Краткий очерк истории философии учебник (2). Под редакцией
 Скачать 1.9 Mb.
|
|
§ 1. Ранняя философия древнегреческого Востока и Запада Древнегреческая философия возникла не в самой Греции, а в ионийских городах западного побережья Малой Азии, основанных греками. Здесь раньше, чем в Греции, развились рабовладельческое производство, торговля и выросшая на их основе духовная культура. Первые материалистические учения возникли на рубеже VII—VI вв. до н. э. в Милете — крупнейшем малоазиатском греческом городе. С конца VII до конца VI в. до н. э. здесь жили три мыслителя: Фалес, Анаксимандр и Анаксимен. Задавшись вопросом, откуда все возникает и во что все возвращается, они искали начало происхождения и изменения всех вещей. Первовещество они понимали не как мертвую и косную материю, а как вещество живое в целом и в частях, наделенное душой и движением. Все три философа наряду с постановкой философских и естественнонаучных вопросов занимались разносторонней практической деятельностью. Они развили первые в Древней Греции астрономические, математические, физические и биологические понятия и догадки, сконструировали первые простейшие научные приборы (гномон, солнечные часы, модель небесной сферы и т. д.); основываясь на наблюдениях, они первые предсказали астрономические и метеорологические явления. Собранные и самостоятельно добытые ими знания были для них не только основой практического действия и применения, но прежде всего элементами цельного мировоззрения. Мировоззрение это в своем существе материалистическое. Первым милетским философом был Фалес(конец VII—первая половина VI в. до н. э.). Он соединял практическую деятельность с глубоким изучением природы. Будучи купцом, он использовал торговые поездки и путешествия в целях расширения научных сведений. Он предложил проект политического объединения малоазиатских греческих городов, на которые надвигалась угроза персидского завоевания. Он был знаком с достижениями науки Вавилона и Египта. Фалес прославился в Греции, впервые удачно предсказав солнечное затмение, наблюдавшееся в Греции в 585 г. до н. э. Для этого предсказания Фалес использовал почерпнутые им в Египте или в Финикии астрономические сведения о периодической повторяемости (цикличности) затмений. В исследованиях он пользовался изобретенными им или усвоенными от ученых Египта астрономическими приборами. Свои географические, астрономические и физиологические знания Фалес связал в философское представление о мире, материалистическое в основе, несмотря на явные следы мифологических представлений. Фалес полагал, что все существующее возникло из некоего влажного первовещества, или воды. Все рождается из этого первоисточника. Сама Земля держится на поверхности воды, окруженная со всех сторон океаном. По форме Земля — плоский диск, плавающий по воде. В то же время вещественное первоначало — вода — и все происшедшие из него вещи не мертвые, не лишены жизни. Вселенная полна богов, все одушевлено. Признак всеобщей одушевленности Фалес видел в свойствах магнита и янтаря; из того, что магнит и янтарь способны приводить другие тела в движение, Фалес сделал вывод, что они имеют душу. Фалес пытался разобраться в строении Вселенной, определить, в каком порядке расположены по отношению к Земле небесные светила: Луна, Солнце, звезды. И в этом вопросе Фалес опирался на результаты вавилонской науки. Однако он представлял себе порядок светил обратным тому, какой существует в действительности: он полагал, что ближе всего к Земле находятся звезды, а дальше всего — Солнце. Эта ошибка была исправлена уже его ближайшими продолжателями. Подобно Фалесу, своему учителю и старшему современнику, Анаксимандр(род. ок. 610 до н. э.) интересовался вопросами строения мира, географии, физики, происхождения жизни и человека. Результаты своих многолетних работ он изложил в прозаическом сочинении «О природе», от которого уцелело только несколько отдельных слов и ни одного законченного предложения. Как и Фалес, Анаксимандр не только мыслитель, собирающий отовсюду, сведения и перерабатывающий их в цельное представление о мире. Он применяет добытые знания для нужд практики. Он впервые чертит карту Земли и создает нечто вроде небесного глобуса. Земля со всеми водами на ней и с сушей, которую эти воды окружают, уже не плоский диск Фалеса. Анаксимандр утверждает, что Земля по форме напоминает срез цилиндра или колонны. Небо — сфера, или шар, окружающий Землю со всех сторон. Ни Солнце, ни Луна, ни звезды не погружаются с наступлением вечера в мировой океан: светила продолжают и ночью свое круговое движение вместе со всей небесной сферой, опускаясь под горизонт. Не нуждаясь ни в какой опоре, Земля неподвижно пребывает в центре мира, находясь на равном расстоянии от всех точек небесной сферы. Для нее не существует причины, по которой она могла бы прийти в движение в какую-нибудь одну сторону скорее, чем в другую. Анаксимандр, по-видимому, предполагал, что пространство изначально было заполнено веществом. Однако вещество это не могло быть ни одним из определенных, известных нам веществ: ни водой, ни каким-либо другим веществом. Первовещество, будучи неопределенным, включало в себя все виды веществ, которые впоследствии выделились из «теплого» и «холодного» и, охваченные суточным вращением мировой сферы, раcположились в мировом пространстве в зависимости от своего веса и количества. Не имея границ, «неопределенное» первовещество есть «беспредельное» («апейрон»). На способе выделения веществ из противоположностей— «теплого» и «холодного» — Анаксимандр не останавливается, и вопрос об этом способе был поставлен впервые только продолжателем Анаксимандра Анаксименом. В процессе мирообразования, согласно Анаксимандру, возникли над Землей оболочки воды и воздуха; воздух в свою очередь облекла, «как кора обнимает дерево», оболочка огня. Однако море не сохранилось как сплошная пелена, покрывавшая некогда Землю; в настоящее время сохранилась только часть первоначала. Солнечное тепло высушило морскую оболочку, и местами морское дно обнажилось. От происхождения оболочек, покрывающих и окружающих Землю, Анаксимандр переходит к происхождению форм жизни на Земле. Родина жизни, согласно его представлению, илистое дно моря. Древнейшие животные были покрыты иглистой кожей или панцирем; выйдя из ила, обнажившегося на дне моря, они утратили эту оболочку. Однако человек не мог произойти таким образом. Его беззащитность и беспомощность в первый период его существования требовали длительного ухода и условий, которые не дали бы ему погибнуть. Поэтому люди должны были родиться и первоначально развиться внутри рыб и только по достижении силы вышли оттуда. При переходе на сушу они изменили свои формы. Все обособившееся от «беспредельного» первовешества должно со временем вернуться в него, и за своеобособленное существование вещи должны понести в назначенное время наказание. По той же причине и миры возникают и разрушаются. При этом остается неясным, полагал ли Анаксимандр, что в каждый данный период времени существует один-единственный мир, yа место которого впоследствии появится новый, или же он думал, что одновременно существует бесконечное множество возникших и со временем обреченных на гибель миров. Милетский философ Анаксимен(ум. ок. 528—524 до н. з.) развил новые представления о мире. Он полагал, что первовеществом не может быть ни «беспредельное» Анаксимандра, ни «вода» Фалеса. По его мнению, для тогочтобы ответить на вопрос о первовеществе, необходимо объяснить тот процесс, посредством которого из первовещества должны были возникнуть известные нам тела и вещи природы. Первовеществом Анаксимен объявляет воздух. Именно воздуху свойственны процессы разрежения и сгущения, посредством которых из него образуются все вещества. Разрежаясь, воздух становится огнем; сгущаясь, он в зависимости от степени сгущения последовательно превращается в воду, в землю и, наконец, в камни. По своей физической природе воздух - род пара или темного облака и сродни пустоте. Земля — плоский диск, поддерживаемый огромной массой воздуха и парящий на нем, так же как парят в нем наподобие листьев во время листопада плоские, состоящие из огня диски небесных светил. В то время как Анаксимандр ошибочно полагал, что ближе всего к Земле звезды, а дальше всего Солнце, Анаксимен устанавливает истинный порядок расположения Луны, Солнца и звезд в мировом пространстве по отношению к Земле: ближе всего Луна, затем Солнце и, наконец, звезды. Воздух был для Анаксимена не только первоначальной космической стихией, но и началом, источником жизни и психических явлений: сама душа (psyche) для него — «дыхание», дуновение воздуха. Анаксимен любит мыслить аналогиями, сравнениями. Он сравнивает дыхание жизни, поддерживающее тела животных и человека и сохраняющее их целостность, с воздухом, поддерживающим небесные светила и наполняющим Вселенную, Как и его предшественники-милетцы Фалес Анаксимандр, Анаксимен исходит из представления о всеобщей изменчивости: все вещества способны принимать различные формы и способы соединения и разъединения частиц посредством всюду действующего процесса сгущения и разрежения. Смелый и плодотворный в своих физических догадках о процессах сгущения и разрежения вещества, Анаксимен менее проницателен и плодотворен в астрономических представлениях. Здесь можно отметить лишь догадку о том, что небесные тела, испускающие свет, сопровождаются темными телами, напоминающими по своей природе Землю. Зато несомненным шагом назад было утверждение о плоской форме светил. Однако утверждение это не только казалось современникам правдоподобным, но и было принято впоследствии атомистическими материалистами. С утратой Милетом политической самостоятельности (в начале V в. до н. э.) прекращается и развитие здесь философии. Однако в других городах Греции учения милетцев не только продолжали оказывать влияние, но и нашли продолжателей. В Малой Азии началась также странническая жизнь поэта-философа Ксенофана(VI—V вв. до н. э.), уроженца малоазиатского города Колофона. Ксенофан побывал и в Южной Италии и на закате дней поселился в Элее, где, по-видимому под его влиянием, возникло философское учение элеатов. Ксенофан подверг критике господствующие представления о множестве богов, которыми поэты и народная фантазия населили Олимп. Люди измыслили богов по своему подобию, и каждый народ наделяет богов своими собственными физическими чертами. Если бы быки, лошади и львы, говорил Ксенофан, могли рисовать, они изображали бы своих богов в виде быков, лошадей и львов. О природе богов и обо всем остальном не может быть истинного знания, а может быть лишь мнение. Поэтому дурно поступили поэты Гомер и Гесиод, приписавшие богам все человеческие пороки. Ксенофан — один из первых представителей пантеистического мировоззрения. Он считал, что мир «вечен и неуничтожим», представляет собой нечто единое, и это единое есть бог, который «сросся со всем». Природе Ксенофан приписывает черты, противоречащие мифам и религиозным взглядам. Вере а существование под Землей ада он противопоставляет учение о бездонности Земли, вере в божественность светил — представление об их естественной природе. Звезды возникают из воспламенившихся облаков; они гаснут днем и, как угли, разгораются ночью. Все, что рождается и растет, есть земля и вода, и люди родились из земли и воды. Пифагор Выходцем с греческого Востока был также Пифагор из Самоса (ок. 580—500 до н. э.), переселившийся при тиране Поликрате в Южную Италию, где он основал в греческом городе Кротоне религиозный союз. Сам Пифагор ничего не писал, а учение, основанное им, претерпело в V и IV вв. до н. э. значительную эволюцию. Поздние античные писатели приписали учению Пифагора черты, развившиеся в древнегреческой философии значительна позже, а также связали с Пифагором множество легенд, сложившихся о нем в позднейшей мистической литературе. Поэтому выделить первоначальное ядро учения Пифагора, очень трудно. По-видимому, учение Пифагора кроме религиозных, моральных и политических предписаний заключало в себе и некоторое философское мировоззрение с невыделившимися из общего его состава научными представлениями. Устоями философии Пифагора были вера в переселение души человека после смерти в тела других существ, предписания и запреты относительно пищи и поведения и, быть может, учение об образах жизни, наивысшим из которых признавалась жизнь не практическая, а созерцательная. На философию Пифагора наложили печать его занятия арифметикой и геометрией. По-видимому, в арифметике Пифагор исследовал свойства рядов чисел, в геометрии — элементарнейшие свойства плоских фигур, но вряд ли ему принадлежат приписанное ему впоследствии открытие теоремы и несоизмеримости отношения между диагональю и стороной квадрата. Учение Пифагора о мире пронизано мифологическими представлениями. Мир, по его учению, живое и огненное шаровидное тело. Он вдыхает из окружающего беспредельного пространства пустоту, или, что для Пифагора то же самое, воздух. Проникая в тело мира, пустота разделяет и обособляет вещи. В философии ранних пифагорейцев уже ясно обнаруживаются идеалистические идеи. У Фалеса, говорит Энгельс, «душа есть нечто особое, отличное от тела... у Анаксимена она — воздух... у пифагорейцев она уже бессмертна и переселяется, а тело является для нее чем-то чисто случайным» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 20. С.. 504). § 2. Возникновение противоположности диалектики и метафизики Вторым после Милета очагом древнегреческой философии в Малой Азии был город Эфес, родина философа Гераклита (ок. 530—470 до н. э.). Гераклит по происхождению аристократ, отстранившийся от участия во власти. Исходным пунктом своего учения о мире Гераклит сделал представление о преходящем, изменчивом характере всего существующего. Подобно милетским философам он полагал, что все существующие вещи возникли из вещественного первоначала. Но это первовещество не есть ни «вода» Фалеса, ни «беспредельное» Анаксимандра, ни «воздух» Анаксимена. Первовещество природы — «огонь». Выбор огня в качестве первоещества у Гераклита не случаен, он обусловлен не столько астрономическими представлениями, сколько взглядом Гераклита на характер жизни природы. По Гераклиту, мир, или природа, находится в беспрерывном процессе изменения, а из всех природных веществ наиболее способен к изменению, наиболее подвижен именно огонь. В одном из фрагментов своего сочинения Гераклит утверждает, что «этот космос, один и тот же для всего существующего, не создал никакой бог и никакой человек, но всегда он был, есть и будет вечно живым огнем, мерами загорающимся и мерами потухающим» («Материалисты Древней Греции». М., 1955, стр. 44.). В. И. Ленин, указывая на это высказывание Гераклита, оценивает его как «очень хорошее изложение начал диалектического материализма», а самого Гераклита называет одним из основоположников диалектики. Важнейшая черта наивной диалектики Гераклита — представление о вечном изменении всего существующего и о борьбе противоположных начал как причине изменения. Согласно Гераклиту, мир остается в основе огнем, несмотря на все его превращения. Из огня происходят не только обычные материальные тела, но и души. Душа материальна, это наименее влажный, сухой огонь. «Сухое сияние,— говорит он, — психея мудрейшая и наилучшая». Все вещи возникают из огня по необходиммости путем последовательных превращений. Миром правит «логос». Это понятие имеет в древнегреческом языке много значений; оно содержит в себе также наивное представление о законе, необходимости. В этом смысле Гераклит говорит, что даже Солнце не может преступить «логос». По истечении «великого года» все вещи вновь становятся «огнем». В периодически повторяющихся промежутках между исходным и конечным огненным состоянием жизнь природы есть непрерывнный поток движения. Мир есть не неподвижность, а процесс, в котором всякая вещь и всякое свойство им меняются не каким угодно образом, а переходят в свою противоположность: холодное становится теплым, теплое — холодным, влажное — сухим, сухое — влажным. Само Солнце каждое мгновение обновляется. Нельзя поэтому дважды вступить в одну и ту же реку: входящего во второй раз уже омывают новые воды. В человеческой жизни это превращение всего в противоположное есть не простой переход, а борьба, или война Она всеобща, «отец всего, царь всего». В борьбе противоположностей обнаруживается их внутреннее тождество: «Бессмертные смертны, смертные бессмертны; жизнь одних есть смерть других и смерть одних есть жизнь других». При этом следует различать самый порядок перехода одной противоположности в другую: «Огонь живет смертью земли, воздух живет смертью огня, вода живет смертью воздуха, земля — смертью воды». При переходе борющихся противоположностей друг в друга сохраняется общая для обеих тождественная' основа. Переход противоположностей не такой, при котором возникающая новая противоположность уже не имеет ничего общего с той, из которой она возникла. В этом смысле Гераклит говорит: «Бог есть день и ночь, зима и лето, война и мир, насыщение и голод». Это значит, что при этих переходах «бог» остается их тождественной основой. Или еще: прямой и кривой путь — противоположности, но в самой их противоположности существует единая тождественная основа, Гераклит резко полемизирует с теми, кто не понимает тождества переходящих друг в друга противоположностей. Он порицает тех, кто «не понимают, как расходящееся согласуется с собой», т. е. не понимают, что оно есть «возвращающаяся к себе гармония». Так как в мире все связано между собой и так как каждое явление переходит в собственную противоположность, то всякое свойство должно характеризоваться не как изолированное и в своей изолированности безусловное, а как свойство относительное. Доказательства относительности всех свойств Гераклит черпает из наблюдений над жизнью людей и животных: «Ослы солому предпочли бы золоту». Это значит, что ценность золота относительна: только в глазах людей оно имеет величайшую ценность. Морская вода одновременно и чистейшая (для рыб) и грязнейшая (для людей, которым она негодна для питья). Учение об относительности свойств Гераклит распространяет и на эстетические свойства, и на нравственные качества. Так, мудрейший из людей «по сравнению с богом кажется обезьяной — и по мудрости, и по красоте, и во всем прочем». У предшественников Гераклита мы не находим (за исключением Ксенофана) высказываний, касающихся вопроса о знании. Гераклит отмечает трудности, возникающие перед человеком на пути к познанию, неисчерпаемость предмета познания. Природа «любит скрываться», ее познание дается человеку нелегко. Необходимы усилия, чтобы познание могло проникнуть в истинную природу вещей. Основа общности и истинности человеческого познания — «логос», т. е. единство, всеобщность и непреложность мирового порядка. Мышление обще всем людям, всем дано познавать самих себя и быть разумными. Однако, несмотря на эту общность, люди в своем большинстве расходятся с единым «законом», или «словом», «разумом» («логосом»). Причина этого расхождения не в несовершенстве чувств, ибо в основе познания и изучения лежат ощущения. Внешние чувства не дают истинного знания только тем, у кого грубая душа. Но у кого душа не грубая, тому и внешние чувства способны давать истинное знание. Если бы мир обратился в дым, то мы познавали бы его посредством обоняния. Все же чувства не могут дать полного, окончательного знания о природе вещей. Такое знание дает нам только мышление. Благодаря мышлению люди, души которых негрубы, способны приходить к истинному познанию, завершающему познание посредством чувств. Величайшее превосходство человека — мышление, разъясняющее каждую вещь согласно ее природе, прислушивающееся к природе. Общая для всех возможность познания не у всех, однако, доходит до действительного познания. Большинство людей, утверждает Гераклит, не знают всеобщего и вечного; живут, полагаясь на собственное раумение, не прислушиваясь к природе вещей; не ищут познания путем исследования того, на что они ежедневно натыкаются; принимают многознание за ум. Мудрый же, «наилучший» (в аристократическом смысле слова), не делает торопливых заключений о важнейших задачах и предпочитает вечную славу всему тленному. Свое мировоззрение Гераклит противопоставляет мировоззрению большинства своих современников и сограждан. Последних он осыпает бранью за то, что они изгнали некоего Гермодора, не желая терпеть в своей среде «наилучшего». Однако аристократические воззрения сочетаются у Гераклита и с прогрессивными мыслями. Так, он выступает против защищавшегося аристократами традиционного неписаного права, противопоставляя ему установленные государством законы. Люди, говорит Гераклит, должны защищать закон, как стены родного города. В VI и V вв. до н. э. центры духовного развития Древней Греции перемещаются в Южную Италию. В сравнении с большим промышленным городом, каким был Милет, новые центры греческой мысли, возникшие в Южной Италии, тяготели больше к земледелию и виноделию, чем к промышленности. Не так интенсивно, как на Востоке, развивается здесь и познание природы, большим становится влияние новых форм религии на философию. В самое философию глубже проникают элементы идеализма, умозрительного мышления, не доверяющего показаниям чувств. В той же Элее, где на закате дней своих проживал Ксенофан, протекала деятельность Парменида(конец VI—V в. до н. э.) и его ученика Зенона. По-видимому, Парменид был связан вначале с пифагорейцами, впоследствии же он выступил против их учения. Парменид прославился составлением законов для Элей, которые действовали там долгое время. Философия Парменида направлена против учения Гераклита о всеобщем движении, изменении. Мир, по Пармениду, вещественный шар, в котором нигде нет пустоты и, следовательно, движение невозможно, так как мировое пространство заполнено все целиком. Всякая мысль, утверждает Парменид, всегда есть мысль о существующем. Поэтому несуществующее, или небытие, никак нельзя мыслить как несуществующее; другими словами, несуществующего нет. Поэтому невозможно возникновение и уничтожение, ибо то и другое предполагает возможность небытия, несуществования. Из абсолютной заполненности пространства следует, что мир един и что в нем нет частей. Всякое множество только обман чувств. Из этого же, по мнению Парменида, вытекает вывод о невозможности движения, возникновения, уничтожения. Ничто не возникает и не уничтожается. Представления о движении, изменении — это лишь «мнения смертных», т. е. повседневные представления о мире, от которых необходимо отличать философию как учение об истине, недоступной восприятиям. Таким образом, развитая Парменидом метафизическая характеристика истинно существующего предполагает недоверие к картине мира, доставляемой чувствами. В этом заключается также идеалистическое по своей тенденции противопоставление реальному, чувственно воспринимаемому миру умопостигаемой действительности. Учение Парменида, несмотря на высокую оценку познавательной роли разума, полно мифологических представлений. В центре мира, согласно Пармениду, пребывает богиня-правительница (или Правда и Необходимость); она «держит жребий» и правит всеми небесными движениями. До создания других богов она создала Эроса, бога любви, пробуждающего в людях стремление к соединению. Несоответствие учения Парменида обычным взглядам и господствующим философским учениям вызвало, по-видимому, многочисленные и серьезные возражения, Ученик Парменида Зенон(ок. 490—430 до н. э.) выдвинул ряд доводов в защиту его учения. Примененный Зеноном способ доказательства положений Парменида дал основание Аристотелю (IV в. до н. э.) видеть в Зеноне родоначальника «диалектики» — этим словом тогда называлось искусство достигать истины в споре путем выяснения противоречий в суждении противника и путем устранения этих противоречий. Однако Зенон не был диалектиком в современном смысле: он старался доказать метафизические положения Парменида о невозможности движения, возникновения и т. д, Тем не менее его аргументация, основанная на анализе противоречий, заключающихся в понятиях движения, множества и т. д., по существу приводит к диалектике. Так, допущение существования множества вещей приводит к необходимости принять противоречащие друг другу утверждения: о каждой отдельной вещи приходится утверждать, что она и бесконечна по величине, и вовсе не имеет никакой величины, а о сумме всех вещей приходится утверждать, что она одновременно и конечна, и бесконечна. В знаменитых парадоксах, «апориях», т. е. в анализе трудностей, касающихся движения, Зенон пытается доказать, что предположение, будто движение мыслимо, неизбежно приводит к противоречиям: при такой предпосылке никакое движение от точки к точке — будет ли оно движением одного тела или двух тел, разделенных некоторой дистанцией, будет ли оно движением материальных точек или тел, имеющих длину — не может осуществиться. Оно или не может вовсе начаться, или, если бы началось, не может закончиться ни на какой конечной дистанции. В так называемом парадоксе об Ахилле доказывается, что Ахилл не может догнать находящуюся впереди и удаляющуюся от него черепаху. В парадоксе о летящей стреле доказывается, что стрела в каждый данный момент находится в определенной точке пространства, занимает место, равное ее длине, стало быть, не движется. Для того чтобы стрела передвигалась, она должна, утверждает Зенон, в каждый момент времени находиться в определенном месте и одновременно не находиться в нем. Но это противоречиво и, следовательно, невозможно. Во всех этих парадоксах вопрос ставится вовсе не о том, возможно ли восприятие движения чувствами. В этом у Зенона никакого сомнения нет. Вопрос ставится о том, : возможно ли мыслить движение при условии, если допускается, что пространство, в котором движутся тела состоит из множества раздельных частей и что время, в течение которого совершается движение, состоит из множества раздельных моментов. Во всех этих случаях получаются противоречия: Ахилл и догоняет черепаху, и не может догнать ее, стрела и летит, и покоится, и т. д. Аргументы Зенона дали мощный толчок дальнейшему развитию античной математики, логики и, что особенно важно, диалектики, так как вскрыли противоречия в основных понятиях науки о пространстве, множестве и движении и тем самым заставили искать способы устранения обнаруженных затруднений. |