Криминология_Под ред Долговой А.И_Учебник_2001 -784с. Учебник для вузов Рекомендован Министерством общего и профессионального образования

• Название: Учебник для вузов Рекомендован Министерством общего и профессионального образования
• Анкор: Криминология_Под ред Долговой А.И_Учебник_2001 -784с.doc
• Дата: 22.04.2017
• Размер: 4.81 Mb.
• Имя файла: Криминология_Под ред Долговой А.И_Учебник_2001 -784с.doc
• Тип: Учебник; #5284
• Категория: Юриспруденция. Право
• страница: 26 из 64

§ 4. Потребностно-мотивационная сфера

При анализе механизма преступного поведения уже отмечалась значимость потребностно-мотивационной сферы.

Потребности – источник мыслительной и поведенческой активности человека, они отражают и его природные свойства (элементарные или естественные потребности: в пище, одежде, сне, определенной температуре существования и др.), при этом они всегда "социально окрашены", т. е. имеют чисто социальные характеристики, сформировавшиеся в обществе. В этой системе потребностей необходимо учитывать такие важные, которые часто проявляют себя в преступном поведении, как: стремление к самоутверждению, проявлению своего Я, познанию и творческой деятельности. Интересы, или, коротко говоря, эмоционально окрашенные потребности, в большей мере зависят от системы ценностных ориентации личности, иных содержательных характеристик его сознания, а также социальной среды, в которой формировался, действует или к которой стремится человек.

Многие авторы выделяют три вида детерминации потребностей: естественный, материальный и духовный, а условно потребности также разграничивают на естественные, материальные и духовные. Предлагается анализировать потребности и их проявления в разных сферах жизнедеятельности человека. Потребности проявляются в деятельности, формируются и коррректируются в ней. Особенно остро уже сформированные потребности дают себя знать в условиях ограничения или невозможности их удовлетворения¹.

Потребности и интересы оказывают сильнейшее влияние на мотивационную сферу личности. Под мотивационной сферой личности понимается вся "совокупность ее мотивов, которые формируются и развиваются в течение ее жизни"². Ряд авторов полагают, что можно говорить о совокупности мотивов и целей.

Как отмечает профессор В. В. Лунеев, "мотивационная сфера является "центром" внутренней структуры личности, интегрирующим ее активность"³. Этот автор совершенно справедливо подверг критике бихевиористский подход, практически исключающий субъективный фактор из процесса причинности преступного поведения и ставящий знак равенства между характером внешних влияний на человека и характером его поведения. А. М. Яковлев, например, отмечает: "... то, что является внешним по отношению к организму и воздействует на него извне, это и есть та наблюдаемая социальная реальность, изучив которую, мы можем объяснить причины поведения, а следовательно, будем в состоянии предсказывать и регулировать ее"⁴. Однако одна и та же среда, воздействуя на лиц и группы лиц с разными характеристиками потребностей, интересов, иных характеристик сознания, на практике дает разный результат. Например, разные типы реакции на нападение, ограничение интересов и прав. Бихевиористский подход может служить оправданием приспособленчества к внешним условиям, но не всякий человек способен жертвовать своими убеждениями, интересами во имя сиюминутных обстоятельств.

Есть типы личности, которые активно преобразуют либо "нечеловеческие" обстоятельства, либо "человеческие" в самом высоком смысле этого слова (цивилизованные, основанные на законе), но не устраивающие их в силу позиции крайнего эгоизма, беспредельного стремления к личному обогащению, власти, известности, проявлению своего специфического Я без всяких ограничений.

История знала Нерона, Герострата и т. п. Они как бы прототипы ряда и ныне существующих типов преступников, способных активно создавать специфические ситуации, варианты их взаимодействия с социальной средой.

Каковы же побудительные мотивы, лежащие в основе преступного поведения и преступности?

Выделяются следующие основные мотивы:

1) общественно-политические: устройство управления государством и обществом, участие в этом управлении, влияние на него и т. п.;

2) социально-экономические: а) удовлетворение абсолютных, т. е. самых необходимых, жизненно важных потребностей; б) удовлетворение "относительных потребностей", возникающих в условиях социально-экономической дифференциации населения и сравнения людьми своего положения с положением окружающих; в) достижение своего идеала – некоего материального стандарта (сверхбогатство) или социального стандарта (проникновение в высшие слои общества), на которые ориентировано данное лицо;

3) насильственно-эгоистические (агрессивные в физическом или психологическом планах): а) абсолютизация идеи самоутверждения, реализации имеющихся потребностей и интересов в любых формах; б) самоутверждение в тех формах, которые возможны для лица в конкретных ситуациях (невоспитанный, нецивилизованный человек привычно отвечает оскорблением на замечания либо затруднение в использовании судебного порядка защиты чести и достоинства ведет к физической расправе с обидчиком); сюда же относятся случаи, когда забитый, находящийся в нечеловеческих условиях человек и утверждается "нечеловечески";

4) легкомысленно-безответственные: а) отсутствует потребность и заинтересованность в соотношении своих поступков с существующими нормами поведения, законом; б) избирательность такого соотношения (например, только в условиях строго внешнего контроля либо в общении с власть имущими, но не подчиненными и безответными людьми и т. п.)¹.

В преступном поведении и преступности они могут проявляться в различных сочетаниях. Кроме того, отмечается своеобразие криминальной мотивации отдельных групп преступников (несовершеннолетних, женщин и т. д. ) либо в разных типах ситуаций, в том числе чрезвычайных.

В преступлениях несовершеннолетних дают себя знать возрастные особенности, проявляющиеся в неблагоприятной для формирования и жизнедеятельности личности социальной среде. Во-первых, в мотивах роста, причем в противоречивой форме, путем доказывания лично значимой для него группе, лицам, что "я, как вы", и наряду с этим подчеркивания: "я – личность", причем в последнем случае, как правило, в общении с иными субъектами. Во-вторых, фиксируются мотивы, связанные с уходящим детством и его пережитками, так называемый детский анархизм: стремление немедленно иметь заманчивые вещи, покататься на машине, дать сдачи обидчику и т. п., как когда-то учили в раннем детстве. В-третьих, в преступлениях подростков проявляются мотивы, вытекающие из их зависимости от взрослых и неумения находить законные способы отстаивания своих прав. Отсюда .убийства родителей, отчимов, издевающихся над семьей, побеги из дома, бродяжничество с последующими кражами для удовлетворения неотложных материальных потребностей¹, Важно еще раз подчеркнуть, что дело тут не в биологическом факторе – возрасте лица, а в социальной его окраске и условиях проявления.

Изучение уголовных дел, опросы экспертов, осужденных показали, что за преимущественным ростом преступности против собственности в конце 80-х – первой половине 90-х годов просматривалось следующее:

а) абсолютное обнищание части населения и стремление удовлетворить самые необходимые потребности (по выборочным данным, удельный вес таких имущественных преступлений увеличился с 3 до 8% в 1990–1992 гг. ); особенно это характерно для деяний несовершеннолетних;

б) усиление социально-экономической дифференциации населения, в том числе за счет криминального обогащения одних лиц и связанное с этим стремление других лиц любым путем уравнять свое положение с наиболее обеспеченными группами, особенно в условиях широкой и назойливой рекламы дорогостоящего образа жизни. Это проявлялось в разных формах криминального поведения: вымогательствах, кражах, разбоях, должностных и экономических преступлениях;

в) экономическое самоутверждение в условиях стремительного рывка к рынку, передела собственности, конкуренции при сильном давлении криминального фактора, отсутствия системы действенной поддержки добросовестного предпринимательства и надежного обеспечения его безопасности государственными и общественными институтами. Следствие этого: наемные убийства; торговля государственными секретами, национальным достоянием, детьми; похищение людей;

превышение власти, должностных полномочий, злоупотребление ими; взяточничество; переход немалого числа молодых людей на обслуживание лидеров криминальной среды и рост организованной преступности, коррупции;

г) полный отказ государства от антиалкогольной политики и даже монополии на производство и торговлю спиртными напитками. В результате росла преступность ради приобретения спиртных напитков либо средств для их приобретения, а также преступность, связанная с конфликтами на почве пьянства. Увеличивался удельный вес выявленных лиц, совершавших преступления в нетрезвом состоянии (1986 г. – 27%; 1989 г. – 37%; 1992 г. – 39%; 1993 и 1994 гг. – 41%). Одновременно на корыстной преступности все отчетливее сказывается развитие наркомании в России.

Среди криминологов одно время велись дискуссии относительно целей преступного поведения и преступной деятельности. В частности, являются ли преступными, общественно опасными сами цели либо только средства их достижения. Думается, общественно опасными бывают и цели:

потребление наркотических веществ, ликвидация неугодного человека как такового, подавление инакомыслия.

§ 5. Ценностно-нормативные характеристики

сознания личности

Здесь речь идет прежде всего о ценностных ориентациях – глубинных личностных характеристиках, которые указывают на наиболее значимые для личности объекты, ценимые ею. Обычно говорят об иерархии ценностных ориентации, которая отражает определенное предпочтение личностью одних ценностей по сравнению с другими. Важное значение имеет также устойчивость ориентации, ее интенсивность. Общую классификацию поведенческих реакций личности на основе ценностных ориентации обосновал социолог В.А. Ядов, который соотнес их с проблемными жизненными ситуациями¹.

Криминологические исследования личности преступника показали, что в системе ценностных ориентации у них высшие места занимают индивидуально- либо кланово-эгоистические. Превыше всего в таких случаях бывает личное материальное благополучие, неограниченное проявление своего "Я"', создание для этого наиболее комфортных условий либо клановый, групповой эгоистический интерес. Например, ничем не ограниченное предпринимательство с безраздельными возможностями использования и отмывания криминальных капиталов, сохранение власти в руках определенной группы лиц со всеми ее привилегиями для власть имущих.

Криминологами в конкретных исследованиях разграничиваются ценностные ориентации, касающиеся целей и средств, например, когда речь идет о достижении жизненного успеха, об обеспечении "счастья". Среди ориентаций-средств преступники в сравнении с контрольной группой гораздо чаще отдают приоритет не своим личным позитивным качествам (способностям, трудолюбию, целеустремленности и т. п. ), а материальной поддержке, нужным связям, любым средствам по формуле: "хочешь жить – умей вертеться". Отсюда их инициатива в подкупе государственных служащих, экзаменаторов, использование вымогательства и т. д.

Категории морали и нравственности, производные от них понятия: добро и зло, порядочность и подлость, верность и вероломство, гуманность и жестокость, а также иные, несомненно, имеют криминологическое значение. Не случайно они всегда анализировались при оценки личности преступника и ее мотивации.

Криминологические исследования фиксируют: а) существенные пробелы в нравственном сознании лиц, совершающих преступления, когда, например, формировавшийся в криминальной и аморальной среде подросток действительно не знаком с общественно одобряемой системой нравственных норм поведения и искренне полагает, что "того, кто неправ, надо бить и бить жестоко", "сам что-то не урвешь, о тебе не позаботятся" и т. д.; б) искажения, ведущие к нравственному конфликту с общепринятыми в обществе нормами морали, нормами морали разных групп, двойной морали. Надо помнить о неоднородности морали в обществе, разделенном на социальные группы, сословия. И криминологически существенно в этом плане выявление взаимосвязей между преступностью и моралью разных социальных групп, слоев населения.

Во всех случаях при исследовании преступника возникает вопрос: почему личность с искаженными потребностями) интересами, ценностными ориентациями, нравственными представлениями не остановил закон, в том числе уголовный с его строгими санкциями. Ответ на этот вопрос требует анализа правосознания человека. В криминологии такого рода исследования активно проводятся¹ и приводят к выводу о существенной специфике правосознания и правовых установок преступников, выявляемой при сравнении их с соответствующими характеристиками лиц из контрольной группы, ведущих себя устойчиво правомерно.

Если говорить об отношении преступников к закону в целом, то преступники не занимают какой-то особой, четко выраженной позиции. В принципе ими признается необходимость существования закона, осознается справедливость и гуманность многих охраняемых им положений. Правда, преступники реже, чем лица из контрольной группы, отмечают созидательную роль закона, его функцию социального регулятора, хуже (за исключением части государственных, должностных, экономических преступников) осведомлены о государственно-правовых принципах устройства общества, о социальной роли закона, нормах различных отраслей права. Мнение о значительно лучшем знании правонарушителями по сравнению с другими гражданами уголовного закона ошибочно: во-первых, до совершения первого преступления и его раскрытия их правовая осведомленность мало отличается от правовой осведомленности ровесников; во-вторых, полученные ими до и после преступления знания случайны и бессистемны, резко ограничены личным опытом либо опытом тех, с кем эти лица находятся в контакте. Уголовный закон в данном случае не играет должную предупредительную роль именно в отношении особо нуждающихся в этом лиц.

Преступники гораздо большее значение, чем лица из контрольной группы, придают сдерживающей роли санкций. Задавался вопрос: "Как Вы относитесь к утверждению, что чем суровее наказание, тем лучше соблюдаются законы?" Не согласны с этим утверждением более половины лиц из контрольной группы, около 40% осужденных впервые и 25% рецидивистов; согласны соответственно около 8%, 10% и 13%, полагали, что это верно лишь для некоторых случаев – около 21%, 25% и 30%. Остальные воздержались от ответа. Осужденные отнюдь не всегда полагают, что предусмотренные законом санкции следует смягчать. Ведь наказываются и те деяния, от которых сами осужденные страдают. Но при этом различаются представления разных категорий осужденных о том, какие именно преступления следует строже или мягче карать. Специфичны правовые требования лиц, совершающих корыстные и насильственные преступления, общеуголовные и экономические.

У преступников наиболее искажен такой элемент правосознания, как отношение к исполнению правовых предписаний. Весьма распространено убеждение, что закон можно нарушить в конкретной ситуации, ставящей под угрозу какие-то личные или групповые интересы. Здесь дает себя знать и определенная иерархия ценностей личности.

По сравнению с законом нередко значительно переоценивается. влияние мотива общественно опасного деяния на его уголовно-правовую квалификацию и наказание.

Среди преступников всегда наиболее ярко обнаруживалось разное отношение к нарушениям закона, которые допускаются лично ими, их родными и близкими, и нарушениям, которые допускаются другими лицами, а тем более в отношении них. Принципы равенства людей перед законом, социальной справедливости в общепринятом понимании ими не восприняты.

Криминологически значимы также содержание экономического сознания личности, религиозного, эстетического, политического, тем более в новых экономических условиях, ситуации активизации деятельности псевдорелигиозных тоталитарных сект¹, распространения порнографии под видом эротики, произведений высокого искусства.

При этом следует подчеркнуть три момента.

Во-первых, отнюдь не у каждого преступника ценностные ориентации, нравственное, правовое сознание заметно отличаются от соответствующих характеристик лиц из контрольной группы. Не устанавливаются особые отличия у случайных преступников, совершивших даже убийства, но в условиях особо неблагоприятной ситуации.

Во-вторых, большинство умышленных преступников, даже несовершеннолетних, заметно отличаются от ровесников, ведущих себя устойчиво правомерно, на основе комплекса признаков, которые отражают ценностные ориентации, нравственные, правовые взгляды. В частности, при сравнительном исследовании применялся метод распознавания образом, когда в память ЭВМ закладывались данные об указанном выше комплексе признаков в отношении несовершеннолетних преступников и их ровесников, проживавших с ними в одном городе и учившихся или работавших там же. Важно, что имелся в виду именно комплекс признаков и в этом комплексе выделялись разные степени проявления каждого признака¹. Данные о том, кто совершил преступления, а кто – нет, не вводились в память ЭВМ. Но все равно ЭВМ правильно опознала преступников в 80% случаев, отнеся их к другому классу, -чем лиц из контрольной группы. Оказалось, что из числа преступников, в отношении которых ЭВМ ошиблась, большинство совершили преступление, не представляющее большой общественной опасности.

Обследование таких лиц через десять лет показало, что они больше не совершали преступлений. Все, кто позже совершил повторные преступления, были ЭВМ опознаны правильно – отдельно от контрольной группы положительных ровесников и тех несовершеннолетних правонарушителей, которые больше преступлений не совершали. Повторение данного эксперимента с использованием метода распознавания образов на гораздо более обширном контингенте несовершеннолетних преступников дало аналогичные результаты.

В-третьих, разным видам преступного поведения соответствуют специфические виды искажения содержательной характеристики сознания, хотя они проявляются на фоне некоторых общих для разных преступников деформаций. В указанном выше эксперименте ЭВМ отдельно распознавала корыстных и насильственных в 86% случаев.

Правовые взгляды у многих рецидивистов, особенно долго находившихся в местах лишения свободы, бывают настолько искажены, что ими даже не осознается степень отличия собственных взглядов от общепринятых и отраженных в законах. В "естественности" соответствующих воззрений убеждает негативная и относительно замкнутая микросреда. Поэтому они не стесняются их демонстрировать даже в татуировках, отражающих такие суждения: "не скорбящий ни о чем, кроме своего тела и пайки хлеба", "сила, месть, беспощадность", "чти закон воров", "человек человеку волк"².

В заключение следует отметить, что преступники в значительной мере воспроизводят те взгляды, которые так или иначе распространены в общественной и групповой психологии, проявляются в общественном мнении. Соответствующие негативные моменты сознания создают возможность противоправного поведения. Но у совершающих преступления лиц такая вероятность намного выше, так как соответствующие дефекты взглядов, установок, ориентации в их среде: а) более распространены; б) носят более глубокий характер, перерастают в убеждения, привычки поведения, достигают в некоторых случаях такой степени выраженности, которую вообще не приходится наблюдать в контрольной группе;

-в) представляют собой комплекс взаимосвязанных деформаций ценностных ориентации, нравственных, правовых, иных взглядов и установок; г) субъекты, обладающие такими деформациями, чаще оказываются в проблемных и конфликтных ситуациях, возникающих при общении с себе подобными либо с лицами, придерживающимися взглядов, прямо противоположных морали общества и закону.

§ 6. Классификация преступников. Личность

преступника как социальный тип

Изучение преступников бывает результативным с практической и теоретической точек зрения, если систематизируются полученные о них данные. Борьба с преступностью не может ориентироваться только на индивидуальную неповторимость каждого лица, в то лее время она должна учитывать неоднородность контингента преступников. Эта проблема решается путем классификации преступников: их группировки и типологии.

Под группировкой чаще всего понимается определенное распределение статистической совокупности на определенные группы, категории с использованием такого критерия, как статистическая распространенность одного или нескольких признаков.

В рамках такой классификации фактически изучается не личность в комплексе ее характеристик, а контингенты преступников. При этом выявляется статистическая распространенность среди них тех или иных признаков. Наиболее распространены группировки, основанные на:

1) таких демографических данных, как пол и возраст. В уголовной статистике выделяются несовершеннолетние (14– 15 лет и 16–17 лет), лица молодого возраста (19–24 года и 25–29 лет), лица зрелого возраста (30 лет и старше). Путем изучения карточек первичного учета, уголовных дел и материалов может быть достигнута более дробная классификация;

2) некоторых социально-экономических критериях: образование; род занятий; факт наличия или отсутствия постоянного места жительства и рода занятий (выделяются бомжи, вынужденные переселенцы, беженцы); проживание в городской или сельской местности; источники доходов; кроме того, выделяются постоянные жители и мигранты и т. п.

3) гражданстве (граждане Российской Федерации, иностранные граждане и подданные, лица без гражданства);

4) состоянии личности в момент совершения преступления: учитываются, во-первых, факты опьянения, наркотического возбуждения, во-вторых, нахождение человека при совершении преступления в составе группы (какой именно), в-третьих, пребывание в местах лишения свободы и т. п.;

5) характере преступного поведения: умышленное или неосторожное; насильственное, имущественное (корыстное) и т. п.; первичное или повторное и т. п.

Эти виды группировок не отражают всего их разнообразия. Кроме таких простых, учитывающих только один какой-то признак, используются более сложные, учитывающие одновременно две-три переменные (пространство свойств). Например, в регионах выяснялось, какого именно возраста и рода занятий преступники совершали те или иные преступления. Составлялась следующая таблица при классификации только преступников одного возраста (например, несовершеннолетних), учитывающая две переменные.
Образец таблицы

	Учащиеся	Работающие	Без определенных занятий
Кражи 30 20 50 Хулиганство 15 60 25

При многомерной классификации, использующей более трех личностных характеристик, применяются математические методы.

Указанные группировки позволяют определенным образом систематизировать контингент преступников для их более тщательного изучения, в частности, указывают основные направления изменений в этом контингенте; позволяют выделять группы, требующие первоочередного внимания; оперировать большими числами, что существенно для научного анализа. Однако сам по себе статистический анализ всегда оказывается недостаточным, поскольку уяснение определенных статистических зависимостей и закономерностей еще не отвечает на вопрос о характере связи разных признаков.

Типология является более глубокой характеристикой разных контингентов преступников. Она основывается на существенных признаках, причинно связанных с преступным поведением.

В литературе отмечается, что термин "типология" тесно связан с содержательным характером разбиения совокупности на группы, с определенным высоким уровнем познания. При этом условно выделяются признаки-проявления и признаки-причины, обеспечивающие содержательный характер разбиения¹. В основе типологии обязательно лежат последние, нередко они сочетаются с признаками-проявлениями.

В пределах одного типа должны быть однородными признаки-проявления и признаки-причины; они должны отражать определенные динамические закономерности, детерминационные линии, зафиксированные в криминологических исследованиях. Например, совершение краж (признак-проявление) в результате устойчивой ориентации лица на преступные средства обеспечения своего благополучия, его безнаказанности после совершения предшествующих преступлений из-за высокого криминального профессионализма (признаки-причины). Комплекс этих признаков указывает на тип профессионального вора. Можно исходить и из признаков-причин, отражающих особенности формирования и деятельности личности.

Наглядна для понимания сути социальной типологии вообще следующая характеристика типа лакея, дававшаяся В.И. Лениным: "Свойственная лакейскому положению необходимость соединять очень умеренную дозу народолюбия с очень высокой дозой послушания и отстаивания интересов барина неизбежно порождает характерное для лакея, как социального типа, лицемерие. Дело тут именно в социальном типе, а не в свойствах отдельных лиц"².

Но можно ли говорить о личности преступника не в формальном смысле, как о личности человека, совершившего преступление, безотносительно к его содержательным характеристикам, а о типе личности преступника? Иначе говоря, что такое личность преступника: абстракция или специфический социальный тип личности? Несмотря на имеющиеся обширные данные о личности преступника, до сих пор некоторые авторы ее называют абстракцией.

В первом случае, очевидно, имеется в виду, что все черты личности, причинно связанные с преступлением, как бы проецируют влияния внешней среды одномоментно, в момент совершения преступления и исчезают с устранением или изменением этих влияний. Причем у преступников нет каких-то общих, отличающих их от других, устойчивых характеристик.

Во втором случае авторы признают наличие этих специфических характеристик, отмечают их относительную устойчивость, говорят, что лиц, совершающих преступления, в большинстве случаев отличает от тех, кто ведет себя устойчиво в рамках закона, комплекс относительно устойчивых личностных характеристик – именно личностных, сформировавшихся в обществе в процессе их социального развития.

Однако и здесь нередко речь идет о личности преступника как об абстракции, ибо под ней понимается всего лишь некий статистический портрет преступника. "Личность преступника – это абстрактное понятие, означающее совокупность социальных и социально значимых, духовных, морально-волевых, психофизических, интеллектуальных свойств, качеств человека, совершившего преступление вследствие взаимодействия его взглядов, ориентации с криминогенными факторами внешней среды, включая конкретную криминальную ситуацию"¹.

Но если положительные социальные условия формируют личность позитивную, ведущую себя устойчиво правомерно, то, теоретически рассуждая, можно прийти к выводу, что негативные условия обладают той же способностью формировать устойчивые личностные характеристики, но со знаком "минус" с точки зрения закона. Если контингента! преступников отличаются от контрольной группы по многим параметрам, то при учете комплекса характеристик вполне возможно отличить социальное лицо преступника.

С конца XIX века разные авторы выделяют четыре типа личности преступника, называя их по-разному, но фактически имея в виду степень устойчивости и автономности их преступного поведения во взаимодействии с социальной средой. Встречаются такие разграничения: 1) злостный, неустойчивый, ситуационный, случайный; 2) профессионалы, привычные преступники, промежуточная группа между первой и второй, случайные; 3) глобальный, парциальный, с частичной криминогенной зараженностью, предкриминальный, совершающий преступления в определенных ситуациях. Иногда указанные типы сводят в три группы, иногда в пять, но, по существу, основа типологии сохраняется – это степень устойчивости преступного поведения в различных ситуациях². Здесь типология как бы сближается с группировкой, использующей один признак для классификации преступников.

Ю.М. Антонян и Ю.Д. Блувштейн сравнивали данные о судимых в 1963 году лицах с их поведением в 1964–1973 годах и установили, что примерно в 80% случаев прогноз, основанный на анализе предшествующего поведения обследованных, оказался правильным³. По данным ВНИИ МВД, прогнозы совпали с реальным поведением человека более чем в 70% случаев при ретроспективном анализе поведения бывших осужденных, часть из которых совершили преступление в течение пяти лет после освобождения⁴.

Поиски специфических, содержательных личностных характеристик преступников определили две группы исследований:

1) сравнение контингентов преступников с контингентом лиц, ведущих себя в рамках закона по тем или иным признакам или их комплексу;

2) монографическое исследование личности преступника, выявление комплекса характеристик и сравнение каждого из преступников с каждым лицом из контрольной группы сразу по комплексу признаков с использованием метода распознавания образов.

Последнее позволяет подойти именно к типологии преступников. Типология фиксирует не просто то, что чаще всего встречается, а закономерное, являющееся логическим итогом социального развития личности.

При конструировании социального типа важно соблюдать два условия:

1) личностные характеристики описываются в их связи с социальными условиями;

2) эти характеристики типа не конструируются умозрительно, а являются итогом исследований специфики социальной среды личности и особенностей контингентов лиц, совершающих преступления;

3) субъективные характеристики оцениваются в единстве с реальной деятельностью личности.

Развитие криминологических исследований потребовало четкого выделения критериев и процессов типологии преступников с тем, чтобы разные авторы могли воспроизводить эту процедуру с сохранением преемственности подхода.

При упоминавшемся ранее криминологическом исследовании несовершеннолетних преступников, когда применялся метод распознавания образом, путь выделения криминологических типов личности преступников начинался с их группировок последовательно по трем критериям:

1) характер поведения, предшествовавшего преступлению;

2) характер микросреды;

3) связь преступного поведения с допреступным. Затем соотношение групп, выделенных по каждому из этих критериев, отражалось схематически. При этом вычерчивались связи между выделенными по трем основаниям группами лиц. При типологии значима взаимосвязь применительно к каждому лицу из группы, ибо на схеме показано, что в принципе в сложной ситуации может совершить преступление и человек из очень деформированной микросреды, и из почти благополучной.

Из всех представителей первой и второй группы лиц, выделенных на основе криминогенной деформации микросреды: 84% были ЭВМ опознаны отдельно от лиц, не совершавших преступлений по указанному ранее комплексу признаков, характеризующих ценностные ориентации, нравственные и правовые взгляды, установки; 91% вели себя до Свершения преступления противоправно и аморально; у 84% последнее тяжкое преступление логически вытекало из всего предшествующего стиля поведения. В благополучной микросреде находилось всего 5,4% обследованных, у всех них преступление носило чисто ситуативный, даже скорее случайный характер с точки зрения личностных характеристик, определявшийся давлением возникшей не по их вине конфликтной ситуации. Никто из этих лиц ранее не допускал нарушений норм права и, очевидно, аморальных проступков¹.
Наиболее устойчивые связи видов микросреды

с видами деформации поведения


На втором этапе исследования, через десять лет после первого этапа, 60% лиц, опознанных отдельно от контрольной группы, оказались в числе лиц, совершавших преступления либо глубоко деморализованных, а на третьем этапе, т. е. через двадцать лет после первого, 38%. К этому времени часть обследованных на первом этапе погибла, в том числе в результате алкоголизма, криминальных конфликтов, часть уехала в неизвестном направлении, часть изменила формы преступного поведения на более латентные (в том числе связанные с экономической преступной деятельностью)¹.

Итогом этого и последующих исследований было выделение социального типа криминогенной личности. Как показали исследования, не все лица, совершающие преступления, могут быть отнесены к этому типу. Тогда они определяются как случайные преступники, по своим личностным характеристикам не отличающиеся от тех, кто ведет себя устойчиво правомерно. Такие преступники встречаются редко. Как отмечают Ю.В. Голик и другие авторы, "среди лиц, совершивших преступления в состоянии аффекта, случайные преступницы составляют немногим более 9%. В основном это женщины, долгое время терпевшие унижения, оскорбления, аморальное поведение своих мужей-пьяниц"². Добавим к этому, что такого рода случайным преступницам своевременно никто не оказывает помощи в пресечении преступных действий мужей.

Социальный тип криминогенной личности выражает определенную целостность личностных характеристик. Для него характерно:

формирование личности в условиях интенсивного противоправного и аморального поведения окружающих (семья, товарищи);

в прошлом – система аморальных поступков и разного рода правонарушений, которые продолжали повторяться и после принятия установленных законом мер воздействия;

отрыв от ценностно-нормативной системы общества и государства;

привыкание к отрицательной оценке своего поведения, использование социально-психологических механизмов самозащиты;

активность в ситуации совершения преступления и, как правило, совершение преступления без достаточно обоснованных внешних поводов.

Внутри типа криминогенной личности выделяются подтипы: последовательно-криминогенный, ситуативно-криминогенный, ситуативный.

Критерием разграничения указанных подтипов служит характер взаимодействия социальной ситуации и личности, ведущая сторона в таком взаимодействии – ситуация либо личность.

Последовательно-криминогенный подтип формируется в микросреде, где нормы морали и права систематически нарушаются; преступление вытекает из привычного стиля поведения и обусловливается стойкими антиобщественными взглядами, социальными установками и ориентациями субъекта. Как правило, ситуация совершения преступления активно создается такими лицами. Представители этого типа способны при необходимости приспосабливать в своих интересах конкретную среду, их преступное поведение относительно автономно.

Ситуативно-криминогенный подтип характеризуется нарушением моральных норм и совершением правонарушений непреступного характера, ненадлежащим исполнением требований общественно приемлемых социальных ролей; формируется и действует в противоречивой микросреде; преступление в значительной мере обусловлено неблагоприятной с социально-экономической, нравственной и правовой точек зрения ситуацией его совершения (пребывание в преступном формировании, конфликты с другими лицами и т. п.). В этом случае решающим является взаимодействие имеющихся у личности характеристик с характеристиками социальной среды. К преступлению такое лицо приводят его микросреда и весь предшествующий образ жизни, закономерным развитием которого оказывается ситуация преступления.

Ситуативный подтип: безнравственные элементы сознания и поведения такой личности и ее микросреды, если и имеются, то выражены незначительно. Более существенны дефекты механизма взаимодействия социальной среды и личности в сложной ситуации, в том числе в результате неподготовленности к ней личности.

Преступление совершается представителями данного подтипа под решающим влиянием ситуации, возникшей не по вине этого лица, в известной мере для него необычной, в которой другими субъектами нарушаются установленные нормы поведения. В то же время такая личность (в отличие от случайного преступника) может оправдывать в данных ситуациях свое и чужое противоправное поведение, даже преступное. Либо она не знает правомерных и нравственных способов решения конфликтов.

В. Б. Ястребов, оценивая представителей указанного типа, писал, что среди расхитителей это в основном люди, которые берут то, что плохо лежит.

Криминологическое исследование бывших несовершеннолетних преступников через десять и двадцать лет показало, что 72% представителей последовательно-криминогенного подтипа через десять лет были отнесены к категории рецидивистов, остальные – к категории глубоко деморализованных лиц (злостные пьяницы, алкоголики, среди женщин – проститутки). В числе пассивно-исправившихся – те, кто не совершил преступления в результате жесткого контроля супруги, ее родителей, отца и матери, активно-исправившихся – отличавшиеся автономным правомерным поведением. Последние были среди случайных преступников. Многие из отнесенных к ситуативному типу за двадцать лет сменили место жительства и не обследованы (табл. 36).
Таблица 36

Динамика поведения разных подтипов криминогенной личности (распределение в % от общего числа представителей

соответствующего подтипа)

	Последовательно-криминогенный		Ситуативно-криминогенный		Ситуативный
	1979	1989	1979	1989	1979	1989
Рецидивисты 72 64 21,5 26 – 4 Деморализ. лица 28 25 50 48 43 8 Пассивно-испра- – 11 28,5 26 57 32 вившиеся Активно-испра- – – – – – – вившиеся Итого 100 100 100 100 100 44

Диагностика личности как относящейся к криминогенному типу не является основанием для применения санкций, ограничений прав и законных интересов человека.

Основанием для этого всегда должно быть только реальное поведение. Характер применяемых правовых мер должен строго соответствовать характеру содеянного: за дисциплинарные правонарушения – дисциплинарные санкции и т. д. Но такого рода диагностика служит основанием для выделения указанных лиц в качестве самостоятельного объекта при специальном предупреждении преступности, в том числе для оказания позитивной социальной поддержки таким лицам в бытовом и трудовом устройстве; для своевременного пресечения их криминогенного влияния на детей; для полного выявления фактов их правонарушений и применения установленных законом мер и т. п.