Курсовая работа_Шейко. Православное воспитание как явление русской педагогической культуры
Скачать 124.25 Kb.
|
Глава I. Характеристика православного воспитания как неотъемлемого элемента русской педагогической культурыI.1. Духовное наполнение русской педагогической культурыПонятия «культура» и «воспитание» для представителей образованной интеллигенции всегда имели некую метафизическую взаимосвязь, схожую смысловую нагрузку в контексте сознания российского общества. Вместе они составляют представление об одном и том же процессе – процессе взращивания человеческой души. Но в отличие от своего «земляного», «растительного» происхождения, слово «культура» в наши дни является собирательным для многих значений и смыслов. Что же называется культурой педагогической? Е. В. Бондаревская даёт ей следующее определение: «Педагогическая культура – это часть общечеловеческой культуры, в которой с наибольшей полнотой запечатлелись духовные и материальные ценности образования и воспитания, а также способы творческой педагогической деятельности, необходимые для обслуживания исторического процесса смены поколений, социализации личности» [3, с. 57]. Из этого можно сделать заключение, что педагогическая культура находится в некоторой зависимости от хода времён и исторических периодов. Кроме того, она непременно несёт на себе отпечаток неоднородности, так как проходит процесс своего развития вместе с народом, которому принадлежит, и, следовательно, перенимает на себя его предубеждения, предрассудки и заблуждения [4]. Если здесь отметить ещё и разницу во взглядах множества исследователей, даже придерживающихся идентичных принципов и одних и тех же концепций, то представления о русской педагогической культуре становятся вовсе расплывчатыми. Не подвергается сомнению тот факт, что её богатство заключено в самом этом многообразии, но будет странным допустить мысль, что все эти разрозненные взгляды не объединяет ничего кроме единства территории и русла исторической реки. Нужно иметь мудрость и большой исследовательский опыт для того, чтобы не только не потеряться среди мнений и идей, но уметь выработать и отстоять свою точку зрения. У педагога задача ещё сложнее – нужно понять, как передать этот навык следующим поколениям. «При воспитании в ребенке привычки и способности становиться на точку зрения более или менее широкого целого, часть которого он составляет в данную минуту, надо следовать следующему правилу. Понятие о том целом, на точку зрения которого ребенок становится, должно быть расширяемо только постепенно в связи с ростом умственных способностей ребенка. С развитием этих способностей ребенок делается способным становиться на точку зрения все более и более широкого целого, но каждый раз надо заботиться о том, чтобы он становился на точку зрения того целого, о котором он имеет ясное представление и которое имеет для него то или другое конкретное реальное значение. Иначе понятие о целом, часть которого он составляет, сведется для него на звук пустой и не будет иметь никакого благотворного воспитательного влияния» [22, с.17-18]. Сокровищница – особой, гибкой, способной не просто лежать нетронутой, подобно кладу, но видоизменяться, уступать, соединять – мудрости, хранящаяся в русской педагогической культуре – это то, что есть будущность и надежда, как говорится в Библии (Притч. 24:13-14) [1, с. 935-936]. Предположим, что общность взглядов на будущее в христианстве и педагогике имела возможность оказаться основой и первопричиной их сотрудничества. Но для дальнейшего углубления в тему следует заметить, что православное вероучение и православная культура, в которую входит православное воспитание, – не одно и тоже. Религия основывается на Божественном Откровении и догматах Церкви, культура же использует опыт каждого православного христианина. Многие высокообразованные и всем известные люди: русские мыслители, писатели-классики, учёные – не верившие в Бога и Церковь, в детстве получали православное воспитание. В них словно загоралась какая-то искра, которая в последствии согревала теплом внутренний мир в их зачастую непростом жизненном пути, поддерживала и дарила вдохновение. Редко кто из них не вспоминал о детских впечатлениях с каким-то особым чувством нежности. На примере этих людей мы видим, что хорошее православное воспитание всегда приносит плоды, даже если, взрослея, человек отходит от веры. Не будь этого, воспитание в ценностях Русской Православной Церкви давно бы ушло в прошлое, как нечто древнее и пробуждающее лучшие чувства, но совершенно не нужное в постоянно развивающемся и нуждающемся в двигающих его развитием людях мире. Таким образом мы заключаем что, помимо общества в этой «божественной искре» имеет потребность и образование. «Голая информированность вообще не решает и не может решать никаких нравственных и духовных задач», – писал протоиерей Борис Ничипоров, православный педагог и миссионер [15, с. 4]. Более конкретным и принципиальным в этом вопросе за долго до него был Ушинский, провозгласивший, что как только «мы захотим отделить непереходимой гранью преподавание Закона Божия от преподавания других предметов, то хотя преподавание различных предметов и останется, но воспитание исчезнет. Современная педагогика исключительно выросла на христианской почве, и для нас нехристианская педагогика есть вещь немыслимая - безголовый урод и деятельность без цели, предприятие без побуждения позади и без результатов впереди» [20, с. 1]. Чувство, вдыхающее жизнь в духовное образование о. Борис Ничипоров назвал благоговением [15], и, как нам кажется, это именно то, что роднит и сближает его со светским, русскую педагогическую культуру и православное воспитание. Как несколько обособленная от педагогики область, православное воспитание тем не менее всегда являлось её частью, напоминающей о необходимости воспитывать в детях благоговейное отношение ко всему, что их окружает, в особенности к тому, что затрагивает глубокие и серьёзные сферы общественной жизни. Когда в учениках испаряется благоговейное отношение, то они словно теряют возможность дышать, от сюда – лень, нерадение, нежелание учиться, полное безразличие к преподавателю и материалу, юношеский цинизм. |