эй толстый 5-6 сезон. Эй толстый 5-6 сезон. Пятый сезон. Серия 98б на обоих фронтах я терпел поражение. Мне даже стало казаться, что я стал токсичным. Стоило мне вмешаться в какойнибудь процесс, как тот немедленно принимал наихудшее течение
 Скачать 0.67 Mb.
|
|
Жирный ему подмигнул. Падение в пучины пиздеца продолжалось. ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ… ШЕСТОЙ СЕЗОН. СЕРИЯ 62 Виталя Глист понял, что Жирный совсем съехал со своих полутора извилин. Клеить тёлку мало того, что на глазах у мужа, так ещё и в годовщину свадьбы – это что вообще такое?! Когда Виталя в последний раз общался с этим долбоёбом, тот дико обламывался подойти даже к одинокой и самой страшной тёлке. Это было невозможно в принципе. Что с ним случилось? Закончив свой ублюдочный тост, Жирный сел обратно за стол и принялся жрать. У мужа на физиономии застыло странное выражение, и если раньше он был похож на картофелину, то сейчас – на очень печальную и разъярённую картофелину. – Аня, мы немедленно уезжаем! – заявил он. – Это чёрт знает, что такое. – Звучит «Дорожная», – чавкая, сказал Жирный. – Ты ехай, она, – кивок на жену, – пусть остаётся. – Нет, это ни в какие ворота! – завопил муж. – Наш праздник! Откуда здесь взялся этот гнусный тип? – Мимо проходил, – сказал Жирный. В этот момент Виталя понял, что такие фокусы Жирный проделывает не впервые. – Аня, мы уходим! Бедная тёлка стояла, словно оцепенев. Она не могла решиться ни уехать, ни остаться. – Это же надо! Впереться на чужую годовщину свадьбы и устроить такое! – Хотя комплекция Андрей была звероподобной, голос картофелемордый имел тонкий. Жирный, не переставая жевать, потянулся за чем-то на дальний конец стола, рукой задел бутылку с минералкой. Та опрокинулась и вода стала литься прямо на штаны одному из друзей Андрея. – Э! Ты чо творишь-то?! – вскочил чувак в мокрых штанах. Начал подниматься и второй огромный друг. «Нас сейчас отпиздят!» – с неотвратимым ужасом понимал Виталя Глист. И вовсе не из желания защитить Жирного, но попробовать хоть как-то обезопасить себя, он вскочил, исторг дикий, практически как у Тарзана в старых фильмах, крик, замахал скрюченным пальцем. На быков эта манифестация явно произвело впечатление. Они отпрянули, словно увидели вырвавшегося на просторы реальности Фредди Крюгера. – Ну, ты чо?! – испуганно бубнил первый. Они пятились, а их тёлки сидели, замерев. Впрочем, одна из них тоже встала. – Извини, Аня, я пойду! – сказала она. Но Аня не обращала на неё внимания. Она смотрела слезливым взглядом на Жирного. На него же смотрела и вторая тёлка. – Аня! – снова позвал жену Андрей. – Ты едешь, нет? Женщина повернулась к мужу. – Нет, Андрюша. Я остаюсь. – У нас юбилей свадьбы! – простонал тот. – Пять лет! – Пять лет ада с самым отвратительным душнилой, – выпалила Аня. – Знаешь, о чём я мечтала бессонными ночами? Чтобы ты попал в автокатастрофу. Чтобы тебе шлакоблок на голову на твоей стройке упал. Чтобы ты в люк какой-нибудь провалился. Чтобы избавил меня от себя. Чтобы ебальника твоего постылого не видеть! – Аня, опомнись! У нас дети и ипотека! – Да иди ты нахуй! – закричала женщина. – Я мечтала об этой встрече! Не нарушай мою мечту! – Аня! – Уёбывай! Женщина разрыдалась. Картофелерожий стоял, словно действительно оглоушенный шлакоблоком по башке. – Домой не приходи! – трагически крикнул несчастный муж. Жлоб в мокрых штанах тоже звал свою женщину: – Наташа! Наташенька! Пойдём! – Наташа остаётся, – сказал Жирный. – Я остаюсь, – повторила тёлка. – А вы все валите! – махнул лже-Малахов рукой. – Наташа, Аня! Опомнитесь! – завела третья тёлка. – У вас же семьи! – Да ну их в жопу! – сказала та, которую называли Наташей. Она жадно облизывала напомаженный рот, как будто хотела скинуть языком какую-то тяжесть, налипшую на губы. Несчастные мужья вместе с одной, всё-таки не несчастной парой, уходили с грохотом и матом. «Что он творит, этот беспредельный долбоёб?!» – мысленно выл Виталя. Жирный иронично уставился на женщин. Жрать прекратил, но облизывал пальцы. Витале показалось, что его трансформировавшийся ебанутый друг сравнивает тёлок между собой. – Ну, что?! – трагически выпалила Аня, глядя на Жирного. В её глазах появилось ещё больше слёз. – Пошли, – сказал Жирный, почёсывая яйца и не скрывая этого. – Куда? – Туда, где ты носик пудришь. – В туалет? Вы хотите, чтобы ночь любви произошла в туалете? – Ну, а чо? – сказал Жирный. – Ты когда-нибудь пробовала в тубзике? – В тубзике?! – трагически воскликнула Аня. – Никогда. – Ну, и погнали. Новые ощущения, всё такое. Приколешься. – Вы точно Малахов? – Нет, – ответил этот бесноватый и громко рыгнул. – Прекращайте меня разыгрывать! – Несчастная женщина разрыдалась. – Вы… вы видели, на какие жертвы я пошла! – Ну, чо теперь… – Видно, этого я и заслуживаю. Мать семейства, отрекшаяся от семьи! Пять лет брака – псу под хвост! И как апофеоз – ночь любви в гнусном сортире! – Пошли, короче, не пизди, – сказал Жирный. Он встал из-за стола, подошёл к женщине и, обняв её, поволок к туалету. Вон там он был, в глубине зала. Примерно на пол-пути Жирный обернулся, подмигнул Витале и выразительно показал глазами на вторую тёлку, Наташу. «Что он хочет? – запаниковал Виталя. – Он хочет, чтобы я – что? Тоже повёл тёлку, туда же?» Жирный распахнул кабинку женского туалета, придержал перед Аней. Та входила в сортир решительно, как Мария-Антуанетта на гильотину. «Неужели этот долбоёб реально пошёл ебаться?» – в ужасе думал наследник миллиардов. По всему выходило именно так. Витале почему-то казалось, что такого цинизма ему не пережить. Но с ним оставалась тёлка. Наташа. Которая тоже послала на хуй мужа. И что с ней делать? Виталя Глист опасливо посмотрел на Наташу. Встретился с её, не менее, настороженным взглядом. Вот как, спрашивается, её ебать? Жирному-то легко. Он – типа Малахов, даже говорить ни о чём не надо. А Витале как быть? В минуты размышлений Виталя Глист обычно ковырялся в носу. Сейчас он машинально потянулся было к носу пальцем, и вдруг увидел в глазах Наташи остекленевший ужас. И этот ужас был вызван не тем, что кто-то при ней хочет выколупать несколько козявок. Виталя поспешно убрал палец. Он и тёлка продолжали смотреть друг на друга. В глазах Наташи читалась брезгливая настороженность. Из туалета раздался пронзительный стон: «Ооххх!» По виду Наташи было ясно, что она тоже этот звук слышала и истрактовала его правильно. «Блядь, что с ней делать!» – уже в реальной панике думал Виталя. Наверное, надо было спросить, как её зовут. Хотя Виталя и так знал, что тёлку эту зовут Наташей. Так что уже не смотришь. Вот же жопа. Виталя Глист моргнул так крепко, будто крышку на сковородку уронил. Наташа моргнула вместе с ним. «Что за ебанизм? – в панике думал Виталя. – Что мне ей сказать? Потому что, если не попиздишь хоть о чём-нибудь, то и не поебёшься. Жирный вот поебётся, а я – хуй! Этого нельзя допустить!» – Уауауарррргхххх!!! – как конница Будённого понёсся из тубзика женский вопль. Тёлка моргнула. Виталя тоже. Кретинизм продолжался. – Э-э… – начал разговор Виталя. Тёлка смотрела на него не то в ужасе, не то с какой-то брезгливостью, будто заговорило насекомое. «Так, неудачный старт беседы, – подумал Виталя. – Отыгрываем назад! Давай думай быстрее. Жирный уже ебётся». В сторону туалета смотрел уже весь зал, смотрели официанты, разинув рот, вглядывался в сторону М/Ж бармен в белой рубашке. «Блядь, думай, чувак! Думай! Время! Как её зовут – не спросишь. Хуй с ним. Тогда, может, представиться самому? Мол, хуё-моё, меня зовут Виталий. Нет, лучше Даниил. Я же в бегах, надо запутывать следы. И вот как я это скажу? Блин, хуйня какая-то». Вопли из сортира стали оглушительными. Притворяться, что их не слышишь, было уже невозможно. Переглядывались официанты, бармен, охранник, ради такого случая покинувший пост. Всё шло к тому, что Жирного сейчас вышибут из тубзика. А Виталя всё не мог наладить диалог с тёлкой. «Сказать ей: пошли поебёмся? Ха! Она скажет: «На хуй иди!» Хотя не скажет. Я же, типа, пальцем убить могу. Ну, чо? Ай, ссыкотно, бля!» Вопли прекратились, сменившись ритмичными стонами: «Хха! Хаа! Ххххааа! Ой, мамочки! Ааааай!!!» Охранник поднёс к уху телефон. Явно звал подкрепление. Или докладывал обстановку: «Короче, у нас тут Малахов в сортире с тёлкой закрылся. Да, тот самый. И ебёт её там! А она орёт! Что нам делать? Ага, ага! Понял!» Охранник положил телефон в карман, о чём-то кивнул бармену, бармен кивнул официантам. Громче заиграла музыка. «Надо пошутить! – вдруг понял Виталя. – А как тут пошутишь? И про что? Может, познаниями блеснуть? Хм-хм! Про глистов ей что-нибудь рассказать? Да нет. Ещё блеванёт. А расскажу-ка я ей анекдот. Точно! Что ж я сразу не додумался? Пару-тройку анекдотов, а потом такой – пошли ебаться. Точно!» – Короче, поспорили русский, немец и француз, кто дольше срать не будет, – начал рассказывать Виталя. И даже раньше, чем Виталя сообразил, что несёт какую-то хуйню, тёлка подскочила с диванчика и тоже помчалась в сортир. «Блин! Что она делает?! – в ужасе подумал Виталя. – Там же ебутся! Точно, она хочет остановить это скотство! Или… Или это она мне сигнал подаёт, что, мол, иди, чувак за мной! Я тоже ебаться хочу». Это было похоже на правду. И Виталя снова застыл. По всему выходило, что она ждёт его в женском сортире. Но как Виталя туда пойдёт? Если бы тут был Даниил, тот бы спокойно зашёл. Он только в женские уборные и ходит. Но Виталя-то как туда попрётся? С какой рожей? Что о нём люди подумают? – Ах, я грязная тварь! Еби меня! Еби! – Новый вопль из туалета перекрыл даже ставшую громкой музыку. Вопила, по счастью, Аня. Надо присоединяться, а то, действительно, как долбоёб сидит тут Виталя. Он встал из-за стола и на негнущихся ногах направился в сторону женского туалета. Там, как понял Виталя, сегодня свершится его судьба. Он, наконец, поебётся по-настоящему. Как сам того хочет. Да, за этой дверью с надписью «Ж» произойдёт знаменательное событие. Ведь по-настоящему-то Виталя в своей жизни не ебался. Не было сексом ни буккакке в подвале кошмаров, ни постельная гимнастика с Алёной, после которой весь день отваливались руки-ноги. Вот там, за этой дверью, Витале откроется настоящая половая жизнь. Быть по сему! Из-за двери в новую жизнь послышалась какая-то возня, кто-то кого-то отпихивал. А потом раздался голос: – Еби меня! Я твоя! И это не был голос Ани. Это была Наташа! Наташа! Виталя оцепенел. Его словно окатило из водомёта, как беженца на польской границе. Что он там творит, этот жирный долбоёб? Тут же раздались новые стоны. И это уже стонала вовсе не Аня! Наташа! Та самая, ебать которую направлялся Виталя. – Охххх, охххх! Ааааааа!!! Еби… Так! Так! Дааааа!!!! Бляяяя!!! – Отвали от него, пизда! – взревел голос Ани. – Он мой! – Ох!!! Ох!!! Нахуй пошла! Ааааа!!! – Ах, на хуй пошла? Вот тебе! Звук удара. Какая-то возня. – Ах ты, пизда селёдочная! Ааааа!!! Охххх!!! Ты куда?! Куда! Стой! Аааа!!! Больно! Пиздец тебе! В парализованном ужасом сознании Витали проскальзывали невнятные тени предположений. Дверь женского туалета вдруг распахнулась, и оттуда, застёгиваясь на бегу, выскочил Жирный. – Уёбуем, – бросил он на бегу. Жирный уже сваливал к лестнице. А Виталя всё стоял, не в силах сдвинуться с места. В том числе и от увиденного в стремительно исчезающем зазоре между дверью и собственно, пространством сортира. В умывальнике, там, где краны, пиздились тёлки. Аня, с приспущенными штанами, вцепилась в лицо Наташе, у которой задралась юбка, а трусы с колготками съехали в лодыжкам и мешали двигаться. – Тебя, дуру, в жопу драл, а меня в пизду! – хрипел голос Наташи. – И на мне кончил. – Ах ты, селёдка! – Хуй соси! Он мой! Мой! Бах! Дверь захлопнулась. – Ну, ты идёшь? – кричал Жирный уже от лестницы. И Виталя, как сомнамбула, последовал за другом. – Спасибо, было супер! – бросил Жирный охуевшему охраннику, метнулся к гардеробу. – Как так сваливаем? – бормотал Виталя. – Ты же две семьи разрушил! – Да и по хуй! – сказал Жирный, впрыгивая в куртку. – И ты их бросишь? – стонал Виталя, спеша за своим чудовищным другобратом на улицу. – Съёбываем, съёбываем, – торопил Жирный. – Ты чудовище, Жирный! – От куколда слышу. Виталя понял, что он влип. Теперь каждый их вечер, посвящённый проёбыванию миллиардов, будет выглядеть примерно так. Не лучше ли вернуться домой? – Я, короче, домой возвращаюсь, – сказал он. – Ебанись! – радостно провозгласил Жирный. – Пёзды лучших тёлок будут открыты тебе. Не тупи! Жирный бежал по улице. Недалеко от клуба стоял чёрный джип. Когда они пробегали мимо, одна из задних дверей распахнулась. – Садитесь, быстрее! – донёсся из салона подозрительно знакомый голос. Оба долбоёба радостно нырнули в салон. – Ну, здрасьте! – сказал Андрей. Брошенный муж смотрел на них с водительского сиденья. На заднем, кроме них, находился и ещё один жлоб из-за стола. Тот, которому Жирный вылил воду на штаны. – Прокатимся в лес? – сказал картофелерожий. Появился третий жлоб. Видимо, сидел в другой тачке. Он с силой толкнул Виталю внутрь салона, сел около двери, закрыл дверь. «Так вот как выглядит настоящий пиздец», – понял Виталя. ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ... ШЕСТОЙ СЕЗОН. СЕРИЯ 63 Кровожадно взрычал мотор джипа. Пока Виталя тупил, силясь переварить шокирующую информацию, запястья обеих его рук перехватил третий громила – единственный счастливый семьянин в компании, а затем прижал к коленям – по счастью, Виталиным же. Этот бугай был настолько сильней, что у Витали даже мысли не возникло о сопротивлении. Что-то вибрировало в штанах. Телефон! Переде самым побегом наследник поставил его на беззвучный режим. И он, выходит, звонил. А Виталя принимал его вибрацию за дрожь собственного тела от ужасных событий сегодняшней ночи. Как бы хотелось оказаться дома! Под тёплым одеялом. А эти приключения – они только в эпопее о солитёре-попаданце хороши. Ослепительно, как свет на лезвии кинжала, сверкнуло понимание – ведь всё, пиздец. Дальше ничего не будет. Сейчас, в ближайшем подмосковном лесу, жизнь кончится. Была она бестолковой. Ведь, по-хорошему, Виталя Глист ни разу не поебался. Закончится она из-за выходок разнузданного долбоёба, который повадился совать хер куда попало. В том числе жёнам, при мужьях. «А я-то ни в чём не виноват! – мысленно взвыл Глист. – Я просто рядом был! Может, сказать: ребята, это всё вот этот в очках, а я просто рядом сидел, никого не ебал!» Виталя уже хотел произнести это вслух, но вдруг с ужасом понял, насколько дрисливо он будет выглядеть. За такое к Витале никто не воспылает симпатией. Но, может, этим быкам станет гадливо бить такого? И был ещё вариант спастись. У него же много денег! Виталя заплатит миллион-другой. Не убудет. И они его отпустят. Ведь так? Вспыхнула внезапная надежда. Виталя открыл было рот, чтобы озвучить своё предложение, но сказать не успел ничего, потому что Жирный заговорил раньше. Вернее, не заговорил. Прежде, чем что-то сказать, он хорошо так засмеялся. Шлакоблоки с противоположных сидений озадаченно переглянулись. – Я вас поздравляю, – заявил Жирный. – Это была скрытая камера. – Что?! – Андрей дал по тормозам. – Новое шоу. Типа «Розыгрыша». «Что за хуйню он несёт?!» – встревоженными блохами скакали мысли в голове Витали. – Называется «Искушение», – продолжал Жирный. – Новый проект. Премьера в октябре. Ваша жена сейчас принимает цветы от съемочной группы. Вам ещё денежный приз положен. – Что?! Какой приз? – Андрей судорожно парковался на обочине. – Пять миллионов. – И что, моя жена вам не… поддалась? – Конечно, нет. Шутите, что ли! Жирный перегнулся вперёд и похлопал Андрея по плечу. – Идите в клуб. Вам там сейчас документы надо подписать. И вам тоже, товарищ в мокрых штанах. |