Россинская суд экспертиза. Судебная экспертиза типичные ошибки
 Скачать 0.9 Mb.
|
|
мужчин, то это уточнение не требует введения в расчеты коэффициента 0,5 (поскольку среди мужчин анализируемые аллельные варианты встречаются с такой же частотой, как и в популяции в целом). Иная ситуация имеет место, когда пол идентифицируемого лица был изначально неизвестен и становится дополнительным диагностическим признаком. В этом случае, определив половую принадлежность объекта, в расчеты следует ввести коэффициент 0,5 и соотнести полученную величину случайного совпадения с населением в целом. Причины ошибок могут также крыться в независимых от эксперта обстоятельствах, обусловленных недостаточностью популяционногенетических данных, являющихся эмпирической основой вероятностных расчетов, выполняемых для оценки идентификационной значимости результатов. В отсутствие достоверных данных относительно частот встречаемости изучаемых генетических характеристик в соответствующей популяции расчеты будут неточны и могут стать причиной ошибочной интерпретации данных. Сейчас в мире накоплены огромные массивы генетической информации по различным популяциям. Однако в России такие данные пока фрагментарны, не охватывают с необходимой полнотой все население. В случае отсутствия данных по соответствующей популяции пользуются данными по другим популяциям, что может существенно отразиться на точности расчетов. Хотя в популяционной генетике для таких случаев разработаны специальные подходы, с помощью которых в некоторой степени удается скорректировать результаты расчетов (путем введения коэффициентов пересчета), однако при отсутствии необходимых эмпирических данных вычисления весьма уязвимы. На точности расчетов может сказаться неопределенность структуры популяций. Продолжения исследований с изучением больших баз данных требует вопрос о независимости изучаемых признаков. Результат вычислений оценивается с точки зрения установления тождества. Возможно ли случайное совпадение? Информативность ДНК-анализа исключительно высока, что обусловлено огромным количеством генетических вариантов, свойственных индивидуумам в популяции. Возьмем широко используемую в мировой экспертной практике 13-локусную идентификационную тест-систему (CODIS). Исходя из того что в каждом локусе присутствуют по крайней мере 10 аллелей, которые образуют 55 генотипов, общее число возможных профилей ДНК при использовании этой 21 системы составляет не менее 10 <1>. -------------------------------- <1> Weir B. The Rarity of DNA Profiles // Annals of Applied Statistics. 2007. V. 1. N 2. P. 358 - 370. Казалось бы, такой высочайший полиморфизм делает неактуальным рассмотрение проблемы случайного совпадения признаков. Однако не все так просто. Б. Вир вычислил размер популяции неродственных индивидуумов, в которой обеспечивается не менее чем 50-процентная вероятность того, что в ней существует хотя бы одна совпадающая пара 13-локусных профилей. По его расчетам, размер такой популяции в зависимости от ее структуры должен составлять от 7,7 млн. до 28 млн. Это дало ему основания предположить, что, хотя такие совпадения еще пока и не были выявлены, в тех же США или Великобритании (а также в России) можно будет со временем обнаружить пары совпадающих 13-локусных профилей. Не следует, однако, преувеличивать риск их выявления, поскольку таких пар во всей популяции будет всего несколько, и вероятность того, что при расследовании придется иметь дело с одним из этих совпадающих профилей, крайне мала. Для оценки риска совпадения следует рассмотреть различия в механизмах идентификации, имеющих место в случае, когда идентификация проводится при традиционном, экспертном исследовании образца, представленного для сравнения, и тогда, когда работают с базами данных. В первом случае сопоставляются идентификационные свойства лишь двух объектов, причем объект, выбранный для сравнения с объектом с места происшествия, появляется не случайно, а в силу того, что соответствующее лицо из-за каких-то на то оснований попадает в поле зрения правоохранительных органов. Иное дело - идентификация с использованием базы данных. В этой ситуации каждый новый объект, который вносится в базу данных, сравнивается по своим генетическим свойствам со всеми остальными имеющимися в ней объектами, а это иной механизм идентификации. Кроме того, совпадение будет получено в отсутствие каких-либо других оснований для выбора этого объекта. Для понимания этих различий стоит обратиться к феномену "дня рождения", хорошо известного специалистам в области математической статистики. Вероятность того, что у случайно выбранного индивидуума будет определенный день рождения, составляет 1/365. Однако если взять группу из 23 индивидуумов, то вероятность того, что в этой группе найдется какая-то пара, у которой дни рождения совпадут, составит более 50%. Этот результат объясняется тем, что число пар, 253, значительно больше, чем число лиц, 23, а также тем, что в условии задачи не определен конкретный день рождения. Проблема совпадений имеет и генетическую подоплеку, базирующуюся на общей эволюционной истории человечества, ведь тот факт, что популяция конечна, означает, что любые два индивидуума в ней имеют общих предков. Вытекающие из этого закономерности увеличивают вероятность совпадения профилей <1>. -------------------------------- <1> Weir B.S. The rarity of DNA profiles // The Annals of Applied Statistics. 2007. V. 1. N. 2. P. 358 - 370. В свете этих рассуждений не является неожиданным выявление, например, в базе данных штата Аризоны, содержащей 65 тыс. профилей, случайного совпадения 9-локусного профиля <1>, поскольку в этой базе данных находились миллионы возможных пар сравниваемых профилей. Если же речь пойдет о базах данных, включающих не десятки тысяч, а миллионы профилей, понятно, что число пар профилей будет уже составлять уже не миллионы, а миллиарды, триллионы и т.д., и совпадения будут возможны для идентификационных систем, включающих еще большее количество локусов. Следует повториться, что вероятность совпадения для одной конкретной пары (по определенным признакам) будет крайне малой, а это и есть ситуация, с которой мы имеем дело в судебных экспертизах. -------------------------------- <1> Troiler K., Gilroy T., Koeneman B. A nine STR locus match between two apparent unrelated individuals using AmpFlSTR Profiler Plus and COfiler. Proceedings of the Promega 12th International Symposium on Human Identification, 2001. Риск совпадения с профилем ДНК не причастного к преступлению лица значительно возрастает, когда профиль ДНК объекта, изъятого с места происшествия, является парциальным. Вероятность случайного совпадения с таким профилем возрастает. Ситуация может быть также отягощена наличием в объекте смеси ДНК разных лиц, в особенности когда нельзя с уверенностью установить, за счет каких генотипов образовалась смесь. Со "смешанным" профилем обычно может сочетаться не один профиль, а целый ряд их. Это также повышает вероятность того, что совпадение произойдет с индивидуумом, не являющимся источником происхождения интересующего объекта. Еще более повышается риск совпадений таких профилей с профилем ДНК не причастного к преступлению лица в случае использования базы данных. Смешанные профили имеют весьма заметный удельный вес в статистике совпадений. Известны случаи, когда ошибочные совпадения парциальных профилей приводили к ложным арестам. В 1999 г. профиль ДНК, изъятой с места нераскрытой кражи в Болтоне (Великобритания), совпал по шести исследованным локусам с профилем ДНК из национальной базы данных. Профиль ДНК принадлежал мужчине, проживающему в другом английском городе, Свиндоне. Хотя это лицо и было арестовано, правильность результатов идентификации сразу вызвала сомнения: мужчина был инвалидом и физически не мог совершить преступление в Болтоне. Исследование дополнительных локусов исключило это лицо, притом что полученная первоначально величина вероятности случайного совпадения составила всего 1 на 37 млн. Это, впрочем, неудивительно, поскольку в популяции такого размера, какую имеет Великобритания (около 60 млн.), данная величина вероятности подразумевает возможность получения 3 или 4 подобных совпадений <1>. Чем больше база данных, тем больше вероятность выявления одного из этих совпадающих профилей, однако нельзя быть уверенным, что идентифицировать преступника удастся именно при первом совпадении. -------------------------------- <1> Balding D.J. Weight-of-evidence for DNA profiles. John Wiley & Sons, 2005. P. 32; 148. Цит. по: Thompson W.C. The potential for error in forensic DNA testing... В 2004 г. подобная ошибка произошла в США, где также было выявлено совпадение по 6 локусам между частичным профилем ДНК с места кражи и профилем ДНК из базы данных. Профиль принадлежал женщине из Чикаго. Женщина была арестована, однако затем освобождена, поскольку у нее оказалось "железное" алиби: во время совершения кражи она находилась в тюрьме. Неизвестно, каковы были бы последствия для этой идентифицированной в случае, если бы не этот факт, ведь провести исследование по дополнительным локусам не позволяло состояние объекта. Совпадения профилей значительно более вероятны для близких кровных родственников. Б. Вир рассмотрел соответствующие зависимости для 13-локусного профиля, для которого вероятность совпадения с профилем ДНК, случайно выбранного из популяции неродственного индивидуума, составила в -14 среднем 2 x 10 . Величины вероятности совпадения с профилями родственников были значительно выше: для двоюродных братьев (сестер) эта вероятность -12 -9 составила 2 x 10 , для родителей и детей - 6 x 10 и для родных братьев -6 (сестер) - всего 5 x 10 <1>. Если исходить из того, что в популяции любой страны значительное число составили родственные между собой лица, то число совпадающих пар будет ощутимым. -------------------------------- <1> Weir B.S. Op. cit. Существование родственника лица, оставившего следы на месте происшествия, как и лица, в отношении которого устанавливается отцовство, может весьма усложнять интерпретацию результатов экспертизы. Так, если у лица, являющегося отцом, есть брат, то исключение отцовства последнего может иногда потребовать значительных усилий. У. Гудвин и соавторы описывают случай, когда, исключив брата отца по одному локусу, им пришлось провести анализ еще 22 генетических маркеров, прежде чем они получили для брата предполагаемого отца исключение по второму локусу <1>. Примечательно, что в большинстве случаев, если не выявилось расхождений, "замена" биологического отца на его брата не приведет к изменению индекса отцовства (PI) <2>. Таким образом, если вопрос о дифференциации между братьями не поставлен, эта проблема может просто не попасть в поле зрения и привести к ошибочному выводу; это тоже надо учитывать при выборе порога идентификации <3>. -------------------------------- <1> Goodwin W., Ballard D., Thacker C. et al. Case study: paternity testing - when 21 STR loci are not enough // Int. Society of forensic genetics. 2003. 9 - 13 September. Bordeaux - Arcachon. D-10. <2> Goodwin W., Jacewicz R., Szram S. Effect on paternity index of substituting the biological father by his brother // Int. Society of forensic genetics. 2003. 9 - 13 September. Bordeaux - Arcachon. D-16. <3> Перепечина И.О., Животовский Л.А. Указ. соч. Вопрос о том, как избежать ошибок за счет случайного совпадения, весьма не прост. Повысить информативность позволяет включение в анализ дополнительных локусов, но сделать это не всегда позволяет состояние объекта. Дело, однако, не только в этом. Принципиально важным является вопрос о том, какой объем идентификационной информации достаточен для категорического решения вопроса экспертом. В силу конвенциональной природы критерия идентификации проблема его выбора не имеет единственного решения, подходы здесь могут быть различны <1>. Представляется также, что, поскольку проблема носит системный характер, являясь ключевой проблемой криминалистической идентификации в целом, подход к ее решению также должен быть системным <2>. -------------------------------- <1> Концепция автора представлена в работе: Перепечина И.О. Проблема категорического экспертного вывода в судебной ДНК-идентификации и разработка подходов к ее решению // "Черные дыры" в российском законодательстве. 2003. N 2. С. 287 - 296. <2> Перепечина И.О. Системный подход к проблеме установления тождества в идентификационных криминалистических исследованиях // Проблемы системных исследований в криминалистике и судебной экспертизе: Сб. научных работ. М.: МГУ, 2006. С. 157 - 164. Принципиально важным в этой ситуации является также рассмотрение результатов ДНК-анализа в едином блоке других доказательств по делу, в особенности, когда идентификация осуществляется посредством использования базы данных. Вопрос о "пороге идентификации" актуален и для экспертизы спорного отцовства. В контексте изучаемой темы заслуживает внимания Приказ Минздравсоцразвития России от 12 мая 2010 г. N 346н "Об утверждении Порядка организации и производства судебно-медицинских экспертиз в государственных судебно-экспертных учреждениях Российской Федерации", в котором в разделе 84.12 "Генетическая экспертиза по поводу спорного происхождения детей" регламентированы уровни достоверности при экспертизе спорного происхождения детей указано: "Уровень доказательности экспертного исследования в случае неисключения отцовства, материнства должен составлять следующие значения: для полного трио (мать - ребенок - предполагаемый отец) при условии, что истинность другого родителя считается бесспорной: не ниже 99,90% (рассчитываемый как Байесова вероятность отцовства/материнства); не ниже 1000 (рассчитываемый как индекс отцовства PI); для дуэта (ребенок - предполагаемый отец) в отсутствие другого родителя: не ниже 99,75% (рассчитываемый как Байесова вероятность отцовства/материнства); не ниже 400 (рассчитываемый как индекс отцовства PI)" <1>. Оно вызывает серьезные возражения, которые цитируются ниже по статье, опубликованной совместно с проф. Л.А. Животовским <2>: -------------------------------- <1> Данное положение перешло без изменения из утратившего силу Приказа Минздрава России от 24 апреля 2003 г. N 161 "Об утверждении Инструкции по организации и производству экспертных исследований в бюро судебно-медицинской экспертизы". <2> Перепечина И.О., Животовский Л.А. Указ. соч. "Прежде всего не имеет оснований категоричность регламентации уровня доказательности установления отцовства, материнства, ведь однозначных критериев доказательности экспертизы при решении вопросов спорного отцовства (материнства) априори не существует. В Приказе не приведены основания для регламентации указанных значений вероятностей (99,90 и 99,75%), профессиональным сообществом они не принимались и являются лишь частным мнением составителя данного раздела Приказа. Регламентированные Приказом уровни вероятностей не обеспечивают достоверного решения вопроса об отцовстве (материнстве). Например, заявленному уровню вероятности 99,75% соответствует ошибка идентификации (а следовательно, экспертного вывода) в среднем в 1 случае из 400. Понятно, что при этом уровне нельзя рассматривать экспертное заключение как достоверное судебное доказательство - тем более в уголовном деле. Не имеет оснований и регламентация разных критериев достоверности для "трио" и "дуэта". Из того, что исследование образцов ребенка и лишь одного - предполагаемого - родителя обеспечивает меньшую информативность исследования, чем это возможно в случае, если исследован также образец заведомо истинного родителя, должно следовать, конечно, не снижение критерия достоверности идентификации для "дуэта", а включение в анализ большего числа локусов, что позволит выйти на те же величины вероятностей, что и в случае с тремя участниками экспертизы. Анализ современной литературы показывает, что в мировой практике принято достигать весьма высокой достоверности данных при экспертизе спорного отцовства. Так, в США величина вероятности отцовства, на которую ориентировано количество исследуемых локусов, обычно не ниже уровня 99,999%, практически же достигаемая вероятность отцовства составляет порядка 99,999999% и более. Существенно отметить, что указанная весьма высокая цифра вероятности - 99,999% - относится к экспертизам спорного отцовства, проводимым в связи с гражданскими делами. Регламентированные же Приказом значительно более низкие уровни вероятностей в равной степени относятся как гражданским, так и к уголовным делам". 9.6. Экспертные ошибки субъективного характера Современные технологии ДНК-анализа компьютеризированы, тем не менее интерпретация результатов по-прежнему во многом базируется на субъективной оценке эксперта. В литературе последних лет поставлен вопрос: а всегда ли эксперт абсолютно беспристрастен в оценке данных и нет ли у него каких-либо психологических причин для того, чтобы подсознательно склониться к определенной точке зрения? Высказывается мнение, что при неоднозначности результатов, наличии почвы для сомнений эксперт может придерживаться при интерпретации "обвинительного" уклона. Одну из причин видят в том, что эксперту трудно абстрагироваться от обстоятельств дела, которые становятся ему известны из представленных материалов или из беседы со следователем или оперативным работником. "Симптомами" такого субъективного отношения иногда бывают примечания, записи в рабочем журнале эксперта. Так, эксперт, выполнявший ДНК-анализ, оставил такую запись: "Подозреваемый - член банды. Ограбление совершил, ударив по голове барным стулом, - остался след крови. Миллер (детектив) хочет привязать этого малого к месту происшествия с помощью ДНК...". В другом случае в лабораторном журнале эксперта, проводящего ДНК-анализ, была следующая запись: "Дело со смертным приговором. Надо исключить (другой индивидуум) как возможного подозреваемого" <1>. -------------------------------- <1> Thompson W.C., Ford S., Doom T., Raymer M., Krane Dan. Evaluating forensic DNA evidence: essential elements of a competent defense review // http:// www.cs.wright.edu/ itri/ EVENTS/ SUMMER-INST-2003/ SIAC03-Krane2.PDF. Еще одной причиной называется то, что эксперт, являясь сотрудником полиции либо "работая на правоохранительные органы" в ином качестве, невольно ощущает себя частью команды. Поэтому при оценке неоднозначных, сомнительных данных он неосознанно может выбирать вариант интерпретации в "поддержку" команды, т.е. соответствующий обвинительной модели. Наконец, иногда при интерпретации результатов в сложном случае эксперт может прямо основываться на данных, полученных вне анализа ДНК. Так, на вопрос адвоката по поводу интерпретации в сложном случае получил от эксперта, выполнявшего ДНК-анализ, такой ответ: "Я знаю, что я прав - они изъяли из квартиры обвиняемого кошелек жертвы" <1>. -------------------------------- <1> Thompson W.C., Ford S., Doom T., Raymer M., Krane Dan. Op. cit. Несмотря на спорность этого мнения, коль такой вопрос возник, он требует изучения. При оценке заключения эксперта субъектам доказывания важно разобраться в том, насколько обоснованным является заключение эксперта и нет ли еще каких-то иных моментов помимо результатов исследования ДНК, которые могли бы влиять на выводы. 9.7. Ошибки вследствие фальсификации объектов экспертизы В заключение следует сказать еще об одной проблеме, касающейся возможности представления экспертом в суд ошибочных с точки зрения установления истины по делу данных, - в случае фальсификации объектов экспертизы. В условиях процветающей коррупции опасность такой фальсификации не является умозрительной. Фальсификация - мощное оружие против своих соперников и при недобросовестной конкуренции, на каком бы поприще ни сталкивались интересы: в бизнесе, политике, спорте и т.д. В этом смысле эксперт, сколь бы квалифицированным и порядочным он ни был, всегда находится в зоне риска, поскольку ошибку либо заведомый подлог в представлении объекта выявить чаще всего невозможно. Фальсификация следов биологического происхождения может осуществляться двумя основными способами. Один из них - подбрасывание на место происшествия "естественных" объектов, содержащих ДНК "нужных" лиц, либо замена ими истинных объектов, изъятых по уголовному делу. Другой - создание "искусственных" следов. Найти объект с чужой ДНК и подбросить его на место происшествия - не представляет для преступника сколько-нибудь серьезной проблемы. Такие объекты находятся повсеместно: ими являются брошенные окурки сигарет, оставленные банки из-под напитков, использованные презервативы, которые нетрудно обнаружить в парках, на пляжах и т.д. Для того чтобы при этом не оставить свои следы, преступники все чаще пользуются перчатками, бахилами, презервативами. Не последнюю роль в осведомленности преступников относительно способов уничтожения и подделки биологических следов играет мощное информационное поле, создаваемое телевидением и прессой. Так, один из телевизионных каналов показал сюжет, в котором насильник пытается "замести" свои следы путем нанесения на тела своих жертв спермы незнакомых мужчин. Настоящими школами по обучению фальсификации следов являются тюрьмы. Примеров того, как преступники пытаются обмануть систему правосудия путем уничтожения и фальсификации биологических следов, приводится немало. В американской печати сообщалось об обвинении некоего Тернера в трех изнасилованиях после того, как было выявлено совпадение профиля его ДНК с профилем ДНК, обнаруженном на теле жертв; вероятность случайного совпадения составляла при этом примерно 1 на 3 триллиона. Тернер утверждал, что он невиновен, а сперма на телах жертв произошла от другого человека, у которого такой же генотип, как и у него. Через несколько месяцев после того, как Тернер был заключен в тюрьму для ожидания приговора, произошло еще одно изнасилование, при котором профиль ДНК преступника совпал с профилем ДНК Тернера. Поскольку у последнего было "железное" алиби, остановились на версии, что Тернеру удалось вынести "на волю" образец своей спермы, с помощью которой его родственникам удалось инсценировать новое изнасилование, подкупив для этого какую-то женщину. Тернер был приговорен к 120 годам заключения <1>. -------------------------------- <1> Willing R. Criminals try to outwit DNA // USA TODAY. 2001. August; http://www.wvstatepolice.com/training/Educator/November_2001.html. В зарубежной литературе также обсуждается вопрос, касающийся возможности фабрикации доказательств полицией, которая может использовать для этого в том числе различные объекты, оставшиеся в помещении, в котором проводился допрос. Например, окурки сигарет, стаканы и даже плевки на полу кабинета. В приведенном выше источнике указано, что адвокаты даже предупреждают своих подопечных, чтобы они на допросах "не плевали, не курили, ничего не ели и не пили". Подобные подозрения, по-видимому, не являются беспочвенными, если принять во внимание то, что среди причин судебных ошибок, вскрытых в результате программы "Невиновность" (США), была названа фальсификация доказательств полицией <1>. -------------------------------- <1> http://www.innocenceproject.org Проблема значительно усложняется в связи с созданием баз данных. Если кто-то оставил чужую ДНК на месте происшествия, это может "увести" следствие в сторону от истинного преступника, но не станет уликой против лица, ДНК которого подброшена, так как оно неизвестно. Однако это только в случае, если профиль этого лица не внесен в базу данных. Если же он внесен, то полиция получит "готового" подозреваемого. W.C. Thompson справедливо отмечает, что расширение баз данных увеличивает число лиц, подверженных риску быть ложно обвиненными за счет такого способа, и этот риск следует оценивать наряду с преимуществами от расширения баз данных <1>. Между тем попасть в базу данных, можно не только совершив ранее преступление. В последние годы шанс оказаться в орбите генетических учетов есть и у законопослушных граждан - родственников лиц, зарегистрированных в базе данных, участников массовых ДНК-скринингов <2>. -------------------------------- <1> Thompson W.C. The potential for error in forensic DNA testing... <2> Перепечина И.О. Применение систем ДНК-регистрации для установления родственников разыскиваемых лиц // Вестник криминалистики. 2010. Вып. 2 (34). С. 11 - 17; Она же. Криминалистическое значение добровольных массовых ДНК-скринингов населения и их правовые аспекты // Вестник криминалистики. 2010. Вып. 4 (36). С. 22 - 28. Что касается создания искусственных объектов, с помощью которых преступники смогут скрывать свои следы, то эта тема стала звучать в научной литературе лишь в последние годы. Однако предсказал такую возможность еще в 1995 г. "отец" ПЦР - Кэрри Мюллис, считавший, что этого можно ожидать уже в течение ближайшего десятилетия <1>. -------------------------------- <1> Thompson W.C. Op. cit. В век таких технологий, как ПЦР, молекулярное клонирование, метод амплификации целого генома (whole genome amplification - WGA), не является проблемой синтезировать in vitro нужное количество искусственной ДНК с любым заданным профилем. Это может каждый, кто имеет доступ к лаборатории с базовым молекулярно-генетическим оборудованием, располагает соответствующими реактивами и владеет одной из указанных выше технологий <1>. Объектом фальсификации предполагаются прежде всего локусы ДНК, выявляемые с помощью STR-анализа, однако фальсифицировать можно и другие участки ДНК. Так, с помощью WGA осуществима фальсификация SNP-профиля. Такую искусственную ДНК остается нанести на поверхность нужного предмета, и будущее "вещественное доказательство" - готово. -------------------------------- <1> Frumkin D. Authentication of forensic DNA samples // 20th International Symposium on Human Identification. 2009. Сложность выявления фальсификации в том, что используемые в настоящее время методы ДНК-идентификации не позволяют различить объекты с "естественной" и "искусственной" ДНК, так как полученный в последнем случае аллельный профиль не будет иметь особенностей. Интересны результаты опыта, проведенного в австралийском университете. С помощью ПЦР были синтезированы фрагменты STR-локусов системы CODIS, используемой для рутинных криминалистических целей. С помощью небольшого пульверизатора эти ампликоны были рассеяны по комнате, имитирующей место происшествия. При проведении в дальнейшем ДНК-анализа они были успешно выявлены, что в реальной ситуации могло быть ошибочно принято за профили биологических следов. Более того, и это неудивительно, ДНК ампликонов амплифицировалась преимущественно по отношению к геномной ДНК следов крови, выделений. Например, когда ампликоны лица А наносились на пятно крови лица Б., и это пятно исследовалось с помощью стандартного метода STR-анализа, выявленный профиль ДНК представлял собой смесь фрагментов, присущих профилям ДНК лиц А и Б, а в некоторых случаях выявлялся только профиль лица А, т.е. искусственной ДНК <1>. -------------------------------- <1> Dent R. The detection and characterization of forensic DNA profiles manipulated by addition of PCR amplicon // Masters thesis at the Centre for forensic science, University of Western Australia, 2006. Цитир. по Thompson W.C. The potential for error in forensic DNA testing... Фальсифицированный объект может быть как полностью искусственным, так и может представлять собой смесь естественной и искусственной ДНК, если последняя внедрена в настоящие ткани (кровь, подногтевое содержимое). Эксперименты по созданию и исследованию таких объектов показали, что в них выявляется профиль синтезированной ДНК, причем никаких особенностей ни при определении их природы, ни при ДНК-типировании стандартными, принятыми в экспертной практике методами отмечено не было <1>. -------------------------------- <1> Frumkin D., Wasserstrom A., Davidson A., Grafit A. Authentification of forensic DNA samples // Forensic Sci. Int. Genet., 2009, doi: 10.1016/j.sigen.2009.06.009. Как видно, возможно создание искусственных объектов, отличить которые от "настоящих" эксперты при использовании обычных методов ДНК-типирования не могут. Однако это возможно с помощью специально разработанных подходов: анализа метилирования, детектирования негеномных последовательностей (димеров праймеров, последовательностей плазмид, искусственных олигонуклеотидных линкеров и т.д.), не характерных для естественной ДНК, выявление которых будет "выдавать" присутствие в объекте искусственно синтезированной ДНК; более высокого, чем обычно, уровня статтеров (вследствие того, что искусственно синтезированная ДНК уже "побывала" в ПЦР и, следовательно, прошла через большее количество циклов амплификации), а также ряда других признаков <1>. -------------------------------- <1> См.: Frumkin D. и соавт. Op. cit. Высказывается даже мнение, что установление естественного происхождения ДНК должно стать неотъемлемой частью любой экспертизы, при которой используется ДНК-анализ, без этого соответствующие доказательства в нынешних условиях нельзя считать заслуживающими доверия. Проблема достоверности экспертного исследования в аспекте фальсификации объектов исследования заслуживает самого пристального внимания, тем более что это может касаться и других видов экспертиз. Возможно, здесь требуется разработка какого-то общего алгоритма действий. |