РАЗРАБОТКА ТЕХНОЛОГИЧЕСКОЙ ЛИНИИ ПО ПРЕДПОСЕВНОЙ ОБРАБОТКЕ СЕМЯН ЭСПАРЦЕТЫ ЭНЕРГИЕЙ СВЧ И УЛЬТРАЗВУКОМ. Диплом. Особенности раскрытия и расследования преступлений, связанных с организацией и деятельностью наркопритонов

• Название: Особенности раскрытия и расследования преступлений, связанных с организацией и деятельностью наркопритонов
• Анкор: РАЗРАБОТКА ТЕХНОЛОГИЧЕСКОЙ ЛИНИИ ПО ПРЕДПОСЕВНОЙ ОБРАБОТКЕ СЕМЯН ЭСПАРЦЕТЫ ЭНЕРГИЕЙ СВЧ И УЛЬТРАЗВУКОМ
• Дата: 24.05.2023
• Размер: 341.81 Kb.
• Имя файла: Диплом.docx
• Тип: Реферат; #1157485
• страница: 8 из 14

Уголовно-процессуальные ситуации по делам, возбужденным по признакам организации либо содержания наркопритонов


Уголовно-процессуальная ситуация как научная категория стала результатом экстраполяции криминалистических категорий на понятийный аппарат теории уголовного процесса. Впервые необходимость выделения уголовно-процессуальных ситуаций как самостоятельного класса явлений отмечается в работах С.Э. Воронина, который определяет уголовно-процессуальную ситуацию как «… тип следственной ситуации, складывающейся в процессе поисково-познавательной деятельности участника уголовного судопроизводства в зависимости от общей, в том числе уголовно-правовой характеристики преступления при принятии и фиксации процессуальных решений, а также производстве следственных и процессуальных действий»¹.

В этой связи, определенный научно-практический интерес, на наш взгляд, представляет вопрос о классификации уголовно-процессуальных ситуаций, возникающих при расследовании изучаемой категории дел. До настоящего времени на монографическом уровне подобной исследовательской работы не проводилось. По сути, речь здесь идет о ситуационном моделировании в уголовном процессе. И, хотя законодательно закрепить все уголовно-процессуальные ситуации невозможно, научно обоснованная классификация таких ситуаций позволит не только лучше понять природу данных явлений, но и решить частные научные задачи, например, конкретизировать отдельные фактические основания производства следственных и процессуальных действий.

Рассмотрим виды типичных уголовно-процессуальных ситуаций применительно к проблематике расследования деятельности наркопритона.

Как известно, организация либо содержание притонов для потребления наркотических средств или психотропных веществ, т.е. преступление, предусмотренное ст. 232 УК РФ, относится к делам публичного обвинения. Это обязывает правоохранительные органы принимать меры к проверке любых заявлений и сообщений о деятельности наркопритона. Как показали наши исследования, наиболее распространенным поводом для возбуждения данной категории дел является сообщение о совершенном или готовящемся преступлении, полученное из иных источников (п. 3 ч. 1 ст. 140 УПК РФ) - 83 % изученных материалов. Более редким поводом является заявление о преступлении (п. 1 ч. 1 ст. 140 УПК РФ) – 17 % от общего количества изученных материалов. В основном, речь здесь идет о соседях хозяина наркопритона, испытывающих бытовые «неудобства», связанные с его деятельностью. И практически не встречается такой повод для возбуждения уголовного дела, как явка с повинной (п. 2 ч. 1 ст. 140 УПК РФ). Теоретически такая уголовно-процессуальная ситуация возможна, если оперативный работник решает легализовать своего конфидента, с введением его в орбиту уголовного судопроизводства.

Уголовно-процессуальные ситуации, возникающие на стадии возбуждения уголовного дела, на наш взгляд, по исследуемой категории дел связаны с возможностями процессуальной проверки заявления и сообщения о деятельности наркопритона. Возбуждение уголовного дела является первой стадией уголовного процесса, задача которой – установить, имеются ли правовые основания для того, чтобы начать уголовное судопроизводство и осуществление процессуальных действий в полном объеме, включая применение мер принуждения. Содержание стадии возбуждения уголовного дела составляют: получение и фиксация первичной информации о готовящемся, совершаемом или совершенном преступлении; осуществление проверочных действий на предмет, имел ли в действительности место факт общественно опасного деяния, на который указано в информации; вынесение решения о возбуждении или отказе в возбуждении уголовного дела.

Если вопрос о возбуждении уголовного дела решается положительно, то возникающие здесь уголовно-процессуальные ситуации достаточно ясные и прогнозируемые. Если же прокурор отказывает в даче согласия на возбуждение уголовного дела по факту организации и содержания наркопритона, закономерен вопрос: что делать с материалами предварительной проверки и могут ли они быть использованы в уголовном судопроизводстве в перспективе?

Представляется, что данный вопрос должен разрешаться следующим образом. Расследование преступлений, связанных с организацией и содержанием наркопритонов, предполагает систему в документировании фактов подобных правонарушений. Это означает, что в течение определенного периода времени необходимо два и более раза зафиксировать факт существования наркопритона. На наш взгляд, в этом смысле материалы по отказам в возбуждении уголовного дела являются достаточными доказательствами факта существования наркопритона, а взятые в совокупности отвечают требуемой системе документирования. По смыслу закона, такие материалы относятся к иным документам (ст. 84 УПК РФ) и вполне могут быть использованы в уголовном судопроизводстве в качестве доказательств.

Далее, как известно, УПК РФ отказался от регламентации проверочных мероприятий, находящихся в распоряжении органа дознания и следователей. Однако практика уже давно выработала приемы получения и проверки информации на стадии возбуждения уголовного дела: поручение специалисту производства так называемого предварительного исследования веществ, предметов и документов; судебно-медицинское исследование; изъятие (истребование) материалов и веществ. Кроме того, ч. 4 ст. 146 УПК РФ, помимо осмотра места происшествия, до возбуждения уголовного дела разрешает производство освидетельствования и назначения судебной экспертизы. Данное положение, по нашему мнению, не корреспондирует с другими положениями уголовно-процессуального закона, что в практике, в том числе расследования деятельности наркопритонов, порождает проблемные ситуации.

Так, например, освидетельствование и назначение экспертизы – наиболее частые следственные действия, производимые по исследуемой категории дел. Они, безусловно, содержат элементы уголовно-процессуального принуждения, что, полагаем, может служить основанием для допуска защитника на стадии возбуждения уголовного дела, что УПК РФ не предусматривает.

Далее, положения статей 179 и 195 УПК РФ, регламентирующих порядок производства следственных действий – освидетельствования и экспертизы, предусматривают проведение их лишь в отношении определенных участников судопроизводства, таких, как подозреваемый, обвиняемый, потерпевший, свидетель. Однако на стадии возбуждения уголовного дела данных участников процесса пока не существует, они появляются позже, с возбуждением уголовного дела.

Наибольшие трудности и уголовно-процессуальные ситуации проблемного типа порождает в расследовании деятельности наркопритонов реализация механизма процессуального согласования решения о возбуждении уголовного дела и незамедлительного направления постановления о возбуждении уголовного дела прокурору, как того требуют части 1 и 4 ст. 146 УПК РФ.

Во-первых, понятие «незамедлительно» весьма относительно и на практике позволяет прокурорам затягивать решение вопроса о возбуждении уголовного дела. Это особенно актуально для исследуемой категории дел, по которым большинство проверочных материалов получены в результате оперативно-розыскных мероприятий.

Во-вторых, уголовно-процессуальная ситуация проблемного типа возникает и в том случае, если прокурор откажет в даче согласия на возбуждение уголовного дела. В данной ситуации не понятна судьба и юридическая оценка постановления о назначении судебной экспертизы и протокола освидетельствования. Являются ли они доказательствами и если да, то какого факта, когда уже состоялся отказ в возбуждении уголовного дела?

Достаточно много уголовно-процессуальных ситуаций проблемного типа возникает в связи с предварительным исследованием материалов и веществ. По исследуемой категории уголовных дел это весьма распространенное проверочное мероприятие, так как необходим экспресс-анализ наркотического вещества еще до возбуждения уголовного дела. Такого рода действия, не регламентированные ни УПК РФ, ни иными федеральными законами, являются незаконными, во всяком случае, непроцессуальными и вряд ли могут рассматриваться в последующем как основания для назначения и производства соответствующих судебных экспертиз.

Во-первых, при предварительном исследовании, проведенном до возбуждения уголовного дела, вскрывается упаковка, в которой содержится объект, что само по себе впоследствии вызывает сомнения с позиции его относимости к событию преступления.

Во-вторых, нарушается первичное состояние исследуемого объекта – уменьшается в объеме, повреждается или приводится в состояние, впоследствии лишающее эксперта возможности дать объективное заключение по результатам исследования.

Например, при химическом исследовании наркотического вещества растительного происхождения, в целях получения спектрального анализа, вещество сжигается, объект будущего экспертного исследования утрачивается. После возбуждения уголовного дела эксперту вновь приходится выполнять тот же объем работы, а, в случае утраты объекта исследования, он ограничивается переоформлением справки предварительного исследования заключением судебной экспертизы. Впоследствии это приведет к тому, что сторона защиты в судебном разбирательстве совершенно обоснованно поставит вопрос о недопустимости такого доказательства в соответствии со ст. 75 УПК РФ.

Согласно п. 1 ч. 2 ст. 70 УПК РФ, предыдущее участие лица в уголовном деле в качестве специалиста не является препятствием для производства им экспертизы. Полагаем, вряд ли данное правило способствует объективности такого эксперта, особенно при необходимости признать ошибку в предварительном следствии.

Сложности в оценке доказательственного значения справки предварительного исследования порождает и законодательная новелла, согласно которой специалист вправе давать заключения (ч. 3 ст. 80 УПК РФ). Таким образом, нивелируются различия в процессуальных статусах эксперта и специалиста, и возникают уголовно-процессуальные ситуации, связанные с оценкой доказательственного значения справки предварительного исследования до возбуждения уголовного дела и ее дифференциации от экспертного заключения, данного на стадии предварительного расследования.

По исследуемой категории дел весьма распространенным проверочным действием, безусловно, являются истребование материалов и документов, свидетельствующих о болезни наркомана.

Проблемная ситуация здесь возникает в связи с тем, что от врачей, работающих в наркологических учреждениях, а также в центрах по профилактике и борьбе со СПИДом и другими инфекционными заболеваниями, отбирается подписка о неразглашении информации, содержащей сведения о проведении медицинского освидетельствования лиц на заражение вирусом иммунодефицита человека (заболевание ВИЧ-инфекции), а также на наркозависимость. При этом подписка предупреждает, что за разглашение указанных сведений, в зависимости от последствий, может наступить дисциплинарная ответственность (замечания, выговор, строгий выговор, увольнение), гражданско-правовая имущественная ответственность (ч. 1 ст. 1064 Гражданского кодекса РФ), а также уголовная ответственность по ст. 137 УК РФ («Нарушение неприкосновенности частной жизни»). Последний вид ответственности, естественно, особенно тревожит врачей, которые отказывают следователю и дознавателю в предоставлении необходимых сведений по уголовному делу. Однако следует обратить внимание, что эта подписка носит ведомственный характер и правовых последствий для врачей не порождает. В противовес этому следователь (дознаватель) несет ответственность по ст. 310 УК РФ за разглашение данных предварительного расследования. Эта ответственность реальна и напрямую связана с тайной, охраняемой федеральным законом. Кроме того, в соответствии со ст. 6 Закона о прокуратуре, п. 4 ст. 11 Закона о милиции, врачи, в том числе работающие в СПИД и наркологических центрах, обязаны представлять следователям и дознавателям сведения, необходимые для разрешения вопроса о возбуждении уголовного дела. Таким образом, любые ссылки на врачебную тайну в мотивировке отказа предоставлять документы, в том числе содержащие конфиденциальную информацию о болезни лица, с точки зрения закона, несостоятельны.

Уточним, что, в соответствии со ст. 56 УПК РФ, на врача и иного медицинского работника свидетельский иммунитет не распространяется, поэтому с любого сотрудника медицинского учреждения можно взять необходимое объяснение, а впоследствии в ходе расследования и допросить его в качестве свидетеля.

В качестве проверочного действия по исследуемой категории дел активно практикуется и направление лица на судебно-медицинское освидетельствование по установлению наркомании. Такой тест проводится в специальных медицинских учреждениях. Срок предварительной проверки в порядке ст. 144 УПК РФ ограничен тремя сутками, но в необходимых случаях может быть продлен прокурором, начальником следственного отдела, начальником органа дознания по ходатайству следователя либо дознавателя до 10 суток.

Истребовав все необходимые материалы и отобрав объяснения у пострадавшего, заподозренного лица следователь (дознаватель) обязан поставить перед прокурором вопрос о возбуждении уголовного дела, так как исследовать вопрос о виновности лица в организации (содержании) наркопритона можно только в рамках предварительного расследования.

В практике расследования организации и содержания притонов для потребления наркотических средств и психотропных веществ могут возникать уголовно-процессуальные ситуации проблемного типа, связанные с оценкой доказательственного значения показаний наркомана.

Например, с оценкой показаний обвиняемого, данных им в состоянии наркотического опьянения или абстиненции, когда за дозу наркотика он может сознаться следователю (дознавателю) в совершении любого преступления. Из требований ст. 75 УПК РФ логически вытекает вывод о недопустимости доказательств, полученных таких путем. Полагаем, такую информацию можно использовать в качестве ориентирующей в ОРД, а допрашивать наркомана следует только в состоянии интермиссии, т.е. определенной психологической стабильности.

Кроме того, допрос наркомана укладывается в перечень ситуаций, когда участие защитника, в любом случае, обязательно. Законодатель прямо предусмотрел случай в п. 3 ч. 1 ст. 51 УПК РФ, когда защитник обязателен: «подозреваемый, обвиняемый, в силу физических или психических недостатков, не может самостоятельно осуществлять свое право на защиту». Наркомания – это тяжелая болезнь, в конечном итоге, приводящая к полной деградации личности. Новый УПК РФ, провозгласивший принцип состязательности в уголовном судопроизводстве основополагающим, обязывает следователя или дознавателя уже на стадии возбуждения уголовного дела обеспечить участие защитника обвиняемому (подозреваемому), страдающему наркозависимостью. В противном случае, велик риск утраты доказательств в судебном разбирательстве из-за нарушений требований ст. 75 УПК РФ и полного «развала» уголовного дела в суде.

Следует заметить, что участие защитника в допросе обвиняемого-наркомана делает принципиально невозможным использование следователем (дознавателем) следующих тактических приемов допроса: 1) форсированного или замедленного темпа допроса; 2) инерции; 3) использования слабых мест в психике допрашиваемого; 4) приемов «следственной хитрости» - таких, как «убеждение, что в деле имеется больше доказательств, чем в действительности», «создания у виновного представления о том, что другие соучастники сознались», «случайное получение информации»; 5) использования «фактора внезапности»; 6) обращения к мнению отдельных лиц, групп, общественного мнения в целом, которое может измениться в негативную сторону в связи с сокрытием искомой информации; 7) преднамеренного разжигания конфликта между соучастниками; 8) снятия психологического напряжения путем допущения вспышки гнева у допрашиваемого и т.д.

Анализ судебно-следственной практики показывает, что, в зависимости от отношения защитника к признанию его подзащитного в совершении преступления, выделяются четыре группы ситуаций, возникающих при допросе обвиняемых-наркоманов, проводимом с участием защитника:

1. 
   Защитник согласен с тем, что обвиняемый признает себя виновным, поддерживает его решение о признании, так как вина подзащитного доказана.
   
2. 
   Защитник изначально не согласен с позицией признания его подзащитным своей вины и стремится склонить последнего к отказу от «признательных» показаний, тем самым, противодействуя следствию.
   
3. 
   Защитник изначально не согласен с позицией своего подзащитного, но, в силу процессуального положения, этических и профессиональных обязанностей, не отказывается от защиты, продолжая вести ее законными методами и способами, исследуя доказательства невиновности подзащитного.
   
4. 
   Защитник формально относится к своему участию в следственном действии, безразличен к позиции обвиняемого и подозреваемого наркомана.
   

Очевидно, что каждая из названных выше ситуаций требует от следователя (дознавателя) гибкой и адекватно меняющейся тактики допроса.

На основании изложенного, рекомендуется обеспечить участие защитника уже после вынесения постановления о возбуждении уголовного дела в отношении лица (в соответствии с ч. 1 ст. 46 УПК РФ уже появляется подозреваемый), а также, практически в любом следственном действии, связанном с правами и свободами гражданина, страдающего наркозависимостью.

Особенно следует уделить внимание такому принудительному следственному действию, как обыск (ст. 182 УПК РФ). Закон в ч. 11 ст. 182 УПК РФ прямо предусматривает участие защитника в данном следственном действии, а следователь (дознаватель) обязан дать согласие на его участие. Анализ практики показывает, что результаты обыска часто теряли свое доказательственное значение, так как следователь недостаточно четко разъяснял право обыскиваемого на добровольную выдачу искомых предметов, о чем даже не делал пометки в протоколе обыска. Это весьма актуально и по делам об организации и содержании наркопритона, когда в качестве искомого в процессе обыска выступают наркотические средства и психотропные вещества. Следователь (дознаватель) в присутствии защитника должен предупредить обыскиваемого о добровольной выдаче наркотиков, тщательно зафиксировав это в протоколе обыска. По возможности следует избегать проведения обыска в помещении без участия подозреваемого (обвиняемого). Судебно-следственная практика показывает, что это обстоятельство весьма часто использует защитник в суде. Защита аргументирует это тем, что на стадии предварительного расследования не было реализовано право обвиняемого на добровольную выдачу искомого.

В процессе расследования организации и содержания наркопритонов между следователем и стороной защиты также возникают уголовно-процессуальные ситуации как проблемного, так и конфликтного типа.

Так, согласно п. 3 ч. 4 ст. 46 и п. 9 ч. 4 ст. 47 УПК РФ, подозреваемый и обвиняемый имеют право на конфиденциальные свидания с защитником, не ограниченные ни по времени, ни по продолжительности. Ни о какой организаторской роли следователя в уголовном процессе не может идти и речи в этом случае, если сторона защиты может настоять на праве такого свидания, в котором следователь не должен присутствовать, даже в ходе проведения следственного действия. Кроме того, в соответствии с нормой п. 9 ст. 47 УПК РФ, обвиняемому предоставлено право многократного прерывания следственного действия для согласования с защитником своих ответов на заданные следователем вопросы, что, бесспорно, сводит на нет стратегию и тактику проводимого следственного действия, и, как результат, ставит стороны обвинения и защиты в неравные условия¹.

Далее, ст. 86 УПК РФ предоставляет защитнику право собирать доказательства путем получения предметов, документов и иных сведений. Здесь законодатель вновь допускает дисбаланс состязающихся сторон, так как процессуальный порядок получения документов и сведений в УПК РФ не предусмотрен, так же, как не предусмотрены унифицированные процессуальные формы для подобных адвокатских действий. Это дает право адвокату оспорить доказательства обвинения любыми, в том числе нелегитимными способами.

По исследуемой категории дел, так называемая «адвокатская тактика», чаще всего, проявляет себя в формировании ложной свидетельской базы, особенно, по факту «подброса» обвиняемому наркотических веществ, фальсификации вещественных доказательств.

Еще одна группа уголовно-процессуальных ситуаций возникает по окончании предварительного расследования. Как известно, УПК РФ включил время ознакомления обвиняемого и его защитника с материалами уголовного дела в срок предварительного следствия, который при этом не прерывается. Вполне закономерный результат такой законодательной новеллы – обвиняемые из числа наркоманов и их защитники умышленно затягивают ознакомление с материалами уголовного дела, так как отбывание наказания в специализированных колониях для лиц, страдающих наркоманией, для таких обвиняемых – менее привлекательная перспектива, чем пребывание в СИЗО. В колониях им приходится принудительно лечиться и испытывать на себе более жесткий режим отбывания наказания. Следователи, не укладываясь в отведенные законом сроки предварительного следствия, вынуждены продлевать их. А повторные допросы и очные ставки, как правило, не способствуют в таких ситуациях укреплению свидетельской базы, сохранению и умножению доказательств.

И, в заключении, необходимо сказать о некоторых уголовно-процессуальных ситуациях по исследуемой категории дел, возникающих в судебном разбирательстве.

При рассмотрении в суде дел, связанных не только с организацией наркопритона, но и незаконным оборотом наркотических средств вообще, чаще всего, возникают ситуации с необходимостью проверки процессуальным путем оперативной информации, полученной в ходе судебного разбирательства. Весьма ограниченный в процессуально-тактических средствах судья, в подобных ситуациях, иногда вынужден принимать нестандартные решения.

Так, в судебном заседании Ленинского районного суда г. Барнаула слушалось дело по организации и содержанию наркопритона, совершенное организованной группой (ч. 2 ст. 232 УК РФ). На стадии предварительного расследования следственно-оперативным работникам так и не удалось обнаружить партию героина в объеме 1,5 кг, утраченную в результате неудачно спланированной и проведенной контролируемой поставки из Таджикистана. Однако в ходе судебного заседания от присутствующего в зале гражданина в адрес судьи поступила записка, в которой указывалось место нахождения данной партии наркотических средств. Как известно, направление уголовного дела судом на дополнительное расследование законом не предусмотрено, да и вряд ли бы оно привело к обнаружению вещественного доказательства, так как после оглашения определения суда оно, скорее всего, было бы перепрятано. По нормам УПК РФ в рамках судебного следствия суд в этой ситуации лишен правовой возможности направить в адрес органов дознания и предварительного следствия отдельное поручение. Выход, вместе с тем, был найден. Судья объявил перерыв и обратился с судебным решением к начальнику Ленинского РОВД г. Барнаула. Последний, на основании ст. 11 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» и п. 2 Инструкции «О порядке предоставления результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю, прокурору или в суд» от 12.05.1998 г., вынес постановление о проведении ОРМ – обследования помещения, где мог находиться героин. Данное постановление было санкционировано судьей в закрытом судебном заседании, а орган милиции, на основании полученного судебного решения, провел ОРМ, обнаружил вещественное доказательство и вместе со служебными документами предоставил его в судебное заседание. Эти документы, так же, как и свидетельские показания участников ОРМ, наряду с другими доказательствами были использованы для обоснования вины подсудимых в текстах приговоров¹.

Приведенные нами типичные уголовно-процессуальные ситуации отражают лишь часть проблем, связанных с расследованием преступлений по организации и содержанию наркопритонов. Очевидно одно - данное исследовательское направление имеет научную перспективу и нуждается в дальнейшей разработке.