Трансформация... (в формате ворд). Рассказов И. Бунина Легкое дыхание, В. Набокова Красавица
 Скачать 387 Kb.
|
|
Основные проблемы терминологических определений экспрессивности, эмоциональности и эмотивности 1.2.1 Эмоции в лингвистике В современной лингвистике наблюдаются некоторые расхождения в терминологии, служащей для определения одних и тех же явлений. Такая тенденция наметилась и в теориях об экспрессивности, эмотивности и эмоциональности. Многие ученые вовсе не разделяют эти понятия, пользуясь наиболее удобными им, другие их четко разграничивают и пытаются выявить различия разного рода, третьи и вовсе предлагают свои определения. Подобные неточности и разногласия заметно усложняют проведения исследований в данной области, но обеспечивают плюрализм взглядов и дают возможность выбирать. Однако все исследователи признают безусловную необходимость изучения эмоций в лингвистике. «Эмоции пронизывают язык, и какой бы проблемой ни занимался лингвист, можно с уверенностью сказать, что на каком-то этапе исследования он сталкивается с определенным аспектом проявления в языке эмотивной функции» [Филимонова 2007: 36]. Считается, что в язык вошли только названия тех эмоций, что достаточно долго и напряженно переживаются человеком. Только при таких условиях возникает возможность полностью осмыслить происходящее и дать этому явлению точное название. Для описания эмоций другого порядка приходится задействовать сложные конструкции или, напротив, прибегать к звукоподражаниям и жестам. Е.Ю Мягкова, пользуясь психолингвистическим подходом, выделила основные проблемы, которые необходимо учитывать при подборе дефиниции эмоции: Эмоции являются «состоянием тела» или «состоянием души». Основаниями эмоций являются потребности, мотивы, познавательные процессы. Эмоции связаны с обработкой информации. Эмоциональные процессы могут протекать на сознательном и бессознательном уровнях Одни эмоции можно определить более четко, чем другие. Качественный и количественный состав эмоций вызывает разногласия [Мягкова 2000: 8-16]. Большое внимание уделяется изучению лексических средств выражения эмоций, можно выделить следующие направления исследований: Изучение отдельных эмотивных лексем Изучение лексико-семантических групп эмотивной лексики Изучение синонимических и антонимических отношений эмотивной лексики Изучение семантических/тематических полей, охватывающих эмотивную лексику Изучение роли метафоры в семантическом представлении эмоций Корреляция лексиконов эмоций различных стран мира Критерии эмотивности языка и его знаков Соотношение лингвистики и паралингвистики эмоций Эмотивное семантическое пространство языка и эмотивное смысловое пространство языковой личности. [Филимонова 2007: 34]. Эмоции и способы их выражения зависят не только от конкретного индивида, но и от национальных и культурных особенностей. Это делает эмоции еще более сложной категорией, так как они заметно влияют на коммуникацию и ее результаты. Эмоции всегда обоснованы ситуацией, во многом мотивируют наши действия и поступки, объясняют положение вещей. Художественный текст это так же особый вид коммуникации автора с читателем и даже просто текста с читателем. Эмоциональное содержание произведения играет огромную роль в понимании текста и его дальнейшей интерпретации. 1.2.2. Категория экспрессивности В Литературном энциклопедическим словаре под экспрессивностью понимается совокупность семантико-стилистических признаков единицы языка, которые обеспечивают ее способность выступать в коммуникативном акте как средство субъективного выражения говорящего к содержанию или адресату речи. Существует так же точка зрения, согласно которой экспрессивная функция связана с выражением мысли, а эмотивность считается функцией речи. Под термином «экспрессивность» многие ученые понимают «усиление воздействующей силы языковой единицы» [Филимонова 2007:31]. Это главное, что отличает ее от эмотивности и эмоциональности. М.В. Никитин считает ядром понятия экспрессивность силу оставленного впечатления. «В определение экспрессивности безусловно входит способность производить, оставлять сильное, глубокое или по меньшей мере заметное впечатление.» [Никитин 1996: 302] Экспрессивным считается такое выражение, которое привлекает к себе внимание за счет своей формы и строения. [Никитин 1996:302]. Экспрессивной считается не только художественная речь, хотя она, как правило, является наиболее ярким образцом данного явления. «Лингвистическим механизмом экспрессивности является, главным образом, отклонение от стереотипов в использовании языковых единиц различных уровней» [Степанов 2007: 248]. Н.В. Уфимцева в своей работе пишет: «Экспрессивность представляет собой свойство определенной совокупности языковых единиц, обеспечивающее их способность передавать субъективное отношение говорящего к содержанию или адресату речи, а также совокупность качеств речи или текста, организованных на основе таких языковых единиц. Это такое свойство текста или части текста, которые передают смысл с увеличенной интенсивностью, выражая внутреннее состояние говорящего. Экспрессивность свойственна всем уровням языка и выражается самыми разными языковыми средствами» [Уфимцева 2000: 48]. Некоторые исследователи считают экспрессивность категорией более объемной и широкой, чем эмотивность и эмоциональность. Экспрессию можно рассматривать как категорию коммуникативную. В таком случае, в акте реализации экспрессии участвуют как адресант так и адресат, важны намерения говорящего и знания и представления о мире слушающего, важны так же экстралингвистические данные (возраст, пол и социальные роли участников коммуникации). 1.2.3. Категория эмотивности Категория эмотивности выделена сравнительно недавно, и до сих пор в ее трактовке не наметилось единства. Если рассматривать эмотивность с точки зрения общего языкознания, то стоит обратить внимание на мнение А. Селиновой [Цит. по:Багдасарова 2006: 145]. Она понимает эмотивность как составляющую только коннотативного компонента в семантической структуре языковой единицы, который представляет эмоциональное отношение носителей языка к обозначенному. Но, по мнению большинства ученых, эмотивность может формировать и денотат значения слова, что создает противоречие в рассмотрении денотата и коннотата, создает искусственно установленные границы между ними [Багдасарова 2006: 123]. Л. А. Пиотровская, изучая категорию эмотивности со стороны живой речи и текста, придерживается мнения, что эмотивность является функцией языковых единиц, связанной с выражением эмоционального отношения говорящего к объективной действительности. Соответственно эту категорию можно назвать модальной [Пиотровская 2007: 28]. Наиболее широко известны работы Шаховского, который определяет эмотивность как «имманентно присущее языку семантическое свойство выражать системой своих средств эмоциональность как факт психики; отраженные в семантике языковых единиц социальные и индивидуальные эмоции» [Шаховский 2008: 23]. В.И. Шаховский так же предложил развести термины “эмоция” и “эмотивность”. Эмоция, по его мнению, относится к категории психологии, а на языковом уровне эмоции превращаются в эмотивность. Эмотивность дня данного исследователя – категория коммуникативная. В языковом смысле эмотивность рассматривается как чувственная оценка объекта, выражение языковыми или речевыми средствами чувств, настроений, переживаний. Получается, что эмотивность является компонентом семантической структуры слова и соотносится с коннотацией лексической единицы. Следовательно, это не индивидуальная категория, а нечто соотносимое с эмоциями любого носителя языка. Языковые средства выражения категории эмотивности могут быть представлены в определенной системе. Предполагается, что это поле, ядро которого составляют разноуровневые элементы, в семантике которых преобладает эмотивно-оценочный компонент. Периферийными являются единицы, обладающие потенциальной эмотивностью, а также те эмотивы, компоненты коннотации которых могут нейтрализоваться в контексте. В. И. Шаховский писал: «Эмотивность, несомненно, является функционально-семантической категорией, так как отвечает всем ее признакам: общность семантической функции - выражение эмоций; взаимодействие лексических и грамматических элементов (эмотивность, как установлено, имеет формальное выражение на всех «этажах» языка - фонологическом, морфологическом, лексико-семантическом, фразеологическом, синтаксическом уровне структурных моделей); членение - центр - периферия и прочее» [Шаховский. 2008: 112-113]. По мнению ученого, эмотивность может быть двух типов: эмотивность, связанная с субъективным отношением говорящего к объекту оценки, и эмотивность как компонент коннотативной семантики слова, высказывания, текста. Стоит учесть, что эмотивность в ряду других категорий выделяется благодаря своей возможности реализовываться на всех уровнях языка. Смысловое и эмоциональное в языке неразделимо, отсюда возникает возможность выражения эмотивности через лексические единицы с «надстроенным» коннотативным значением. Слово приобретает эмотивный компонент значения, который В. И. Шаховский определяет как семантическую долю, с помощью которой языковая единица осуществляет свою эмотивную функцию [Шаховский 2008:13]. То есть, эмотивная сема является компонентом коннотации и лишь сопутствует денотативному компоненту значения. Коннотативные смыслы всегда оценочны, задают семантике слова определенную эмоциональную направленность (глазенки, головенка, расфуфыриться) [Бабенко 1989: 55]. Эмотив, по мысли В.И. Шаховского, представляется собой языковую единицу, превалирующей функцией которой является выражение эмоций говорящего. Эмотивом может быть не только аффикс, слово, фразеологизм или предложение, но и текст, включающий эмотивы других языковых уровней. Соответственно категория эмотивности может найти выражения на любом из уровней языка. Этот вывод подтверждают работы по исследованию средств проявления категории эмотивности на синтаксическом уровне, поскольку форма высказывания может отражаться на его семантике [Пиотровская 2007: 48]. Вопросы и восклицания, необычный порядок слов и другие формы экспрессивного синтаксиса указывают читателю на некоторую эмоциональность высказывания. Например, эмоции ярко выражаются в риторических высказываниях (Куда ж вы едете? Как же я теперь буду без вас? Что ж мне теперь делать?). На лексическом уровне категория эмотивности достаточно полно исследована, но и здесь возникают некоторые противоречия, например, в вопросе определения специфики эмотивного компонента в семантической структуре слова. В разных концепциях понятие коннотации понимается по-разному: «некоторые ученые относят к коннотации эмотивный и стилистический компоненты значения слова (Филлипов, Стернин), другие (Ризель) - только эмотивный компонент» [Коростова 2009:88]. В тексте эмотивность может выражаться графически, например, с помощью использования различных знаков препинания и курсива. К фонетическим средствам можно отнести ассонанс, аллитерацию, звукопись, растягивание гласных, отраженное графически и многое другое. К морфологическим средствам выражения эмотивности относятся разнообразные суффиксы и приставки, в том числе суффиксы субъективной оценки (уменьшительно-ласкательные, увеличительные, пренебрежительные, уничижительные), а также приём словосложения. На лексическом уровне эмотивность выражается использованием малоупотребительных слов, слов с собственно или приобретенной в контексте эмоциональной семантикой, заимствований, междометий и множеством других способов. На уровне синтаксиса эмотивность может выявляться через инверсии, повторы, использование синонимов и антонимов. Таким образом, можно определить эмотивность как «полистатусную когнитивную категорию». «Эмотивность имеет категориальный статус на различный уровнях языковой системы и в речи. Полистатусность категории эмотивности наиболее отчетливо проявляется в тексте, интегрирующем различные категориальные проявления эмотивности» [Филимонова 2007: 61]. 1.2.4. Категория эмоциональности Многие исследователи рассматривают эмоциональность скорее как категорию психологическую. Например, краткий психологический словарь дает следующее определение: «Эмоциональность - свойства человека, характеризующие содержание, качество и динамику его эмоций и чувств. Содержательные аспекты эмоциональности отражают явления и ситуации, имеющие особую значимость для субъекта. Они неразрывно связаны со стержневыми особенностями личности, ее нравственным потенциалом: направленностью мотивационной сферы, мировоззрением, ценностными ориентациями и пр.» Эмоциональность рассматривается как способность человека реагировать на эмоциональные ситуации Но и лингвисты довольно часто прибегают к использованию данного термина. Эмоциональность рассматривается как свойство языковых единиц и как текстовая категория. Существует точка зрения, что «каждое слово в той или иной степени обладает определенными эмоционально-чувственными характеристиками, которые могут трактоваться как эмоционально-чувственный компонент значения слова» [Мягкова 1990:5]. Е.М. Галкина-Федорук полагает, что понятие эмоциональности уже понятия экспрессивность. «Все эмоциональное экспрессивно, но не все экспрессивное эмоционально, поскольку существует не только эмоциональная, но и логическая экспрессия». [Галкина-Федорук 1958: 42] Таким образом, ученый отмечает, что для эмоциональности характерна меньшая осознанность, чем для экспрессивности. Эмоциональность не служит только украшением речи и применяется говорящим (или автором письменного текста) для выражения эмоционального состояния, более четкой и естественной передачи ситуации. А.Б. Золотова отмечает, что современные лингвисты склонны понимать эмоциональность в широком и узком смыслах. «В первом случае ученые трактуют ее либо как совокупность областей выражения чувств и эмоций субъекта, либо как усиление, или интенсивность; во втором – как отраженное и закрепленное в семантике слова чувство говорящего, его отношение к объекту речи» [Золотова 2010: 14]. Небезынтересно то, что Золотова так же склоняется скорее к употреблению термина эмоциональность, а не эмотивность (если это не имеет особой значимости для задач исследования), так как находит этот термин наиболее распространенным. «Следует также отметить, что поскольку под эмоциональностью понимается использование элементов языка для выражения эмоций, отношения говорящего к обозначаемому и воздействия на чувства адресата, то можно считать, что данная категория объединяет семантически близкие единицы разных уровней» [Золотова 2010:14]. Термины «эмотивность» и «эмоциональность» не кажутся противоречивыми и противоположными, они во многом схожи и в достаточной степени взаимозаменяемы. В художественном тексте эмоциональность проявляется так же на всех уровнях языка и соответствует рамкам теорий эмотивности, изложенных выше. Например, В. Н. Телия в своих работах часто использует эти термины как синонимичные [Телия 1996: 31]. В данной работе предпочтительно использование термина эмоциональность, так как он является наиболее распространенным и наименее спорным в лингвистике. Категория оценки в художественном тексте Общие положения теории оценки Категория оценки имеет большое значение в пространстве текста, поскольку позволяет создавать более ясные и конкретные образы и помогает читателю воспринимать текст. Категорию оценки наряду с нормой, долженствованием и императивностью относят к видам модальности. Модальность выражает разные виды отношения высказывания к действительности и субъективную квалификацию сообщаемого. Модальность является комплексной категорией, активно взаимодействует с другими категориями системы языка [Звада 2012: 8]. Оценочная модальность выражает отношение говорящего к объективному, часто это отношение эмоционально. Оценочное высказывание обладает сложной многокомпонентной структурой. «Оценочная структура или модальная рамка оценки включает целый ряд элементов, обязательными из которых являются субъект оценки, объект оценки, оценочное отношение, а так же шкала оценок и оценочные стереотипы» [Вольф 2006: 9]. Любая оценка имеет объектно-субъектный характер: объект оценивает субъект с определенной точки зрения, образуя оценочный предикат [Ягубова 1992: 7]. Субъект, оценивая предметы или события, опирается на свое отношение к объекту оценки и на стереотипные представления об объекте. В оценочном объекте в свою очередь сочетаются субъективные (отношение объект-субъект) и объективные (свойства самого объекта) признаки [Вольф 2006: 25]. Оценка – это свернутое суждение о ценности объекта в каком-либо отношении, заключающееся в разнообразных логических и эмоциональных реакциях человека на познавательную действительность при сравнивании ее с идеализированной моделью мира. Оценка не является характеристикой, свойством, но обусловлена объектом действительности [Арутюнова 1988:15]. «Сложная структура оценок, а так же подвижность оценочного компонента в рамках лексического значения слова обусловливают возможность построения классификации на различных основаниях» [Ягубова 1992: 7]. Выделяют несколько типов оценочных суждений. Лексико-семантическое поле оценки объединяет значения слов разных частей речи, ядро поля представлено общеоценочными значениями, в которых оценочная сема является главной. Таким образом, возникает оппозиция: общеоценочные – частнооценочные значения. Общеоценочные значения реализуется прилагательными «плохой/хороший» и синонимами типа превосходный, отвратительный и другими. Есть тенденция к замещению «плохой/хороший» эмоционально-экспрессивными синонимами. Такая оценка производится по совокупности признаков и дается предмету в целом. Данная классификация наиболее обобщенная и дает возможность говорить лишь об оценках положительных и отрицательных. Частнооценочные - более обширная и разнообразная группа – значения, дающие оценку одному из аспектов объекта с определенной точки зрения. Оценки можно разделить на несколько уровней в соответствии с нашими разными способами познания мира. По классификации, разработанной Арутюновой [Арутюнова 1988: 75]: Сенсорные оценки сенсорно-вкусовые, или гедонистические (приятный, вкусный) психологические (делятся на интеллектуальные (интересный, увлекательный) и эмоциональные (радостный, желанный)) Сублимированные оценки эстетические (красивый, прекрасный) этические (моральный, добрый) Рационалистические оценки утилитарные (полезный, вредный) нормативные (правильный, нормальный) телеологические (эффективный, удачный) Вместе с тем, оценки делятся на абсолютные и сравнительные. При абсолютной оценке речь идет об одном объекте, при сравнительной оценке имеются минимум два объекта или два состояния одного и того же объекта. В сравнительных оценках сравнение всегда прямо выражено, абсолютные же только подразумевают сравнение с неким эталоном, в них сравнение выражено имплицитно [Вольф 2006: 15]. Следовательно, любая оценка содержит элемент сравнения в своей структуре. В связи с различной трактовкой оценки, в научной литературе предметом дискуссии является и вопрос о том, к каким явлениям реальной действительности может быть приложима оценка: а) лицо, предмет, событие или положение вещей; б) предметы (их свойства), действия, процессы, состояния, ситуации, положение дел, факты и возможности; в) вещи, способы производства вещей, идеи, намерения, действия, состояния; г) действия (реальные и потенциальные) [Проскуркина 1992: 4]. В категории оценочности выражается взаимодействие человека, с окружающим его миром, оценка всегда связана с конкретным историческим периодом и конкретной социальной средой. Как пишет О.В. Звада: «…выбор оценки субъектом связан с определенной «шкалой ценностей», принятой в данном обществе, и часто зависит от ментальных особенностей нации и отдельного человека» [Звада 2012: 12]. В обществе заложено понимание некоторого «стандарта», на основании которого и строится положительная/отрицательная оценка. По словам Н.Д. Арутюновой: «Оценочное высказывание вскрывает присутствие (или отсутствие) в действительном идеального» [Арутюнова 1988: 60]. «Присутствие оценочного субъекта предполагает некоторые особые свойства оценочного рассуждения и в первую очередь возможность спора об оценках, при котором сталкиваются разные мнения» [Вольф 2006: 22]. Это актуально не только в процессе непосредственной коммуникации, но и для интерпретации текста, так как у читателя всегда есть возможность принять авторскую оценку ситуации или отвергнуть ее. Оценка находит средства выражения на разных уровнях языка. На фонетико-фонологическом уровне главным средством выражения оценки является интонация, которая и делает оценку явной. Интонация оценочности наслаивается на семантику произносимых слов и вносит дополнительное значение. На морфемно-морфологическом уровне средством выражения оценки становятся аффиксы. «Наиболее продуктивными в этой сфере выступают суффиксы эмоциональной оценки, которые можно определить как суффиксы, выражающие восприятие ценности или суждение о ценности, вызываемые понятие, содержащимся в основе» [Карамова 2003: 19]. Например: дурак - дурачок, милый - миленький. На лексико-семантическом уровне оценка выражается с помощью общеоценочной и частнооценочной лексики. Выражать оценку может и сразу целое высказывание. Таким образом, существует несколько возможностей выражения оценки в тексте: Прямой способ – лексика с аксиологической семантикой Слова с оценочными коннотациями Словообразовательные средства Метафорические способы, зооморфизмы Антифразис Экспрессивный синтаксис Описание жестикуляции, мимики Цитация [Карамова 2003: 19]. Оценка как семантическая категория представлена на всех уровнях языка, однако основным из них принято считать лексико-семантический. «Центральное место среди всех выражений оценки занимает оценочная лексика» [Ягубова 1992: 8]. Оценка может проявляться не только в основном значении слова, часто содержится в коннотативном компоненте значения. Так слова приобретают определенное значение оценки в конкретном контексте. Соответственно, среди типов оценочных номинация выделяют лексику с понятийным оценочным содержанием и лексику с оценочными коннотациями, основываясь на месте оценочного компонента в структуре значения [Карамова 2003: 25]. А.А. Карамова считает основными средствами представления оценочных коннотаций метафоры и фразеологизмы [Карамова 2003: 40]. При анализе способов выражения оценки в художественном тексте особенно важна проблема связи оценки и ее интерпретации. «Она входит как более частная в общую проблему соотношения интерпретации и события» [Вольф 2006: 195]. Непосредственные оценки (негодяй, болван, прелесть) не нуждаются в дополнительной интерпретации. Однако их можно выразить при помощи предиката (хвалить, ругать), такая оценка становится высказыванием интерпретацией. Эти высказывания складываются из двух частей: из описания эмоционального состояния говорящего и из указания на объект и его признаки, мотивирующие оценку. [Вольф 2006: 196]. Эмоционально-экспрессивные оценки В лингвистике, основываясь на характере оценки, принято выделять оценки рациональные и эмоциональные. Под эмоциональной оценкой Н.А. Лукьянова понимает «мнение субъекта (индивидуального или коллективного) о ценностях некоторого объекта, которое проявляется не как логическое суждение, а как ощущение, чувство, эмоции говорящего» [Лукьянова 1986: 45]. Замечено, что чаще всего эмоциональными выступают нормативные, психологические, интеллектуальные и морально-этические оценки. С категорией эмоциональности в оценке пересекается и понятие экспрессивности (в качестве семантической категории) [Карамова 2003: 32]. В данной работе рассматриваются оценки эмоционально-экспрессивные, формирующие и демонстрирующие определенное отношение к предмету оценки. Наши чувства по отношению к людям, вещам и событиям показывают, как мы их оцениваем. Эмоциональность всегда оценочна, тогда как оценка может быть рациональна. Эмоционально-экспрессивные оценки интересны и тем, что дают представление не только о том, что оценивается, но и о том, кто оценивает. «Через вербальные эмоциональные оценки происходит отражение языковой личности в лексико-семантической системе» [Шаховский 1998:62]. Эта мысль так же находит отражение в работах и многих других ученых. М.А. Ягубова говорит о том, что во многих случаях оценочное высказывание ярче характеризует субъекта оценки и выдвигает человеческий фактор на первый план картины мира. Она отмечает так же то, что «оценка заключается в разнообразных логических и эмоциональных реакциях человека на познаваемую действительность, возникающих при сравнении ее с идеализированной моделью мира» [Ягубова1996: 36]. Г.Н. Скляревская обращает внимание на «глубокую антропологичность» категории оценки, что выражается в связи оценки «не столько с общей речевой деятельностью, сколько с конкретным и единичным Говорящим.» [Скляревская 1997: 172]. Е.М.Вольф рассматривает эмотивность как часть оценочности и считает, что: «Эмотивность выступает на первый план в оценочных выражениях типа: Какая прелесть!, в высказываниях, включающих аффективные слова вроде: прекрасный, отличный, скверный, дрянной. Большинство слов-оскорблений также включает, прежде всего, эмотивный компонент оценки: Так, болван! Это, в первую очередь, говорит об отношении говорящего к объекту оценку, а не о свойствах последнего. Важно, однако, подчеркнуть, что эмотивность имеется во всех оценочных выражениях, отражая присутствие в них субъекта» [Вольф. 2006: 38-39]. По мнению ученого «эмоциональное и рациональное в оценке подразумевают две разные стороны отношения субъекта к объекту, первая – его чувства, вторая – мнение» [Вольф 2006: 42]. Язык всегда предполагает некоторую рациональность, поэтому чистых эмоциональных оценок не существует. Рациональность проявляется уже в том, что человек смог осмыслить и вербально выразить свое отношение в объекту действительности. В работе Т.Г. Винокур говорится: «Несмотря на то, что оценка выполняет номинативную функцию, общность акта оценки с миром переживаний и чувств субъекта речи очевидна. Оценочное отношение субъект выражает всегда и разными способами» [Винокур 2009:43]. Для возникновения эмоциональной оценки субъект должен испытать какие-то эмоции по отношению к определенному объекту, то есть выйти из состояния безразличия, которое является нейтральной точкой в поле эмоциональности. Безразличие в данном случае будет выражать модальность нейтральности. «По правую сторону от безразличия лежит поле «относиться хорошо», по левую – «относиться плохо» [Петрова 1996: 62]. В зависимости от ситуации любой объект действительности может оказаться небезразличным и спровоцировать выражение оценки. Оценка вбирает в себя эмоции объекта оценки, как правило, положительные оценки основываются на соответствующих эмоциях – одобрение, похвала, радость; отрицательные оценки могут быть вызваны гневом, злостью, пренебрежением. Как отмечает Н.Д. Арутюнова, оценка впитывает в себя соответствующую эмоцию, и параметры оценки и эмоции совпадают. Эмоциональная оценка может выражать пренебрежение, неодобрение, порицание, презрение, отвращение, одобрение, удовольствие, восторг…[Арутюнова 1988:95]. Таким образом, эмоциональную оценку сложно отнести к оценке полностью сознательной, так как различные эмоции и чувства люди испытывают на бессознательном уровне. В то же время следует обратить внимание на то, что при наличии рационального компонента в оценке, эмоциональность в большой степени нейтрализуется. В наивной картине мира эмоциональное всегда противостоит рациональному, однако структура эмоции двухкомпонентна, эмоцию невозможно отделить от разума. «Эмоциональная оценка «наслаивается» на рациональную (ценностная ориентация текста сохранена)» [Телия 1996: 33]. Е.М. Вольф считает важнейшей особенностью оценки постоянное присутствие в ней субъективного фактора, взаимодействующего с объективным [Вольф 2006: 22]. Таким образом, возникает возможность выделить оценку собственно эмоциональную, «основанную на эмоциях, переживаниях, связанных с приписываемыми творческим мышлением субъекта свойствами, объективно не присущими референту, например: мерзость», и оценку эмоционально-интеллектуальную, «основанную на эмоциональных суждениях, переживаниях, эмоциях в органическом их единстве, например: скряга, жмот» [Карамова 2003: 28]. Высокая степень субъективности в эмоциональной оценке может ставить по сомнение ее истинность. «Долгое время было принято считать что оценочные высказывания не являются истинными или ложными, так как они не могут быть проверены путем соотнесения с действительностью» [Вольф 2006: 34]. Чем выше степень субъективности в оценке, тем сложнее проверить ее истинность или ложность. Тем не менее, эмоциональность оценки не означает ее неоправданность, не искажает отношение субъекта, а лишь подчеркивает его состояние в момент акта оценивания. Искренняя оценка всегда истинна для данного человека в данном месте и времени по отношению к определенному объекту окружающей действительности. Стоит отметить, что среди эмоциональных оценок выделяют не только оценки, описывающие чувства, но и побуждающие испытывать некоторое чувство-отношение по средствам воздействия на реципиента образного или равноценного ему представления обозначаемого [Телия 1996:34]. Такие оценки и обладают наибольшей воздействующей силой. Это замечание особенно актуально для интерпретации художественных текстов, так как при помощи различных образов автор формирует оценку читателя, влияет на его отношение к героям, месту, ситуации. Многими исследователями отмечено, что в разговорной речи мы никогда не удовлетворяемся общей оценкой, всегда сопровождаем ее экспрессивными выражениями. Это важно и для текстов художественной литературы, потому как они вбирают в себя языковые средства из всех функциональных стилей. Так как говорящий всегда стремится доказать правильность своих оценок, то можно сказать, что категория оценки обладает текстообразующим потенциалом. Если отрицательная оценка никак не аргументирована, она считается просто оскорблением. Категория оценки тесно связана с определением точки зрения, выдвинутым Б.А. Успенским. В своей работе «Поэтика композиции» он рассматривает точку зрения как главную проблему композиционного строя произведения [Успенский 1970: 5]. Проблема точки зрения актуальна для всех видов искусства, связанных с семантикой. Художественное произведение представляет собой комбинацию различных точек зрения, организующие такие планы произведения как идеологический, фразеологический (охватывающий все лексические средства), временной, пространственный и психологический. В плане фразеологии, который наиболее выразителен в контексте данного исследования, точка зрения может выражаться в наименовании героя (подчеркивать изменения характера героя или смену точки зрения изменением наименования). Автор может влиять на слова своих героев, их прямую и внутреннюю речь. Появление в тексте «чужого слова» может говорить о смене точек зрения и возникновении разных оценок. Произведение, в котором совмещается несколько точек зрения и они равноправны, называется полифоническим [Успенский 1970:8]. Разные точки зрения дают читателю разные оценки предмета. При анализе художественного текста всегда необходимо уделять внимание субъекту оценки. В данной работе для определения эмоциональной оценочной лексики, которая помогает формировать образы главных героинь рассказов, используется определение эмоционально-оценочный комплекс, который включает в себя все разнообразие эмоциональных оценок и языковых средств выражения эмоций в художественном тексте. 1.4 Особенности повествования от первого и третьего лица. Влияние типа нарратива на эмоциональную структуру текста Формы повествования в художественной литературе весьма разнообразны, каждая форма зависит от условий времени, стиля и жанра, авторской индивидуальности и основной идеи текста. Самыми распространенными формами повествования являются повествование от первого лица и от третьего лица, к этим формам сводятся все исторически сложившиеся типы повествования. Как отмечают в своей статье К.Н. Атарова и Г.А. Лесскис с этой точки зрения все повествовательные манеры могут быть сведены всего к двум инвариантам [Атарова 1980: 33]. Пространство художественного текста всегда содержит в себе образ своего создателя – автора, который занимает в нем определенные пространственно-временные и идеологические позиции; форма повествования указывает на его «актуализацию» в произведении. Форма я-повествования эксплицировано указывает на присутствие автора, в повествовании от третьего лица автор может быть не «актуализирован». Таким образом, с точки зрения К.Н. Атаровой и Г.А. Лесскис вторая форма нарратива обладает большими возможностями и оказывается наиболее распространенной [Атарова 1980: 33]. В произведениях, написанных от первого лица, на первом плане оказывается образ рассказчика (повествователя), который не равен реальному автору и не всегда является выразителем главных идей произведения. К.Н. Атарова и Г.А. Лесскис пишут: «сама по себе передача авторских прав своему повествователю еще не означает его полного согласия со всеми взглядами повествователя и его системой оценок» [Атарова 1980: 347]. Рассказчик является аналогом автора лишь в плане поверхностных структур, однако он всегда находится на одном уровне с остальными персонажами произведения, тогда как реальный автор всегда несколько выше. «Автор как носитель концепции произведения непосредственно в него не входит, он всегда опосредован – субъектно и внесубъектно» [Корман 2006: 210]. Лингвистическим признаками такого повествования являются перволичные формы глаголов и местоимение «Я», которые свидетельствуют о появлении в структуре текста рассказчика. Рассказчик может быть непосредственным участником произведения или просто лицом, передающим произошедшее. Образ рассказчика вносит в текст модальность достоверности, так как перед читателем предстает непосредственный участник или свидетель описываемых событий. «Для произведений, написанных в первой личной форме характерно утверждение подлинности излагаемых фактов» [Атарова 1980: 346]. Вымышленный мир произведения становится реальностью. «Повествователь подчиняется тем же законам, что и его персонажи, здесь нет презумпции вымысла, а наоборот есть презумпция автобиографизма, заданная повествовательной формой» [Атарова 1980: 346]. Жизнь рассказчика в одном мире с остальными героями определяет и физические особенности его позиции. Это во многих случаях оправдывает инвертированность композиции, действие перед читателем разворачивается в последовательности известной повествователю, и некоторую неполноту, так как изображаемый мир ограничен кругозором и опытом рассказчика [Атарова 1980: 34]. Данная структура дает автору возможность показать мир с другой точки зрения, мы смотрим на реальность глазами рассказчика, который обладает своим особенным характером и принадлежит к определенной социальной среде. Повествователь передает то, на что именно он обратил внимание, что важно ему. Атарова и Г.А. Лесскис замечают то, что эта возможность раскрыть субъективность взгляда на мир является важнейшей семантической особенностью данной формы нарратива [Атарова 1980: 347]. Такое персонифицированное повествование, как правило, более эмоционально. Рассказывая свою историю, повествователь получает возможность оправдаться перед читателем, вызвать у него сочувствие и сожаление, которого бы не возникло при передаче истории от третьего лица. «Из субъективности повествования следует «эффект оправдания», характерный для формы первого лица» [Атарова 1980: 349]. Рассказчик говорит правду, мотивирует свое поведение, анализирует поступки и мысли на глазах читателей, которые стремятся понять его и простить. Перед читателем открывается весь внутренний мир повествователя, особенности его мировоззрения и жизненные установки. Образ рассказчика подчиняет структуру текста и восприятие его читателем, в случаях, когда реальному автору необходимо разрушить эту модель достоверной реальности – ему приходится прикладывать дополнительные усилия [Атарова 1980: 347]. Б.О. Корман считает, что рассказчик не просто строит рассказ, но и стремится навязать читателю открыто заявленное понимание этого «строения» [Корман 2006: 215]. Для произведений, организованных формой я-повествования характерны три основные ситуации: письменное сообщение, устный рассказ или внутренний монолог. Письменное сообщение может иметь форму воспоминаний, писем или дневника. Ситуация устного рассказа позволяет автору актуализировать форму сказа, передать колоритные особенности устной речи персонажа [Атарова 1980: 352]. В произведениях, написанных в третьеличной форме повествования, автор выделен и противопоставлен всем остальным персонажам. Автор является фигурой иного пространственно-временного плана, так как он является непосредственным создателем вымышленной реальности своих героев. Основной семантикой таких произведений является семантика вымысла, которая нисколько не умаляет художественной «правды» произведения [Атарова 1980: 34]. Для этих текстов характерна модальность объективности и полнота изображения внешнего и внутреннего мира. Автор обладает безграничными возможностями творца и сам организует структуру произведения. К.Н. Атарова и Г.А. Лесскис в рамках текстов, организованных повествование от третьего лица, выделяют две основные группы по наличию или отсутствию актуализированного автора-сочинителя. Лингвистическими признаками эксплицированного присутствия автора они считают личные и притяжательные формы местоимений, личные формы глаголов, относящиеся к автору. Его присутствие выдают и прямые обращения к читателю или наличие метатекста. Наличие экспликации автора указывает на актуализацию семантики вымысла [Атарова 1980: 35]. Персонифицированный автор всегда находится в метапространстве, которое, как правило, не пересекается с реальностью текста, нарушение этих границ воспринимается читателем как абсурдность и полный «авторский произвол». Персонифицированный автор предполагает и персонифицированного читателя, текст становится пространством своеобразной личной беседы (автор и читатель в таких случаях часто связаны местоимением «мы»). Такое повествование нередко предполагает и выражение на поверхностном уровне некоторой авторской субъективности, читателю доступно авторская оценка персонажей и их поступков [Атарова 1980: 38-39]. В текстах с неперсонифицированным автором так же возможно эксплицитное выражение оценочно - идеологической авторской позиции. Ее можно увидеть в авторском комментарии к словам героев, в авторских отступлениях и описаниях, в преобладании анализа [Атарова 1980: 39]. Идеологическая позиция автора обнаруживается и в «подтексте» произведения, на глубинном уровне анализа. При такой форме повествования «авторская интерпретация сюжета слита с самим сюжетом и не формулируется прямо» [Корман 2006: 215]. При повествовании от третьего лица автор может выбрать несколько позиций: описание только внешнего мира, описание внешней действительности и внутренних переживаний одного (обычно главного) героя или нескольких, может вовсе ограничить свое всеведение физическим положением и внутренним миром одного героя. Нередко возникает модальность сомнения, которая передает неполноту авторских знаний, что может способствовать ощущению большей достоверности, свободе интерпретации или подчеркивать субъективность изложения. Авторские элементы часто переплетаются с элементами персонажей, что часто является средством раскрытия психологии персонажа, передачи субъективности изложения и придает повествованию экспрессивный характер [Атарова 1980: 41]. Такое переплетение видно и в сюжетной структуре, когда сюжет не соответствует заявленной субъектной интерпретации, за ними прослеживается наличие сознания истинного создателя текста [Корман 2006: 216]. Тексты, написанные в форме повествования от третьего лица сложно назвать менее эмоциональными, так как автор просто организует этот уровень несколько иначе. Автору доступны разные точки зрения, эмоции разных персонажей. Общая тональность текста может быть выражена в описаниях окружающей среды и в фоновых событиях. Выводы Пространство художественного текста уникально, так как строится на основе образов и ассоциаций. Такой текст содержит в себе большую концентрацию смыслов и знаков, что дает читателю простор для интерпретации. Работая с художественным текстом необходимо уделять внимание всем уровням его структуры и соотносить произведение с эпохой написания, направлением и личным стилем автора. Категории эмоциональности и оценочности играют важную роль в формировании текстового пространства. Интересно, что эти категории могут находить разные способы выражения на всех уровнях языка и обладают тесной взаимосвязью. Категория эмоциональности до сих пор является спорной в современной лингвистикеи требует тщательного изучения. Средства выражения эмоциональности чрезвычайно разнообразны и индивидуальны для каждой ситуации, любого текстового пространства. Изучение этой категории в рамках художественного текста позволяет судить об эмоциональной тональности произведения, его влиянии на читателя. Оценка содержит в себе рациональные и эмоциональные компоненты. Эмоциональные оценки позволяют определить не только качества оцениваемого объекта, но и понять состояние и характер самого субъекта оценки, что немаловажно для верной интерпретации художественного текста. Оценочность является категорией языка, речи, текста и интертекста. Интертекст в свою очередь взаимодействует с категориями оценочности и эмоциональности, это делает художественный текст еще более насыщенным и полифоничным. Категория оценки позволяет перейти к изучению влияния эмоциональности на систему персонажей текста, обозначить их соединение с теорией точки зрения и выявить влияние этих категорий на композиционный строй текста. Более детально изучить данные явления в структуре художественного текста помогают разнообразные классификации, которым поддаются средства выражения оценки и эмоциональности. Для данной работе наиболее релевантными являются классификации предложенные Н.Д. Арутюновой (классификация оценок) и Г.К. Иманалиевой (классификация эмоций по способу их репрезентации в тексте, которая будет рассмотрена ниже). Сочетание данных классификаций наиболее удачно для детального изучения роли данных категорий в пространстве художественного текста. |