Главная страница

эй толстый 5-6 сезон. Эй толстый 5-6 сезон. Пятый сезон. Серия 98б на обоих фронтах я терпел поражение. Мне даже стало казаться, что я стал токсичным. Стоило мне вмешаться в какойнибудь процесс, как тот немедленно принимал наихудшее течение


Скачать 0.67 Mb.
НазваниеПятый сезон. Серия 98б на обоих фронтах я терпел поражение. Мне даже стало казаться, что я стал токсичным. Стоило мне вмешаться в какойнибудь процесс, как тот немедленно принимал наихудшее течение
Анкорэй толстый 5-6 сезон
Дата14.07.2022
Размер0.67 Mb.
Формат файлаdocx
Имя файлаЭй толстый 5-6 сезон.docx
ТипДокументы
#630568
страница51 из 54
1   ...   46   47   48   49   50   51   52   53   54

– А мне? – спросил тот, который держал Виталины запястья.
– А вы – счастливая семья, вам денег не положено.
От неожиданности шлакоблок стиснул хватку.
– А если б она, ну, типа, поддалась? – спросил Андрей, повернувшись со стороны водительского сидения.
Тогда было бы десять, – невозмутимо ответил Жирный.
– Так ты… вы серьёзно?
– Конечно. Вон там наша машина с аппаратурой стоит. А вы бегите в клуб быстрее. Мы специально пришли сообщить вам радостную весть.

Картофелерожий Андрей вытащил ключи из замка и вышел. Шлакоблоки тоже. Оба рогатых мужа помчались к клубу, только их счастливый собрат всё ещё держал Виталю за запястья. Наследник дёрнул руками, на шлакоблок не разжимал хватку.

– Подождите, а нам, что ли, совсем ничего? – хлопал он глазами на Жирного.
– Ничего. Хотя… Найдите там, в клубе Оксану-менеджера и скажите, что я вам миллион выписал. Нормально?
– Спасибо! – заулыбался шлакоблок и метнулся следом за друзьями.
– А теперь уёбуем, – тихо сказал Жирный. – Не спеша. Потому что в одной из машин сидит жена третьего долбоёба.
Вдруг Жирный остановился.
– Слушай, а, может, ей тоже засадить? Я знаю как.
– Жирный, остановись! – взмолился Виталя, которого трясло от жути.
– Ладно, хорошо. Всё равно не успею. По-моему, вот она.

Жирный кивнул не то на «киа-рио», не то на «рено-дастер» – Виталя в них плохо разбирался. Тачка стояла с включёнными фарами.

– Мы же съёбуем?! – проклацал зубами Виталя.
– Ну, да. Только дядя Саша кой-чо получше придумал.

Жирный хлопнул Виталю по плечу и беспеченейшей походкой направился к тачиле. Всё-таки это был «дастер» – наследник прочитал это на капоте.

Жирный постучал в окошко со стороны водительского сиденья, отпрыгнул назад. Дверь распахнулась. И на Жирного уставилась третья тёлка.

– Вы?!
– Я, – беззаботно махнул рукой Жирный. – Бегите получать приз.
– Так это розыгрыш был? – догадалась тёлка.
– Ну, конечно! Бегите в клуб, срочно. А мы с коллегой, – Жирный кивнул на Виталю, – вас в машине подождём. А то замёрзли. Как раз операторы подойдут, интервью запишем. Бегите!

Тёлка цапнула с сиденья сумочку и, косясь на Жирного, направилась к клубу. Другобрат просиял самой ослепительной из малаховских улыбок и запрыгнул на водительское сидение.

– Жирный, ты чо творишь? – простонал Виталя.
– Прыгай на пассажирское, времени нет, – бросил Жирный.
Наследника упрашивать было не надо.
– Ты что, собрался их ждать? – застонал Виталя.
– Ебанись.

Жирный повернул ключи зажигания, дёрнул какой-то рычаг. Тачка зарычала и дёрнулась с места, но пошла боком и вписалась в соседний «мерседес» или «крайслер», хуй проссышь. Завыла автосигнализация.

– Так, а что надо теперь? – бормотал Жирный.
– Что ты творишь? – стонал и клацал зубами Виталя.
– Машину угоняю.
– Что?! А ты хоть водить умеешь?
– Ебанись.
– Аааа!!! – закричал Виталя.
– Ща, разберёмся.

Ревел мотор, а Жирный дёргал одно, другое, третье. Наконец, тачка пошла назад и снова пизданула «мерс» или «крайслер», Жирный принялся выкручивать руль, и «дастер» выехал на дорогу.

– Вон они! – простонал Виталя.

Он видел этих наёбанных и выебанных людей. Они выбежали из клуба. На картофелерожего было страшно смотреть. Его кривой ебальник ещё и побагровел. Две развратные чувихи закрывали ладонями лица, но можно было понять, что они порядком отпизжены – то ли сами с собой постарались, то ли мужья приложились, то ли и то, и другое. Третья чувиха, которую Жирный выманил из машины, показывала в их сторону.

– Вон они! – провыл наследник.
– Вижу! – сказал Жирный.
– Нас будут пиздить!
– А вот хуй им!

«Дастер» набирал скорость.
Один из наёбанных – тот чувак, которого не бросила жена, метнулся наперерез «дастеру».

– Саня! Ты его собъёшь! – всхлипнул Виталя Глист.
– Да я в душе не ебу, где тут тормо… Аааа!!!

Чувак, который, видимо, был хозяином «дастера», отпрыгнул в сторону и рухнул в лужу.

«Дастер» на полном ходу летел прямо на памятник архитектуры – церковь. Виталя понял, что сейчас они туда впишутся. Или, скорее, в бетонные тумбы у метро.

– Разворачивай!!! – вопил Виталя.

Жирный принялся выкручивать рулевое колесо и перестарался. Вместо того, чтобы свернуть в переулок, «дастер» описал немыслимую полудугу в 180 градусов и теперь нёсся обратно, к клумбу.

– Аааа!!! – вопили уже оба долбоёба.

Они мчались прямо к преследователям. На полной скорости, потому что Жирный так ещё и не понял, где тормоза.

– Ты их раздавишь! – вопил Виталя.

Жирный нажал на что-то, оказавшееся звуковым сигналом, и по окрестностям понёсся немыслимый рёв, который удивительно сплетался со звуками сигнализации.

Эта психическая атака возымела действие, и преследователи отпрыгнули в сторону.
«Дастер» гнал куда-то вдоль скверика, тормозов Жирный так и не нашёл, зато научился поворачивать и очень лихо нырнул в следующий поворот.

– Легкотня! – балагурил Жирный. – Как в «Кармагеддон» играть.

Жирный вдруг оглушительно перданул, следом нахлынула едкая вонь.

– Гороховые карты! – радостно провозгласил Жирный и пихнул Виталю локтем в бок.
– На дорогу смотри! – застонал Виталя. – Аааа!!! Вон там!

На сверхскорости «дастер» нёсся по встречке.
Глаза резала от гнусного пердежа долбоёба-афериста. И Виталя с ужасом понял, что последним, что он почувствует в жизни, будет вот эта едкая вонь.

Тачка, двигавшаяся навстречу, как бритвой по перепонкам, взвизгнула звуковым сигналом. Как-то увернулась.

Но было и кое-что похуже. В зеркало заднего вида Виталя увидел джип – тот самый, в котором их хотели завезти в лес. И завезут, сто пудов.

– Эти сзади! – крикнул Виталя.
– Хуйня! Нас не догонят! – сказал Жирный, сворачивая в какой-то переулок с односторонним движением.

Притом, односторонним совсем в другую сторону. Это Виталя понял, когда увидел огни какой-то тачки, которая двигалась навстречу.

– Тормози, Жирный!
– Блять, где тормоза?
– Нам пиздец!
– Кармагеддон!!! – завопил этот ебанат и снова оглушительно перданул.

Тачка, что шла навстречу, свернула на тротуар и вписалась в стеклянную витрину магазина «Продукты».

А Жирный катил дальше, поворачивая туда и сюда. Нельзя было сосчитать, сколько раз успел Виталя Глист попрощаться с жизнью.

– Так вот же тормоз! – раздался вопль Жирного.

А в следующее мгновение «дастер» вписался передом в столбики тротуарной ограды. Виталю швырнуло на приборную панель. Жирного тоже. С носа слетели очки и – вжжжих! – поехали к лобовому стеклу.

– Вот мы крутые пацаны! – Жирный, водружая на нос очки, казалось, был чем-то доволен. – Теперь уёбуем.

Дрожащими руками Виталя открыл дверцу. «Дастер» вписался в столбики, двигатель подозрительно дымился.

«Бежать! – думал Виталя. – Прочь-прочь, на дрожащих ногах!»

Жирный почему-то медлил.

«Что он там делает? – подумал Виталя. – Может, он потерял сознание?»

Кругом стоял визг и вой, вопили сигнализации, бибикали автомобили, завывали сирены.
Виталя на последнем пределе ужаса оббежал дымящийся капот, открыл дверцу со стороны водителя. И обнаружил, что всё хуже, чем представлялось.

Жирный срал на водительское кресло, спустив штаны. Срал громко. В салоне нестерпимо воняло.

– Что ты делаешь? – застонал Виталя.
– Прижало, братиш, – прокряхтел Жирный, зашарил рукой, нашёл между сиденьями какие-то документы в прозрачном файлике, стал доставать их. – Ща, жопу вытру.
– Ааааа!!! – тоненько заскулил Виталя.

Вой приближался, становился громче.

Не хотелось смотреть, но на водительском сиденье лежала классическая куча говна с игривым поросячьим хвостиком сверху.

– Красиво же? – спросил Жирный. – Так. Ещё одно.

Он выдернул ключи из замка, захлопнул дверцу и швырнул ключи в ближайшую канализационную решётку.

– Уёбуем.

И долбоёбы двинулись переулками и дворами. Жирный, как вампир, избегал ярко освещённых участков. Виталя следовал за ним.

– Охуенно поуебанили! – гыгыкал Жирный. – Теперь на этом райончике лучше месяца два не появляться.

А Виталя понимал, что повторения такого приключения, пожалуй, не переживёт.

– Сколько времени? – спросил Жирный, когда они выскочили из переулков на Чистопрудный бульвар.

Виталя достал из кармана телефон, стоявший на беззвучке, и ошалел от цифр.

– Сто семьдесят два! – простонал он. – Блядь! Это всё непринятые!

Если верить телефону, абонент «Любимая» (то есть, Алёна, которая бдительно следила, как она именовалась на телефоне мужа) выходил на связь 129 раз. И 43 раза – абонент «Мамуля».

Холодная рука сжала сердце, а на глазах выступили слёзы. «Что же я наделал? – думал Виталя. – Может, вернуться? Но, с другой стороны, Жирный всем растрезвонит, кто на самом деле автор «Солитёра-попаданца».

Странно, но эта угроза, в свете всего пережитого, Виталю не пугала. Из ни к чему не приведших раздумий Виталю вырвал голос Малахова:
– Чо ты там завис, как дятел. Да, это – мобильный телефон. Сколько времени?
– А! – опомнился Виталя. – Пять двадцать пять.
– Заебца, – сказал Жирный. – Через пять минут откроется метро. Уйдём подземкой.

Потеряться, спрятаться от этого долбоёба! Но в окрестностях рыщут хищники похуже.

***

В этот ранний час почти никого в метро ещё не было. Не заходил вообще никто, не выходил, соответственно, тоже. Похоже, Виталя с Жирным были первыми пассажирами.

У турникетов Виталя завис.

– Чо случилось?
– А как мы поедем? – спросил наследник.
– Как все, блять. По карте-«тройка».
– У меня её нету, – рухнувшим голосом произнёс Виталя.
– Так у меня есть, – сказал Жирный. – Погнали, угощаю.
– Масочки, молодые люди, надеваем! – решила осложнить беглецам жизнь тётка у турникетов. И вдруг расплылась в улыбке: – Ой, это же вы!

Жирный улыбнулся ей фирменной малаховской улыбкой и решительно протолкнул Виталю сквозь турникет.

На станции тоже было пусто. О том, что поезд приближается, не свидетельствовало ничего. Виталя понял, что, возможно, они в вестибюле вообще одни. Царила гулкая тишина, звеневшая эхом.
Впрочем, голоса доносились откуда-то сверху.

– Малахов! Малахова не видели? – услышал Виталя.

Дальний край тоннеля зажёгся оранжевым. Приближался поезд. Но слишком медленно. А вот шаги, сыпавшиеся по лестнице, звучали слишком часто.

К платформе приближался поезд. А преследователи уже влетели в вестибюль.

– Вот они! Хватай их!
Пустой вагон распахнул двери.
– Вперёд! – сказал Жирный.

Братья-долбоёбы прыгнули в вагон. Следом, в другую дверь, влетели преследователи – все шестеро.

– Осторожно, двери закрываются! – прогудело из динамиков.
– Назад! – сказал Жирный.

И выпрыгнул из вагона.

Время замедлилось. Виталя тоже летел, как в киселе, по направлению к съезжающимся створкам. Сколько-то миллисекунд казалось, что всё пропало. Он не проскочит. Останется на растерзание преследователям, которые тоже прыгали через вагон прямо на Виталю. Вот картофелерожий в полёте растопырил лапы, пытаясь зацапать наследника за лодыжку.

Виталя пролетел в считанных миллиметрах от резиновых краёв двери, упал на платформу.
Преследователи облепили дверь, но поезд уже разгонялся.

Жирный сиял им вслед фирменной малаховской улыбкой.
– Чао, долбоёбы! – сказал он. – Так, братиш, нам – в другую сторону.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...

ШЕСТОЙ СЕЗОН. СЕРИЯ 64

Толстяков в студии можно было сосчитать по пальцам одной руки, но их совокупная масса превышала полторы тонны. Ещё где-то тонну составил сброшенный вес толстяков бывших – они тоже пришли в студию.

Тема передачи была стандартной: «Спасите наши туши!», Малахов уже вёл подобные программы бессчётное количество раз.

Но именно этот эфир почему-то давался ему тяжело. Из глубины сознания, как бегемот из болота, пыталось всплыть что-то тяжёлое, что-то важное. Но не могло. Слишком вязким оказалось болото. В данном случае, болотом было его собственное сознание. То, что происходило с Малаховым, скорее всего, являлось иллюзией, фантомом. Но откуда взялся этот страх, эта внезапная какаморфофобия, боязнь толстых людей? Разум не мог дать ответа.

Малахов быстро распрощался с толстяками, дежурно улыбнулся звёздам. Сегодня те были особенно никудышными – так называемыми «похудевшими». «Похудевшие» и примкнувшие к ним «худеющие» представляли собой самую никчёмную разновидность селебрити, годную только на такие эфиры. Сегодня был их праздник. О них вспомнили, в кассе выдадут гонорар. Им казалось, что жизненные горизонты снова открыты во всю ширь. Достаточно лишь приложить минимальные усилия.

– Андрюшенька, зайчик! – колыхала телесами наперерез Малахову не до конца похудевшая, сорвавшаяся мадам. – Я же себе любовника молодого завела. Хуинький, вот такой!
Она делала вид, что не знала, насколько Малахову осточертели подобные истории.
– Меня моложе на двадцать лет! На двадцать пять, Андрюша! А я его люблю! При живом муже!
«Сейчас сблюю», – подумал Малахов.
Он из последних сил улыбнулся и указал недохудевшей на замотанных девочек-редакторш.
– Расскажите им, с вами свяжутся, мы вам сообщим.
– Андрей! Мой сын оказался гомосексуалистом и совершил каминг-аут! – подрезала Малахова у выхода звезда, похудевшая на 80 кг.
Перед этой можно было и брезгливо скривиться. Эта мадам явно была готова на всё, чтобы ещё раз помелькать в эфире.
– Ну, хорошо, – затараторила похудевшая. – Ещё не совершил. Но прямо в студии сделает, Андрей!
Нашла, чем удивить.
– Ну, хорошо, он даже не гомосексуалист. А хочешь, муж признается в чём-нибудь? Я с ним поговорю. А, Андрюша?
– Туда, туда, к девочкам, – отправил Малахов назойливую похудевшую в том же направлении. – Извините, у меня голова болит.

Он почти не соврал. Правда, голова не болела, она ломалась изнутри, как скорлупа яйца, долбаемая неведомым клювом. Такого внутреннего раздрая ведущий не испытывал никогда. Неужели это и есть то самое выгорание? Ведь тысячи эфиров, проникновений на самую низменную сторону жизни не могли не сказаться. И вот – настигло. Почему-то на безобидных толстяках. Что с ними не так? Это явно был отголосок какого-то кошмара. Но какого? Этого Малахов не помнил.

Промчавшись по не самому популярному, техническому коридору Останкино, в котором практически невозможно было встретить досаждающих гостей, Малахов вошёл в служебные помещения.

– Водички, Андрюш? – бросилась к нему ассистентка Алёна.
Одна из самых толковых подручных, она умела считывать мысли босса без произнесения каких-либо слов.
– Нет. Хотя да, – сказал Малахов. – Воды. И…

Девчонка бросилась наполнять стаканчик. Правильно наполнять. Из бутылки «Перье» в холодильнике. А не из кулера, как многие предыдущие дуры.
Какая-то ещё мысль ворочалась в мозгу. Впрочем, извлечь её было куда легче, чем мыслебегемота.

– И? – улыбнулась Алёна, протягивая воду и половину дольки лимона на блюдечке (о которой тоже догадалась без всяких слов).
– И подними архив передач за последний год. Для начала. На тему толстяков. Или где участвовали очень толстые люди.
– Будет сделано, босс. Сколько у меня времени?
– Пять минут, – буркнул Малахов, направляясь в свой кабинет.

Впрочем, кабинетом это помещение можно было назвать с натяжкой. Малахов никого здесь не принимал. Внутри стояло два мягких кресла, походная кровать, на которой ведущий, бывало, перехватывал минуты сна между записями программ. За перегородкой дуэтом с унитазом побулькивала душевая кабина.

Малахов рухнул на ближайшее кресло и принялся листать телефонную книгу. Сегодня ему нужен был психолог. Хороший, который разбирается в том, как закручены человеческие извилины, а не шарлатан, не коуч, не разбиратель кейсов истеричных хипстеров.
1   ...   46   47   48   49   50   51   52   53   54


написать администратору сайта