Практикум «Методика решения комбинированных генетических задач». _МакМаллин Райан — Практикум по когнитивной терапии. Практикум по когнитивной терапии w. W. Norton New York СанктПетербург Речь 2001 ббк 84. 5 М15 Перевод с английского
 Скачать 3.33 Mb.
|
|
Метод 1. Используйте составленные вами когнитивные карты (см. главу 3), но сделайте их лонгитюдными. Проследите истоки каждой мысли — как она трансформировалась в другие убеж- дения и как ее репрезентации менялись на разных стадиях жизни клиента. 2. Какие другие мысли, эмоции, поступки или внешние стимулы стали ассоциироваться с данным ориентиром, когда он сформировался? Как неверная интерпретация распространилась из одной сферы жизни клиента в другие? 3. Попросите клиента представить себе, какой была бы его жизнь, если бы у него было другое восприятие. Попросите его вообразить, как бы он себя вел, не будь у него этих извра- щенных жизненных ориентиров. Пример. История Мэри Наиболее сильный пример, который я смог вспомнить, — это жизненный ориентир клиентки, которую я буду называть Мэри. Когда Мэри была школьницей, она отличалась от других девочек. Ее больше интересовало изучение философии, в то время как другие девочки играли с Барби. Оценки у нее были нелучшие, и, несмотря на то что учителя считали ее способной, она отвечала на вопросы столь странно, что они оценивали их как неверные. В друзья она выбирала себе людей старше ее, пока родители не заставили ее общаться с людьми, более близкими к ней по возрасту. Мэри думала не так, как большинство людей. Она пробовала объяснить, почему она верила в определенные вещи или почему у нее был иной образ мыслей, но никто не мог понять, что она имела в виду; и Мэри пришла к выводу, что она была слишком глупой, чтобы хорошо объяснять. Многие девочки чурались ее и, казалось, стыдились, если их видели вместе с ней, поэтому большую часть своей юности она провела в одиночестве. Ее родители беспокоились и посылали ее к терапевтам, которые не находили в ней ничего особенного. Она просто не соответствовала своим ровесникам. Мэри достаточно рано поняла, что ее отвергают. Она была уверена, что это происходило из-за того, что она была безмозглой. Она не могла понять, почему люди думают не так, как она; ей не повстречался никто, кто бы наставил ее на путь истинный, и она решила, что была полной идиоткой. Иногда ей казалось, что она сумасшедшая, но, прочитав учебники по психиатрии, не нашла у себя достаточно симптомов. В конце концов у нее сформировался жизненный ориентир, согласно которому она была в некотором роде умственно отсталой, а другие люди были попросту умнее. Это было единственное объяснение, которое могло прийти ей в голову. Она вела себя в соответствии с этим ориентиром почти всю свою юность. Она не пошла в колледж, потому что думала, что колледжи только для умных людей, и она не хотела позориться. Ее семья не давила на нее. Они заставили посещать колледж ее братьев и считали, что девушки туда поступают только для того, чтобы найти мужа, и, поскольку она предпочитала чтение философских книг свиданиям с мальчиками, они не видели резона тратить свои деньги. Она находила себе временные работы, которые ей быстро наскучивали, и продолжала поиски той, которая была бы ей более интересна. Такой она так и не нашла и решила, что слишком глупа, чтобы получать удовольствие от работы. Иногда она посещала курсы в местном университете, но получала посредственные баллы — она не умела давать ответы, которые хотели бы слышать профессора, и на письменные вопросы отвечала противоположным образом. Ее отношения с мужчинами следовали той же схеме. Она не вела себя, как другие женщины, не пыталась льстить мужчинам и поддерживать их эго или носить соблазняющую одежду. Ей в основ- ном хотелось поговорить и узнать, что они думают о том или ином предмете. Многие мужчины просто пытались затащить ее в постель, но, когда она отказывалась разыгрывать обольщение, они считали это странным и бросали ее, чтобы найти кого-то поженственнее. Мэри решила, что она слишком тупа, чтобы нравиться мужчинам. Центральный жизненный ориентир Мэри относительно самой себя сформировался благодаря всем этим событиям. Это стало ее основной философией, очками, сквозь которые она воспринимала мир. Базисом этой философии была одна простая истина: «Я глупа». Поскольку она считала так на протяжении многих лет, это ее убеждение обрело силу религиозного догмата. Мэри взрослела, но ничего не менялось. Она так и не закончила колледж. «Слишком глупа», — думала она о себе, но продолжала записываться на курсы для не имеющих образования. Она тайком, когда у нее была возможность, пробиралась на студенческие лекции по философии. Она оставалась со студентами после лекций и пыталась начинать разговор, но оказывалось, что им не интересно было обсуждать пройденное на занятии, их волновало только то, какую оценку они получат на очередном тесте. Те немногие, что поддерживали разговор, оставляли его, узнав, что Мэри не настоящая студентка и что у нее нет даже среднего специального образования. Мэри все более разочаровывалась в своей жизни и наконец посетила меня. Она рассказала мне о своей жизни и проблемах. В основном она была расстроена тем, что была настолько малоумной. Я задал ей несколько вопросов и попросил ее выразить свое мнение по поводу прочитанных книг. Я довольно быстро понял, что ее жизненный ориентир был действительно извращен, и испробовал самые разные рационально-когнитивные техники, каждую из которых она отвергла. Клиенты цепляются за свои жизненные ориентиры, несмотря на сокрушительные доказательства обратного. Наконец, больше из-за расстройства, чем чего-либо еще, я решился на другую тактику. Я знал, что это было рискованно, но если мои догадки относительно Мэри были правильными, это могло сра- ботать. Я решил дать Мэри одно домашнее задание и взял с нее обещание, что она его выполнит. Я сказал ей, что всемирно известная женщина-профессор приезжает в наш город с серией лекций по интересующим ее вопросам философии (я скрыл фактическую дисциплину). Она узнала работу этой женщины и согласилась, что та была блестящим профессором. Вход на лекции был исключительно по приглашениям, и на них допускались только профессора и продвинутые аспиранты местного университета, но у меня был друг, профессор философии, который мог бы достать для нее билет. Мэри была очень признательна. Затем я добавил, что там была ловушка. Я сказал, что после лекций профессорша обычно отводит время для ответов на вопросы аудитории. В это время независимо от того, насколько она нервничала, Мэри должна была задать лучший вопрос, который она могла придумать. Вдобавок — и это было самым важным — я попросил ее сделать кое-что еще. После лекций профессор обычно проводит в своем отеле встречу с самыми выдающимися местными профессорами и отличившимися аспирантами, на которой они обсуждают философские проблемы. Я сказал Мэри, что она должна сделать все от нее зависящее, чтобы оказаться в этой группе: «Будь ассертивной настолько, насколько это необходимо, чтобы присоединиться к группе». Она сильно сопротивлялась этой идее. Она сказала, что у нее ничего не получится. Как она сможет заговорить со знаменитой женщиной, работы которой она уже давно обожает? Ее будут окру- жать профессора, а она даже не закончила колледж. Я напомнил ей о ее обещании, и она в конце концов с большой неохотой согласилась. На этом я прекратил сеансы и сказал Мэри, что мы отложим консультации до этой лекции. Она обещала позвонить и рассказать, что произошло. Примерно через месяц она мне позвонила и сказала, что ходила на лекцию и сидела на галерке. В зале было полно представителей профессуры и аспирантов. Некоторых профессоров она узнала, многие из них написали книги и статьи. Некоторых из аспирантов она тоже встречала раньше, когда ей удавалось проникнуть на их занятия, — это были самые умные и знающие студенты. Она сказала, что лекция была чудесной и что, когда в аудитории задавали вопросы, она очень волновалась, ожидая, когда ей выпадет шанс задать свой. Профессор отвечала на большинство вопросов быстро и лаконично. Мэри задала свой вопрос по поводу того аспекта теории профессора, в котором она не до конца разобралась. Профессор посмотрела на нее и улыбнулась, а затем отвечала очень подробно, по крайней мере в течение двадцати минут. Ответ был блистательным, и Мэри очень внимательно слушала все, о чем говорила профессор. После беседы Мэри подошла к сцене, чтобы увидеться с профессором, которая в это время разговаривала с коллегами. Мэри попыталась протолкнуться, но какой-то профессор помешал ей. Он сказал что-то вроде: «Доктор... очень занята, девушка. У нее очень плотное расписание, она устала после долгого перелета и действительно очень хочет уйти. Поэтому мы будем очень вам признатель- ны, если вы оставите нас». Мэри настаивала на своем, и наконец ей удалось поздороваться. Профессорша ее узнала и спросила: «О, не вы ли та девушка, которая задала мне прекрасный вопрос. Чем я могу вам помочь?» Мэри спросила, не могла бы она присоединиться к группе коллег, чтобы послушать и больше узнать о ее теориях. Она почти умоляла. Она обещала, что не будет помехой — она только хотела сидеть сзади и слушать. Один из организаторов конференции случайно услышал этот разговор и возразил, что уже и так слишком много людей. Но профессор сказала: «Позвольте ей пойти, Джордж. Один человек не сделает погоды». Мэри пошла в гостиничный номер вместе с другими десятью университетскими профессорами и студентами. Все они пили кофе с пирожными и говорили о теориях профессора. Поначалу Мэри говорила немного, но постепенно она начала задавать вопросы и озвучивать уже некоторые собственные идеи. Становилось поздно, и люди начинали извиняться и уходить. В конце концов профессор и Мэри остались наедине. Они проговорили до пяти часов утра, обсуждая широкие, глобальные понятия. Для иллюстрации соей точки зрения они использовали желтые блокноты. Они выпили по 10 чашек кофе. Мэри сказала: «Это было чудесно, это лучшее, что случалось в моей жизни». Перед тем как уходить, профессор спросила Мэри, где она училась. К этому моменту Мэри стало комфортно настолько, что она решилась сказать правду. Она сказала профессору, что нигде не училась, что она даже не имеет среднего специального образования. Это поразило профессора, и она дала ей номер своего домашнего телефона, попросив ее позвонить ей через пару недель. Профессор дала Мэри понять, что может ей помочь. Это произошло много лет назад, и много воды утекло с тех пор. Профессор помогла Мэри очень быстро получить образование, направив ее в колледж, где она могла сдавать экзамены экстерном. Экзамен ей засчитывался, если на заданные вопросы она давала удовлетворительные ответы. Позднее профессор устроила ее в престижный вуз, где она стала ассистентом. У Мэри все шло очень хорошо. Она в рекордные сроки получила докторскую степень, опубликовала множество статей в профессиональных журналах, даже написала книгу. Ее последняя работа была признана самой передовой в своей области. Впервые в жизни Мэри почувствовала себя уверенной и счастливой. Из-за серии критических событий в прошлом Мэри пришла к чрезвычайно искаженному самовосприятию. Она рано заметила, что не похожа на других, и сделала вывод (как и многие дети), что это различие означает ту или иную неполноценность. Ровесники и учителя обходились с ней соответствующим образом, и она уверилась в этом. На самом деле причина, по которой Мэри так отличалась, заключалась в том, что она была гением — одной из тех редких людей, которые появляются только от случая к случаю. Она видела все более ясно и широко, чем большинство из нас, но, хотя она прекрасно разбиралась во многих вещах, себя она не могла понять вообще. Кому-то может показаться странным, как можно, разбираясь во многих сферах, быть абсолютно слепым по отношению к другим, но это часто справедливо для гениев, и это было справедливо для Мэри. Многие люди, встречавшие Мэри, не признавали ее способностей, потому что, чтобы разглядеть гения, нужен талант. Необходимы великолепные способности, чтобы распознать способности совершенные. Нужен Гайдн, чтобы увидеть Моцарта. Профессору, которую встретила Мэри, хватило знаний и понимания, чтобы различить степень ее способностей. Комментарий Способ, которым я попробовал помочь Мэри изменить свои жизненные ориентиры, был неортодоксальным. Удачей было то, что профессор появилась в нужное время. Жизненные ориентиры — это самые мощные когниции, которые есть у клиента, и он будет их усиленно защищать, насколько бы разрушительными они ни были. Нам, терапевтам, нужно использовать все свои умения и оценки, чтобы хоть как-то их изменить. Обычно они так хорошо охраняются, что никакая рациональная аргументация не срабатывает. Лучший шанс помочь своим клиентам для нас состоит в том, чтобы дать им опыт, необходимый им для того, чтобы обнаружить правду о себе. Используя сложившуюся обстановку, мы можем содействовать способности клиента самому доказать истинность своих жизненных ориентиров. Если вы можете организовать своим клиентам такой тест, вам очень повезло. Дополнительная информация Вопрос важности модификации жизненных ориентиров клиента в последние годы звучит все острее. Сегодня когнитивно-реструктурирующие терапевты больше времени посвящают работе с жизненными ориентирами, чем с когнициями, сформировавшимися в настоящее время. В схема-центрированной терапии разработана похожая система модификации жизненных ориентиров, она включает пересмотр жизненного пути, а также основанные на опыте интерперсональные и бихеви-оральные техники (McGinn & Young, 1996, pp. 196-200). РЕСИНТЕЗИРОВАНИЕ РАННИХ ВОСПОМИНАНИЙ Принципы Один важный в психологии принцип известен как правило первоочередности. Это значит, что клиент больше внимания обращает на свои первые впечатления, чем на последующие. Многие направления психотерапии наделяют огромным значением первое воспоминание клиента. Например, Адлер и другие ученые (Adler, 1964; Binder & Smokier, 1980; Bruhn, 1990b; Edwards, 1990; Last, 1997; Mosak, 1958, 1969; Olson, 1979) прибегали к ранним воспоминаниям клиента как к важной составной своей терапии. Когнитивное реструктурирование задействует ранние воспоминания для определения центральных убеждений, но без психодинамического теоретического оформления. Зачастую раннее воспоминание выявляет убеждения всей жизни клиента. Вряд ли клиент сможет соотнести такое убеждение с событием, обычно это возможно только для серии событий, но ранний опыт ча- сто обнаруживает существование убеждения уже на ранних этапах жизненного пути клиента. Многие ошибочные убеждения, вызывающие боль у клиента, уходят корнями в его раннее личное прошлое. Деструктивное восприятие могло быть имплантировано до того, как клиент смог рационально обрабатывать информацию, и с течением времени весь паттерн мышления в целом может основываться на этом ошибочном начале. Паттерн убеждения может быть изменен, если будет определена и удалена ошибочная идея. Метод 1. Упражнение с образами 1. Попросите клиента представить себе настоящую ситуацию, в которой испытываются сильные эмоции. Потратьте на это некоторое время. Помогите клиенту для живости воображаемого использовать все ощущения. Когда сцена будет отчетливой, попросите его сфокусировать внимание на своем центральном убеждении, гештальте, ориентире. 2. Проинструктируйте клиента, чтобы он сосредоточился на первом или самом раннем воспоминании, в котором он подвержен своему убеждению. Концентрируйтесь на исходной ситуации, когда возникнет эмоция. Попросите его снова представить сцену и ясно ее визуализировать. Клиенту может помочь произнесение своего ложного убеждения голосом ребенка или подростка. 3. Относительно деструктивных убеждений спросите своего клиента: «Какие ошибки есть в вашей интерпретации события? Как вы могли его неверно воспринять? Что неправдоподобного говорили вы себе? Почему ваша интерпретация была ошибочной? Кто или что навело вас на ложное восприятие?» 4. Обсудите вместе с клиентом то, что он оценивает настоящую ситуацию так же неверно, как неверно он оценил и прошлую. 5. Скорректируйте раннее ошибочное убеждение. Попросите клиента представить, как он переделывает ситуацию, придерживаясь полезных, реалистических мыслей вместо того, во что он верил изначально. Попросите его представить, как он ведет себя и чувствует по-другому, обладая другим образом мышления. 6. Наконец попросите клиента по-другому представить себе затруднения в настоящем. Исправьте ошибочное убеждение настоящего точно так же, как было исправлено предыдущее. Пример 1 Правило первоочередности справедливо для большей части раннего опыта клиентов. Одной из важных составляющих раннего опыта является их первый наставник. Первые учителя, преподавшие им значимые жизненные правила, всегда играют особую роль. Клиенты могли внимать с тех пор и многим другим учителям, но в их памяти всегда будет почетное место для первого. Первые установки клиентов также обладают особой важностью. Санта-Клаус, пасхальный заяц и фея молочных зубов могут казаться абсурдными, но от них на душе тепло и уютно. Первые религиозные верования кажутся единственно верной религией. Несмотря на то что клиент многие годы спустя может стать агностиком и отвергать старую теологию, в минуты смятения он возвращается к своей прежней вере. Первое достижение или заслуга — еще один вид раннего опыта. То время, когда они выиграли приз в веселых стартах, может воплотиться позднее в более серьезных достижениях. Первый раз, когда они совершили путешествие в далекую и незнакомую культуру, часто способствует тому, что эта культура и эти люди становятся для них особыми. Одна из моих клиенток вспо- минала свое первое путешествие в Южную Америку, когда ей пришлось лететь из Майами в перуанский порт Лима. Полет, казалось, длился вечно, но когда она прилетела и прошлась по большой городской площади, она была очарована необычно выглядевшими людьми, одетыми в многоцветные костюмы, и зданиями странной формы, некоторые из которых датированы временами завоевателей. С того времени каждый раз, когда она видит изображения Лимы или читает статьи о Перу, она чувствует странное воодушевление и приподнятость. Даже то, что позднее она узнала о бедности Перу как страны и о многочисленных в ней социальных и политических проблемах, не охладило ее энтузиазма. Первый дом, в котором жили клиенты, может навсегда для них предопределить, каким должен быть дом. Человек, выросший в трехэтажном каменном особняке, никогда не будет себя комфортно чувствовать в кирпичном доме или деревянных загородных строениях. Многие люди отчаянно ищут дома колониального стиля в Вайоминге или глинобитные фазенды в Майне. Клиенты из Австралии тихо мечтают о доме, как у реки Мюррей, с камедными деревьями, с верандой впереди и кенгуру позади. Если они ищут за пределами Австралии, их надежды обречены. Но для них, как и для большинства клиентов, их первые дома — единственные настоящие дома, все остальное расценивается как неполноценная замена. Подобным образом семейные идеалы клиентов часто отражают уклад их собственных семей. Настоящий мужчина зачастую определяется как отец, настоящая женщина — как мать. Настоящий брак — тот, какой был у родителей, даже если он был не вполне благополучный. Часто за реальную работу принимается первая, давшая им хорошее удовлетворение. Они могут рассматривать свои другие, даже более прибыльные варианты, как невыгодное хобби. Наконец, определение настоящей любви основано на первом романтическом опыте клиента, несмотря на его непродолжительность или неподходящую пару. Они отводят для него в своей памяти особое место, которое не может быть занято последующими, даже более значимыми отношениями. Этот ранний опыт обладает такой важностью, потому что он нов и свеж. Клиенты получают его, имея лишь слабые ориентиры, на которые могли бы опереться, поэтому первый опыт становится прототипом, моделью, при помощи которой они оценивают все, что им приходится испытывать позднее. Если ранний опыт позитивен, он дает им мягкую стартовую точку, приятное напоминание о безопасном месте, которое находится у них внутри. Пример 2. История Рене К сожалению, у правила первостепенности есть и негативная сторона. Если ранний опыт позитивен, он может служить хорошей моделью для дальнейшей жизни. Но если он негативен, то может вызвать долговременные ошибки в мышлении. Раннее искаженное научение может слить их восприятие в бетонную плиту, которую не сможет сломать и более поздний опыт. История одного клиента показывает, как это происходит. Несколько лет назад Рене с неохотой пришел ко мне на прием. Он был из Франции, и компания недавно перевела его в Соединенные Штаты. Для него наступили ужасные времена: он сильно скучал по дому, не мог найти ни одного француза, с которым бы мог поболтать, и проводил вечера и выходные, уставившись в телевизор, в одиночестве. Его изоляция послужила причиной депрессии, ему было необходимо выбраться из дома и начать знакомиться с людьми. Я организовал серию мероприятий, тщательно спланированных таким образом, чтобы он мог постепенно обзаводиться друзьями в США. Когда я представил ему свой план, он раздраженно посмотрел на меня и спросил: «Там будет много янки?» В ответ я произнес: «Ну...э...да. Мы в Соединенных Штатах, и этой стране свойственно быть переполненной янки». «Тогда, — сказал он, — я не пойду». Любопытный ответ, учитывая, что сейчас он живет в Соединенных Штатах, поэтому мы начали исследовать, почему он так относился к американцам. Оказалось, что его первый опыт общения с американцами был крайне негативный. Рене вырос в небольшом городке на юге Франции, довольно изолированном и отдаленном от обычных туристских маршрутов. Он слышал американскую музыку, видел американские фильмы и телевизионные шоу, но никогда не встречал живого американца. Однажды он отправился в город навестить отца и увидел там очень толстого мужчину, который остановился в местной гостинице. На нем были зеленые мешковатые шорты и оранжевая рубаха, ис- пещренная маленькими желтыми рыбками. Он кричал на клерка, находившегося за своим рабочим местом. Он жаловался, что в комнате нет цветного телевизора, и требовал у него немедленно его найти. Он орал, что во Франции самый плохой сервис, который ему приходилось видеть, и что дома он бы не стал терпеть подобные вещи. Пока он укорял клерка, его двое толстых детей бегали по вестибюлю вверх и вниз, срывая листья с посаженных растений и залезая на мебель, а его тучная жена наблюдала за ними со скучным выражением лица. Отец Рене обернулся к нему и сказал: «Ох уж эти американцы!» Рене не забыл свое первое впечатление. Оно окрашивало все последующие контакты. Когда он видел других туристов-американцев, он запоминал только тех, которые выглядели и вели себя, как мужчина в вестибюле. Те, кто этому образу не соответствовал, по его предположениям, были из Канады или другой страны. Его селективное восприятие выбирало только тех американцев, которые были эгоистичными, толстыми, крикливыми и кто проводит свой отпуск, оскорбляя его страну. В результате он научился чув- ствовать отвращение ко всему американскому. Когда его начальник сказал ему, что он должен будет работать в США, он однозначно отказывался, однако, чтобы не быть уволенным, ему пришлось против воли согласиться. Я объяснил Рене правило первоочередности, но это его не убедило. Он все еще считал, что большинство американцев относятся к шумной, самонадеянной и уродливой разновидности людей. Чтобы переубедить его, я предложил ему посетить несколько мест и провести исследование. «Даже если вам не нравятся американцы, которые там находятся, по крайней мере, завершите свое исследование. Определите, сколько из них похожи на человека, которого вы встретили в вестибюле гостиницы, а сколько — нет». Через несколько месяцев Рене пришел снова, с результатами. Он нашел несколько безобразных американцев, но в основном встречал людей, очень похожих на его друзей во Франции. Что удивило еще больше, так это то, что он сошелся с несколькими американцами и свое свободное время иногда проводил, посещая с ними бейсбольные матчи и вечеринки. Он избавился и от одиночества, и от депрессии. Я сказал: «Видите? Вы излишне обобщали свое впечатление об американцах». Его ответ поразил меня, «Нет, это не так,— сказал он, — просто я встретил тех немногих янки, которые являются исключениями». Его предрассудки остались, возможно, и по сей день. Это показывает, как человек может держаться за свое первое впечатление, несмотря на очевидные доказательства обратного. Но Рене обзавелся друзьями и не нуждался больше в моей помощи, поэтому мы терапию закончили. На прощание он сказал: «Знаете, для янки вы ничего». Может быть, с его точки зрения, это был величайший комплимент, но я не уверен. Метод 2. Рабочий бланк для ресинтеза Следующий рабочий лист может вам пригодиться в процессе ресинтеза. РАБОЧИЙ БЛАНК ДЛЯ РЕСИНТЕЗА Ситуация в настоящем Эмоциональная реакция_________________ Настоящее убеждение относительно настоящей ситуации_______________________ Раннее воспоминание (предшествовавшие ситуационные события)__________________ Эмоциональная реакция_____________________________ Ошибочное раннее убеждение_______________________ Исправленное раннее убеждение_____________________ Исправленное настоящее убеждение__________________ 1. Используйте основной список убеждений клиента и попросите его связать убеждения с ситуациями, в которых они проявляются. Каждую из этих ситуаций нужно записать в строке «Ситуация в настоящем» рабочего бланка. Убеждения, связанные с каждой ситуацией, должны быть перечислены в строке «Настоящее убеждение». 2. Займитесь поисками критического опыта, который у клиента был до или во время раннего подросткового периода. Во-первых, идентифицируйте события. Очень ранние события ваши клиенты могут помнить лишь смутно, но даже если имеются только фрагментарные ощущения и впечатления, попросите клиента как можно ярче их визуализировать. Зафиксируйте их на рабочем бланке. 3. Сформулируйте одним предложением ошибочное убеждение, которое явилось результатом каждого из этих событий. Занесите эти предложения в рабочий бланк. 4. После детальной дискуссии с клиентом скорректируйте каждую из ранних мыслей. Запишите эту информацию в рабочий бланк. Прежние ошибочные интерпретации ранних событий должны быть вычеркнуты, когда клиент найдет им корректное толкование. Замените все прежние ошибочные когни-ции, связанные с событиями. 5. Как только прежние иррациональности были скорректированы, помогите клиенту исправить тот иррациональный образ мышления, который у него есть на текущий момент. 6. Попросите клиента регулярно использовать рабочий бланк — находить ошибочные убеждения, идентифицировать их первоисточник, корректировать прежнюю неверную интерпре- тацию и затем принимать более функциональное убеждение в качестве руководства в своем настоящем. Пример 1 Настоящая ситуация: клиентка была очень обеспокоена на вечеринке, на которой собралось много иностранных студентов. Настоящее убеждение: люди из других стран опасны. Раннее ситуационное убеждение: клиентка была изолирована от всех, кто не входил в ближайшее семейное окружение, была гиперопекаема и не подвергалась необычным внешним стимулам. Она никогда не видела людей, которые выглядели «по-другому». Ранняя ошибочная интерпретация: все новое и необычное опасно. Скорректированная ранняя интерпретация: новое и необычное может быть очень вдохновляющим и давать мне возможность для роста и развития. Новое не более опасно, чем известное и знакомое. Скорректированное настоящее убеждение: знакомиться с людьми из других стран очень интересно, у меня появляется возможность больше узнать о других культурах. Пример 2 Настоящая ситуация: клиентка так боялась оставаться одной по вечерам, что окружила себя многочисленными друзьями, так что все время находился кто-то, кто ее приглашал к себе. Настоящее убеждение: я очень общительный человек. Ранее ситуационное событие: один из родителей оставил ее, когда она была маленькой. Ранняя ошибочная интерпретация: я не допущу, чтобы кто-либо еще оставил меня. Скорректированное раннее убеждение: я больше не ребенок, и мне не нужна ничья защита, как это было когда-то. Я могу выжить и одна, и мне не нужно страшиться оставаться наедине с собой. Скорректированное настоящее убеждение: Мне не нужно больше окружать себя пятьюдесятью друзьями, чтобы защитить себя от их недостатка. Я могу выбрать несколько близких друзей, которые будут действительно что-то для меня значить. Пример 3 Настоящая ситуация: клиент никогда не берет на себя задания, требующие терпения, сосредоточенности и настойчивости. Настоящее убеждение: рутина наводит скуку. Ранее ситуационное событие: клиент в детстве подолгу предавался мечтам, чтобы возместить недостаток общения. Ранняя ошибочная интерпретация: обогатить свою жизнь можно только при помощи фантазии и воображения. Повседневная деятельность тупа, однообразна и бесцветна. Скорректированное ранняя интерпретация: реальная жизнь иногда может быть скучной и серой, но временами она бывает яркой и многоцветной. Действительная жизнь имеет гораздо большее значение, чем пустые фантазии. Настоящее удовлетворение приходит только от участия в борьбе, от триумфов и трагедий в реальности, а не от жизни в мире волшебных сказок, где судьба предопределяет любой успех. Значение привносят люди, борющиеся со случайностями, чтобы сделать жизнь лучше, а не те, кто бежит в многообещающие фантазии. Скорректированное настоящее убеждение: концентрация и настойчивость в разных видах деятельности послужит основой для обогащения жизни и наполнения ее смыслом. Комментарий Эмоциональные компоненты раннего опыта клиентов обычно очень сильны. Поэтому важно исследовать воспоминания не торопясь. Попросите клиентов представить позитивные события прошлого, чтобы компенсировать возможные отрицательные эмоции. Гипотеза, лежащая в основе этой техники, находит подтверждение в работах такого известного теоретика, как Пиаже (Piaget, 1954). Он говорит о том, что мысли, ориентиры и убеж- дения, записанные в лобных зонах во время дооперациональной стадии развития мышления (в возрасте 2-7 лет), скорее всего, послужат базой многих видов логических ошибок. Во время ста- дии конкретных операций (в возрасте 7-11 лет) индивидуум не может абстрагировать реальность в терминах «если, то» и смотрит на проблемы конкретно. Все ложные интерпретации, нако- пившиеся в течение этих двух стадий интеллектуального развития, будут откладываться в долговременную память, и по мере взросления индивида избавиться от них ему будет непросто. Если предположить, что эта гипотеза верна, становится понятно, что ранние ошибочные убеждения, которые были синтезированы в общий паттерн мышления клиента, должны быть, если клиент хочет приобрести более здоровое восприятие себя и окружающего мира, последовательно ресинтезированы. Если эту технику проделать корректно, то она может привести к резким и драматичным изменениям в восприятии клиента. Терапевты психодинамического направления в своей практике часто используют элементы этого подхода. Когнитивно-реструктурирующий подход разнится с ними как в теории, так и на практике. Отличие состоит в том значении, которое придается активной коррекции ошибочных жизненных ориентиров, и в опоре на гипотезу о том, что предоперациональные и конкретные убеждения более доступны для сознательной манипуляции ими. На наш взгляд, борьба разражается не между сознанием и бессознательным или между подавленными конфликтами эго, суперэго и ид, а, скорее, между тем, что поддается проверке, и тем, что было когда-то по ошибке усвоено. Дополнительная информация Самым первым примером работы с ранним опытом клиента является знаменитый фрейдовский случай Катарины (Breuer & Freud, 1937; Freud, 1933). Его лечение симптомов ее тревоги (которые обнаружились в затруднениях дыхания) было исключительно когнитивным. Несмотря на то что позднее он разработал свою психодинамическую теорию, первоначально лечение этой клиентки было очень похоже на технику когнитивного ресинтеза. Он придерживался в своем консультировании следующей схемы. Фрейд: • «На что вы жалуетесь?» • «Опишите мне, как вы ощущаете это состояние, когда "трудно дышать"?» • «Когда у вас случаются приступы, вы каждый раз думаете об одном и том же?» • «Когда они у вас случились впервые (приступы тревоги)?» • «Фройлен Катарина, вспомните сейчас, что промелькнуло у вас в уме во время вашего первого приступа, о чем вы думали тогда, это очень вам поможет». Катарина припомнила сцену, как дядя занимался любовью с ее кузиной, тогда она почувствовала отвращение. Фрейд затем реструктурировал эту сцену, сказав, что теперь она выросла, все об этом знает (сексуальные аспекты жизни) и может теперь понять, что тогда произошло. Катарина ответила: «Да, теперь-то конечно». С этого момента приступы тревоги прекратились (Breuer & Freud, 1937). Обсуждение этой темы можно найти и в работах Пиаже (Piaget, 1954, 1963, 1970, 1973, 1995; Montangero & Maurice-Naville, 1997). Описание ранних воспоминаний и их важности смотрите у Мозака (Mosaic, 1958, 1969). Его обзор исследований демонстрирует, что ранние воспоминания отражают основные жизненные ориентиры клиента. Более подробный обзор по ранним установкам и их использованию в терапии есть у Bruhn (1990a, 1990b), Edwards (1990), Olson (1979). РЕСИНТЕЗИРОВАНИЕ СЕМЕЙНЫХ УБЕЖДЕНИЙ Принципы Когнитивные истории начинаются с семьи клиента. Семья — это самый первый источник убеждений клиента, он остается главным на протяжении всей его жизни. Клиенты обучаются не только определенному поведению, но и определенному образу мыслей. Детьми они доверяли родителям как единственному источнику истины. Маленькому ребенку родители казались такими влиятельными, что он решил, что непреклонная сила непременно переводится в непреклонную правду. Хотя, как показывает опыт, власть родителей по мере взросления клиентов над ними ослабевает (и вместе с ней уверенность в родительской правоте), убеждения их матери и отца всегда будут занимать в системе их мировоззрения особое место. Семья включает в себя не только родителей клиента, в нее могут также входить братья и сестры, бабушки и дедушки, дяди и тети, племянники, племянницы, двоюродные братья и сестры. Все члены семьи могут иметь одно и то же центральное убеждение. Жизненным ориентиром семьи может быть: «Мы особенные» или «У нас есть один нелицеприятный маленький секрет». Эта философия может быть такой же характерной семейной особенностью, как и вздернутый нос, склонность к плоскостопию или рыжие волосы. Клиенты даже через длительное время после того, как они оставили родную семью, могут носить в себе привитые в ней установки. Многие клиенты не видят важности семейных убеждений, потому что считают, что их собственные установки существенно отличаются от родительских. Зачастую они заблуждаются. Клиенты, приверженные противоположным по отношению к родительским В, все же могут иметь связанные с ними когниции. Одни могут обусловливать другие. Например, в семье могли придавать особое значение внешнему виду. Сына могли учить начищать до блеска ботинки, правильно одеваться, стричь волосы, чистить ногти и т. д. А сын мог быть уверен в обратном. Покинув отчий дом, он мог немедленно выбросить купленную родителями одежду и заменить ее неряшливой, отпустить длинные и жирные волосы, не чистить ногти. Он мог думать, что освободился от родительского влияния, но он ошибался. Схожи ли его убеждения с родительскими, или они им противоположны, общим элементом является то, что это лишь реакция на свою семью. Мысленно семья все еще определяет выбор его одежды. Другой тип убеждений может также проиллюстрировать значимость семейных установок. Существует такая разновидность когниций, которая не является ни схожей, ни противоположной фамильным ориентирам. Это синергичные убеждения, которые совмещают установки родителей и ребенка. Как кусочки мозаики, эти В подходят друг другу. Семьи могут так воспитывать своих членов, что все индивидуальные В образуют синергичный паттерн. Это становится семейным танцем, в котором каждый исполняет немного отличное движение, но все движения синхронизированы друг с другом. Например, отец, находясь в придирчивом настроении, может сделать тангоподобное па: «Почему дети теперь такие безответственные? Когда я был ребенком, у меня не было машины, пока мне не исполнилось 25». Мама про- тиворечит ему вальсом: «Оставь детей в покое. Всем их друзьям разрешают пользоваться машинами, так почему они не могут?» Сын делает движение в стиле джайв: «Я достаточно взрослый, чтобы иметь собственную машину». А дочь пытается исполнить ча-ча-ча, плача в своей комнате: «Мне здесь никто ничего не разрешает». Метод 1. Нарисуйте схему, изображающую основных членов семьи клиента. Перечислите их имена и возраст и отразите при помощи стрелок важность для клиента отношений с ними. Про- верьте, включили ли вы родителей, бабушек, дедушек, дядей, тетей или других членов, имеющих на клиента значительное влияние. 2. Перечислите основные убеждения, принципы, ценности и установки, которых придерживаются люди из схемы. Посмотрите, нет ли убеждений, которые разделяют большинство членов. 3. Посмотрите, не можете ли вы свести эти принципы к нескольким центральным убеждениям. 4. Как семья привила эти центральные убеждения? Как ее члены поощрялись за исполнение этих принципов и как наказывались за неверие в них? 5. Опишите, в каких поступках семья вашего клиента отличается от других семей из-за своих убеждений? 6. Сравните фамильные убеждения с теми, что перечислены в основном списке убеждений клиента. Сколько из них соотносятся между собой? Зависимы ли они, схожи, противоположны или синергичны? Пример Пожалуй, примером наиболее запутанного семейного танца и синергичных В может стать шарканье алкоголика. Играет вся семья. Начинает отец, который каждый вечер напивается. Он теряет четыре места работы за год, его забирают трижды за мелкие правонарушения, и заканчивает он в вытрезвителе. Остальная семья отвечает хорошо отточенной хореографией. Мать убирает за отцом, выручает его из тюрьмы и звонит его начальнику, чтобы предупредить, что тот снова нездоров. Дочь обвиняет мать в том, что та плохая жена, и сама устраивается на работу. Сын чувствует обде-ленность вниманием и пытается его привлечь, воруя машины и накапливая долги за героин, в то же время обвиняя маму и папу в том, что они плохие родители. Для терапевта разбить этот танец крайне сложно, потому что партнеры в нем очень преуспели. Это может быть в терапии основной проблемой. Многие алкоголики в состоянии бросить пить, находясь вдали от семьи и в нетерпеливом окружении. Но когда они попадают домой, танец начинается заново. Из-за того что отец бросил пить, вся семья сбивается с шага. Матери больше не для кого играть роль няньки, поэтому она чувствует себя потерянной и бесполезной. Дочери больше не надо замещать роль жены, а сын так завяз в привычке к кокаину, что ему больше некого обвинять, кроме себя. Некоторые семьи выходят благодаря переменам из строя настолько, что совместными усилиями пытаются вернуть отца к выпивке. С их точки зрения, танец изменился, и это плохо, потому что в старом, по крайней мере, была знакомая музыка и они умели его исполнять. Постепенно многие семьи искусно подводят отца к выпивке, оставляя по всему дому открытые бутылки с виски и обвиняя отца в том, что трезвый он еще хуже, чем пьяный. Все хотят снова вернуться к шарканью алкоголика. Трезвость нарушила этот танец. Комментарий Ваш клиент мог выбрать в качестве модели одного члена семьи, а не всю ее в целом. В этом случае сравните убеждения вашего клиента с убеждениями модели. Ею не обязательно может быть родитель. Ключевые члены семьи являются для клиента наиболее яркими и важными. Дополнительная информация Дисфункциональные когниции у детей рождаются и формируются в системе семьи (Alexander, 1988; Kendall, 1991). Вмешательства в проблемы семейной системы уже очень широко обсуждались. Роберт Таиб-би разработал упражнение с экстенсивно управляемыми образами, при помощи которого ресинтезируются семейные убеждения (Taibbi, 1998). Также обратитесь к следующим книгам и статьям за обзором других когнитивных техник, использующихся в семейной терапии (Bedrosian & Bozicas, 1993; Ellis, 1991; Ellis et al., 1989; Munson, 1993; Reinecke, Dattilio & Freeman, 1996; Shcwebel & Fine, 1994). ВЫЖИВАНИЕ И УБЕЖДЕНИЯ Принципы Если клиентов учит убеждениям их личная история, то почему они сохраняют одни убеждения и отвергают другие? Общее число убеждений, с которыми клиенту приходилось сталкиваться, гораздо больше числа тех, что стали частью их когнитивной системы. Или, говоря другими словами, почему некоторые В клиентов длятся долго и становятся пандемичными в их жизни, в то время как другие угасают и превращаются в шепот? Самый простой ответ состоит в том, что некоторые убеждения более полезны для клиентов, чем остальные. Если их учитель — прагматизм, то всю жизнь он учит их верить в определенные вещи и смотреть на мир определенным образом. Если их собственная логика не может объяснить, почему они должны думать так или иначе, тем хуже для логики. Их опыт снова и снова учит их одним и тем же принципам. Убеждения клиентов возникают из практического взаимодействия сил, с которыми им приходится сталкиваться. Их убеждения выбираются ими для разрешения тех специфических внешних и социальных проблем, в которые они вовлечены. Паттерны и схемы, имеющиеся у них в отношении себя и их мира, существуют потому, что они воспринимают эти установки как лучшие из тех, которые могли бы помочь им справиться с жизнью. Во многих случаях, возможно, почти во всех, эти установки, скорее, приносят им боль, нежели помогают, но убеждения выбираются не по их актуальной пользе, а по воспринимаемым качествам. Терапевту может помочь исследование полезности В клиента наряду с их ложностью или истинностью. Метод 1. Пересмотрите основной список убеждений клиента. 2. Помогите ему решить, улучшает или ухудшает его способность решать специфические насущные и социальные проблемы приверженность таким мыслям. 3. Если убеждение не помогает, помогите ему спланировать стратегию его изменения. 4. Если когда-то убеждение было полезным, чего нельзя сказать о нем в настоящее время, помогите клиенту осознать перемену. Пример Я выдаю некоторым из своих клиентов памятку, которая объясняет, как человечество пришло к отдельным своим убеждениям. Комментарий На практике ваших клиентов будет интересовать больше не то, как человечество научилось верить в определенные идеи, а то, как они сами пришли к своему образу мыслей. В этом может помочь исследование прошлого, того, например, когда были сформированы их убеждения. Вы можете обнаружить, что первоначально В были адаптивными и помогали клиенту справиться с обстановкой, сложившейся в то время. Вам необходимо показать клиенту, что когда- то полезное и адаптивное может стать дезадаптивным и разрушительным теперь. Если мы принимаем посылку о том, что клиенты выбирают убеждения, исходя из их прагматической адаптивности, как мы можем объяснить следующие, явно неполезные факты? 1. Поступки, которые наносят клиенту физический вред, например употребление кокаина, спиртного или курение. 2. Поступки, за которые общество наказывает, например совершение уголовных преступлений. 3. Самопожертвование ради другого, например спасение ребенка из горящего здания. Какая практическая выгода от этих поступков? Согласно теории прагматизма, люди не должны совершать подобные вещи, но они их совершают. Может быть, что-то не так в теории? Несмотря на эти примеры, теория все же верна. Наша ошибка в том, что мы не видим настоящую выгоду от этих поступков. Определение вознаграждения поможет нам понять, почему клиенты продолжают вести себя подобным образом. Давайте приглядимся к каждому из этих примеров. Поступки, приносящие нам вред (такие, как употребление кокаина), не противоречат теории, потому что боль появляется гораздо позже, после удовольствия. Клиенты, злоупотребляю- щие спиртным или наркотиками, могут искать немедленного вознаграждения и игнорировать отсроченные последствия. Немедленное подкрепление для многих наркотиков называется «кайф». Некоторые люди зависимы от стимуляции, им нравится ощущать, как эндорфины выбрасываются в их мозг. Такие клиенты ищут приключений: кто-то любит кататься на американских горках, кто- то — быструю езду в автомобиле, прыжки с тарзанки или затяжные прыжки с парашютом. Проблема в том, что кайф временный, длится всего лишь несколько минут или часов. В конечном счете у наркоманов начнутся ломки, а у алкоголика — похмелье, но несмотря на болез- ненные дни, которые, как они знают, им предстоят, многие клиенты выбирают несколько минут удовольствия. Они могут думать, что на этот раз боль их минует, или они могут ее просто игнорировать из-за сильного желания удовольствия. Если выгода за злоупотребление химическими веществами — временное удовольствие, то какая может быть выгода от криминальной деятельности? Возбуждение? Удовольствие от запуги- вания? Финансовые приобретения? Все вышеперечисленное и еще больше. Самое поразительное в консультировании преступников состоит в том, что они говорят себе о совершенном преступлении. Большинство уголовников, с которыми мы работали, считали, что они не сделали ничего неправильного. При этом мы не имеем в виду, что они настаивали на своей невиновности — почти все в тюрьме претендуют на невиновность. Мы имеем в виду, что даже те, кто частным образом признавался в совершенном преступлении, отрицали, что сделали что-то неправильно, хоть это и противозаконно. Многие из осужденных преступников приводили наивные, невинные объяснения нарушению закона. Они говорили мне во время интервью на консультации: «Все воруют, мне просто не повезло, что меня поймали». «Она заслужила того, чтобы ее побили, потому что это еще та стерва». I «Эти богатые люди в огромных домах... все деньги у них, а у | меня нет ничего. Я имею право вломиться и забрать все, что я смогу». «Я осчастливил мир тем, что убил подонка». «Я скрывал товар своего друга, потому что просто пытался ему помочь». «Я ограбил магазин, потому что мне нужны были деньги». «Я ударил копа, потому что он мне надоедал. Я имел право». Я консультировал немногих преступников, которые считали себя недостойными и виновными в совершенном. Это человеческая черта. Многим людям очень трудно думать о себе плохо. Я-концепция требует того, чтобы они видели себя в лучшем свете. Они могли совершить несколько чудовищных дея- ний, но найдут для себя то или иное оправдание. Например, некоторые серийные насильники считают себя посланниками Бога, которые должны наказывать женщин за их безнравственное поведение. В их глазах их поступки были не только не греховными, но даже благими и законными: они исполняли божью волю, избавляя мир от порочных женщин. Кажется, что, если постараться, клиенты могут рационализировать любое свое поведение. Практическая выгода для многих нарушителей закона заключается не в деньгах, не в возбуждении или выражении фрустрации. Позитивные ощущения они черпают и из своих соб- ственных извращенных рационализации. Конечное последствие их криминального акта — заключение в тюрьму, и это им не нравится. Но наказание не изменяет их поведение; поразительно, но они не связывают наказание с преступлением. Я спрашивал заключенных в тюрьме: «Как вы здесь оказались?» Немногие отвечали: «Потому что я нарушил закон» . Вместо этого большинство отвечало: «Потому что Джо втянул меня, сукин сын!», или «Копы нашли в моей машине крэк, когда остановили меня за превышение скорости», или «Эта сука так громко закричала, когда я ее стукнул, что соседи позвонили копам». Когда я спрашивал их: «Что бы вы могли сделать в будущем, чтобы избежать заключения?» Вместо того чтобы говорить что-то вроде: «Я не должен грабить магазины, распространять кокаин и бить жену», они отвечали: «Я должен избавиться от Джо!», «Не гони, когда у тебя в машине крэк», «Обзавестись старой леди, которая не орет так много». Это доказывает точку зрения касательно наказания. Чтобы наказание подействовало, недостаточно того, что оно сильное. Гораздо важнее, чтобы человек, подвергающийся наказанию, видел связь между своим поступком и этим наказанием. Большинство нарушителей закона не видит этой связи. Из-за своего искаженного мышления они не видят ничего такого, что бы они сделали неправильно, поэтому нет причины, чтобы прекращать свое криминальное поведение. Наконец, осталось третье противоречие прагматизму, и оно кажется наиболее показательным. Что может быть наградой тем героям и героиням, которые жертвуют своими жизнями ради других? В некоторых случаях может быть все просто — восхищение человечества. «Разве мистер Смит не чудесный человек?» —очень мощное подкрепление, если вы мистер Смит. Если всего лишь несколько человек могут наблюдать самопожертвование клиента, ему кажется, что рукоплещет все человечество. Как много молодых людей представляют восторженный взгляд своей девушки, когда они воображают, что заряжают автомат? Тот факт, что их девушка вряд ли подумает: «Он такой большой, сильный, замечательный герой», а скорее: «Я не хочу выходить замуж за идиота, который заряжает автоматы», к этой фантазии не имеет отношения. ПАМЯТКА: КАК ЧЕЛОВЕЧЕСТВО ПРИШЛО К СВОИМ УБЕЖДЕНИЯМ Некоторые из своих убеждений вы могли приобрести методом проб и ошибок. Представьте себе двух пещерных людей, Зорка и Мервина, живших за миллион лет до нашей эры. Уже глубокая ночь, и оба они сидят в пещере у огня, сжимаясь от ветра и леденящего холода. Вдруг они слышат громкий яростный рев снаружи пещеры. Ясный ум Мервина приходит к выводу, что это саблезубый тигр. Он делает костер выше и хватается за свою дубинку. У Зорка, с другой стороны, ум со странностями. Он решает, что это замаскированный призыв сирены, который может издавать чувственная пещерная женщина. Он накидывает на себя свою новую шкуру антилопы, втирает в волосы медвежий жир и выходит наружу, чтобы вкусить некоторых земных удовольствий. Мервин выживает со своим ясным умом, в то время как Зорк со своими странностями попадает в пасть саблезубому тигру. Вычеркните еще один странный ум и одно причудливое В. Столетия естественного отбора причудливых убеждений, приводящих в пасть к саблезубым тиграм, постепенно были заменены теми, что немного яснее. Со временем мозг древнего человека сформировал менее туманные В; наука возникла из-под покрова интуитивных догадок, исследования заменили безоговорочность авторитета, мышление появилось из слепых догм. Дело уже больше было не только в удаче, авторитетах или откровениях, это был, скорее, вопрос выживания. Дополнительная информация Джудит и Аарон Бек описали, как когниции представляют каждое из уникальных решений индивидуумом проблемы самообмана для снижения внутреннего давления во имя выживания и проблемы борьбы с внешними препятствиями, устрашениями и требованиями (J. Beck, 1995, A. Beck, 1996). Социобиология, психобиология и психоэволюция обсуждают вопрос адаптивной функции определенных убеждений, установок и когни-ций (Lungwitz & Becker, 1993; Van Der Dennen & Falger, 1990). Эдвард Вильсон приводит аргументы в пользу того, что биологическая полезность лежит в основе общественных, естественных, гуманитарных наук, религии и философии (Wilson, 1998). |