|
|
Тема 29. Проблема возрастной периодизации психического
Тема 34. Проективный подход в психодиагностике
|
Отличительные признаки проективных методик, их преимущества и недостатки. Существует множество определений, отвечающих на вопрос, что же такое проективные методики. Словарь дает следующее определение. Проективные методики (лат. projectio – выбрасывание вперед) – совокупность методик, направленных на исследование личности и разработанных в рамках проективного диагностического подхода.Исследователи, обращающиеся к проективным методам диагностики, единодушны в том, что в их основе лежит извечно присущее человеку стремление истолковывать явления и предметы окружающей действительности во взаимосвязи со своими желаниями, потребностями, чувствами, всем тем, что составляет внутренний мир личности. Термин «проективные» был впервые использован Л. Франком в 1939 г. для объединения уже известных к тому времени методических приемов (таких, как ассоциативный тест Юнга, тест Роршаха, ТАТ и др.). Как известно, первоначально эти методики создавались для клинических целей и в своих классических вариантах использовались главным образом в клинике неврозов. Определяя специфику проективного подхода, Л. Франк говорил о том, что это прием исследования личности, с помощью которого испытуемого помещают в ситуацию, реакцию на которую он осуществляет в зависимости от значения для него этой ситуации, его мыслей и чувств: «Проективный метод для изучения личности представляет собой стимульную ситуацию, запланированную или выбранную потому, что будет означать для субъекта не то, что должна была бы означать в соответствии с произвольным решением экспериментатор, а скорее то, что должна означать для личности, придающей или наделяющей ее собственным уникальным значением и организацией. Тогда субъект будет реагировать на собственное значение представленной стимульной ситуации какой-либо формой действия и чувством, отражающим его личность». Для того чтобы стимульная ситуация давала возможность человеку наделить ее собственным личностным смыслом, стимулы в ней должны быть многозначными, допускающими различную интерпретацию. То есть главную отличительную особенность проективных методик нужно искать в относительно неструктурированной задаче для испытуемого, задаче, допускающей почти неограниченное разнообразие возможных ответов. Чтобы фантазия человека могла свободно разыграться, экспериментатор дает только краткие, общие инструкции, а сами тестовые стимулы обычно расплывчаты и неоднозначны. Предполагается, что тестовые материалы служат своего рода экраном, на который испытуемые «проецируют» свои характерные мыслительные процессы, потребности, тревоги и конфликты.
Таким образом, общими для всех видов проективных методик являются следующие признаки:
1) неопределенность, неоднозначность используемых стимулов;
2) отсутствие ограничений в выборе ответов;
3) отсутствие оценки ответов как «правильных» или «ошибочных».
Кроме того, проективные методы диагностики характеризуются такими особенностями:
- проективные инструменты представляют собой методики замаскированного тестирования, когда обследуемый не подозревает о типе психологической интерпретации, которая будет дана его ответам;
- проективные методики характеризуются глобальным подходом к оценке личности, внимание фокусируется на картине личности в целом, а не на измерении отдельных черт;
- проективные методики считаются особенно эффективными при выявлении скрытых, латентных или неосознаваемых сторон личности.
Многие особенности проективных методик, вытекающие из характера стимульного материала и способов получения информации, определяют основные преимущества и недостатки проективных методов диагностики.
Несмотря на давнее и широкое использование, проективные методы являются предметом непрекращающихся споров между их сторонниками и противниками. В дискуссии по оценке диагностической значимости проективных методик многие исследователи занимают пессимистическую позицию. Так, по мнению Р. Кеттелла, проективные методики характеризует крайне слабая научная обоснованность. Основные аргументы Р. Кеттелла состоят в следующем:
1) проективная психология оказалась не способной четко сформулировать гипотезу о том, какие слои личности преимущественно отражаются в показателях проективных тестов – открыто проявляющиеся, осознаваемые или, напротив, бессознательные, скрытые;
2) интерпретационные схемы не учитывают, что защитные механизмы – идентификация и проекция – могут искажать восприятие проективных стимулов одновременно и притом в разных направлениях;
3) остается неясным вопрос о том, какие именно личностные переменные проецируются – влечения, бессознательные комплексы, динамические аффективные состояния, устойчивые мотивы.
К этим аргументам, подтверждающим концептуальную слабость проективных методик, Р. Кеттелл считает нужным добавить упрек в низкой надежности и валидности проективных процедур.
Многие авторы признают обоснованность критических замечаний Р. Кеттелла и отказывают проективным методикам в праве называться тестами в узком понимании этого термина. Согласно одному из принятых определений, «психологический тест – это стандартизованный инструмент, предназначенный для объективного измерения одного или более аспектов целостной личности через вербальные или невербальные образцы ответов либо другие виды поведения». В соответствии с этим определением, наиболее существенными признаками тестов являются:
1) стандартизованность предъявления и обработки результатов;
2) независимость результатов от влияния экспериментальной ситуации и личности психолога;
3) сопоставимость индивидуальных данных с нормативными, т.е. полученными в тех же условиях в достаточно репрезентативной группе.
В настоящее время далеко не все проективные методики и отнюдь не в равной степени удовлетворяют выделенным критериям.
Действительно, в отличие от тестов интеллекта или способностей при проективной диагностике практически невозможно полностью унифицировать и стандартизовать не только анализ и интерпретацию результатов, но даже и саму процедуру исследования. Ведь поведение экспериментатора различно с робким, сензитивным или спокойным, уверенным человеком, с таким, который открыт, активно ищет помощи, или с тем, кто «защищается» при малейших попытках проникнуть в его внутренний мир. Хотя во многих руководствах описываются наиболее распространенные стратегии поведения экспериментатора, они, конечно же, не охватывают всего многообразия конкретных случаев. К тому же жесткая формализация и стандартизация, как указывает ряд исследователей, противоречила бы самому духу проективной техники и была бы не оправдана. Сошлемся, в связи с этим на высказывание Лоуренса Франка: «...нельзя надеяться, что стандартизованная процедура сможет широко осветить индивидуальную личность как уникальную индивидуальность. Она также не сможет способствовать проникновению в динамические процессы личности».
Для многих проективных методик характерен глобальный подход к оценке личности, они, как правило, направлены на диагностику личности в целом, что, естественно, приводит к снижению достоверности информации – с этой точки зрения проективные техники также вряд ли могут называться тестами. При применении тестов делаются выводы об отдельных свойствах индивида, исходя из той деятельности, которая является их актуальным коррелятом (например, по способности к запоминанию мы судим о памяти). Проективные методы позволяют на основании ответов судить и делать выводы не об отдельных способностях человека – например, о способности рассказывать истории или рисовать, а об особенностях его личности.
Конкретизируя список недостатков проективных методик, А. Анастази обращает внимание на следующие моменты.
Недостаточная стандартизованность проведения и подсчета показателей. Едва уловимые различия в формулировках словесных инструкций и в отношениях между тестирующим и тестируемым могут заметно изменить результаты этих тестов. Даже когда применяются идентичные инструкции, одни тестирующие в силу своих манер и внешности могут восприниматься ободряющими или успокаивающими, другие – угрожающими.
Недостаточная объективность процедур подсчета и интерпретации показателей, зависимость результатов от мастерства диагноста. Даже в тех случаях, когда разработаны и используются объективные системы количественных показателей, конечные шаги в оценке и объединении первичных данных в целостную характеристику обычно зависят от мастерства и клинического опыта специалиста, проводящего обследование с помощью проективных методик. Следствием такого положения дел является то, что интерпретация показателей часто оказывается столь же проективной для тестирующего, как тестовые стимулы для тестируемого.
Отсутствие нормативных данных. Такие данные могут или полностью отсутствовать, или быть явно неадекватными, или основываться на нечетко описанных популяциях.
Надежность оценщика. Некоторые исследователи выявили заметные расхождения в интерпретациях, даваемых достаточно квалифицированными специалистами. Принципиальная неоднозначность в таких результатах возникает за счет неизвестного вклада мастерства интерпретатора.
Ретестовая надежность. При больших временных интервалах между сеансами тестирования тест может выявить действительные изменения личности, произошедшие за этот период, при незначительных интервалах повторный тест может оказаться ни чем иным, как припоминанием первоначальных ответов.
Валидность. Подавляющее большинство опубликованных работ по валидизации проективных методик не позволяют сделать однозначных выводов либо из-за плохой контролируемости условий эксперимента, либо из-за неадекватного статистического анализа, либо из-за того и другого вместе.
«Проективная гипотеза». Традиционное допущение в отношении проективных методик состояло в том, что ответы индивидуума на предъявляемые ему неоднозначные стимулы отражают существенные и относительно устойчивые свойства личности. Однако увеличивающееся число исследований свидетельствует о том, что на ответы влияет множество других факторов: временные состояния – голод, недосыпание, допинги, тревога и фрустрация; создаваемые инструкциями установки, характеристики тестирующего; восприятие тестируемым ситуации тестирования; факторы способности, особенно вербальной способности. Ответы в проективном тесте могут обоснованно интерпретироваться только при условии, что тестирующий имеет в своем распоряжении подробную информацию об обстоятельствах, при которых эти ответы получены, а также о способностях и биографии тестируемого.
Использования неструктурированных, или неоднозначных, стимулов. Существуют данные, опровергающие распространенное допущение, что чем менее структурированы стимулы, тем с большей вероятностью они будут вызывать проекцию и простукивать «глубинные» слои личности. В действительности, эта связь между неоднозначностью и проекцией носит нелинейный характер, с умеренным уровнем неопределенности в качестве оптимума для целей проекции.
Таким образом, в силу причин, изложенных выше, проективные методики в действительности сложно назвать тестами. Этому не способствуют также сложность и громоздкость, присущая многим методикам в своих оригинальных вариантах, ограниченная возможность прогноза поведения по результатам проективной диагностики.
Однако перечисленные недостатки нисколько не умаляют достоинств проективных методик. Бесспорно, что богатством получаемого материала проективные методики выгодно отличаются от других методов диагностики; замаскированность цели проективных техник уменьшает возможность испытуемого давать такие ответы, которые позволяют произвести социально желательное впечатление; и, самое важное, использование проективных методов открывает перспективу проникновения в уникальный внутренний мир человека, что не позволяют сделать стандартизованные тестовые процедуры. Кроме того, некоторые проективные методики, в отличие от тестов и опросников, оказываются незаменимыми при работе с маленькими детьми, неграмотными или с людьми, испытывающими языковые трудности либо страдающими речевыми дефектами. Невербальные средства легко применимы ко всем этим категориям людей. В первых двух группах можно гарантированно получить устные ответы на изобразительные или другие невербальные стимулы. Во всех таких вербально ограниченных группах проективные методики могут помочь проходящему обследование наладить общение с проводящим его специалистом.
Неслучайно проективные методики часто используют в процессе консультирования в качестве эффективных средств для «растапливания льда» при первых контактах между психологом и клиентом. Их задания обычно интересны сами по себе и часто похожи на развлечения. Они ведут к отвлечению внимания индивидуума от самого себя и тем самым к уменьшению смущения и настороженности. И то, что предлагается, почти или совсем не угрожает репутации человека, так как любой даваемый им ответ является «правильным». Эти методики могут также помочь человеку прояснить для себя некоторые стороны собственного поведения, которые до этого оставались невербализованными.
По мнению многих исследователей, простое противопоставление класса проективных техник объективным психодиагностическим методам (тестам) является слишком упрощенным представлением о возможностях проективного метода. Так, А.М. Эткинд предлагает подразделять методики на «субъектные» (традиционные психометрические), моделирующие то, как видят человека другие люди, и «объектные» – стремящиеся раскрыть то, как он видит окружающий мир (прежде всего проективные). Тем самым снимается спор о преимуществах тех или иных методик, и допускается существование и тех, и других. А. Анастази также предлагает ставить вопрос о ценности проективных методик, рассматривая их как качественные процедуры, а не психометрические инструменты: «вероятно, особую ценность проективные методики приобретают все же тогда, когда их результаты интерпретируются качественными методами, а не в тех случаях, когда результаты их применения обрабатываются количественно и интерпретируются таким образом, как если бы были получены с помощью объективных психометрических инструментов».
Воспользовавшись понятием теории информации, А. Анастази, вслед за Кронбах и Глезер, предлагает называть проективные методики «широкополосными» процедурами. Ширина полосы пропускания или перекрываемого диапазона достигается ценой снижения точности или надежности информации. Объективные психометрические тесты обычно обеспечивают узкий диапазон информации на высоком уровне надежности. В отличие от них, проективные методики обеспечивают гораздо более широкий диапазон информации, однако менее надежной.
Резюмируя все сказанное выше о преимуществах и недостатках проективных методик, следует говорить о необходимости обязательного соотнесения «проективного материала» с результатами, полученными другими, более надежными методами. Данные, полученные с помощью проективных методик, не должны быть приняты как окончательные (впрочем, это относится и к психометрическим тестам), они лишь помогают найти пути дальнейшего исследования, проникнуть в трудно объективируемые личностные особенности, ускользающие при традиционной организации эксперимента и не поддающиеся адекватной количественной оценке.
Классификация проективных методик: методики структурирования (тест Роршаха), методики конструирования (тест «Картина мира»), методики интерпретации (ТАТ), методики дополнения ("Неоконченные предложения", "Неоконченные рассказы", ассоциативный эксперимент К.Г.Юнга), методики катарсиса ("Психодрама"), методики изучения экспрессии ("Дом-дерево-человек", "Рисунок семьи", "Несуществующее животное"), импрессивные методики (методика Люшера). В литературе по проективным методикам можно встретить их различные классификации. Многие из них так или иначе опираются на классификацию, предложенную Л. Франком, которая достаточно полно охватывает все имеющиеся методики.
Проективные методики можно разделить на следующие группы:
1) методики структурирования (методика чернильных пятен Г. Роршаха);
2) методики интерпретации (ТАТ, тест фрустрации С. Розенцвейга, тест Л. Сонди);
3) методики дополнения (ассоциативный тест К. Г. Юнга, неоконченные предложения, неоконченные рассказы);
4) методики конструирования (тест мира);
5) методики катарсиса (психодрама, проективная игра);
6) методики изучения экспрессии (анализ почерка, анализ особенностей речевого общения, миокинетическая методика Мира-и-Лоиеца);
7) методики изучения продуктов творчества (рисунок человека, рисунок семьи, рисунок «Дом — дерево — человек», рисунок «Несуществующее животное»).
Далее будут даны общие характеристики наиболее популярных проективных методик. Им посвящена многочисленная литература, в которой предлагаются подробные описания тех или иных методик, правила их применения, инструкции для обследуемых, руководства по интерпретации полученных данных. Многие пособия содержат и сам стимульный материал (картинки ТАТ, изображения чернильных пятен, рисунки методики Розенцвейга и др.). Немало информации, касающейся практического применения проективных методик, можно найти в интернете. Здесь мы ограничимся лишь кратким описанием некоторых из них и дадим ссылки на соответствующую литературу.
Тест чернильных пятен, отнесенный к методикам структурирования, был создан швейцарским психиатром Г. Роршахом в 1921 г. Роршах одним из первых зафиксировал связь между фантазией и типом личности. Предлагая испытуемым изображения чернильных пятен и спрашивая у них, что они видят, Роршах пытался отследить, как люди воспринимают подобный материал, на какие характеристики пятен они опираются (форму, цвет, оттенки, очертания и т.и.). Методика стала применяться в целях клинической диагностики, поскольку позволяла дифференцировать ответы здоровых людей от ответов психически больных, а среди последних выделить характерные для больных шизофренией, маниакально-депрессивным психозом, слабоумием, эпилепсией. В настоящее время тест чернильных пятен Роршаха — одна из самых востребованных методик, предназначенная, главным образом, для диагностики присущего личности индивидуального когнитивного стиля и особенностей аффективного реагирования и контроля.
Стимульный материал теста состоит из 10 стандартных таблиц с чернобелыми и цветными изображениями. Каждая таблица — это копия с оригинала, полученного при складывании пополам листа бумаги с нанесенным на нее чернильным пятном. Рисунки неопределенны, воспринимать их можно по-разному, однако принято считать, что они неравнозначны по оказываемому ими эмоциональному воздействию: ряд таблиц ассоциируются со страхом и тревогой, в то время как другие — с радостью и праздником (подробнее см.: Ассанович, 2011; Белый, 2005; Соколова, 1980; Хар- роуэр, 2000). При проведении теста Роршаха, как и в случае с другими проективными методиками, большое значение имеет поведение исследователя: он должен быть доброжелательным и в то же время подчеркнуто нейтральным. В проективном подходе считается, что исследователь не должен никаким образом наводить на ответ: необходимо создать атмосферу, в которой возможно получение «чистых» проекций или изучение «чистых» процессов восприятия, как они есть на самом деле. Таблицы предъявляются последовательно, с 1-й по 10-ю, при предъявлении первой исследователь спрашивает: «Что это такое? На что это может быть похоже?». После собственно теста следует фаза опроса. Психолог задает вопросы, помогающие понять, какова локализация образа, как именно субъект пришел к тому или иному ответу: «Где находится...», «Покажите мне...», «Опишите подробнее, как вы видите...» Подобные сведения помогут позже, на этапе кодирования, приписывать ответу правильный шифр. Иногда испытуемого просят сделать зарисовку фигуры, которую он видит, на отдельном листе. В ряде случаев проводится также процедура «определения пределов чувствительности». Например, испытуемого просят выбрать самую приятную таблицу, затем самую неприятную; можно привлечь его внимание к тем особенностям пятна, которые игнорировались им при спонтанных высказываниях, или предложить образцы интерпретаций, отличных от тех, которые даст сам испытуемый.
Полученные реакции испытуемого кодируются но следующим пяти основным категориям:
1) локализация (ориентируется ли обследуемый в ответе на все изображение или на отдельные детали);
2) детерминанты (для формирования ответа могут быть использованы форма, движение, цвет, оттенки; детерминанты, как и цвет, раскрывают способ видения человека);
3) содержание (люди, животные, неодушевленные предметы и т.п.);
4) популярпость/оригиналыюсть ответа (руководства по тесту содержат списки популярных ответов; соответственно, оригинальность приписывается ответам, отличающимся от списка);
5) уровень формы (видит ли испытуемый предмет с четкой формой или нечто бесформенное, например облака).
Кодировки ответов сводятся в таблицы, затем отслеживаются преобладающие характеристики, совокупность которых и составляет нечто вроде «личностного профиля». В соответствующих руководствах приведены подробные правила кодирования, а также интерпретация психологического смысла отдельных категорий (локализации; детерминант — формы, движения, оттенков, цвета; содержания; популярности/оригинальности; уровня формы) (см.: Белый, 2005; Соколова, 1980; Харроуэр, 2000). Общая интерпретация данных, полученных в тесте Роршаха, довольно сложна и зависит от теоретических предпочтений исследователя. В руководствах на русском языке нередко предлагаются эклектичные подходы к интерпретации полученных показателей, которые соединяют в себе элементы различных теоретических представлений.
В настоящее время на Западе наиболее часто используется интегративная система Дж. Экснера (Ехпег, 1995; на рус. яз. см.: Ассанович, 2011). В этом подходе систематизированы основные показатели, диагностируемые методикой Роршаха, которые были описаны в пяти различных направлениях (подходах С. Бека и М Гертц, близких воззрениям самого Г. Роршаха; психоаналитической интерпретации Б. Клопфера; системе 3. Пиотровского; психодинамическом подходе Д. Рапапорта). В систему Экснера вошли только те показатели, возможности надежной диагностики которых при помощи таблиц Роршаха были подтверждены эмпирическим путем. В подходе четко выстроена процедура проведения методики и стандартизована процедура кодирования протоколов. Оцениваемые шкалы интегративной системы распределены по нескольким кластерам:
— сфера стилевого поведения (мыслительный, эмоциональный, недифференцированный, избегающий типы);
— структурирование (стратегия распределения внимания, мотивационные аспекты, уровень организационной активности и др.);
— распознавание (уровень адекватности распознавания, склонность к игнорированию стимульного поля и др.);
— концептуализация (концептуальная гибкость, склонность к фантазированию при решении проблем и др.);
— эмоциональная сфера (склонность к депрессии, характер негативных переживаний, склонность к дистрессу и др.);
— самовосприятие (склонность к негативному самовосприятию, характер личной идентичности и др.);
— социальная сфера (дефицит социальной зрелости, характер социальной перцепции, наличие трудностей проявления эмпатии и др.);
— контроль и толерантность к стрессу (уровень развития ресурсов, уровень и характер фрустрирующих переживаний и др.).
В рамках интегративной системы Экснера методика Роршаха превращается в валидный стандартизованный инструмент психодиагностики, позволяющий получить разностороннюю информацию о различных аспектах психического функционирования человека.
Тематический апперцептивный тест (ТАТ) — самая известная проективная методика из группы методик интерпретации. Впервые он был описан К. Морган и А. Мюрреем в начале 1930-х гг. как методика исследования воображения. В монографии Мюррея, изданной в 1935 г., тест получил обоснование в качестве проективной методики личности, с помощью которой можно исследовать потребности, мотивы, побуждения, вну- триличностные конфликты, механизмы психологической защиты. Окончательная редакция стимульного материала и схема интерпретации ТАТ были опубликованы Мюрреем в 1943 г. В дальнейшем схема интерпретации неоднократно переосмыслялась многими авторами, предпринимались попытки ее стандартизации, однако до сегодняшнего дня не существует единой версии интерпретации рассказов по картинкам ТАТ, а имеющиеся схемы носят эклектичный характер. Несмотря на сложность процесса интерпретации, методика пользуется достаточной популярностью у психологов (в особенности клинических психологов) ввиду глубины и разнообразия диагностического материала, который можно получить с ее помощью. Она позволяет «дать развернутую характеристику глубинных тенденций личности, в том числе ее потребностей и мотивов, отношений к миру, черт характера, типичных форм поведения, внутренних и внешних конфликтов, особенностей протекания психических процессов, механизмов психологической защиты и др.» (Леонтьев, 2000, с. 5). В силу того что проведение методики и ее интерпретация требуют большого количества времени и усилий психолога, ее применение в ситуациях массовых опросов неэффективно. Вместе с тем она очень информативна при необходимости тонкой дифференциальной диагностики личностных особенностей и патологических проявлений, рекомендуется также ее использование на начальных этапах психотерапии — как для установления контакта с клиентом, так и для получения информации о структуре его личности и понимания сущности переживаемых им психологических проблем. Некоторые авторы (Шапарь В. Б., Шапарь О. В., 2006; и др.) полагают, что методика Роршаха и ТАТ дополняют друг друга: тест чернильных пятен позволяет в большей мере исследовать формальный аспект личности, ее когнитивный стиль, способы аффективного реагирования и контроля, в то время как ТАТ дает возможность изучить содержательный аспект личности — структуру потребностей, содержание конфликтных переживаний, апперцепцию «Я» и своего социального окружения.
ТАТ включает 31 таблицу, одна из которых — чистое белое поле, а все остальные — черно-белые изображения с той или иной степенью неопределенности[2]. В наборе есть таблицы, применяемые для всех испытуемых в возрасте от 14 лет и старше; часть картин предназначена только для людей от 18 лет, а для испытуемых 14—18 лет эти картины заменены на другие изображения. Некоторые картины предъявляются только мужчинам, а некоторые — только женщинам (предполагается, что испытуемый идентифицируется с героем, поэтому в картинках должны быть представлены темы, актуальные для мужской и женской субъективности). Таким образом, каждому обследуемому предъявляется набор из 20 картин, одна из которых (16-я таблица) — чистый лист. Испытуемого просят сочинить по картине рассказик или историю: необходимо сказать, что за момент изображен, что происходило в прошлом, что будет в будущем, описать чувства и мысли героев. В случае предъявления чистого листа испытуемого просят вначале вообразить картинку, а потом придумать по ней рассказ.
Схемы интерпретации ТЛТ приведены в ряде пособий и руководств (Беллак, 2000а; Леонтьев, 2000; Соколова, 1980; 2002; и др.).
Основные допущения методики ТАТ:
1) сочиняя историю, рассказчик идентифицируется с одним или несколькими персонажами, и поэтому их желания, конфликты и стремления могут отражать его собственные;
2) диспозиции, стремления и конфликты рассказчика могут быть представлены в неявной или символической форме;
3) в одних рассказах может быть много диагностического материала, в других он может отсутствовать;
4) темы, прямо вытекающие из стимульного материала, как правило, менее значимы, чем те, которые из него не вытекают;
5) повторяющиеся темы с наибольшей вероятностью отражают импульсы и конфликты рассказчика (Леонтьев, 2000, с. 85—86).
Как правило, интерпретация ТАТ состоит из нескольких этапов. Вначале вычленяются и систематизируются отдельные диагностически значимые показатели и затем, на следующих этапах, предпринимаются попытки их интерпретативного «связывания». Именно в такой логике выстроена, например, известная схема анализа данных ТАТ, предложенная Э. В. Реньге (1979) и позже конкретизированная и дополненная Д. А. Леонтьевым (2000). Согласно этой схеме обработка данных ТАТ состоит из двух этапов: симптомологического анализа и сипдромологического анализа. На этапе симитомологического анализа оценивается ряд отдельных показателей: 1) структурные показатели — обязательные и факультативные (например, латентное время; соблюдение инструкции; наличие в рассказе настоящего, прошлого и будущего; чувства; мысли; степень детализации; уровень изложения — описание, сюжет, идентификация, интерпретация; настроение; интонация; перцептивные искажения; введение деталей; уходы; комментарии и др.); 2) содержательные показатели — обязательные и факультативные (например, гема — личная, интимная, сексуальная, семейная, профессиональная, социальная, фантастическая, абстрактно-философская, религиозно-мистическая; герой или идентификация; потребности, в соответствии со списком Г. Мюррея: уничижение, достижение, аффилиация, агрессия, автономия и др.; содержание целей; преграды; содержание конфликтов; особые темы; генерализация и др.). На этапе синдромологического анализа происходит обобщение структурных и содержательных показателеи, а также выделение инвариантных элементов и структур, выделение значимых тем, отслеживание в рассказах личностных смыслов. На этапе синдромологического анализа исследователь пытается абстрагироваться от конкретных образов и сюжетов и увидеть за ними обобщенный смысл. «Например, убийство в одном рассказе и болезнь в другом могут одинаково отражать агрессивные чувства по отношению к определенной категории людей; колдунья, служанка и школьная учительница могут выступать различными ипостасями фигуры матери; пленение персонажа и помещение его в тюрьму может метафорически выражать ощущение бессилия, и то же ощущение может выражаться, например, описанием заведомо безнадежной схватки людей с гигантским драконом или ожидания космической катастрофы» (Леонтьев, 2000, с. 137).
Удачную схему целостного анализа рассказов по картинкам ТАТ предложил Н. С. Розов (1981). Задача состоит в том, чтобы выделить семантические инварианты текста (под которым подразумевается вся совокупность рассказов испытуемого по всем картинкам ТАТ) — парадигматическую структуру (содержательная основа текста), оппозиционную структуру (система противопоставлений), синтагматическую структуру (типичная последовательность событий), пространственную структуру (устойчивое расчленение мира, присутствующее в рассказах), актантную структуру (атрибуты персонажей и их взаимоотношения). По сути, предложенная Розовым схема интерпретации позволяет провести глубокую и всестороннюю реконструкцию образа мира обследуемого; Д. А. Леонтьев (2000) рекомендует прибегать к ней на этапе синдромологического анализа.
Помимо классической методики ТАТ в психологии применяются ее различные модификации (Леонтьев, 2000; Прошанский, 2000). Существуют варианты ТАТ для детей, из которых наибольшей известностью пользуется Детский апперцептивный тест (CAT), разработанный Л. Беллаком и С. Беллак и предназначенный для детей 3—10 лет. Известны также варианты ТАТ для решения различных прикладных задач: например, профессиональный апперцептивный тест (VAT), школьный апперцептивный тест (SAM) и некоторые другие. Для исследования выраженности отдельных мотивов применяют стандартизованные варианты ТАТ — например, тест для диагностики мотивации достижения X. Хекхаузена[3].
В психологических исследованиях часто используются проективные методики из группы методик дополнения. Одна из наиболее известных методик такого рода — разработанная Дж. Саксом и С. Леви методика «Незавершенные предложения» (другие варианты названия: методика «Незаконченные предложения», тест «Завершение предложений»). Она состоит из 60 незавершенных предложений, каждое из которых относится к одной из тем (в тесте по несколько предложений на одну тему, причем предложения из одной темы не расположены подряд друг за другом, а разбросаны по тесту): 1) отношение к матери (например «Моя мать и я...»); 2) отношение к отцу («Если бы только мой отец...»); 3) отношение к членам семьи («В семье ко мне относятся...»); 4) отношение к жешцинам/мужчинам («Я думаю, что большинство женщин...» (мужской вариант); «Я думаю, что большинство мужчин...» (женский вариант)); 5) отношение к гетеросексуальным контактам («Когда я вижу мужчину и женщину вместе...»);
6) отношение к друзьям и знакомым («Когда меня нет, мои друзья...»);
7) отношение к начальству («Когда ко мне приближается начальник...»);
8) отношение к подчиненным («Если бы люди работали под моим руководством...»); 9) отношение к коллегам («Те, с кем я работаю...»); 10) страхи («Я бы хотел(а) избавиться от боязни...»); 11) чувство вины («Моей самой большой ошибкой было...»); 12) отношение к собственным способностям («Я считаю, что у меня есть способность...»); 13) отношение к прошлому («Когда я был ребенком...»); 14) отношение к будущему («Я вижу будущее...»); 15) цели («Я всегда хотел...») (полный вариант методики см.: Сакс, Леви, 2000). Испытуемого просят письменно завершить предложения, отмечая тот ответ, который первым приходит в голову. Дж. Сакс и С. Леви предлагают анализировать ответы по каждой теме, давая оценку наличию проблемы: нарушения кодируются цифрой 2, их незначительная выраженность — цифрой 1, отсутствие проблемы — цифрой 0. Кроме того, по каждой теме дается краткая содержательная характеристика (например: «полностью отвергает и осуждает мать, которую считает слишком требовательной»; «видит просчеты матери, но принимает их и допускает разницу во взглядах»; «выражает только положительные чувства по отношению к матери»). В общем заключении делается вывод в соответствии со следующими пунктами: 1) основные области конфликта и расстройства; 2) взаимосвязи между установками; 3) структура личности; 4) степень реагирования респондента на внутренние импульсы и на внешние стимулы;
5) эмоциональная адаптация; 6) зрелость; 7) уровень реальности; 8) манера выражения конфликтов (там же; в статье Сакса и Леви приведены примеры протоколов и их интерпретации).
Прием завершения предложений может использоваться не только в варианте методики Дж. Сакса: исследователь может сам сформулировать неоконченные фразы, касающиеся интересующей его темы, и предложить респондентам их завершить. При помощи приема завершения предложений возможно исследовать широкий спектр установок и отношений личности.
Огромной популярностью среди практических психологов пользуются рисуночные тесты: «Рисунок человека», «Дом — дерево — человек», «Автопортрет», «Рисунок семьи», «Несуществующее животное». Сбор визуальных данных открывает дополнительные возможности глубинной психологической диагностики: считается, что по сравнению с речью материал рисунков меньше подвержен сознательному контролю, и поэтому в нем в большей мере отражены эмоциональные переживания и глубинные личностные особенности автора. Рисунки позволяют проводить диагностику многих психологических показателей. Например, А. Л. Венгер (2003) приводит весьма внушительный список того, что можно диагностировать набором таких рисуночных методик, как «Рисунок человека», «Несуществующее животное» (дополненный разработанными самим автором оригинальными модификациями: «Злое животное», «Счастливое животное», «Несчастное животное»), «Рисунок семьи» и «Красивый рисунок»: уровень общего умственного развития; преобладание рационального или эмоционального подхода к действительности; уровень психомоторного тонуса, повышенная или пониженная активность, астения; недостаточность самоконтроля и планирования действий, импульсивность; повышенная эмоциональная лабильность или, напротив, ригидность; тревожность (как личностная черта) и тревога (как состояние на момент обследования); страхи; депрессивные тенденции; особенности реакции на стресс; агрессивность (с возможностью дифференцировать такие формы агрессии, как физическая, вербальная, защитная и невротическая); экстравертность или, напротив, интровертность; демонстративность; неудовлетворенность потребности в общении; аутизация, избегание общения; степень социализированное™ и конформности; антисоциальные тенденции; отношение к сексуальной сфере; отношение к семейной сфере в целом и к отдельным членам семьи. В книге Венгера также приводятся критерии, позволяющие на основании рисуночных методик заподозрить у детей наличие органических поражений мозга, нарушений обучаемости (задержки психического развития), умственной отсталости, невротического состояния, психического заболевания (там же).
Очень сложно сказать, кто первым предложил использовать рисунки в качестве психологической методики. Многие исследователи так или иначе предпринимали подобные попытки, однако можно утверждать, что до Ф. Гудинаф, создавшей в 1920-е гг. тест «Нарисуй человека», никто не предложил обоснованных критериев психологической оценки рисунков. Впоследствии диагностические показатели рисуночного материала неоднократно пересматривались, выделялись новые критерии. В настоящее время «Рисунок человека» является валидной методикой диагностики умственного развития ребенка. Что касается проективной диагностики личности и эмоциональных проявлений на основании рисунков, то она, безусловно, во многом остается интуитивной. Интерпретацию рисунков как инструмент диагностики личности, пожалуй, невозможно привести к единому, стандартному алгоритму. «Проективный рисунок» — это не метод в строгом смысле этого слова, когда предполагается, что любой пользующийся им исследователь придет к одинаковым (или по крайней мере очень похожим) результатам. Интерпретация рисунков остается субъективной, и ее качество зависит от опыта и квалификации интерпретатора. Вместе с тем важно подчеркнуть, что по отношению к интерпретации рисунков также возможно применять известные критерии достоверности: постоянство оценок экспертов и повторяемость тем рисунков у одного человека.
В настоящее время набирают силу так называемые визуальные подходы в качественных исследованиях. Они развиваются в контексте идей современной семиотики, герменевтики, постструктурализма. Предлагаемый в рамках визуальных подходов анализ создаваемых человеком образов (в том числе рисунков) выходит за рамки проективной гипотезы. Рисунки (вместе с сопровождающими их комментариями) трактуются как мультимодальный язык, предоставляющий богатые возможности для самовыражения. Язык образов подчиняется ряду культурных правил, образы содержат в себе множество цитат и отсылок к культурным представлениям. В свете идей современных визуальных подходов невозможно понимать рисунки только лишь как отражение внутренних душевных паттернов их автора, интерпретация рисунков становится более сложной и включает анализ различных уровней создания образа. Однако это вовсе не означает, что проективный подход к пониманию рисунков уходит в прошлое. По-прежнему очень востребованы классические рисуночные методики («Рисунок человека», «Рисунок семьи» и др.), полностью построенные на идее проективности рисунка. Более того, большинство психологических интерпретаций рисунков построено на допущении наличия проективных элементов в образах. Проективная гипотеза используется как в новых рисуночных методиках, в основном ориентирующихся на проективный подход (например, в рисуночной методике «Моя трудная жизненная ситуация», нацеленной на диагностику переживания трудной ситуации и совладания с нею (Битюцкая, Карцева, 2013), в рисуночной методике «Я и другие», направленной на выявление социального противопоставления и интеграции, границ личного (персонального) пространства и социального контекста) (Изотова, 2009; 2013), так и в более широкой практике использования рисунков, основанной на идеях современных визуальных подходов (см. главу 14).
Рисуночные методики очень удобно проводить, они не требуют больших усилий со стороны обследуемого, могут использоваться в форме игры (особенно это важно при исследовании детей). Многими авторами подчеркивается психотерапевтическое значение рисования, как и другой продуктивной художественной деятельности (замечательный материал об использовании изобразительной деятельности в психологической работе с детьми можно найти в книге Э. Крамер (2013)). В большинстве имеющихся методик обследуемого вначале просят сделать рисунок («Нарисуйте человека», «Нарисуйте несуществующее животное» и т.н.), а затем с ним проводят беседу но рисунку, задавая вопросы, что именно он изобразил. Например: что это за человек, какой у него характер и г.д.; что эго за животное, где оно живет, чем питается, с кем дружит и т.д. «Рисунок семьи» очень часто используется в двух вариантах — обычного и кинетического рисунка семьи: на втором рисунке члены семьи изображаются в процессе выполнения ими характерной для них деятельности. При обследовании ребенка но рисунку семьи можно предположить, как он ощущает себя в семье, какое место в ней занимает, какие фигуры для него наиболее значимы и т.н.; по кинетическому рисунку хорошо просматриваются отношения между членами семьи, наличие или отсутствие взаимодействия между ними.
Дж. Дилео (2001) рекомендует проводить рисуночные методики в следующей последовательности: сначала «рисунок человека»; если ребенок рисует человека другого пола, то, после того как он закончит, нужно попросить его нарисовать человека своего пола; затем рисунок семьи и кинетический рисунок семьи. Если есть подозрения на наличие у ребенка нарушений, можно попросить его скопировать образцы фигур (треугольник, крест, квадрат, ромб) — у ребенка с органическими поражениями такое задание вызывает затруднения; если же «экстравагантность» рисунков человека и семьи обусловлена эмоциональными факторами, повторить фигуры ему не представит труда. «Рисунок человека» позволяет провести диагностику умственного возраста ребенка, «рисунок семьи» в большей мере отражает эмоциональные паттерны ребенка, его самоощущение (там же).
В литературе можно найти развернутое описание психологических показателей, диагностируемых рисуночными методиками (Венгер, 2003; Дилео, 2001; Маховер, 2014; и др.). Анализируются как формальные показатели (качество линий, нажим, наличие штриховки, размер фигур, их расположение на листе и др.), так и содержание рисунков (общая композиция, наличие тех или иных деталей: украшений, особенностей одежды, плодов на дереве, солнца или туч и др.). Большое значение имеет общее впечатление, которое производит образ на зрителя: приятный/неприятный, устрашающий, «теплый», радостный, неустойчивый и т.д. Безусловно, данные рисунков необходимо сочетать с иными психодиагностическими методами, а также беседой и сбором анамнеза. Наиболее информативны рисуночные методики в области психодиагностики детей. Именно материал детских рисунков является предметом внимания авторов большинства пособий, посвященных проективным рисуночным методикам. Однако работа с визуальными данными выходит далеко за пределы как детской психологии, так и проективной психодиагностики. В главе 12 уже было показано, как рисуночные методики становятся частью исследовательского инструментария модератора фокус-групп. Поворот к визуальным данным, использование их вместе с данными в форме текстов и записей естественно протекающей речи, — одна из характерных особенностей современной качественной методологии.
| |
|
|
Скачать 475.97 Kb.