Карабанова. Psychologia universalis Серияpsychologia universalisоснована издательством Гардарики

• Название: Psychologia universalis Серияpsychologia universalisоснована издательством Гардарики
• Дата: 28.01.2023
• Размер: 1.67 Mb.
• Имя файла: Карабанова.pdf
• Тип: Документы; #909188
• страница: 12 из 29

Материнская и отцовская любовь
Говоря о родительской любви, традиционно разделяют материнскую и от- цовскую любовь как различающиеся по содержанию, природе, генезису и формам проявления (3. Фрейд, А. Адлер, Д. Винникотт, М. Дональдсон,
И.С. Кон, Г.Г. Филиппова). Признавая существование двух социальных ин- ститутов родительства—материнства и отцовства, важно не только отметить серьезные различия в реализации материнства и отцовства как качественно своеобразных форм родительства, но и указать на их сходство. В работах
Э. Галински [см.: Крайг, 2000] выделяются шесть стадий родительства, со- держание и последовательность которых задается логикой развития сотруд- ничества родителя и ребенка. На каждой из них родитель решает определен- ные задачи, связанные с необходимостью перестройки детско-родительских отношений с учетом развития ребенка и его возрастающей самостоятельнос- ти. Первая стадия — стадия формирования образа — продолжается от момен- та зачатия до рождения ребенка и рассматривается как исходная в формиро- вании родительской позиции. Именно на этой стадии формируется первичный образ детско-родительских отношений, включающий представ- ление о целях и ценностях воспитания, образ идеального родителя как эта- лона, представление о ребенке и взаимодействии с ним. На второй — стадии
выкармливания (от рождения до 1 года) — центральной задачей становится формирование привязанности и первых форм сотрудничества и совместной деятельности с ребенком. Первичная иерархизация ценностей и ролей в кон- тексте развития идентичности родителей также осуществляется именно на этой стадии. Стадия авторитета (от 2 до 5 лет) знаменует переход родите- лей к решению задач социализации ребенка и, соответственно, к первой оценке эффективности процесса воспитания. Насколько мой ребенок отве- чает идеальному его образу, созданному в моем представлении? Могу ли я принять ребенка таким, какой он есть? Насколько я сам удовлетворяю себя как родитель? Ответы на эти вопросы предполагают рефлексию, разверну- тую родителем по поводу содержания и оснований его отношений с ребен- ком и переход к более продуманной системе воспитания с учетом «работы над ошибками» раннего периода становления родительства. Четвертая ста- дия — стадия интерпретации — приходится на младший школьный возраст:
здесь родители подвергают ревизии и пересмотру многие концепции воспи- тания, которых прежде придерживались в своем общении с детьми. Пятая —
стадия взаимозависимости — характеризуется изменением структуры власт- ных отношений: родители должны перестроить свои отношения с подрост- ками с учетом их стремления к автономии и независимости. Характер пере- стройки отношений со взрослеющими детьми может сделать их партнерскими или, в случае деструктивного ее развития, отношениями со-

§ 3. Характер эмоциональных отношений 125
перничества и противостояния. На шестой стадии — стадии расставания —
родители должны окончательно признать взрослость и независимости детей,
принять их психологический «уход» и решить непростую задачу переосмыс- ления и оценки того, какими же родителями они были.
Природа и генезис материнства
Фундаментальным открытием психоанализа стало положение о роли мате- ри (близкого взрослого) в психическом развитии ребенка. Внешний мир
(среда) открывается ребенку через взрослого и в первую очередь выступа- ет как мир человеческих интерперсональных отношений, мир людей
[Фрейд, 1991; Адлер, 1990; Фрейд, 1993; Винникотт, 1995; Эльконин, 1989].
3. Фрейд считал, что именно мать является для ребенка источником пере- живания чувства удовольствия и объектом первого сексуального выбора.
Из признания решающей роли матери (близкого взрослого) в психиче- ском развитии ребенка рождается вопрос о том, как влияет поведение ма- тери на становление личности. Д. Винникотт [1995] одним из первых пред- ложил гипотезу гармоничного взаимодействия среды и ранних интрапсихических процессов. Он предлагает рассматривать в качестве объ- екта развития на ранних стадиях онтогенеза не отдельно мать и ребенка, а целостную диаду мать—ребенок. В силу беспомощности младенца и зави- симости его от матери ребенок и мать представляют собой единое целое.
Мать не только обеспечивает условия телесного, физического развития ре- бенка, но и, реализуя функцию держания и телесного контакта (holding),
обеспечивает процесс персонализации — становление Я ребенка, т.е. диф- ференциацию субъекта и среды и формирование автономной личности.
Становление собственного Я (Self) осуществляется через развитие от абсо- лютной (экстремальной) зависимости к относительной независимости и автономии. Механизмом становления независимости выступает процесс реализации ребенком омнипотентных желаний и первичной агрессии в от- ношениях с матерью (близким взрослым). Терпение к проявлениям агрес- сивности, забота о ребенке, удовлетворение его потребностей, реализация матерью «поддерживающего» поведения создают условия для гармонично- го развития ребенка [Winnicott, 1965]. Поведение и позиция матери явля- ется существенным условием эффективности этого процесса. Винникотт рассматривает способность матери создавать благоприятную среду для развития ребенка как ее природную способность. Мать должна довериться своей интуиции и действовать спонтанно, обучение может только поме- шать реализации этой способности. Любовь и забота, теплое, принимаю- щее, уважительное отношение матери к ребенку создают необходимую ус- тановку доверия и стимулируют самостоятельную активность ребенка в отношении его саморазвития. Благодаря психоанализу проблема детско- родительских отношений, качества материнского ухода и типа воспитания стала центральной в изучении закономерностей развития личности в дет-

126 Глава 3. Детско-родительские отношения ском возрасте. Особенности материнской и отцовской любви, позиция обо- их родителей в воспитании не только обусловливают индивидуальную тра- екторию развития ребенка, но и выступают существенным условием про- грессивного нормативного развития личности [Адлер, 1990; Хорни, 1993].
В решении вопроса о природе материнской любви и материнской пози- ции можно выделить два подхода — эволюционно-биологический (Дж. Бо-
Винникотт Д.) и культурно-исторический (М.И. Лисина, Г.Г. Фи- липпова).
Согласно эволюционному подходу материнская любовь имеет биологи- ческие, природные предпосылки, составляет естественную характеристику женщины и не нуждается в дальнейших объяснениях [Bowlby, 1988]. Роди- тельское поведение с точки зрения биологической перспективы является запрограммированным. Человеческий ребенок — самый беспомощный и менее подготовленный к жизни с момента рождения из всех видов живых существ. Возможность его выживания напрямую зависит от заботы роди- телей. Известно, что именно мать является первичным и основным близ- ким взрослым, предоставляющим ребенку уход и защиту на протяжении всей человеческой истории. Уникальность позиции матери в реализации функции родительской заботы обосновывается тем, что мать, в отличие от отца, наиболее адекватно реализует репродуктивную функцию именно в тесной стабильной связи с ребенком. Это обусловлено полной увереннос- тью матери в своем родительском статусе, более коротким по сравнению с мужчинами репродуктивным периодом в онтогенетическом цикле, более длительным интервалом между рождением детей и большими энергетиче- скими затратами на протяжении периода их вынашивания и родов [Trivers,
1972]. Боулби утверждает, что сохранение материнского инстинкта в про- цессе эволюции в условиях утраты человеком большинства инстинктив- ных форм поведения связано с его особым значением для сохранения чело- веческого рода. Важную роль в «запуске» материнского поведения в отношении ухода и заботы о младенце играют гормоны, связанные с бере- менностью и лактацией, в частности окситоцин. Например, высокий уро- вень окситоцина указывает на глобальные изменения, подготавливающие уход за младенцем, — большее спокойствие, высокую толерантность к стрессу и монотонии [Dozier, 2000]. Высказывается предположение о суще- ствовании критического периода импринтинга в формировании материн- ской любви и привязанности к младенцу, когда определенные «ключевые раздражители» запускают врожденную программу ухода, заботы и привя- занности матери. Однако есть данные о том, что приемные родители, не проходившие через период импринтинга, оказываются способны к форми- рованию надежной позитивно-эмоциональной связи в отношениях с при- емными детьми [Singer et al, 1985].
В рамках культурно-исторического подхода материнство рассматрива- ется как социальный институт, развивающийся на протяжении истории че-

§ 3. Характер эмоциональных отношений 127
ловечества. Э. Бадинтер считает, что в понятие «материнская любовь» в разные исторические эпохи вкладывается неодинаковое содержание. Зна- чимость ролей жены, матери и свободной женщины на протяжении исто- рии меняется. Материнство выступает как одна из социальных ролей жен- щины, и, значит, формирование материнской позиции и соответствующей ролевой модели поведения определяют ценности, установки, традиции и нормы культуры общества. Хорошо известны прямо противоположные примеры материнского поведения — от самопожертвования до пренебре- жения материнскими обязанностями. В современном обществе растет со- циальное сиротство — отсутствие опеки и заботы при живых родителях.
Все чаще мы сталкиваемся с феноменом отказных детей, случаями прода- жи матерями своих детей, принуждения их к антисоциальным действиям
(попрошайничеству, проституции, воровству и пр.), жестокого обращения,
избиения и т.д. Появился даже соответствующий термин для обозначения подобного поведения — «уклоняющееся материнство». Все эти факты под- вергают сомнению тезис о врожденной инстинктивной природе материнст- ва и свидетельствуют в пользу культурно-исторического подхода.
Материнская позиция представляет собой результат присвоения личнос- тью опыта социокультурной практики материнства, формируется в специфи- ческой деятельности по уходу за ребенком и его воспитанию, обусловлена культуральными особенностями и детскими воспоминаниями матери о воспи- тании в ее собственной семье. Развитие материнства детерминируется врож- денными предпосылками (психофизиологическими, гормональными меха- низмами), активной деятельностью самой женщины и заданными в культуре
«идеальными формами материнства», культурными моделями ролевого пове- дения матери. Например, формирование материнского эмоционального при- нятия ребенка в значительной мере определяется позицией матери в период и ее ориентацией на культурно заданные формы поведения. Из- вестно, что у женщин, которые в период беременности думают о ребенке, раз- говаривают с ним, эмоциональная связь с ребенком в постнатальном периоде формируется значительно быстрее. С другой стороны, было бы неверно игно- рировать органические предпосылки формирования материнской позиции.
М. Мид на основе изучения ритуалов и традиций воспитания детей в перво- бытных культурах пришла к выводу, что материнская забота и привязанность обусловлены самими органическими условиями зачатия, вынашивания, родов и кормления грудью. Вместе с тем социальные установки и предписания могут исказить материнскую позицию: там, где общество жестко предписывает принцип законнорожденности, мать незаконнорожденного ребенка может ли- шить его жизни или бросить на произвол судьбы.
В становлении родительства можно выделить ряд стадий: принятие ре- шения о рождении ребенка, беременность, период становления родительст- ва, период зрелого родительства, период «постродительства» (реализация ролей бабушек и дедушек) (В. Миллер).

128 Глава 3. Детско-родительские отношения
Г. Г. Филиппова [1999] выделяет шесть этапов онтогенеза материнской
сферы, определяющих становление материнской позиции женщины и ее психологическую готовность к реализации родительской функции. Первый этап — взаимодействие с собственной матерью — начинается с внутриутроб- ного развития и продолжается всю жизнь, выступая в качественно новых формах на каждой стадии онтогенеза. Он определяет формирование ценно- стной и эмоциональной основы материнского поведения. Мать выступает для девочки значимой фигурой, кристаллизующей в себе образ материнства,
посредником между ней, девочкой, и социокультурной практикой материн- ства. Опыт взаимодействия с матерью является основой формирования соб- ственной материнской идентичности женщины. Ценностное отношение ма- тери к дочери определяет у той формирование ценностного отношения к собственному ребенку. Хорошо известны факты нарушения материнского поведения вплоть до отвержения и жестокости по отношению к ребенку в случае, когда собственный детский опыт отношений с матерью определялся переживанием отвержения, нелюбви, игнорирования. Ценность материнства возникает у девочки позже на основе переживания и рефлексии социальных оценок материнства как культурной модели поведения и отношения к мате- ринству ее собственной матери. Процесс усвоения материнской роли регу- лируется психологическими механизмами ассимиляции, идентификации,
осознанного обучения родительству.
Второй этап — игровой — обеспечивает ориентировку девочки в содер- жании материнской роли в условиях наглядного моделирования в сюжет- но-ролевой игре. Игра «в семью» и «дочки-матери» открывает для ребенка возможности экспериментирования в области материнского поведения,
формирования устойчивого образа-эталона материнской роли. Игра в
«дочки-матери» издавна культивировалась в народной педагогике как школа подготовки девочки к материнству. Одной из первых игрушек, вру- чаемых девочке родителями, была кукла. Кукла передавалась от матери к дочери, ее хранили, специально изготовляли. Девочки шили ей одежду, иг- рали с ней, вывозили на праздники. По тому, как содержалась кукла, какие наряды имела, как играла с ней девочка, судили о том, хорошей ли матерью она станет. Куклы как отобразительные игрушки и игра в семью являлись важным элементом социализации в подготовке ребенка к будущей семей- ной жизни.
Третий этап — нянченье (от 4—5 до 12 лет) как привлечение девочки к реальному уходу за младенцем и его воспитанию. Нянченье в современной семье более связано с рождением второго ребенка и включением старшего в процесс воспитания малыша. В истории общества в примитивных культу- рах уже шести-семилетние дети включаются в процесс заботы о шестиме- сячных и более старших детях. Аналог нянченью младенцев можно наблю- дать и в поведении высших животных, ведущих стадный образ жизни.
Например, у шимпанзе старшие детеныши играют с младшими, осуществ-

§ 3. Характер эмоциональных отношений 129
ляют взаимное обыскивание, охраняют малыша от других особей, перено- сят их на безопасное расстояние и т.д. В нянченье Г.Г. Филиппова выделяет два периода. Содержанием первого является налаживание эмоционально- личностного общения с младенцами первых шести месяцев жизни. Второй период предполагает осуществление ухода старшего ребенка за младшим,
овладение инструментальной его стороной. Здесь формируется индивиду- альный стиль эмоционального сопровождения ухода за младенцем. Сенси- тивным периодом для формирования установки на нянченье является воз- раст 6— iO лет. Именно тогда ребенок, ухаживающий за младенцем,
получает возможность реализовать свою потребность в серьезной, взрослой,
социально значимой деятельности, причем в привлекательной для него иг- ровой форме и без принятия всей полноты ответственности за благополу- чие и здоровье малыша. Возникает вопрос — почему подростковый возраст,
по мнению автора, исключен из зоны сенситивности к нянченью? Ведь именно подросток приобретает необходимую техническую умелость и ком- петентность в уходе за младенцем, да и перспектива материнства для подро- стка, несомненно, значительно ближе, чем для младшего школьника. Дело в том, что без предварительного формирования опыта эмоционально-пози- тивного общения с младенцем переход к технической стороне ухода может вызвать у подростка неприятие и брезгливость, а необходимость отвлече- ния на заботу о младшем сиблинге, порождающая недостаток времени для общения со сверстниками, формирует установку в отношении младенца как помехи, препятствия на пути реализации собственных интересов, неприят- ной обузы. Именно такая установка нередко проявляется у молодых мам,
казалось бы имеющих достаточный подростковый опыт ухода за младенцем в собственной прародительской семье.
Четвертый этап — дифференциация мотивационных основ материнской
и половой сфер — приходится на период полового созревания. Главной За- дачей этого этапа становится интеграция ценностей половой жизни и мате- ринства на основе их первоначального разделения. Психологические про- блемы связи рождения ребенка и собственно сексуальных отношений, в частности внебрачной беременности и воспитания ребенка, предохранения от беременности и ее планирования, определяют развитие мотивационной и ценностно-смысловой сферы материнства.
Пятый этап — взаимодействие с собственным ребенком — включает не- сколько периодов, определяющих формирование материнской позиции в период беременности и ожидания ребенка и в период ухода за младенцем и его воспитания.
Наконец, шестой этап — это формирование привязанности и любви к ре-
бенку как к личности (начиная с раннего возраста). На этом этапе происхо- дит развитие отношения матери к ребенку в направлении преодоления симбиотического типа отношений и дифференциации границ «Я» — «ребе- нок». Оно синхронизируется с кризисом первого года жизни и перестрой -
9-6210

130 Глава 3. Детско-родительские отношения кой социальной ситуации развития ребенка раннего возраста в форме пре- одоления системы отношений «Пра—Мы» (Л.С. Выготский) и выхода в пространство субъектно- (личностно-) ориентированного сотрудничества ребенок — взрослый.
Исследование девиаций материнского поведения [Брутман и др., 1994;
Брутман и др., 2000; Радионова, 1996; Филиппова, 1999] обнаружило, что группу риска составляют женщины с устойчивым игнорирующим типом переживания беременности. Игнорирующий тип сложнее всего поддается коррекции и находит выражение в таких деструктивных характеристиках родительского отношения, как эмоциональное отвержение, авторитар- ность, директивность, гипопротекция и т.п.
Специальный интерес в связи с проблемой природы материнской любви
(органическая/биологическая или культурно-историческая) представляют случаи отказа матерей от новорожденных детей. Отказ представляет собой крайний вариант отвержения матерью ребенка. Психологические особенности матерей-отказниц и причины отказа стали предметом исследования М.С. Ра- дионовой и Ф.Е. Василюка. По его данным, в Москве 1—1,5% матерей отказы- ваются от своих детей в родильных домах. В период с 1991-го по 1997 г. в
Москве число социальных сирот увеличилось с 23 до 48% при общем сниже- нии поступления детей в эти учреждения на 11 % и приуменьшении показате- лей рождаемости фактически в полтора раза. Было показано, что отказ матери от ребенка переживается как кризис, вызванный конфликтом мотивационно- потребностной сферы. Авторы выделили значимые компоненты структуры кризисной ситуации: сознательную установку матери на материнство или от- каз от него, мотивы, реализующие неосознанные влечения, т.е. природное спонтанное влечение к материнству; трудности или проблемность социальной ситуации (негативное отношение близких к рождению ребенка; отсутствие ма- териальных средств к существованию; необходимость продолжения учебы и т.д.). На основе противоречивого сочетания этих компонентов возникает кризис принятия женщиной материнской роли, находящий различные вари- анты своего разрешения. Причем основное значение при выборе того или ино- го варианта имеют личностные особенности матери. Авторы делают вывод о том, что отказ от ребенка возможен только при определенном личностном ти- пе. В работе выделено четыре типа личности: инфантильный, реалистический,
ценностный и творческий. Инфантильный тип личности выступает фактором риска отказа матери от ребенка, отказ носит импульсивный характер и пред- ставляет собой защитное действие. Для матерей инфантильного типа харак- терно амбивалентное или резко отрицательное отношение к ребенку («ребе- нок — виновник моего несчастья»). Если все-таки ребенок принимается, то в его отношении устанавливается симбиотическая связь («ребенок — часть ме- ня»). В случае отказа от ребенка прослеживается неблагополучный анамнез —
мать в детстве была объектом отвержения и испытывала дефицит любви со стороны собственной матери. Стратегия переживания кризиса инфантильны-

§ 3. Характер эмоциональных отношений 131
ми матерями избегающая, поведение по типу вытеснения. В отношении бере- менности наблюдается своеобразная «агнозия»: женщина может узнать о сво- ей беременности в середине, а то и в последней ее трети, часто — от других. Как правило, она не задумывается о своем состоянии, пускает все на самотек, нако- нец, легко отказывается от ребенка непосредственно перед родами или сразу после. Никаких переживаний, конфликтов, угрызений совести.
Реалистический тип личности: отказ от материнства — целенаправлен- ный поступок. Рационально взвешиваются все «за» и «против». Во главу уг- ла ставятся интересы самой матери. Отношение к ребенку инструменталь- ное: если может быть полезен для получения благ и привилегий — мать будет его воспитывать, если нет — откажется. Например, не хватает ребенка для улучшения жилищных условий — она приходит и забирает ребенка, хотя раньше категорически от него отказывалась. Стратегия — рассудочная, раци- ональная; отношение к ребенку — индифферентное, холодное. Психологиче- скими особенностями такой матери являются низкий уровень природного влечения, материнской потребности и, как правило, низкий уровень эмпа- тии. В анамнезе: сдержанность и холодность в отношениях с близкими в соб- ственной, прародительской семье. Отказ от ребенка происходит еще до родов или после них. Как правило, мать не испытывает ни сомнений, ни тяжелых эмоциональных переживаний. Тем не менее часто отказ юридически не оформляется — на всякий случай, вдруг ребенок еще понадобится.
Для ценностного типа ценность материнства очень высока, социальная роль матери значима. Конфликт обусловлен отсутствием спонтанного вле- чения к материнству или трудными внешними обстоятельствами. Как правило, женщина рожает ребенка без мужа, без поддержки или в очень стесненных материальных и жилищных условиях. Кризис длителен, про- должается в течение всей беременности и после рождения ребенка. У мате- ри констатируется высокий уровень эмоциональных переживаний. На этом фоне часто возникает чувство вины, и в результате ребенок становится объ- ектом проекции негативных эмоций, отношение к нему амбивалентное.
Стратегия — колеблющаяся. Постоянная борьба мотивов, ситуация выбора,
трудность принятия решения.
Для творческого типа личности отказ от ребенка маловероятен даже при самых неблагоприятных обстоятельствах. Социальная ценность мате- ринства и природное к нему влечение велики. Отказ от материнства для та- ких матерей равносилен утрате или угрозе утраты смысла жизни. Отноше- ние к ребенку — безусловно эмоционально-положительное, он «свой»,
«человек, о котором я забочусь».
Причинами отказа от детей бывают нестабильность и угроза распада собственной семьи, материальная необеспеченность, личностная незре- лость, искажения личностного равзития, депрессивные и аффективные расстройства, отвержение собственными матерями в анамнезе матерей-от- казниц [Брутман, Варга, Хамитова, 200.0]. Депривация материнской любви,

132 Глава 3. Детско-родительские отношения переживаемая отвергаемым ребенком, приводит к нарушениям в формиро- вании материнской позиции в зрелости.
Таким образом, представленные данные свидетельствуют о том, что,
признавая наличие природных предпосылок материнства, нельзя забывать о неоспоримости приоритета в детерминации характера эмоционального отношения к ребенку социально-исторических факторов.
Роли матери и отца в развитии ребенка
В концепции Э. Фромма материнская и отцовская любовь рассматривают- ся как имеющие разную природу, генезис, формы проявления и оказываю- щие различное влияние на развитие ребенка.
Фромм [1990], анализируя традиционную семью, противопоставлял мате- ринскую и отцовскую любовь как любовь безусловную и любовь требователь- ную. Материнская любовь по своей природе безусловна, не связана с достоин- ствами и достижениями ребенка. Любовь матери, по Фромму, слепа и не знает справедливости. Мать изначально признает самоценность ребенка и строит отношения по типу альтруистической любви, готовности к самопо- жертвованию, самоотдаче. Материнская любовь дана ребенку изначально как дар, она является основой формирования у ребенка базового доверия к миру,
открытости и готовности с ним взаимодействовать (Э. Эриксон). Отцовская любовь — требовательная, условная, это любовь, которую ребенок должен за- служить. Она, в отличие от материнской, не имеет врожденных предпосылок,
а формируется на протяжении первых лет жизни ребенка. Чтобы заслужить отцовскую любовь, ребенок должен соответствовать определенной системе социальных требований. Традиционная роль отца — носитель социальных норм и требований по отношению к ребенку, образец стандартов поведения.
Любовь отца выступает как социальное одобрение поведения ребенка, соот- ветствие определенным ожиданиям. В детях отец, как и мать, видит возмож- ность самоактуализации, и в силу этого на ребенка возлагаются определенные отцовские ожидания в отношении его достижений, карьеры, результатов.
В ребенке для отца воплощена возможность продолжения рода. Традиционно культурные нормы вменяют в обязанность мужчины дать и воспитать семье наследника, как продолжателя рода, хранителя традиций и родовой памяти
(«Я люблю тебя, потому что ты похож на меня»). Отцы в большей степени приветствуют появление наследника (мальчика) и более склонны принимать его взросление и созревание, чем взросление и созревание девочки [Cooper,
Grotevant, 1987]. Бездетность является одной из причин острого пережива- ния мужчинами кризиса середины жизни, когда «социальные часы» требуют отчета о том, «воспитал ли ты сына». Для женщины «социальные часы» про- бивают раньше и вопрос о самореализации в рождении и воспитании ребенка приобретает остроту и актуальность уже в период кризиса 27—30 лет.
Отец, согласно Фромму, выполняет функцию социального контроля и является источником требований, норм поведения, санкций. Исследования

§ 3. Характер эмоциональных отношений 133
показывают, что подростки скорее согласны принимать наказания со сторо- ны отца, чем матери. Если наказывает мать, это воспринимается как эмоци- ональное отвержение, проявление нелюбви и враждебности [Siegal, 1987].
Для формирования гармоничной личности необходимы и отцовская, и материнская любовь. Лишь наличие той и другой обеспечивает формирова- ние духовно здоровой, гармоничной, зрелой личности. Искажения материн- ской и отцовской любви, инверсии ролей приводят к нарушениям и искаже- ниям развития ребенка. Фромм дает следующие примеры сценариев развития ребенка при искажении и инверсии ролей отца и матери. Так, соче- тание любящей и чрезмерно властной матери и слабого и зависимого отца приводит к формированию излишней зависимости от матери, склонности к опеке и заботе, отсутствию дисциплинированности, автономии, ответствен- ности, что особенно губительно сказывается на мальчике. Недостаток мате- ринской любви чреват центрацией на матери и жаждой безусловной материн- ской любви. В этом случае в собственной супружеской жизни человек будет стремиться быть любимым, но не любить самому. При холодной,
отстраненной матери и авторитарном и строгом отце ребенок будет ориенти- рован на отца, поскольку отцовскую любовь, в отличие от материнской, он при определенных условиях может получить (заслужить). Тогда главными ценностями для него становятся закон, порядок и авторитет. Формируется тип холодного карьериста, направленного на достижения и успех во что бы то ни стало. Наблюдается предпочтение «мужских» видов деятельности, отри- цание чувств, низкая эмпатия. У девочек из-за трудностей идентификации с матерью часто возникают проблемы с формированием полоролевой идентич- ности. В собственной семье с большой вероятностью будет воспроизведена та же модель супружеских отношений. Фромм дополняет эту картину сценари- ем развития ребенка, родители которого не любят друг друга, взаимно сдер- жанны и холодны. Ребенок, лишенный близких контактов и испытывающий дефицит проявления чувств, постоянно будет находиться в страхе и тревоге,
замкнется в себе, уйдет в мир переживаний и грез. Альтернативой может стать формирование «социально провоцирующего» типа личности, поведе- ние которой будет строиться на том, чтобы любыми средствами привлечь к себе внимание, вызвать чувства родителей, пусть даже и негативные, и, при- няв на себя удар, освободиться от переживания страха и тревоги.
Концепция А. Адлера содержит интересные дополнения, позволяющие яснее представить роли матери и отца в развитии личности ребенка. Отно- шение матери к ребенку имеет ключевое значение для формирования чув- ства социальной общности и социальной идентичности. Помимо безуслов- ного эмоционального его принятия, мать своим образцом нежности и заботы о детях, муже, людях вне семейного круга демонстрирует модель поведения, побуждаемого социальным интересом. Мать учит ребенка люб- ви и заботе о других людях, поощряет его к формированию товарищеских,
дружеских интересов за пределами семьи. При этом она не должна замы-

134 Глава 3. Детско-родительские отношения каться только на ребенке, она обязана реализовывать доброжелательные отношения к другим членам семьи и к более широкому социальному окру- жению. Желательно, чтобы мать не ограничивалась лишь воспитанием де- тей, но была включена в социальные виды деятельности. Функция отца в воспитании ребенка состоит в поощрении его активности, направленной на развитие социальной компетентности, необходимой ребенку для преодоле- ния комплекса неполноценности. Отец ставит задачи, дает образцы спосо- бов решения, оказывает необходимую помощь, стимулирует автономию ре- бенка и его направленность на достижение целей.
Формирование отцовства и отцовской любви — достаточно сложная за- дача. Иногда говорят о «кризисе становления (начала) отцовства», особен- но в случае рождения первого ребенка. Принятие роли отца — это достаточ- но длительный кризис переосмысления себя и своей роли в жизни,
связанный с новой ответственностью за благополучие семьи и детей, пере- осмыслением и перестройкой отношений как в семье, так и за ее предела- ми. Обычно формирование родительской позиции отца начинается где-то со второй половины беременности жены и нередко растягивается на весь первый год жизни ребенка. Для формирования полноценной эмоциональ- но-позитивной связи отец—ребенок в качестве профилактической меры необходимо как можно раньше вовлекать отца в процесс воспитания ребен- ка, используя разнообразные формы — от общения с ребенком в период внутриутробного развития до присутствия при родах. Современный тип отцовства характеризуется значительным разнообразием параметров учас- тия отца в воспитании ребенка [Cabrera et
2000], например:
•доступность (присутствие отца и возможность ребенка обратиться к нему);
• включенность в совместную деятельность (прямые контакты, уход за ребенком, совместная деятельность);
•ответственность (финансовое и материальное обеспечение, организа- ция образовательно-воспитательной среды, общение с учителями);
• мониторинг, т.е. информированность о занятиях ребенка, его местона- хождении, интересах, желаниях, потребностях.
Активное участие отца в воспитании маленького ребенка способствует формированию надежного типа привязанности, благополучному эмоцио- нальному его развитию. В младшем школьном возрасте включенность отца в процесс воспитания находит отражение в высокой успеваемости ребенка;
в подростковом возрасте близкие и тесные отношения с отцом также связа- ны с высокой успеваемостью, эмоциональным благополучием, являются важной превентивной мерой против делинквентного поведения подрост- ков. Отметим также, что ответственность отца за финансовое обеспечение детей способствует благополучному их развитию еще и опосредованно. По- этому даже в случае, когда отец проживает отдельно и его контакты с ре- бенком ограниченны, роль отца в воспитании ребенка трудно переоценить.

§ 3. Характер эмоциональных отношений 135
Ряд исследователей (А. Адлер, Э. Фромм) утверждали, что воспитатель- ная модель родительского поведения отцов и матерей варьируется в зависи- мости от пола ребенка. Дифференцированный подход матери и отца к доче- ри и сыну является важным условием формирования полоролевой идентичности ребенка. М. Сигал [Siegal, 1987] проанализировал результаты
39 исследований, в которых сравнивались особенности поведения матери и отца во взаимоотношениях с сыновьями и дочерьми. В 20 исследованиях были получены статистически значимые поведенческие различия отца в воспитании дочерей и сыновей. Причем степень выраженности этих разли- чий менялась в зависимости от возраста ребенка. С детьми младенческого и раннего возраста отцы общаются, не делая существенных различий между сыновьями и дочерьми. Различия возникают в явной форме и постепенно усиливаются начиная с дошкольного возраста. Отцы чаще контактируют с мальчиками, поощряют их спортивные игры, исследовательскую деятель- ность, проявляют в отношениях с мальчиками большую строгость и дирек- тивность, менее аффективны. Принято считать, что отцы играют значитель- ную роль в развитии маскулинных качеств у мальчиков и фемининных у девочек, причем к маскулинным качествам относят автономность, самосто- ятельность, конкурентность, направленность на достижения, инициативу, а к фемининным — высокий уровень эмпатии, заботливость, способность к сопереживанию, коммуникативность. Соответственно, и отношения с каж- дым из родителей ребенок строит по-разному. К матери дети чаще обраща- ются за проявлениями близости и эмоциональной поддержки, а отец обыч- но выступает как партнер в совместных делах и источник авторитетного мнения [Thornton et al., 1995].
Так же как взаимодействие родителя с ребенком опосредуется полом ребенка, так и ожидания детей в отношении поведения родителей опосре- дуются полом ребенка. Девочки ожидают большей поддержки от родите- лей, приписывают им большее количество обязательств, чем мальчики
[Stein, Wemrners et al., 1998].
Качество супружеских отношений влияет на качество отношений дет- ско-родительских. Представление ребенка об отце и отношения с ним в большей степени зависят от взаимоотношений супругов, чем от представ- ления ребенка о матери и отношения с ней [Amato, Booth, 1996]. Отноше- ние ребенка к родителю опосредуется отношением к последнему супруга, в первую очередь отношением матери к отцу, а не его супружескими качест- вами. Принятие ребенком отца зависит от супружеской теплоты отноше- ния матери к отцу [White, 1999].
Полоролевая идентификация мальчиков и девочек идет принципиально различными путями [Maccoby, 1980; Алешина, Воловик, 1991]. Социальное окружение предлагает мальчикам и девочкам различные образцы и модели полоролевого поведения для подражания и идентификации. Однако если се- мья неполная, то отец в силу ограниченности или отсутствия с ней контактов

136 Глава 3. Детско-родительские отношения не выступает как образец для подражания. Поскольку уже в раннем и до- школьном возрасте взрослые предъявляют к ребенку социальные ожидания в отношении сформированности у него маскулинных или фемининных черт, то в условиях дефицита образцов мужественности маскулинная идентичность формируется не по принципу подражания образцу, а как бы «от обратного»:
«Не смей плакать, ты же не девочка!» Другими словами, мужчина приравни- вается к «не-женщине», поведение мужчины строится как прямо противопо- ложное поведению женщины. Очевидно, что реальная социально заданная модель мужского поведения, сочетающая в себе как маскулинные, так и фе- мининные черты, никак не соответствует этому искусственному представле- нию. В итоге формируется гротескная маскулинность, т.е. не истинная маску- линность, а фемининность со знаком «минус». Например, поскольку женщина отличается эффективностью, способностью к сопереживанию и со- чувствию, то настоящий мужчина должен быть лишен эмоциональной чувст- вительности и способности к эмпатии. Многие «супермены», предлагаемые для подражания средствами массовой информации, представляют, по сути,
именно такие гротескные образцы. В образовательных учреждениях женщи- ны также составляют основной круг воспитателей ребенка, поэтому мальчик,
воспитывающийся без отца, практически обречен на трудности освоения по- лоролевого поведения.
У девочек, в отличие от мальчиков, мать изначально выступает как обра- зец для полоролевой идентификации. Однако в силу характера тесной сов- местной деятельности в раннем возрасте, подкрепленной эмоциональной симбиотической связью с матерью, девочки испытывают трудности иного рода. Это проблемы дифференциации Я на основе преодоления симбиоза и противопоставления себя матери. Соответственно, возникают помехи на пути осознанной ориентации дочери на мать как образец полоролевого по- ведения. В подростковом возрасте девушка, решая проблему построения личностной идентичности, сталкивается с двумя противоречащими друг другу задачами. Задача автономизации и освобождения от родительской опеки и влияния требует дистанцирования дочери от матери. Решение дру- гой задачи — построения полоролевой идентичности — требует идентифи- кации с образцами женственности, в частности подражания полоролевым моделям поведения, носителем которых является мать. Исходная противо- речивость задач развития находит выражение в противоречивости отно- шений девушки с матерью, которая должна, с одной стороны, установить определенные личностные границы и автономию, а с другой — идентифици- ровать себя с матерью как моделью полоролевого поведения. Если баланс личностной автономии и близости дочери с матерью нарушен, то возможны два варианта установления женской идентичности. В случае дистантности и конфликтности отношений с матерью можно наблюдать построение жен- ской идентичности путем отрицания образца материнского поведения, что вряд ли продуктивно, особенно если модель материнского поведения отве-

§ 3. Характер эмоциональных отношений 137
чает социокультурным нормам и ожиданиям. В случае недостаточной диф- ференцированности личностных границ и симбиотической зависимости от матери некритичная интроекция ролевой модели поведения может про- явиться в низкой индивидуации личности и неадекватной полоролевой идентичности дочери (по типу «навязанной» полоролевой модели или предрешения идентичности). В силу указанных обстоятельств важное зна- чение в процессе становления полоролевой идентичности девушки приоб- ретает отец. Функция отца состоит в том, чтобы, подчеркивая и выделяя фе- мининные черты дочери, дать ей возможность утвердить свою полоролевую идентификацию, сохраняя ориентацию на идентичность матери, но в собст- венном уникальном варианте. Идеальный отец видит в девочке будущую женщину, восхищается ею и подчеркивает в ней черты женственности.
Специфика отношения родителей к детям разного пола осознается ро- дителями и часто выступает как реализация целенаправленното воспита- ния детей с учетом тендерных различий. По данным исследования Д. Баум- ринд [Baumrind, 1975], отцы характеризуют себя как строгих и использующих физические наказания с сыновьями, но не с дочерьми. Ма- тери считают себя более снисходительными в отношениях С мальчиками, а в отношениях с девочками требуют большего послушания. В воспитании детей разного пола родители ставят и разные задачи. И в детстве, и в под- ростковом возрасте мальчиков поощряют к большей независимости и стра- тегическому мышлению, а девочек — к зависимости и умению решать кон- кретные проблемы [Walkerdine, 1985]. Матери предъявляют более высокие ожидания к дочерям в отношении достижения зрелости и автономии
[Dekovik, Nooin, Meeus, 1997].
Специфика материнского/отцовского отношения к дочери или сыну оп- ределяется также возрастом, характером взаимоотношений между супруга- ми, количеством детей в семье и сиблинговой позицией (порядком рожде- ния ребенка в семье), индивидуально-личностными особенностями детей.
Возраст ребенка влияет на выраженность различий в отношении к нему матери и отца в зависимости от его пола. На протяжении младенческого и раннего возрастов тендерные особенности воспитания нивелируются. Тогда же отец больше дистанцирован от воспитания, чем в дошкольном и младшем школьном возрасте ребенка, — в значительной мере это объясняется тем, что в этот период отцы решают задачу материально-финансового обеспечения семьи и развития собственной карьеры. В подростковом возрасте сына и до- чери различия в отношении к ним отца и матери выражены максимально.
Взаимоотношения и характер общения между супругами, степень субъ- ективной удовлетворенности браком также оказывают влияние на специ- фику отношения матери и отца к ребенку своего и противоположного по- ла. Если отношения гармоничные, то отец больше внимания уделяет воспитанию детей, подчеркивая фемининные качества дочери и своим по- ведением в отношении матери ориентируя сына на выполнение традицион-

138 Глава 3. Детско-родительские отношения ной мужской роли, воспитывая в нем такие маскулинные качества, как ав- тономию, ответственность, настойчивость, направленность на достижения.
Если отношения между супругами достаточно сложные, то могут возни- кать межпоколенные коалиции «мать и дочь против отца», «отец и сын против матери», что приводит к нарушениям в личностном развитии детей.
Другим следствием холодности и дисгармоничности отношений между су- пругами может стать отвержение родителем ребенка противоположного пола по механизму проекции (матерью — сына, отцом — дочери). Более редким вариантом является делегирование сыну матерью нетипичных функций — поддержки, опоры, ответственности за благополучие семьи —
по сути, делегирования сыну функций супруга.
Когда в семье один ребенок, отец уделяет ему больше внимания, если это мальчик, а когда двое детей — внимание родителей распределяется с предпочтением к ребенку своего пола. Полоролевые установки отцов в се- мье, где дети одного пола, значительно более экстремальны, чем отцов,
имеющих детей разных полов. У матери в отношении к сыну чаще, чем в отношении к дочери, присутствует тенденция к установлению очень близ- ких эмоциональных отношений симбиотического типа, но в отношениях с дочерью эта установка фактически реализуется чаще. По мере взросления сын от матери постепенно отдаляется, а дочь, наоборот, сближается с ней.
У отца обычно наблюдается предпочтение ребенка своего пола. Согласно эволюционному подходу мальчики менее жизнестойки, более болезненны,
уязвимы в силу того, что продолжение рода в большей степени определяет- ся представительницами женского рода, которые благодаря механизму ес- тественного отбора приобрели большую устойчивость и жизнестойкость.
Поэтому биологически оправданно то, что родители значительно больше уделяют внимания сыну, чем дочери.
Что касается сиблинговой позиции, то наиболее значимые различия в материнском и отцовском отношении к ребенку связаны с позицией стар- шего и младшего ребенка. Отец уделяет больше внимания старшему ребен- ку, связывая с ним основные ожидания, а мать проявляет более снисходи- тельное и потворствующее отношение к младшему.
К индивидуально-личностным особенностям ребенка, оказывающим влияние на формирование отцовской или материнской позиции, относят темперамент, послушание/непослушание (готовность следовать дисцип- лине), а также импульсивность/способность действовать в соответствии с планом. Мать оказывается более сенситивной к темпераменту ребенка, чем отец. При «трудном темпераменте» нередко наблюдается амбивалентное отношение и даже эмоциональное отвержение ребенка матерью. Послуша- ние ребенка в большей степени влияет на формирование отцовской пози- ции, чем материнской. Что касается импульсивности ребенка, то здесь трудно говорить о каких-либо явно выраженных различиях реагирования матери и отца.

§ 3. Характер эмоциональных отношений 139
Во второй половине XX в. семья претерпела значительные изменения,
связанные со все более широким участием женщин в общественном произ- водстве и соответствующим пересмотром традиционных ролей супругов в семье. Современная нетрадиционная семья характеризуется тем, что мать,
за исключением периода рождения детей и воспитания их в раннем возра- сте, работает. Соответственно, изменение ролей супругов приводит и к из- менению модели социализации детей. Если раньше отцов рассматривали скорее как «помощников» матерей в воспитании детей [Cabrera et al., 2000]
либо как носителей социальных требований и ожиданий к поведению и до- стижениям ребенка (Э. Фромм), то теперь отцы наравне с матерями стано- вятся полноправными родителями, чей вклад в воспитание не ограничива- ется функциями обучения и контроля, а включает и эмоциональное общение с ребенком, и первичный уход за младенцем. Эта тенденция к эга- литарности в реализации родительской функции обоими супругами нахо- дит отражение в термине «со-родительство», используемом вместо поня- тий «материнство» и «отцовство», когда говорят о семье, где оба супруга работают и вносят равный вклад в материальное обеспечение семьи. Воз- никает модель отцовства, в рамках которой отец реализует новую модель эмоционального отношения к ребенку — условную отцовскую и безуслов- но-принимающую материнскую любовь. Новая модель отцовства оказыва- ет положительное влияние на развитие детей обоих полов, причем именно для мальчика любящий, ласковый, заботливый отец является той моделью полоролевого поведения, которая обеспечивает благоприятные условия для формирования маскулинных черт.
Трудовая занятость матери оказывает различное влияние на детей в зави- симости от ее мотивации и того, какой личностный смысл имеет для нее ра- бота. Если профессиональную деятельность женщина рассматривает как сферу самоактуализации, если работа приносит удовлетворение и чувство самореализованности личности, то дети не только не страдают от того, что мать вынуждена делить свое внимание между домом и работой, но и получа- ют определенные преимущества. Так, общение с детьми у работающих мате- рей становится более содержательным, включает познавательные формы, иг- ру, совместную деятельность и позитивное эмоциональное взаимодействие.
Напротив, если работа для матери не более чем средство заработать на жизнь, то мать, разрываясь между обязанностями хозяйки дома, профессио- нальными функциями и воспитанием детей, испытывает ролевую перегруз- ку, стресс. Переживание неудовлетворенности рождает чувство вины, напря- жение и выражение негативного аффекта при общении с детьми.
В неполной семье с работающими матерями мальчики оказываются бо- лее уязвимыми к факту отвлечения матери на профессиональную деятель- ность. Так, работающая мать с высшим образованием оказывает позитив- ное влияние на развитие дочери, предоставляя ей возможность реализовать и утвердить себя в новой социально значимой и высоко оцени-

140 Глава 3. Детско-родительские отношения ваемой семьей роли хозяйки дома, в то время как развитие сыновей, испы- тывающих депривацию общения с матерью, может быть с большей вероят- ностью искажено. У мальчиков снижается успеваемость в школе, повыша- ется тревожность, возрастает риск возникновения девиантного поведения
[Bronfenbrenner, 1989]. Отцы в таких семьях, как правило, предъявляют бо- лее высокие ожидания в отношении успехов и достижений дочерей.