эй толстый 5-6 сезон. Эй толстый 5-6 сезон. Пятый сезон. Серия 98б на обоих фронтах я терпел поражение. Мне даже стало казаться, что я стал токсичным. Стоило мне вмешаться в какойнибудь процесс, как тот немедленно принимал наихудшее течение
 Скачать 0.67 Mb.
|
|
«А, может, это твоя жизненная миссия, чувак? – думал Даниил, изучая отрисованное лицо в зеркале. – Ты пытаешься от неё увильнуть, а это – твой фатальный шанс и всё такое? Опять же, слезть с родительской шеи. Поди плохо! Пусть миллиардер мне шмотки покупает. В конце концов, чувак, это будет апофеоз. Это будет история успеха». Даниил представил обложки глянца. На первой полосе он. Юбку покороче, ногами светит. И заголовок, прямо поперёк нейлоновых ляжек: «Выйти замуж за миллиардера». – И что я теряю? – спросил трансвестит у зеркала. Да, он рисковал разоблачением. Но он и без того, каждый день им рисковал. Ходил под этим дамокловым мечом. Но с тех пор, как в его жизни появились сиськи, риска стало меньше. Глядя на его грудь, никто даже не думал, что Даниил – мужчина. Конечно, сиськи – это было очень круто, но Даниил перестал быть асоциальным, влился в стадо. А закрутить роман с миллиардером – это была игра на грани абсолютнейшего фола. Трансвестит поймал себя на том, что и думать забыл о соблазнительной крошке из шкафа, которой ещё недавно делал предложение. Любовь, если это была любовь, ушла. И, как понимал Даниил, уход её был только к лучшему. Сейчас эта девка, из-за которой он влип в проблемы, ничего, кроме досады, в Данииле не возбуждала. – Мы-ы ёбнем всех! Идите нахуй все! – пропел Даниил на мотив старинной группы Shocking Blue. Жизнь снова становилась весёлой. Перед мысленным взором зарябили перспективы, немыслимые при жизни на шее прижимистой матушки. Если он, Даниил, станет девушкой миллиардера, то тот проплатит не только обложки в глянце, он проспонсирует и подиум, и телеэфиры. Первым делом надо выиграть какой-нибудь конкурс красоты. Даниил представил себя на блистающей сцене. Всего в огнях. Где-то там, в темноте, полный зал лохов и дрочеров. А он, Даниил, прогуливается по сцене на шпильках в откровенном купальнике и сексуальных колготках. От плеча к беру тянется лента с номером. Номер 1, конечно. А все лохи дрочат. Шипят соперницы. Идите нахуй, сучки. Красотка здесь – я. Потому что мой олигарх проплатит победу. «А потом, – загорался трансвестит всё больше, – на меня будут возлагать королевскую корону. А я буду в таком пиздатом платье, которое мы закажем прямо в Париже. Правда, как спрятать хрен во время прогулки в купальнике?» Последняя дурацкая мысль чуть не сбила весь настрой. Впрочем, Даниил понимал, что хрен – уязвимая точка. Если вдруг встанет во время свидания с олигархом – вот облом-то будет! Трансвестит пообещал подумать и погуглить об этом потом. Сейчас же его мозг захлёстывали волны новых мечтаний. После победы на конкурсе красоты Даниил начнёт строить карьеру. Его начнут приглашать в телевизор. Да какой нахуй приглашать? Даниил должен сам вести какую-нибудь программу! Чем хуже той же Бузовой-то? Во МХАТе почему бы не сыграть? В кино? Альбом записать! «Я могу быть пиздатой певицей, – вдруг понял Даниил. – Попсовой такой. Нахуй все роки, всё дерьмище! Да здравствует попса! Буду менять наряды по пять раз за концерт, запишу фонограмму. Моя-то задача будет только рот в такт открывать, а так буду жопой вертеть. Все мужики на меня дрочить будут. А тёлки – завидовать, и тоже дрочить!» От перспектив захватывало дух. Даниил вдруг понял, что переплюнет Бузову. У той, понятно, тоже ручной миллиардер есть, но посмотрим, чей папик круче, хо-хо! Матушка права – пора вырастать из детских платьиц! Новая жизнь – это шанс примерить свадебный наряд, потом ещё на конкурсе красоты – тоже пару-тройку пиздатых платьев надо. На эфиры, концерты. Ух! «Я стану самым успешным трансвеститом в истории человечества! – понял Даниил. – Куда там небритой Кончите Вурст!» Теперь он знал, что добьётся своего, поскольку привык достигать своих целей. И то, что казалось пиздецом – на самом деле, попутный ветер. Ай, да матушка! Шанс всей жизни сейчас сидит внизу. Чего теряться? Даниил вдруг понял, кто может помочь ему с продвижением. Ха! Насколько простая и гениальная мысль! Правда, для её осуществления надо было пройти к себе в комнату. Держа туфли в руках, Даниил вышел из матушкиной спальни и босиком (то есть, в одних тонких колготках) стал ступать по паркету коридора. Он скользнул в свою женскую комнату. Он уже знал, какое платье наденет. Как раз в этом шкафу висело провокационное вишнёвое мини-платье – ровно в тон матушкиной помаде. Сразим этого толстяка супер-секси-имиджем. К тому же здесь валялся и ещё один небольшой косяк. В той же сумочке, где телефон, за которым Даниил, собственно, и пришёл. Трансвестит сел на подоконник, взорвал косяк. Жизнь была охуительна. Теперь надо было позвонить. *** Лена сидела дома, на кухне, бухала мартини с шампанским – убийственный компот. Непризнанная дочь была в бешенстве. Что всё это значило? Она звонила своему полубратцу, миллиардеру. С которым, вроде, обо всём допизделась. У неё был план, как отжать, через медийные скандалы и громкие суды, неправедное состояние у торговца глистами. Лена всё выяснила, позвонила девчонкам с ТВ, прикинула, где что и почём? Весь вечер убила, составляя экселевскую таблицу со сметой. И что в итоге? А в итоге толстый братец её бортанул! За что?! Прервал разговор, видите ли. А после этого – сколько Лена его ни набирала, ёбаный жирный абонент был вне зоны доступа. Лена набирала бесконечно, до мозолей на пальцах. Он не мог её так кинуть! Не мог! Это же пиздец! Это крах всех жизненных планов! Она-то хотела отжать хотя бы половину состояния и жить безбедно. А что в итоге? Залезать в долги? Вести борьбу в одиночку? Дрожащей рукой Лена щедро плеснула мартини в бокал шампанского, отхлебнула, пузырьки ударили в нос. Лена закашлялась. Видимо, кашель что-то прояснил в голове, потому что непризнанная дочь начала вдруг мыслить трезво. Ну, отключил толстяк телефон. Ну, и ладно. Может, спит? Она так-то ему тоже не в полдень позвонила. Спит, конечно. Может, ебёт кого-то. Или его кто-то, если он и правда гей-активист. Просто телефон отключил, чтобы не мешали ему. А Лена ему утром позвонит. Делов-то. И ничего по пизде не пошло. Всё хорошо, всё ровно. И Лена действительно почти успокоилась. Для полного спокойствия ей не хватало плана Б. Такого, с которым она могла бы согласиться. Сильно ломать голову не потребовалось. Потому что сразу всплыли и план Б, и даже план В. Её ведь буквально позавчера звали замуж сразу два чувака. Оба, правда, дебилы. Один строит из себя тёлку, другой – африканца. Оба богатые. Оба с придурью. Ну, и ладно. «Может, действительно, тупо выйти замуж? – подумала Лена, отпив ещё пол-глотка пузырчатого сладкого пойла. – Чем плохо-то? Расслабиться, наконец, по курортам поездить. А то мечешься, что-то придумываешь». Пусси Пусс, после того, как Лена удрала из его особняка, оборвал ей весь телефон, и непризнанная дочь даже внесла его в чёрный список. А Даниил ей не звонил. Видно, обиделся. «Если кто-то из вас, долбоёбов, сейчас позвонит мне, то я выйду замуж, – загадала Лена, вытаскивая из ЧС номер Пусси Пусса и старый номер Даниила. – Вот пусть сама судьба распорядится. А я ни хуя делать не буду, только пить шампусик с мартусиком!» Телефон зазвонил тут же. От неожиданности Лена чуть не расплескала коктейль. Звонил абонент «Ебанько». То есть, Даниил. «Значит, всё-таки вот моя судьба! – подумала Лена. – Что ж, так тому и быть». Лена ответила на вызов. При этом решила взять быка за рога. – Даня, привет! – ласково прочирикала она. – Ты знаешь, я тут подумала и решила, что… – Слушай, дело к тебе есть, – перебил трансвестит её почти страстную речь. – Это какое ещё дело? – разочарованно ответила Лена. В этот предрассветный час ей хотелось ворковать о любви. Или хотя бы о ебле. Подрочить совместно по телефону. Но о делах? – Ты можешь сделать так, чтобы я конкурс красоты выиграл? – спросил Даниил. – Ну, как тёлка, естественно. – Ты не выиграешь, зайчик, – не без ехидства сказала непризнанная дочь. – Ты выход в купальнике завалишь. Хер будет мешать. – Да это фиг с ним, – ничуть не смутился Даниил. – Что-нибудь придумаем. С тобой. А если проплатить победу? То есть, отвалить бабла, кому надо? Сколько это будет стоить? – Дорого, – сказала Лена. – Родители тебе столько не дадут. Да и зачем тебе? – Я решил сделать карьеру в шоу-бизе, – нахально заявил этот прыщ. – И для начала выиграть конкурс красавиц. Так сколько? Хотя бы примерно? – Не меньше пяти лямов. Но и то – Мисс Подмосковье, Мисс Электросталь там. – Настоящий, московский. Или всероссийский. – Ебанись. Такое даже Бузова не потянет. – Я. Я потяну… – Ну, надо подумать, поспрашивать. – Сделай это. Откатом не обижу. – Ты там что – нефтяную скважину разведал? – Можно сказать и так, – захихикал её жених. – Я за миллиардера замуж выхожу. Лену словно ударили в солнечное сплетение. – Что?! Ты?! Зачем?! – Ну, я подумал, что если я – шикарная тёлка, то надо мне и шикарного мужика. – То есть, меня ты замуж больше не зовёшь? – Ну, извини, зая. Сама видишь, другие планы. – Но как ты?... Он знает, что ты?... – Ещё нет. Надеюсь, что не узнает до свадьбы. – Слушай, остановись, ты играешь в опасную игру. – Это мой стиль жизни. Меня он прёт. Слушай, мне пора. Миллиардер меня ждёт. Давай завтра встретимся, посекретничаем? Часов около двух? Договорились в том же грузинском ресторане, что и в первый раз. Лена отшвырнула телефон, стянула с себя трусы, принялась рыдать и дрочить, как героиня Наоми Уоттс в «Малхолланд Драйв». Стало легче. Лена заснула. ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ… ШЕСТОЙ СЕЗОН. СЕРИЯ 59 Удивительно, в какие закоулки сознания может иной раз завести человека его собственный язык. Пластмассовая мать, например, когда завела речь про замужество, вовсе не думала сватать своего сына за толстяка. Она упомянула возможность брака как страшилку. Никаких матримониальных планов она до этого момента не строила. Она всего-то хотела, чтобы её заигравшийся отпрыск прекратил свои развратные игрища, стал бы, наконец, полноценным человеком и перестал бы являть собой городского партизана в женском платье. Собственно, сама мысль о замужестве пришла ей в голову при мгновенном воспоминании о гнусных предложениях адвоката. Так что Америки Маруся не открыла. Она просто поменяла кандидатуру жениха на более приемлемую. Нельзя сказать, что решение выдать сына замуж так уж ей нравилось. Но сейчас оно было, кажется, единственным выходом из очень сложной ситуации. – Вы не очень-то торопились, – заявил толстый мальчик. Он сидел на кресле в столовой – той самой, где недавно проводилась гороховая дуэль. Сейчас помещение снова сияло чистотой. Хотя и запах чистящих средств тоже присутствовал. – Извини, я перенервничала, – Пластмассовая мать приложила композитную ладонь к голове. – К тому же, с Даниэллой надо было поговорить. При упоминании этого имени по лицу толстого мальчика пробежала трудноуловимая эмоция. Маруся ещё раз отметила, что не ошиблась – толстяк запал на её сына, не догадываясь о том, что он – не девушка. Может, сказать толстяку правду? С одной стороны, следовало бы так и поступить. С другой – Маруся боялась допустить ещё одну ошибку. И без того их за сегодняшний день было наделано от души. – Куда он мог поехать, ваш сын? Да ещё с этим выжигой Малаховым! Дайте мне зацепку и я душу из него вытрясу! – Саша, ты – его друг, – сказала Маруся. – Ты должен хотя бы примерно представлять ход мысли Виталия. Или же… Или же нет? Пластмассовая мать смотрела лже-Жирному в глаза. «Только попробуй мне соврать!» – пылал предупреждением её живой глаз. А глаз пластмассовой половины хранил бесстрастие грозного судии. – Скорее, нет, – признал толстяк. – Но что это меняет? – На самом деле, всё, – ответила Маруся. – Мы долго не виделись, и наши интересы стали совершенно разными, – проворчал лже-Жирный. – Да ты его вообще не знал, – сказала Маруся. – А из того общения, что между вами было, ты сделал неверные выводы. – Пожалуй, да, – признал толстяк. – Послушайте, мы теряем время… – Когда-то ты называл меня на «ты», – сказала Маруся. В глазах толстяка заплясала растерянность. – Разве? Но… когда же это было? Лже-Жирный явно пытался вообразить ситуацию, когда это глуповатый толстяк, чьё тело он сейчас оккупировал, мог вдруг «затыкать» взрослой женщине, матери его друга? Маруся молчала. – Это, видимо, было очень давно, – осторожно сказал он. – Давненько, – кивнула Маруся. – Ну, и вот. – А я называла тебя на «вы», – продолжала пластмассовая мать. – Мы… мы во что-то играли? – Можно сказать и так. – А-ха-ха! Ну, точно. Точно. Я вспомнил. – Что ты вспомнил? – Ну, как мы стали на «ты». Обстоятельства, конечно, были. – Это были очень интересные обстоятельства. Ты их точно не забыл? Толстяк напоминал двоечника, не подготовившегося к экзамену. – Ну… – Такое обычно помнят всю жизнь, – продолжала Маруся. – А в твоей жизни, могу на что угодно поспорить, такие события случались крайне редко. Лже-Жирный застыл. – Я с вами что – сексом занимался, что ли? – ошалело выплюнул он. – Бинго! – сказала Маруся. *** «Либо Маруся догадалась, кто я такой, либо она совратила Жирного, – понял Гавриил Глебович. – Либо Жирный – её. Жирный? Такого быть не могло. Значит, она? Она, судя по всему, уродов любит. Вон, муж её, гельминтолог – образина та ещё. Тогда соблазнение Жирного теоретически могло быть. Меня же, в прошлой жизни, увлекла в постель. У меня даже хуй встал! А после меня, получается, на толстяков запала? Ну, дела!» – Ну, это было случайно, – забормотал олигарх. – Нет. Лучше молчи. То, что ты сказал о случайности, меня оскорбляет. «Что же этот идиот сделал с тётей Марусей?» – Мысли Гавриила Глебовича метались как тараканы в ночной кухне. – Ты ведь совсем ничего не помнишь о жизни Саши, – продолжала пластмассовая женщина. – Почему бы? – Послушайте… Мы говорим не о том, – заюлил олигарх. – У нас обстоятельства чрезвычайного характера… – Да, – улыбнулась половиной лица Маруся. – У нас кризис и катастрофа. Нам надо найти выход, разработать решение. Но как это решение может годиться хоть на подтирку для задницы, если мы друг другу врём? – Мы? Врём? – Угу. – Мы говорим о странных вещах, в то время, как у нас… – Мы говорим о принципиальных вещах. Так ты вспомнил, как называл меня на «ты»? «Что ж ты привязалась? Что бы соврать?» – Ты же помнишь, – продолжала Маруся. – Сомневаюсь, что ты мог это забыть. Ты и у Малахова про это рассказывал. «Что этот толстый долбоёб наплёл у Малахова?» – О том, что было между мной и тобой. Об этом узнала вся страна. Вернее, вся аудитория крупного федерального канала. И – да! – у нас с тобой родился сын… – Тётя Маруся! – Давай-ка без тёть, – сказала пластмассовая женщина. – Ты ведь, на самом деле, порядком так старше меня. Да, Гавриила Глебовича разоблачили. Стало страшно, но и полегчало. – А ищем мы – нашего сына. Давай признаем это? – Хорошо, – согласился Гавриил Глебович. – Мы ищем нашего сына, которого увёл Малахов… – Это не Малахов. Это ещё один твой сын. – Но я ничего с мамой Малахова не делал. – Конечно, не делал. В теле Малахова – тот, чьё тело ты сейчас занимаешь. – Что?! – содрогнулся всем жиром Гавриил Глебович. – А что тебя удивляет? – Как ты догадалась? – спросил олигарх. Маруся усмехнулась. – Ты был не очень, но в какой-то степени всё-таки убедителен. Когда стал играть в гороховые карты, я вообще на какое-то время поверила, что ты – настоящий Саша. – Но на чём я спалился? – На Даниэлле. Ты не знаешь, кто она такая. «Что, и здесь какая-то тайна?» – подумал олигарх. – Твоя дочь. – Нет. «Здрасьте приплыли». – А кто? – Она сама тебе расскажет. Если захочет. Упоминание о Даниэлле было словно расковыривание корочки на прыщике. По душе Гавриила Глебовича растёкся сладкий гной страсти. – Хорошо, что мы определились с этим принципиальным моментом, – сказала Маруся. – Таким образом, что мы имеем? Всё наше состояние, на самом деле – твоё. |