Краткий очерк истории философии учебник (2). Под редакцией

• Название: Под редакцией
• Анкор: Краткий очерк истории философии учебник (2).doc
• Дата: 28.04.2018
• Размер: 1.9 Mb.
• Имя файла: Краткий очерк истории философии учебник (2).doc
• Тип: Книга; #18611
• страница: 6 из 29

Атомистический материализм Демокрита
В V в. до н. э. возникает новая форма материализма — атомистический материализм, наиболее выдающимся представителем, которого был Демокрит. После Зенона, доказывавшего, что гипотеза о беско­нечной делимости вещей, пространства и времени ведет к неустранимым противоречиям и парадоксам, всякая попытка вновь обосновать реальность множества, раз­дельности вещей и их подвижности должна была счи­таться с этими результатами элейской критики, и при­том не только в целях философии, но и в интересах за­щиты и обоснования математики. Учение Анаксагора о материи отрицало наличие в мире пустоты, но этим не устранялись противоречия, так как, предполагая бес­конечную делимость частиц вещества, Анаксагор не мог преодолеть те трудности, на которые указывал Зенон. Гениальной попыткой преодоления этих трудностей явилось учение атомистов. Так же как и Анаксагор, ато­мисты предполагали существование бесчисленного множества телесных частиц, но в отличие от Анаксагора они 1) допускали существование пустоты, в которой проис­ходит движение частиц, и 2) отрицая за частицами спо­собность делиться до бесконечности, видели в них не­проницаемые «атомы» («неделимые»). Согласно этой гипотезе, каждая вещь, будучи суммой весьма большого (но не бесконечно большого) числа частиц—чрезвы­чайно малых, но в силу своей неделимости не обраща­ющихся в ничто — уже не может рассматриваться, как это было у Зенона, одновременно и как бесконечно большая, и как вовсе не имеющая величины. Таким об­разом был разрешен опасный для знания кризис, вы­званный критикой Зенона, которая до выступления ато­мистов казалась неотразимой и которая была продолже­на и утрирована софистами. Преодоление тупика, в ко­торый зашла наука, сделало возможным для Демокрита построение материалистического учения, грандиозного по широте охвата философских и научных вопросов.

Основателем древнегреческого атомизма был Левкипп,по-видимому уроженец Милета. Левкипп сформу­лировал основное положение атомистического материа­лизма, согласно которому все в мире состоит из мель­чайших, простых, неделимых частиц (атомов) и пустоты.

Продолжатель учения Левкиппа, крупнейший пред­ставитель древнегреческого материализма был Демокрит (ок. 460 — начало IV в. до н. э.) Он родился во фракийском го­роде Абдерах, который в V в. до н. э. выдвинулся среди демократических городов-государств в значительной ме­ре благодаря своему выгодному положению на торговых путях, ведших из Греции в Персию. Сын богатого абдеритянина, Демокрит рано увлекся научными занятиями и по смерти отца совершил ряд путешествий в страны Востока. Сохранившийся перечень произведений Демо­крита охватывает широкий круг вопросов философии, логики, психологии, этики, политики, педагогики, тео­рии искусств, языкознания, математики, физики, космо­логии.

Исходное положение атомистической системы Демокрита— тезис о существовании пустоты и атомов, обра­зующих своими бесконечно многообразными соединениями все сложные тела. В отличие от элеатов Демокрит не только не отрицает чувственно наблюдаемой картины Явственного многообразия действительности, а, напротив, стремится ее объяснить, исходя из сформулированного им принципа. Для такого объяснения Демокрит допускает, что атомы отличаются друг от друга по фор­ме, порядку и положению. Эти первоначальные различия и лежат в основе всех наблюдаемых различий. Ни одна из них, следовательно, не бывает беспричинным. Таким образом, признание универсальной причинности непо­средственно вытекает из атомистики. Поэтому Демокрит одновременно и отрицает случайность, и признает ее: отрицает в смысле беспричинности — никакое событие не может возникнуть без причины; признает в смысле противоположности целесообразности — никакое собы­тие б природе не возникает и не происходит ради осу­ществления какой-либо цели. В этом смысле всякое со­бытие случайно.

Атомистическое воззрение Демокрит распространил на учение о жизни и душе. Подобно предшествующим ему материалистам Демокрит объясняет происхождение организмов из различных физических условий, целесо­образность при этом отвергается. Жизнь и смерть орга­низмов сводятся к соединению и, разложению атомов, причем основой жизненных отправлений считаются ато­мы особой формы — круглые, гладкие и весьма малые. Тот же принцип положен в основу психологии: душа со­стоит из огненных атомов и есть их временное соедине­ние. Бессмертие души Демокрит отвергает. Учение Де­мокрита о душе подрывало устои обычных религиозных представлений. Из смертности души следовало отрица­ние загробного мира. Греческие боги лишались сверхъестественных свойств и превращались в образы, правда безмерно превосходящие человека величиной, силой, красотой и долголетием, но не сверхъестественные и не вечные.

Материалистическому учению Демокрита о бытии соответствует ма­териалистическое учение о познании. Исходным началом и основанием познания Демо­крит признавал ощущения. В них он видит не только образы материальных вещей, порождаемые действием вещей на чувства, но как бы перенесенные из самих ве­щей их копии, проникающие в тело человека через ор­ганы внешних чувств. Эти копии тоже материальны. Они отделяются от самих вещей, несутся во все стороны в пустом пространстве и, достигая наших органов, прони­кают в них через поры.

Если поры соответствуют величине и форме прони­кающих через них образов вещей, то эти образы в ощу­щении соответствуют самим вещам. Они и составляют основу знания. Однако познание не может быть сведено целиком к ощущению. Ощущения — необходимый источ­ник познания, но недостаточный. Существуют предметы и свойства предметов, которые ввиду своей малой вели­чины недоступны чувствам. Такие свойства вещей по­стигаются только умом, и это познание также может быть достоверным. Так, мы не видим, не слышим и не осязаем непосредственно ни пустоты, ни атомов, из ко­торых состоят все тела. Однако мы убеждаемся в их достоверном существовании посредством ума.

Более тонкое усмотрение ума не только открывает с помощью аналогии невидимое и невоспринимаемое, но и дополняет и исправляет первоначальные недостаточно точные и верные суждения о вещах, полученные на ос­нове ощущений. Однако последняя опора знания все же ощущения, и всему, что дает для познания ум, он в ко­нечном счете обязан чувствам.

Демокрит отличает то, что существует «во мнении», от того, что существует в действительности. Он говорит: «Лишь в общем мнении существует сладкое, в мне­нии— горькое, в мнении — теплое, в мнении — холодное, в мнении — цвет, в действительности же существуют только атомы и пустота» («Материалисты Древней Греции», стр. 76.).

В тесной связи с гносеологией разрабатывалась Де­мокритом логика. По-видимому, в его логических иссле­дованиях уже рассматривались понятия, состав сужде­ний, а также вопросы обоснования индуктивных выво­дов, опирающихся на исследование природы. Имеются сообщения о возражениях Демокрита против умозри­тельных доказательств, не основывающихся на данных опыта. Сам Демокрит широко применял в своих иссле­дованиях аналогию и гипотезу. Впоследствии в школе Эпикура, продолжившей традицию демокритовского ма­териализма, логика развивалась как логика индукции.

Взгляды Демокрита на общество

Демокрит обнаруживает большой интерес к познанию общественных явлений. Политику он рассматривает как важнейшее ис­кусство, задача которого — обеспечение общих интересов свободных граждан рабовладельческой демократии.

В дошедших до нас отрывках Демокрит выступает как активный приверженец рабовладельческой демократии. «Бедность в демократии,— заявляет он,— настолько же предпочтительнее так называемого благополучия граж­дан при царях, насколько свобода лучше рабства» («Материалисты Древней Греции», стр. 168). Важное место в мировоззрении Демокрита занимают вопросы о разделении труда, о производительной дея­тельности, о государстве и т. д. Демокрит отстаивает, ха­рактерное для рабовладельческого класса античной Гре­ции представление, о необходимости полного подчинения отдельного лица интересам государства. Он ставил воп­рос и о происхождении социальных учреждений: люди, по его мнению, первоначально жили подобно животным, пользуясь готовыми продуктами природы. Нужда, по­требность, была учительницей людей; человеческие «ру­ки, ум и сообразительность» под воздействием потреб­ности создали впоследствии общество: жилища, одежду, орудия труда и т. п.

Идеал Демокрита — жизнь, обеспеченная общим за­коном и порядком, безмятежная и благодушная. Важ­нейшим условием общественной жизни Демокрит счита­ет разделение труда, результаты которого он оценивает с точки зрения интересов рабовладельческого класса, В основе этических воззрений Демокрита лежит мысль о том, что разумное наслаждение жизнью состоит в светлом и спокойном состоянии души, обусловленном согласием с природой, исполнением долга, мерой во всем, смелостью духа и неустрашимостью мышления. Умение доходить до такого состояния дает обучение, ко­торое Демокрит не, отделяет от воспитания и без ко­торого нельзя достигнуть ни искусства, ни мудрости.

Учение Демокрита представляло собой огромный шаг вперед в развитии древнегреческого материализма. Характеризуя материалистическое направление в истории философии, В. И. Ленин называл его «линией Демо­крита», подчеркивая тем самым, что материалистическая философия была разработана Демокритом в глубокой, яркой и убедительной форме. Маркс и Энгельс называ­ли Демокрита «эмпирическим естествоиспытателем и первым энциклопедическим умом среди греков» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 3, стр. 126)

Атомистическая теория строения материи легла в основу всего дальнейшего развития теоретического естествознания, а представление о неделимости атома было оставлено физикой только на пороге XX в., когда она получила в свое распоряжение новые мощные экспе­риментальные средства. На примере Демокрита особен­но ярко обнаруживается глубокая связь материалисти­ческой философии с наукой о природе, ее значение для этой науки. Материалистическая философия Демокрита поставила вопросы, решение которых стало одной из важнейших задач в последующем развитии естествозна­ния и философии. Не удивительно поэтому, что даже в XIX—XX вв. учение Демокрита подвергается атакам со стороны идеалистов, которые, как указывал В. И. Ле­нин, воюют, «как с живым врагом, с Демокритом, вели­колепно иллюстрируя этим партийность философии...» (В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 18, стр. 376.). До конца V в. до н. э. основным и объективный идеализм преобладающим типом древнегре­ческих философских учений был материализм. Идеалистические тенденции, выявляв­шиеся в некоторых из этих учений, например в элейском противопоставлении открывающейся уму достовер­ной истины недостоверному мнению, еще не сложились в осознанную систему.

Платон

В лице Платона(427—347 до н. э.) древнегреческий идеализм впервые выступает в форме мировоззрения, противопоставляет себя материализму. С этого времени материализм и идеализм образуют уже вполне офор­мившуюся противоположность двух основных направ­лений в развитии древнегреческой и всей последующей философии. В этом смысле В. И. Ленин говорил о корен­ной противоположности «линии Демокрита» и «линии Платона» — материалистического и идеалистического лагерей в истории философии.

Сын родовитого афинского гражданина, Платон в те­чение всей своей жизни был противником афинской де­мократии. Философское развитие привело его к школе Сократа. Важным этапом в формировании философии Платона оказалось его пребывание в городах Южной Италии и Сицилии. Здесь продолжалось начатое еще ранее ознакомление Платона с учениями элеатов и пи­фагорейцев, а также состоялась неудавшаяся попытка вмешательства в политическую жизнь Сиракуз. По воз­вращении в Афины (ок. 387 до н. э.) Платон основал там школу, получившую название Академии. До нас до­шли приписываемое Платону собрание философских произведений, разработанных в форме диалогов, и сборник писем.

Свою литературную деятельность Платон начал, по-видимому, с небольших диалогов, посвященных катего­риям этики; в зрелый период им был написан — не сразу, а с перерывом — трактат «Государство». К позд­нейшим сочинениям Платона относятся диалоги, обна­руживающие близость Платона к пифагорейцам, а так­же обширный диалог «Законы». Философское учение Платона обнимает широкий круг вопросов: о бытии, о мире и его происхождении, о душе и о познании, в том числе математическом, об обществе, о разделении труда, о воспитании, об искусстве и т. д.

По учению Платона, мир чувственных вещей не есть мир истинно сущего: чувственные вещи непрерывно возникают и погибают, изменяются и движутся, в них нет ничего прочного и истинного. Подлинная сущность чувственных вещей, их причины — бестелесные нечувст­венные формы, постигаемые умом. Эти причины, или формы, Платон.называет видами («эйдосами») и, го­раздо реже, идеями. Каждому классу чувственных пред­метов соответствует в бестелесном, нечувственном мире некоторый «вид», или «идея». По отношению к чувст­венным вещам «виды» («идеи») суть одновременно и их причины, и образцы, по которым были созданы эти вещи, и цели, к которым стремятся существа чувственно воспринимаемого мира, и понятия — об общей основе вещей каждого класса. Однако, по Платону, одного лишь существования «видов», или «идей», недостаточно для объяснения вещей чувственно воспринимаемого мира. Так как эти вещи преходящи, изменчивы, то они долж­ны быть обусловлены не только бытием, но и «небы­тием». Это «небытие» Платон отождествляет с «мате­рией», которая, согласно его учению, есть область не­прекращающегося движения, возникновения и измене­ния. «Материя» принимает на себя «виды» и превра­щает каждый «вид» во множество чувственных вещей, обособленных друг от друга по месту, занимаемому ими в пространстве.

В то время как атомисты считали телесными атомы, а небытие приравнивали к пустоте, у Платона небытие есть «материя», а бытие — бестелесные виды. Таким образом, учение Платона есть объективный идеализм, так как материя рассматривается как производное от нематериальных, предшествующих материи «видов», или «идей», существующих вне и независимо от сознания людей. Это понимание бытия и небытия лежит в основе учения Платона о чувственно воспринимаемом мире, который, по Платону, есть нечто среднее между царст­вом бестелесных «видов» («идей») и царством «небы­тия», или «материей». Все, что есть в чувственных ве­щах от бытия, дают «виды» как их причины и образцы. Но так как чувственные вещи преходящи, то это сви­детельствует об их связи с небытием, «материей».

Область «видов», или «идей», образует, по Платону, систему, подобную пирамиде; на вершине этой пира­миды находится «идея» блага. Она обусловливает по­знаваемость, существование предметов, от нее они по­лучают свою сущность. Это положение об «идее» блага придает идеализму Платона телеологический характер, т. е. характер учения о целесообразности, так как благо объявляется не только верховной причиной бытия, но и целью. «Виды» вечны, не возникают и не погибают, неизменны, тождественны, не зависят от условий прост­ранства и времени. Напротив, мир чувственных вещей — это мир вечного возникновения и гибели, движения и изменчивости; все чувственные вещи и все их свойства относительны, преходящи, текучи, ограничены условия­ми пространства и времени.

Различию этих областей бытия соответствует, по Платону, различие родов знания. Знание есть припо­минание. До своего вселения в телесную оболочку душа пребывала на небе и созерцала там истинно сущее. Соединившись на Земле с телом, душа забывает то, что знала до своего падения на Землю. Однако и теперь она хранит в своей глубине память о том, что она когда-то созерцала. Восприятия материальных предметов напоминают душе позабытые ею знания, «идеи».

Учение Платона о знании как о припоминании по­служило исходным пунктом позднейшего идеалистиче­ского априоризма — учения, согласно которому нашему уму присущи некоторые формы и некоторые знания, прирожденные душе и не зависящие от опыта. «Виды», или «идеи», познаются посредством интуиции ума, не­зависимой от чувственного восприятия внешнего мира, чувственные же вещи отражаются во мнениях (частично в воображении), которые не дают подлинного знания. Середину между мнением и подлинным знанием занимают, по Платону, математические предметы, по­стигаемые «размышлением»: предметы математического знания имеют нечто родственное и чувственным вещам, и «видам» («идеям»). Хотя в учении об «идеях» Пла­тон, следуя элеатам, определяет истинное бытие как тождественное и неизменное, в диалогах «Софист» и «Парменид» он приходит к выводу, что высшие роды сущего — бытие, движение, покой, тождество и измене­ние — могут мыслиться только таким образом, что каж­дый из них и есть и не есть, и равен себе самому и не равен, и тождествен себе и переходит в свое «иное». Так, например, бытие, рассматриваемое само по себе, едино, вечно, тождественно, неизменно, неподвижно. Но то же бытие, рассматриваемое в отношениях к своему «иному», содержит в себе различие, изменчиво, по­движно. Поэтому бытие заключает в себе противоречия: оно и едино и множественно, и вечно и преходяще, и неизменно и изменчиво, и покоится и движется.

Противоречия, согласно Платону, могут совмещаться только для мнения, возникающего в низшей части ду­ши. И все же противоречие есть необходимое условие для побуждения души к размышлению. Искусство по­буждать к размышлению посредством выявления про­тиворечий, таящихся в повседневных представлениях, или мнениях, есть, по Платону, искусство «диалектики».

В космологическом учении Платон, очевидно под влиянием пифагорейцев, утверждает, что последними элементами всех вещей являются неделимые треуголь­ники, или геометрические бестелесные атомы. В центре космологии Платона стоит мистическое учение о ми­ровой душе и о перевоплощении отдельных душ. Чело­веческая душа, согласно Платону, независима от тела и бессмертна. Чем дольше она пребывает в царстве идей (до своего вселения на Землю), тем больше знает данный индивид, в тело которого она вселилась. Душа состоит из трех частей: из разумной части, которая со­здается непосредственно самим демиургом, из аффек­тивной (движимой страстями) и вожделеющей, кото­рые создаются низшими богами. Победа разумной части души над страстями и чувственными вожделе­ниями возможна только при надлежащем воспитании.

Так как большинство людей, утверждает Платон, одними личными усилиями не могут приблизиться к совершенству, то отсюда возникает необходимость в государстве и законах. Государство зиждется на разделе­нии труда между разрядами свободных граждан, обес­печивающем наилучшее, наиболее полезное для обще­ства (по сути дела, для рабовладельцев) выполнение каждым разрядом его специальной деятельности. Для своего времени Платон, согласно оценке Энгельса, дал гениальное изображение разделения труда «как естест­венной основы города (который у греков был тождест­венен с государством)» ( К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 20, стр. 239).

Маркс разъяснил, что республика Платона с ее раз­делением труда как «основным принципом строения го­сударства» «представляет собой лишь афинскую идеа­лизацию египетского кастового строя...» ( К. Маркс и Ф, Энгельс. Соч., т. 23, стр. 379). В учении о де­лении граждан на разряды в совершенном государстве Платон руководствуется своей классификацией частей души. Разумной части души должен соответствовать разряд правителей-философов; аффективной части — разрядов воинов, воспитанных в дисциплине, необходи­мой для защиты государства от народных восстаний изнутри и от нападений извне; вожделеющей части — разряд ремесленников, обученных совершенному испол­нению своего ремесла. Каждый разряд должен быть ограничен выполнением своей обязанности и воздержи­ватся от вмешательства в функции других разрядов.

Так как частная собственность и семья представля­лись Платону источником противоположных интересов, подрывающих единство общества, то в своем проекте идеального государства Платон развил план общежи­тия, основанного на устранении — для правителей и вои­нов— личной собственности, а также учение об общ­ности жен и о государственном воспитании детей. Во­преки утверждениям ряда буржуазных историков со­циальная утопия Платона не имеет ничего общего с коммунизмом. К отрицанию личной собственности и к вопросу о распределении продуктов Платон подходит исключительно с точки зрения интересов класса эксплуа­таторов.

Учение Платона оказало огромное влияние на все развитие философской, в особенности идеалистической, мысли. В. И. Ленин подчеркивал, что последующие, более развитые формы идеализма, в сущ­ности, в своих исходных принципах тождественны с уче­нием Платона.
Аристотель

Среди учеников Платона выделился гениально одаренный мыслитель Аристотель (384—322 до н. э.), создавший самобытное философское учение — одно из величайших в древне­греческой философии. Уроженец фракийского города Стагира, Аристотель завершил свое образование в пла­тоновской Академии. Здесь Аристотель из ученика Пла­тона превратился в самостоятельного мыслителя. После смерти Платона Аристотель проживал в малоазийскбм городе Атарнее, в Митилене на острове Лесбос, а с 343 г. до н. э. — при дворе македонского царя Фи­липпа в качестве воспитателя его сына Александра. Время жизни Аристотеля совпало со всевозрастающим ослаблением демократии в Афинах и в других грече­ских городах, с возвышением Македонии и с началом завоевательной политики македонских царей, направлен­ной в первую очередь на покорение Греции. В это вре­мя в Афинах возникает промакедонская партия, к ко­торой, по-видимому, примыкал Аристотель. По возвра­щении в 335 г. в Афины Аристотель организует здесь свою школу в гимнасии (место философских собеседований), соединенном с храмом Аполлона Ликейского (отсюда название школы Аристотеля Ликей). С 335 по 323 г. Аристотель руководил обширными работами Ликея по систематизации философских и научных знаний, а также по созданию ряда новых дисциплин, в числе которых на первом месте стояла логика. После смерти Александра Македонского в Греции возникло антима­кедонское движение. Аристотель, скомпрометированный своими связями с македонским двором, эмигрировал в 323 г. в Халкиду на острове Эвбея, где он и умер. Обширное литературное наследство Аристотеля до­шло до нас не полностью, и не все в нем составляют тексты самого Аристотеля. До нас не дошли ранние про­изведения Аристотеля, написанные в форме диалога, но и дошедшие, и притом очень важные, трактаты вроде «Метафизики» представляют, по-видимому, позд­нее составленные слушателями Ликея своды различных по времени курсов Аристотеля. Весьма важны для по­нимания учения Аристотеля и такие его сочинения, как «О душе», «Физика», «Категории». Философское уче­ние Аристотеля сложилось в тесной связи с естественно­научными и социально-политическими исследованиями, которые велись самим Аристотелем и его учениками в Ликее. В круг интересов Аристотеля входят

во­просы логики, психологии, теории познания, учения о бытии, космологии, физики, зоологии, политической экономии, политики, этики, педагогики, риторики, эсте­тики. Исследуя различные проблемы, Аристотель ведет полемику с имеющимися в предшествующей и в совре­менной ему литературе точками зрения. Он обсуждает и критикует отдельные положения Платона, атомистов, пифагорейцев, ранних материалистов. Эти критические и полемические введения Аристотеля во многих случаях представляют собой ценнейший источник для пополне­ния наших сведений об этих философских учениях. Критика платоновской Учение Аристотеля — объективный идеализм, построенный на теории «идей». Логика идеализма, правда, жизни непоследовательно, включали в себя ряд по существу материали­стических положений. Это учение сложилось в резуль­тате критики учения Платона об идеях. Аристотель до­казывает несостоятельность платоновской гипотезы «идеи», исходя из следующих соображений: 1. «Идеи» Платона — простые копии, или двойники, чувственных вещей и не отличаются от них по своему содержанию. «Вид», или «идея», человека по сути ничем не отлича­ется от общих признаков, принадлежащих отдельному человеку. 2. Так как Платон отделил мир «идей» от мира вещей, то «идеи» не могут ничего дать существо­ванию вещей. И хотя Платон утверждает, что вещи «причастны» «идеям», эта их «причастность», так же как и пифагорейское «подражание», просто метафора. Учение Платона не может объяснить отношения «идей» к вещам еще и потому, что Платон отрицает способ­ность «идей» быть непосредственно сущностями вещей. 3. Утверждая, что одни «идеи» так относятся к другим «идеям», как общее к частному, и рассматривая «идею» как сущность бытия вещи, Платон впадает в противоречие: при таком понимании каждая «идея» есть одно­временно и сущность, так как, будучи общей, она присутствует в менее общей, и несущность, так как сама она в свою очередь причастна стоящей над ней более общей «идее», которая и будет ее сущностью. 4. Платоновское учение о независимом от вещей чувственно воспринимаемого мира существовании «идей» приводит к нелепому выводу: так как между «идеями» и чувст­венными вещами есть сходство и так как, по Платону, для всего сходного должна существовать «идея», то кроме «идеи», например, «человека» и кроме соответствующих ей вещей должна еще существовать «идея» того сходного, что имеется между ними. Далее, для этой — новой — «идеи» человека и для находящихся под ней первой «идеи» и ее вещей должна существовать еще одна — третья — «идея» и т. д. до бесконечности. 5. Обособив «идеи» в мир вечных сущностей, отличный от изменчивого чувственно воспринимаемого мира, Платон лишил себя возможности объяснить факты рожде­ния, гибели и движения. 6. Платон сближает свою тео­рию «идей» с предположениями о причинах всего воз­никающего и учит, что все такие предположения вос­ходят к единой, но уже непредполагаемой основе — к идее «блага». Однако это противоречит существова­нию таких понятий, которые не могут быть возведены к единому высшему понятию.

«Критика Аристотелем „идей" Платона,— писал В. И. Ленин,— есть критика идеализма как идеализ­ма вообще...» (В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 29, стр. 255, 82). Однако сам Аристотель в результате этой критики не приходит к отрицанию идеалистического положения о существовании нематериальных причин чувственно воспринимаемых вещей. По Аристотелю, каждая единичная вещь есть единство «материи» и «фор­мы». Форма нематериальна, но она не есть некая потусторонняя сущность, извне привходящая в материю. Так, медный шар есть единство вещества — меди — и формы — шаровидности, которая придана меди масте­ром, но в реально существующем шаре она составляет одно с веществом.

Противоположность «формы» и «материи», по Ари­стотелю, не безусловная. Медь есть «материя» по отно­шению к шару, который из нее отливается, но та же медь — «форма» по отношению к физическим элементам, соединение которых, по Аристотелю, составляет медь. Медь лишена «формы», поскольку меди еще не придана форма шара. И та же медь есть «возможность» формы, поскольку медник может внести в вещество меди эту форму. «Форма» есть действительность того, возможно­стью чего является «материя», и, наоборот, «материя» есть возможность того, действительностью чего будет форма». С помощью этих положений о соотносительности материи и формы Аристотель пытался преодолеть ро­ковую для платоновского идеализма пропасть между миром вещей и «видами». Согласно Аристотелю, в пре­делах мира чувственно воспринимаемых вещей возмо­жен последовательный переход от «материи» к соотносительной ей «форме», от «формы» — к соотносительной ей «материи». Категории эти, как отметил Энгельс, становятся у Аристотеля «текучими». Поднимаясь по лестнице «форм», мы, утверждает Аристотель, доходим, наконец до высшей «формы», которую уже нельзя рас­сматривать как «материю» или как «возможность» бо­лее высокой «формы». Такая предельная «форма» есть перводвигатель, или бог, пребывающий вне мира.

Учение Аристотеля о «формах» есть объективный идеализм. Критика платоновского обособления «идей» от вещей не была доведена Аристотелем до конца. Од­нако идеализм Аристотеля, как отметил В. И. Ленин, во многих отношениях «объективнее и отдаленнее, об­щее, чем идеализм Платона, а потому в натурфилосо­фии чаще  материализму» (В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 29, стр. 255). В то время как у Платона вещи чувственно воспринимаемого мира рассматрива­ются лишь как видимость, как искаженное отражение истинно сущего, У Аристотеля чувственно воспринимае­мая вещь рассматривается как реально существующее единство «формы» и «материи».

Таким образом, по Аристотелю, сущность вещи (ее «форма») неотделима от того, сущностью чего она ока­зывается. Если Платон утверждал, что чувственно вос­принимаемые вещи не могут быть предметом познания, то для Аристотеля окружающий человека мир — это и есть то, что познается, изучается и благодаря чему достигается познание общего. Учение Аристотеля о бы­тии опирается на его учение о категориях, изложенное в специальном небольшом сочинении «Категории» и в «Метафизике». Наиболее полное знание вещи дости­гается, по Аристотелю, тогда, когда известно, в чем сущность этой вещи. В своем учении о категориях Аристотель (или автор, излагающий его точку зрения) пытался дать ответ на вопрос: каким должен быть пер­воначальный, вводящий в науку подход к сущности? Категории Аристотеля в первую очередь не понятия, а основные роды или разряды бытия и соот­ветственно основные роды понятий о бытии, его свой­ствах и отношениях. Категории выступают у Ари­стотеля то, как категории бытия и познания, то, как категории языка. В сочинении «Категории» категорий указано десять: 1) сущность, 2) количество, 3) качество, 4) отношение, 5) место, 6) время, 7) положение, 8) об­ладание, 9) действование и 10) страдание.

Воззрением на реальный, чувственно воспринимае­мый мир определяется характер теории познания и ло­гики Аристотеля. В своей теории познания Аристотель исходит из представления о существовании независи­мой от субъекта объективной действительности. Ощуще­ния человека-—отражения предметов внешнего мира. Аристотель противопоставляет платоновскому различению чувственного «мнения» и разумного «знания» взгляд, согласно которому источник познания — чувст­венный опыт, а ощущение предполагает независимый от сознания предмет восприятия. Но хотя Аристотель утверждает, что в разуме нет ничего, чего раньше не было бы в ощущении, утверждение это Аристотель не распространяет на высшие аксиомы науки и мышления, которые, по его мнению, уже не могут быть выведены ни из каких высших по отношению к ним положений и которые по своему безусловному значению для знания должны быть признаны умозрительными, а не опытны­ми предпосылками знания.

Аристотель — первый древнегреческий философ, от которого дошли систематически разработанные трак­таты по вопросам логики. Логику Аристотель понимает как науку о доказательстве, а также о формах мышле­ния, необходимых для познания. Связи мыслей, по Ари­стотелю, отражают объективно существующие связи. Так связь логического субъекта и предиката суждения может или соответствовать или не соответствовать свя­зям самого бытия; связь понятий в силлогистическом выводе имеет значение объективной связи: в силло­гизме, опирающемся на знание причины, логическое основание совпадает с реальной причиной; именно по­этому в силлогизме имеет место и необходимость логи­ческого следования (См. А. С. Ахманов. Логическое учение Аристотеля. М., 1960, стр. 193).

Так как одним из важнейших вопросов учения Ари­стотеля о бытии был вопрос об отношении общего к от­дельному, относящийся к диалектике, то и логика Ари­стотеля, в которой связи мыслей рассматриваются как связи или определенности бытия, также ставит пробле­мы диалектики. «У Аристотеля,— говорит Ленин,— вез­де объективная логика смешивается с субъективной и так притом, что везде в ид на объективная» (В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 29, стр. 326.). По Ле­нину, Аристотель «всюду, на каждом шагу ставит воп­рос именно о диалектике» (Там же). Но в силу тесной связи логики Аристотеля с его учением о бытии, изло­женным в «Метафизике», недостатки понимания им диалектики общего и отдельного отразились и в его логике, для которой, так же как и для «метафизики», характерны, с одной стороны, «наивная вера в силу разума, в силу, мощь, объективную истинность позна­ния», а с другой — «наивная запутанность, беспомощно жалкая запутанность в диалектикеобщего и от­дельного — понятия и чувственно воспринимаемой ре­альности отдельного предмета, вещи, явления» (Там же). Для Аристотеля логика не отдельная наука, а ору­дие (organon) всякой науки. Аристотель называет ло­гику аналитикой. В специальном трактате, который получил название «Аналитики» (первая и вторая), он изложил ее основные учения — об умозаключении и о доказательстве. Логика (как ее понимает Аристотель) исследует методы, при помощи которых известное дан­ное может быть сведено к элементам, способным стать источником его объяснения. Основной метод логики Аристотеля — «сведение» (apagoge). Учение об этом искусстве Аристотель называет наукой (episteme), ши­роко понимая этот термин как умозрительное исследо­вание, дающее возможность различить условие доказа­тельства, его виды, степени, а также выяснить послед­ние принципы, достигнув которых мы уже не можем продолжать сведение данного к элементам, объясняю­щим это данное. Вопросам логики посвящены кроме «Аналитик» также.«Топика», «Об истолковании» (теория суждений), «О софистических опровержениях», «Катего­рии», отдельные места «Метафизики» и даже «Этики».

В логических сочинениях Аристотеля наибольшее его внимание привлекали три проблемы: 1) вопрос о методе вероятностного знания; этот отдел логических исследований Аристотель называет «диалектикой», он рассматривает его в трактате «Топика» (topoi — общие точки зрения, с которых могут развиваться вероятност­ные суждения); 2) вопрос о двух основных методах выяснения уже не только вероятностного, но и достоверного знания; это — определение и доказательство; 3) вопрос о методе нахождения посылок знания; это — индукция (наведение).

Полагая, что по ряду вопросов знание не может быть непререкаемым обладанием истиной, а может быть только знанием вероятным, Аристотель утверждал, что такое знание предполагает свой, особый метод. Это не метод науки в точном смысле, но метод, приближаю­щийся к научному. Называя его «диалектикой», Аристотель отклоняется в применении этого термина от традиции Сократа и Платона. Для Аристотеля «диа­лектика» не доктрина, излагающая непререкаемую ис­тину, а только исследование истины. В «диалектике», а во-первых, развиваются умозаключения, которые мог­ли бы привести к вероятному ответу на поставленный вопрос и которые были бы свободны от противоречий; во-вторых, даются способы для исследования того, что в ответах на рассматриваемый вопрос может оказаться ложным.