тень и горы. Тень и горы. Шантарам Грегори Робертс Тень горы АзбукаАттикус 2015 удк 821(94) ббк 84(8Авс)44
 Скачать 1.66 Mb.
|
Глава 17Я ждал Лизу перед отелем «Махеш», с удовольствием наблюдая за жизнью Города семи островов. В течение дня несколько раз прошли короткие, но сильные дожди, но сейчас вечерний воздух под серым небом вновь был сухим и горячим, как до муссона. Волны разбивались о парапет и, перехлестывая через него, доставали до середины широкой набережной. Детвора шумно приветствовала самые большие волны, бегая под их брызгами, от которых шарахались гуляющие парочки. Рядом замедляли ход рикши, зазывая желающих прокатиться в хлипкого вида тележках на высоких колесах. Торговцы арахисом сновали тут и там, раздувая веерами тлеющие угли в переносных жаровнях, ароматный дым от которых стелился над набережной и вводил в искушение прохожих. В целом город, омытый ливнями, благоухал сильнее обычного. Казалось, низкое облачное небо прижимает к земле запахи от сотен закусочных и лотков со снедью, приправами, бетелем, благовониями и гирляндами жасмина, в изобилии предлагаемыми на каждом перекрестке. Из созерцательного состояния меня вывел голос Лизы, незаметно возникшей рядом. Пенни штрафа за рассеянность, – сказала она. Пенни сейчас уже не чеканят, – ответил я и поцеловал ее. Ты забыл, что мы в Бомбее? – спросила она, однако же не сопротивляясь. – Здесь можнопопасть под арест за поцелуи на публике. Может, они посадят нас в одну камеру, – предположил я. Это вряд ли, – засмеялась она. Тогда я сначала сбегу сам, а затем вытащу и тебя. И что дальше? Я привезу тебя в это самое место в такой же вечер и снова публично поцелую, как сей-час. Погоди-ка, – сказала она, разглядывая мое лицо. – Да ты опять нарвался на побои! С чего ты взяла? А то я не вижу? Не пытайся меня обмануть, красавчик фингалистый. Что? Боже, Лин! Снова драка? Да что с тобой творится? Все в порядке, Лиза. Я жив-здоров. И я сейчас здесь с тобой. Я поцеловал ее. Надо спешить, – сказала она, отстраняясь, – а то начнется без нас. Как это без нас? Не «как», а «что», горе-писака. Скоро узнаешь. Она повела меня от набережной к променаду, окаймлявшему расположенное неподалеку высотное здание авиакомпании «Эйр Индия». Офисы уже закрылись, но в вестибюле на первом этаже горели тусклые ночные лампы, позволяя разглядеть конторки и дверные проемы в глубине помещения. Обойдя здание, мы остановились перед запертой стеклянной дверью служебного входа. Лиза знаком велела мне подождать и нервно оглянулась на небольшой отрезок улицы, видимый с этой позиции. Там было безлюдно. Ну и что мы тут… Мы тут ждем, – оборвала она меня. Кого ждем? Да вот его. Внутри здания замелькал луч света, и к стеклянной двери приблизился охранник с фонарем. Он открыл замок одним из ключей на увесистой связке, распахнул дверь, жестом призвав нас поторопиться, после чего вновь запер вход. Сюда, – сказал он. – Идите за мной. Мы прошли несколько коридоров и помещений с рядами пустых столов и добрались до грузового лифта в дальнем конце здания. Этот лифт не отключают на ночь, – сообщил он с довольной улыбкой. – После остановкина самом верху еще два этажа по лестнице – и вы на крыше. А теперь мой бонус, будьте добры. Лиза передала ему пачку банкнот. Охранник откозырял нам и, нажав кнопку на панели, пригласил войти в открывшийся лифт. Значит, мы будем грабить «Эйр Индию», – сказал я в процессе подъема. – А всегодесять минут назад ты тревожилась из-за поцелуя на публике. Вовсе я не тревожилась. И мы здесь не для ограбления. Это будет закрытая вечеринка,только для избранных. Двери лифта отворились, и мы увидели зал архива, забитый картотечными шкафами и полками, на которых пылились ряды бесчисленных папок. О, так это вечеринка в кафкианском стиле! Интересно, что у них в меню. Быстрее! – сказала Лиза, устремляясь к лестнице. – Не то опоздаем. Шагая через две ступеньки, она повела меня наверх и там остановилась перед железной дверью. Надеюсь, он оставил ее незапертой, как обещал, – сказала она шепотом и нажала ручку. Еще пара шагов, и мы очутились на крыше здания – обширной площадке с низкими металлическими будочками по периметру. А над нашими головами, поддерживаемая мощными стальными опорами, высилась десятиметровая светящаяся эмблема компании «Эйр Индия»: стилизованный кентавр с натянутым луком, пролетающий в прыжке через разомкнутое кольцо. Гигантская фигура была закреплена на стальном поворотном стенде, который, в свою очередь, фиксировался многочисленными тросами и крепежными балками. Как и все бомбейцы, я сотни раз наблюдал вращение этого знака над зданием «Эйр Индии», но оказаться на крыше с ним рядом, высоко над океанским простором, – это было совсем другое дело. Вот это да! Мы успели вовремя, – сказала Лиза. А разве тут прекрасно не в любое время? Какой вид! Подожди, – сказала она, глядя вверх на эмблему с лучником. – Подожди. Поблизости что-то зажужжало и заскрежетало – судя по звуку, запустился генератор. Начала раскручиваться турбина, глухое урчание которой постепенно сменилось утробным воем. Послышались ритмичные щелчки конденсатора – или нескольких конденсаторов, – а затем фигура над нами, пару раз мигнув, мощно вспыхнула, заливая все вокруг кроваво-красным светом. Еще через несколько секунд алый стреляющий кентавр начал вращаться вокруг своей оси. Лиза возбужденно приплясывала, широко раскинув руки. Ну и как тебе это? – крикнула она. – Вот теперь в самом деле прекрасно! Задрав головы, мы наблюдали за тем, как громадная эмблема разворачивается лицевой стороной к морю. К тому времени тучи вновь набухли и слились в одну темную массу. Отдаленные ветвистые молнии разрезали мрак, подобно ребрам небесных великанов, беспокойно ворочавшихся на облачном ложе. Тебе нравится? – спросила она, прижимаясь ко мне. Даже очень. Как ты до этого додумалась? Я побывала здесь пару недель назад вместе с Ришем – ты недавно встречался с нимв галерее. У него была идея сделать полноразмерную копию этого лучника для новой Бомбейской выставки. Для начала он захотел взглянуть на него вблизи и позвал меня за компанию. Когда мы поднялись сюда и все разглядели, он отказался от этого проекта. Но мне это так понравилось, что я обворожила охранника, и он за взятку пообещал пустить сюда нас двоих, тебя и меня. Так ты его обворожила или подкупила? И то и другое. Я ведь подкупающе обворожительная девушка. С минуту мы молча смотрели на штормовое море далеко внизу. Зрелище пугало и завораживало, но внезапно – как уже не раз случалось этим днем – мне вспомнился Конкэннон. Послушай, ты не общалась в последнее время с высоким ирландским парнем по фами-лии Конкэннон? Она задумалась, приподнимая верхнюю губу, – мне всегда особенно нравилась эта ее гримаска. Должно быть, Фергюс? Его зовут Фергюс? Мне он известен только как Конкэннон, – сказал я. – Но ты его ни с кем не спута-ешь. Рослый, длинноногий, кажется грузным, но на самом деле очень подвижный и неслабо боксирует. Светлые рыжеватые волосы, жесткий взгляд. Он говорил, что встречался с тобой на выставке. Да, это Фергюс, так он представился. Я общалась с ним только один раз. А что? Ничего особенного. Просто мне интересно, что он мог делать на выставке. Не похожон на ценителя искусства. На той выставке кто только не тусовался, – припомнила она. – Это было самое успешноеиз наших шоу. Одно из тех, на которых бывают и люди далекие от искусства. Наверно, тема была жизненная? Да, о людских судьбах, разрушенных из-за конфликтов между сыновьями и отцами.Выставка так и называлась: «Сыновья своих отцов». Ее бурно обсуждали в прессе. Ранджит постарался на славу. И это привлекло толпу посетителей. Да я ведь тебе рассказывала, разве не помнишь? Нет. Я тогда был в Гоа, а позднее ты ничего об этом не говорила. Неужели? Я была уверена, что рассказывала. Странно, да? Не так чтобы очень. «Сыновья своих отцов». Возможно, именно эти слова, случайно замеченные на афише, и привлекли Конкэннона на мероприятие. Или же он следил за мной, а потом за Лизой и воспользовался выставкой для знакомства с ней? По его взгляду во время нашего разговора было видно, как мучительны для него воспоминания о детстве и юности. У меня самого подобных воспоминаний хватало, а по ночам являлись кошмары из прошлого, возвращались призрачные лица тех, кого я, казалось бы, уже благополучно забыл. Я посмотрел на точеный профиль Лизы: глубоко посаженные глаза, небольшой тонкий нос, изящный удлиненный подбородок, почти никогда не сходящая с губ полуулыбка. Ветер развевал ее светлые волосы, превращая их в подобие нимба. На ней было свободное черное платье до колен, с высоким жестким воротником, но с открытыми плечами. Она скинула сандалии и теперь стояла босиком. Единственным ее украшением было бирюзовое ожерелье, составленное из разных по форме и размеру бусин. Лиза увидела выражение моего лица и чуть наморщила лоб. Ты знаешь, какой сегодня день? – спросила она и рассмеялась, когда мои глаза озада-ченно расширились. – Сегодня у нас годовщина. – Но мы ведь с тобой… Я говорю о том дне, когда я впервые поняла, что могу тебя полюбить, – пояснилаона, наслаждаясь моим замешательством. – Ровно два года назад, через неделю после свадьбы Карлы, ты остановил свой байк рядом со мной на Козуэй, когда я пережидала дождь. Я надеялся, что ты уже забыла о том случае. Я тогда был под сильным кайфом. Что верно, то верно, – согласилась она. – Ты заметил меня в толпе под навесом у мага-зина и подкатил с предложением подбросить до дома. А дождь стоял стеной… Назревал большой потоп, и я подумал, что тебе будет непросто добраться домой. Да, лило как из ведра. И вдруг появляешься ты, на мотоцикле под ливнем, весь мок-рый насквозь, и предлагаешь подвезти меня, стоящую в сухом и безопасном месте. Я хохотала от души. Ладно-ладно… А потом ты слез с байка и начал танцевать под дождем на глазах у всех. Чертовски глупо. Да нет же! Как раз это мне очень понравилось. Глупо, – повторил я, качая головой. Думаю, ты должен дать обет перед силами вселенной: находясь в Бомбее, танцеватьпод дождем хотя бы один раз за время муссона. Насчет сил вселенной не знаю, но перед тобой я готов дать обет. Отныне обещаю в каждый из муссонов на моем веку хотя бы раз потанцевать под дождем. Гроза приближалась. Молнии яростно метались над морем. Еще через мгновение первый громовой раскат потряс небо. Сейчас польет вовсю. Иди сюда, – сказала Лиза, беря меня за руку. Она подвела меня к подножию медленно вращающегося лучника, нырнула в тень и тут же появилась обратно с плетеной корзиной в руке. Я заплатила охраннику, чтобы он спрятал это здесь для нас, – объяснила она, открываякорзину, в которой обнаружились большое одеяло, бутылка шампанского и несколько бокалов. Она протянула мне бутылку. – Открывай, Лин. Пока я возился с фольгой и проволочной уздечкой, она расстелила одеяло, придавив его найденными на крыше кусками арматуры, чтобы не унесло порывом ветра. А ты и вправду все продумала, – сказал я и выстрелил пробкой. Ты и половины еще не знаешь. Это уникальное место. Когда мы были здесь с Ришем,я хорошенько осмотрелась и поняла, что это одно из очень немногих мест в Бомбее – а то и вовсе единственное место, – где никто не сможет увидеть тебя из окна. С этими словами она стянула платье через голову и отбросила его в сторону. Под платьем на ней ничего не было. Она протянула два бокала, чтобы я их наполнил. Так я и сделал, и мы чокнулись. За что выпьем? – спросил я. Почему бы тебе тоже не скинуть свою чертову одежду? Лиза, – сказал я серьезно, – нам надо поговорить. Да, – сказала она. – Но сначала выпьем. Я скажу тост. Давай. За влюбленных глупцов. За влюбленных глупцов. Она осушила бокал и швырнула его через плечо. Бокал звонко разбился о бетонную опору. Всегда хотела это сделать, – заявила она радостно. Послушай, нам необходимо поговорить… Нет, – сказала она и принялась срывать с меня одежду. Когда мы оба оказались голыми, она взяла новый бокал. Еще один тост, и после этого поговорим, – сказала она. Хорошо. Выпьем за дождь, – предложил я. – За дождь, очищающий нас изнутри и сна-ружи. За очищающий дождь! – согласилась она. Мы выпили. Лиза… Нет, выпьем еще.– Но ты же сказала… – Я еще не готова. В каком смысле? В смысле: меня еще не развезло. Схватив бутылку, она вновь наполнила бокалы. На сей раз без тостов, – сказала она, сделав большой глоток. – Пьем до дна. Мы выпили. Еще один бокал звякнул, улетев куда-то в тень. Она опрокинула меня на одеяло, но тут же выскользнула из моих рук и стала в позу на фоне неба. Ты не против, если я буду разговаривать танцуя? – спросила она, раскачиваясь и встря-хивая волосами на ветру. Постараюсь быть не против, – пообещал я и откинулся на спину, подложив рукипод голову. Есть еще одна дата, которую стоит отметить, – сказала она с мечтательным видом. А ты знаешь, что в аду предусмотрены специальные пытки для людей, никогда не забы-вающих дни рождения и юбилеи? Но эта дата не из прошлого. Это начало новых нас через два года после прежней даты. Новых нас? Да, – сказала она, кружась в танце. – Вместо тех, какими мы были. Какими мы были? Именно так. И когда же мы перестали ими быть? Сегодня. Неужели? Да. Когда ехали в лифте или когда поднимались по лестнице? Она смеялась и танцевала под только ей одной слышную музыку, в такт которой двигались ее голова, руки, ноги и бедра. Это танец дождя, – сказала она, совершая руками плавательные движения. – Сейчаснам нужен дождь. Я посмотрел на громадный, медленно крутящийся диск с лучником в центре, стальными тросами закрепленный на крыше одного из высочайших зданий города. Дождь. Гроза. А значит, и молнии. Пламенеющий лучник казался идеальной мишенью для молний. А нужен ли нам дождь прямо сейчас? Конечно, – сказала она, падая на одеяло рядом со мной. – И он скоро пойдет. Она схватила бутылку, набрала полный рот шампанского и перелила его в меня вместе со смачным поцелуем. Я хочу, чтобы у нас были открытые отношения, – сказала она, когда наши губы разо-мкнулись. Да мы и так открыты дальше некуда, – улыбнулся я. Я хочу встречаться не только с тобой, но и с другими людьми. А, так вот о какой открытости речь. И тебе тоже не помешает встречаться с другими. Разумеется, не регулярно. Не во вреднашим отношениям. Меня вряд ли обрадует твоя прочная связь на стороне, но развлечься время от времени – почему бы нет? Уже и кандидатка есть на примете: подруга, которая на тебя запала. Она такая милашка, что я не отказалась бы и от секса втроем. Что? Достаточно будет одного слова, – заверила она, глядя мне в глаза. Буря была уже на подходе. Ветер все явственнее доносил до нас запахи моря. Я поднял взгляд к небу. Гордость по большей части питается гневом, а в смирении куда больше правоты. Я не имел права указывать, что ей делать, а что нет. Я даже не имел права ее спрашивать. Наша любовь была не того сорта. Я не имею права… – начал я. Я хочу быть с тобой, если ты готов меня любить, – произнесла она, положив голову мнена грудь. – Но я также хочу, чтобы мы оба встречались и с другими. Ты выбрала очень странную манеру сообщить мне об этом. Не более странную, чем само сообщение. И все же… Я не знала, как ты среагируешь. Да и сейчас еще не знаю. И я подумала, что еслитебе идея не понравится, это будет последний раз, когда мы займемся любовью. А если ты одобришь, это будет первый раз между новыми нами, свободными делать то, что нам хочется. В любом варианте событие должно быть знаковое. Мы переглянулись, уже готовые засмеяться. Тебе ведь нравится моя идея, да? Еще бы! Я говорю в целом об этой вечеринке на крыше. И я о том же. Я пригладил ее растрепанные ветром волосы. Ты изумительная девушка, Лиза. Я не перестаю тобой восхищаться. А знаешь, – промурлыкала она, – я провела небольшое исследование. Насчет чего? Насчет того, как часто молнии ударяют в это самое место. Хочешь знать результат? Но меня это уже не волновало. Я знал, что творилось с нами сейчас, но не хотел знать, к чему это все приведет. И тут буря наконец добралась до «Эйр Индии». Небеса пролились дождем, и его серебряные струи наполнили наши рты. Она рывком притянула меня к себе, погрузила меня в себя, сомкнула ноги на моей пояснице и задала ритм, то ослабляя, то усиливая захват. Ветер и дождь молотили меня по спине. Я прижался лбом к ее лбу, прикрывая от дождя ее лицо и видя ее глаза всего лишь на расстоянии ресниц. Теплая влага муссона стекала с моей головы и всплесками вздымалась с поверхности крыши. Мы соединили рты, передавая друг другу дыхание, делясь воздухом в окружении воды. Затем она перевернула меня на спину и села сверху, упираясь ладонями мне в грудь. Новый раскат грома грянул совсем близко, и ливень еще усилился. Вода ручьями стекала с ее волос и грудей, заливая мой рот. Начала затапливать крышу, охватывая нас водоворотом посреди тайного маленького моря, высоко над улицами островного города. Ее пальцы сжались, спина напряглась, выгибаясь дугой на кошачий манер. Затем ладони соскользнули с моей груди, она села вертикально, по-прежнему сохраняя меня внутри своего тела, подняла лицо к небу и раскинула руки. В ушах моих раздался барабанный бой – как тяжелые шаги в гулком зале памяти, – то стучало мое сердце. Мы разъединились. В тот миг все казалось простым и ясным: и наше прошлое, и вероятное будущее. Вспышка молнии отразилась в струящейся воде на крыше вокруг нас. И все они закружились над моей головой – и Лиза, и буря, и колесо Судьбы, и весь мир в кроваво-красном зареве, включая океан небес, этот падающий океан небес. |