письменная работа. философия. Особенности мифологического сознания

• Название: Особенности мифологического сознания
• Анкор: письменная работа
• Дата: 15.01.2022
• Размер: 138.69 Kb.
• Имя файла: философия.docx
• Тип: Документы; #331439
• страница: 10 из 12

ТЕМА 14. ФИЛОСОФСКАЯ АНТРОПОЛОГИЯ И ПРЕДЕЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ КУЛЬТУРЫ

ФИЛОСОФСКАЯ АНТРОПОЛОГИЯ

Рассмотрение человека как особой философской темы обусловлено потребностью в целостном подходе к его изучению. Потребность эта развивается по мере того, как интерес к человеку становится универсальной тенденцией совокупности конкретных наук: политэкономии, социологии, биологии, медицины, астрономии и географии. Она продиктована научно–технической революцией, развитием человечества как мирового сообщества, обострением глобальных проблем и негативными последствиями человеческих издержек прогресса современной эпохи.

Но поскольку не существует отдельной специальной науки о человеке, а в его комплексном исследовании участвуют различные дисциплины, всё ощутимее становится необходимость интеграции наук о человеке в единую, практически ориентированную систему. Эта задача не может быть решена без формирования категориально–понятийного аппарата, отражающего человеческую целостность, а последнее осуществимо только в рамках философии.

Со второй половины XIX века, когда стало общепризнанным, что человек – это продукт биологической эволюции, центральными для всей антропологической проблематики стали вопросы об основном отличии людей от высокоорганизованных животных и о научном объяснении этого отличия.

Поведение животного представляет собой одну из форм функционирования его организма. Именно структура организма обуславливает потребности животных и программы их поведения. С одной стороны, уже при рождении всякое животное наделено богатым набором инстинктов, которые позволяют ему приспособиться к известным условиям обитания, но, с другой стороны, эта же особенность ограничивает индивидуальные вариации поведения животных.

Человек, в отличие от животных, может вести себя «по мерке любого вида», как отмечал К. Маркс, но самое существенное состоит в том, что наблюдаются глубокие различия в поведении людей, принадлежащих к исторически различным обществам или группам. У человека роль заданной программы начинает играть не генетическая информация, имеющая наследственный характер, а то, что называется культурой. Место «генетических инструкций» теперь занимают нормы, которые передаются с помощью таких средств, как язык (членораздельная речь), показ и пример. Однако культура – это та форма, в которой развиваются и передаются из поколения в поколение взаимосвязи человеческих индивидов, но вовсе не причина, в силу которой они образуются и воспроизводятся.

Человек только тогда начинает отличать себя от животных, когда начинает производить необходимые ему жизненные средства. Одновременно с этим возникает и социальная сфера, общество, в котором, в отличие от различных объединений животных (стада, стаи и т. д.), доминирует не индивидуальный инстинкт самосохранения, а единство культурных норм.

Современные научные представления о становлении человека опираются в основном на гипотезы, так как каждое новое открытие в этой области часто приводит к разрушению формирующихся теорий. Антропология и философия подходят к решению данной проблемы с противоположных позиций. Антропологи стремятся отыскать «недостающее звено» в биологической эволюции от обезьяноподобного предка человека к Homo sapiens, а философы – выявить и обрисовать сам революционный скачок, который имел место в процессе человеческого становления.

Как показывают современные исследования, становление человека было неразрывно связано с процессом становления общества, и вместе они представляют собой то, что принято называть антропосоциогенезом. Этот процесс длился по различным данным в течение 3 – 3,5 млн. лет, что почти в тысячу раз дольше, чем вся «писаная история».

Важную роль в объяснении общего смысла антропосоциогенеза играет трудовая гипотеза, созданная в марксистском учении и признанная многими антропологами– немарксистами. Так как этот процесс имеет комплексный характер, то и труд в нём занимает центральное, но не исходное место. Труд сам имеет генезис, превращаясь в полноценную предметно-практическую деятельность лишь во взаимодействии с такими факторами социализации, как язык, сознание, нравственность, мифология и т. д.

Считается, что производство орудий совершалось ещё на досознательном, животном уровне. Это имело своим ближайшим следствием ослабление и разложение инстинктивной основы поведения. Так как первые орудия труда по преимуществу были орудиями для охоты, а значит, и для убийства, их легко было использовать во внутристадных конфликтах между самцами за обладание самками. Зародившийся труд требовал для своего развития внутристадного мира, что было возможно лишь через переход от стада к обществу. Инстинктивное изготовление орудий диктовало необходимость надбиологического объединения, отвечающего задаче производственно-хозяйственной кооперации индивидуальных условий. Решать эту задачу можно было лишь при содействии вторичных средств социализации, одним из которых был язык. Речь, с точки зрения Л. С. Выготского, с одной стороны, имеет ярко выраженный предметный характер, с другой – сама обеспечивает успешное развитие предметно-практической деятельности людей. Язык не просто пассивно фиксирует независимо от него появившиеся предметные различения и смыслы. Он участвует в самом порождении нашей предметной среды, равно как и социального единства человеческих индивидов. Посредством языка конструировалась сама социальность.

Ещё одно поистине революционное изменение происходит в сфере произведения потомства, оно оказало глубокое воздействие на человека как субъекта предметнопрактической деятельности. Происходит переход от эндогамных (близкородственных) брачных отношений к экзогамным (межродовым) отношениям. Экзогамия, опиравшаяся на запрет (табу) близкородственных связей, породила первый в ряду простейших нравственно-социальных запретов, значимость этого запрета сохраняется и в современной культуре. Подобные запреты конституировали первобытнородовую общину в противовес животному стаду. Такие запреты отличались от стадных инстинктов любой степени сложности несколькими существенными признаками:

9. 
   Нравственносоциальные запреты касаются всех членов родовой общины – и слабых, и сильных, тогда как в стаде они касаются только слабейших особей.
   
10. 
    Они принципиально несводимы к инстинкту самосохранения, диктуя человеку поступки, подчас индивидуально вредные (самоограничение), а иногда даже и самоубийственные (самопожертвование).
    
11. 
    Они имеют характер обязательств, нарушение которых влечёт за собой кару, исполняемую общиной как целым. Нарушитель уподобляется иноплеменнику или животному и в качестве такового может быть убит.
    

Первые простейшие нравственно-социальные требования, а именно: запрет на кровосмесительство, абсолютный запрет на убийство соплеменника и требование поддержания жизни любого из соплеменников, независимо от его приспособленности к жизни, не были отменены позднейшей моралью, напротив, они получили дальнейшее развитие и конкретизацию.

Из приведенных выше оценок сущности человека вытекает, что, с одной стороны, человек представляет собой совокупность общественных отношений, то есть социальное существо, а с другой стороны, человек – это неотъемлемая часть природы. С этой точки зрения люди принадлежат к высшим млекопитающим, образуя особый вид Homo sapiens, следовательно, человека можно рассматривать также и как биологическое существо. Включённость человека сразу в два мира – мир общества и мир органической природы – порождает немало проблем, как касающихся актуального существования людей, так и связанных с объяснением самой природы человека. Среди последних можно выделить две наиболее существенных. Первая связана с решением вопроса, какое из начал – биологическое или социальное – является доминирующим, определяющим в формировании способностей, чувств, поведения людей и каким образом осуществляется взаимосвязь биологического и социального в человеке. В философской литературе сложились два подхода к решению этого вопроса. Согласно первому человеческая природа всецело социальна. Согласно второму она не только социальная, но и биологическая. При этом речь идёт не о влиянии биологических детерминант (набор генов, баланс гормонов, обмен веществ и т.

д.), а о том, существуют ли биологически запрограммированные протосоциальные схемы поведения человека. Сторонники первого, утверждая, что человек рождается с единственной способностью, «способностью приобретать человеческие способности» (выражение А. Н. Леонтьева), ссылаются на пример воспитания слепоглухих от рождения детей. Используя специальные методики, основанные на концепции предметной деятельности, таких детей постепенно приучали к орудийной деятельности, вплоть до сложных навыков письма, учили говорить, читать и писать с помощью азбуки Брайля. В результате формировались люди, которые при учете врожденных дефектов в остальных отношениях являлись вполне нормальными.

Сторонники второго подхода ссылаются на данные социобиологии, усиленно развивающейся с 1975 года. Согласно этой точки зрения большинство стереотипных форм человеческого поведения свойственно и млекопитающим, а некоторые более специфические формы – поведению приматов. Основоположник социобиологии Э. Уилсон к стереотипным формам относит взаимный альтруизм, защиту определенного местообитания, агрессивность, следование отработанным эволюцией формам сексуального поведения, семейственность (непотизм) и др. При этом все приведенные термины используются в метафорическом ключе, так как у животных эти механизмы не осознаются.

Суть другой проблемы заключается в том, что, признавая уникальность, своеобразие и неповторимость каждого человека в его практической жизни, мы, однако, группируем людей по различным признакам, одни из которых определяются биологически (пол, возраст и т. д.), другие – социально, а некоторые – взаимодействием того и другого. Возникает вопрос, какое же значение в жизни общества имеют биологически обусловленные различия между людьми и группами людей? В этой связи сформировались экстремистские «теории», согласно которым природа каждой человеческой расы различна, существуют высшие и низшие расы, отличающиеся друг от друга многими признаками, начиная от формы черепа и кончая умственными способностями. Однако эти теории, как показывают соответствующие исследования, не имеют научного подтверждения.

Рассматривая с различных сторон проблему человека, нельзя обойти и вопрос о жизни и смерти. При этом пристальный интерес к этой стороне существования каждого индивида, к его конечности просматривается, начиная с древнейших времен и до наших дней. Действительно, каждый из нас проходит, по сути дела один, и тот же путь, прочерчивая траекторию от рождения через все перипетии жизни вплоть до ее завершения, до смерти. Естественно поэтому стремление, с одной стороны, прояснить само понятие жизни, понять ее смысл и особенно разобраться с вопросом о смерти, с вопросом о конечности жизни. Еще древние римляне оставили нам в наследство крылатые слова: «Memento mori!» – помни о смерти. Не случайно эти вопросы всегда занимали не только религию и философию, но и искусство, где, в частности, трагическое обычно связано со смертью, с гибелью героев.

Смерть – естественный конец всякого живого существа. Человек в отличие от всех других живых существ сознает свою смертность. С точки зрения осознания смысла смерти как завершающего момента человеческой жизни смерть и рассматривалась всегда философией.

Еще в глубокой древности египтяне утверждали, что земное су-ществование человека выступает как подготовка к загробному бытию. Отсюда вытекало построение и укрепление гробниц, развитый культ мертвых. Близок к этой позиции и культ предков, согласно которому умерший продолжает существовать в своих потомках и лишь при их отсутствии умирает окончательно. Уже в этих подходах заметно стремление людей преодолеть трагизм смерти, конечность жизни. Преодолеть страх смерти и дать ей своеобразное истолкование пытался Сократ, утверждавший, согласно Платону, что «те, кто подлинно предан философии, заняты, по сути вещей, только одним – умиранием и смертью». Платон же, развивая этот взгляд, утверждал, что смерть есть отделение души от тела, ее освобождение из «темницы». Тем самым смерть оказывалась лишь смертью тела, тогда как бессмертная душа продолжала существовать, хотя и в ином, неземном измерении (если она не переселялась в другое тело).

Так еще в древности родилась идея вечности и бессмертия души, призванная смягчить трагизм смерти и по-своему преодолеть конечность жизни. В дальнейшем в различных вариантах она использовалась в разных религиозных системах, в том числе и в христианстве, а через него эта идея стала определяющей традицией в европейской духовной жизни.

Иное понимание смерти и путей преодоления страха перед ней складывается в философии Эпикура. Суть позиции Эпикура предельно проста. Во-первых, душа смертна, она умирает вместе с телом, а во-вторых, смерти для человека не существует, так как он с ней «не встречается» и ему в силу этого нечего ее страшиться.

Эта мысль по-своему глубока.

В Новое время был продолжен диалог сторонников идеи бессмертия души и преодоления, хотя и иллюзорного, конечности человеческого бытия и тех, кто пытался решать эту проблему с рационалистических позиций. По словам Спинозы, «человек свободный ни о чем так мало не думает, как о смерти, и его мудрость состоит в размышлении не о смерти, а о жизни». Иными словами, философ в противовес формуле «Помни о смерти!» призывает: «Помни о жизни!» и размышляет о ней.

По сути дела, и поныне намеченные выше два различных подхода, хотя и в своих специфических вариантах, прослеживаются в религиозной и философской мысли. Либо это те или иные варианты идеи бессмертия души и продолжения ее жизни в потустороннем мире, либо это утверждение конечности жизни индивида, обретающего бессмертие лишь в продолжении человеческого рода и в известном смысле в своих земных деяниях.

Особое место проблема конечности человеческой жизни занимает в экзистенциализме. Человеческое существование с точки зрения этой философии трагично, потому что оно конечно, ему присущ экзистенциальный страх, связанный с осознанием конечности бытия. Причем именно этот страх, особенно в так называемых «пограничных ситуациях», способен открыть перед человеком завесу, скрывающую сущность его существования.

Лейтмотив существования, таким образом, это его трагичность, это сопровождающий его экзистенциальный страх, питаемый конечностью человека, его жизни. В этих пессимистических тонах, характеризующих человеческую жизнь, своеобразно преломились действительно трагические страницы истории минувшего ХХ века: мировые войны, жертвы тоталитарных режимов и многое другое, за что платили своей жизнью миллионы и миллионы людей, буквально стертых с лица земли. И тем не менее глобальные обобщения настроений страха перед смертью и трагизма жизни вряд ли оправданы. Понятно, что человек не забывает и о смерти, но пока он живет, он и в наши дни по-прежнему прежде всего думает и размышляет о жизни и по большому счету, и по мелочам, связанным с повседневностью своего бытия. Когда же он начинает думать о смерти, то он уже не живет, а всего лишь, как говорят в просторечии, существует.

Диалектико-материалистическая традиция рассматривает конечность индивида как диалектический момент существования человечества в его движении ко все живым общественным формам. Для диалектико-материалистической философии трагизм смерти снимается тем, что индивид как носитель общего продолжает жить в роде. Что же касается стремления связать бытие личности с потусторонним миром, то оно обусловлено попытками заменить реальный общественно-родовой смысл бытия личности смыслом иллюзорным.

Диалектико-материалистическая философия видит смысл человеческой жизни в самой жизни, т. е. в деянии, в деятельности. И поэтому человек и после смерти остается жить прежде всего в своих делах, в своем творчестве. В этом собственно и реализуется его бессмертие.

Для характеристики человека как индивидуального феномена в философии используются ряд терминов, среди которых важнейшее место занимают такие понятия, как «индивид» и «личность». Термин индивид употребляется, во-первых, для обозначения отдельно взятого представителя человеческого рода. В социальной философии этим термином обозначается единичный представитель какого-то социального целого (исторически определенного общества или группы), индивид всегда выступает как «один из». Различия людей как индивидов – это, во-первых, различия между самими общественными группами, к которым они принадлежат, а во-вторых, различия в том, насколько полно признаки одной и той же группы выражены в разных её представителях. С помощью данного понятия подчеркивается исходная зависимость каждого отдельного человека от социальных условий, в которых совершалось его личностное формирование. Во всякий момент, когда человек уже может осознать себя, он существует в качестве продукта социальных отношений. Человеку приходится не просто «считаться» с условиями и возможностями существующего общества, он должен ещё понять, что обязан последнему многими качествами, которые поначалу представлялись самостоятельным приобретением.

Несводимость человека к его социально-групповому положению, относительная, но принципиально важная независимость поведения от первоначально обусловивших его факторов, способность быть ответственным за свой персональный облик, обладать в глазах общества ценностью и значимостью – всё это фиксируется с помощью других, близких и взаимосвязанных понятий «индивидуальность» и «личность». Эти понятия рассматривают человека как субъекта общественных отношений. Понятие индивидуальности акцентирует внимание на том особенном, что отличает данного конкретного человека от других людей, в первую очередь с точки зрения комплекса его социально значимых качеств. Развитая индивидуальность связывается с наличием многообразных социальных качеств, сообщающих человеку подлинную неповторимость. Индивидуальность не только обладает различными способностями, но ещё и представляет некую их целостность. Богато одарённый человек обладает ансамблем различных задатков, один из которых, как правило, выражает себя более ярко, определяя оригинальный способ сочетания его дарований. При этом процесс самореализации такого человека должен носить совершенно свободный характер, с тем чтобы как можно более полно раскрыть содержание его дарования.

Понятие личности подчеркивает в человеке сознательно-волевое начало. Индивид тем больше заслуживает права называться личностью, чем яснее осознаёт мотивы своего поведения и чем строже его контролирует, подчиняя единой жизненной стратегии.

Понятие личности имеет смысл лишь в системе общественных отношений, там, где можно говорить о социальной роли и совокупности ролей. При этом, однако, оно предполагает не своеобразие и многообразие последних, а прежде всего специфическое понимание индивидом своей роли, внутреннее отношение к ней, свободное и заинтересованное (или наоборот – вынужденное и формальное) её исполнение.

Человек как индивидуальность выражает себя в продуктивных действиях, и поступки его интересуют лишь в той мере, в какой они получают органичное предметное воплощение. О личности можно сказать обратное: в ней интересны именно поступки. Сами свершения личности истолковываются прежде всего в качестве поступков, то есть преднамеренных, произвольных поведенческих актов. Личность – это инициатор последовательного ряда событий, и достоинство личности определяется не столько тем, много ли человеку удалось, состоялся он или не состоялся, сколько тем, что он взял под свою ответственность, что он сам себе вменяет.

Современная жизнь очень сложна и разнообразна для того, чтобы выразить ее в типах и уровнях развития личности. И все-таки некоторые психологи и философы довольно условно, с учетом теории и практики, выделяют пять уровней развития личности.

Первый (низший) уровень развития: личности, как таковой, нет, человек выступает лишь как объект управления, «винтик» государственного аппарата тоталитарного режима. На этом уровне не действует мораль и нужно большое количество надзирателей и контролеров. В этом случае идет процесс духовной гибели человека и уничтожение творческого потенциала общества. Это общество имеет мало перспектив в своем развитии.

Второй уровень – это уровень однозначного человека догматического типа. Однозначный человек не способен видеть подтекст (а он иногда противоположен тексту). Он не понимает, например, иронию юмора, специфики интонаций, он делит и весь мир, и людей на друзей и врагов, на черное и белое, он не способен понять сложность, неоднозначность ситуации. В идейном плане он людей разделяет на своих и чужих, передовых и отсталых. Подобный человек не может понять сложность и многообразие жизни. Система, поддерживающая такой уровень развития человека, довольно замкнутая.

Третий уровень – это уровень здравого смысла, когда человек может понять сложность жизни, иносказание, сатиру, неординарность обстановки, он может выполнять и творческую работу, но понять человека, мыслящего совершено иначе, чем он сам, он не способен, более того, он испытывает к нему неприязнь. Ему недоступно понимание чьей-либо большой талантливости, а тем более гениальности.

Четвертый уровень – это уровень талантливых людей с высоким творческим потенциалом, с оригинальным мышлением. Подобные люди всегда стремятся к творчеству, к рационализаторству, к изобретательству в любом виде деятельности. Они не ждут указаний свыше, а стремятся мыслить и действовать самостоятельно. Для них характерна увлеченность в работе, способность взять на себя ответственность за ошибки и просчеты. Талант, творчество, самостоятельность окрашивают всю их деятельность.

Пятый уровень – очень редкий. Это уровень гениев, странных и непонятных для большинства людей. Природа дает «немного» гениев, но печально еще и то, что рожденные гении крайне редко реализуют себя полностью в жизни, т. е. становятся таковыми на практике. Философ Н. А. Бердяев писал о трагической судьбе гениев и революционности их природы.

Личность формируется во взаимодействии с природой, с обществом и с самой собой. Она выделяется из окружающей ее среды тем, что может быть активна, может самостоятельно разобраться в окружающей обстановке и нести социальную ответственность за свой моральный выбор, может противостоять многим негативным воздействиям окружающей среды.

Личность развивается в процессе деятельности, и чем разнообразнее виды деятельности, в которые она включена, тем более всесторонне она развивается. Большое воздействие на формирование личности оказывают специальные воспитательные меры. Вместе с тем следует учитывать роль самовоспитания человека, гуманного и разумного хозяина природы и общества, творца, свободного человека, который совершенствуется сам и улучшает окружающий мир. Человек, изменяя окружающую среду, неизбежно изменяется сам.

Взаимоотношения между личностью и обществом достаточно сложны, в идеальном варианте они должны быть такими, чтобы общество способствовало развитию личности.

Правомерны слова А. Швейцера о том, что «...когда общество воздействует на индивида сильнее, чем индивид на общество, начинается деградация культуры».^[1] Формирование личности изначально детерминируется средой, в которой человек живет и развивается. Появляясь на свет, человек застает уже существующее определенное общество с конкретными общественными условиями, с определенным уровнем развития культуры. Именно социальная среда, а также природные условия представляют собой факторы, влияющие на формирование личности.

Социальная среда имеет несколько уровней. Прежде всего формирование личности происходит в пределах микросреды: в семье, в кругу друзей, под влиянием ближайшего окружения человека. Эта среда определяет в основном формирование единичных, индивидуальных качеств личности.

Второй уровень – это мезосреда, включающая условия профессиональной деятельности, поселенческие и социально-групповые условия. Под влиянием этих условий формируются особенные черты личности.

И, наконец, уровень макросреды, уровень общества, под воздействием условий которого формируются общие, типичные черты личности данного общества. Личность является продуктом данного общества. Такова общефилософская точка зрения на процесс формирования личности. Социальная же философия, являющаяся более конкретизированной, чем философия как таковая, дает более содержательную картину формирования личности как инобытия общества, как его воплощение в каждом из своих граждан.

Поскольку личность есть совокупность общественных отношений, есть результативный итог целенаправленного и иного воздействия общества на индивида, постольку тип личности определяется типом общества.

Кроме того, каждый тип общества проходит в своем развитии ряд этапов: становления, взросления, зрелости и, наконец, этап упадка, распада. На каждом из этих этапов общество порождает адекватный им, исторически соответствующий тип личности.

Изучение исторически складывающихся типов личности в значительной мере раскрывает характер общественных отношений и культуры в различные периоды истории.

В первобытном обществе при низком уровне развития производительных сил, общественной собственности, коллективном труде человек не выделялся из коллектива, выполняя приписанную ему традициями роль. Человек отождествлял себя с родом, поэтому история того периода безымянна. Процесс выделения личности из первобытного коллектива шел очень медленно.

В эпоху рабовладения складывается новый тип личности. Он обусловлен расколом общества на классы. Положение личности определяется прежде всего ее принадлежностью к тому или иному классу. Создаются условия для развития преимущественно представителям господствующего класса. В античности, например, свободный гражданин воспринимался как микрокосмос, считалось, что его путь предопределен, подчинен судьбе. И в то же время он был самостоятельным участником политических событий, его деятельность была достаточно разносторонней. Рабовладельческая демократия создавала благоприятные условия для развития свободных граждан. Рабы же были бесправны и лишены элементарных условий для развития.

В эпоху Средневековья личность осознавала себя в рамках христианства, она находилась в общении с персонифицированным Богом, была подчинена ему. Это приводило к принижению роли личности, как и жизни земной в целом, в угоду спасения души и подготовке к загробной жизни. Подавление самостоятельности, аскетизм, умерщвление плоти были характерными чертами личности этого периода. В эпоху Возрождения роль личности в обществе существенно изменяется. Происходит освобождение личности от власти религии и церкви. Провозглашается самоценность человеческой жизни, утверждается достоинство личности, восстанавливаются свобода выбора и право каждого самому распоряжаться своей судьбой. В этот период распространяются идеи гуманизма, хотя они и распространялись преимущественно на господствующие слои общества.

В эпоху Просвещения высшей инстанцией объявляется разум, определяющий путь развития человека и отношение к общечеловеческим ценностям. Заслугой этого времени было признание независимости человеческого разума в деле познания собственной сущности. Подобный подход был четко обозначен в философии Р. Декарта, который провозгласил принцип: «Мыслью, следовательно, существую». По Декарту, существование человека выражено в его мышлении, которое является единственным средством самовыражения личности.

С развитием капитализма формируется новый тип личности, для которой характерны энергичность, сила воли, деловитость, практичность, настойчивость, целеустремленность в сочетании с индивидуализмом, эгоизмом, а подчас и с жестокостью. Провозглашенный буржуазией на заре капитализма гуманизм вступил в противоречие с подавляющей силой капитала.

Развитие личности в условиях вещных отношений являются сложным и противоречивым процессом: с одной стороны, это получение человеком свободы, рост масштабов общения, с другой – усиление отчуждения личностей от общества и друг от друга.

Современное общество, имея мощные производительные силы, развитые всемирные связи, демократические свободы, создает предпосылки использования всей созданной материальной и духовной культуры для развития человека. Но это может быть реализовано при условии социальных преобразований, утверждения правового государства.

История человечества, как отметил еще Гегель, в целом есть прогресс в становлении свободы человека, т. е. процесса создания все более благоприятных условий для проявления и развития его сущностных сил.

Свобода предполагает прежде всего сознательный выбор линии жизни, сферы и видов деятельности, выбор со знанием дела. Человек свободен тогда, когда он осуществляет этот выбор самостоятельно, без принуждения со стороны внешних сил, без навязывания ему чужих мнений, при условии знания им законов реального мира, в том числе и истории.

Но человек свободен лишь в той мере, в какой условия общественного бытия позволяют это. Свобода помимо этих важнейших условий предполагает разумную организацию экономики, политической и духовной жизни.

Особое значение приобретают утверждение и расширение демократии, предоставление человеку широкой гаммы прав и их гарантий, равенство прав и обязанностей для всех.

Расширение свободы предполагает также преодоление элементов отчуждения, проявляющихся в сохранении значительных масштабов тяжелого ручного труда, в бюрократизации управления и отделении большинства от участия в нем.

Свобода означает, что личность обладает возможностями выбора линии поведения в различных ситуациях, образа действий, больше того, своего места в жизни и т. д. Проще говоря, свобода есть тогда, когда человек выступает не просто в качестве пассивного объекта, но как активный субъект, не только самостоятельно и при том сознательно действующий, но и готовый отвечать за свои действия.

Понятно, что объективные условия не только обеспечивают свободу, но и ограничивают ее определенными пределами.

Однако в этих пределах формирование и развитие личности – это процесс ее самореализации, включающий активный выбор и не менее активную деятельность по его реализации. Самореализация личности – это выявление ее потенций, ее способностей и их развитие и применение на деле.