Давид Р., Жоффре-Спинози К. Основные правовые системы современности. Давид Р., Жоффре-Спинози К. Основные правовые системы современно. Основные правовые системы современности les grands systemes de droit contemporains

• Название: Основные правовые системы современности les grands systemes de droit contemporains
• Анкор: Давид Р., Жоффре-Спинози К. Основные правовые системы современности.doc
• Дата: 28.09.2017
• Размер: 2.41 Mb.
• Имя файла: Давид Р., Жоффре-Спинози К. Основные правовые системы современно.doc
• Тип: Документы; #9039
• страница: 16 из 34

Глава 3. ОБЫЧАЙ И ПРАВИЛА СОЦИАЛИСТИЧЕСКОГО ОБЩЕЖИТИЯ

234. Обычай. В советском праве обычаю отводят весьма ограни­ченную роль. Полная перестройка общества и даже самого человека, которая предполагается при построении коммунизма, связана с ре­волюционным переворотом, никак не совместимым с обычаями про­шлой эпохи.

Обычай сохранял в СССР некоторую значимость лишь в той мере, в какой он необходим или полезен для толкования и примене­ния закона (consuetude secundum legem), или в тех немногочислен­ных случаях, когда сам закон отсылает к обычаю, отводя ему опреде­ленную сферу.

Тот факт, что обычаю в советской правовой системе отведено второстепенное место, не представляет собой ничего удивительного. Тем не менее об обычае следует сказать хотя бы потому, что отноше­ние к нему означает полный разрыв с тем, что раньше в России яв­лялось правилом. Отказ от обычаев в советском праве отличен от того, что произошло в романо-германской правовой системе в XIX— XX веках, когда на место обычного права пришло право по преиму­ществу законодательное, основанное на кодексах. В романо-германс­кой правовой системе произошла прежде всего перемена техники, причем такая перемена в целом не ставила своей целью изменение содержания правовых норм, выражавшихся ранее в форме обычая, и не привела к этому результату. В Советском Союзе переворот в су­ществе права сопровождался изменением техники. Подлинная граж­данская революция стремилась к тому, чтобы люди привыкли к дру­гой жизни в соответствии с новыми нормами.

235. Правила социалистического общежития. Идеал марксизма-ленинизма — создание такого общества, где не будет права и отно-

188

шения между людьми не будут регулироваться его нормами. Тогда обычай может оказаться на первом плане. Это будущее обычая про­является в употребляемых как законом, так и доктриной формулах, где речь идет о правилах социалистического общежития. Статья 59 Конституции СССР гласит: «Гражданин СССР обязан соблюдать Конституцию СССР и советские законы, уважать правила социалис­тического общежития».

Многие авторы как в самом Советском Союзе, так и за границей задавали себе вопрос, какой смысл вложен в эту формулу и с какими выводами она связана. Некоторые несоветские авторы полагают, что упоминание о правилах социалистического общежития призвано вы­работать формулу, по своей роли подобную «публичному порядку» или «добрым нравам» буржуазного права. Другие видят в этом выра­жении основание для своеобразного обычая в рамках закона, спо­собного возлагать на граждан некоторые обязанности (например, обя­занность при соответствующих обстоятельствах оказать помощь ближнему), когда такого рода обязанности не вытекают прямо из за­кона. Понимаемая в этом двояком смысле формула Конституции применялась мало, кроме тех случаев, когда связанные с ней послед­ствия конкретизировались в самом тексте закона.

В действительности же конституционная формула имеет совер­шенно иное значение. Попытки увидеть в ней юридическое содержа­ние и втиснуть ее в рамки правопорядка искажают существо этой фор­мулы. Правила социалистического общежития, о которых говорит Конституция, не являются правом и не претендуют на это. Их можно понять только под углом зрения развития общества к коммунизму. С переходом к нему право исчезнет и для регламентации поведения лю­дей останутся только правила коммунистического общежития. В на­стоящее же время формула Конституции имеет лишь ограниченное значение, хотя она и служит основой для поисков новых социальных форм, которые имеют место в СССР. Правила социалистического об­щежития являются основой для всех тех форм деятельности, с по­мощью которых гражданин может уже сегодня добровольно участво­вать в управлении страной, включаясь, например, в деятельность по охране общественного порядка или иные общественные службы. Эти формы деятельности предвосхищают то, что станет полной реаль­ностью в будущем коммунистическом обществе.

Глава 4. ДОКТРИНА

236. Марксизм-ленинизм. Относительно доктрины, как и по по­воду других источников советского права, можно сделать некоторые замечания, связанные с особенностями советской правовой системы. Когда говорят о доктрине и ее роли в советском праве, то имеют в виду не только юридические работы, опубликованные в стране. Пре-

189

жде всего требуют внимания документы, которые достаточно автори­тетно формулируют марксистско-ленинскую доктрину. Право в СССР рассматривается как реализация этой доктрины: она служит и основой государственной политики.

Советские авторы твердо убеждены в этом. В своих работах они постоянно ссылаются на основоположников марксизма-ленинизма, труды и речи советских руководителей, программы и решения ком­мунистической партии. Такого рода документы, как партийные про­граммы и решения, совершенно очевидно, не образуют право в ссн бственном смысле этого слова. Однако их доктринальное значение неоспоримо, ибо в этих документах содержится изложение марксист тско-ленинской теории в ее современном звучании по самым разным вопросам. Советский юрист и любое другое лицо, желающее изучать советское право, должны постоянно обращаться к ним.

237. Собственно юридическая доктрина. Наряду с этими осно­вополагающими документами, позволяющими понять дух советского права и определяющими линию поведения судей, юридическая до­ктрина в собственном смысле слова, т.е. специальные работы в об­ласти права и по его конкретным вопросам, также обладает в Совете* ком Союзе специфическими чертами. Прежде всего приходится' проводить различие, и весьма существенное, между авторами, веду­щими преподавание в высших учебных заведениях, и теми, кто пос­вятил себя исследовательской работе.

Задачей преподавателей права не является его критика, они долж­ны лишь облегчить его понимание и применение путем разъяснения Воли законодателя. Они должны также, подобно судьям, стремиться к тому, чтобы помочь успешному осуществлению государственной по­литики, разъясняя разумный и справедливый характер советского права.

Иная задача у тех, кто занимается научно-исследовательской дея­тельностью. Эти лица не преподают в высших учебных заведениях:

они научные сотрудники общесоюзных или республиканских инсти­тутов. Наиболее известный среди них — Институт государства и пра­ва Академии наук СССР, который насчитывает свыше 200 научных сотрудников, распределенных по секторам. Значительны также в об-i щесоюзном плане Институт советского законодательства Министер­ства юстиции СССР и институт в области криминологии при Проку­ратуре СССР. В основе организации работы в этих институтах лежит план, но сам этот план составляется в значительной мере по предло­жениям секторов и их сотрудников. Инстанции, окончательно утвер- ^ ждающие план, следят в основном за тем, чтобы работы не дублиро­вали друг друга. Они осуществляют такой контроль за работой» секторов. Работы, подготовляемые научными сотрудниками, прежде чем быть напечатанными, широко обсуждаются секторами или более »-высокими научными инстанциями. Они публикуются под именем подготовившего их автора. Институты, во всяком случае важнейшие

190

Г из них, располагают превосходными библиотеками и другими вспо­могательными средствами для научной работы. Результатом такого рода организации исследования являются произведения отличного качества. В атмосфере большей свободы им несвойствен чрезмерный конформизм, они не только излагают действующее право, подчерки­вая его достоинства, но и ищут новые пути. Усилилось внимание к социологии, особенно в уголовном, семейном и трудовом праве, рас­тет интерес к сравнительному праву.

238. Другие социалистические страны. Юристы этих стран, бо­лее приверженные к западной концепции интеллектуальной свободы и сохранившие более тесные связи с Западной Европой, не столь до-ктринальны, как советские авторы. Эти юристы понимают и не боятся сказать, что со времен Маркса и Энгельса капиталистический режим существенно трансформировался. Они не только клеймят бур­жуазное право, но и ищут пути к расширению взаимопонимания двух систем и полагают, что юридическая наука Запада по-прежнему в со­стоянии предлагать достойные внимания модели, а опыт западных го­сударств, несмотря на различие систем, заслуживает изучения и мо­жет даже быть использован руководством социалистических стран. Воспринятую сегодня повсеместно точку зрения хорошо выразил венгерский автор И. Сабо, который писал: «Социалистическая за­конность, будучи антитезой капиталистической законности, в то же время является ее продолжением, историческим следствием. Социа­листическая законность сохраняет все те прогрессивные принципы, которые входят в понятие буржуазной законности; социалистическая законность использует методы и технику, способные служить целям, стоящим перед нею. Мы изучаем правовые институты Запада, чтобы извлечь уроки юридической методики и техники для укрепления и развития социалистической законности»¹.

Раздел третий

СТРУКТУРА ПРАВА

239. Оригинальность советского права. Структура определен­ной правовой системы может быть рассмотрена в трех аспектах: пер­вый из них отражает ее деление на основные составные части, вто­рой говорит о ее важнейших институтах и, наконец, третий раскрывает, как понимается сама норма права.

Советское право восприняло от старого русского права такую концепцию правовой нормы, которая близка к ее пониманию в рома-

' Le concept de la legalite dans les pays socialistes. 1961. P. 402.

191

но-германской правовой системе. В этой связи нет необходимости делать какие-либо особые замечания.

Что же касается категорий и институтов, то здесь нельзя не при­знать оригинальности советского права. По внешнему виду в нем со­хранены категории и институты романо-германской правовой систе­мы. Однако по своему существу они коренным образом обновлены. В обществе нового типа, основанном на иной экономической системе и руководствующемся иными идеалами, возникают и совершенно иные проблемы. Правовые категории и институты могут сохранять свои старые наименования, но в большинстве случаев они имеют иную природу. Только с формальной точки зрения они похожи на ка­тегории и институты досоветской эпохи, близкие юристам романо-германской школы.

Глава 1. СИСТЕМА ПРАВА Ц

240. Формальное сходство с буржуазным правом. Система со­ветского права по внешнему виду с некоторыми оговорками остается такой же, как и система права романо-германского типа. Существу­ют, правда, и известные отличия: семейное право отделилось от граж­данского, исчезло торговое право, появилось колхозное и жилищное право. Однако отличия и варианты в системе имеются также и между правом разных стран, входящих в романо-германскую правовую семью. Такого рода отличия сами по себе не являются достаточным основанием для выделения данного права в особую семью.

Советские авторы возражают против того, чтобы различия в сис­темах права сводить только к формальным моментам без рассмотре­ния содержания отраслей права. Они говорят, что сходство между системой советского права и системой права европейских буржуаз­ных стран является чисто внешним и формальным, ибо в действи­тельности в силу различия экономического строя совершенно разные проблемы выступают в качестве объектов гражданского права, кон­ституционного права, административного права, уголовного права. Право по-прежнему разделено на отрасли, носящие те же наименова­ния, что и прежде, но на этом аналогия кончается. В государстве со­циалистическом и государстве несоциалистическом встают различ­ные, по существу, проблемы, и марксистско-ленинское учение требует их рассмотрения под новым, не индивидуалистическим углом зрения.

241. Конституционное право. Само собой разумеется, что совет­ское конституционное право в высокой степени отличается от кон­ституционного права буржуазных стран. Особенно характерны две его черты: ведущая роль, отведенная коммунистической партии, и осуществление власти и управления Советами всех уровней. Стоит вспомнить, к каким последствиям привели в 1968 году в Чехослова-

192

кии попытки поставить под сомнение руководящую роль коммунис­тической партии, и мы увидим, насколько значима первая из назван­ных черт. Важность второй подчеркивает уже само наименование:

Советский Союз. Если какая-либо из этих двух черт отсутствует, то есть в стране нет монополии власти коммунистической партии или же системы народных органов по модели Советов, то такая страна не может быть отнесена к социалистическим.

Что касается системы Советов, то в действительности власть всегда принадлежала партии: она назначала кандидатов для избрания во все звенья этой системы; равным образом партия замещала подго­товленными ею кадрами и все другие важные государственные до­лжности по особому списку (номенклатура).

В ходе перестройки руководящая роль партии была поставлена под сомнение. Политика, направленная на то, чтобы активизировать участие всех граждан в управлении страной, не могла не привести к возрастанию роли представительных органов.

242. Другие отрасли права. Оригинальность советского права не сводится лишь к характеристике конституционного права. То же от­носится и к другим отраслям права, которые оказались почти пол­ностью обновленными. Это можно сказать и об административном, и о трудовом, и об уголовном, и о гражданском праве.

243. Административное право. Обратимся к административному праву. Для юриста капиталистического мира самым существенным является охрана индивидуума и его прав от злоупотреблений со сто­роны администрации, которые должны предупреждаться или наказы­ваться. Советский юрист также небезразличен к этой проблеме, но он рассматривает ее в другом свете'. В его глазах бесполезно стремиться обеспечить охрану индивидуума без полного обновления общества, к чему ведет обобществление средств производства. Вместе с тем, та­кого обобществления достаточно, чтобы решить в общем плане про­блему, которая беспокоит юристов капиталистического мира. Права и интересы индивидуума, по мнению советских юристов, автомати­чески охраняются и гарантируются с переходом к плановой экономи­ке, основанной на марксистских принципах. С их точки зрения, при социализме устанавливается полное соответствие между интересами личности и общества.

Советского юриста интересуют прежде всего те большие новые проблемы, которые выдвигаются в административном праве. Здесь снова на первый план выступает социалистическая собственность. Право стремится умножить формы контроля за рациональным ис­пользованием собственности в процессе управления ,ею и формы ох­раны от всякого рода расхищений и присвоений.

Дискуссии, которые имели место на конференции, организован­ной Международной ассоциацией юридических наук в 1958 году в

См. Hasard J., Shapiro I. The Soviet legal System. 1962. P. 158.

13—2917 193

Варшаве, показали, что юристы социалистических и несоциалисти" ческих стран по этим вопросам плохо понимали друг друга. Юристам несоциалистических стран было непонятно административное пра­во, которое не сконцентрировано на охране личности и судебном контроле над администрацией. У юристов социалистических стран была своя позиция. Для них основным была государственная поли­тика строительства коммунизма; идею судебного контроля они заме­няли новым видом контроля, осуществляемого представителями народа и общественными организациями. Таким образом, нетрудно увидеть, насколько административное право социалистических стран отличается от буржуазного административного права. В этих странах возникают проблемы иного свойства и марксизм-ленинизм дает иные принципы для решения, чем те, из которых исходят в ка­питалистических странах. Конституция СССР 1977 года несколько сблизила эти два различных подхода. Статья 58 устанавливала, что «действия должностных лиц, совершенные с нарушением закона,
244. Гражданское право. Возьмем теперь гражданское право. Ос­новная его задача для буржуазных юристов — это защита индивидуа­листических интересов, частной собственности, являющейся основой экономики в капиталистическом обществе. Наиболее существенное в данной связи — это признание «моего» и «твоего» как в вещном, так и в договорном и наследственном праве. В отличие от этого, в Советс­ком Союзе регламентация личной собственности (ее называют именно так, чтобы подчеркнуть, что даже здесь произошло решительное изме­нение) отодвинута на второй план. Центральными в гражданском пра­ве являются новое понятие социалистической собственности, ее раз­личные формы, правовой режим, гарантии. Первостепенное значение этого нового типа собственности обнаруживается уже при ознакомле­нии с советской Конституцией. Оно подтверждается и при ознакомле­нии с Основами гражданского законодательства. Основы прежде всего говорят об объектах государственной собственности (ст. 21), затем колхозной собственности (ст. 23), собственности профсоюзных и иных общественных организаций (ст. 24) и лишь затем — об объектах личной собственности (ст. 25) и собственности колхозного двора (ст. 27). Охрана социалистической собственности выдвигает совсем иные проблемы, чем собственность индивидуальная. Социалистичес­кую собственность намного труднее защищать наиболее подходящими и действенными способами. Когда речь идет о частной собственности, можно рассчитывать на индивидуума, всегда готового бороться за свои права и интересы и защищать свою частную собственность. Охрана со­циалистической собственности предполагает создание специальных

194

г институтов, имеющих целью защиту общих интересов. Советское гражданское право в той мере, в какой его объектом является социа­листическая собственность (а именно здесь и возникают наиболее важ­ные юридические проблемы), по своему содержанию весьма отличает­ся от гражданского права несоциалистических стран, где только изредка в той или иной мере занимаются подобными проблемами.

245. Отказ от деления на публичное и частное право. Оригиналь­ность советского права выражается также и в том, что советская до­ктрина отказалась от основного деления права, принятого в романо-германской правовой семье. Речь идет о делении на публичное и частное право, являющемся традиционным и основополагающим для этой семьи. Оно восходит еще к римскому праву и является основопо­лагающим в том смысле, что в качестве сердцевины права в этих стра­нах всегда рассматривалось частное право. В течение веков юристы по соображениям осторожности оставляли в стороне публичное право, переплетающееся с политикой и плохо отличимое от административ­ной науки. Еще и сегодня ряд его отраслей пребывает в бесформенном, недоразвитом состоянии по сравнению с частным правом.

Марксистская доктрина избрала в этом отношении противопо­ложную позицию. В письме к Курскому В.ИЛенин употребил фор­мулу, ставшую знаменитой: «Мы ничего «частного» не признаем, для нас все в области хозяйства есть публично-правовое, а не частное»'. Эта формула была подхвачена советскими юристами. Ее не следует понимать в том смысле, будто публичное право поглотило частное;

она означает лишь, что в сфере экономики не будет допускаться дуа­лизм публичного и частного права, то есть существование двух са­мостоятельных по отношению друг к другу разделов права. Отрицать различие между публичным и частным правом — это значит подчер­кнуть глубокое единство права, а это единство, в свою очередь, обус­ловлено тем, что все отрасли права являются, по существу, отраже­нием экономического строя общества.

Марксизм-ленинизм неразрывно связывает право и принуждение. Он не считает нормами права правила, отвечающие требованиям справедливости или порожденные моралью, которым спонтанно сле­дуют люди в своих взаимоотношениях. Юридические нормы устанав­ливаются более или менее открытым или, наоборот, замаскирован­ным образом господствующим классом для того, чтобы гарантировать свои экономические интересы и увековечить свою «диктатуру». Пра­во — это не более чем аспект политики, инструмент в руках господ­ствующего класса. В этой концепции не остается места для частного права, которое претендовало бы на независимость от каких бы то ни было предвзятых мнений и политических обстоятельств, а ведь имен­но в этом сущность частного права, отличающая его от права публич­ного. Утверждать за Лениным, что все право является публичным, —

Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 44. С. 398.

195



это лишь иной способ выразить идею о том, что все правовые отно­шения продиктованы политической идеей и нормы права не могут быть выражением принципов имманентно присущей им справедли­вости. Право — это политика, и, наоборот, то, что не является поли­тикой, не является и правом.

Отрицание различия между публичным и частным правом влечет за собой и некоторые важные практические последствия.

246. Императивный характер права. Если право (именно право в целом, а не только то, что мы называем публичным правом) — это ас­пект политики, то очевидно, что для его успешного действия макси­мально большому числу законов и норм должен быть придан импера­тивный характер. Так происходит еще и потому, что советский строй, поставив задачу перехода к обществу нового типа, находится в разви­тии и диспозитивные нормы, позволяющие сохранить элементы про­шлого, должны уступить место императивным, обеспечивающим это развитие. Но и этих двух моментов еще недостаточно. Во многих слу­чаях императивный характер норм частного права дополняется уголов­ными санкциями. Таковые может повлечь неисполнение договора в го­сударственном секторе экономики, создание частных предприятий под видом кооперативов, скупка товаров с целью перепродажи.

247. Поиски новой систематики. Стремясь решительно порвать с буржуазным правом, советские авторы подчас недовольны тем, что некоторые категории этого права еще сохранились в Советском Со­юзе если не по существу, то по форме. Им кажется, что за полным обновлением советского права с точки зрения его сущности и содер­жания должно последовать и требование новой систематики, отбра­сывающей понятия прошлого. Однако до сих пор такого рода попыт­ки не увенчались успехом. Тем не менее на некоторые из них следует указать, ибо они показывают, как в Советском Союзе представляют себе развитие права.

Научные споры в' этой связи (причем они вспыхивали дважды) концентрировались на вопросе о том, следует ли признать существо­вание в системе советского права специальной отрасли, называемой хозяйственным правом.

В СССР и большинстве других социалистических стран сущес­твование хозяйственного права в законодательном порядке не при­знано. Иначе решен вопрос в Чехословакии и Германской Демокра­тической Республике. В Чехословакии были предприняты особенно большие усилия в этом направлении. Наряду с созданием двух кодек­сов — гражданского права и хозяйственного права — в первом из них появилась новая терминология. Применительно к сфере отношений между организациями, с одной стороны, и гражданами — с другой, традиционное понятие договора было заменено понятием услуг, ко­торые первые оказывают вторым. Издание Кодекса внешней торгов­ли означало признание того глубокого различия, которое существует между внутренними отношениями и внешней торговлей.

196