Маслач, Пайнс Практикум по социальной. Практикум по социальной психологии серия Практикум по психологии
 Скачать 2.58 Mb.
|
|
ЛИТЕРАТУРА Altman D., Levine M., Nadien M., Villena J. Trust of the stranger in the city and the small town (неопубликованное исследование). — Graduate Center, City University of New York, 1969. Meier R. L. A communications theory of urban growth. — Cambridge: MIT Press, 1962. Milgram S., Hollander P. Paralyzed witnesses: The murder they heard. — The Nation, 1964,25,602-604. Regional Plan Association. The second regional plan. — The New York Times, June 15, 1969, 119, Section 12. Simmel G. The metropolis and mental life / Ed. Wolf K. H. The sociology of George Simmel. —New York: The Free Press, 1950. Wirth L. Urbanism as a way of life. — American Journal of Sociology, 1938, 44, 1-24. Zimbardo P. G. The human choice: Individuation, reason and order vs. deindividuation, impulse and chaos. — Nebraska Symposium on Motivation. — Lincoln, Neb.: University of Nebraska Press, 1969. СТЭНФОРДСКИЙ ТЮРЕМНЫЙ ЭКСПЕРИМЕНТ Филип Д. Зимбардо Адаптированная статья: Philip G. Zimbardo. Transforming Experimental Research into Advocacy for Social Change/ Eds. Deutsch M. and Horn-stein H., Applying Social Psychology: Implications for Research, Practice, and Training. — Hillsdale, N. J.: Lawrence Erlbaum, 1975. P. 33-66 Примечание редактора. Одним из наиболее впечатляющих примеров того, какую власть могут иметь над людьми ситуация и социальные роли, является эксперимент по имитации тюрьмы, проведенный Филипом Зимбардо и его коллегами. В этой работе исследователи полностью воссоздали обстановку тюрьмы — как материальную, так и психологическую — и наблюдали за поведением людей, которые находились там почти неделю. Хотя участники эксперимента сначала воспринимали происходящее с ними как ролевую игру «понарошку», они вскоре погрузились в мощную реальность этой социальной среды. В приведенной ниже статье 5 Имеются в виду «премиальные» марки, которые прилагаются к товару, накапливаются и потом обмениваются на товар. (Примеч. перев.) Зимбардо описывает свой эксперимент и рассказывает закулисные подробности этой захватывающей и спорной работы. Тишина воскресного утра в Пало-Альто, Калифорния, была нарушена воем сирены патрульной машины — полиция прочесывала город, производя массовые неожиданные аресты студентов колледжа. Каждому подозреваемому предъявляли обвинение в уголовном преступлении, сообщали о его конституционных правах, заставляли поднять руки и встать лицом к стене, обыскивали и заталкивали на заднее сиденье полицейской машины, чтобы доставить в полицейский участок для оформления протокола. В некоторых случаях любопытные соседи, которые были свидетелями ареста, выражали сочувствие и соболезнования семьям этих злополучных молодых людей... После снятия отпечатков пальцев и оформления идентификационных документов для «досье» подозреваемого (файл централизованной информационной картотеки) его помещали в одиночную камеру, где он ломал голову над тем, из-за чего он мог попасть в такую переделку. Через не которое время его с завязанными глазами перевозили в «Стэнфордскую окружную тюрьму». Здесь происходило его превращение в заключенного: его раздевали догола, обыскивали, проводили санобработку и выда- вали ему тюремную форменную одежду, постель и туалетные принадлежности. Отдавая приказы, конвоиры кричали на заключенного и подталкивали его, если он подчинялся недостаточно быстро. Вечером смотритель тюрьмы приветствовал своих новых подопечных, произнеся импровизированную речь: Как вам, наверное, уже известно, я начальник этой тюрьмы. Каждый из вас доказал, что по той или иной причине не может нормально функционировать во внешнем мире, который находится за этими стенами, — вам не хватает чувства ответственности, которое необходимо хорошему гражданину нашей великой страны. Мы, персонал этой исправительной тюрьмы, поможем вам узнать, в чем заключаются ваши гражданские обязанности. Сейчас я расскажу вам наши правила. Очень скоро эти правила будут вывешены в каждой камере. Мы хотим, чтобы вы их выучили и могли рассказывать наизусть по пунктам. Если вы будете выполнять все эти правила, вести себя честно, раскаетесь в своих преступлениях и измените свое отношение к жизни, то мы с вами отлично поладим. За этим последовало чтение шестнадцати основных правил поведения заключенных (которые были написаны смотрителем тюрьмы и ее персоналом, состоявшим из 11 надзирателей): Правило 1. Заключенные не должны разговаривать и шуметь во время отдыха, после отбоя, во время еды и находясь за пределами тюремного двора. Правило 2. Заключенные должны принимать пищу в установленное режимом время и только в это время. Правило 3. Заключенные не должны двигать, ломать, портить или как-либо повреждать стены, потолки, окна, двери или другое тюремное имущество... Правило 7. Заключенные должны обращаться друг к другу только по идентификационным номерам. Правило 8. Заключенные должны обращаться к охранникам «господин надзиратель»... Правило 16. За невыполнение любого из перечисленных выше правил заключенный может быть наказан. Большинство из девяти заключенных, которые все «совершили свое первое преступление», сидели на койках в своих голых камерах, оглушенные и потрясенные неожиданными событиями, которые так внезапно изменили их жизнь. Действительно, происходило нечто из ряда вон выходящее. Для полицейских это были привычные аресты, которые они произвели с обычной для них деловитостью. При перевозке подозреваемых из полицейского участка в исправительное учреждение, то есть в Стэнфордскую окруж ную тюрьму, было допущено только одно отклонение от установленного порядка: заключенным завязали глаза, чтобы они не знали, где они теперь будут жить. Ситуация включала в себя еще нескольких необычных штрихов: заключенные были одеты в странную униформу, состоявшую из рабочего халата (или балахона) и колпака, сделанного из чулка, а на лодыжке у каждого из них была цепь. Конвоиры тоже не были похожи на «настоящих» охранников: по своему внешнему виду они не отличались от большинства длинноволосых, напоминающих хиппи, заключенных, только на них была военная форма защитного цвета. Что же это была за тюрьма?.. Это была на самом деле особая тюрьма, первая и поэтому единственная в своем роде. Описанные выше молодые люди были мнимыми заключенными и надзирателями, участвовавшими в социально- психологическом эксперименте по исследованию групповой динамики в имитированной тюрьме. Это исследование было задумано и «поставлено» Крэйгом Хэйни, Куртом Бэнксом, Дэвидом Джаффи и мной... Первоначально мы ставили перед собой следующие вопросы: как люди будут адаптироваться к непривычной и чуждой им ситуации, в которой так называемые «заключенные» теряют свою свободу, гражданские права и право на тайну частной жизни, в то время как так называемые «надзиратели» получают власть и социальный статус? Что является причиной жестокости и насилия, якобы царящих в американских тюрьмах, — свойства характера обитателей тюрем, в которых, как принято считать, «социопатических» преступников охраняют «садисты-надзиратели», или особенности самой социально-психологической среды, в которую попадают заключенные? (Здесь мы противопоставили друг другу диспозиционные и ситуационные детерминанты поведения, чтобы выяснить, какие из них будут преобладать, то есть каким из них можно приписать большую часть отклонений.) При каких условиях имитация с помощью ролевой игры может быть настолько приближена к реальности, чтобы стать чем-то большим, чем просто игра (в данном случае игра в «полицейских и преступников»), — то есть превратиться одновременно в новый источник самопознания для ее участников и в источник социально релевантных знаний для ее исследователей? На основе проведенных нами наблюдений мы смогли дать полные или, по крайней мере, частичные ответы на эти вопросы и, кроме того, обнаружили новые проблемы, о которых мы не знали до тех пор, пока непосредственно с ними не столкнулись. Но что важнее всего, в резуль тате исследования тюремной жизни некоторые наши основные ценности, установки и когнитивная ориентация претерпели серьезные изменения. Несмотря на то что во время эксперимента мы этого еще не осознавали, мы были одновременно и «испытуемыми», находившимися под влиянием своих ролей тюремного персонала, и экспериментаторами, управлявшими событиями этого эксперимента. Исполняя роль «начальника» Стэнфордской окружной тюрьмы, я с каждым днем все больше отдалялся от реальности, в которой я должен был занимать беспристрастную разумную позицию «экспериментатора», поскольку вынужден был удовлетворять неотложные потребности- и срочно принимать решения, которых требовала тюремная жизнь. На исследователей воздействовали те же силы, благодаря которым с группой обычных, здоровых и разумных индивидов произошла метаморфоза, превратившая их в жалких заключенных и в надзирателей, развращенных патологическим влиянием власти, доминировавшей в этой тюремной среде. Эти силы были настолько мощными, что я был вынужден прекратить эксперимент раньше запланированного срока, закрыв тюрьму всего через шесть суток после начала ее работы. <...> ОПЫТ ТЮРЕМНОГО ЗАКЛЮЧЕНИЯ Происхождение идеи эксперимента Читая курс социальной психологии для старшекурсников (весной 1971 года), я разделил своих студентов на несколько групп для исследования интересовавших меня тем, по которым ощущался недостаток знаний. Каждая группа, состоявшая из 10-15 студентов, должна была к установленному сроку исследовать свою тему, проявив максимум старания и изобретательности, а затем доложить о своих открытиях всему курсу. Главное внимание уделялось проблемам, лежащим на стыке между институциональной социологией и психологией индивидуумов в группах. Поэтому среди исследуемых тем были, например, такие: влияние атмосферы домов престарелых на их обитателей; экологические сравнения жителей домов на колесах и живущих с ними по соседству жителей обычных домов предместий; уличная культура наркоманов; влияние тюрьмы на заключенных и надзирателей. Чтобы прочувствовать, что такое тюремное заключение, «тюремная группа» под руководством студента последнего курса Дэвида Джаффи решила в выходные дни организовать ролевую игру с имитацией тюрьмы в подвале общежития. Они разделились на заключенных и надзирателей, назначили Джаффи смотрителем тюрьмы, установили правила для надзирателей и сами изготовили тюремную форменную одежду для заключенных. Они не собирали никаких данных, кроме индивидуальных отчетов участников об их переживаниях. Но их переживания были глубокими и сложными; мнимые надзиратели различными способами издевались над мнимыми заключенными; у заключенных тревога сменялась возбуждением и депрессией. К концу уик-энда многие старые друзья перессорились между собой, потому что некоторые молодые люди и девушки, игравшие роли заключенных, решили, что при исполнении «ролей» надзирателей раскрылась «истинная» сущность их бывших друзей. Они больше не могли дружить с людьми, имевшими такие авторитарные и садистские наклонности. Даже после нескольких сеансов групповой и индивидуальной психотерапии не удалось полностью избавиться от постэкспериментальной враждебности. Мы не знали, чем объяснить такую, казалось бы, крайне преувеличенную реакцию. Единственным намеком на ее причину был тот факт, что студенты жили в специальном общежитии для убежденных противников применения насилия. Мы пришли к выводу, что такие последствия эксперимента либо связаны с мощным воздействием самой ситуации тюремного заключения, либо это особая реакция данной нетипичной группы студентов, которые жили вместе в университетском общежитии для сторонников отказа от насилия и из всех предложенных тем выбрали для исследования именно тюрьмы. Мы приняли эту диспозиционную гипотезу, но не были полностью в ней уверены. В тот день, когда группа Джаффи докладывала о своем эксперименте всему курсу, они также пригласили выступить со своими воспоминаниями Карло Прескотта, бывшего заключенного, который недавно был освобожден из тюрьмы Сен-Квентин. Я был удивлен тем, как много аналогий можно провести между реальным и имитированным тюремным заключением. Рассказы этого бывшего заключенного разожгли мое любопытство — ведь он был примерно одного со мной возраста и проис- ходил из такой же социальной среды, за одним лишь исключением: пока я учился, а затем преподавал в колледже, он 18 лет сидел в тюрьме. Это общение с Карло Прескоттом возродило мое детское увлечение тюремной темой, вызванное кинофильмами Джеймса Кэгни, Хамфри Богарта, Джорджа Рафта и Бродерика Кроуфорда и романами об Острове Дьявола. В то лето мы с ним вместе проводили в Стэнфорде серию семинаров под названием «Психология тюремного заключения». На этих семинарах я учился не только у Карло, но и у приглашенных им гостей: у инспектора, который занимался его досрочным освобождением; у бывших соучастников его преступления и у других людей, которые побывали в тюрьме либо в качестве заключенных, либо в качестве надзирателей. Я надеялся понаблюдать за жизнью тюрьмы изнутри, но на свою просьбу посетить одно из местных исправительных учреждений получил отказ. К концу учебного года, выслушав огромное количество рассказов Карло и посвятив много времени чтению, которое заменяло мне реальный опыт, я почувствовал, что достаточно хорошо разобрался в психологических компонентах тюремного заключения, чтобы начать его исследование тем методом, которым я лучше всего владею — с помощью формального эксперимента. Карло будет консультантом, Джаффи вернется обратно в Стэнфорд из Чикаго, где он подрабатывал летом, чтобы стать смотрителем тюрьмы, Крэйг Хэйни и Курт Бэнкс, которые тогда были аспирантами и работали со мной над другой темой, должны были стать интервьюерами, сборщиками данных и психологическими консультантами. Я должен был играть двойную роль главного исследователя и начальника тюрьмы. Мы планировали начать наши исследования после окончания летних занятий в университете, чтобы получить доступ к просторным помещениям факультета психологии, которые были нам необходимы для создания нашего тюремного учреждения. Кроме того, летом у студентов-испытуемых и у нас самих не ожидалось никаких других дел и обязанностей в течение предполагаемого двухнедельного периода. В стэнфордской студенческой газете и в городской газете Пало-Альто были помещены объявления, в которых приглашались добровольцы для участия в двухнедельном эксперименте по исследованию тюремной жизни с оплатой 15 долларов в день. Поскольку летом на побережье залива Сан-Франциско и в Беркли приезжают многие молодые люди из всех штатов США, то большинство людей, откликнувшихся на наши объявления, не были студентами Стэнфорда. Это позволило нам набирать испытуемых не из одних только старшекурсников Стэнфордского университета, а из более разнородной популяции студентов колледжей. Следовательно, границы применимости наших выводов также можно было считать более широкими. Сначала эксперимент будет описан в традиционной форме, принятой для сообщения об исследованиях коллегам на страницах профессиональных журналов. МЕТОД Краткое содержание эксперимента Исследовалось психологическое влияние исполнения ролей «надзирателя» или «заключенного» в контексте экспериментального моделирования тюремной среды. План эксперимента был довольно прост и предусматривал только одну варьируемую переменную — случайное распределение испытуемых на роли надзирателей и заключенных. Испытуемые играли эти роли в течение длительного периода времени (почти целую неделю) в среде, которая материально воссоздавала обстановку, близкую к тюремной. Методология создания и поддержания психологического состояния тюремного заключения была основана на функциональном моделировании существенных характеристик «настоящей тюремной жизни». Надзиратели могли самостоятельно проводить процедуры введения заключенных в тюремную обстановку и поддерживать тюремный режим, подчиняясь лишь определенным ограничениям. Узники, добровольно согласившиеся на все условия учреждения, где они теперь жили, различными способами справлялись с возникавшими у них стрессами и трудностями. За поведением обеих групп испытуемых проводили наблюдения, которые записывали и подвергали анализу. Зависимые переменные относились к двум основным типам: 1) взаимодействия между группами испытуемых и взаимодействия внутри каждой группы, которые записывались на видео- и аудиопленку и наблюдались непосредственно; 2) индивидуальные реакции, полученные с помощью анкетирования, опросников настроений, личностных тестов, ежедневных отчетов каждой смены надзирателей и постэкспериментальных интервью. Испытуемые В эксперименте участвовали 24 испытуемых, выбранные из 75 человек, которые откликнулись на газетное объявление, приглашавшее добровольцев-мужчин для участия в психологическом исследовании «тюремной жизни» с оплатой 15 долларов в день. Каждый респондент заполнил подробную анкету, касавшуюся его биографических данных, медицинского и психиатрического анамнеза, предыдущего опыта, установок и склонностей по отношению к источникам психопатологии (включая случаи участия в преступлениях). Кроме того, с каждым респондентом провел интервью один из двух экспериментаторов. В конце концов, для участия в эксперименте были выбраны 24 испытуемых, которые были сочтены наиболее устойчивыми (физически и психически), наиболее зрелыми и проявлявшими наименьшую склонность к антиобщественному поведению. Методом случайного распределения половина испытуемых была назначена на роли надзирателей, а половина — на роли заключенных. Испытуемые были нормальными, здоровыми мужчинами — студентами колледжей, которые на лето приехали в Стэнфорд. В основном они относились к среднему классу и принадлежали к белой расе (за исключением одного испытуемого-азиата). При выборе испытуемых выполнялось условие, чтобы до начала эксперимента они не были знакомы друг с другом. Такая предосторожность принималась для того, чтобы не разрушить ранее существовавшие дружеские связи и не допустить никакого переноса на экспериментальную ситуацию уже установившихся отношений или моделей поведения. Испытуемые, попавшие в окончательную выборку, накануне дня начала эксперимента выполнили ряд психологических тестов, но результаты тестирования не обрабатывались до окончания эксперимента, чтобы избежать какой-либо селективной необъективности со стороны экспериментаторов- наблюдателей. Два испытуемых, которые были назначены «запасными» на тот случай, если потребуются дополнительные заключенные, так и не понадобились, а один испытуемый, назначенный запасным надзирателем, отказался от участия непосредственно перед началом этапа моделирования. Таким образом, наш анализ результатов основывается на данных, полученных на десяти заключенных и одиннадцати надзирателях, помещенных в наши экспериментальные условия. |