Общая психология_лекции. ОП_Семинар_2_2. Семинар восприятие пространства, движения и времени. Восприятие пространства и глубины. Восприятия времени и движения. Основная литература Общая психология в 7 т
 Скачать 1.7 Mb.
|
|
6.1.8. Физическое движение и воспринимаемое движение Вслед за Г.Уоллахом укажем на одно кардинальное отличие физиче- ского движения от движения воспринимаемого [22]. С точки зрения фи- зики движение — это перемещение одного объекта относительно других объектов. Движение — атрибут системы отсчета. Из этого следует, что мы сами должны определить, какой объект движется, а какой — неподви- жен. В отличие от физического зрительно воспринимаемое движение ли- шено подобной относительности — оно является атрибутом самого дви- жущегося объекта (хотя и временно, на протяжении нашего наблюде- ния). При отсутствии данного воспринимаемого нами свойства мы ви- дим его неподвижным. Таким образом, с точки зрения воспринимаю- щего субъекта движение и отсутствие движения — это абсолютные свой- ства, присущие объекту, которые представлены в нашем субъективном перцептивном пространстве. Мы особенно ярко переживаем это, как только ранее неподвижный объект начинает двигаться. Естественно, что мы осознаем, что наблюдаемый нами движущийся объект смещается в нашем поле зрения относительно других объектов, но такое осознание относительности его перемещения не делает ее отличительной особен- ностью самого движения, она остается свойством самого движущегося объекта. 6.2. Восприятие времени Понятие времени является фундаментальным для человека. В каж- дом языке закреплены представления о прошлом, настоящем и буду- щем, имеется множество слов, точно обозначающих определенный мо- мент времени — вчера, сегодня, недавно, в течение часа, с тех пор, после и др. Несмотря на то, что переживание течения времени — это фундамен- тальное чувство, изучать восприятие времени сложно. Один из извест- ных исследователей этой проблемы Герберт Вудроу писал, что время — это не та вещь, которая, подобно яблоку, может быть нами воспринята непосредственно. Проблема, которую он поставил более 50 лет назад, до сих пор остается актуальной и недостаточно исследованной: «Вопрос о том, являются ли психические переменные, такие, как длительность или протяженность, непосредственными качествами нашего восприятия вре- менных стимулов или психических процессов вообще, не нашел еще сво- его решения» [30, 874\. 237 Определенная специфика восприятия времени заключается в том, что не существует особой стимульной энергии, воздействующей на соот- ветствующий рецепторный аппарат и создающий, таким образом, сен- сорную основу для временной перцепции. Вместе с тем мы, безусловно, умеем измерять физическое время и у нас нет основания сомневаться в том, что его течение каким-то образом фиксируется нашим восприятием. Из того, что данный перцептивный процесс не связан прямо с какой- либо конкретной сенсорной репрезентацией, никоим образом не сле- дует, что у субъекта не складывается полноценный образ изменения фи- зического времени, поскольку построение перцептивного образа может носить весьма опосредствованный, косвенный характер. Например, об- разный мир у слепоглухонемых людей строится не на основе зрительной или слуховой модальностей, но тем не менее картина мира у них форми- руется вполне адекватная [84], [98]. Таким образом, при рассмотрении проблемы восприятия времени стимульно-ориентированный подход не имеет преимущества, что не исключает необходимости рассмотрения субъект- ориентированного, т.е. поиска различного рода внутренних, по- знавательных механизмов, опосредующих процессы временной перцеп- ции. Чрезвычайно важный вопрос о том, что же составляет непосредствен- ную чувственную основу восприятия времени, давно ставится и психоло- гами, и физиологами. Одна из наиболее устоявшихся точек зрения со- стоит в том, что ощущения длительности обусловлены в основном висце- ральной чувствительностью и опосредствованы течением ряда эндоген- ных процессов внутри нашего организма [94, 119]. Тем не менее, как справедливо подчеркивает один из самых известных отечественных пси- хологов С. Л. Рубинштейн, время неотделимо от реальных, во времени протекающих процессов, и видеть в качестве сенсорной основы лишь висцеральную (интероцептивную) чувствительность было бы непра- вильно, поскольку восприятие времени обусловлено в значительной сте- пени и тем содержанием, которое заполняет эту сенсорную основу [94]. Например, И. М.Сеченов, И.П.Павлов, А.Р.Лурия, Д. Г. Элькин, Б. И. Цу- канов и другие отмечают важность слухового, кинестетического и зри- тельного анализаторов как сенсорной основы временной перцепции. На принципиальную важность наличия некой сенсорной основы ука- зывал У. Джемс: «...Мы не можем сознавать ни длительность, ни протя- жение без какого бы то ни было чувственного содержания... как бы мы ни старались опорожнить наше сознание от всякого содержания, некото- рая форма сменяющегося процесса всегда будет осознаваться нами, представляя неустраняемый из сознания элемент. Наряду же с сознава- нием этого процесса и с его ритмами мы сознаем и занимаемый им про- межуток времени. 238 Таким образом, сознавание смены (событий. — А. Г.) является условием для сознавания течения времени, и нет никаких оснований предпола- гать, что течение абсолютно пустого времени достаточно, чтобы поро- дить в нас сознание смены» [45, 237]. Многочисленные опыты с много- часовой или многосуточной сенсорной изоляцией и депривацией, кото- рые проводились в нашей стране и США при подготовке первых космо- навтов, показали, что снижение притока внешних раздражителей приво- дит к различным нарушениям в точности оценки и воспроизведения вре- менных интервалов как в сторону удлинения, так и укорочения субъек- тивного времени [65]. Время включает по меньшей мере два перцептивных качества, кото- рые не могут быть сведены к каким-либо простым физическим характе- ристикам, — это переживание настоящего момента и чувство течения времени [94; 119; 183]. Известный исследователь восприятия времени Дж. Мичо обозначил эти чувства понятиями «сейчас» и «течением вре- мени», соответственно [183]. О понятии «сейчас» писал еще У. Джеймс в «Принципах психологии» как о куполе времени определенной вели- чины, внутри которого мы сидим и из которого мы смотрим в оба направ- ления внутри самого времени, иногда его называют субъективным настоящим, говоря о нескольких мгновениях нашего текущего содержа- ния сознания, понимая, что все вне его — это прошлое или будущее. Хотя чувство «течения времени» — это такой же фундаментальный перцептивный атрибут времени, его можно разделить на несколько ас- пектов, представленных субъекту дифференцированно в плане образа [94, 142]. Во-первых, это то, что называют оценкой времени, или осознан- ное чувство протяженности времени от одного события до другого. Для описания своего чувственного опыта мы используем физические меры времени — секунды, минуты, часы. Во-вторых, мы воспринимаем после- довательность событий, с помощью которой мы можем определить, что было раньше, а что — позже. Особый случай восприятия последова- тельности событий — это восприятие их одновременности. В-третьих, это нечто в меньшей степени воспринимаемое, но также требующее оценки времени — это предвосхищение наступающего события еще до того, как оно наступит. Последний аспект восприятия времени чрезвы- чайно важен, например, при игре на музыкальных инструментах или в такой сложной деятельности, как речевая, в ходе которых мы непроиз- вольно планируем и выполняем сложную последовательность скоорди- нированных во времени действий. Многие авторы указывают на имеющиеся индивидуальные различия в восприятии времени. Так, дети по сравнению со взрослыми склонны сильно переоценивать временные промежутки. Направленные трени- ровки увеличивают точность оценки и воспроизведения временных ин- тервалов. По-видимому, исходя из обще 239 психологических закономерностей развития восприятия, можно гово- рить о формировании особого рода сенсорных эталонов, хранящихся в памяти и опосредствующих процесс временной перцепции. Об этом определенно пишут отечественные исследователи (например, Н.Н.Дани- лова, Н.Н.Корж, В.А.Садов). С.Л.Рубинштейн особо подчеркивает роль обучения и знакового опосредствования в восприятии времени: «Знание того, что такое день как временной интервал, включает в себя знание того, что день — это такая-то часть столетия, года, месяца и т.д., что в дне столько- то часов и минут и т.д. Притом, чтобы подлинно реализовать значение этой количественной характеристики, необходимо... пра- вильно осознать реальную, содержательную вместимость часа, дня и т.д.» [94, 296—297\. Таким образом, можно говорить о формируемости временной перцепции в процессе индивидуального развития человека. Целый ряд исследований обнаружил разнообразные индивидуаль- ные различия в восприятии времени: установок, мотиваци- онно-потреб- ностной сферы, индивидуально-личностных особенностей субъекта, осо- бенностей его профессиональной деятельности и др. [85]. При рассмотрении механизмов восприятия времени в современной психологии выделяют два подхода, или две теории, которые касаются во- проса о том, как мы отслеживаем течение времени. Первый подход включает представление о биологических часах, основанное на том, что восприятие времени имеет свою биологическую, или физиологическую, основу. Во втором — в той или иной мере присутствует представление о когнитивных часах, время рассматривается как чисто субъективный, ко- гнитивный процесс, никак не связанный с объективным отсчетом вре- мени, а основанный на процессах переработки информации. 6.2.1. Биологические механизмы восприятия времени Наши физиологические процессы имеют циклическую природу. В рамках комплексных исследований биологических ритмов в области космической медицины были хорошо изучены суточные, или цирка- дианные, ритмы (circa — около, dies — день) 1 ряда базовых физиологи- ческих процессов человеческого организма [2; 41; 84]. В частности, пока- зано, что суточная цикличность во многом зависит от изменения внеш- ней освещенности, установлено, что продукция гормона мелатонина обусловлена изменением светового режима, а он, в свою очередь, оказы- вает регулирующее воз 1 Существуют биоритмы с меньшей периодичностью — ультрадианные ритмы (ди- намика биохимических компонентов крови и мочи), а также ритмы с больше й периодич- ностью — инфрадианные ритмы (биосинтез белков). 240 действие на ряд важных биохимических процессов. Исследования психо- логов обнаружили и более короткие циклы, связанные с поведенческой активностью человека, которые имеют продолжительность 90—100 мин и накладываются на циркадианные ритмы. При этом было установлено, что не все процессы имеют эндогенную (т.е. обусловлены внутренними причинами) природу, многие четко заданы сугубо внешними причинами — движениями Земли, Луны и Солнца. Н. И. Моисеева подчеркивает, что для отсчета времени в биологической системе характерно наличие не только нескольких временных таймеров, создающих отдельные времен- ные шкалы, но и тот факт, что эти процессы могут протекать с различной скоростью при изменении внешних условий жизни [84]. Таким образом, результаты многих исследований показали, что важнейшие биологиче- ские процессы проходят строго циклически, и поэтому было сформули- ровано общее представление о биологических часах. Основываясь на идее о биологических часах, исследователи обратили свое внимание на изучение кванта психологического времени — того ми- нимально воспринимаемого промежутка времени, который разделяет одновременные и последовательные события. Исследования Дж. Страуда, Р. Эфрона показали, что минимально воспринимаемый квант одновременности двух событий составляет 60—100 мс или 0,06 — 0,1 с [148; 216]. Аналогичные результаты были получены в работах Б. И. Цу- канова, определившего длительность субъективного кванта времени, равную 0,87 — 0,89 с [119]. Другие данные позволяют предполагать, что «перцептивный таймер» может работать и с более высоким разрешени- ем — в 25 мс. Суммируя разрозненные данные, канадские психологи С. Корен, Л. Вард и Дж. Энне полагают, что в зависимости от выполняемой задачи минимально воспринимаемый квант времени, отсчитываемый биологическими часами, находится в пределах 25 — 150 мс [142]. Собственно на идее биологических часов и строятся некоторые тео- рии восприятия времени человеком, в которых предполагается, что ра- ботает некий биологический механизм или механизмы, отсчитывающие кванты времени. Из этого прямо следует, что ускорение или замедление биологических процессов, отсчитывающих время, должно соответствую- щим образом отражаться в восприятии времени человеком. Начиная с работы американского психолога Г.Хогланда (1933) во многих исследо- ваниях было установлено, что при повышении температуры тела проис- ходит укорочение субъективной минуты, и поэтому сделано предположе- ние, что ускорение процессов метаболизма в организме определяет ско- рость течения субъективного времени [163]. Схема подобных исследова- ний довольно проста: в моменты повышения или понижения темпера- туры тела (например, в середине дня и ут 241 ром) испытуемые выполняют тест «субъективная минута». Так, недавние исследования американского психолога А. Бэрдели показали, что повы- шение температуры тела вызывает переоценку времени, а понижение, наоборот, — недооценку (см. [85]). В то же время остается малоисследо- ванным вопрос о том, работа каких именно физиологических механиз- мов изменяется при повышении или понижении температуры. Напри- мер, отечественный исследователь В.А. Москвин предполагает, что пере- и недооценка временных интервалов обусловлена повышением актива- ции симпатического или парасимпатического отделов нервной системы, активность которых, в свою очередь, обусловлена специфическим кон- тролем правого или левого полушарий [85]. Гипотезу о влиянии биологических часов на оценку временных ин- тервалов подтверждают и многочисленные работы с использованием фармакологических препаратов — амфетамина, кофеина и др. Общий вывод, который можно сделать из результатов этих исследований, за- ключается в том, что препараты, усиливающие процессы метаболизма в организме, приводят к так называемой переоценке времени, т. е. воспри- ятие времени человеком ускоряется. Весьма интересны, хотя и не так однозначны, ввиду недостаточной изученности конкретных физиологических механизмов, результаты опытов с воздействием на человека ряда наркотических веществ-психо- деликов. Так, во многих клинических и психофармакологических иссле- дованиях был обнаружен феномен значительного замедления субъек- тивного времени. 6.2.2. Когнитивные теории восприятия времени Наряду с теорией биологических часов, в которой делается предполо- жение о наличии биоритмической основы для восприятия времени, су- ществуют и чисто психологические представления. Они основаны на том, что временная перцепция есть продукт сложной познавательной ак- тивности, связанной с процессами переработки информации за опреде- ленный промежуток времени. В так называемых когнитивных теориях восприятия времени акцент смещается с вопроса о том, что квантует время, на то, что происходит за данный временной интервал. Таким об- разом, по-другому решается вопрос, в каких единицах измеряется психо- логическое время. Метафора когнитивных часов предполагает, что время не воспринимается прямо, оно скорее «строится» или «выво- дится», а скорость «тикания» когнитивных часов зависит от переработки информации. Среди основных переменных, ускоряющих течение субъек- тивного времени, отмечают следующие: 1) увеличение числа событий, происходящих в единицу времени; 2) возрастание сложности стимулов; 3) рост усилия, необходимого для 242 переработки информации; 4) усиление внимания, направляемого на оценку течения времени. Восприятие продолжительности времени и количество познавательной активности Одна из первых когнитивных теорий изложена в книге Р. Орн- штейна «О переживании времени» [189]. Основная идея этого автора за- ключается в том, что воспринимаемая продолжительность временного отрезка зависит от количества воспринятой в этот пе риод и сохраненной в памяти информации: чем больше объем сохраняемой в памяти инфор- мации, чем сложнее у нее структура, тем более продолжительным нам кажется прошедший промежуток времени. Из этого следует, что не только количество воспринятых событий определяет оценку временного интервала, но и сложность ее переработки с помощью когнитивных структур человека. Еще в 1940-е гг. С.Л. Рубинштейн, обобщая подобные наблюдения, назвал эту закономерность законом заполненного времен- ного отрезка [94]. Эксперименты, проведенные Р.Орнштейном, были достаточно про- сты: испытуемых просили оценить длительность опыта, в котором им предъявлялись звуки, следовавшие с различной частотой — 40, 80 или 120 стимулов в мин. Как и ожидалось, самым продолжительным ока- зался опыт с высокой частотой предъявления стимулов — 120 в мин, т.е. с максимальной информационной нагрузкой. Позднее в исследованиях других авторов, использовавших стимулы других модальностей и более сложные экспериментальные планы, были получены аналогичные ре- зультаты (см. [120]). Весьма надежные результаты, подтверждающие теорию Р. Орн- штейна, получены в экспериментах с оценкой длительности «заполнен- ных» и «незаполненных» временных интервалов. Заполненными про- межутками называются такие, которые содержат определенное стимуль- ное наполнение, например звуковой сигнал 1 000 Гц в отличие от двух щелчков, обозначающих начало и конец оцениваемого интервала, или свечение светового пятна на экране монитора в отличие от двух коротких вспышек света, и т. и. В подобных опытах установлено, что заполненные интервалы оцениваются как более продолжительные по сравнению с «пустыми» 1 Наполненность временного интервала может быть и совершенно дру- гого рода, например напряженное или тягостное ожидание чего-либо. Это тот случай, когда в процессе ожидания нам кажется, что время тя- нется особенно медленно. На первый взгляд мы 1 Этот феномен получил название иллюзии заполненной длительности. 243 имеем дело с «незаполненным» ничем интервалом ожидания, который должен оцениваться как менее продолжительный, ведь мы только ждем и ничего не делаем, но наполненность внешними событиями в данном случае компенсируется излишним переполнением напряженными эмо- циональными переживаниями. С.Л. Рубинштейн зафиксировал данный феномен как закон эмоционально детерминированной оценки времени [94]. Как правило, время, заполненное эмоционально положительными событиями, в наших переживаниях сокращается, а эмоционально нега- тивных — удлиняется. «Счастливые часов не наблюдают», — говорил грибоедовский герой Чацкий, а шекспировский Ромео, наоборот, пе- чально замечал: «Грустные часы длинны». Экспериментальные резуль- таты по оценке 20-секундного временного интервала в условиях кратко- временной невесомости показали, что те испытуемые, кто хорошо пере- носил невесомость, как правило, недооценивали интервал времени, а ис- пытуемые, испытывавшие неприятные ощущения тошноты и головокру- жения, в 3 — 4 раза его переоценивали [65]. Таким образом, пере- или недооценка «пустого» интервала времени зависит от специфики той си- туации, в которой находится человек, а информационная наполнен- ность/ пустота временного интервала может быть по-разному связана со сложностью и спецификой тех когнитивных и эмоциональных процес- сов, которые проходят в этот период. Теория Р. Орнштейна подтверждается экспериментами, в которых ва- рьировалась когнитивная сложность стимулов. В них установлено, что длительность экспериментальных серий, в которых применялись слож- ные стимулы, оценивалась испытуемыми больше, чем тех серий, в кото- рых предъявлялись относительно простые стимулы. X. Шиффман сооб- щает о результатах, показавших, что при выполнении сложной, напря- женной деятельности субъективно проходит больше времени, чем при хорошо знакомой и регулярной [120]. Исследования показали связь количества информации, сохраненной в памяти, и оценкой длительности запомненных событий. Например, не- приятные стимулы запоминаются хуже и воспринимаются как более быстротечные, а приятные и запоминаются лучше и оцениваются как бо- лее длительные. Эффект незаконченного действия, открытый Б.В.Зей- гарник, — классический пример лучшего запоминания незаконченного действия; незаконченные задания испытуемые оценивали как более про- должительные [120]. Рассматриваемая теория подтверждается рядом исследований вос- приятия времени в условиях сенсорной изоляции и сенсорной деприва- ции. Так, французские спелеологи М. Скифр и Ж. Мэре- те, находивши- еся в одиночестве в пещере на дне пропасти Ска- рассон, сообщили о зна- чительных нарушениях чувства времени. Так, Скифр, находившийся в одиночестве более 58 суток в оцен 244 ке времени своего пребывания «отстал» на 25 суток, а его ученик Мэрете за 174 дня изоляции отстал в своих отсчетах времени на 88 суток [40]. Результаты уникальных экспериментов Л.П.Гримака, проведенных с испытуемыми, которым внушался ускоренный или замедленный в 5 раз ход времени, показали, что их ощущения собственной познавательной активности ускорялись или замедлялись в соответствии с характером сделанного в состоянии гипноза внушения. Причем характерно, что в од- ном случае оценки воспроизведения длительности временных интерва- лов возросли по сравнению с фоновыми опытами в среднем в три раза, а в другом, соответственно, в три раза уменьшились [40]. Таким образом, и теория Р.Орнштейна, и разного рода модели когни- тивного усилия или объема сохраненной в памяти информации — все они основываются на допущении о том, что частота тиканья гипотетиче- ских когнитивных часов зависит от количества когнитивной активности, включенной в процесс переработки информации. |