Учебник по истории. Учебник 2017
 Скачать 3.12 Mb.
|
|
Н.Г.Чернышевский. Барским крестьянам от их доброжелателей поклон 1861 год вызвал волну прокламаций, выпускавшихся как отдельными кружками, организациями, таки одиночками. Воззвание Н.Г.Чернышевского к "Барским крестьянам" написано под непосредственным впечатлением царского манифеста от 19 февраля 1861 г. и "Положения о крестьянах. В простых, понятных народу словах автор пытался убедить крестьян, что реформа носит кабальный характер, что жить им станет еще хуже, чем при крепостном праве. Прокламация печаталась в нелегальной типографии в Москве. Ее оригинал написан не рукой Чернышевского, что позволяло некоторым историкам усомниться в его авторстве. За составление этого воззвания Чернышевский был отдан под суди, несмотря на отсутствие юридических доказательств, приговорен к каторге. Ждали вы, что даст вам царь волю, вот вами вышла от царя воля. Хороша ли воля, какую дал вам царь, сами вы теперь знаете. Много тут рассказывать нечего. На два года остается все по-прежнему: и барщина остается, и помещику власть над вами остается, как была. А где барщины не было, а был оброк, там оброк остается, либо какой прежде был, либо еще больше прежнего станет. Это на два года, говорит царь. В два года, говорит царь, землю перепишут да отмежуют. Как не в два года Пять лет, либо десять лет проволочут это дело. А там что Да почитай, что тоже самое еще на семь лет только та разница и будет, что такие разные управления устроят, куда, вишь ты, можно жаловаться будет на помещика, если притеснять будет. Знаете вы сами, каково это слово "жалуйся на барина. Оно жаловаться-то и прежде было можно, да много ли толку было от жалоб Только жалобщиков же и оберут, да разорят, да еще пересекут, а иных, которые смелость имели, еще ив солдаты забреют, либо в Сибирь дав арестантские роты сошлют. … порядки, какие по царскому манифесту да по указам заводятся, все те же самые прежние порядки. Только в словах и выходит разница, что названья перменяются. Прежде крепостными, либо барскими вас звали, а ноне срочно- обязанными вас звать велят а наделе перемены либо мало, либо вовсе нет. Эти слова-то выдуманы Срочно-обязанные, вишь ты глупость какая кой им чорт это в ум-то вложил такие слова А по-нашему надо сказать вольный человек, да и все тут. Да чтобы не названием одним, а самым делом был вольный человек. Так вот оно как два года ждите, царь говорит, покуда земля отмежуется, а наделе земля-то межеваться будет пять, либо и все десять лета потом еще семь лет живите в прежней кабале, а по правде-то оно выйдет опять не семь лета разве что семнадцать, либо двадцать, потому что все, как сами видите, в проволочкуидет. Так значит, живите вы по-старому в кабале у помещика все эти годы значит — все тот же крепостной. Нескоро же воли вы дождетесь, — малые мальчики до бороды аль и до седых волос дожить успеют, покуда воля- то прийдет по тем порядкам, какие царь заводит. Ну, а покуда она прийдет, что с вашей землею будет А вот что с нею будет. Когда отмежевывать станут, обрезывать ее велено против того, что у вас прежде было, в иных селах четвертую долю отрежут из прежнего, в иных третью, а в иных и целую половину, а то и больше, как придется где. Это еще без плутовства от помещиков, да без потачки им от межевщиков, — по самому царскому указу. … Ну, а как мужику обойтись половиной земли Значит, должен будет прийти к барину просить дай, дескать, землицы побольше, больно мало мне под хлеб по царскому указу оставили. А помещик скажет мне за нее прибавочную барщину справляй, либо прибавочный оброк давай. Да и заломит с мужика, сколько хочет. А мужику уйти от него нельзя, а прокормиться с одной земли, какая оставлена ему по отмежевке, тоже нельзя. Ну, мужик на все и будет согласен, чего барин потребует. Вот оно и выйдет, что нагрузит на него барин барщину больше нонешней, либо оброк тяжеле нонешнего. Да за одну ли пашню надбавка будет Нет, ты барину и за луга подавай, ведь сенокос-то, почитай что весь отнимут у мужика по царскому указу. И за лес барин с мужика возьмет, ведь лес-то, почитай, что во всех селах отнимут сказано в указе, что лес барское добро, а мужики валежнику подобрать не смей, коли барину затоне заплатит. Где в речке или в озере рыбу ловили, и за тобарин станет брать. Да за все, чего ты ни коснись, за все станет с мужика барин либо к барщине, либо к оброку надбавки требовать. Все до последней нитки будет барин драть с мужика. Просто сказать, всех в нищие поворотят помещики по царскому указу. Да еще не все. А усадьбы-то переносить Ведь от барина зависит. Велит перенести, — не на года на десять лет разореньясделает. С речки на колодцы пересадит, на гнилую воду, дана вшивую, с доброй земли на солончак, либо на песок, либо на болото, — вот тебе и огороды, вот тебе и коноплянники, вот тебе и выгон добрый, все поминай, как звали. Сколько тут перемрет народу, на болотах-то, дана гнилой-то воде А больше того ребятишек жаль их лета слабые, как мухи будут на дрянной-то земле, дана дрянной-то воде мереть. Эх, горькое оно дело А гробы-то родительские — от них-то каково отлучаться Когда срочно-обязанное время покончится, волен ты будешь отходить от помещика. Оно так в указе обещано. Только в нем вот что еще прибавлено а коли ты уйдешь, так земля твоя останется за помещиком. А помещики сам, коли захочет, может тебя прогнать с нее. Потому, вишь ты, что земля, которая тебе была отмежевана, все жене твоя была, а барская, а тебе барин только разрешение давал ее пахать, либо сено с нее косить покуда ты срочно- обязанным назывался, он тебя с нее прогнать не мог а когда перестал ты срочно-обязанным называться, он тебя с нее прогнать может. В указе не так сказано напрямик, что может прогнать, дана то выходит. … А мужику куда итти, когда у него хозяйство пропало В Москву, что ли, али в Питер, али на фабрики Там уже все полно, больше народу не потребуется, поместить некуда. Значит, походишь, походишь по свету, по большим-то городам да по фабрикам, да все туда же в деревню назад вернешься. Это спервоначала пробу мужики станут делать. А на первых-то глядя, как они нигде себе хлеба не нашли, другие потоми пробовать не будут, а прямо так в том околотке и будут оставаться, где прежде жили. А мужику в деревне без хозяйства да без земли, что делать, куда деваться, кроме как в батраки наняться. Ну, и наймешься. Сладко ли оно батраком-то жить … Ане знал царь, что ли, какое дело он делает Да сами вы посудите, мудрено ли это разобрать Значит, знал. Ну, и рассуждайте, чего надеяться вам на него. Оболгал он вас, обольстил он вас. Не дождетесь вы от него воли, какой вам надобно. А почему не дождетесь от него, тоже рассудить можно. Сам-то он кто такой, коли не тот же помещик Удельные-то крестьяне чьи же Ведь они его крестьяне крепостные. Да и вас-то в крепостные помещикам все цари же отдали, иных давно, так что вам ужине памятно а других не больно давно, так что деды помнят, прабабка нонешнего царя Екатерина отдала в крепостные из вольных. А есть еще такие неразумные, что ее матушкою Екатериною величают. Хороша матушка, детей в кабалу отдала. Вы у помещиков крепостные, а помещики у царя слуги, он над ними помещик. Значит, что он, что они — все одно. Асами знаете, собака собаку не ест. Ну, царь и держит барскую сторону. А что манифест да указы выпустил, будто волю вам даст, так он только для обольщенья сделал. А почему сделал, вот почему. У французов да у англичан крепостного народа нет, вот они ему глаза и кололи, что у тебя, говорят, народ в кабале. Ему и стыдно было передними. Вот он им пыль-то в глаза и подпустил для похвальбы это сделано, для обману сделано. Волю, слышь, дал он вам Да разве такая в исправду-то воля бывает Хотите знать, так вот какая. Вот у французов есть воля, у них нет розницы сам ли человек землю пашет, других ли нанимает свою землю пахать много у него земли — значит, богат он, мало — так беден, а розницы по званью нет никакой, все одно как богатый помещик, либо бедный помещик, — все одно помещик. Надо всеми одно начальство, суд для всех один и наказание всем одно. Вот у англичан есть воля, а воля у них та, что рекрутства у них нет кто хочет, иди на военную службу, все равно, как у нас помещики тоже юнкерами или офицерами служат, коли хотят. А кто не хочет, тому и принужденья нет. А солдатская служба у них выгодная, жалованье солдату большое дается значит, доброй волей идут служить, сколько требуется людей. А то вот еще в чему них воля. Пачпортов нет каждый ступай, куда хочет, живи, где хочет, ни от кого разрешенья на то ему не надо. А вот еще в чему них воля суд праведный. Чтобы судья деньги с кого брал, у них это и не слыхано. Они и верить не могут, когда слышут, что у нас судьи деньги берут. Да у них такой судья одного дня не просидел бы на месте, в туже минуту в острог его запрятали бы. … У них и царь над народом не властен, а народ над царем властен. Потому что у них царь, значит, для всего народа староста, и народ, значит, над этим старостою, над царем-то, начальствует. Хорош царь, послушествует народу, таки жалованье ему от народа выдается, а чуть что царь стал супротив народа делать, ну таки скажут ему ты, царь, над нами уж не будь царем, ты нам неугоден, мы тебя сменяем, иди тыс Богом, куда сам знаешь, от нас подальше, а не пойдешь, так мы тебя в острог посадим да судитьстанем тебя за твое ослушанье. … А на место его другого царя выберут, коли захотят, а не захотят, таки не выбирают, коли охоты нет. Ну, тогда уж просто там на срок староста народный выбирается, на год литам, на два ли, на четыре ли года, как народ ему срок полагает. … Печатается по Чернышевский Н.Г. Полн. собр В 16 тт. соч. Т. МС. С. Г. Нечаев Катехизис революционера Написан и отпечатан летом 1869 г. в Женеве. Первоначально заглавие отсутствовало и появилось как обозначение этого документа входе процесса над нечаевцами в 1871 г. Кружок С.Г.Нечаева (1847–1882), сына провинциального мещанина, возник в Петербурге в конце 1868 г, в атмосфере студенческих беспорядков, когда вновь активизировавшееся революционное подполье пыталось взять реванш за разгром, последовавший после выстрела Каракозова. С 1869 г. Нечаев жил заграницей, сблизился с М.А.Бакуниным и Н.П.Огаревым, участвовал в выпуске целого комплекса прокламаций. Входящий в этот комплекс Катехизис революционера является плодом коллективного творчества, вобравшим в себя идеи не только Нечаева, но и Бакунина, и П.Н.Ткачева, которым принадлежат базовые положения революционного макиавеллизма. В Катехизисе впервые в русской истории была сформулирована программа широкомасштабной террористической деятельности. Революционная практика Нечаева выразилась в основанной им организации Народная расправа (осень 1869 г, Москва. Отношение революционера к самому себе §1. Революционер — человек обреченный. У него нет ни своих интересов, ни дел, ни чувств, ни привязанностей, ни собственности, ни даже имени. Все в нем поглощено единственным исключительным интересом, единою мыслью, единою страстью — революцией. §2. Он в глубине своего существа, не на словах только, а наделе, разорвал всякую связь с гражданским порядком и совсем образованным миром, и со всеми законами, приличиями, общепринятыми условиями, нравственностью этого мира. Он для него — враг беспощадный, и если он продолжает жить в нем, то для того только, чтоб его вернее разрушить. §3. Революционер презирает всякое доктринерство и отказался от мирной науки, предоставляя ее будущим поколениям. Он знает только одну науку, науку разрушения. Для этого и только для этого, он изучает теперь механику, физику, химию, пожалуй медицину. Для этого изучает он денно и нощно живую науку людей, характеров, положений и всех условий настоящего общественного строя, во всех возможных слоях. Цель же одна — наискорейшее и наивернейшее разрушение этого поганого строя. §4. Он презирает общественное мнение. Он презирает и ненавидит во всех ея побуждениях и проявлениях нынешнюю общественную нравственность. Нравственно для него все, что способствует торжеству революции. Безнравственно и преступно все, что мешает ему. §5. Революционер — человек обреченный. Беспощадный для государства и вообще для всего сословно-образованного общества, они от них не должен ждать для себя никакой пощады. Между ними и им существует тайная или явная, но непрерывная и непримиримая война на жизнь и насмерть. Он каждый день должен быть готов к смерти. Он должен приучить себя выдерживать пытки. §6. Суровый для себя, он должен быть суровыми для других. Все нежные, изнеживающие чувства родства, дружбы, любви, благодарности и даже самой чести должны быть задавлены в нем единою холодною страстью революционного дела. Для него существует только одна нега, одно утешение, вознаграждение и удовлетворение — успех революции. Денно и нощно должна быть у него одна мысль, одна цель — беспощадное разрушение. Стремясь хладнокровно и неутомимо к этой цели, он должен быть всегда готов и сам погибнуть и погубить своими руками все, что мешает ея достижению. §7. Природа настоящего революционера исключает всякий романтизм, всякую чувствительность, восторженность и увлечение. Она исключает даже личную ненависть и мщение. Революционерная страсть, став в нем обыденностью, ежеминутностью, должна соединиться с холодным расчетом. Всегда и везде он должен быть не ток чему его побуждают влечения личные, а то, что предписывает ему общий интерес революции. Отношение революционера к товарищам по революции §8. Другом и милым человеком для революционера может быть только человек, заявивший себя наделе таким же революционерным делом, как ион сам. Мера дружбы, преданности и прочих обязанностей в отношении к такому товарищу определяется единственно степенью полезности в деле всеразрушительной практической революции. §9. О солидарности революционеров и говорить нечего. В ней вся сила революционного дела. Товарищи-революционеры, стоящие на одинаковой степени революционного понимания и страсти, должны, по возможности, обсуждать все крупные дела вместе и решать их единодушно. В исполнении таким образом решенного плана, каждый должен рассчитывать, по возможности, на себя. В выполнении ряда разрушительных действий каждый должен делать сами прибегать к совету и помощи товарищей только тогда, когда это для успеха необходимо. §10. У каждого товарища должно быть под рукою несколько революционеров второго и третьего разрядов, то есть не совсем посвященных. На них он должен смотреть, как на часть общего революционного капитала, отданного в его распоряжение. Он должен экономически тратить свою часть капитала, стараясь всегда извлечь из него наибольшую пользу. На себя он смотрит, как на капитал, обреченный на трату для торжества революционного дела. Только как на такой капитал, которым он сами один, без согласия всего товарищества вполне посвященных, распоряжаться не может. §11. Когда товарищ попадает в беду, решая вопрос спасать его или нет, революционер должен соображаться нес какими нибудь личными чувствами, но только с пользою революционного дела. Поэтому он должен взвесить пользу, приносимую товарищем — с одной стороны, ас другой — трату революционных сил, потребных на его избавление, и на которую сторону перетянет, таки должен решить. Отношение революционера к обществу §12. Принятие нового члена, заявившего себя не на словах, а наделе, товариществом не может быть решено иначе, как единодушно. §13. Революционер вступает в государственный, сословный итак называемый образованный мири живет в нем только с целью его полнейшего, скорейшего разрушения. Он не революционер, если ему чего нибудь жаль в этом мире. Если он может остановиться перед истреблением положения, отношения или какого либо человека, принадлежащего к этому миру, в котором — все и все должны быть ему равно ненавистны. Тем хуже для него, если у него есть в нем родственные, дружеские или любовные отношения он не революционер, если они могут остановить его руку. §14. С целью беспощадного разрушения революционер может, и даже часто должен, жить в обществе, притворяясь совсем не тем, что он есть. Революционеры должны проникнуть всюду, вовсе сле (?) высшия и средние сословия, в купеческую лавку, в церковь, в барский дом, в мир бюрократский, военный, в литературу, в третье отделение и даже в зимний дворец. §15. Все это поганое общество должно быть раздроблено на несколько категорий. Первая категория — неотлагаемо осужденных насмерть. Да будет составлен товариществом список таких осужденных по порядку их относительной зловредности для успеха революционного дела, так чтобы предыдущие номера убрались прежде последующих. §16. При составлении такого списка и для установления вышереченаго порядка должно руководствоваться отнюдь не личным злодейством человека, ни даже ненавистью, возбуждаемой им в товариществе или в народе. Это злодейство и эта ненависть могут быть даже отчасти и кремего (?) полезными, способствуя к возбуждению народного бунта. Должно руководствоваться мерою пользы, которая должна произойти от его смерти для революционного дела. Итак, прежде всего должны быть уничтожены люди, особенно вредные для революционной организации, и такие, внезапная и насильственная смерть которых может навести наибольший страх на правительство и, лишив его умных и энергических деятелей, потрясти его силу. §17. Вторая категория должна состоять именно из тех людей, которым даруют только временно жизнь, дабы они рядом зверских поступков довели народ до неотвратимого бунта. §18. К третьей категории принадлежит множество высокопоставленных скотов или личностей, не отличающихся ни особенным умом и энергиею, но пользующихся по положению богатством, связями, влиянием и силою. Надо их эксплуатировать всевозможными манерами и путями опутать их, сбить их столку, и, овладев, по возможности, их грязными тайнами, сделать их своими рабами. Их власть, влияние, связи, богатство и сила сделаются таким образом неистощимой сокровищницею и сильною помощью для разных революционных предприятий. §19. Четвертая категория состоит из государственных честолюбцев и либералов с разными оттенками. Сними можно конспирировать по их программам, делая вид, что слепо следуешь за ними, а между тем прибрать их в руки, овладеть всеми их тайнами, скомпрометировать их донельзя, так чтоб возврат был для них невозможен, и их руками и мутить государство. §20. Пятая категория — доктринеры, конспираторы и революционеры в праздно-глаголющих кружках и на бумаге. Их надо беспрестанно толкать и тянуть вперед, в практичные головоломныя заявления, результатом которых будет бесследная гибель большинства и настоящая революционная выработка немногих. §21. Шестая и важная категория — женщины, которых должно разделить натри главных разряда. Одне — пустые, обессмысленные и бездушные, которыми можно пользоваться, как третьею и четвертою категориею мужчин. Другия — горячия, преданныя, способныя, ноне наши, потому что не доработались еще до настоящего безфразного и фактического революционного понимания. Их должно употреблять, как мужчин пятой категории. Наконец, женщины совсем нашито есть вполне посвященныя и принявшия всецело нашу программу. Они нам товарищи. Мы должны смотреть на них, как на драгоценнейшее сокровище наше, без помощи которых нам обойтись невозможно. Отношение товарищества к народу §22. У товарищества ведь нет другой цели, кроме полнейшего освобождения и счастья народа, то есть чернорабочего люда. Но, убежденные в том, что это освобождение и достижение этого счастья возможно только путем всесокрушающей народной революции, товарищество всеми силами и средствами будет способствовать к развитию и разобщению тех бед и тех зол, которые должны вывести, наконец, народ из терпения и побудить его к поголовному восстанию. §23. Под революциею народною товарищество разумеет не регламентированное движение по западному классическому образу — движение, которое, всегда останавливаясь с уважением перед собственностью и перед традициями общественных порядков так называемой цивилизации и нравственности, до сих пор ограничивалось везде низложением одной политической формы для замещения ее другою и стремилось создать так называемое революционное государство. Спасительной для народа может быть только та революция, которая уничтожит в корне всякую государственность и истребит все государственные традиции, порядки и классы в России. §24. Товарищество поэтому не намерено навязывать народу какую бы тони было организацию сверху. Будущая организация без сомнения вырабатывается из народного движения и жизни. Но это — дело будущих поколений. Наше дело — страстное, полное, повсеместное и беспощадное разрушение. §25. Поэтому, сближаясь с народом, мы прежде всего должны соединиться с теми элементами народной жизни, которые со времени основания московской государственной силы не переставали протестовать не на словах, а наделе против всего, что прямо или косвенно связано с государством против дворянства, против чиновничества, против попов, против гилдейского мира и против кулака мироеда. Соединимся с лихим разбойничьим миром, этим истинными единственным революционером в России. §26. Сплотить этот мир в одну непобедимую, всесокрушающую силу — вот вся наша организация, конспирация, задача. Печатается по Революционный радикализм в России Век девятнадцатый. Документальная публикация. Ред. Е.Л.Рудницкая. М, Археографический центр, 1997. |