тема 7. занятие 2. Тема Занятие Канке. Основные философские направления и концепции науки

• Название: Тема Занятие Канке. Основные философские направления и концепции науки
• Дата: 09.05.2019
• Размер: 113.41 Kb.
• Имя файла: тема 7. занятие 2.docx
• Тип: Документы; #76542
• страница: 4 из 5

Спор партикуляристов и генералистов далек от завершения. Читатель имеет возможность сопоставить их позиции и сделать для себя соответствующие выводы. Отметим ситуацию, когда по зиции спорящих сторон сближаются более всего. Это происходит в случае, если теория "работает" хорошо, расхождения между экспериментальными данными и теоретическими расчетами ока зываются минимальными, допустим, в миллионную долю про цента. Тогда различие между схожим и общим нивелируется. Не означает ли это, что точная теория свидетельствует скорее в пользу генералиста, чем партикуляриста?

Сравнение воззрений партикуляристов и генералистов позво ляет дать характеристику так называемым научным идеализа- циям (также предмет больших споров). Идеализациями являют ся, например, понятия точки, абсолютно твердого тела, идеаль ного газа, коммунизма. В реальной действительности нет точеч ных объектов, абсолютно твердых тел, идеального коммунизма. Но поскольку научные идеализации продуктивно используются, возникают "проклятые" сложные вопросы. Трудноразрешимым вопросом оказалось понимание существа идеализированного вос произведения изучаемых явлений. Почему оно столь эффектив но? На первый взгляд, это совершенно непонятно. На самом де ле, вроде бы идеализацию получают, огрубляя действительность. Но почему в таком случае идеализирование в науке способствует выработке точного теоретического знания?

Согласно партикуляристу, идеализация "огрубляет" действи тельность настолько, что она не имеет действительного референ та в самой действительности. Такая позиция широко представле на в научной литературе. Она восходит к традиционной эмпири ческой теории абстракций Локка [7,с.97].

Рассматриваемая позиция была подвергнута аргументирован ной критике Б.С.Грязновым. Он, на наш взгляд, вполне справед ливо отметил, что она оставляет непостижимой тайной возмож ность эффективного использования идеализации [8,с.62-64]. Со гласно логике Грязнова, теоретическая интерпретация явлений объективного мира выявляет подлинную природу идеализации; выясняется, что им в действительности соответствует отнюдь не пустой объем. Так, "мы можем рассматривать сложные объекты (если хотите — Эйфелеву башню, Марс и т.д.) как точки, если только они будут выступать в отношениях, подобных тем, в ко торых выступает точка в геометрической теории" [8,с.62-63]. В развитие воззрений Грязнова В.В.Кудрявцев предложил пони мание идеализации как сильных абстракций. «Если абстракт ный объект обладает по крайней мере теми свойствами, что отражены в понятии о нем, то идеализированный — только этими свойствами. Свойства идеализированного объекта даны в "чистом", "отмытом" от всех других свойств виде» [9,с.108].

На наш взгляд, научная идеализация есть форма выделения общего, причем, что также существенно, в некотором интерва ле абстракций [7,с. 103]. До известных пределов что-то можно считать, например, точкой, а дальше — нет. При некоторых условиях планеты считают точками, при других условиях не допустимо считать точками даже элементарные частицы, кото рые в своих размерах заведомо уступают планетам. При не удачном падении с большой высоты человеческого тела на вод ную поверхность последняя поведет себя — в пределах прием лемого интервала абстракций — точно так же, как асфальтовое покрытие. Воду и асфальтовое покрытие можно уподобить аб солютно твердому телу. Идеализация не огрубляет и даже не "отмывает" действительность, а позволяет выделить ее, выра зимся так, интимные общие стороны. Так, понятие идеального газа фиксирует одинаковость некоторых газов. Эту одинако вость невозможно выразить иначе, чем вводя понятие газа, в нашем случае идеального.

По своей природе идеализации отнюдь не более загадочны, чем научные понятия, каковыми они и являются. Всякое поня тие есть мысль об общем, именно таковы и научные идеализа ции, которые, кстати, недопустимо приравнивать к приукраши ванию явлений в соответствии с идеалами субъекта. Слово "идеа лизация" вводит в заблуждение, создается впечатление о подгон ке действительности под идеал. Научное идеализирование — это выработка идеи, того, что в наши дни называют научным поня тием. Следует отметить также, что некоторая часть научных идеализации — промежуточные этапы на пути к выработке бо лее развитых понятий. Современная физика не может обойтись без понятия газа, но ей не обязательно прибегать к понятию идеального газа (имеется в виду отсутствие сил притяжения и отталкивания между частицами газа). Разумеется, в науке до статочно часто строится упрощенная модель явлений. Такое упрощение также часто называют идеализацией. Идеализация как упрощение научной картины и как выработка строгих на учных понятий — не одно и то же.

Индуктивный метод, контекст научных открытий

В предыдущем параграфе, выясняя специфику научного зна ния, мы "вошли" в его многозвенную структуру, элементами ко торой выступают изучаемые явления, чувственные образы, мыс ли, собственные, общие и понятийные имена, единичные и уни версальные высказывания. Действуя в довольно грубой дихото мической манере (деля целое на две части), мы стали сопостав лять единичное и общее (схожее). Сферу единичного часто назы вают фактуалъным (от лат. factum — сделанное, невымышлен ное); сфера общего при этом называется теоретическим (от греч. theoria — результат размышления, исследование). Как сфе ра единичного, так и сфера общего не представляют собой моно литы, они "расщеплены".

Факт и теория многомерны, содержат различные компоненты. Так, факт включает в себя событийный, перцептивный (чувствен ный) и лингвистический компоненты. Теория содержит бытий ный (как общее со-бытий), когнитивный (мыслительный) и линг вистический компоненты. Допустим, некто утверждает: "Вчера я наблюдал солнечное затмение". Записанное предложение — линг вистический компонент факта. Он напрямую, необходимым обра зом сопряжен с событием (случилось нечто — затмение) и чувст вом ("я наблюдал", наблюдение предполагает задейственность чувственности человека). В анализируемом предложении нет пря мого указания на мыслительную (когнитивную) деятельность субъ екта. Речь идет о вполне конкретном, солнечном затмении, а не о понятии солнечного затмения.

Понятия входят в состав теории, там в силу этого присутству ет ее когнитивный аспект (понятие — это мысль). Лингвистиче ский компонент теории реализуется, без этого не обойтись, в вы сказываниях различной степени универсальности. Они соотносят ся не просто с отдельным событием, а с общими событиями, бы тием. В данном случае речь идет о таких теориях, которые не отлучены от соответствующей фактуальной базы. Возможно, в математике отсутствует бытийный уровень. Пока оставляем этот вопрос открытым. Обращает на себя внимание следующее инте ресное обстоятельство: в фактах явным образом присутствуют перцепты (чувства, т.е. ощущения, восприятия, представления). В теории столь же непосредственно представлены мысли (поня тия, суждения, умозаключения).

Одномерное понимание фактов науки подверг обоснованной критике А.Л.Никифоров [10,с.157-159]. Он выделяет три ком понента научного факта: лингвистический, перцептивный и материально-практический [10,с. 164]. Мы сочли необходимым специально выделить событийный уровень фактов — имеется в виду, что события, изучаемые наукой, например психологи ческого типа, необязательно имеют материальный характер. Ра зумеется, всяческого внимания заслуживает практический ком понент факта (и теории), главное содержание которого являет ся, на наш взгляд, ценностным. Факты и теории многомерны. В этой связи их трехуровневое расщепление не следует считать окончательным решением. Речь идет о введении в тему, в свя зи с чем мы пока абстрагируемся от ценностных аспектов.

При обсуждении специфики научного знания была выяснена неправомерность противопоставления фактов теориям. В разви том научном знании факты и теория образуют неразрывное един ство. Напротив, в неразвитом научном знании такое единство ед ва просматривается. В силу этого кажется вполне естественным противопоставлять факты теориям.

Разумеется, ученых всегда интересовало и интересует, как можно осуществить переход от менее развитого к более разви тому научному знанию. Такой переход часто называют индук цией, что, как выяснится в дальнейшем, не вполне корректно. Обычно индукцией называют либо переход от фактов к теории (ß2i, а>22, й2з -* Q>2u а>25> flto), либо переход от сингулярных выска зываний к универсальным (а2з -+ Яге). В первом случае научное мышление искусственно привязывается к постулируемой про тивоположности фактов и теории (с одной стороны — факты, с другой — теории). Но эта противоположность надумана. Во втором случае (агз -* иге) индукции придается исключительно логический характер, характер исчисления высказываний.

При традиционном понимании индукции ей противопостав ляют дедукцию (от лат. deductio — выведение), которая понима ется либо как переход от теории к фактам (а**, а^, а2в -* &2u а>22у агз), либо как переход (выведение) от общих (универсальных) высказываний к менее общим (частным, сингулярным) выска зываниям (а2в -> а?з)-

Научное, нетрадиционное понимание дедукции относит ее к области Ьг — ко всем трем указанным на схеме Ь2 уровням. Де дукция как логическая операция, как вычленение из универ сальных высказываний единичных относится к лингвистическо му уровню (Ьгз) развитого научного знания (при этом, как выяс нится в дальнейшем, компонент Ъгз не исчерпывается логи ческой дедукцией).

Традиционное истолкование индукции фиксирует ее как пе реход от фактов к теории. В соответствии с многомерностью фактов и теории индукция также приобретает многомерный характер. Переход от фактов к теории распадается в соот ветствии с Ü2 на три перехода: ац au (бытийный уровень), Ü22 -* &25 (перцептуально-когнитивный, или психологический уровень), агз -* агв (лингвистический, точнее, логико-лингвисти ческий уровень). Такая дифференциация традиционного пони мания индукции позволит обобщить обширный научный мате риал по истолкованию природы научного поиска. Итак, нам пред стоит рассмотреть различные виды традиционного понимания индукции. Дальнейший анализ целесообразно предварить спра вочными сведениями.

Проблема индукции тематизировалась уже в античности, прежде всего Аристотелем. Он полагал, что чувствами познает ся единичное, но никак не общее. Однако "из многократного повторения единичного становится явным общее" [11,с.309]. Налицо типичный индуктивный довод, истинность которого Аристотелем не обосновывается. Общее, по Аристотелю, постигается не чувствами, а мышлением. "Например, если бы мы видели, что прозрачный камень просверлен и пропускает свет, то для нас было бы ясно также и то, почему он жжет, ибо мы видели бы это глазами отдельно в каждом единичном случае, а мышлением мы сразу бы постигли, что так бывает во всех случаях" [11,с.310]. Кажущееся Аристотелю столь очевидным таковым не является. Так, проходящий через камень свет не будет жечь в тех случаях, когда это отверстие очень мало или, наоборот, очень велико. Вслед за Аристотелем средневековые схоласты стреми лись чисто интеллектуальными силами выявить сущности яв лений, их причины, но вопрос о методе постижения этих сущно стей оставался неразработанным. Ссылки на силу мышления, интеллекта оставались в высшей степени неубедительными.

Лишь в начале XVII века проблема индукции благодаря ис следованиям Фрэнсиса Бэкона была выдвинута в центр философско-научных дискуссий. Бэкон искал все те же сущности (формы), но в соответствии с разработанным им индуктивным методом. Он требовал от ученых обильного накопления фактов и тщательного учета свойств изучаемых предметов, составле ния таблиц отсутствия, присутствия и степеней этих свойств [12,с.9-104]. Сопоставление таблиц позволяет обнаружить ис комую сущность (форму). К сожалению, такая простая методи ка при всей ее целесообразности оказывается недостаточной.

Идеи Бэкона развил в XI X веке Джон Стюарт Милль, разрабо тавший методы исследований причинных связей [13,с.114-119]. Его интересовали причины явлений. У Милля так же, как у Бэко на, сердцевиной индуктивного метода является сопоставление (сравнение). Предполагается, что причина дана явным образом в результатах эксперимента.

Методы Бэкона и Милля оставляют исследователя наедине с непроинтерпретированными фактами, до теории дело так и не доходит. Сущности Аристотеля, формы Бэкона, причины Милля — это, по определению, нечто вполне конкретное. В лучшем слу чае перечисленные мыслители выделяют нечто конкретное. Но предметом теоретического интереса является не просто кон кретное, а его общее. Именно оно оказывается недосягаемым.

В послемиллевскую эпоху методологи науки тщательно раз рабатывали индуктивные процедуры. В основном они сводятся к следующим трем.

• Неполная расширяющая индукция: знание, полученное в результате изучения одного или нескольких предметов, вме няется другому предмету или другим предметам. Так, если, по встречав подряд трех высокорослых девушек, некто делает вы вод, что и четвертая будет высокорослой, то налицо индуктив ное умозаключение. Сходным образом можно получить сужде ния: "все люди смертны", "все лебеди белы". Если при переходе от посылки к заключению нет прироста информации, то нет и индукции. Допустим, исследован каждый предмет данного клас са и выяснилось, что все они обладают свойством К. Умозаклю чение "все предметы данного класса обладают свойством JÏ" не будет индуктивным, ибо новое знание не переносится на ранее неизученный предмет. На первый взгляд последний наш при мер является случаем так называемой полной индукции, но индукция, по определению, не может быть полной. Выраже ние "неполная расширяющаяся индукция" вполне можно со кратить до одного слова — "индукция" (по определению, она должна быть неполной и расширяющейся). Вменяемое знание может быть детерминистическим и статистическим. В нашем случае оно было детерминистическим, нестатистическим. Очень часто в науке используется статистическая индукция.

• Статистическая индукция: относительная частота появ ления некоторого признака в данном классе явлений переносит ся на более широкий класс. Примером статистической индукции является умозаключение, которое делается на основе социологи ческого опроса. Относительная частота выражается формулой т/п (событие произошло в m случаях из л). Относительную частоту появления события или предел, к которому она стре мится при большом числе наблюдений, часто определяют как ве роятность. Статистическая индукция предполагает одинаковую вероятность как у изученных, так и у неизученных явлений.

• Логическая, или субъективная индукция имеет место при переходе от единичных высказываний к гипотетическим. Речь идет о степени уверенности исследователя в гипотезе h на осно ве наблюдений е. В этой связи Карнап обращает внимание на отличие логической вероятности от статистической [4,с.78]. Понятие логической вероятности не относится к числу ясных, в дальнейшем оно будет рассмотрено более детально.

Заслуживает внимания так называемый метод математичео кой индукции: если высказывание истинно при п в 1 и из его истинности при n=k (где k натуральное число) следует, что оно истинно и при + то оно истинно при всех натуральных значениях д. Строго говоря, метод математической индукции есть содержание одной из аксиом теории натуральных чисел (аксиомы Пеано). Слово индукция здесь не несет той нагрузки, которая характерна для индуктивного метода в его философско- научном понимании. (Увы, философы-аналитики правы: язык наш — враг наш.)

Приведенный справочный материал показывает, что об индук тивном заключении никогда нельзя говорить с достоверностью [4,с.60]. Исходя из этого часто делается вывод о вероятностной природе индуктивных заключений. Возможно, для такого выво да нет достаточных оснований. Имея в виду детерминистическую, статистическую и логическую индукции, обратимся теперь к трем уже упоминавшимся уровням научного знания: бытийному, линг вистическому и перцептуально-когнитивному. Не прояснит ли анализ их индуктивного содержания специфику науки? Главный вопрос: как достигается знание общего? (Напомним, что вместо общего партикулярист предпочитает говорить о схожем.)

Обратимся для начала к бытийному уровню. Как перейти от событий к их общему — бытию? Индуктивисты считают, что та кой переход можно осуществить благодаря сопоставлению и сравнению знания об изученных событиях и вменению его не изученным событиям. За счет локковской абстракции событий ное сужается до якобы общего. Здесь очень многое вызывает возражения. Индуктивист не понимает, что общее — это и есть события, ни от чего не надо абстрагироваться. Подлинный та лант ученого заключается в умении видеть то, что есть, в том числе общее. В науке дело обстоит приблизительно так же, как в криминалистике: осматривая место происшествия, опытный детектив видит в уликах нечто большее, чем его неудачливый коллега. В науке востребуется умение видеть в событиях общее. Тому, кому это не по силам, не поможет сопоставление событий с целью выделения в них общего в противовес особенному, от которого следует, мол, абстрагироваться. Так понимаемый ме тод сопоставления есть всего лишь один из приемов научного исследования, полезный, например, при предваряющем собствен но понятийный поиск выделении совокупности изучаемых пред метов как класса. Так, сравнивая молодых людей по их образу жизни, можно выделить студентов как тех, кто учится в вузе (все остальное, кроме учебы, считается несущественным). Но ес ли поиск доводится до понятия "студент", то придется учесть весь образ жизни студентов. В противном случае представление о студентах окажется обедненным, бледным образом студен ческого братства.

Выше отмечалось, что общее в эксперименте дано в измере ниях. Но отсюда не следует, что для постижения общего доста точно провести соответствующие измерения и обработать их математически, В некоторых случаях этого достаточно, но да леко не всегда. Дело в том, что сами измерения приобретают искомый научный смысл лишь тогда, когда уже известно об щее. Всем памятный со школьной скамьи закон Ома для участка электрической цепи гласит: I=U/R. Ныне даже школьник спосо бен подтвердить закон Ома в лабораторном практикуме, но в те времена, когда был открыт этот закон (1826), очень непросто было ввести понятия силы тока (/), разности потенциалов (U)y сопротивления проводника (Л), придумать и изготовить соот ветствующие приборы, в частности амперметр и вольтметр. Из мерение — это далеко не самоочевидная операция. Ее осмысле ние предполагает знание общего как самотождественного.