эй толстый 5-6 сезон. Эй толстый 5-6 сезон. Пятый сезон. Серия 98б на обоих фронтах я терпел поражение. Мне даже стало казаться, что я стал токсичным. Стоило мне вмешаться в какойнибудь процесс, как тот немедленно принимал наихудшее течение
 Скачать 0.67 Mb.
|
|
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ… ШЕСТОЙ СЕЗОН. СЕРИЯ 57 Даниил, конечно, надеялся, что мама поругает и отпустит. Да что там надеялся? Не сомневался! Ведь как могло быть иначе? Но сейчас её накосячивший сынок просчитался. Маруся не хотела давать ему пощады. – Замуж у меня пойдёшь, – заявила она. Даниил выронил зеркальце, где рассматривал пострадавшую щёку. – Мама, что ты такое говоришь? Как я могу? – Очень просто, – мстительно сказала Маруся. – У тебя, к тому же есть женский паспорт. – Он не мой, я беру его в аренду, – всплеснул Даниил руками. – Я знаю, – сказала Маруся. – Но для такого дела я его для тебя у твоей Марианны выкуплю насовсем. – Мама, как ты можешь! – Могу! – рявкнула Маруся. – Раз ты одеваешься, как женщина, так почувствуй и женские проблемы. А то порхаешь, как стрекоза бессмысленная. – Но, блин, мама! Я же не извращенец какой-нибудь! – Да ладно?! – усмехнулась Маруся. Сын-трансвестит снова плакал, напоминая попавшего под дождь Мэрилин Мэнсона. – Ты пойми, что в жизни девушек должен быть мужчина. Женщину-одиночку преследуют несчастья и бытовая неустроенность. В конце концов, у такой барышни просто нет защиты от плохих парней. Ты вот на своих Патриках сколько живёшь? Почти год. Будь уверен, к тебе уже присматриваются. Наверняка ты ловишь на себе мутные взгляды от каких-то сомнительных типов. Сын изменился в лице. Значит, что-то похожее с ним происходило. – А те думают: «С девчонкой что-то не так. Такая красивая, а ходит одна! Надо к ней в гости попроситься!» – Мамуля, ты сгущаешь. – Глупенький, это ещё лайт-версия событий. Они ведь могут пойти по куда худшему сценарию. Когда-нибудь к тебе в гости может прийти конкретная урла, а тебе некому будет помочь. Ты в глазах общества – кто? Одинокая молодая женщина. Которая, чтоб ты понимал, притягивает мудаков. – И замужество, типа, решит все проблемы? – Все – не все, но тебе, если ты намерен, конечно, продолжать такую жизнь, нужен мужик обеспеченный, который в силах за себя и тебя постоять, солидный, понимающий. – Я не смогу жить с мужиком, мама! – шёпотом (этой ночью в этом доме много кричали шёпотом) закричал Даниил. – На что ты меня толкаешь? Как ты можешь? Он даже вцепился тщательно наманикюренными ногтями себе в лицо. Но Маруся знала – блефует, не расцарапает. – А женщинам, думаешь, нравится с мужиками жить? – спросила пластмассовая мать. – Ха! Мужик – или козёл, или дурак, или мудак, или… чудовище. Сын, кажется, понял, кого она имела в виду. – Уживаемся с ними, что делать. Притворяемся, что всё хорошо. Хотя иногда и действительно хорошо бывает. – Мама, мне кажется, что это не я курил, а ты! Что ты говоришь такое?! – Понимаешь, в жизни каждого ребёнка наступает момент, когда детство-то кончается. Это очень больно, с детством не хочется расставаться. Но наступает пора брать судьбу в свои руки, от чего-то отказываться, принимать на себя какие-то обязательства. А ты в детях немножко подзадержался, Даниил. В общем, три дороги – из них и выбирай. Или ты становишься мужчиной. Или становишься женщиной, с переменой пола. Или выходишь замуж. – А разве второй и третий вариант – не одно и то же? – Они похожи. Но не одно. С мужем ты сам договоришься, как тебе дальше быть. А я перевалю всю свою ответственность за тебя – на его плечи. Пусть он тебе наряды покупает, процедуры оплачивает. А я всё – я устала и умываю руки. Даниил задумался, потекшие тушью глаза его бегали из стороны в сторону. Маруся чуть укусила себя за то, что слишком жёстко припёрла его к стенке, но тут же перестала совеститься, потому что сын-трансвестит заинтересован только в том, чтобы сохранялся статус кво, текущее положение вещей. А этот статус больше сохраняться не может. Потому что достал, и сколько можно. А пихание хера во все подряд пиздяные дырки надо пресекать на корню. Вот прямо сейчас. – Мама, можно я подумаю и скажу завтра? – спросил Даниил. – Или… – Нет, – отрезала Маруся. – Сейчас, немедленно. И в то же время она понимала, что рычагов давления у неё не так, чтобы много. Как заставить Даниила поторопиться с решением и двинуть в выбранном направлении? – Я и мужа тебе уже присмотрела, – сказала Маруся. – Что?! – ахнул Даниил. – Кто это? И тут в дверь спальни постучали. Сегодня Марусина спальня напоминала проходной двор. Всем было сюда зачем-то надо. – Простите, я слышу, что вы с кем-то разговариваете, – раздался голос. – Но можно войти? Мне нужно сообщить вам что-то очень важное. *** Сначала олигарху снилось, что на него отработали покушение. Кто-то, оставшийся за кадром (или за кулисами) сновидения выстрелил ему в сердце. Притом арбалетным болтом. Боль оказалась не страшная, а так – томление. В прошлой жизни Гавриила Глебовича пытались прикончить дважды. Олигарх помнил чувство недоумения, когда пуля входит в тело. Как тогда, в 2001, на Новом Арбате, на выходе из ресторана. В первый раз. Тогда в Гавриила Глебовича из «жигулёнка» выпустили целую обойму пуль. Четыре попали. Но все они застряли в жире, ни одна из них не преодолела броню из сала. Тем не менее, Гавриил Глебович пережил и ужас падения на асфальт, и на какое-то время был поглощён парализующим ужасом от того, что его хотели убить! Убить! Его! За этим покушением, как и за следующим – в Когалыме, конечно же, торчали поросшие седыми кудрями уши Семёна Аркадьевича. Но ощущение от того, что его подстрелили во сне, не было похоже на опыт предшествующих покушений. Не было ужаса, а боль перетекла в сладость. Гавриил Глебович даже не упал. Он стоял на ногах. И пытался выдернуть из сердца болт, как занозу. Проявилось место действия. К удивлению Гавриила Глебовича, он оказался в своём показушном офисе в Москва-Сити, у себя в кабинете. А перед его столом стояла та девчонка, платиновая блондинка. Со странным именем Даниэлла. Она стояла перед его столом на высоченных каблуках, в развратном мини. Гавриил Глебович стеснялся смотреть на её ноги в чёрных колготках и поэтому перескочил на грудь. Та выглядывала почти полностью, только соски были скрыты под кружевами чисто символического лифчика. Грудь Гавриил Глебович почему-то стеснялся разглядывать меньше. Но всё-таки вежливее было смотреть на лицо. Красотка не улыбалась, а смотрела на российского Илона Маска как будто даже печально. Как будто даже плакала. И тушь стекала по щекам. – Почему вы… ты… плачете… чешь? – лопотал Гавриил Глебович, стесняясь, как мальчуган. – Когда-нибудь мы будем вместе, – сказала красотка. «И поэтому она плачет?» – подумал олигарх. Засвербело простреленное из арбалета сердце, запульсировало сладкими импульсами, отдаваясь спазмами ниже пояса. – Но я ведь тебя…, – словно извиняясь, произнёс Гавриил Глебович. Слово «люблю» почему-то не давалось. Взгляд снова метнулся на ноги, на угольно-чёрную лайкру, которая искрила в искусственном свете. – Я брошу к твоим ногам все богатства мира, – сглотнув комок, пообещал Гавриил Глебович. Девушка развернулась на каблуках и помчалась прочь. Она плакала, словно Гавриил Глебович её как-то унизил своим предложением. Вот глупая! Кто угодно прыгал бы от радости! Гавриил Глебович топал следом. Знакомый коридор, как и полагается во сне, был немного не таким, как в жизни. Например, откуда-то появились зеркала. В одном из них отразился сам олигарх. От увиденного он застыл на месте. Зеркальное стекло отразило не того, чьё тело Гавриил Глебович занимал сейчас, не Сашу Жирного. Нет. В зеркале был неопрятный, огромный, безобразно расплывшийся старик. «Вот почему она отвергает меня! – понял Гавриил Глебович. – Я же урод! Глупый, жалкий, старый урод!» Глаза защипало от слёз. Олигарх проморгался, и тут же увидел, что в зеркале отражается не один он. Позади него стояла старая карга Вера Юрьевна, которую он, сам того не желая того, убил в новогоднюю ночь тридцать лет назад. Старуха хохотала, без звука. Щерила гнилозубую пасть. Гавриил Глебович обернулся. В коридоре Веры Юрьевны не было. Зеркало же показывало, что она уже вот – совсем рядом. Пот ужаса окатил голову, шею, грудь. С той стороны стекла Вера Юрьевна стучала кулаками в поверхность. Бух! Бух! Стоял грохот. Олигарх вскрикнул и проснулся. Сел на кровати в незнакомой комнате. Бросил взгляд в зеркало. Нет, никакой Веры Юрьевны там не было. Но стук не прекращался. Бух! Бух! Бух-бух-бух! Не сразу Гавриил Глебович понял, что стучат в дверь. Олигарх встал с постели и направился к двери. В коридоре стоял Антон, охранник. – Александр Сергеевич! ЧП! – сообщил Антон. Гавриил Глебович выслушал про бежавшего наследника. То, что в компании с метнувшимся в побег идиотиком вдруг оказался Малахов, очень встревожило олигарха. Впрочем, после сеанса коллективного метемпсихоза, когда умерло первое тело олигарха, то, что наследника увёл именно Малахов вызывало сильные сомнения. – У меня нет связи с хозяйкой, – продолжал Антон. – Её надо ввести в курс дела, тем более, что было распоряжение не препятствовать. – Я сам введу её в курс дела, – сказал Гавриил Глебович. – Извините, что ворвался к вам, – продолжал Антон. – Но с вами тоже не было связи. – Ах, да, – поморщился олигарх. – Это айфон, я его утопил. Вспомнился звонок бесноватой дочери. Жалости к погубленному гаджету не было. Если получится восстановить симку, надо будет внести эту тварь в чёрный список. Невероятно быстро для себя олигарх впрыгнул в брюки, застегнул рубашку и даже надел пиджак. А через минуту, с рекордной для себя скоростью поднявшись по лестнице, уже подошёл к двери в спальню Маруси. Оттуда слышались голоса. Один был совершенно точно Марусин. Олигарх постучался в дверь. Не прошло и нескольких секунд, как Маруся открыла дверь. В спальне она была не одна. Там сидела ещё и та самая девчонка – платиновая блондинка. Героиня его сна. Та, на кого он яростно дрочил. Та, из-за кого он выиграл кучу бабла на Нью-Йоркской бирже. Девчонка сидела на краю постели, по которой, казалось, пронёсся ураган. И ещё эта девчонка плакала. Прямо как во сне. – Вы… вы плачете? – устремился к ней Гавриил Глебович. – Ничего, ничего, – отмахнулась Даниэлла. – Но почему? – Саша, ты ворвался сюда среди ночи утирать нам слёзки? – спросила Маруся. – Мы говорили о своём, о женском. – Но ваша дочь плачет! – Женские темы для разговоров не всегда весёлые, – сказала пластмассовая мать. – К тому же, Даниэлла мне не дочь. Гавриил Глебович застыл на месте. Как так не дочь? Ведь он, кажется, даже спрашивал об этом у Маруси. И что она ответила? И почему сейчас вдруг не дочь? Наверное, они поссорились. И слова «не дочь» были сказаны в переносном смысле. Как можно отказываться от такого чуда? Как во сне, Саша уперся взглядом в ноги девушки. Как и во сне, обтянутые чёрной лайкрой. Так же застеснялся, перескочил на грудь, но та видна была только очертаниями, и олигарх перевёл взгляд на заплаканное лицо. – Саша, так что же ты хотел нам сообщить? – выдернула Маруся Гавриила Глебовича из сладкого тумана. – Ах, да! Ваш сын сбежал. Вместе с Малаховым. Охрана доложила. – Что?! – воскликнула Маруся. А Даниэлла только ахнула и поднесла ладони к губам. – Чудовищная новость, – сказала пластмассовая мать, побледнев одной половиной лица. – Саша, спустись, пожалуйста, к себе. Я сейчас выйду. Мы что-нибудь придумаем. Закрыв дверь спальни, Гавриил Глебович ощутил, что взмок. По большому счёту, ему было насрать на наследника. Но вот на эту странную девчонку было отнюдь не насрать. Отнюдь! *** Шаги толстого мальчика угрохотали к лестнице и заухали вниз. – Ну, вот, дитятко, – сказала Маруся, резко обернувшись к сыну. – Свершилось. Мы нищие. – Но как, мама? – Очень просто. Твой братик удрал к своей оглобле, и унёс с собой всё состояние. – Но ведь можно его вернуть? – Вряд ли, – покачала Маруся головой. – Это катастрофа, сынок. – Но, может, можно что-то сделать? – спросил Даниил. – Можно, – кивнула пластмассовая мать. – Например, выйти замуж. – Мама! – Собственно, варианты один и два – уже не актуальны. Тебе остаётся только третий вариант – замужество. Ты сыграешь свадьбу с богачом и будешь помогать семье, как хороший сын. – Но за кого мне надо выходить замуж? Я же пока найду!.. – Никого искать не надо. Твой жених только что был здесь. – Этот?! Это же Жирный! – Хм, это не помешало тебе полчаса назад сделать ему предложение. – Это другое! – Не совсем. К тому же, как ты понимаешь, это – не совсем Жирный. – А кто, мама? – Один хороший человек. Добрый, не подлый. «За которого я сама могла бы выйти замуж», – добавила Маруся про себя. – И что мне с ним – трахаться? Фу! – шёпотом негодовал Даниил. – Зная его, скажу тебе, что до этого дойдёт не скоро. А как дойдёт, так сам разберёшься, что делать. – Пипец, – сказал Даниил. – Меня выдают замуж за толстого урода. – Такова тяжёлая женская доля, – сказала Маруся. ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ… ШЕСТОЙ СЕЗОН. СЕРИЯ 58 – Ладно, мне пора поговорить с твоим женихом, – сказала мама, оглушительно хлопнув пластмассовой рукой по кровати. – Спускайся к нам через полчаса. Этого времени тебе, надеюсь, хватит, чтобы привести себя в порядок? И вышла. Даниил остался в спальне. Ещё пару часов назад это место было местом его триумфа, сейчас же… Позор? Или новые жизненные возможности? Трансвестит направился в ванную, где принялся аккуратно смывать потёкшую тушь. Подумать стоило о многом. Во-первых, о Витале, предавшем его мечту. Ведь если этот гадёныш, этот подкаблучник съебался к своей шпале со всем баблом, дела Даниила очень плохи. Ну, да, а о чём матушка говорила? Никто больше не станет спонсировать наряды, пластику, съём квартиры, аренду паспорта, что обходился дороже квартиры. И что делать? Думай, Даниил, думай. От ненависти к никудышному братцу Даниила трясло. Тушь затекла в глаза и щипала, порождая слёзы. И Даниил рыдал – он не знал, от туши ли, или от крушения жизненных планов. Или от несчастной любви? При мысли о любви добавилась ещё и злость на матушку. Это же надо – так ни во что не ставить чувства сына! Не дав ни шанса попробовать. Даниил стоял перед зеркалом и беззвучно вопил. Как героиня фильма ужасов с выключенным звуком. «А теперь думай, девочка моя, думай! – приказал себе Даниил, вытирая лицо и не обращая внимания на чёрные следы на белой ткани. – Ты должна победить». Физиономию надо было перерисовывать. Даниил направился к матушкиному столику с косметикой. Там было отнюдь не изобилие. Тушь для глаз безобразно засохла, помада не имела нужного Даниилу оттенка. Можно было пройти к себе в комнату, и прогрохотать каблуками на весь особняк. Ещё и перебудить всех постояльцев. А оно нам надо? Можно было бы пройти на цыпочках. Но Даниил себя знал. Физиономию-то он перерисует, но на шмотках залипнет. Потому провафлит данные матушкой пятнадцать минут. Трансвестит решил, что обойдётся имеющимися ресурсами. «Почему бабы умнее? – размышлял Даниил, подкрашивая ресницы, предварительно поплевав в потрескавшуюся и засохшую тушь, которая напоминала Каракумы после засухи. – Потому что бабы красятся. И больше времени проводят сами с собой. Есть время подумать над всем нужным, придумать варианты. А у мужика что? Встал, умыл ебало, впрыгнул в штаны и погнал на работу. И в ситуациях, где у мужика есть всего один вариант, у бабы – все десять». На месте, куда пришлась матушкина оплеуха что-то назревало и начинало опухать. «Ай-ай!» – подумал Даниил и заметался пальцами по матушкиному ящику с косметикой. По счастью, тональник у матери был, и Даниил принялся втирать его в пострадавшую щёку. «Итак, что же делать? – думал трансвестит. – Братец кинул, его, если верить матушке, не вернёшь. Он – против меня. Отец? О! Он изначально был мне враг, ещё до всех событий. И кто остаётся? Только матушка. Портить отношения с ней нельзя». Подкрашивая губы Марусиной вишнёвой помадой, Даниил думал, что, так и быть, он сыграет за матушку. В конце концов, она не желает ему зла. Но идти замуж за этого неведомого мужика, угнездившегося в теле Жирного? Замуж?! Даниил вдруг обнаружил, что эта мысль не внушает ему чувства протеста. А почему бы и не замуж? Это – блистательная авантюра, королева всех безбашенных авантюр. Если он действительно выйдет замуж за миллиардера? Что в этом плохого? Это же мечта всех бузовых на свете. А тут – раз! – и Даниил его к рукам приберёт, хотя ни разу, если разобраться, не баба. |