнего храма в ожидании нового пришествия Танов или появления некого миссии, который будет способен постичь всю глубину древних знаний скрытых под толщей земли Кобяковского горо- дища. Адепты магического ордена «Седьмая тень» верят что в настоящее время в г.Ростове-на- Дону живет человек, в теле которого воплотилась Тень.. По легендам и сам орден был создан в 16 веке очередной воплощенной тенью И только с ведома и позволения Тени человек может проникнуть в подземелья Кобяковского городища и там, в недрах земли, превратиться в некое сверх-существо, обладающее немыслимой магической силой и способностями… Я общался с этим человеком. Насчет тени — не знаю, но что он маг и ясновидящий высшей категории, это точно. По своей сути, это орден эзотерических «менял». Орден владеет ключами к некоторым тай- нам мироздания и очень удачно «обменивает» свои знания на нужный им «товар». Знания, ко- торые в качестве «оплаты» предлагают адепты «Храма семи теней» многие великие оккульти- сты выдают их за свои собственные откровения, ибо кредо орденам — всегда оставаться в те- ни и не участвовать ни в каких «спектаклях социума». Но одной своей «сделкой» особенно гордятся адепты этого ордена. По их мнению, результа- том этой сделки стал ни мало ни много, а наш город Ростов-на-Дону. Крепость святого Дмитрия Ростовского и легенда о Стиксах История нашего города начинается с давней легенды о том, как Петр I впервые назвал наш родник “богатым” . Затем Елизавета Вторая выбрала высокий берег Дона для Темерницкой таможни ( 1749г.) А в 1761 году Александром Ивановичем Ригельманом была построена кре- пость святого Дмитрия Ростовского. В архитектуре крепости присутствовала особая красота и гармония и за свое 49 « произведение» Ригельман был награжден золотой табакеркой, доверху наполненной золо- тыми червонцами. Табакерку Ригельман получил из рук самой императрицы — Екатерины Ве- ликой. В 1995 г. было математически установлено, что крепость святого Дмитрия Ростовского — единственное в мире крупномасштабное сооружение, которое с абсолютной точностью и фор- мой периметра воплощает доминантную Т-2 гармонию, что ставит ее в ряд великих Пирамид — «КАК ОДНО ИЗ ЧУДЕС СВЕТА!!» (см. «Рериховский Вестник Дона», декабрь 2004 г., стр.8-9). Почему Ригельман вдруг решил построить на Донской земле геометрическое чудо в виде двенадцатиконечной звезды? (внешний периметр крепости состоит из 4-х треугольников, ко- торые дают 12 углов; внутренний периметр составлен из 3-х квадратов, сума углов которых опять дает нам то же число углов-12). По одной из версий, Ригельман был членом массонской ложи и в архитектуре крепости символически отобразил некоторые оккультные законы и принципы. Есть и другая, более фантастичная версия постройки крепости св. Дмитрия Ростовского, из- ложенная адептами магического ордена «Храма Семи Теней». Представители ордена утверждают, что постройка крепости Дмитрия Ростовского явилась результатом обмена и контракта между массонской ложей и орденом «Храма Семи Теней». Чтобы понять смысл постройки на Дону геометрически выверенного сооружения и какой толк от этого ордену «Храма Семи теней» предлагаем вашему вниманию еще одну из легенд этого ордена: Легенда о Стиксах ( свободное изложение автора) «… И явиться тень Тени человеку великому И откроет ему тайны, недр земли и разума И осо- знает он предназначение свое. И возведет, избранный, храм звезды белой, в подобии своем знак земли отражающий И будет город на месте храма того, именем святого названый…» Много веков назад, земля была покрыта водой. Океан в те времена населяли разумные су- щества, чье имя на языке звездных народов звучит как Стиксы. Никто не знает откуда пришли Стиксы. Они одновременно походили и на людей и на жутких водяных тварей. Цивилизация Стиксов была достаточно высоко развита. Они построили множество городов на дне океана, нашли способ общения с жителями других планет, владели тайной перехода в другие измерения. Потом случилась страшная катастрофа. На Землю обрушился дождь «огненного металла». Вода в океане стала ядовитой и ее температура приближалась к кипению. Разбуженные вулка- ны полностью разрушили города Стиксов, и породили первые материки. Стиксы предвидели эти катаклизмы и заблаговременно ушли в другое измерение, чтобы по прошествии времени вернутся назад. 50 Как дальше развивалась история Стиксов — неизвестно. Только вернулось их в тысячи раз меньше… В первую очередь Стиксы построили по всей Земле разветвленную сеть туннелей. Туннели строились из-под воды подземных рек и морей и представляли из себя прямые линии, образо- вывавшие на поверхности земли различные геометрические фигуры (белые стрелы?). Это поз- воляло Стиксам полностью контролировать энергетику планеты. Туннели Стиксов покрыты особо прочным, неизвестным людям материалом. Они способны сохраниться миллионы лет и выдержать любые природные катаклизмы. Ме- сто, на котором расположен Ростов-на-Дону находится в центре треугольника, образованного туннелями Стиксов. Кроме этого здесь находится «белая звезда» — особая геометрическая фигура, образованная более мелкими туннелями. Стиксы создавали «белые звезды» — как места концентрации и накопления космической энергии, (если туннели Стиксов — энергетические каналы Земли, то белую звезду можно сравнить с энергетическим центром, насосом, чакрой…) Накапливаясь в «Белых звездах» энергия «растекалась» уже по туннелям Стиксов. Кроме этог , воздействуя особым образом на «белые звезды». Стиксы получали возможность управлять энергетическим полем отдельных участков зем- ли… Как утверждают адепты ордена «Храма Семи Теней», Крепость Дмитрия Ростовского по- строена как наземная копия «Белой звезды Стиксов»… 51 Картинка (в центре) — это план крепости, составленный на основе ряда исторических руко- писей. Сама картинка — современная иллюстрация к истории крепости. Картинка была опуб- ликована в каком-то журнале. Журнал и автора указать не могу. Основная суть — графическая иллюстрация гармонии (вверху и внизу математические формулы, заложенные в геометрию крепости). Новые материалы к изучению истории « Общества Ловцов Теней» Владимир Коробов, из книги «Неизвестные и малоизученные культы» Учение «Общества ловцов теней», вне всякого сомнения, носит гностический 1 характер и уходит своими корнями к ереси наасенов 2 По свидетельству Епифания 3 , именно в среде наасе- нов существовала легенда о Змее, который открыл первым людям — Адаму и Еве — значение тени. В пересказе Епифания легенда эта звучит так: «Другие же говорят следующее. Возгор- дившись, Ялдаваоф (Ialdabaoth 4 ) воскликнул: «Я Отец и Бог и нет никого выше меня» (Is. 45: 5), а после создал человека по своему образу и подобию. Был этот человек огромных размеров и мог только ползать. Когда Ялдаваоф вдохнул в него дыхание жизни (Gen. 2:7), он неосмотри- тельно лишил себя силы. Горя ненавистью, Ялдаваоф решил найти способ лишить человека его силы [которую передал по неосмотрительности] и для этого создал женщину из своего ра- зумения (enthymesis). Но были Адам и Ева лишены знания, ибо не дано им было видеть, что Древо Жизни, которое есть Свет в силе Бездны, отбрасывает также и Тень. София же попроси- ла Нус 5 , который был изогнутым, как змей, открыть им силу плодов Древа. Сразу же после это- го они постигли ту силу, которая над ними, и были изгнаны Ялдаваофом из рая за непослуша- ние, ибо открыли для себя истину. Лишенные силы, они были сброшены на землю, и змей был отправлен вслед за ними. Вместе с ангелами, которые были в его власти, он произвел шесть сынов и сам стал седьмым, для того, чтобы имитировать ту Гебдомаду 6 , которая окружает его отца. В раю Адам и Ева имели светоносные и духовные тела. Однако на земле эти тела стали более темными, тяжелыми и малоподвижными. Их души также стали слабыми и безвольными, по- скольку в них осталось только лишь дыхание мира, вложенное их творцом. София пожалела их и вернула им сладостное благоухание света жизни. Так они узнали, кто они такие, почему они здесь, поняли, что они нагие и имеют материальное тело. Поняли они также и то, что обреме- нены смертью. Но они мирились с этим, зная, что тело — это только временная обуза. С помо- щью Софии они нашли пищу и, насытившись, тут же совокупились, — так родился Каин. Некоторые при этом говорят, что сама София приняла форму змея и боролась против твор- ца, который создал Адама, и научила людей знанию. По этой причине змей и называется са- мым мудрым из всех тварей (Gen. 3:1). И наши внутренности, благодаря которым мы питаемся, по этой причине имеют форму змея, указывая на эту все порождающую субстанцию» 7 Как пишет Ириней, «...в среде наасенов были особые жрецы, которым вменялось в обязан- ность наблюдать за тенями людей и животных и своевременно сообщать, если что- то в пове- дении теней начинает вызывать опасения» 8 Ириней не сообщает, чем именно тени заинтере- совали наасенов, но из сочинений Ипполита известно, что впоследствии жрецы, наблюдающие за тенями, откололись от наасенов и основали свою школу «ловцов теней» 9 Кроме того, со- гласно Валентину, Христос родился «не без некоего рода тени», которую он отбросил и вер- нулся в Плерому. Как замечает по этому поводу Ориген: «Необходимо было, чтобы одна из крайностей, а именно наилучшая, называлась Сыном Божьим за свое величие, а вторая — диаметрально противоположная — сыном злого демона, Сатаны и диавола» 10 Ипполит также сообщает, что учение секты излагалось в двух книгах. Одна из этих книг называлась «Книгой длинных летних теней», а другая — «Книгой коротких зимних теней». К этим книгам запрещалось прикасаться руками, и читать их следовало, переворачивая страни- цы языком 11 Кто и когда написал эти книги — неизвестно, но сами «ловцы теней» верили, что их продиктовала тень Симона Мага 12 Как известно, крайне индивидуалистический характер гностицизма не позволил ему, в от- личие от христианства и неоплатонизма, оформиться в сколь либо цельное и широкое религи- озно-философское течение, и к V в. нашей эры гностические секты практически исчезают. 52 Несколько иначе обстояло дело с обществом «ловцов теней». Упоминание о «культе тени» и « ловцах теней» уже безо всякой связи с гностицизмом встречается как у средневековых авто- ров, так и в комментаторской литературе Нового времени. Вот некоторые сведения о «ловцах теней», которые мне удалось обнаружить: Клемент Александрийский в «Stromata» уделяет «ловцам теней» всего одно предложение: « Члены этой [поклоняющейся] теням секты узнают друг друга по особой татуировке, нанесен- ной на язык» 13 Ритор Арнобий в сочинении «Adversus nations libri» пишет: «Слышал я, что некоторые толко- ватели мифов и аллегорий говорят: «Есть вещи, которые отбрасывают тени, и есть тени, ко- торые отбрасывают вещи». Знатоки считают, будто бы слова эти имеют отношение к учению « ловцов теней». Как бы там ни было, это двусмысленное высказывание нельзя считать сво- бодным от иносказаний (reclusis esse obtentionibus)» 14 Упоминание о тенях, которые отбрасывают вещи, встречается и у Исидора Севильского — духовного наставника и старшего друга вестготского короля Сисебута (612-612). В трактате «О природе вещей» («De natura rerum») Исидор пишет: «Изучение природы некоторых вещей не следует оставлять суеверному суждению, если можно рассмотреть их с помощью здравого и трезвого разума. И если древние мужи говорили, что не только вещи отбрасывают тени, но и некоторые тени обладают способностью отбрасывать вещи, то суждения эти для выяснения их истинности следует подвергнуть всестороннему рассмотрению. Ибо известно, что не всем в этом мире светит одно и то же солнце» 15 Высказывание Севильца о солнце можно было бы по- нимать как своеобразную фигуру речи, если бы не сообщение Андреа Палладио, непосред- ственно касающееся «ловцов теней» и их священных книг. В доме своего друга Даниэле Барба- ро Палладио встречается с неким кавалером Лионе — путешественником, только что вернув- шимся из «земель германских». Палладио пишет: « Этот странный человек рассказывал о тайном сообществе, члены которого занимаются тем, что ловят тени. Он рассказал, что у ловцов теней есть свои книги, написанные на грече- ском. Он сам якобы видел одну такую книгу в библиотеке бенедиктинского монастыря в Тегернзее. Была она переплетена в человеческую кожу и не отбрасывала тени, когда подноси- ли к ней горящую свечу. Он рассказывал, что в тени праведников книга эта начинает говорить разными голосами на языках, человеческому разумению недоступных. В своем рассказе он привел также несколько высказываний из этой книги, показавшихся мне весьма любопытны- ми. Так, по его словам, в ней говорилось о том, что солнце нашего мира дает свет, но есть и другое, незримое «черное» солнце 16 , которое свет забирает, и что, когда дают свет — появля- ются тени, а когда свет забирают — появляются вещи. Еще он рассказывал, что для ловли те- ней используют мелкий речной песок, серебряные ложки и особым образом настроенный сви- сток» 17 Об одном интересном случае, имеющем, как мне кажется, отношение к исследуемой теме, рассказывает в своих «Путешествиях на Восток» Жерар де Нерваль 18 : « Чиновник предложил показать мне город. Череда великолепных домов на берегу Нила, которыми мы любовались, оказалась не чем иным, как театральной декорацией; остальные же улицы выглядели пыль- ными и унылыми; казалось, даже стены пропитаны лихорадкой и чумой. Янычар шел впереди, расталкивая жалкую толпу в синих лохмотьях. Из достопримечательностей я увидел лишь бродячего факира, сидящего у стены старой церкви, выстроенной в византийском стиле. На плече у факира сидело довольно редкое для этих мест животное — большой рыжий кот. Факир развлекал толпу тем, что разбивал кувшины, ударяя палкой по тени, которую они отбрасыва- ли. На мою просьбу объяснить этот фокус, чиновник только махнул рукой и пробурчал что-то вроде: «Саад ал-азди» 19 Польский писатель и путешественник Ян Потоцкий сообщает, что видел у торговца древно- стями в Бейт-аль-Факихе странные часы. Они были сделаны на манер обычных песочных ча- сов, только вместо песка из одной прозрачной полусферы в другую медленно перетекала ис- синя-черная тень. «Неизвестно, время какого мира отмеряли эти часы», — пишет Потоцкий 20 Уже само название секты провоцирует современного исследователя к интерпретациям в ду- хе юнгианской аналитической психологии. Однако, как это будет видно из материала пред- ставленного ниже, не все, относящееся к символизму различных культов и религиозных уче- 53 ний, можно и нужно понимать в качестве проекций бессознательных содержаний на физиче- скую материю. Не так давно в мои руки попал любопытный документ, озаглавленный «Воспоминания о Джоне Райдене». Его автор — известный английский психиатр, доктор Альфред Берч, долгое время проработавший консультантом в Скотланд-Ярде. В 1978 году доктор Берч погиб в авто- катастрофе, оставив после себя большое количество заметок, имеющих отношение к крими- нальной психологии. Основная часть этих заметок хранится в архиве Скотланд-Ярда, но от- дельные документы, незаконченные эссе и статьи Берча сохранились у профессора Джона Ганна (John Gunn), заведующего отделением судебной психиатрии Института Психиатрии при Лондонском Университете. Узнав о теме моего исследования, профессор Ганн любезно пере- слал мне документ, перевод которого я привожу ниже. « В 1969 году, работая в Кардиффе (Южный Уэльс) в рамках объявленной Лондонским Уни- верситетом программы исследования биосоциальных факторов в детерминации преступного поведения, я по долгу службы имел дело с обитателями Леквита, района, славившегося свои- ми притонами, разбойными нападениями, грабежами и жестокими драками. Каждый день мне приходилось беседовать с задержанными проститутками, наркоманами, бродягами и другими сомнительного вида типами. Не без гордости хочу заметить, что постепенно мне удалось заво- евать доверие (насколько, конечно, здесь вообще уместно говорить о доверии) всей этой раз- ношерстной публики, хотя по правде, это не было слишком сложно, поскольку обитатели до- ков Леквита не были избалованы нормальным человеческим общением. Мои психологические беседы выгодно отличались от полицейских допросов, и это сделало меня популярной лично- стью в барах Трессфорда и Макалена. Нужно ли говорить, что уровень преступности в Леквите всегда был очень высок, и это неизменно вызывало раздражение городских властей, которым, впрочем, не оставалось ниче- го другого, как только смириться с этим неизбежным злом. И вот вдруг, начиная с января 1970 года, количество преступлений в Леквите резко снизилось. По данным с января по апрель пре- ступлений здесь было совершено даже меньше, чем в благополучных районах города. Поли- цейские чиновники не преминули сразу же приписать все заслуги якобы «эффективной работе с населением, а также хорошо налаженной системе следственно-розыскных мероприятий», но я чувствовал, что за всем этим скрывается что-то еще. Как обычно, беседуя по утрам со своими пациентами, я все чаще наблюдал в их глазах какой-то бесконтрольный страх и странное ожи- дание. Они все как будто чего-то не договаривали. Что-то явно происходило в преступном ми- ре Леквита. Однажды один из моих собеседников, отвратительного вида старик, в котором полиция по- дозревала держателя опиумного притона, обмолвился мне, что скоро должно случиться что-то такое, после чего жизнь в Кардиффе станет совершенно невозможной. Я попытался было вы- тащить из него какие-то подробности, но рассудок у старика как будто внезапно помутился, он сполз со стула и стал биться головой об пол. Мне не оставалось ничего другого, как вызвать бригаду санитаров, которые отвезли несчастного в психиатрическую лечебницу. Этот случай еще больше разжег мое любопытство, и я на свой страх и риск решил предпринять самостоя- тельное расследование причин столь странного поведения обитателей Леквита. Во время одной из таких вылазок я и познакомился с Джоном Райденом. Это случилось 15 апреля. Помню, как я зашел в бар «Единорог», что на Бессемер Роуд, чтобы передохнуть и выпить чашку чая. Мои мысли были заняты странными событиями последних недель. Я до- стал было свой блокнот, чтобы привести в порядок свои последние записи, как вдруг рядом со мной раздался чей-то громкий голос: ‒ А вы, между прочим, знаете, что старый Медоуз сегодня утром отрубил самому себе ру- ку? Я поднял голову и увидел перед собой маленького толстого человека, одетого в костюм из дорогого темно-синего сукна. В его речи чувствовался небольшой акцент, выдающий в нем уроженца Кентербери или Ипсуича. Он был совершенно ничем не примечателен, если бы не одна экзотическая деталь: на его левом плече совершенно невозмутимо сидел большой поло- сатый кот. Я хорошо знал всех обитателей Леквита, но этого человека видел впервые. 54 ‒ Разрешите представиться. Меня зовут Джон Райден, — человечек слегка поклонился, церемонно прижав к груди правую руку. — А это Сигизмунд, — сказал он, слегка поведя голо- вой в сторону сидящего на плече кота. Незнакомец представил кота, как своего хорошего знакомого, и это обстоятельство меня рассмешило. Наверное, это было заметно по моим глазам, потому что на лице Джона Райдена появилась очень симпатичная улыбка, сразу же вызвавшая мое расположение. ‒ Мы тут совсем недавно, — продолжал мой новый знакомый, несмотря на то, что я до сих пор не произнес ни одного слова. — но, как видите, уже довольно много знаю. Я, напри- мер, знаю, что вас зовут доктор Берч и что местные обитатели относятся к вам с искренним уважением. Вы не будете против, если я присяду за ваш столик? Мне хотелось бы с вами пого- ворить. ‒ Да, да, конечно, — я был действительно заинтригован, хотя не имел ни малейшего представления, о чем собственно мы можем говорить с этим человеком. Его манеры и внеш- ний вид располагали, и не было ничего удивительного в том, что он знал мое имя, — оно было известно любому обитателю Леквита. Джон Райден отодвинул стул и присел, держась очень прямо видимо для того, чтобы не по- беспокоить сидящего на плече кота. ‒ Вы что-то сказали насчет старика Медоуза, — начал я. ‒ Да, доктор, но я думаю, будет уместно, если я прежде несколько подробнее расскажу о себе. Я ведь не местный и нахожусь здесь всего несколько дней. ‒ Буду вам признателен, — сказал я. ‒ Как я уже сказал, — начал незнакомец, — меня зовут Джон Райден. Я представляю здесь одну весьма солидную частную лондонскую компанию, которая по заказу различных государственных учреждений занимается исследованиями в области социологии преступно- сти. Мы собираем и обрабатываем статистические данные, описывающие динамику преступ- ности в различных районах Объединенного Королевства, и Кардифф занимает в нашем списке наиболее неблагоприятных с этой точки зрения городов отнюдь не последнее место. Вернее, занимал, потому что, как вы сами знаете, за последний месяц картина вдруг резко изменилась. Преступность в Кардиффе снизилась поразительнейшим образом. Она практически исчезла. Ни случаев воровства, ни разбойных нападений, ни драк, ни изнасилований, ни похищений, — ничего. Притоны, похоже, закрылись. Проститутки занялись кролиководством, а карманники — вязанием. Пьяных и то не встретишь. Полиции больше нечего здесь делать. Однако у нас есть все основания не доверять официальным заявлениям кардиффских властей. Поэтому я здесь. Мне поручили раскопать истинные причины столь разительного падения уровня пре- ступности, и я очень надеюсь на вашу помощь. Не знаю, чем именно этот странный человек расположил меня к себе. Было в нем что- то непосредственное и, я бы сказал, детское. Он весь был как бы на поверхности: никаких скрытых мыслей, никаких вторых планов. Его открытое лицо с пухлыми губами; жест, кото- рым он поправлял хвост кота у себя на плече; его манера тереть указательным пальцем пере- носицу, когда требовалось найти решение сложной задачи, — все это вызывало во мне поло- жительные эмоции. Кроме того, его интересы совпадали с моими. Этого оказалось достаточ- ным для того, чтобы определить мое дальнейшее поведение. ‒ А как вы представляете себе мою помощь? — спросил я. ‒ Ну, прежде всего, вы здесь всех знаете. Кроме того, вы профессиональный психиатр, и мне было бы интересно выслушать мнение человека вашей профессии. А потом я же почти не знаю города. Мы с Сигизмундом (он снова повел головой в сторону сидящего на плече кота) остановились в «Ангеле» и уже успели побродить по парку Катай, Веллингтон-стрит и Замко- вой улице. Однако, я подозреваю, что в районе Леквита и у самых доков есть много мест, куда неплохо было бы заглянуть. К сожалению, в путеводителе они не отмечены. ‒ Да, я понимаю, о чем вы говорите. Здесь много мест, которые не отмечены ни на какой карте. ‒ Вот они-то меня, прежде всего, и интересуют. ‒ Хорошо, я согласен вам помочь, — сказал я, — но мне кажется, в самом начале нашей беседы вы упомянули старика Медоуза? Как я вижу, вы уже успели познакомиться с некото- рыми из здешних обитателей. 55 ‒ Да, мы с Сигизмундом времени не теряли. Я человек общительный, а небольшие сум- мы денег и спиртное помогают установлению контактов. ‒ Полиция подозревает, что старый Медоуз связан с контрабандой наркотиков. ‒ Может быть. Во всяком случае, в данный момент бедняга наверняка валяется в боль- нице, потому что сегодня он ни с того ни с сего вышел во двор, взял топор и отрубил себе кисть руки. Мне рассказала об этом его жена. ‒ Странно. ‒ Очень странно, — согласился мой собеседник. — А знаете ли вы, например, что Билл Локвуд по прозвищу «Рыжий» на прошлой неделе сам собственноручно разбил себе голову молотком? ‒ Нет, я этого не знал. ‒ А Салли Джонс, которая будто бы подозревается в торговле краденым, совсем недавно выбросилась из окна своего дома на Балч-стрит. Третий этаж, между прочим. Убиться — не убилась, но ноги переломала. Какие-то странные случаи членовредительства, вы не находите? ‒ Очень странно, что я ничего об этом не слышал, — сказал я. — Но с некоторых пор я заметил, что обитатели Леквита как будто чего-то боятся. ‒ Вам удалось выяснить, чего именно они боятся? — спросил Джон Райден. ‒ Именно этим я последнее время и занимаюсь. Но думаю, что они сами не совсем пони- мают, чего именно боятся. Это очень похоже на какую-то разновидность массовой фобии, — сказал я. ‒ Что ж, — сказал мой собеседник, — давайте заниматься этим вместе. Так началось наше совместное расследование. Несмотря на свою комплекцию, Джон Райден был очень подвижным человеком. Иногда он напоминал мне шарик ртути, который ни единого мгновения не может находиться без движе- ния. Однако его активность вовсе не действовала на меня раздражающе и не выглядела бес- цельной суетой. Джон Райден был очень хорошо организованной личностью и в любых ситуа- циях действовал исключительно эффективно. За две недели мы с ним обшарили буквально весь Леквит вдоль и поперек. Мы беседовали с торговцами, домохозяйками, бродягами, пьяными шахтерами, матросами, — все эти люди яв- но испытывали какое-то психическое напряжение, но природа его от меня ускользала. Это бес- спорно был страх, но в своих проявлениях он принимал настолько разнообразные формы, что нам время от времени начинало казаться, будто мы имеем дело с хорошо отрежиссированным сценарием, в центре действия которого притаилось истинное зло. Само поведение обитателей Леквита существенно изменилось. Я бы не сказал, что они стали жить нормальной жизнью благопристойных людей, нет, — они, как и прежде, оставались личностями асоциальными. Но если раньше их асоциальность выливалась в агрессию, то теперь они забивались по своим до- мам и обращали свою злобу против самих себя. Мы зафиксировали еще около десяти случаев членовредительства. Иногда это выглядело как несчастный случай, иногда — как умопомеша- тельство, а иногда — как совершенно трезвый поступок, который, впрочем, потом никак не могли объяснить. Никакой мало-мальски приемлемой гипотезы о природе происходящего мне в голову не приходило. Джон Райден, похоже, знал больше меня. Во всяком случае, с какого-то момента его вопросы приобрели довольно странное направление. Он стал вдруг расспраши- вать обитателей Леквита об их сновидениях, о домашних животных и о тенях. Казалось, отве- ты его удовлетворяли, хотя я не улавливал никакой связи между приснившейся сыну мисс Мервик змеей, крысами, которые в огромных количествах обитали в заброшенных штольнях у самых доков, и необъяснимой скиофобией, которую мы действительно наблюдали у некото- рых жителей Леквита и которая ко всему прочему сопровождалась синистрофобией, стауро- фобией и земмифобией 21 Наконец мое терпение не выдержало, и я напрямую спросил Джона о его странных вопросах. Дело происходило в том же баре «Единорог», где мы с ним впервые встретились. На плече у него все также невозмутимо сидел кот Сигизмунд, который неизмен- но сопровождал нас во всех наших вылазках. ‒ Джон, — начал я, — мне кажется, у вас уже есть какая-то гипотеза относительно про- исходящего. Может быть, уже настало время поделиться своими догадками со мной? ‒ Да, Альфред, — сказал Джон Райден. — теперь мне почти все ясно. Впрочем, я с самого начала подозревал, что в этом деле замешана Тень. 56 ‒ Тень? Что вы имеете в виду? ‒ Видишь ли, Альфред, не все предметы в этом мире являются тем, чем представляются. Мы с детства привыкли к теням. Нет вещи, которая не отбрасывала бы тени, и нам не прихо- дит в голову, что так называемые тени также могут обладать самостоятельностью и в свою очередь отбрасывать тень, которая нам будет представляться какой-то ничем не примеча- тельной вещью, животным или даже человеком. Другими словами, время от времени в мире появляются вещи, которые являются только тенью, а то, что их отбрасывает, скрыто под по- кровом тьмы и мрака. ‒ Кажется, я не очень хорошо понимаю вас, Джон, — сказал я. — То, о чем вы говорите, скорее связано с чудесами из древних сказаний, а не с нормальной наукой о явлениях и суще- ствованиях. Мы — люди науки. Давай оставаться такими до конца. Зачем находить паранор- мальные объяснения тому, что вполне объяснимо с точки зрения современного рационально- го мировосприятия. Пусть мы пока еще не нашли решения, ну так давай же не будем сдаваться и выдумывать сверхъестественные гипотезы. ‒ Я знал, что вы с сомнением отнесетесь к моим словам, Альфред, и поэтому прямо сей- час готов продемонстрировать вам небольшой эксперимент. Вот, посмотрите, слева от вас на полу находится ваша тень, — Джон Райден показал пальцем на мою тень, которая была видна очень отчетливо, потому что справа на меня падал свет от довольно яркого светильника. — Смотрите внимательно на свою тень, Альфред. Какое-то время ничего особенного не происходило, затем я услышал, как заурчал Сигиз- мунд на плече у Джона, и моя тень внезапно исчезла. ‒ Моя тень исчезла, — удивленно констатировал я. ‒ Ваша тень поймана, Альфред, — сказал Джон Райден. ‒ Но что это доказывает? ‒ Это доказывает, что вы обычный человек. Потому что, если бы это было не так, то ис- чезли бы вы, а не ваша тень. Но где-то в этом городе есть существо, которое может быть слов- лено и исчезнет, как только что была словлена и исчезла ваша тень, ибо это существо и есть Тень. Внезапно моя тень появилась снова. ‒ Нет смысла держать дольше вашу тень, — сказал Джон Райден. — В конце концов, она принадлежит только вам и едва ли нужна кому-нибудь еще. ‒ Но как все это может быть связано с ситуацией в Леквите? — не сдавался я. ‒ Когда до нас в Лондоне дошла информация о том, что в Кардиффе резко упал уровень преступности, мы сразу же предположили, что в мире появилась Тень. Тень действует как своеобразный коагулянт. Сначала, как молоко начинают сворачиваться, экстравертные фор- мы психической деятельности — проявления агрессивного, направленного вовне сознания. Отсюда и случаи членовредительства. Ведь человек отождествляет себя со своим собственным телом, поэтому агрессия, ранее предназначавшаяся чему-то внешнему, теперь обращается на самого носителя агрессии, на его тело. Постепенно таким же образом сворачивается все созна- ние целиком. Сворачивается внимание — человек перестает проецировать себя в будущее. Время останавливается. Сворачивается язык — референция прекращается. Смыслы становят- ся простыми утробными шумами. Наступает рай, в центре которого высится Тень, а человек в этой Тени превращается в абсолютно невинного, ничего не различающего идиота. Мы здесь для того, чтобы этого не допустить. Странное дело, — он меня убедил. Я действительно поверил в существование сверхъесте- ственной вещи или Тени, одно присутствие которой может изменить до неузнаваемости весь мир. ‒ Но как же мы найдем эту Тень, если она, по вашим словам, внешне ничем не отличает- ся от нормальных вещей? — спросил я. ‒ Мне предстоит решить несколько математических задач, — таинственно произнес Джон Райден. Несколько последующих дней Джон Райден провел не выходя из своего гостиничного номе- ра. Я несколько раз заходил к нему и заставал его ползающим по разложенным на полу картам и планам Кардиффа. Повсюду были разбросаны циркули и наугольники. На столе и на кровати лежали раскрытые книги с изображением странных диаграмм и знаков, запредельность зна- 57 чений которых не вызывало у меня никаких сомнений. На кипе бумаг совершенно невозмути- мо восседал Сигизмунд. Его мало интересовали занятия хозяина, и он явно не питал особого почтения к древним таинственным знакам. Утром 29 июня в квартире, которую я снимал в уютном доме на Кливленд-стрит, раздался телефонный звонок, и я услышал в трубке взволнованный голос Джона Райдена: ‒ Альфред, приезжайте скорей! Я знаю теперь, где находится Тень. Через полчаса я был у входа в гостиницу, где меня уже поджидал Джон Райден с неизмен- ным Сигизмундом на плече. ‒ Это совсем недалеко, в заброшенном доме у обвалившейся штольни на Паркер Роуд. Минут через пятнадцать мы были на месте. В этом доме никто не жил наверное уже лет пять. Вокруг валялся разнообразный строи- тельный мусор, поломанная мебель, какие-то гнутые кастрюли и прочая кухонная утварь. Дверь была не заперта, и мы вошли в темный холл. Кое-где на стенах еще оставались обрывки обоев. Лестница, ведущая на второй этаж, провалилась, а на первом этаже вдоль противопо- ложной стены виднелись три запертые двери. ‒ Крайняя слева, — прошептал Джон Райден. Стараясь не наступать на осколки стекла, мы подошли к двери, остановились и прислуша- лись. Не было слышно ни единого звука. Джон Райден хлопнул в ладоши раз, потом еще раз. Приятный мужской голос — неописуемый голос Тени — пригласил нас войти. ‒ Сигизмунд, — обращаясь к коту, сказал Джон Райден шепотом и слегка приоткрыл дверь. Сигизмунд легко спрыгнул с плеча и мягко просочился в образовавшуюся щель. ‒ Тени ловят глазами, — сказал Джон Райден, как бы отвечая на мой недоуменный взгляд. — Но человеческий глаз с этой задачей справиться не может. Здесь требуется особое строение хрусталика и роговицы. Да, Альфред, коты ловят не только мышей, и только коты знают, что делать с пойманными тенями... Что ж, кажется, мы уже можем войти. С этими словами Джон Райден распахнул дверь, и мы вошли. В комнате было пусто. На полу у заколоченного окна сидел Сигизмунд и мыл лапкой свою усатую мордочку. Год спустя после описанных мною событий я был проездом в Лондоне и решил навестить Джона Райдена. Увы, наша встреча не состоялась. По адресу, который он мне дал, находился кошачий питомник». Приведенный мною документ вызывает множество вопросов, ответы на которые увели бы нас слишком далеко за рамки данного исследования. Хочу коснуться только замечания Джона Райдена о том, что Тень действует в этом мире как своеобразный коагулянт. Ноам Хомский писал: «Значение, которое присваивается человеком миру, предполагает, что в мире существует только человеческое сознание. Любое другое — не человеческое — созна- ние, если бы таковое вдруг отыскалось, по определению не смогло бы прикоснуться к этому миражу человеческого присутствия, поскольку последнее просто испуганно свернулось бы или притворилось бы мертвым, будучи не в силах вынести наличия рядом чьего-то чужого зерка- ла. В лучшем случае человеческое присутствие просто не заметило бы прикосновения ино- го» 22 Но если человеческое сознание самонадеянно присваивает себе и адаптирует в себя всё многообразие мира, то не является ли заблуждением думать, что писания древности были написаны людьми и для людей? И не сыворотка ли они? Примечания: 1. Т.е. имеющий отношение к отличному от episthime особого рода знанию, о сущностях иного мира, которое ведёт к Богу и спасению. Характерными чертами гностических учений являются а) представление о «семени высшей природы», которое оплодотворяет способных принять его избранных; в) миф о падении высшей мудро- сти (софии), забвении и последующем спасении. Roelof van den Broek в своей сравнительно недавней работе по- священной сравнению гностицизма и герметизма (Gnosticism and Hermetism in Antiquity: Two Roads to Salvation. In Studies in Gnosticism and Alexandrian Christianity. Nag Hammadi Studies 39. Leiden: Brill, 1996, p. 3-21), приходит, к выводу о том, что герметизм отличало от гностицизма только одно — гностики считали мир злом, в то время, как герметисты «вряд ли» (р. 37). (к тексту) 2. Наасены (или нааситы, а также офиты) — ранняя гностическая секта, название которой происходит от древнееврейского слова «нахаш» — «наас», что значит «змея». Наасены считали, что змей есть «истинный спаси- 58 тель человеков», ибо именно змей дает людям знание, которое ветхозаветный бог хотел скрыть. Этот же змей, согласно учению наасенов, приходит в мир позже под видом Христа или Логоса. По мнению Древса, почитание змеи у наасенов имело астральное основание. Он утверждает, что «офтическая змея есть символ мудрости (гноси- са) и имеет свой астральный первообраз в Млечном пути, который уже древним вавилонянам представлялся в виде змеи. Но млечный Путь есть вместе с тем и астральный представитель мудрости» (Древс А. Происхождение христианства из гностицизма, М., 1930, с. 60). Астральной репрезентацией этого змея является околополярное созвездие Дракона (лат. Draco) в Северном полушарии неба. Самая яркая звезда — Этамин, 2,2 визуальной звёзд- ной величины. Систематическое определение координат этой звезды привело английского астронома Дж. Брад- лея к открытию в 1725г. явления аберрации света. Наилучшие условия видимости в марте — мае. (к тексту) 3. The Panarion of Epiphanius of Salamis. Translated by F. Williams. Vols. 1-2. Leiden: Brill, 1987-1994. (к тексту) Это имя обычно выводят из Jalda bahuth (сын хаоса), однако точная этимология не ясна. По воззрениям ранних гностиков, Ялдаваоф не был Первым Богом. Именно эту истину открыли для себя Адам и Ева, увидев, что Древо Жизни отбрасывает тень. (к тексту) 4. Или Nun, буква еврейского алфавита. (к тексту) 5. Согласно учению офитов, архонтиков и сетиан «существует восемь небес (Огдоада) и семь небес (Гебдо- мада), каждым небом правит архонт, а высшая мать находится на восьмом небе. Святая Гебдомада по их пред- ставлению, — это семь звезд, именуемых планетами, а змея зовут Michael и Samael» (Irenaeus. Adversus haereses. Hrsg. W. Harvey. Vols. 1-2. Cambridge, 1857; Irenee de Lyon. Contre les heresies I, ed. par A. Rousseau et L. Doutreleau. Vols. 1-2 (SCh 263-264). Paris, 1979, 30, 1-15). (к тексту) 6. Epiphanius, Panarion XXXIX, 1-8, 3. (к тексту) 7. Irenaeus. Adversus haereses, 30, 20-21. (к тексту) 8. К.Г. Юнг, разбирая кватернион Тени у наасенов, замечает, что «змея была либо предшественницей чело- века, либо отдаленным подобием Антропоса; видно также, насколько оправданным является приравнивание На- ас=Нус=Логос=Христос=Высший Адам. Как я уже говорил, средневековое распространение этого уравнения на теневую сторону уже было подготовлено гностическим параллелизмом». К.Г. Юнг. АION. Исследование феномено- логии самости. «Ваклер», 1997, с. 260. Ранее, говоря о Тени, Юнг пишет: «Однако те же трудности, что с анимой и анимусом, возникают и с тенью, когда она предстает как архетип. Иными словами, вполне в пределах человече- ских способностей признать относительное зло своей природы, но попытка заглянуть в лицо абсолютного зла оказывается редким и потрясающим по воздействию опытом». Там же, стр. 21. (к тексту) 9. Origen. Contra Celsum. Translated by H. Chadwick. Cambridge 1953, p.362 (к тексту) 10. При таком способе чтения трудно ожидать, чтобы книги долго сохранялись. Последнее упоминание о них датируется XVI веком. (к тексту) 11. Hippolytus. Refutatio omnium haeresium. Ed. by Miroslav Markovich. Berlin: De Gruyter, 1986; Ed. P. Wendland (GCS 26), Leipzig, 1916, 13? 54, 58. Симон Маг или Симон Волхв упоминается в «Деяниях апостолов» (VIII, 9-10) как чудотворец, который выдавал себя за Сына Божьего. По преданиям, Симон Маг мог летать, менять свой облик и становиться собственной тенью. У Бонавентуры в «Collationes in hexameron» Симон Маг символизирует распространение харизматических даров Антихриста (см. Trevijavo Etcheverria Mannuel. De doctrina lucis apud St. Bonaventuram. Victoria, 1961). (к тексту) 12. The Writings of Clement of Alexandria. Translated by William Wilson. (Ante-Nicene Christian Library, 4, 12.) Edinburgh, vol.2, 1869, p. 217. (к тексту) 13. Arnobii. Adversus nationes libri. Corpus scriptorum ecclesiasticorum latinorum. Wien, 1875, v. 4, p. 207. (к тексту) 14. Fontaine J. Isidore de Seville. Traite de la nature, suivi de l'Espitre en vers du roi Sisebut a Isidore. Bordeaux, 1960, p. 19. (к тексту) 15. Мотив «двух солнц» присутствует также в архаичной индоиранской мифологии. Считалось, что после убийства Вритры мир разделился на верхний и нижний. В каждом из этих миров было свое солнце. В мире верх- нем солнце, как мы его обычно видим, а в мире нижнем «черное солнце Варуны». Ночью нижний мир Варуны про- стирается как звездное небо над землей (отождествляемое в свою очередь с изначальными подземными водами), в котором господствует «черное» солнце. Для нас является важным отметить, Варуна был богом смерти, а его мир — царством мертвых. Однако этим его функция не исчерпывается. Пребывая в нижнем мире, Варуна наблюдает за рита (космическим законом). Именно к рита садится дневное солнце и из рита встает солнце ночное. Кроме того Варуна держит корни космического древа. См. Luders. Varuna. Gottingen. Bd. 1, 1951; Bd. 2, 1959. (к тексту) 16. См. Di Zenzo F. Saggi su l'umanessimo. Aspetti delle controversie fra Humanitas e Pietas nel secolo XV. Napoli, 1967, p. 87. (к тексту) 17. Gerard de Nerval. Voyage en Orient, Paris, 1958, p. 178. Этот случай произошел с Нервалем в Дамьетте, не- большом селении на берегу Нила. (к тексту) 18. Возможно имеется в виду священный камень арабского племени джузам, о котором идет речь в «Книге об идолах» Хишам ибн Мухаммада ал-Калби: «Это был длинный камень. В тени его оставляли животных, ибо тень от камня питалась кровью жертв». См. J. Wellhausen. Reste arabischen Heidentums. B., 1897, S. 312. (к тексту) 19. Voyage dans l'Empire de Maroc, fait en l'annee 1791, suivi au voyage de Hafez, recit oriental. Par Jean Potoski. Varsovie, 1792, p. 120. (к тексту) 20. Sciophobia — боязнь теней, sinistrophobia — патологическая боязнь всего левого, staurophobia — бо- язнь крестов и распятий, zemmiphobia — боязнь крыс. (к тексту) 21. Chomsky, N. On cognitive capacity. In Reflections on Language. Pantheon Books. 1975, p. 113. (к тексту) |