Гладкий Соц-эк геогр мира. Учебник для студ высш пед учеб заведений Ю. Н. Гладкий, В. Д. Сухорукое. М. Издательский центр Академия, 2008. 464 с
 Скачать 5.91 Mb.
|
|
Типы регионов. В специальной литературе выделяется свыше 50 категорий регионов, относящихся к различным сторонам физической, биологической или социальной среды и определяемых на основе множества конституирующих признаков. Последние варьируют в весьма широких пределах и различаются в зависимости от использования одного или нескольких признаков (однокритери-альный или многокритериальный способ) регионализации, характера структуры и внутренних связей и т.п. В западной литературе при классификации регионов чаще других используются следующие три градации:
Вне зависимости от критерия, на основании которого выделяются регионы, каждый из них может являться либо однородным (гомогенным), либо узловым (функциональным). Однородные регионы выделяются по принципу единственной присущей им особенности (или ассоциации нескольких особенностей), причем отличительные признаки внутри их проявляются повсеместно. Наглядным примером однородного региона является климатический регион. Узловые регионы представляют собой ареалы, характеризующиеся сходящимися или расходящимися из одной точки пото- 12 ками вещества, энергии или информации. Примером элементарного природного узлового региона может служить речной бассейн вместе с подземными водосборами. В гуманитарной (социально-экономической) географии узловыми регионами являются административные области, сферы влияния поселений, зоны сбыта и сырьевые зоны промышленных предприятий, участки почтовых отделений, поликлиник, школ и т.п. Физико-географические регионы. Одной из существующих трудностей физико-географической регионализации земной поверхности является одновременный учет как зональных, так и азональных признаков. (Как известно, к зональным компонентам относятся климат, почвенный и растительный покров, животный мир; а к азональным — геологическое строение и петрографический состав горных пород.) Это обстоятельство заметно усложняет систему таксономических единиц физико-географической регионализации и способствует увеличению «дисперсности», мел-коконтурности регионов. Наиболее часто в отечественной физической географии используется следующая иерархия физико-географических таксонов: 1) физико-географическаястрана— наиболее крупная единица регионализации (не считая материков и океанов, природных поясов и зон), характеризующаяся общностью истории развития, что определяется единством геологического строения (например, Восточно-Европейская равнина, Западно-Сибирская равнина, Урал и др.); • 2) физико-географическаяобласть, идентифицируемая с учетом палеогеографии четвертичного периода и последующих событий; в ее облике обычно отражены геологическое строение и неотектоника, воздействие оледенений, морских четвертичных трансгрессий, процессы денудации, вулканизма и т.п. (например, зандровые низменности Восточно-Европейской равнины);
В пределах отдельных ландшафтов, исходя главным образом из характера их литогенной основы, различают еще более дробные морфологические физико-географические единицы, именуемые урочищамии фациями. С известной долей условности их также можно рассматривать в качестве физико-географических микрорегионов, так как они обладают известной целостностью и взаимосвязанностью составляющих их элементов. Однако вопрос о классификации физико-географических единиц чрезвычайно сложен. Некоторые авторы (например, Д.Л.Ар- 13 манд, 1952) утверждают, что найти исходную таксономическую единицу в физической географии вообще невозможно (дескать, в природе существует сплошная «лестница» материальных систем, но нигде нет «площадки» (лестничной), от которой можно было бы идти вверх или вниз). Регион и регионализм. Недостаточная четкость термина «регион», его «лавирование» между различными отраслями знания и научными школами естественным образом переносится и на понятие «регионализм», расшифровка которого, к сожалению, отсутствует как в «Географическом энциклопедическом словаре» (1998), так и в понятийно-терминологическом словаре Э.Б.Алаева «Социально-экономическая география» (1983). Между тем в последние десятилетия термин «регионализм» используется в литературе очень широко. По мнению авторитетного российского географа Я. Г. Машби-ца, «регионализм — это факт существования в стране районов со значительными природными, хозяйственными, социальными и этнокультурными различиями». Иногда регионализм трактуется как подход к рассмотрению и решению экономических, социальных, политических и других проблем под углом зрения интересов и потребностей того или иного региона. В соответствии с нормами русского языка окончание «изм» может означать свойство, тенденцию, стремление к чему-нибудь, интеллектуальное течение или доктрину. В нашем случае мы имеем дело не только со своеобразным «плавильным котлом», «тиглем», где аккумулируются всевозможные знания о регионах, почерпнутые из разных дисциплин. В данном случае окончание «изм» косвенно указывает на динамичность, мобильность, связанные, например, с региональной политикой государства, идеологией его вмешательства в жизнь отдельных территорий и т.д. По сложившейся в литературе традиции, термин «регионализм» используется преимущественно по отношению к разнородным общественным процессам (экономической дифференциации пространства, движению за этнические права, децентрализации государственного устройства, межгосударственное сотрудничество соседних регионов и т.д.). Вместе с тем нет оснований возводить «стену» между физической географией и процессами регионализма; причем последние могут рассматриваться как под углом зрения дифференциации самой природной среды, так и в связи с влиянием естественных условий на регионализацию социально-экономического пространства. Подытоживая сказанное, отметим, что за долгие годы своего развития география пережила несколько серьезных научных «увле- 14 чений» (или так называемых парадигм). Одним из них как раз и была региональная парадигма. Многие ученые отстаивали точку зрения, в соответствии с которой предмет географии — это изучение регионов. Наиболее яркий представитель западной региональной географии Р.Хартшорн утверждал, что «главный фокус географии — мозаика отдельных ландшафтов на земной поверхности». Однако в подобной трактовке понятия «география» и «ре-гионоведение» практически совпадали, что существенно сужало возможности географии. Контрольные вопросы и задания 1. Чем вызвано широкое употребление в русском языке двух родственных понятий «район» и «регион» и каково между ними семантическое различие? 2. Почему трудно сформулировать универсальное определение региона, пригодное «на все случаи жизни»? 3. Дайте примеры иерархически соподчиненных региональных единиц в какой-либо отрасли знания. 4. Какое содержание вкладывается в понятие «регионализм»? 5. Как соотносятся в русскбм языке два понятия: «регионоформирование» и «регионообразование»? Каким образом они связаны с активными и пассивными формами регионализации? Приведите примеры. 6. Прокомментируйте следующую «пессимистическую» оценку регионализма, данную западным ученым Э.Айсерманом: «Регионализм потерялся в интеллектуальном пространстве, поскольку он не смог ни создать, ни адаптировать новых теорий и методов. Вся эта конструкция находится под угрозой интеллектуального застоя». 1.2. Регионализация в гуманитарной географии Культурно-исторические регионы мира. Поделить земной шар на регионы можно по-разному. Любое такое деление будет представлять продукт нашего мышления и носить условный характер. Вспомним, что еще в недалеком прошлом весь мир подразделялся на Старый и Новый Свет. Под Старым Светом подразумевались три известные с древности части света — Европа, Азия и Африка, а название Новый Свет обозначало неизвестную европейцам вплоть до XVI в. четвертую часть света — Америку. Таким же чрезвычайно общим делением планеты на регионы могла бы явиться сегодня ее «разбивка» на освоенные и обжитые регионы (Ойкумена), с одной стороны, и неосвоенные — с другой. В качестве особых регионов можно рассматривать также физико-географические регионы (Сахара, Гималаи, Памир, Западно-Сибирская низменность и др.), экономические регионы, компактные территории проживания этнически родственных народов, 15 конфессиональных групп и даже отдельные страны. Еще недавно весь» мир вполне серьезно делился на социально-экономические мир]ы — «мир социализма», «мир капитализма» и «третий мир»* (развивающиеся страны). Сегодня такое деление по вполне понятным! причинам утратило свой смысл. Иногда в степень главного критерия дифференциации человечества возводится уровень благосостояния стран и народов (богатый север и бедный юг и т.д.). Весьма распространены методы регионализации мира, основанные на различиях языков, религий и т.п. Всё зависит от того, какой критерий положен в основу регионализации. Иначе говоря, на процессы регионализации (или районирования]) общества оказывает влияние множество факторов: этнический и конфессиональный состав населения, демографический фактор и рисунок расселения жителей, политика государства, особенности природной среды и т.д. В качестве примера обратимся к роли этническогофактора. Во многих странах Азии и Африки этнонациональные проблемы становятся доминантой их современного развития. При этом речъ> зачастую не идет о прямых этнических конфликтах. Явление приобретает более глубинные черты, затрагивая многие аспекты межличностного общения и души людей. В этнической картине этой части Земли особенно много нестандартных ситуаций, порой искусственно созданных и веками «консервирующихся» воп-рекп чаяниям миллионов людей. Например, одна из таких ситуаций ,, порождающая колоссальные импульсы регионализма, связана! с курдским этносом — одним из крупнейших в мире, не имеющим своего государства. Известно, что курды «рассеяны» по всему миру, но более или менее компактно они населяют горные районы, вошедшие в Юго-Восточную Турцию, Северо-Западный Иран, Северо-Восточный Ирак и Северо-Восточную (а частично и Северо-Западную) Сирию. В этой связи фактом является наличие целостного этнического региона, подразделяющегося в отечественной литературе на Турецкий, Иранский, Иракский и Сирийский Курдистан. Несмотря на многовековое воздействие естественной и насиль-ственной ассимиляции и «вестернизации», самосознание курдов не только не утрачено, но и приобрело новые качества. Как бы не стремились вышеупомянутые государства к созданию мононацио- *  Термин «третий мир» впервые предложил французский социолог А.Сови (по аналогии с третьим сословием эпохи революции 1789 г.). Интересно, что идеологический отдел ЦК КПСС лишь спустя многие годы заметил опасность это г о) термина, порождавшего некую «квазитриаду» трех миров. Последняя бралась тогда на вооружение левооппортунистической пропагандой (т.е. КНР, претендовавшей на лидера «третьего мира»), что. по мнению партийных идеологов, находилось в противоречии с «научным» делением мира лишь на две противоположное общественно-политические системы.нальных и моноконфессиональных (многие курды исповедуют йезидизм) государств, курдский регионализм, по всей вероятности, еще проявит себя. Можно специально анализировать затяжное противостояние таких этносов, как хутуи тутсив Руанде, тамилови сингаловв Шри-Ланке, ханьцеви тибетцевв КНР, турок-киприотови греков-киприотовна Кипре, палестинцеви евреевв Израиле, многочисленных племен в Йемене, Нигерии, Чаде, Камеруне, Либерии, Сомали и других странах на фоне то обостряющихся, то ослабевающих процессов сепаратизма и регионализма. Однако и без этого ясно: нигде в мире этнический фактор регионализма не выражен так ярко, как в Азии и Африке. Достаточно старой и достаточно щекотливой проблемой стран Юго-Восточной Азии, провоцирующей импульсы регионализма, является наличие во многих из них солидной прослойки китайского национального меньшинства — хуацяо. Так, китайская община на Филиппинах составляет 600 тыс. человек, в Малайзии — около 6 млн и т.д. Строго говоря, указанные цифры являются очень условными и приблизительными. Если учесть филиппинцев с 1/4 «китайской крови», то численность китайской диаспоры на тех же Филиппинах увеличивается сразу в несколько раз (причем в ее числе оказывается и глава католической церкви на Филиппинах кардинал Син, и бывший президент Корасон Акино, и т.д.). Не ясно также, следует ли относить к китайцам многочисленных жителей Таиланда — выходцев из племен неханьского происхождения, но проживающих на территории Южного Китая. Хотя взятые в целом хуацяо не составляют единой, монолитной массы (это лица различного имущественного и социального происхождения, разнообразных идеологических, культурных и религиозных ориентации), они во многих странах этой части Азии играют заметную роль в сфере бизнеса, а иногда вообще контролируют сферу торговли. Это невольно порождает «этнонациональ-ную напряженность», приводит к внутрирегиональной стратификации общества. В реальной жизни наряду с выделением государств мы часто сталкиваемся с упоминанием своеобразных интернациональных регионов, таких, как ЗападнаяЕвропа, БлижнийВосток, Индокитай, Вест-Индия, ТропическаяАфрикаи др. Такие крупные регионы характеризуются, как правило, относительной схожестью исторических судеб населяющих их народов, природных условий, культур, определенными этноконфессиональными параллелями, некоторой общностью хозяйственной специализации и т.д. С некоторой долей условности их можно назвать культурно-историческими регионами мира. Разумеется, такие регионы отличаются различной степенью внутреннего единства. Одни из них (например, Западная Европа) давно уже представляют собой более или менее целостные в политическом, культурном и хозяйственном отношении организмы, в то время как единство других (например, Тропической Африки) из-за огромных различий в путях культурного и социально-экономического развития подвергается сомнению. От чего же зависит степень внутренней интеграции культурно-исторических регионов? От множества факторов, и прежде всего от их исторической судьбы и типа сложившейся цивилизации, хода этнических процессов, направления экономических связей, развития транспортных путей и даже расположения природных барьеров (высоких гор, морей и т.д.). В современную эпоху особую роль в «цементировании» таких регионов играют экономическая интеграция государств, создание общего рынка, единого экономического пространства, единой валюты и т.д. Например, отсутствие реальной экономической интеграции в странах Африки или Океании лишний раз подчеркивает географическую разобщенность народов этих регионов. Культура и цивилизация: географическая интерпретация. Несмотря на различие подходов к научной интерпретации понятий «культура» и «цивилизация», огромное влияние этих феноменов на территориальную дифференциацию современного мира не оспаривается никем. Учитывая тот факт, что именно культура способна удержать и охладить «кипение» мирового «политического котла», тщательное исследование культурного разнообразия мира, его цивилизационных рубежей и «разломов» представляется исключительно важным. Классическое определение культуры подразумевает под этим понятием совокупность знаний, которые человек должен приобрести для обогащения своего духовного опыта и вкуса посредством занятий искусством, литературой и науками. Иногда культура трактуется более объемно — как совокупность материальных и духовных ценностей, а также способов их создания и применения, и в этом смысле она практически аналогична понятию цивилизация. Существует мнение, что культура (понимаемая в узком смысле) в отличие от цивилизации относится к явлениям субъективного порядка, поскольку совокупность знаний у человека может формироваться через образование и средства массовой информации, которые, в свою очередь, могут контролироваться центральной авторитарной властью в своих целях. В истории можно найти примеры, когда навязываемая обществу культура оказывалась в противоречии с ценностями традиционной цивилизации (нацистская Германия и т.д.). Термин «цивилизация» впервые вошел в обиход во Франции. Им первоначально обозначались добродетели людей — завсегдатаев просвещенных парижских салонов. С тех пор как термин был 18 введен в научную литературу (шотландским историком и философом А. Фергюссоном), его смысл заметно изменился. Какое-то время он употреблялся как синоним слова «культура», затем его содержание стало трактоваться более широко. Ныне под цивилизацией понимается «некая культурная общность, самый высокий уровень группировки людей по признаку культуры и самый широкий срез культурной идентичности после того, который отделяет человека от других биологических видов» (С.Хантингтон, 1993). Совершенно очевидно, что цивилизация может определяться как объективными критериями (история, религия, язык, традиции, институты), так субъективными — характером «самоидентификации». Она может охватывать множество государств (как западноевропейская) или только одно (Япония). Каждая из цивилизаций отличается своей неповторимой спецификой и только ей свойственной внутренней структурой (так, японская цивилизация имеет в сущности один вариант; западная цивилизация — два основных варианта: европейский и североамериканский; исламская — по крайней мере, три: арабский, турецкий и малайский). В данном случае цивилизация интересует нас прежде всего как региональное (глобальное) пространство, наполненное особым культурным содержанием. Любую из цивилизаций образуют совокупности компонентов и компонентных связей, причем не следует забывать о том, что понятием цивилизация охватывается не только материальная и духовная культура людей, но и окультуренные естественные ландшафты, т.е. в сущности природа. Одним из замечательных проявлений современного процесса общения являются разнообразные культурные контакты человечества. Они берут начало с древнейших времен с обмена предметами материальной культуры между первобытными племенами и продолжаются сегодня в масштабной интеграции региональных культур и цивилизаций. Подобный синтез культур способствует устранению изоляционизма народов и экономической автаркии государств, преодолению обывательского чувства страха перед всем новым и непривычным. Может быть, это звучит несколько парадоксально, но особый вклад в интеграцию мировых культур внесли полиэтнические сообщества — империи, практически всегда стремившиеся к территориальной экспансии. С одной стороны, порабощенное, например, Римской или Македонской империями население вынуждено было терпеть жестокость «этноса-гегемона», с другой — завоеватели, как правило, обладали большими цивилизаторскими достижениями. Происходила консолидация интеллектуальной элиты — главного двигателя культурного развития, передавались «по цепочке» (от человека к человеку) обычаи и традиции, расширялось поле духовного творчества населения метрополий и коло- 19 ний, обогащалось военное искусство и т.д. В ряду неупомянутых империй, сыгравших видную роль в интеграции мировой культуры, можно назвать также Арабский халифат, Китайскую, Османскую, Британскую, Российскую и другие империи. На рубеже XX —XXI вв. мир меняется с невиданной быстротой. Культурную экспансию теперь вовсе не обязательно можно осуществлять путем территориальных завоеваний. Сегодня стремительно переплетаются экономические связи, расширяется сеть глобальных коммуникаций и средств массовой информации, огромный размах приобрел обмен ценностями культуры в рамках различных национальных и международных программ. Судьбы народов сливаются в одну всемирную судьбу. Некоторыми западными учеными в этой связи высказывается мнение о том, что «мир перерос суверенитет». Действительно, с каждым годом государства делегируют мировому сообществу (в частности, ООН) все больше полномочий. Однако роль государства как стабилизирующей и направляющей силы в процессе мировой интеграции не уменьшается, а скорее усиливается. Подтверждается мысль Гегеля, высказанная в его работе «Философия права», о том, что государство преодолевает ограниченность этнического сообщества и гражданской ассоциации: оно становится формой, в которой человечество может наиболее полно развернуть свои творческие силы. И напротив: пока не сбываются руссоистские представления (подхваченные К. Марксом и его последователями) об отрицании государства и его постепенном отмирании. Процессы интеграции и регионализма всегда «шествуют» рядом, центростремительные тенденции сменяются центробежными и наоборот. Во всяком случае до общечеловеческого духовно-нравственного единства (того, что русские философы XIX в. называли соборностью и всечеловечностью) еще далеко. По иронии судьбы, острое соперничество государств в экономической, военной и идеологической сферах имеет самое непосредственное отношение к культуре и цивилизации. Итак, культурная интеграция мира может и должна опираться на развитие (возрождение) национальной культуры, самобытное развитие народов, их самоопределение в области языка, духовной культуры... Иногда при этом добавляют: и государственности. Однако этот вопрос очень не прост. Начиная с Фихте, а отчасти и раньше в европейской общественной мысли утверждалась идея о том, что каждая нация должна иметь свое государство. А если сегодня нация дисперсно «вкраплена» в другую? А если суверенитет одного народа автоматически ведет к потере независимости другого? А если этнос в силу исторических обстоятельств остался вообще без собственной территории? И что вообще следует понимать под нацией? Как видим, вопросов больше, чем ответов. |