монография. гл 3 монографии. Право на исполнение судебных актов в механизме правореализационной деятельности

• Название: Право на исполнение судебных актов в механизме правореализационной деятельности
• Анкор: монография
• Дата: 22.05.2023
• Размер: 88.06 Kb.
• Имя файла: гл 3 монографии.docx
• Тип: Глава; #1151241
• страница: 4 из 6

3.3.2. Реализация права на исполнение судебных актов

по косвенным искам
Право на исполнение судебных решений по искам участников юридического лица (включая членов организации, учредителей) о возмещении убытков, причиненных юридическому лицу, обусловленных ч. 1 ст. 225.1 АПК РФ, именуемых косвенными исками⁶⁹, не имеет особой специфики в их реализации, которая потребовала бы отражения в законодательстве об исполнительном производстве.
По данным судебной статистики, за 1-е полугодие 2021 г. было рассмотрено 503 дела по искам участников юридического лица о возмещении убытков, причиненных юридическому лиц (за 1-е полугодие 2020 г. - 302 дела), на общую сумму 45 890 855 тыс. руб. (за 1-е полугодие 2020 г. - 7 553 382 тыс. руб.), из них удовлетворено 155 на сумму 1 720 944 тыс. руб. (за 1-е полугодие 2020 г. удовлетворено 100 на сумму 195 737 тыс. руб.).⁷⁰
Рассмотрение дел, связанных с косвенными исками, сопряжено с рядом трудностей как на этапе рассмотрения дела в суде, так и в исполнении судебных решений. Одним из ключевых вопросов является определение юридического статуса лица, подающего косвенный иск, и организации, чьи интересы он представляет.

В Постановлении Пленума ВС РФ от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" определено, что "...участник корпорации, обращающийся в установленном порядке от имени корпорации в суд с требованием о возмещении причиненных корпорации убытков (статья 53.1 ГК РФ)... в силу закона является ее представителем, в том числе на стадии исполнения судебного решения, а истцом по делу выступает корпорация (пункт 2 статьи 53 ГК РФ, пункт 1 статьи 65.2 ГК РФ)" (п. 32).

Федеральный арбитражный суд Московского округа в Постановлении от 07.11.2006 N КГ-А40/10541-06 определил, что привлечение по косвенному иску акционерного общества в качестве третьего лица неправильно, поскольку "согласно ст. 171 АПК РФ иск о присуждении в принципе не может быть удовлетворен в пользу 3-го лица и в соответствии с п. 2 ст. 51 АПК РФ 3-е лицо, не заявляющее самостоятельных требований, не вправе обращаться за принудительным исполнением судебного акта". Аналогичные выводы содержатся в Постановлении Федерального арбитражного суда Московского округа от 31.05.2005 N КГ-А40/4395-05⁷¹.
Поскольку организация (корпорация) является субъектом материального правоотношения, из которого возник косвенный иск, и ее же органы управления нарушили ее права или законные интересы, исполнительный лист должен быть выписан на общество. Однако, ответчики, которые являются органами управления, не будут исполнять этот акт. Таким образом, как можно будет реализовать право на исполнение судебного акта в данном случае?

Арбитражным процессуальным законодательством участник корпорации наделяется правом требовать принудительного исполнения решения арбитражного суда в пользу юридического лица. ⁷²Согласно разъяснениям Постановления Пленума ВАС РФ от 30.07.2013 N 62 "О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица" ⁷³решение об удовлетворении требования по иску учредителя (участника) о возмещении убытков принимается в пользу юридического лица, в интересах которого был предъявлен иск. В исполнительном листе в качестве взыскателя указывается учредитель (участник), осуществлявший процессуальные права и обязанности истца, а в качестве лица, в пользу которого производится взыскание, - юридическое лицо, в интересах которого был предъявлен иск. Следовательно, право на исполнение судебного акта в отношении юридического лица в данном случае реализует его участник, имеющий процессуальный статус законного представителя.
При этом в ч. 3 ст. 225.2 АПК РФ определяется, что иные участники корпорации, не согласные с заявленными требованиями, вправе вступить в дело на стороне ответчика в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований. Получается, что при обращении в суд в интересах корпорации ее участник является представителем, т.е. лицом, не участвующим в деле, тогда как не согласные с этим участники приобретают статус, права и обязанности полноценного участника процесса - лица, участвующего в деле. Подобный диссонанс в процессуальном статусе участников свидетельствует об отсутствии баланса интересов между "согласными" и "не согласными" участниками корпорации на судебную защиту прав и интересов последней.

Предполагается, что участники корпорации, которые не согласны с требованиями представителя организации, инициирующего косвенный иск, должны выступать в роли соответчиков. Это связано с тем, что их "несогласие" не может быть пассивным, как у третьих лиц, не заявляющих свои требования. Они должны активно отстаивать свою позицию по возражениям на требования представителя истца. Однако возникает вопрос о том, каким образом оформить их процессуальный статус и их участие в процессе. Возможно, в процессуальном регламенте следует установить особенности вступления соответчиков в дело через подачу ходатайства. Если косвенный иск будет удовлетворен, соответчики должны будут нести ответственность наравне с основным ответчиком, поскольку их "несогласие" должно быть аргументировано. Предполагается установить пропорцию по исполнению судебного акта при удовлетворении косвенного иска: основной ответчик будет нести 80% долга, а соответчики - 20%.

Хотя такой подход вызывает споры, ситуация, когда один участник соглашается с требованиями, а другой нет, и при этом юридическому лицу может быть причинен ущерб, требует от каждого участника определить свою позицию и занять соответствующее место в деле. Если же иск необоснован, это будет доказано в процессе ответчиками, и "несогласные" участники не рискуют ничем. Кроме того, нелогично, когда инициатор дела выступает в качестве представителя, а другой участник с большими процессуальными правами приобретает более весомый статус, что нарушает процессуальное равноправие участников.

В целом, по вопросу о процессуальном положении участников юридического лица в судебном процессе по косвенным искам выделяются следующие позиции:

1) участники как истцы (А.В. Бутенко⁷⁴, М.А. Рожкова⁷⁵, Ю.Т. Фатхуллина ⁷⁶и др.);

2) участники как представители (законные представители) (М.Н. Илюшина⁷⁷, С.К. Загайнова⁷⁸, О.М. Роднова⁷⁹, Е.В. Чугунова⁸⁰, В.В. Ярков ⁸¹и др.);

3) участники как лица, участвующие в деле в качестве "процессуальных истцов" (В.В. Колосова⁸², А.В. Хлебников ⁸³и др.).
Необходимо определить, что участники корпорации не могут выступать в качестве истцов в судебном процессе, поскольку их участие должно быть направлено на защиту собственных прав или законных интересов, что отличает их от других лиц, которые могут инициировать производство по делу. Использование термина "процессуальный истец" также вызывает сомнения, поскольку это может привести к выводу о наличии широкого спектра процессуальных прав у лица, которое не имеет личного интереса в деле. Тем не менее, законодательство не различает истца процессуального и материального, и дает возможность одному субъекту быть и материальным, и процессуальным истцом. Если предположить, что существует процессуальный истец, то должен быть и материальный истец. Предоставление первому правомочий действовать в защиту второго будет означать, что у материального истца будут отсутствовать процессуальные права по защите своих интересов. Ситуации, когда в процессе действует "скорее более процессуальный истец, нежели материальный истец", или когда между ними присутствует "деление" процессуальных и/или материальных прав, не предусмотрены российским законодательством и не подтверждаются судебной практикой.

Согласно авторам, законный представитель организации может инициировать процесс по косвенному иску от ее имени, не получая личной выгоды в случае победы в суде. В этом случае корпорация будет являться истцом, защищая свои права и интересы. В отсутствие договорных оснований для использования данного института, представительство следует считать законным, если процессуальное законодательство предоставляет право такому представителю действовать от имени организации при предъявлении косвенного иска. Органы управления юридического лица выступают в качестве ответчика, поэтому организация не может защитить себя от их действий, которые причинили ей ущерб.

Представитель взыскателя осуществляет право на выполнение судебного решения по косвенному иску.

Так, решение об удовлетворении требования по иску о возмещении убытков принимается в пользу юридического лица, в интересах которого был предъявлен иск⁸⁴. Очевидно, что именно юридическое лицо должно быть субъектом права на исполнение судебного акта, однако возникает вопрос, кто должен непосредственно реализовывать такой акт, инициировать исполнительное производство, с учетом того, что ответчиком по такому иску выступает орган юридического лица или должностное лицо, совершившее действия или допустившее бездействие, повлекшие причинение убытков организации. Ответ мы находим, например, в ч. 1 ст. 225.8 АПК РФ, согласно которой участники юридического лица, обратившиеся в арбитражный суд с иском о возмещении убытков, причиненных этому юридическому лицу, обладают правом требовать принудительного исполнения решения арбитражного суда в пользу этого юридического лица. Исполнительный лист направляется для исполнения непосредственно арбитражным судом по ходатайству лица, обратившегося с иском о возмещении убытков (ч. 2 ст. 225.8 АПК РФ). Может ли это также означать, что субъектом права на исполнение является лицо, изначально обратившееся в суд, т.е. представитель?
Изучая право на исполнение судебных актов, можно заключить, что это право принадлежит лицу, чьи права и интересы были защищены судебным решением. В случае косвенных исков это право принадлежит непосредственному участнику материальных правоотношений, который причинил убытки юридическому лицу. Несмотря на то, что другой субъект может обратиться в арбитражный суд и органы принудительного исполнения, это не влияет на содержание права на исполнение, так как решение будет исполнено в отношении юридического лица, которому будут возмещены убытки.

Здесь мы можем проследить такую специфику права на исполнение, как гарантированную законом возможность его реализации в пользу субъекта данного права иным лицом, который, в свою очередь, ничего для себя не приобретает в ходе последующего принудительного исполнения, т.е., продолжая логику приведенного выше Определения СК по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 26.08.2016 N 305-ЭС16-3884 по делу N А41-8876/2015, в пользу того, кто выступает "косвенным взыскателем"⁸⁵.
Исполнение судебного акта не ограничивается обращением в органы принудительного исполнения, а происходит и в ходе исполнительного производства. В этом случае право на исполнение принадлежит лицу, которое подало иск в арбитражный суд в интересах юридического лица, действуя добросовестно и разумно. Однако, вопрос возникает при определении заинтересованности данного лица в принудительном исполнении судебного решения. Это вызывает сложности при реализации права, так как законодательство не содержит гарантий осуществления права в интересах организации, что требует дальнейшей проработки в нормативных актах и правоприменительной практике.

Подводя итог, можно сделать следующие выводы:
1. Право на исполнение судебного акта по косвенному иску в отношении юридического лица может быть осуществлено только его участником, который является законным представителем. Нельзя рассматривать его как "процессуального истца", так как это не соответствует законодательству и судебной практике. Корпорация имеет статус истца (или взыскателя в исполнительном производстве), и не может быть привлечена как третье лицо без собственных требований.

2. Участники корпорации, не согласные с требованиями представителя организации, инициировавшего косвенный иск, должны выступать в качестве соответчиков и отвечать наряду с ответчиком в случае удовлетворения иска. Для этого процессуальные Кодексы должны установить особенности вступления соответчиков в дело по косвенным искам через подачу ходатайства о вступлении в дело.
3.3.3. Реализация права на исполнение судебных актов

по превентивным искам
Истец подает превентивный иск против ответчика, которого он считает угрожающим своим правам, чтобы предотвратить подобные действия. Такие иски предназначены для защиты прав истца, предупреждения возможных юридических и фактических проблем и исключения негативных последствий. Они направлены на обеспечение свободного осуществления права истца.

Э.М. Мурадьян определяет превентивный иск как: 1) иск, опережающий во времени акт ответчика, оцениваемый истцом как угрожающий его правам, благам и направленный на предотвращение такого акта; 2) спор о праве, заявленный в суд заблаговременно, с целью обеспечить свободное осуществление права истца; 3) иск субъекта полностью подготовленной сделки, предназначенной к исполнению в будущем, о судебной проверке и подтверждении ее законности⁸⁶. Например, к превентивному иску следует относить иск о запрещении деятельности, создающей опасность наступления вреда в будущем, который предшествует самому нарушению и в этом смысле обладает превентивностью, поскольку направлен не на устранение последствий уже допущенного нарушения, а на предотвращение их наступления⁸⁷.
Вопрос о классификации таких исков и вхождения их в число исков о признании (как правило, отрицательных) или исков о присуждении также является дискуссионным. Так, в процессуальной доктрине превентивные иски определялись как негативные иски о присуждении⁸⁸, иски о воспрещении⁸⁹, иски о присуждении к бездействию⁹⁰, иски о предупреждении ответчика о недопустимости совершения (или повторения) противоправных действий⁹¹. Это важно в контексте настоящего исследования, поскольку, как уже было указано выше, право на исполнение имеет особенности реализации относительно судебных актов, вынесенных по разным видам исков.
Г.Л. Осокина отрицает существование превентивных исков, говоря о том, что противоправное поведение ответчика, послужившее основанием для предъявления иска, невозможно предотвратить, поскольку это свершившийся факт⁹². По мысли автора, понятие иска связывается с нарушением или оспариванием субъективного права или интереса, поэтому "трудно вообразить себе иск... целью которого была бы не защита права или интереса, а исключительно предупреждение, "предостережение правонарушения", "выяснение разногласий до нарушения" субъективного права или интереса".⁹³
Похоже, что этот подход не учитывает реальные потребности участников общественных отношений в создании механизма предотвращения возможных нарушений их прав и интересов. Например, превентивный иск, направленный против соседей, которые систематически нарушают покой в ночное время, не имеет целью установить нарушение прав "в прошлом", а направлен исключительно на предотвращение подобных ситуаций в будущем. Факты "прошлого" включаются в предмет доказывания как факты повода к иску, подтверждая необходимость удовлетворения такого иска. Кроме того, постановка вопроса о необходимости нарушения или оспаривания права как свершившегося факта для обоснования возможности обращения в суд за судебной защитой не соответствует целям судебной защиты и назначению судебной власти. Государство должно обеспечить как защиту уже нарушенных или оспариваемых прав, так и функционирование механизма предотвращения таких нарушений. Это и является превентивной функцией правосудия, которая не учитывается в доводах Г.Л. Осокиной.

Смысл превентивного иска заключается в том, чтобы обеспечить судебную защиту прав истца относительно будущих потенциальных действий со стороны ответчика. В подтверждение этого А.В. Юдин указывает, что "бессмысленным будет запрет ответчику на совершение действий, которые он уже совершил", поскольку, ссылаясь на слова М.А. Гурвича, "невозможно совершившееся сделать несовершившимся".⁹⁴
Что касается отнесения превентивного иска к негативным искам о присуждении, искам о воспрещении, искам о присуждении к бездействию, искам о предупреждении ответчика о недопустимости совершения (или повторения) противоправных действий, следует заметить, что классический подход к классификации исков по предмету иска заключается в выделении исков о признании (положительных и отрицательных), о присуждении и преобразовательных исков⁹⁵.
Следует избегать создания новых видов превентивных исков, выходящих за рамки существующей классификации, так как уже существующее понимание видов исков достаточно для определения места превентивных исков. Кроме того, только иски о признании (или о присуждении, но только в части признания права) традиционно рассматриваются как негативные, хотя в данном случае всегда требуется уточнение.

В данном исследовании рассматриваются превентивные иски как иски о признании, поскольку они основаны на констатации прав истца, которому угрожают действия или бездействие ответчика. Однако, в отличие от исков о воспрещении, цель превентивного иска не заключается в вынуждении ответчика воздерживаться от нарушения прав истца, а в устранении неопределенности в будущем осуществлении этих прав. Хотя превентивный иск также может касаться будущих действий или бездействия ответчика, его основная цель - оценка прав истца судом, а не обязательство ответчика воздерживаться от нарушений. Таким образом, превентивный иск схож с исками о признании, где ответчик также должен воздерживаться от нарушения права истца, установленного судом.

Согласно позиции Д.Б. Абушенко превентивные иски могут рассматриваться как иски о признании⁹⁶, как иски о присуждении⁹⁷, а также могут быть выведены за рамки классификаций⁹⁸. В данной связи спорным является рассмотрение данных исков как разновидности исков о присуждении, требования в которых сводятся к обязанию ответчика не совершать определенные действия, с дальнейшей возможностью выдачи исполнительного листа. Как указывает автор, "...в будущем именно судебный пристав-исполнитель как властный орган обязан будет принять меры, обеспечивающие пассивное поведение ответчика". ⁹⁹Прежде всего, рассмотрение превентивных исков в разных видах одной классификации (процессуально-правовой) требует детальной аргументации, почему один и тот же иск существует в двух ипостасях. Кроме того, возникает вопрос о том, как именно, через какие меры принудительного исполнения (ст. 68 ФЗ "Об исполнительном производстве") судебный пристав-исполнитель сможет обеспечить исполнимость судебного акта, вынесенного по такому иску. Причем анализ мер принудительного исполнения свидетельствует о необходимости совершения должником активных действий, ни о каком бездействии с его стороны в законе речи не идет, тогда как "воздерживаться" от нарушений означает, прежде всего, пассивное поведение, т.е. бездействие. Если же суд все-таки обязывает ответчика совершать действия, не нарушающие права истца, то анализ ст. 68 ФЗ "Об исполнительном производстве" показывает, что соответствующих мер принудительного исполнения законодательством попросту не предусмотрено.
Представляется, что выдача исполнительного листа и возбуждение исполнительного производства в отношении запрета ответчику совершать в будущем действия относительно истца, нарушающие права и законные интересы последнего, не требуются; активность действий ответчика при исполнении судебного акта, как правило, не предполагается, а это приводит к выводу об отнесении превентивных исков к числу исков о признании¹⁰⁰. Безусловно, если ответчику вменены обязанности совершать активные действия¹⁰¹, данный иск уже будет относиться к искам о присуждении, где уже возможно вмешательство ФССП в целях обеспечения исполнения такого акта¹⁰². В данном контексте целесообразно соответствующие меры принудительного исполнения предусмотреть в законе (например, совершение необходимых действий за должника с отнесением на него возможных расходов, причем взыскание расходов производить судом в порядке упрощенного производства), а также дополнительные меры ответственности в исполнительном производстве (взыскивать с должника денежную компенсацию за неисполнение судебных актов, вынесенных по превентивным искам). В этих случаях уже будет возбуждаться традиционное исполнительное производство на основании выданного судом исполнительного листа.
Судебная практика подтверждает наличие в российской правовой системе превентивных исков. Так, Суд по интеллектуальным правам в Постановлении от 24.04.2018 (дело N А41-85807/2016) определил, что угрозу нарушения права на патент создают в совокупности такие действия, как разработка лекарственного препарата; проведение исследования биоэквивалентности лекарственного препарата; подача заявления в Министерство здравоохранения РФ о регистрации лекарственного препарата; получение регистрационного удостоверения на лекарственный препарат; осуществление регистрации предельной отпускной цены на лекарственный препарат, включенный в перечень жизненно необходимых и важнейших лекарственных препаратов. Ответчик был обязан не вводить в гражданский оборот на территории Российской Федерации лекарственный препарат до даты истечения срока действия патента истца или более ранней даты в случае досрочного прекращения действия патента истца¹⁰³.
Постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 18.10.2018 по делу N А40-106405/2018 ¹⁰⁴ответчику было запрещено осуществлять действия, направленные на регистрацию в Российской Федерации лекарственного препарата, до даты истечения срока действия патента РФ на изобретение, а также обязал ответчика подать в Министерство здравоохранения РФ заявление об отмене государственной регистрации лекарственного препарата и представить в Министерство здравоохранения РФ заявление об исключении из Государственного реестра предельных отпускных цен производителей на лекарственные препараты, включенные в перечень жизненно необходимых и важнейших лекарств препаратов, сведений о регистрации предельной отпускной цены производителя на лекарственный препарат. Кассационная инстанция (Постановление Суда по интеллектуальным правам от 28.02.2019) ¹⁰⁵и Верховный Суд РФ ¹⁰⁶поддержали апелляцию, указав, что регистрация дженерика и предельной отпускной цены на него являются подготовительными действиями, формирующими угрозу нарушения права.
Сложности в реализации права на исполнение судебных актов по превентивным искам заключаются в следующем.

Во-первых, юридические последствия таких актов проявляются только при неизменности обстоятельств, являвшихся предметом рассмотрения в судебном процессе¹⁰⁷. Их изменение может сделать исполнение акта невозможным (например, по иску собственника квартиры об обязании собственников смежных помещений не осуществлять ремонтные работы в период с 13.00 до 15.00 решение суда будет обесценено окончанием этих работ) или потребовать изменения структуры материального правоотношения заново (например, при установлении запрета в отношении градообразующего предприятия на осуществление деятельности, причиняющей вред окружающей среде, организация впоследствии изменяет производственные процессы, минимизируя вредные последствия, в целях продолжения осуществления хозяйственной деятельности, притом что запрет установлен и препятствует ее осуществлению, что, в свою очередь, прямо влияет и на социальную ситуацию в регионе).

В ситуациях, когда ответчик может изменить свое поведение, право на исполнение судебных актов гарантировано менее надежно, и его выполнение зависит от ответчика. Например, ответчик может формально выполнить решение суда, но продолжать нарушать права истца другими способами, что затрудняет определение объема права на исполнение судебного акта управомоченным лицом. Судебный пристав-исполнитель не имеет права принимать не предусмотренные законом меры в отношении ответчика, но вопросы административной или уголовной ответственности могут быть рассмотрены отдельно. Однако это не влияет на реализацию права на исполнение судебного акта.

Во-вторых, в контексте действующего законодательства проверка надлежащего исполнения судебного акта возможна лишь при обращении взыскателя по фактам неисполнения обязанности должника в форме бездействия. Судебный пристав-исполнитель в силу применения законодательства об исполнительном производстве только к исполнению судебных актов, вынесенных по требованиям о присуждении, принудительное исполнение решения по превентивному иску обеспечить не вправе и не обязан. Как указывает А.В. Юдин применительно к анализируемому контексту, "формы контроля и стимулирования к исполнению решений неимущественного характера известны российскому законодательству и могут быть претворены в практическую деятельность",¹⁰⁸при этом, к сожалению, соответствующие формы автором не раскрыты.
По превентивным искам не выдаются исполнительные листы, так как нет механизма государственного принуждения против должника. Однако право на исполнение принадлежит истцу и реализуется в порядке, установленном судебным актом. Чтобы уточнить действия, которых должен воздерживаться ответчик, следует предусмотреть дополнительную регламентацию в процессуальном законодательстве. В некоторых случаях можно предоставить возможность видоизменения поведения ответчика и указать на недопустимость определенных действий или бездействия. При этом суд может применять денежные санкции при нарушении прав истца.

Также можно ужесточить ответственность должников за неисполнение требований, указанных в судебном решении, чтобы гарантировать право исполнения уполномоченным лицом. Это может быть осуществлено через предоставление полномочий контроля за соблюдением исполнения судебных решений в форме превентивного иска взыскателю или другим лицам, таким как сотрудники полиции или судебные приставы-исполнители. Это может включать фиксацию действий должника, например, через видео- или аудиозапись или составление протокола, и последующее привлечение должника к административной ответственности. В случае повторных нарушений санкций должникам следует назначать штрафы, которые будут увеличиваться в зависимости от их действий или бездействия.

Сводя вместе все вышесказанное, можно сделать следующие выводы:
1) Превентивные иски, рассмотренные в данном исследовании, являются исками о признании, так как они направлены на устранение неопределенности в осуществлении права истца и не требуют от ответчика активных действий.
2) Реализация права на исполнение судебных актов по превентивным искам затруднена из-за возможности изменения фактических обстоятельств и необходимости обращения взыскателя по фактам неисполнения обязанности должника в форме бездействия.
3) Право на исполнение судебных актов по превентивным искам гарантировано в меньшей степени, чем по другим делам, и его реализация зависит от возможности ответчика изменить свое поведение.
4) Механизм государственного принуждения против должника не обеспечивает исполнение судебных актов по превентивным искам, и на такие решения обычно не выдаются исполнительные листы.
5) Для обеспечения исполнения судебных актов по превентивным искам необходимо закрепить в законодательстве четкое определение действий, от которых должен воздержаться ответчик, учитывая возможность его изменения. Также следует предоставить полномочия по контролю за исполнением таких судебных актов взыскателю или другим лицам и привлекать должника к административной ответственности с помощью судебного пристава-исполнителя.
3.3.4. Реализация права на исполнение судебных актов

по искам в защиту неопределенного круга лиц и в защиту

публичных интересов
Реализация права на исполнение судебных актов, вынесенных в защиту неопределенного круга лиц. Процессуальное законодательство наделяет прокурора, органы публичной власти, организации или граждан в случаях, предусмотренных законом, правом на обращение в суд с заявлением в защиту прав, свобод и законных интересов неопределенного круга лиц. Под последним в доктрине понимается такой состав участников, который невозможно индивидуализировать (определить), привлечь в процесс в качестве истцов, указать в решении и решить вопрос о правах и обязанностях каждого из них при разрешении дела¹⁰⁹.
Согласно позиции Н.С. Батаевой, общность требования в защиту прав и законных интересов неопределенного круга лиц обусловлена наличием одного и того же ответчика, единством предъявляемых требований, тождеством предмета и основания заявления, предмета доказывания, а также наличием общего способа защиты судом нарушенных прав; круг лиц, в интересах которых предъявляется иск (заявление), численно и персонально не определен, но является столь многочисленным, что делает невозможным установление и привлечение к участию в деле всех потенциальных истцов (заявителей). ¹¹⁰Таким образом, главным критерием при определении неопределенного круга лиц является невозможность определения персонального состава лиц, являющихся субъектами права на судебную защиту и, как следствие, права на последующее исполнение судебного акта.
При этом складывается ситуация, когда прокурор, имеющий право на обращение в суд в защиту неопределенного круга лиц, равно как и иные уполномоченные субъекты, не может, по смыслу процессуального законодательства (ч. 1 ст. 428 ГПК РФ), получить исполнительный лист и, следовательно, обратиться за реализацией права на исполнение судебного акта. В Постановлении Пленума ВС РФ от 17.11.2015 N 50 "О применении судами законодательства при рассмотрении некоторых вопросов, возникающих в ходе исполнительного производства" не содержится разъяснений относительно прав прокурора на получение исполнительного листа и предъявление его к исполнению, поскольку ими обладает только взыскатель. С учетом неопределенности взыскателя получается, что право на исполнение по таким делам не может быть реализовано. Однако судебная практика, несмотря на подобные пробелы в правовом регулировании, допускает лиц, обращавшихся в суд для защиты неопределенного круга лиц, до участия в соответствующем исполнительном производстве.¹¹¹
Лица, уполномоченные законодательством защищать неопределенный круг лиц, могут осуществлять право на исполнение судебных актов по искам в интересах этого круга лиц.
Так как решения имеют публичный характер и могут повлиять на последующие личные иски, то право на их исполнение зависит от содержания мотивировочной и резолютивной частей судебного акта для каждого участника. Для того чтобы получить право на исполнение, необходимо обратиться в суд и получить персональный судебный акт, который будет основой для дальнейшего действия.

Таким образом, спецификой реализации права на исполнение по судебным актам в защиту неопределенного круга лиц можно считать его многосубъектность: лицо, указанное в ст. 45 или 46 ГПК РФ (ст. 39 и 40 КАС РФ), обращается в суд и в итоге приобретает право на исполнение судебного акта в отношении неопределенного круга лиц. Конкретное лицо, используя такой судебный акт, содержащий преюдициально установленные факты, получает судебное решение индивидуального характера и реализует право на исполнение уже своего акта в общем порядке. Причина, по которой право на исполнение здесь принадлежит не участнику материального правоотношения, проста: невозможность определения состава субъектов такого отношения с одновременным существованием необходимости реализации соответствующего судебного акта (ведь такой иск предъявлялся не столько с целью рассмотрения дела судом, сколько для последующего исполнения судебного акта и эффективной защиты неопределенного круга лиц).

Никаких других особенностей в осуществлении данного права, кроме упомянутых выше, не обнаружено. Заявление на начало исполнительного производства может подать уполномоченное лицо (прокурор, государственный орган, организация или гражданин), а также взыскатель. Они также имеют право на распорядительные действия в соответствии с законодательством об исполнительном производстве. В остальном, порядок принудительного исполнения такого решения является общим и соответствует указанным выше аспектам реализации права на исполнение.

Реализация права на исполнение судебных актов, вынесенных в защиту публичных интересов. Право на исполнение в сфере исполнения судебных актов, вынесенных по искам в защиту публичных интересов¹¹², возникает у государства, органов местного самоуправления в лице компетентных органов как субъектов конкретного правоотношения, из которого возникло судебное рассмотрение и разрешение дела. При этом публичность имеет место быть и для исков в интересах неопределенного круга лиц и заключается в общественной защищенности от противоправных действий, где защита нарушенных прав определенно большой группы лиц будет означать защиту прав аналогичной группы лиц в разных местах и в разное время, что в конечном итоге приведет к защите публичных интересов в целом¹¹³.
Под юридическим интересом Д.М. Чечот понимал возникающую на основе социального интереса и нормы права возможность (наличие) приобретения или утраты субъективных прав и обязанностей. При этом он определял, что интерес субъекта зависит не от его собственных действий, а от действий лиц, с которыми он не связан правоотношениями и, следовательно, от которых он не вправе требовать совершения каких-либо действий¹¹⁴.
Ю.А. Тихомиров определяет публичный интерес как признанный государством и обеспеченный правом интерес социальной общности, удовлетворение которого служит условием и гарантией ее существования и развития¹¹⁵. С.В. Дорохин видит в публичном интересе взаимообусловленные интересы общества и государства, которым в конкретный исторический момент времени придается нормативное значение¹¹⁶. Таким образом, в приведенных определениях верным является понимание публичного интереса не только как государственного (и муниципального) интереса, но и интереса общества. К первому можно относить конституционный строй, суверенитет и территориальную целостность страны, собственность, оборону и государственную безопасность, вопросы местного значения, ко вторым - материальные и духовные ценности: обеспечение социальной справедливости, упрочнение демократии и политического плюрализма, достижение и поддержание общественного согласия, нейтрализацию религиозного экстремизма, улучшение демографической и экологической ситуации, охрану общественной нравственности, здравоохранения и т.п.. ¹¹⁷Е.В. Токарева определяет публичный интерес как оценочную категорию, содержание которой определяется подвижностью границ между сферами жизнедеятельности общества и государства, между публичным и частным. Предметом публичного интереса выступает общее благо, позволяющее обнаружить закрепление публичного интереса не только в нормах действующего права, но и применить в данном случае нравственные ориентиры (свобода, справедливость, равенство, гуманизм).¹¹⁸
Публично-правовая защита законного интереса имеет определенную специфику: а) судебным решением придается формальная определенность законному интересу лица; б) решение суда является самостоятельным инструментом защиты охраняемых законом интересов; в) в качестве основного способа защиты законных интересов выступает судебное решение, в котором юридическому дозволению лица (законному интересу) может быть придано обязательное значение и, по сути, оно приравнивается к конкретной правовой возможности (субъективному праву). ¹¹⁹Предложенную специфику следует дополнить возможностью реализации судебного акта, защищающего публичный интерес, через право на исполнение судебного акта.
Реализация права на исполнение судебного акта в защиту государственных интересов осуществляется через уполномоченные органы, которые действуют в рамках собственной компетенции, определяемой соответствующими нормативными актами. Это, в свою очередь, ограничивает реализацию права на исполнение строгим нормативным регламентом функциональных полномочий органа власти, делает данное право более формализованным. Реализация права на исполнение судебного акта в защиту интересов общества предопределена защитой неопределенного круга лиц ¹²⁰и осуществляется прокурором (ст. 45 ГПК РФ, ст. 39 КАС РФ), а также субъектами ст. 46 ГПК РФ, ст. 40 КАС РФ¹²¹.
Согласно позиции Н.С. Ефремова российская правовая доктрина и судебная практика признают цель участия прокурора в арбитражном процессе - защита публичных интересов, интересов неопределенного круга лиц в сфере экономической деятельности¹²². Действующая законодательная регламентация разделяет защиту неопределенного круга лиц и публичных интересов (ст. 40 КАС РФ). Однако при таком подходе вряд ли уместно выводить из сферы публичного интереса интересы неопределенного круга лиц, поскольку первое понятие в правовой доктрине традиционно является родовым¹²³.
Когда речь идет о защите общественных интересов с помощью судебных актов, нет возможности для добровольного исполнения этих актов, поскольку компетентные субъекты действуют в соответствии с процессуальным законодательством и не могут рассчитывать на добровольное исполнение должником. В этом случае применяется только принудительное исполнение судебного акта.

В случае защиты общественных интересов через судебные акты, обычное добровольное исполнение невозможно, так как компетентные субъекты действуют в соответствии с процессуальным законодательством и рассчитывают только на принудительное исполнение. Однако, в некоторых случаях возможно добровольное исполнение должником судебного акта, который защищает публичный интерес. Это зависит от конкретных условий дела и требований, предъявляемых к должнику. Но в целом, действующее правовое регулирование не предусматривает возможность ожидать от должника добровольного исполнения судебного акта без участия органов принудительного исполнения или других уполномоченных органов. Такой подход нарушает публичные интересы и права субъекта, чьи интересы были защищены в судебном процессе.

Подводя итог вышеизложенному, можно сделать следующие выводы:
1. Реализация права на исполнение судебных актов в защиту неопределенного круга лиц возможна только через лиц, уполномоченных защищать их интересы в соответствии с нормативной регламентацией.
2. Реализация этого права является многосубъектной: лицо, обращающееся в суд, приобретает право на исполнение судебного акта в отношении неопределенного круга лиц, а конкретное лицо получает индивидуальное решение и исполнение своего акта в общем порядке.
3. Реализация права на исполнение судебных актов в защиту публичных интересов осуществляется через уполномоченные органы, что делает данное право более формальным и ограничивает его реализацию.
4. При реализации этого права не происходит добровольного исполнения судебного акта, только принудительное.
5. Необходимо предусмотреть возможность добровольного исполнения судебных актов в защиту публичных интересов, чтобы не нарушать права субъекта, в интересах которого был инициирован судебный процесс.