Ответы к экз.ВвЯ-11-12-1. Ответы к экзамену Введение в языкознание
 Скачать 0.78 Mb.
|
16. Проблема праязыка (почему его все ищут?). |
| Русский | Санскрит | Русский | Санскрит |
| матерь | Матри | тот | тат (тад) |
| праматерь | Праматри | этот, это | этат (этад) |
| тата, тятя | Тата | та, эта | та |
| Сын | Суну | как, какой | как |
| Свояк | Свака | то | то |
| сноха | Снуша | тот самый | тотсама |
| деверь | Девар | сам | сама |
| Брат | Бхратар | который | катара |
| братство | Бхратритва | свой | сва |
| | | твой | тва |
Суффиксы Приставки
-
Русский
Санскрит
Русский
Санскрит
Чашка
чашака
полюбить
упалубх
Носик
насика
ниспадать
нишпад
Сушка
шушка
переплыть
параплу
раненый
вранин
отойти (отчалить)
утчал
отдание
уддана
Но почему все учёные так ищут праязык, а близость своего национального языка к праязыку считают его безусловным достоинством? Ответ содержится в разделе языкознания, изучающем влияние языка на организацию процесса мышления.
Приведем цитату одного из величайших лингвистов, А.Потебни, который внес значительный вклад в науку о связи мысли и языка:
«Ибо, ...в настоящее время мы с уверенностью можем сказать, что первенство народов индоевропейского племени среди других племен земли, составляющее факт несомненный, основано на превосходстве строения языков этого племени, и что причина этого первенства не может быть выяснена без должного исследования свойств их языков; хотя и необходимо признать, что ребёнок, говорящий на одном из индоевропейских языков, уже в силу этого одного является философом в сравнении с взрослым и умным человеком другого племени».
Экономические, культурные, военные и организационные успехи индоевропейских народов Европы и Америки почти все выдающиеся лингвисты, начиная с Гумбольдта и Потебни, связывали с организацией и структуризацией процесса мышления на базе особенностей строения высокоорганизованных языков этой группы.
Сложность изучения праязыка, праславянского языка, общевосточнославянского языка во многом объясняется тем, что все эти языки не зафиксированы в самостоятельных письменных памятниках и воскрешаются по законам и методам индоевропеистики.
Еще одна сложность в изучении происхождения русского языка заключается в том, что письменная фиксация национального языка часто рассматривается как абсолютная веха в истории нации. Фиксация письменной границы русского языка именно в кириллической письменности надолго отрезала русскому языку выход на подлинные исторические корни в праязыке.
Но вектор временных соответствий и хронологическую датировку языковых изменений можно устанавливать не только в собственной зафиксированной письменности, не только в культурном комплексе памятников, но также по некоторым особенностям письменных памятников иных языков.
Это значит, что хронология жизни народа может продлиться в прошлое, в том числе и дописьменное, по чужим письменам и чужим языкам, так сказать, по пятнам на одежде завоевателей, происхождение которых они скрывают.
Допустим, имеется древний текст, скажем Авесты (14–9 век до н.э.), записанный особыми знаками на мёртвом языке и несущий при огласовке пласт более позднего состояния этого же языка в результате привычной многовековой традиции устной передачи источника на уже мёртвом языке. В этом случае, все расшифровки первичных знаков несут всю цепочку перечисленных условностей, неустановленных фонетических изменений и трансформаций структуры языка в результате этнических катаклизмов и диффузий. Напомним, что язык Авесты относится к древнеиранской ветви индоевропеистики и лежит в основе древнеперсидского, таджикского, дари, пушту, осетинского, скифского, курдского, фарси, сарматских, хорезмийского, парфянского и др. Напомним также, что в авестийском лучше, чем в древнеперсидском, сохранились концы слов и именная флексия (флексия – звукоизменение в слове при склонении или спряжении) праформ первоисточника.
Допустим также, что нам попался этот конкретный текст (стих) в классических трудах по Гатам (Кейпера, Дюмезиля, Мейе или Соколова). В этом случае, чаще всего текст дается в виде привычной согласованной латинской транскрипции (огласовке), однако, мы дополнительно применим и наши буквы, которые уж очень трудно выражаются в латинице, а звуки такие в тексте есть. Текст такой:
"Kasnâ dэrэtâ zяmцâ adэ nabяsča?"
(Кто учредил Землю и Небеса?)
Очевидно, что белорус, литовец, украинец или даже поляк поймут эти слова (Земля и Небеса) как типично славянские и учитывая «сохранность праформ окончаний» прочтут их как «Зямця и Нябясця». Серб и чех прочтут это как небесчи (ц = ч, я = и), с чем согласится узбек из сопредельной тюрко-язычины, а русский согласится с белорусом, учитывая ряд русских диалектных соответствий этой огласовке.
Как же попал кусочек славянской лексики и, главное, семантики – науки о смыслах слов, а смысл – философский, в этот седой оазис прадревности? Ведь Авесте по меньшей мере три тысячи лет? Любая форма «контактного» заимствования исключена. Нет этих слов и в параллельных (индийских) текстах Вед, ни в последующих древнеперсидских говорах. Не у кого еще и заимствовать эти слова, ибо славянские языки, казалось бы, еще и не образовались из немецких, а немцев тоже пока нет, и в германских языках этих слов тоже нет. Более того, в древнеиранских языках появились уже к этому времени другие слова, близкие к тюркизмам, для обозначения сходных понятий, и исследователям приходится проводить смысловую грань между подобными синонимами [0-7]. Ссылаться здесь можно поэтому только на общее для Авесты и славянских языков происхождение из праязыка, но тут текст выступает как почти точное совпадение со славянскими языками с разницей в датах происхождения – в тысячелетия. Как же с этим быть?
Остаётся одно. Признать эти слова в древних языках архаизмами, утраченными в массиве уже при переходе от «праязыка» к языку Авесты, но местами (словами и корнями) сохранившихся в нём. Сохранившиеся потому, что несут другой, не бытовой, а философский, исчезнувший в живом языке смысл.
А это означает, что возникает неизбежное предположение о близости мёртвых следов наидревнейшего письменного праязыка индоевропеистики – живым славянским языкам, что существенным образом заставляет переосмысливать всю индоевропеистику или, по крайней мере, хронологию и векторы переселений.
Принимая во внимание весь комплекс языковых, культурных и археологических данных, Л.Н.Рыжков приходит, в частности, к выводам следующего характера (более подробно они сформулированы в самой книге):
1) Ближе всего из существующих индоевропейских языков к праязыку стоят все славянские языки, а из них (в целом) – русский и украинский языки, а в частных элементах – практически все славянские языки, особенно много элементов праязыка сохранилось в сербском, чешском, словацком, русинском, польском, болгарском. Ключевым вопросом в этой проблеме является соотношение русский язык – латынь. Имеются веские доказательства о производном характере значительной части словаря латинского языка из праславянской лексики.
Эти доказательства лежат как в плоскости современных языковых представлений индоевропеистики, так и вне сферы действующих законов лингвистики.
2) Анализ структуры германских языков, латыни, санскрита и др. показывает, что разительные совпадения между ними и славянскими языками определены славянской частью (слоем) лексики – фундаментом этих языков, а не наоборот.
По-видимому, древнеславянская лексика является источником наиболее древнего слоя многих индоевропейских языков, что позволяет говорить о славянских языках как первооснове праязыка индоевропеистики.
3) Языковые факты подтверждают фундаментальные положения теории В.А.Сафронова об индоевропейской прародине в европейской зоне расселения праславян в четвертом-пятом тысячелетии до новой эры от Рейна до Дона и Волги, что совместно с определением славянской группы языков в качестве индоевропейского праязыка составляет цельную основу для переосмысления всей истории цивилизованного человечества.
В результате деятельности лингвистов А.Мейе, Ф.Нейгебауэра, Н.Толстого, В.Откупщикова, А.Кондратова и благодаря титаническому труду палеоисторика В.А.Сафронова вопрос индоевропейской прародины и праязыка оказался разрешённым. Прародиной индоевропейцев оказалась зона практически постоянного обитания славян в Европе, начиная с энеолита – от Рейна до Дона с фиксированными центрами археологических культур земледелия в нынешней Сербии, Польше, Украине (Триполье), Германии, Венгрии. Именно отсюда начинались переселения будущих индоиранцев, и именно сюда возвращались они на рубеже новой эры, гонимые ударами кочевых племен из зон земледельческого расселения в Азии.
Опорная веха прародины оказывается решающим фактором в вопросе рассмотрения языковых субстратов и позднейших наслоений. Это позволяет определить праязыковые элементы как островки первичной славянской лексики и обнаружить эти островки практически во всех европейских и азиатских индоевропейских языках.
Опорная веха прародины позволяет разобраться с прежними зонными ориентирами переселений, прародины и праязыка. Троя и Хеттская земля (Анатолия) оказываются раноразрушенными зонами обитания первично расселенного праславянского этноса, а время появления хеттских памятников на чужой письменности однозначно указывает на время разрушения этой общности и выявленную причину появления семитского субстрата в индоевропейской лексике этого района. Курды – по наличию праславянских слов в их языке – определяются как остатки первичного индоевропейского этноса и прямыми наследниками древнейшей анатолийской цивилизации.
Живые славянские языки являются по тем же причинам основным языковым субстратом древнейшего праязыка великой семьи индоевропейских народов (Л.Н.Рыжков 2002: 153-154).
4) Предстоит тщательная работа в вопросах сопоставления индоевропейских языков с семитскими языками с целью установления разновременных взаимных заимствований, определяемых слоговым характером индоевропейского праписьма.