Гладкий Соц-эк геогр мира. Учебник для студ высш пед учеб заведений Ю. Н. Гладкий, В. Д. Сухорукое. М. Издательский центр Академия, 2008. 464 с
 Скачать 5.91 Mb.
|
|
20 «Матрешечный» принцип строения культурно-исторических регионов. Большинство крупных культурно-исторических регионов мира отличается сложной многоступенчатой (или «матрешечной») структурой, что хорошо видно на примере «классической» Западной Европы. В ней традиционно различают Южную, Центральную, Северную Европу и Британские острова. В пределах некоторых из них различаются регионы меньшего ранга, например Скандинавские страны или страны Бенилюкса. В свою очередь, внутри многих государств имеются свои локальные «культурно-исторические очаги». Так, в Великобритании к ним следует отнести прежде всего Шотландию и Уэльс; во Франции — Лотарингию, Эльзас, Бретань, Корсику, Бургундию, Прованс, Лангедок и т.д.; в Германии — Баварию, Тюрингию, Саксонию-Анхальт и др.; в Испании — Страну Басков, Андалузию, Кастилию, Каталонию и др. Зарубежную Азию чаще всего изучают сквозь призму таких ее слагающих регионов, как Юго-Западная Азия, Южная, Восточная, Юго-Восточная Азия. Распад Советского Союза привел к «появлению» (в учебниках) Центральной Азии в составе Узбекистана, Таджикистана, Киргизии, Казахстана и Туркмении. Как правило, в рамках каждого из этих регионов выделяются регионы меньшего ранга, обладающие непреходящей культурной спецификой. Государства Америки обычно изучают с учетом существования здесь таких более или менее целостных регионов, как англоязычная Америка (США и Канада) и Латинская Америка (в составе регионов меньшего ранга: Мексики, Центральной Америки и Вест-Индии, Андских стран и государств бассейна Амазонки и Лаплат-ской низменности). Что касается Африки, в ее составе четко различают Североафриканский регион (тяготеющий скорее к исламской Юго-Западной Азии, чем к остальным странам континента) и Африку южнее Сахары (в составе Западной, Восточной, Центральной и Южной Африки). Бывает, что некоторые страны одновременно относятся к двум и более культурно-историческим регионам. Так, Египет является североафриканской, ближневосточной, средневосточной и арабской страной (Ближний Восток образуют страны на стыке Юго-Западной Азии, Северной Африки и Европы, а в совокупности с Ираном и Афганистаном они составляют Средний Восток). Границы регионов. Одной из наименее изученных сфер в науке остается область границ (или рубежей) между различными типами регионов в географическом, историческом, социокультурном, экономическом, информационном и других пространствах. Возросшее в последние годы внимание регионалистов к осмыслению рубежной коммуникативности принесло хорошие результаты, показало большую перспективность этого научного направления. Эти результаты могли бы быть еше значительнее, если бы разработчики чаще и основательнее обращались к междисциплинарным ис- 21 следованиям на стыке гуманитарной географии и философии, морфологии культуры, этнологии, экономики и т.д. Философские основы пограничных состояний были впервые изложены И.Кантом, соединившим в себе таким образом философа и географа*. «Только великий ученый, ...изучавший духовные и земные горизонты, мог сформулировать представления об имманентном и трансцендентном мире, в котором географические понятия органично сливаются с философскими» (В.А.Дерга-чев, 1999). При нанесении на географическую карту любых различающихся участков земной поверхности (т.е. регионов) возникает необходимость их разделения при помощи тех или иных ограничительных знаков. Сделать это не всегда легко, особенно когда регионы объединяют явления прерывистого или «кучного» распространения. В данном случае затруднения возникают при определении периферийных участков, которые носят переходный характер. И напротив, если регионы отражают различия в интенсивности сплошного распространения, то оконтурить их границы не составляет труда. Характер линий границ зависит от того, о'каких территориях идет речь — обособленных или территориях сплошного или прерывистого распространения. Рубежи регионов, обязанных своим происхождением деятельности людей, обычно более четки в сравнении с природными. Классическим примером здесь могут служить политические и административные границы, имеющие линейный характер. Более или менее четкие границы культурных ландшафтов, в то время как границы, например, естественных геоботанических регионов отнюдь не отличаются ясностью. Так, тайга переходит в тундру настолько плавно, что появляется необходимость выделения лесотундры. В свою очередь, степь нередко соединяется с лесом посредством лесостепи и-т.д. Однако могут быть и исключения. Например, край рудного тела, когда он обнажен сбросом, проступает резко и легко наблюдается в полевых условиях, хотя речь идет о естественном рубеже и человек здесь «ни при чём». С другой стороны, границы социокультурных регионов тоже во многих случаях носят переходный, ярко выраженный «маргинальный» характер. Это явление можно проиллюстрировать не только зонами влияния поликлиник, средних школ, детских садов и т.д., но и границами культурно-исторических регионов. Так, Лангедок во Франции или Пьемонт в Италии представляются четко очерченными только на далеком расстоянии, но при близком рассмотрении распадаются на ряд еще *  «Кантовская проблема — это проблема пограничных состояний, которые в принципе только на границах и существуют. Проблема полей, напряжений, создаваемых существованием самих этих границ» (М. Мамардашвили, 1992).22 более мелких «типичных ареалов». Можно приводить бесчисленные примеры споров вокруг понятий «Центральная Европа», «Восточная Европа», «Средний Восток», «Центральная Азия» и т.д. Следует четко различать для себя два обстоятельства, связанные с границами регионов: одно дело — характер границ, представляющих собой четкую линию или «расплывчатую переходную полосу», другое — это способ их делимитации, изображения на карте. При незначительном масштабе толщина проводимой картографом линии может оказаться шире реальной границы-зоны, что исказит действительность. При этом ясно, что граница региона, выделенного по единственному признаку, наиболее точно соответствует изображению на карте (при условии совпадения толщины линии на карте с шириной переходной зоны), в отличие от границы региона, идентифицируемого по совокупности признаков. В последнем случае граница региона будет точной только при условии, если образующие ее «частные» линии совпадут. Понятие о рубежной коммуникативности и рубежной энергетике. Латинский термин «коммуникация» (соттитсаИо) означает форму связи, путь сообщения, процесс передачи информации и т.д. Это понятие «имеет универсальный смысл, раскрывающийся в конкретном географическом, историческом, социокультурном, экономическом, информационном и других пространствах. ...В социокультурном пространстве коммуникация обычно определяется как «передача информации» от человека к человеку в процессе любой деятельности. Традиция как коммуникация во времени осуществляет трансляцию от поколения к поколению социокультурных ценностей и письменности. Разновидностями трансграничной коммуникации в социокультурном пространстве являются комплиментарные этнические отношения, а в экономическом пространстве — коммуникационные коридоры ускорения оборачиваемости торгового, промышленного и финансового капитала (свободные экономические зоны и др.)» (В.А.Дергачев, 1999). Существует мнение, что на рубеже II и III тысячелетий по мере исчезновения прежних возможностей для территориальной колонизации и духовной экспансии пришла эра пограничных, маргинальных состояний, обещающая значительно расширить горизонты человеческого познания. Речь идет о маргинальных (лат. таг§таИ$ — находящийся на краю) состояниях не только вещества, но и людей (маргинальные территории, сословия, общества; контактные зоны между океаном и континентами, биосферой, литосферой и атмосферой; рубежные бинарные отношения в системах запад — восток, север —юг, атлантизм —евразийство, ислам — христианство, западные и восточные цивилизации, город и деревня и т.д.). 23 С рубежной коммуникативностью тесно ассоциируется понятие «рубежная энергетика». Принято считать, что именно маргинальные зоны несовпадающих природных, экономических, этнокультурных, информационных и других полей и служат источником энергетических импульсов. Нетрудно видеть, что рубежная энергетика имеет непосредственное отношение к эмоционально-чувственной сфере и, таким образом, может являться не только стратегическим ресурсом материального развития, но и ресурсом духовного возрождения социума, этноса, государства. Среди наиболее часто упоминаемых в литературе объектов исследования рубежной коммуникативности — политические (буферное, транзитное государство), экономические (свободная экономическая зона, маргинальная экономика), социокультурные (маргинальная культура, бикультура, диаспора), природные (атмосферные фронты, контактные зоны суша —океан). Появились даже специальные термины для идентификации соответствующих явлений и структур: геостраты — т.е. стратифицированные, наложенные друг на друга разнотипные пространства; геомары — энергоизбыточные граничные поля и др. (В.А.Дергачев, 1999). Именно линии раздела между цивилизациями как очаги рубежной энергетики, по мнению крупного американского политолога С.Хантингтона, заменят в XXI в. политические и идеологические рубежи времен «холодной войны» и станут источником кризисов и даже войн. Автор выступил с утверждением, что в «новом мире» коренные источники конфликтов будут лежать в сфере культурных различий. «Главные конфликты... будут происходить между нациями и группами, принадлежащими к разным цивилизациям. Столкновение цивилизаций будет доминировать в мировой политике» (С.Хантингтон, 1993). Противоборство цивилизаций, по Хантингтону, имеет место на двух уровнях: локальном и глобальном. На микроуровне население соседних межцивилизационных регионов, «заряженное рубежной энергетикой», оспаривает территории и демонстрирует превосходство своих культурных традиций. На глобальном уровне страны, принадлежащие к различным цивилизациям, соперничают в военной и экономической сферах, всеми силами утверждают свои духовные и религиозные ценности. Наибольший энергетический потенциат якобы сосредоточен на границе между западной (христианско-иудейской) и исламской цивилизациями, борьба которых, по утверждению автора, продолжается около 1300 лет и не обнаруживает никаких признаков угасания. Вместе с тем схема С.Хантингтона многим кажется слишком простой. Высказывается мнение, что до сих пор самые страшные и кровавые драмы имели место в рамках одних и тех же цивилизаций. Гитлеровцы истребляли европейцев-христиан и иудеев, большевики, маоисты и полпотовцы осуществляли геноцид в собствен-24 ных странах. Конфессиональное и культурное родство Японии с Китаем и Кореей не мешало ей неоднократно воевать с этими странами и т.д. К тому же известно, что именно гражданские войны обычно отличаются наибольшей жестокостью. Как же быть в таком случае с концепцией рубежной энергетики? Не колеблется ли ее истинность из-за отрицания конфликта цивилизаций? Различия между цивилизациями, действительно, реальны и значимы, и многие люди готовы сражаться и умирать за свои убеждения, свой род, самобытность, свою землю, священную землю предков. Но в глобальном плане модель Хантингтона вряд ли «сработает»: во-первых, глобальный конфликт равносилен самоубийству человечества; во-вторых, государства, принадлежащие к разным цивилизациям и заинтересованные в успешном социально-экономическом развитии, будут все больше интегрироваться в мировом рынке, тем более что закон стоимости един для всех формаций и цивилизаций; в-третьих, высказываются сомнения относительно отождествления мира с цивилизациями — последний слишком ге-терогенен. То есть представление о цивилизациях как «единицах» не всегда плодотворно с точки зрения мироцелостности. Итак, в качестве стержня наиболее перспективного деления (или регионализации) мира служат культурные характеристики, которые менее подвижны и переменчивы, чем идеологические, политические или экономические. («Коммунисты могут стать демократами, богатые бедными и наоборот, но русские не могут стать эстонцами, а азербайджанцы — армянами», — писал С.Хантингтон.) Ясно, что понятием «культура» охвачены и язык, и религия, и экономика, и многие другие критерии. В свою очередь, внутри крупных культурно-исторических регионов, как правило, имеются регионы меньшего ранга. Контрольные вопросы и задания 1. В чем состоят преимущества культурно-исторической регионализации мира в сравнении, например, с экономической или политической? 2. Как принято разграничивать понятия «культура» и «цивилизация»? 3. Как можно оценить вклад империй в интеграцию мировых культур? Проиллюстрируйте свои мысли на конкретных примерах. 4. Раскройте смысл выражения «культура — это "твердый осадок" территориальных общественно-политических образований». 5. Большинство рубежей, разделяющих регионы, не отражают внезапных переходов. Отчего это происходит? 6. Какой смысл вкладывается в понятие «рубежная коммуникативность»? 7. Какое отношение имеет теория конфликта цивилизаций С.Хантингтона к феномену рубежной энергетики? Гл а в а 2 З  ападная Европа: «колыбель» промышленной революции в началеXXI в. 2.1. Западная Европа как культурно-исторический регион Европа — часть света, сравнительно небольшая по площади (7 % суши земного шара) и численности населения (11,5 % мирового уровня), где сейчас располагается свыше 50 стран и государственных образований. Тем временем Европа не просто территория от мыса Нордкина на севере до мыса Марроки на юге и от Уральских гор на востоке до мыса Рока на западе. Европа — это цивилизация, сокровищница уникальных достижений человеческого разума. Европейская культура (понимаемая широко, с включением в ее состав и православной цивилизации) играла и продолжает играть выдающуюся роль в мировом развитии. Много веков подряд европейский регион находился в центре мирового развития. Начиная с эпохи Возрождения, со времен Великих географических открытий, Европа выступала как самый динамичный регион. Бурно развивались производительные силы, наука, культура. Человечество не знает ни одной культуры, влияние которой было бы столь масштабным, преобразующим все мироустройство. При этом Европа выработала уникальные структурные особенности, которые обусловили ее жизнестойкость, легкую приживаемость в социокультурных нишах и надежную выживаемость в инокультур-ном окружении. Конкретно Западная Европа — это десятки государств, отличающихся историческим, этническим, природным, экономическим, социальным, культурным и духовным своеобразием. Многие рассматривают этот культурно-исторический регион как некое единое целое, столетиями формировавшуюся общность населяющих его народов. Помимо выражений «западная цивилизация» и «западноевропейская цивилизация» существуют также понятия «европеизм» — течение, выступающее за полную интеграцию западноевропейских государств и мотивирующее это наличием вышеупомянутой общности местных народов; «европоцентризм» — 26 тенденция в общественной мысли, в соответствии с которой восхваляется и идеализируется Европа как образец социально-экономического устройство и духовного развития. (Выражение «ат-лантизм» имеет более размытые контуры и ассоциируется с геополитической концепцией, в основе которой лежат геостратегические и военные цели приатлантических стран, включая США и Канаду.) Единство и целостность западноевропейского региона — в общей культурно-цивилизационной идее, в принципах, которые были заложены еще в античной Греции. Они составили базу политической, трудовой и бытовой этики не только Европы, но и англоязычной Америки, Австралии, Новой Зеландии и т.д. Эти принципы — «добросовестный труд как путь к процветанию» и «честное состязание как путь к самоутверждению». В Европе они выражены наиболее ярко, так как имеют глубокие корни. Поэтому самая яркая черта Западной Европы — идентичность. Несмотря на очевидные различия между частями, в Европе сохраняется общее в истоках и наследии. Именно это обстоятельство позволяет рассматривать Европу в качестве цивилизационного пространства с единым этнокультурным кодом, определяющим самоощущение и самопознание европейцев. Культурно-историческое своеобразие Европы проявляется и в том, что она с исключительной силой и ясностью, нигде больше не встречающейся, воплотила в общественном сознании и эмпирической данности рационализм. Уже греческий рационализм отличается от восточного мышления известной последовательностью, позволившей заложить основы математики и завершить создание формальной логики. Коренным образом европейский рационализм стал отличаться от иного мировоззрения с конца средних веков. Рационализм стал судьбой Европы и признаком новой техногенной цивилизации. Европе издавна известна идея политической свободы. В качестве идеи и как реальность свобода в Европе устояла под натиском универсальной деспотии и тоталитаризма и заложила основу сознания правового гражданского общества. Свобода всегда несет с собой новизну, порождает атмосферу состязательности и стремление к славе и известности в любой области жизни. Свобода людей и их мышления озарила всю европейскую историю, сконструировала европейский дух и создала огромные возможности, но вместе с тем и опасности для человека. Европейцам свойственна решительность, в силу которой начинания доводятся до логического завершения, до выявления альтернатив, осознания принципов внутренней борьбы. Она традиционно ощущалась и в напряженности основных сторон европейской жизни — в напряженности между романскими, германскими и славянскими народами, между империями и отдельными нациями, между государством и церковью, между христианством |