Парсонс Т. О структуре социального действия, монография. Талкотт Парсонс. О структуре социального действия

• Название: Талкотт Парсонс. О структуре социального действия
• Анкор: Парсонс Т. О структуре социального действия, монография.doc
• Дата: 21.08.2017
• Размер: 5.67 Mb.
• Имя файла: Парсонс Т. О структуре социального действия, монография.doc
• Тип: Документы; #8413
• Категория: Социология. Политология
• страница: 32 из 77

4. Взаимодействие и развитие личности

Входящий в систему действия элемент взаимодей­ствия, сочетаясь с рассмотренными выше основными пе­ременными организации поведения, является причиной чрезвычайно сложной дифференциации и организации

социальных систем и систем личности. Взаимодействие является основным процессом, который в своих различ­ных формах и вариантах обеспечивает зарождение того, что на человеческом уровне мы называем личностью и социальной системой. Взаимодействие делает возмож­ным развитие культуры на человеческом уровне и прида­ет культуре ее значимость в детерминации действия.

Социализация

Прежде чем начать анализ системы личности, мы вкрат­це рассмотрим значение взаимодействия в процессе социа­лизации. Раньше мы ссылались на потребность ребенка в социальных отношениях. Важность этой потребности оп­ределяется тем, что ребенок изначально находится в зави­симом положении. В результате этой зависимости социаль­но опосредованный контекст социальных отношений, в котором удовлетворяются или не удовлетворяются орга­нические потребности, становится, видимо, столь же важ­ным, как и непосредственное удовлетворение или отсут­ствие удовлетворения самих органических потребностей. Необычайная чувствительность ребенка к реакциям значи­мых для него взрослых, в особенности матери, открывает дорогу новым возможностям появления фрустраций и даже травм. Ребенок развивает потребности в соответствующих установках взрослых по отношению к нему. Именно на ос­нове таких новых потребностей человек достигает уровней организации, недоступных животным.

Обучение образцам поведения, принадлежащим куль­туре взрослых, требует новых типов обобщения, включа­ющих символы, которые абстрагированы от конкретных ситуаций и соотносятся с классами объектов при помощи языка. Для того чтобы научиться обобщать, необходимо отвлечься от некоторых частных привязанностей, весьма важных на ранних стадиях развития. Это замещение осу­ществляется при помощи такого рода механизма: ребенок формирует социальную привязанность, которая превос­ходит удовлетворение любой частной органической по­требности с помощью объекта. Такая привязанность по­зволяет ребенку отказываться от удовлетворения более

ранних типов и приобретать новые привязанности, кото­рые, несмотря на то, что затрудняют получение прежних удовлетворений, обеспечивают положительные реакции со стороны значимого социального объекта. Усвоение обобщения приемлемо для ребенка лишь тогда, когда он чувствует, что взрослые хотят от него совершения опре­деленных действий и что его любят.

Хотя эта проблема до сих пор не ясна, существует некоторое согласие по поводу того, что развитие способ­ности отождествления²¹ со взрослыми является суще­ственным механизмом процесса социализации. Для нас наиболее значимой характеристикой отождествления в этом смысле является принятие ребенком в релевантных контекстах ценностей взрослого; другими словами, ре­бенок начинает хотеть для себя того, чего хочет для него взрослый. Остается открытым вопрос, в какой мере ре­бенку необходимо для этого сформировать некоторый идеальный образ себя как во всех отношениях подобно­го взрослому (например, в отношении пола, даже если взрослый противоположного пола).

Ценностные ориентации и другие компоненты куль­туры наряду со специфическими составными частями, включающими культурную традицию в форме навыков, знаний и т. п., передаются следующему поколению. Че­рез процесс социализации системы ожиданий организу­ются в образцы выбора, эффективным критерием кото­рого является дифференциальная значимость различных альтернатив для баланса удовлетворения—отсутствия удовлетворения. Утверждение, что система действия как система имеет некоторую степень устойчивости, равно­сильно утверждению, что в ее образцах выбора существу­ют некоторые устойчивость и постоянство, что является необходимой предпосылкой для развития более высоких Уровней культурного поведения.

²¹ Хорошо известно, что этот термин используется в разных смыслах. Пред­ставляется важным различать: 1) интернализацию ценностей (но не роли) объекта подражания и 2) интернализацию его специфической роли. Хотя существуют другие значения этого термина, эти два представляются наи­более важными для наших целей. В обоих случаях перенимаются ценност­ные стандарты, а не действия.
В силу зависимости ребенка от взрослого образцы реакций последнего становятся решающими факторами в организации образцов выбора ребенка. Ребенок начи­нает ориентироваться на желания, в которых для него воплощаются ценности взрослого, и его органические потребности становятся культурно организованными потребностями, оформленными таким образом, что их удовлетворение ищется в направлениях, позволяющих ребенку интегрироваться в эту систему взаимодействия.

Личность как система

Развитие «личности» (или «структуры эго») ребен­ка следует рассматривать как установление относитель­но специфичной определенной и устойчивой системы потребностей-предрасположений, выполняющих роль избирательных реакций на альтернативы, предоставляе­мые ребенку объектной ситуацией или организуемые им для себя путем поиска новых объектных ситуаций и фор­мирования новых целей. Поэтому для связного описания и анализа человеческой личности как системы нужны категории и гипотезы, основанные на четырех основных рядах переменных:

1. 
   Обсуждавшиеся выше основы психологии поведения: мотивация, баланс между удовлетворением и отсутствием удовлетворения, первичные потребности и возможные потребности в социальных отношениях, познание и обучение, так же как и основные механизмы
   когнитивного и катектически-оценочного обучения и регулирования. Последние включают исследование таких механизмов обучения, как дифференциация и обобщение, в которых главенствует когнитивный интерес, а также подкрепление, подавление, торможение, замещение,отождествление и имитация, в которых главенствуют катектические или оценочные интересы.
   
2. 
   Процессы размещения²², посредством которых усилия, направленные на удовлетворение, распределяются между различными доступными объектами и обстоя­тельствами, а возможности удовлетворения распреде­ляются между различными потребностями-предрасполо­жениями. Эти процессы удерживают конфликт и трево­гу в границах, необходимых для нормальной работы системы личности; при нарушении же беспрепятственно­го хода этих процессов требуется включение в действие специальных механизмов защиты и регулирования.
   

3. 
   Механизмы защиты и регулирования²³, с помощью которых различные компоненты диспозиций потребностей-предрасположений внутренне интегрированы в систему и направлены на объекты.
   
4. 
   Интеграция различных потребностей-предрасположений в «длящуюся» личность, в какой-то мере способную к самоконтролю и целенаправленным действиям. Характер длящейся личности может быть понят только в соотнесении сравнительно независимых промежуточных уровней интеграции в структуре личности с механизмами регулирования, связывающими эти уровни друг с другом. Органические основания структуры потребностей-предрасположений личности продолжают функционировать в течение всей жизни. Но в силу пластичности человеческого организма они непосредственно детерминируют поведение взрослого человека гораздо меньше, чем поведение многих других биологических видов. Через обучение и опыт взаимодействия они интегрируются с сим­
   волическими структурами культурных традиций, образуя систему взаимозависимых приобретенных потребностей-предрасположений, многие из которых тесно переплетены с привязанностями к специфическим объектам и со специфическими системами ролевых ожиданий. Структура человеческой личности в высшей степени автономна и социализирована в сравнении со своим физиологи­ческим основанием. Кроме того, личность обычно обла­дает высокой степенью автономии по отношению к соци­альной ситуации в любой конкретный момент в том смысле, что изменения социальной ситуации не вызыва­ют полностью соответствующих изменений в системах личностей.
   

²² Под размещением мы понимаем распределение значимых компонентов внутри системы таким образом, который совместим с функционировани­ем системы в данном состоянии. Термин заимствован из экономики.
²³ Под механизмами защиты мы понимаем мотивационные процессы, по­средством которых в системе потребностей-предрасположений личности либо разрешаются, либо смягчаются в своих последствиях внутренние кон­фликты. С другой стороны, механизмы регулирования - это процессы, по­средством которых устраняются напряжения в отношениях актора с объек­тами. Полное разрешение этих конфликтов и напряжений может происходить в процессе нормального обучения, но при неполном обуче­нии действуют специальные механизмы.

Личность и социальная роль

Следует кратко упомянуть об одном очень важном аспекте сочленения личности с социальной системой. Ког­да организованная система взаимодействия между эго и «другим» становится устойчивой, начинают возникать вза­имные ожидания относительно действий и установок каж­дого из них. Эти ожидания представляют ядра того, что молено назвать ролевыми ожиданиями. «Другой » ожида­ет, что эго в условиях данной ситуации будет вести себя некоторым довольно конкретным образом или, по мень­шей мере, в относительно конкретных границах. Далее реакция «другого » будет различной в зависимости от вы­полнения или невыполнения его ожиданий — выполнение ведет к вознаграждениям и (или) благоприятным установ­кам; невыполнение приводит к обратному. В свою очередь эго интерпретирует реакции "другого", наделяя их значе­ниями (не обязательно верно — искажения, конечно, воз­можны и часто случаются), и эта интерпретация играет роль в формировании следующей стадии его действия по отношению к «другому» (все это, очевидно, происходит и с обратной стороны). Образец ожиданий «других», часто обобщенный таким образом, что включает все эти ожида­ния по отношению к статусу эго, образует в социальной системе институционализированное²⁴ определение ролей эго в конкретных ситуациях взаимодействия.

²⁴ Под институциопализацией мы понимаем интеграцию ожиданий акто­ров в релевантную систему взаимодействия ролей при общем норматив­ном эталоне ценностей. Эта интеграция такова, что каждый предрасполо­жен вознаграждать конформность других по отношению к эталону и, наоборот, не одобрять и наказывать отклонение. Институционализация всегда носит относительный характер - о ней нельзя просто сказать, что она присутствует или отсутствует.

Система потребностей-предрасположений эго мо­жет склонять его к (или отклонять от) конформности по отношению к этим ожиданиям. Существует, конечно, много сложных возможностей в диапазоне между пред­расположенностью к полной конформности и к резкому отчуждению (т.е. к избеганию конформности, к самоус­транению или к бунту). Существует также масса возмож­ностей в диапазоне между предрасположенностью не быть конформным в тех или иных формах и степенях и заинтересованностью в том, чтобы избежать санкций, которые может повлечь неконформность.

Больше того, реакции типа отчуждения или конформ­ности по отношению к институциональным ролевым ожи­даниям не исчерпывают всех возможностей. Некоторые ак­торы обладают богатыми возможностями, принимая содержание институциональных ролевых ожиданий, но од­новременно модифицируя их и добавляя к ним нечто новое, добиваться собственных целей и осуществления собственных стандартов. Существуют также такие творческие личности, чьи конформность или отчуждение мотивированы главным образом не потребностью— предрасположением к принятию или отвержению заданных институциональных ролевых ожиданий, а потребностью найти, выработать свой собствен­ный идеал эго и соответствовать ему.

Круг проблем, сосредоточенных вокруг конформно­сти, отчуждения и творчества, является одним из наибо­лее важных для всей теории действия в силу его связи с проблемами социальной стабильности и социального из­менения. Для достижения прогресса в этой сфере важно иметь адекватные понятия как о личности, так и о соци­альной системе, с тем чтобы можно было анализировать эмпирические конфигурации, в которых сбалансированы интеграция и неинтегрированность²⁵.

²⁵ Хотя можно использовать для анализа некоторых эмпирических конфи­гураций многие схемы, представленная здесь, по-видимому, имеет то пре­имущество, что она систематически развертывается на основании элемен­тов ориентации. Это позволяет сформулировать понятия, в которых выявляются моменты концептуального соответствия различных типов си­стем, а это в свою очередь дает возможность более полно и строго проана­лизировать эмпирические конструкты.

5. Культурные аспекты систем действия

Интернализованныеориентации и культурные объекты

Мы уже констатировали, что организация основных альтернатив ориентации выбора является фундаментальной для любой системы действия. Без такой организации невозможна устойчивая система ожиданий, самая важная для существования любой системы действия. Дело не только в том, что ориентации выбора ребенка в основном организуются благодаря участию рослых в процессе социализации. Кроме того, для обеспечения стабильности всей социальной системы жизненно важным является наличие согласия по отношению к этим основным ориентациям выбора из альтернатив. Во всех обществах и более стабильными, и более эффективными являются те образцы культуры, которые, тя бы и с различными интерпретациями, с различными степенями конформизма, идиосинкразии, творчества, гойчивости, принимаются всеми — как членами общества, так и группами членов. Образец «приверженности» некоторому набору таких выборов между потенциально открытыми альтернативами выступает как лирическое проявление сочлененности систем действия.

Поскольку анализ организации систем действия про­чится с детализацией, необходимой для анализа структуры личности, насущной задачей становится также изучение непосредственного сочленения систем действия с эталонами культурной ориентации, которое представляет одну из главных целей антропологических исследований. Этот же основной набор категорий для альтернатив выбора, который применяется при анализе структур личности, используется для дифференциации и классификации культурных ориентации или традиций социальных систем на макроуровне исследования.

Организация культурных эталонов в системы

Культурная система является очень сложной кон­стелляцией элементов. Мы можем сослаться здесь на две параллельные классификации: классификацию типов мотивационной ориентации акторов, включающую катек-тическую, когнитивную и оценочную ориентации, и клас­сификацию культурных ориентации как систем идей или верований, систем экспрессивных символов и систем цен­ностных ориентации (см. выше). В таком случае каждый тип культурных эталонов можно рассматривать как ре­шение некоторого типа ориентационных проблем: систе­мы идей — это решения когнитивных проблем, системы экспрессивных символов — решения проблем, касающих­ся того, каким образом «уместно» выражать чувства, и, наконец, системы ценностных ориентации — решения проблем оценивания, преимущественно, хотя и не исклю­чительно, в социальном взаимодействии.

Эталоны ценностной ориентации имеют особенно важное значение в организации систем действия, по­скольку один из классов этих эталонов определяет об­разцы взаимных прав и обязанностей, на основании ко­торых формируются ролевые ожидания и санкции. (Другие классы ценностной ориентации определяют стандарты когнитивных и оценочных суждений.)

Культурные образцы имеют тенденцию организовы­ваться в системы. Характерной особенностью такой сис­тематизации является тип интеграции, который мы мо­жем назвать согласованностью эталонов. Как логическая последовательность системы верований, или стилистичес­кая гармония художественной формы, или совместимость с рациональной точки зрения свода моральных правил, — внутренняя связанность культурных эталонов всегда яв­ляется центральной проблемой для культуролога.

Определение степени согласованности образца либо отклонения от него в данной культуре вызывает серьез­ные аналитические трудности. Культура в ее наглядных или эксплицитных формах на первый взгляд почти все­гда представляется фрагментарной, а ее части кажутся

не связанными друг с другом. Только в особых условиях, например, тщательно разрабатывая системы идей или правовые системы, сами создатели и носители культуры проводят эксплицитную систематизацию. Чтобы опреде­лить наличие систематической связанности в тех случа­ях, когда не существует эксплицитной систематизации, культурологу необходимо раскрыть неявное содержание культуры, найти, какие общие предпосылки могут лежать в основе отдельных моментов ориентации, кажущихся различными и не связанными друг с другом. В больших, сложных социальных системах практически невозмож­но найти очень точные приближения к полной согласо­ванности культурных эталонов. Природа и источники плохой интеграции культурных эталонов столь же важ­ны для теории действия, как сама интеграция.

Интернализация культурных образцов

Выше было показано, что вне зависимости от его сис­тематической формы культурный эталон может включать­ся в действие либо как объект ситуации актора, либо, бу­дучи интернализован, как часть структуры его личности. Интернализованы могут быть все типы культурных эта­лонов, но особую важность следует приписать интерна-лизации ценностных ориентации, так как некоторые из них становятся частью структуры суперэго и довольно часто — институционализированных ролевых ожиданий²⁶.

Интернализованные культурные эталоны становятся составляющими элементами личности и социальных систем. Все конкретные системы действия несут в себе систему культуры, являясь одновременно личностями (или частя­ми личностей) и социальными системами или подсистема­ми. При этом все три системы являются концептуально не­зависимыми организациями элементов действия.

²⁶ Этот факт интернализации ценностей был независимо и с различных то­чек зрения открыт Фрейдом в его теории суперэго и Дюркгеймом в его те­ории институционализации моральных норм. Тот факт, что два человека при различных предпосылках пришли к одному и тому же выводу, может быть признан показательным в развитии современной социальной науки.

Вследствие этой эмпирической взаимосвязанности возможна динамическая теория культуры, соответству­ющая динамическим теориям личности и социальной си­стемы. Она рассматривает условия, при которых опреде­ленные типы культурных систем могут существовать внутри личностей или обществ определенного типа. Та­кая теория анализирует процессы культурной инновации и культурного изменения с точки зрения мотивационных детерминант этих процессов, действующих в механизмах социальной системы и в механизмах личности. Эта тео­рия исследует несовершенство интеграции культурных эталонов и рассматривает их в плане эмпирической зави­симости напряжений и процессов в социальных системах и в системе личности от культурных ориентации.

6. Социальная система

Достигнув при обсуждении действия того момента, когда центральным пунктом стало взаимодействие акто­ра с другими лицами или социальными объектами, мы тем самым обнаружили ядро социальной системы. Личность как система имеет фундаментальную и стабильную точ­ку отсчета — действующий организм. Она формируется на основе организма и его жизненных процессов. Но эго и «другой» при взаимодействии также образуют систе­му. Это система нового порядка, о которой, как бы тесно она ни зависела от них, нельзя сказать просто, что она состоит из личностей входящих в нее двух членов.

Роль как единица социальной системы: социальная система и личности

В контексте настоящего изложения под социальной системой мы понимаем систему взаимодействия множе­ства лиц, анализируемую в рамках системы координат теории действия. Безусловно, социальная система состо­ит из взаимоотношений индивидуальных акторов, и толь-

ко из таких взаимоотношений. Сами взаимоотношения представляют собой такие совокупности действий сто­рон, оформленных в виде отношений, в которых сторо­ны ориентированы друг на друга, учитывают друг друга. Для аналитических целей, как правило, наиболее значи­мой единицей социальной структуры является не конк­ретное лицо, а роль. Роль — это такой организованный сектор ориентации актора, который конституирует и оп­ределяет его участие в процессе взаимодействия. Она включает набор взаимно соотнесенных ожиданий, каса­ющихся действий как самого актора, так и тех, с кем он взаимодействует. И актор и те, с кем он взаимодейству­ет, имеют такие ожидания. Роли институционализирова­ны, если они полностью согласуются с установленными культурными образцами и организованы вокруг ожида­ния того, что актор будет конформен по отношению к морально санкционированным эталонам ценностной ори­ентации, признаваемым членами общности, в которой функционирует роль.

Выделение роли актора из всей системы его личнос­ти делает возможным анализ сочленения личности с со­циальными системами. Структура социальной системы и функциональные императивы ее действия и сохранения либо ее упорядоченного изменения как системы отлич­ны от структуры и императивов личности²⁷. Проблемы личности и социальной структуры могут исследоваться только тогда, когда эти понятия различаются. Лишь в этом случае возможно изучение сочленения и взаимоза­висимости личности и социальной системы.

²⁷ Дальнейшее различие между социальной системой и системой личности заключается в том, что социальная система не связана с каким-либо конк­ретным агрегатом организмов. Более того, нет оснований полагать, что если, претерпев изменение персонала, социальная система остается той же са­мой, новые акторы, заменившие тех, которые выбыли, обязательно во всех деталях своих личностей тождественны своим предшественникам.
Принимая, что именно роли, а не личности являются единицами социальной структуры, мы можем понять не­обходимость некоторого элемента «люфта» («looseness») в отношениях между структурой личности и исполнени­ем роли. Ролевые ситуации могут принимать для актора любые значения, которые возможны для ситуаций вооб­ще. Их значение, оказывающее влияние на мотивацию поведения, будет различным для разных личностей. Но поскольку упорядоченность реакций личности суще­ственна для поддержания стабильности определенного сектора социальной системы, существуют некоторые «механизмы контроля» для удержания потенциального разброса реакций актора в более узких границах, чем те, которые определяются простым сочетанием ситуации и личности актора без уточнения ролевых ожиданий.

Важной характеристикой большинства социальных ролей является то, что действия, необходимые для их выполнения, не предписываются во всех подробностях, а допустимым считается некоторый диапазон вариабель­ности. Отклонение в известных пределах не влечет санк­ций. Этот диапазон свободы позволяет акторам с различ­ными типами личностей в целом соответствовать ожиданиям, связанным с ролями, без чрезмерных напря­жений. Надо также заметить, что ролевые ожидания-сан­кции действительно оказывают на индивидуального ак­тора «давление», которое вполне может порождать напряжения, имеющие значительное влияние на разные типы личностей. Это влияние осуществляется в таких дей­ствиях, которые в свою очередь вызывают множество социальных последствий и часто приводят к развитию новых механизмов социального контроля, либо порож­дают тенденцию к изменениям, либо и то, и другое. При посредстве описанных механизмов личность и ролевая структура образуют в высшей степени взаимозависимые системы.

Типы ролей, дифференциация и интеграция социальных систем

Структурные роли социальных систем, подобно структурам потребностей-предрасположений системы личности, должны быть ориентированы на ценностные эльтернативы. Вполне естественно, что выбор всегда принадлежит индивиду, но в социальной системе этот выбор не может осуществляться индивидами произвольно. В са­мом деле, один из наиболее важных функциональных принципов сохранения социальной системы состоит в том, что ценностные ориентации различных акторов, включа­ющихся в одну и ту же социальную систему, в какой-то мере должны быть интегрированы в единое целое обще­принятым способом. Все действующие социальные систе­мы действительно обнаруживают тенденцию к формиро­ванию единой системы общепринятых культурных ориентации. Общность ценностных ориентации особенно существенна и важна, хотя очень важным детерминантом устойчивости социальной системы является также согла­сие относительно систем идей и экспрессивных символов.

Диапазон вариаций и способ распределения ролей в социальной системе не являются ни параллельными, ни совпадающими с диапазоном вариаций и распределени­ем типов личности акторов, исполняющих эти роли. Ясно, что действительное функционирование структуры ролей как действующей системы возможно в конечном счете только потому, что участвующие в ней личности мотиви­рованы действовать необходимым образом и достаточ­ному числу индивидов обеспечивается достаточное удов­летворение в данной или же в более обширной системе ролей. Существуют функциональные императивы, огра­ничивающие степень несовместимости возможных видов ролей в одной системе действия; эти императивы в конеч­ном счете связаны с условиями сохранения общей дей­ствующей социальной системы, для которой характерны наиболее существенные из этих ролей. Социальная сис­тема, как и личность, должна быть организованной сис­темой, а не просто случайным набором компонентов.

Как и в случае личности, функциональные пробле­мы социальной системы могут быть выражены как про­блемы размещения и интеграции. В любой системе дей­ствия всегда существует дифференциация функций внутри этой системы, следовательно, должно быть и со­ответствующее размещение таких функций по различным классам ролей; роли должны быть организованы для вы-

полнения задач, требующих сотрудничества и дополня­ющих друг друга действий. Человеческая жизнь ограни­чена, а поэтому в системе ролей, если эта система про­должает функционировать, постоянно должен идти процесс замещения личного состава. Более того, и воз­можности, необходимые для осуществления функций и вознаграждения, столь важные для мотивации индивиду­альных акторов, не могут не быть дефицитными. И если бы их размещение осуществлялось в ходе нерегулируе­мого процесса конкуренции, оно сопровождалось бы тя­желой фрустрацией и конфликтами. Регулирование всех этих процессов распределения и выполнения функций, благодаря которому система или подсистема продолжа­ет действовать достаточно интегрированно, невозмож­но без некоторой системы, определяющей роли и санк­ции за конформность или отклоняющиеся действия. С развитием сложной дифференциации в социальной сис­теме возникают роли и подсистемы ролей, специфичные для интегративных функций данной системы.

Такое определение функций, распределение и интег­рация ролей, личного состава, возможностей и вознаг­раждений в социальной системе предполагают процесс выбора по эталонам оценивания, которые применяются к характеристикам объектов (индивидуальных и коллек­тивных). Все это не означает, что некто намеренно выра­батывает «план» социальных систем. Но, как и в других типах систем действия, невозможно, чтобы осуществля­емые акторами выборы были случайными и в то же время образовывали хорошо организованную и функциониру­ющую социальную систему. В этом смысле можно счи­тать, что структура социальной системы — кумулятив­ная и итоговая результирующая большого числа выборов, совершаемых многими индивидами, которая стабилизи­руется и поддерживается институционализацией ценно­стных эталонов, узаконивающих совершение выбора в определенных направлениях и мобилизующих санкции Аля поддержки таких результирующих ориентации.

Образцы действия, которые в виде институциональ­ных ролевых ожиданий включают в структуру социальной системы, по меньшей мере в одном функциональном аспекте своего содержания (а именно, в плане определе­ния прав и обязанностей) идентичны с обсуждавшейся выше культурной ценностной ориентацией. Последняя в форме общего морального согласия относительно прав и обязанностей является поэтому фундаментальным ком­понентом структуры социальной системы. Структурные различия между социальными системами зачастую обна­руживаются как различия в содержании и уровне этого согласия.

Хотя моральное согласие по поводу эталонов ценнос­тных ориентации само по себе обеспечивает стандарты и устанавливает пределы, регулирующие размещение функ­ций, все же должны существовать и институциональные механизмы, с помощью которых принимаются и выполня­ются решения относительно такого размещения. Главную роль в этом процессе играют институциональные роли, на­деленные властью и престижем. Причина в том, что власть и престиж обладают всеобщим значением при распределе­нии льгот и вознаграждений. Поэтому распределение влас­ти и престижа, а также институциональные механизмы, ко­торые регулируют это распределение, являются особенно важными для работы социальной системы.

Следовательно, общее необходимое условие интег­рации — осуществление контроля за процессами разме­щения и интеграции одними и теми же или тесно взаимо­связанными ролями и наделение достаточной властью и престижем самих этих ролей и механизмов, регулирую­щих распределение власти и престижа. И, наконец, важ­но, чтобы те, кто играет эти роли, при выполнении своих функций по размещению и интеграции были конформны по отношению к существующему ценностному согласию в обществе. Эти роли (исполняемые индивидами или под­группами) можно считать важными интегративными ме­ханизмами общества. Их отсутствие или несовершенство приводят к конфликтам и фрустрации.

Очевидно, что никакая социальная система не быва­ет ни полностью интегрирована, ни полностью дезинтег­рирована. Именно в неинтегрированных секторах, где институциональные роли не дают возможности действо­вать в соответствии с ожиданиями, или где институциона­лизированные ожидания препятствуют удовлетворению потребностей—предрасположений, или где предохра­нительные механизмы не обеспечивают снятия напря­жений, — именно там следует искать наиболее важный источник изменения и развития.

Любая система интерактивных отношений, объеди­няющих множество индивидуальных акторов, есть соци­альная система. Общество²⁸— это социальная система, которая содержит в себе все необходимые предпосылки для существования в качестве самодостаточной системы. Среди наиболее важных из этих предпосылок надо отме­тить: 1) то, что она организуется вокруг центров терри­ториального размещения и отношений родства, 2) обла­дает системой для определения функций и размещения льгот и вознаграждений, 3) а также интегрированными структурами, контролирующими эти размещения и регу­лирующими конфликты и процессы конкуренции.

При институционализации в социальной структуре культурных эталонов, особенно эталонов ценностной ориентации, взаимная интеграция личности, социальной системы и культуры образует полный круг²⁹.

²⁸ Частичные социальные системы, поскольку выяснено их отношение к об­ществу, в которое они включены, представляют собой законные объекты эмпирических исследований.

²⁹ Хотя, как, вероятно, и каждый из подписавших статью, я предпочел бы ви­деть отдельные моменты изложенными несколько иначе, существует один воп­рос, который оставляет меня более всего неудовлетворенным. Я имею в виду отношение между социальной структурой, социальной системой, ролью и куль­турой. Многие антропологи (среди них и нижеподписавшиеся) соглашаются сегодня с тем, что в социальном процессе (то есть в процессе взаимодействия) существует элемент, который не определяется культурными образцами и в каком-то смысле не зависит от культуры. Однако тот, кто обладает характер­ными для антрополога подготовкой, опытом и предубеждениями, почувству­ет, что в настоящей статье недостаточно полно отражена та степень, в кото­рой роли определяются культурой, социальная структура является проекцией культуры, а социальная система построена на фундаменте эксплицитной и имплицитной культуры. С другой стороны, независимо от моих оговорок я одобряю опубликование статьи в ее нынешнем виде, поскольку убежден, что на теперешней стадии развития социальной науки очень полезно эксперимен­тировать с концептуальными схемами. - Клайд Клакхон.

Такие цен­ностные эталоны, институционализированные в социальной структуре под действием ролевого механизма, в со­четании с другими элементами организуют поведение взрослых членов общества. В процессе социализации они, в свою очередь, обеспечивают становление структуры нового взрослого члена общества, оформляя пластич­ность детской личности. Процессы социализации, как это показано выше, зависят от социального взаимодействия. Несомненно, взрослые в своей ориентации на ребенка действуют в рамках ролей в высшей степени институцио­нализированных, и ребенок почти с самого начала при­обретает ожидания, которые быстро становятся ролевы­ми. Впоследствии в рамках сформированных таким образом структур личности взрослые действуют в направ­лении как поддержания, так и изменения социальной си­стемы и ценностных эталонов, в которых и с помощью которых они живут, а также в направлении изменения и удержания в пределах образца структуры личности сво­их подрастающих потомков.

Следует иметь в виду, что нами представлена весь­ма общая и абстрактная схема. Мы вполне отдаем себе отчет в том, что она не исчерпывает всего богатства и разнообразия человеческого существования. Однако она может помочь анализу его и организации нашего знания о нем.

Представляется вполне очевидным, что набросан­ные здесь общие контуры систем действия, взаимоот­ношения их различных элементов и взаимозависимости системных уровней организации этих элементов в зна­чительной степени характерны для современной теории и исследований. Но сложность эмпирического матери­ала настолько грандиозна, что свет нынешних знаний не в состоянии пробить мрак, окружающий неисследован­ные области. По нашему мнению, прогресс в распуты­вании этой сложности и в некотором освещении этого мрака зависит, наряду с эмпирическими исследования­ми, от более точного и эксплицитного понятийного представления компонентов действия и способов их вза­имосвязи.

Замечание о месте экономической и политической теории в общей теории действия

Общие исходные точки и терминология предыдуще­го изложения принадлежат в основном психологии, со­циологии и социальной антропологии. Резонно задать вопрос о релевантности теоретических точек зрения та­ких хорошо развитых социальных наук, как экономика и политология.

Экономика сегодня, вероятно, в теоретическом смысле наиболее хорошо разработана, искушена и утон­чена по сравнению со всеми науками, имеющими дело с действием. Она раньше всех занялась соответствующи­ми феноменами, используя понятия системы и независи­мых переменных и, таким образом, смогла интерпрети­ровать отдельные явления в свете их взаимосвязей с другими в некоторой системе. Так был достигнут высший уровень технического усовершенствования ее концепций и аналитических методов.

Безусловно, экономическая теория — это часть тео­рии действия в данном смысле слова. Однако со всей выше описанной техникой она не работала эксплицитно, пото­му что основная часть ее проблем представляет только исходную точку для исследования и дифференциации про­цессов развития социальных систем, следовательно, она остается вне того, чем мы занимаемся в нашем анализе.

Разумеется, существует «экономический» аспект в целостной эмпирической системе действия, это тот ас­пект, который мы обозначили как «размещение», заим­ствовав термин из экономики. Но данное понятие эконо­мики настолько обобщено, что это мешает использовать его как основу для методики теоретических построений. Эти последние имеют дело только со сферой конкретно дифференцированных типов ориентации действия внут­ри соответствующим образом дифференцированной со­циальной системы. Только с развитием денег, рынков и механизма цен, а также других дифференцированных механизмов размещения ресурсов возрастает специаль-

ный, чисто технический интерес экономистов к этим фе­номенам.

Экономическая теория — это концептуальная схема для анализа таких явлений, как производство, ориентиро­ванное на ряд рыночных условий или политику размеще­ния, как обмен, а также определение отдельных цен и уров­ней цен. Ее технический базис покоится на основаниях теории действия, как она изложена выше, в частности на инструментальной ориентации как типе действия, а также на условии взаимности такой ориентации. Ее эмпирическая релевантность основана, в частности, на некоторых типах развития социальных систем. Так как экономический вари­ант инструментальной ориентации может занимать опре­деленное место относительно других типов и отдельных комбинаций компонентов действия, включенных в него, эмпирические процессы, привлекающие особый интерес экономистов, могут получить свое место в связи с другими аспектами целостной социальной системы, которые не под­даются анализу в рамках экономической теории.

Экономическая теория, следовательно, — это теория для ряда процессов или субсистем внутри социальных систем высокодифференцированного типа. Эти субсис­темы имеют огромное стратегическое значение в таких обществах. Концептуальная основа экономической тео­рии выражается в категориях теории действия, описан­ной здесь, но она представляет собой особую субтеорию генеральной теории, значительно более разработанного уровня дифференциации, чем тот, который достигнут здесь.

С политологией дело обстоит несколько иначе. Ис­торически в ее фокусе было гораздо больше конкретных феноменов, таких, как управление, чем концептуальных схем. То, что по традиции называется политической тео­рией, состоит в большей степени из философских и эти­ческих экспликаций проблем управления, чем из эмпири­ческого анализа процессов и детерминант. В смысле особой эмпирической концептуальной схемы политичес­кая теория, совершенно очевидно, не относится к той же категории, что и теория экономическая.

Поскольку управление — это один из наиболее стра­тегически важных процессов и центров, дифференцирую­щих структуры внутри социальных систем, его исследова­ние дает законные основания для выделения особой дисциплины внутри социальных наук. Но, как и в экономи­ческой науке, она не будет обладать особой релевантнос­тью, пока степень дифференциации как на теоретическом, так и на эмпирическом уровнях не достигнет той, которая должна проявляться в современной общей теории.

Более того, оказывается, что процессы и структуры управления обладают в высшей степени диффузными фун­кциями в социальных системах. Это, по-видимому, проис­ходит от того что если эмпирический центр политической науки по-прежнему сосредоточен на феноменах управле­ния, она как дисциплина оказывается неспособной добить­ся ясной теоретической фокусировки, сравнимой с той, которую имеет экономика. Необходимо, видимо, привле­кать более широкий набор компонентов общей теории дей­ствия и добиваться гораздо большей их четкости, комби­нируя эти компоненты в соответствии с конкретными эмпирическими интересами, а не пытаясь технически раз­рабатывать какой-то узкий и резко фокусированный сег­мент теории действия, как это имеет место в экономике.