эй толстый 5-6 сезон. Эй толстый 5-6 сезон. Пятый сезон. Серия 98б на обоих фронтах я терпел поражение. Мне даже стало казаться, что я стал токсичным. Стоило мне вмешаться в какойнибудь процесс, как тот немедленно принимал наихудшее течение
 Скачать 0.67 Mb.
|
|
Маруся открыла дверь мужской комнаты Даниила, кивнула на кровать, на которой младший никогда и не спал. – Спать вот здесь. Ванная, душ – вот там. Маруся прошла к шкафу, распахнула дверцы. Нет, никакого Малахова здесь, в этом шкафу, тоже не было. Пластмассовой матери вдруг пришла в голову правильная и нужная мысль. – Смотри, тут одежда есть. Выбери себе что подходящее. – Не бабская? – Ни в коем случае, – сказала Маруся. Всё равно эти шмотки её младший сын никогда не наденет. – Тётя Маруся, я замуж за вашего сына не пойду! – заявила Катя. – Конечно, не ходи. Никто тебя не заставляет. – Пусть он больше ко мне не лезет! – Ни в коем случае, – сказала пластмассовая мать. – Только я скажу тебе так. Я не знаю, как вернуть тебя в мужское тело. И никто, наверное, не знает. Привыкай жить женщиной. Может быть, когда-нибудь тебе всё же доведётся выйти замуж. – Что вы говорите, тётя Маруся?! – Всё, ладно! – успокаивающе выставила Маруся ладони перед собой. – Это твоя жизнь. – Должен быть какой-то выход! – со слезами на глазах заявила Катя. – Конечно, Саша, – согласилась Маруся. – Но пока мы его не знаем. Ещё пластмассовая мать думала о том, что Малахов всё-таки, судя по всему, сидит у Виталия в шкафу. Это значило, что старший сын её вводил в заблуждение, недоговаривал. А, может, и не знал, кто собственной персоной сидит у него в шкафу. Мало ли – вдруг Жирный/Малахов там, в шкафу, заснул? Маруся сделала два или три шага в сторону комнаты Виталия. Но остановилась. В спальне у неё, в платьице девочки-отличницы сидел супер-траблмейкер. Сначала следовало разобраться с ним. И пластмассовая мать направилась в свою спальню. Впоследствии она будет раскаиваться. Но в тот момент Маруся чувствовала, что поступает правильно. Даниил расположился в кресле и занимался подтягиванием колготок. – О, наконец-то, мамуль! – сказал он, оторвавшись от своего увлекательного занятия. Маруся подошла к нему и живой рукой отвесила ему оплеуху. – Мам, за что?! – воскликнул Даниил. – За то, что ты суёшь свой дурацкий хрен, куда не положено, вот за что! – Но биологически я мужчина! У меня есть потребности. – Тогда и одевайся, как мужчина. Но нет. На тебя посмотришь – девочка-паинька, а сам ведёшь себя, как кобель! – Но, мамуль, так получилось. – Никаких свадеб! – сказала Маруся. – Тут с братом твоим не знаем, как разобраться, и ты туда же. – Мамуль, ты разбиваешь мне сердце. – Вообще-то мне хочется открутить тебе яйца. – Это любовь, мам. – Что ж, слушай мои условия, – начала Маруся. Продолжение следует... ШЕСТОЙ СЕЗОН. СЕРИЯ 56 – И какой же у тебя план, Жирный? – спросил Виталя Глист, когда человек с внешностью телеведущего совсем уже заебал его своим интригующим молчанием. Ждёт, чтобы за него выдумали, наверное. Похоже на Жирного. Виталя перебирал какие-то возможности бегства. Наверное, тут, в заборе, должна быть какая-нибудь лазейка. Наверное, должны быть и слепые зоны камер. И всего-то делов – провести этого якобы Малахова по слепым зонам к дырке в заборе. Знать бы ещё, где это всё находится! Ничего лучшего в голову не приходило. – А, план?! – отмахнулся Жирный. – Так просто всё. Вместе к воротам пойдём – я да ты. Я тебе хуйню всякую пиздеть буду, а ты поддакивай. – Что, это и всё?! – шёпотом завопил Виталя. – Ну, да. Во-первых, охранники охуеют с Малахова, то есть, с меня. Что, типа, я тут делаю? – И зажопят тебя! – Да вот хуй! – Это почему хуй-то? – Потому что я типа Малахов! Селебрити. Никто меня не станет задерживать. – А вот проверим! – с неожиданной злостью сказал Виталя. – Пошли! Вот увидишь, меня выпустят, а тебя зажопят. – Бедный глупец! – притворно вздохнул Жирный. – Ты вынужден пресмыкаться перед собственной охраной. Хотя это она должна перед тобой ходить на цырлах. Ну, ничего! Скоро ты разучишься вести себя как куколд. – И это что – нам надо куда-то ехать? – спросил Виталя, до которого только сейчас стал доходить весь манящий ужас положения. – Обязательно, – сказал Жирный. – Сейчас мы вызовем такси. Какой тут у тебя адрес? – А что брать-то с собой? – Бабло какое-нибудь на первое время. А остальное мы и сами найдём, в процессе. Затея выглядела откровенно сомнительной. Впрочем, Виталя ни секунды не сомневался в том, что она провалится. Тем временем, Жирный стал изучать содержимое шкафа. Явно искал какую-то одежду – переодеть комбинезон клининговой компании. – Вот в это я должен влезть, – бормотал Жирный, разглядывая джинсы. – Ну, и вот в это, наверное. Теперь он вертел в руках свитер. – Так, а куртки где у тебя? А, вижу. У Жирного зазвонил телефон. – Да-да, заказ верный, подъезжайте. – Чо, такси? – спросил Виталя. – Ага, – пробормотал Жирный, втискиваясь в джинсы. – Блять, сроду не думал, что в твои шмотки влезу. Это ж пиздец. – Ага, – согласился Виталя. – Ты чота похудел. – Ладно, погнали, – сказал Жирный, застёгивая неподатливую пуговицу на джинсах. – Сейчас по дому идём тихо. На улице уже похуй. – Так, а, может, чемодан собрать? – Ебанулся? Навстречу великим приключениям двигаются только налегке! И два долбоёба двинулись навстречу своей судьбе. *** – Мама, я люблю её! – воскликнул Даниил. Брызнули слёзы, почти как у клоуна в цирке, размыли тушь. Кроме того, трансвестит вполне убедительно заламывал руки. Если бы Маруся не знала его, как облупленного, она бы поверила. – Проспись, – отрезала Маруся. – Мама, я серьёзно! – И я тоже. Нельзя жить по принципу – мне в голову взбрело, значит, так и будет. – И что плохого в том, чтобы удовлетворить мои желания. Я что – кому-то приношу вред? – Да, – сказала Маруся. – Ты, например, одеваешься, как тебе хочется, и твои прихоти ежемесячно влетают нам в миллион-полтора. Это вред, не спорь. И то, что ты хрен свой законспирированный суёшь куда попало – тоже вред! Была бы эта девчонка не дура, она притянула бы тебя за изнасилование. – Она воровка, пряталась в шкафу! – Ты прекрасно знаешь, кто она такая. Знаешь, что это – мутировавший Саша Жирный. Ты на нём, что ли, жениться хочешь? – Она – такое же потерявшееся между гендерами существо, как и я! – Не ври мне. Не терялся ты между никакими гендерами. Ты – мужлан и кобель. – Мамуля, ты сбиваешь мне гендерную настройку! Я, вообще-то, считаю себя девочкой! – И тычешь хреном во всё, что движешься. – Мама, как ты можешь?! – Как можешь ты?! Господи Боже, мой сын – не только трансвестит, но и бабник! – Я?! Бабник?! – Хренов Дон Жуан! Который дурит головы невинным девочкам! Самая худшая кобелиная разновидность. – Мама, ты что-то путаешь… – А ты соображаешь быстро. Понял, что дело пахнет керосином. Замуж стал дурёху звать, да? Но надо было поговорить сначала со мной. – Я был окрылён любовью! – Накурен марихуаной ты был. Я проходила мимо твоей комнаты. Разит, как из ямайского притона. И что с тобой делать? – Не препятствовать моему счастью. Даниил очень изящным жестом поправил волосы. Выучился, стервец. – А давай-ка ты не будешь препятствовать счастью моему? – спросила Маруся. – Я, например, буду очень счастлива, если мне не придётся оплачивать астрономические счета за твои шмотки и импланты. За те деньги, которые даю тебе я, можно получить образование хоть в Кембридже, хоть в Силиконовой Долине, а не шарахаться в мини-юбке по ночной Москве в поисках сомнительных приключений. Ты думал о том, чтобы получить образование? – Да, мамуля! – И? – Я спрашивал у Марианны: может ли она получить аттестат за Анечку. Но эта сучка денег требует. «Гони бабло, – говорит. – Тогда аттестат получу». Задаром не почешется! – А разве сиамским близнецам не два аттестата положено? – Ну, вот, большой дали. А маленькой, которая на груди живёт, фиг с маслом. – Ну, поступай по мужскому паспорту. – Фу! Вырядиться мужлом? Или, может, пойти учиться в юбке, но с мужским паспортом? – Я рада, что ты об этом задумался. Может быть, ты не безнадёжен. – Ха! – надул Даниил и без того увеличенные силиконом губы, став похожим на Эллочку-Людоедку. – Ты ни к чему не стремишься, Даниил. – А стать девушкой? – Нет! – рявкнула пластмассовая мать, так, что безделушки на полке издали жалобный звяк. – Девушкой ты тоже не стремишься стать. Ты не принимаешь гормоны, не интересуешься, сколько стоит операция по перемене пола. – Ну, мамуля, – затараторил Даниил. – Я попозже этим заинтересуюсь, когда борода начнёт расти. Сейчас-то пока проблем таких нет. – Давай-ка, если ты нацелен серьёзно, завтра же начнём зондировать почву. Становиться девушкой, так без дураков, по-настоящему. – Мамуля, ты хочешь превратить меня в кастрата! – Я думаю, эта бедная девочка тоже не будет возражать. – Стать бабой? Это чудовищно! – Надо же! От кого я это слышу! – Мамуля, не издевайся! – Даниил картинно заламывал руки. – Нет, это ты надо мной не издевайся, – прорычала Маруся. – Это был один вариант развития событий. А теперь вариант №2. Ты прекращаешь маяться своей тлетворной дурью. Мы выколупываем из тебя весь твой силикон, и ты становишься нормальным мальчиком. – Мамуля, ты вырываешь из моей груди сердце! – Не сердце, а силикон. – На месте которого останутся шрамы! – Которые украшают мужчину. – Но я-то не… – Ты-то да! Хватит меня дурить. Начнёшь нормальную жизнь, получишь образование. Я доверю тебе управление каким-нибудь предприятием. Ты станешь, наконец, человеком! – А сейчас я – не человек? – Ты деградируешь, Даниил! У тебя все мысли – о шмотках, косметике. Ты же умный мальчик, зачем превращать себя в Бузову? В Эллочку-Людоедку? – Я не только об этом думаю. – Я знаю. Но тогда перед тобой откроются жизненные пути! И в том, и в другом случае. Даже если ты выберешь стать настоящей женщиной, ты можешь и поступить в университет, и выбрать профессию. А не только бездумной нимфеткой носиться по бутикам. Ты сможешь, в конце концов, выйти замуж! И тут Маруся вдруг осеклась на полуслове. Даниил тоже молчал, глупо хлопая искусственными ресницами. Мысль была простая, но казалась настоящим выходом. *** – К нам на шоу приходят самые разные люди, представители всех слоёв общества, – принялся вещать Жирный, когда они вышли из особняка и по парковой дорожке, мимо парковки, направились к будке охраны. – Если надо позвать бомжа, мы его зовём. И этот бомж вполне может оказаться в студии рядом со светской львицей, или с олигархом, или с чиновником из правительства. – Жирный, что за говнину ты несёшь? – прошептал Виталя. Наследника потряхивало. Не давала покоя мысль: «А не хуйню ли я творю?». Но передумывать было поздно. Это всё равно, что прыгнув с вышки, решить вернуться. Или ещё не поздно? – Молчи, куколд, – пробормотал Жирный, а затем уже громко понёс про рейтинги в сетке телевещания и какую-то прочую дурь. Пост охраны становился всё ближе. Виталя понимал, что сейчас их зажопят, Жирного подсрачниками выпиздят куда подальше, а Виталю вернут домой, и там, в золотой клетке, он продолжит своё безмятежное существование. – Конечно, бывает, что в студию приходят и невменяемые персонажи, и тогда приходится вызывать охрану. Кстати, вот у нас и охрана. Жирный в обличие Малахова, разговаривая голосом Малахова, фирменным малаховским жестом открыл дверь в караулку с турникетами. – Здравствуйте! – жизнерадостно обратился Жирный к двум седым понурым мужикам. Те предсказуемо впали в ступор. – Э… А что вы здесь делаете? – спросил охранник постарше, пока более младший сообразил, что пора бы начать подозрительно всматриваться в того, кто хочет прорваться за турникет. – А что здесь делаете вы? – парировал Жирный. – Когда я заходил сюда, на посту сидели какие-то девушки… – Но нас не предупредили, что на территории находитесь вы. – Теперь вы это знаете. Пойдёмте, Виталий. Глист вынырнул из ступора. – А… Да-да, пошли. – Вы уходите? – спросил старший охранник Виталю. – Да, – пробормотал тот. – Что ж, у меня есть распоряжение не препятствовать вам, – сказал старший (Виталя знал его, конечно, знал, и младшего тоже!). – Только имей в виду, щенок. Одного из нас именно из-за тебя чуть не задвухсотили. Из-за твоей дурости, парень. Надеюсь, сейчас ты знаешь, что делаешь? Точно! Это кого-то из них порезали на Речном вокзале, у дома той тёлки. Которая в прошлой жизни его на бабло за червей кинула. – Я знаю, – пробормотал Виталя. Жирный открыл было рот, чтобы что-то пиздануть, но старший охранник перевёл на него взгляд и посмотрел настолько тяжелым взглядом, что самозваного Малахова чуть не расплющило по полу. – Ну, если знаешь, парень, то, конечно, иди. Простор открыт. Но, по-моему, ты сильно огорчишь маму, шатаясь со всякими сомнительными типами. И тут седой охранник снова тяжело взглянул на Жирного. – Вообще-то, охранник, воспитывающий своего нанимателя – это нонсенс, – заявил Жирный. – Он мне не наниматель. – То есть, вы – охранник неведомо кого? А по какому праву вы здесь стоите и пытаетесь нам воспрепятствовать? Где Жирный так наблатыкался? Вот что пытался понять Виталя. Когда это унылое животное с полутора извилинами в башке научилось так ставить людей на место? – Да я за него жизнью чуть не заплатил! – сказал охранник уже с чуть меньшей уверенностью. – Ничего не понимаю, – с гнуснейшим апломбом продолжал Жирный. – Виталий, вы заставляли этих людей выполнять рискованные поручения? – Нет. – Так и что происходит? – Жирный явно пёр на рожон. Это не могло кончиться добром. – Вы нас выпустите или нет? На турникете мигнул зелёный огонёк, и Жирный первым оказался за территорией особняка. Следом вышел Виталя. Воздух здесь, за ограждением был тем же самым, но пьянил. Это был воздух свободы. Такси уже ждало. – Садись на заднее, друг-куколд, – сказал Жирный. – Может, я на переднем хочу… – Капризничай у мамочки. На заднее! И не веди себя, как долбоёб. Привыкай. Тут взрослая жизнь. «Ишь, раскомандовался!» – недовольно подумал Виталя. Впрочем, стоило признать, что Жирный был прав. – Это… это вы, что ли? – спросил смуглый таксист, глядя на Малахова, севшего на пассажирское кресло спереди. – Я, – не моргнув признал Жирный. Такси тронулось. Погони не было. – Бля, никогда не думал, что Малахова буду возить, – восторженно сказал таксист. – С вами сфоткаться-то можно? Маме отправлю. Вот она вас любит! – Привет вашей маме, – сказал Жирный. – А у меня знаете, какая история есть? – спросил вдруг таксист. – Вот прямо повезло мне с вами. И водитель принялся рассказывать какую-то немыслимо унылую хуйню. Виталя отключился сразу же. Он провалился в пучину сна. Во сне Виталя обнаружил себя в бассейне, его окружали тёлки. Собственно, только тёлки в бассейне и были – блондинки и брюнетки, с большими сиськами и с не очень большими. Тёлки почему-то все, как одна, издавали какой-то чавкающий звук. «Они же засосать меня хотят!» – понял Виталя. И даже побежал куда-то, прямо по телам тёлок. – Ты куда, дурашка? – спросила одна из них, хватая Виталю за щиколотку. – Сейчас шампанское зальют. – Куда? – ошарашенно спросил наследник во сне. – В бассейн! Ты же сам так приказал! Потом к бассейну подъехала неприятная грузовая машина с бочкой вместо кузова, с ребристым шлангом. Конец ребристого шланга упал в бассейн. Из отверстия полилось что-то бурое. – Это же говно! – завопил Виталя. – Это шампанское! – отвечали тёлки. – Вставай, уродец! Последняя фраза была произнесена голосом Малахова. Виталя открыл глаза. – Приехали, – сказал Жирный. |