Иванов Е.А., Логика. Учебник Москва Издательство бек, 199 8
 Скачать 3.32 Mb.
|
|
номинальных (от лат. nonj^n — имя) раскрывается смысл самого слова — имени предмета. Например: «Правовым называется государство, в котором верховенствует закон». Здесь раскрывается смысл словосочетания «правовое государство». Образцы номинальных определений дают всевозможные толковые словари. Деление определений на реальные и номинальные относительно. Реальное определение может принять номинальную форму: «Конституцией называется основной закон...» и т. д. А номинальное определение способно облечься в форму реального: «Правовое государство — это государство...» и т. д. По характеру определяющего выделяются определения через ближайший род и видовое отличие, а также соотносительные определения. Определения через ближайший род и видовое отличие — наиболее распространенные. Объясняется это почти универсальным характером родо-видовых отношений. Выработка родо-видовой формы определения, несомненно, выдающееся достижение человеческого ума, наиболее экономный способ выявления определенности предмета. Образно говоря, всего в два приема рисуется его достаточно отчетливая картина. Например: «Кража есть тайное хищение чужого имущества». Здесь кража прежде всего подводится под ближайшее родовое понятие — «хищение чужого имущества». Таким путем удается сразу отличить, отграничить, отсечь кражу от огромного множества самых разнообразных преступлений, не связанных с хищением чужого имущества. И тогда в рамках этого ближайшего рода остается выявить лишь, отличие кражи от других его видов — грабежа, разбоя: то, что это хищение тайное. Другой пример: «Грабеж есть открытое хищение чужого имущества без применения насилия». Ближайший род здесь тот же — «хищение чужого имущества», а видовых отличий уже два: от кражи— то, что оно «открытое», а от разбоя — то, что «без применения насилия». Еще пример: «Разбой — открытое хищение чужого имущества с применением насилия или его угрозы». И тут в пределах ближайшего рода «хищение чужого имущества» указаны тоже два видовых отличия, но уже других: по сравнению с кражей — «открытое» и по отношению к грабежу — «с применением насилия или его угрозы». Определение через ближайший род и видовое отличие, будучи наиболее распространенным, имеет множество разновидностей. Основными среди них выступают следующие: а) генетическое определение. В нем раскрывается происхождение предмета. Таковы некоторые определения в геометрии (круга, шара, конуса и т. д.), в химии и других науках. В юридической области, например, обычай, служащий одним из источников права, определяется генетически как «правило поведения, сложившееся вследствие фактического применения его в течение длительного времени»; б) сущностное определение (или определение качества предмета). Оно широко применяется, по существу, во всех науках, как естественных, так и общественных. В нем раскрывается сущность предмета, его природа или качество. Такой характер носят определения сущности жизни, общества, человека, государства, права, демократии и т. д.; в) функциональное определение. В нем раскрывается назначение предмета, его роль и функции. Такое определение может быть дано множеству вещей, созданных людьми для удовлетворения тех или иных потребностей: средствам труда, приборам и т. д. Например: «Термометр — прибор для измерения температуры». В правовой сфере примером может служить определение коллективного договора: «Правовой акт, регулирующий трудовые, социально-экономические и профессиональные отношения между работодателем и работниками на предприятии, в учреждении, организации»; г) структурное определение (или определение по составу). В нем раскрываются элементы системы, виды какого-либо рода или части целого. Таково, например, определение политической системы как совокупности государственных и негосударственных, партийных и непартийных организаций и учреждений. Разумеется, подобные разновидности определения далеко не всегда используются в чистом виде. Могут быть и смешанные формы, например: «Юридический закон — нормативный акт, принятый высшим представительным органом государственной власти либо непосредственно волеизъявлением народа и регулирующий наиболее важные общественные отношения». Здесь элементы и генетического, и сущностного, и функционального, и структурного определения. Если ближайший род определяемого известен или предполагается, то он может опускаться — в целях лаконичности. При всей своей распространенности определение через ближайший род и видовое отличие все же не универсально. Оно неприменимо там, оде речь идет о предельно общих понятиях— категориях, для которых нет ближайшего рода. И оно неприложимо к единичным понятиям, поскольку для них нельзя указать видового отличия. Применительно к универсальным понятиям выработан другой вид определения — соотносительное (или определение через противоположность), например: «Свобода есть познанная необходимость», «Случайность есть форма проявления необходимости и дополнение к ней». Что же касается единичных понятий, то здесь достаточно бывает описания, характеристики, сравнения и т. д. Правила определения. Ошибки в определении. Построение определения подчиняется особым правилам. Они обусловлены сущностью определения, его функциями и структурой. Их соблюдение обеспечивает правильность определения по фо£ позволяет избегать в нем логических ошибок Основными из этих правил являются следующие!  С Определение должно быть соразмерным. Это значит; что объем определяющего должен полностью совпадать с объемом определяемого. Так, приводившееся определение «Кража есть тайное хищение чужого имущества» — соразмерно. Определяемое и определяющее можно переставить местами, и смысл не изменится: «Всякое тайное хищение чужого имущества есть кража». Если правило соразмерности нарушается, то возможны две логические ошибки: а) определение слишком широкое. Например, если мы скажем: «Кража есть хищение чужого имущества» (без указания, что оно «тайное»), то под это определение подойдут и грабеж, и мошенничество, и разбой. А это разные преступления; б) определение слишком узкое. Так, если мы скажем: «Кража есть тайное хищение чужих денег», то таким определением не будут охватываться все возможные виды кражи. Или определение «Разбой есть открытое хищение чужого имущества с применением насилия» — слишком узкое, так как под него не подпадают случаи разбоя с угрозой применения насилия.
' 3. Нельзя раскрывать определяемое через самое себя. Иными словами, определяемое понятие не должно повторяться в определяющем ни прямо, ни косвенно. При нарушении этого правила могут быть две логические ошибки: 4—517 а) тавтология. Так, в ныне действующем законодательстве коллегия адвокатов определяется как «объединение лиц, занимающихся адвокатской деятельностью». Получается «масло масляное». Такая ошибка называется еще «idem per idem» («то же через то же»). В проекте нового законодательства была предпринята попытка избежать подобной ошибки. Коллегия адвокатов стала определяться как «организация профессиональных юристов, добровольно объединившихся в целях оказания квалифицированной юридической помощи физическим и юридическим лицам». Тавтологии не стало, но появилась новая ошибка — определение слишком широкое. Оно охватывает не только коллегию адвокатов, но и правовое предприятие, и правовой кооператив, и любое иное объединение юристов. Строго говоря, излишним является и признак «профессиональный»: непрофессиональный юрист — не юрист; б) круг в определении. Это более завуалированная ошибка, когда определяющее понятие в свою очередь само раскрывается через определяемое. Так, в юридической литературе долгое время фигурировало сшедующее определение права: это «система норм, имеющая ^задачей охранять и оправдывать существующий правопорядок». А что такое правопорядок? Он сам определяется через право! Получается «круг».
Знание правил определения — необходимое, но далеко не достаточное условие выработки строго научных определений, соответствующих действительности. Эти правила сформулированы на основе анализа «готовых», уже существующих определений. Однако, как свидетельствует история науки, определение не только результат познавательной деятельности, но и сложный, нередко длительный процесс. Ведь сущность предмета не лежит на поверхности. Она скрыта за бесчисленными явлениями и составляет их наиболее глубокую основу. Выработка определения требует применения самых разнообразных методов ее постижения — как специальных для той или иной науки, так и общенаучных методов вплоть до наиболее общего, диалектического метода. Формальная логика отвлекается также от того, что предметы и явления действительности находятся между собой в состоянии универсального взаимодействия. А это значит, что в разных отношениях они могут проявлять самые различные, порой противоположные свойства, черты, признаки. Поэтому не может быть раз и навсегда данных, неизменных, «застывших» определений. Возможны и необходимы разные определения одного и того же. При этом чем «богаче» предмет, тем больше может быть и его определений. Взаимодействуя, предметы и явления так или иначе претерпевают изменения и развиваются. Поэтому определения, вполне правильные и пригодные для одного времени, могут оказаться неправильными и непригодными для другого. Кроме того, сами наши знания о предметах и явлениях действительности тоже развиваются, становятся полнее и глубже. Поэтому определение, которое казалось верным в одних условиях, может оказаться неверным в других. Наконец, и это особенно важно отметить, сама форма определения тоже не остается раз и навсегда данной. Она может быть более или менее развитой. Так, по существу, зачаточной формой определения выступают высказывания типа «Солнце есть Солнце», «Война есть война», «Закон есть закон». Определения такого типа — не пустые тавтологии, как полагал Гегель. Не случайно они широко распространены в практике мышления. В них в «свернутой» форме указывается на качественную определенность предмета, которая сохраняется во всех формах ее проявления, а в этом — суть определения. Солнце есть солнце независимо от того, утреннее оно или полуденное, зимнее или летнее и т. д. И с этим надо считаться. Вспомним афоризм древних «Dura lex, sed lex» — «Закон суров, но это закон». А отсюда вытекают соответствующие последствия: если закон есть закон, то, каким бы он ни был (даже суровым), ему следует подчиняться. Но опредёления могут иметь и нормальную, более или менее развитую форму, раскрывать качественную определенность предмета через его необходимые и достаточные признаки. Причем такое определение, в свою очередь, может быть самой различной степени сложности: от краткого до весьма развернутого, от простого распространенного предложения до весьма громоздкого сложносочиненного и сложноподчиненного. Это зависит от целей определения. Вспомним определение коллективного договора применительно к условиям нашей страны и сравним его со следующим определением того же общественного явления в международном масштабе (в Рекомендации МОТ № 91 «О коллективных договорах»): «В целях настоящей Рекомендации под «коллективным договором» подразумевается всякое письменное соглашение относительно условий труда и найма, заключаемое, с одной стороны, между предпринимателем, группой предпринимателей или одной или несколькими организациями предпринимателей и, с другой стороны, одной или несколькими представительными организациями трудящихся или, при отсутствии таких организаций, представителями самих трудящихся, надлежащим образом избранными и уполномоченными согласно законодательству страны». Анализ подобных аспектов определения выходит далеко за пределы формальной логики и, как говорят юристы, входит в компетенцию логики диалектической.
Происхождение и сущность деления. Помимо определения другой логической операцией с понятиями выступает деление. Его коренное отличие состоит в том, что если в определении раскрывается содержание понятия, то в делении — объем. Происхождение деления как логической операции тоже органически связано с практической деятельностью людёй. В процессе труда люди первоначально расчленяли предметы на части, делили добычу, распределяли ее среди членов рода или племени. И лишь миллиардное повторение этих практических операций, закрепляясь в сознании, порождало и формировало способность мысленно делить ту или иную группу предметов на необходимые и важные подгрупп^. По аналогии с практической эта логическая операция тоже получила наименование «деление». Интересно отметить, что в латинском языке особенно рельефно проступают оба эти смысла слова. «Divisio» означает прежде всего практическое разделение, распределение, раздачу. И в то же время оно означает мысленное расчленение, логическое деление. Зная происхождение логического деления, можно понять его сущность. Под делением разумеется логическая операция, посредством которой раскрывается объем понятия. Так, понятие «конституция» как общее, родовое понятие охватывает такие соподчиненные видовые понятия, как «конституция унитарного государства» и «конституция федеративного государства». Указывая на эти виды, мы тем самым раскрываем объем их родового понятия. Графически это выглядит так:
Подобно определению, деление понятия выступает одновременно мысленным делением самого предмета на его формы (здесь — конституции как общественного явления). И конечно, благодаря делению выявляется круг предметов, на которые распространяется слово, выражающее понятие о них (в нашем примере — слово «конституция») Деление следует отличать от мысленного расчленения. Первое есть деление рода на виды. А родо-видовые отношения, как уже отмечалось, характеризуются тем, что то, что можно сказать о роде, можно сказать и о виде. Так, конституция федеративного государства характеризуется всеми признаками конституции вообще. Второе есть членение целого на части. Например, конституция делится на разделы, главы и статьи. А отношение целого и части характеризуется следующим: то, что можно сказать о целом, нельзя сказать о части (отдельная статья, глава или даже раздел — это еще не конституция). Другое различие: деление не распространяется на единичные предметы (они неделимы), а расчленение — распространяется. В то же время обе эти операции не следует и противопоставлять. В логическом отношении между ними немало сходного. Так, в новой Конституции Российской Федерации сказано: «Российская Федерация состоит из республик, краев, областей, городов федерального значения, автономной области, автономных округов— равноправных субъектов Российской Федерации». Это, несомненно, пример расчленения целого на части. Но если мы скажем: «Равноправные субъекты Российской Федерации — это республики, края и т.д.», то те же самые элементы окажутся уже членами деления — видами родового понятия «равноправные субъекты Российской Федерации». Другой пример: «Федеральное Собрание состоит из двух палат: Совета Федерации и Государственной Думы». Это расчленение. Но достаточно сказать: «Палаты Федерального Собрания — это Совет Федерации и Государственная Дума», как операция оказывается делением. Таким образом, грань между делением и расчленением относительна. Вот почему в современной логике предпринимаются попытки рассматривать и то и другое как своеобразные формы одной и той же, но уже более общей мыслительной операции. Объективная возможность деления как логической операции коренится в том, что одна и та же качественная определенность предметов действительности (лежащая в основе определений) может иметь различные формы своего проявления. Это зависит от взаимоотношений предмета с другими предметами, от степени его изменения и развития. Наличие таких форм проявления и составляет объективную основу деления. Если определение отвечает на вопрос: «Что такое данны^ предмет?», то деление дает„ответ на другой, не менеетважный вопрос: «Каковы формы данного предмета?» л Необходимость в делении имеет место тогда, когда существующие или возникающие различия в проявлении качественной определенности предмета приобретают для людей то или иное практическое или теоретическое значение. Например, пока существовал единый СССР, все страны мира, естественно, делились на нашу страну и зарубежные государства. Последние, в свою очередь, подразделялись на социалистические, капиталистические и страны «третьего мира», с кбторыми устанавливались далеко не одинаковые экономические, политические, научно-технические и культурные отношения. С распадом СССР и образованием независимых государств — России, Украины, Беларуси и т. д. — по отношению к каждому из них остальные попали в разряд зарубежных стран. Но ведь они существенно отличаются от прежних зарубежных стран! Возникла настоятельная необходимость в новом делении зарубежных стран — на «ближнее зарубежье» и «дальнее зарубежье». Другой пример. В условиях того же СССР, когда господствующей была государственная собственность на средства производства, работающие на предприятиях делились на рабочих и служащих. С приватизацией предприятий и образованием частных фирм потребовалось иное деление — на наемных работников и работодателей. Еще пример. С развитием рыночных отношений в экономике страны и широким распространением через средства массовой информации платной рекламы возникло ранее неизвестное деление прессы ■— на «богатую» и «бедную». В целом деление (как и определение) необходимо тоже в трех случаях. Во-первых, когда требуется раскрыть не только сущность предмета, но и формы ее проявления и развития. Например, ученый вслед за определением права как общественного явления выделяет затем его исторические типы — рабовладельческое, феодальное и др., а также современные формы (или отрасли) — трудовое, гражданское, уголовное и т. п. Во-вторых, деление необходимо, если слушателю или читателю неизвестна сфера применения того или иного понятия, например «гражданское право». И тогда мы называем видовые понятия, которые оно охватывает: «право собственности», «наследственное право», «авторское право». И наконец, в-треть- их, надобность в делении возникает иногда из-за многозначности того или иного слова. Так, слово «пособие» употребляется по крайней мере в двух значениях — как «учебное пособие» и как «материальное пособие» (например, по безработице). Указание этих значений есть, по сути дела, деление. Роль деления и его структура. Так же как и определение, операция деления имеет большое значение в познавательной и практической деятельности. И действительно, ведь важно знать не только сущность предметов, их качественную определенность, но и формы ее проявления, типы, виды и разновидности: например, что такое политическая система общества и каковы ее типы; что такое государство вообще и каковы его исторические типы, формы правления и формы государственного устройства; что такое демократия и каковы формы ее осуществления и т. д. О важности деления красноречиво свидетельствует то, что эта операция лежит в основе всякой классификации. А она широко распространена в науках. Вспомним, например, классификацию видов растений и животных К. Линнея; периодическую систему элементов Д. Менделеева; классификацию элементарных частиц в современной физике микромира. Это так называемые естественные (или научные) классификации, имеющие огромное теоретическое и практическое значение. С их помощью не только упорядочивается гигантский научный материал, распределяется по устойчивым и постоянным классам (родам, видам и т. д.), но и в рамках известного сходства выявляются существенные отличия между группами предметов. Тем самым открываются новые возможности для познания объективных закономерностей. Есть и так называемые искусственные (или практические) классификации, имеющие вспомогательное значение. Таковы классификация книг в библиотеке по авторам или отраслям знания, классификация одежды в магазине по размерам и ростам, распределение студентов или слушателей по факультетам, курсам,группам. Значение деления определяется также тем, что оно составляет основу всякой типологии. Ее отличие от классификации сводится к тому, что из«-всей совокупности предметов выделяются наиболее характерные («типичные») и распределяются по группам. Таковы, например, типология обществ, типология личности, типология человеческих темпераментов. Особую значимость имеет деление в юридической сфере. Так, оно широко применяется в законодательстве. Например, в Конституции Российской Федерации указывается: «Государственная власть в Российской Федерации осуществляется на основе разделения на законодательную, исполнительную и судебную». Такое деление имеет важные политические и правовые последствия. В Уголовном кодексе Российской Федерации, в его Особенной части, дается подробная классификация преступлений. Подобная классификация важна не только в теоретическом отношении — для понимания многообразных форм проявления такого общественного явления, как преступление, но и в практическом — для правильной квалификации того или иного конкретного преступного деяния. Преодолевая в известном смысле ограниченность определений, операция деления сама имеет ограниченный характер. Раскрывая формы проявления какой-либо сущности, качественной определенности, она не дает знания о специфике каждой из них, тем более их взаимосвязи и взаимодействии, их развитии. И здесь тоже требуется всесторонний анализ предмета в его изменении и развитии. Деление имеет свою структуру, которая обусловлена сущностью самой операции и ее ролью в познании. В нем различают делимое, основание деления и члены деления. Делимое — это родовое понятие, объем которого раскрывается через составляющие его виды (в нашем примере — «конституция»). Члены деления — полученные в результате самой операции виды родового понятия («конституция унитарного государства», «конституция федеративного государства»). Основание деления — признак (или признаки), по которому производится эта операция (в нашем случае — характер государственного устройства). Виды деления. В зависимости от характера признака, положенного в основание деления, различаются следующие его виды.
Дихотомическое деление весьма часто используется в юридической сфере. Действия или нормативные акты делятся на конституционные и неконституционные, граждане — на правоспособных и неправоспособных, дееспособных и недееспособных. \В трудовом законодательстве люди подразделяются на трудоспособных и нетрудоспособных; на работающих пенсионеров и неработающих. В гражданском законодательстве отношения между людьми делятся на имущественные и неимущественные. В уголовном законодательстве преступления — на квалифицированные и неквалифицированные, убийства — на преднамеренные и непреднамеренные и т. д. и т. п. Результаты дихотомического деления выражаются противоречащими понятиями (А и не-А). Отсюда — достоинства и недостатки этого вида деления. Достоинство состоит в том, что благодаря ему объем родового понятия исчерпывается всегда полностью. А недостаток — в том, что область не-А довольно неопределенна: в ней, могут быть самые различные по качеству предметы.
В юридической практике это тоже очень распространенный вид деления. Вспомним прежде всего пример с делением конституций на виды по характеру государственного устройства. По степени важности и роли в обществе законы делятся на конституционные и обыкновенные, а обыкновенные, в свою очередь, на кодификационные и текущие. В зависимости от того, участвует ли в правовом процессе отдельный человек или целая организация, различают физических и юридических лиц. Трудовые споры делятся на индивидуальные и коллективные. В новой Конституции Российской Федерации записано: «Признается право на индивидуальные и коллективные трудовые споры». По полномочиям в гражданском и ^головном процессе различаются суды первой, кассационной и надзорной инстанций. По процессуальному положению допрашиваемые делятся на свидетелей, потерпевших, подозреваемых, обвиняемых, экспертов. Если основание деления очевидно, оно обычно не указывается. Например, уголовные наказания делятся на основные и дополнительные, работники — на постоянных и временных. Деление по видоизменению признака тоже имеет свои преимущества и недостатки. Преимущество по сравнению с дихотомическим состоит в том, что все выделяемые области более или менее определенны. Но недостаток .— в ТОм, что объем делимого родового понятия может быть ими не исчерпан.
С точки зрения дееспособности граждане, как отмечалось, делятся на дееспособных и недееспособных, а дееспособные — на обладающих полной дееспособностью и ограниченной. С точки зрения трудоспособности люди делятся на трудоспособных и нетрудоспособных, а нетрудоспособность подразделяется на временную и стойкую (постоянную). Правила деления. Ошибки в делении. Как и определение, операция деления подчиняется особым правилам.
а) неполнота в делении, когда пропущен один (или несколько) из членов деления, например при перечислении видов властей упущена одна из трех — законодательная, или исполнительная, или судебная. Та же ошибка будет в случае, если среди видов преступлений «не заметим» грабеж, Или разбой, или мошенничество, среди видов наказаний — лишение свободы и т. д.; б) излишество в делении, когда добавлен лишний член, например к трем ветвям власти добавим «четвертую» — средства массовой информации. При всем их огромном влиянии на политику они не обладают властными полномочиями. Это лишь образ. Примером излишества -служит произведенное в одной из газетных статей деление / политцков на Три типа — дестабилизаторов, нормализаторов и стабилизаторов. Дестабилизаторы и стабилизаторы полностью исчерпывают объем родового понятия. Нормализаторы здесь лишний! член.
Рассмотренные правила необходимы, во недостаточны для того, чтобы обеспечить строгую научность деления. Требуется прежде всего, чтобы выделяемые виды родового понятия соответствовали действительности. А это достигается Применением всего арсенала научных средств, которым располагает каждая наука в отдельности. Ограниченность правил деления особенно отчетливо проступает в свете теории развития. Во многих случаях переход от одного качества к другому совершается незаметно, постепенно, «стушевывается» в массе, промежуточных или переходных стадий. Например, мы довольно четко делим людей по возрасту на детей, подростков, юношей и т. д., так как это качественно определенные, отличные друг от друга стадии развития человека. Но не во всех случаях можно отнести человека либо к подростку, либо к юноше. Кроме того, с развитием предметов и явлений возникают новые их виды и разновидности. Поэтому то деление, которое было сделано по всем правилам в одно время, может оказаться неправильным, неполным в другое. Наконец, само деление тоже можно рассматривать с точки зрения его «развитости». Несомненно, зачаточной формой деления следует считать выражения типа «Есть Солнце и Солнце»,* «Есть война и война», «Есть закон и закон». Здесь в скрытой, свернутой форме содержится указание на разные формы проявления одной и той же качественной определенности предмета. А это и есть деление. Деление может принять нормальную, развернутую форму с прямым указанием имеющихся видов чего-либо. Но и здесь оно может быть простым, например двучленным (закон действующий и закон недействующий, закон суровый и закон мягкий и т. д.). А может быть и весьма сложным, напоминающим ветвистое дерево (вспомним научные классификации). Подробный анализ всего этого входит в задачу диалектической логики. Единство деления и определения. До сих пор мы рассматривали определение и деление порознь. Но в живой практике мышления они находятся в единстве, взаимосвязи и взаимодействии. Это обусловливается единством содержания и объема понятия, которые раскрываются посредством определения, и деления. Единство и взаимодействие этих логических операций проявляется двояко. С одной стороны, определение, раскрывая сущность предмета, его качественную определенность, служит наиболее глубокой оснрвой деления. Чтобы правильно выделить типы или формы чего-либо, надо исходить прежде всего из его сущности. С другой стороны, деление как бы исправляет недостаточность определения, служит дополнением к нему. Если в определении мы раскрываем сущность предмета независимо от форм ее Проявления, как бы отвлекаясь от них, то в делении переносим центр тяжести на раскрытие именно этих форм. Тем самым достигается большая полнота, всесторонность анализа. Единство определения и деления особенно отчетливо обнаруживается в учебном процессе. Вначале обычно дается определение изучаемого предмета или явления, а затем раскрываются его виды. Кроме того, деление нередко доставляет материал для определений, например структурных. Таково определение: «Истец — лицо, обращающееся в суд, арбитраж или третейский суд за защитой своего нарушенного или оспариваемого права или охраняемого законом интереса». Здесь определение основано на учете видов судов (суд, арбитраж, третейский суд) и видов защиты в них (защита права, защита интереса; защита нарушенного права, защита оспариваемого права). А эти виды — результат деления. Другой пример: «Амнистия — полное или частичное освобождение от наказания лиц, совершивших преступления, либо замена этим лицам назначенного судом наказания более мягким наказанием...» (виды: освобождение от наказания или его замена, освобождение полное или частичное). Еще: «Договор (в гражданском праве) — соглашение двух или более сторон, направленное на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей». Все это свидетельствует о глубокой диалектике познания, которая раскрывается лишь диалектической логикой.
Из множества других логических операций с содержанием и объемом понятий, рассматриваемых современной логикой, выделим еще две, тоже весьма распространенные и важные, тесно связанные между собой. Это обобщение и ограничение понятий. В них непосредственно проявляется действие закона обратного отношения между содержанием и объемом понятия, о котором говорилось выше. Обобщение понятия. В практике мышления нередко возникает необходимость двигаться от понятия с меньшим объемом к понятиям с большим объемом — от вида к роду. Такая логическая операция называется обобщением понятия Например, «Конституция Российской Федерации» — «конституция». ■ История науки знает немало случаев подобного хода мысли. Так, понятие «число» вначале охватывало лишь целые числа, поэтому его содержание составляла «совокупность единиц». Позднее под это понятие стали подводить дробные, отрицательные, иррациональные, комплексные величины. Произошло обобщение понятия «число» путем исключения частных признаков целых чисел. Аналогично обстояло дело с понятием «кислота». Первоначально считалось, что это понятие охватывает лишь такие вещества, в состав которых входит кислород, обусловливающий их особые свойства. В дальнейшем оно было распространено и на другие вещества, не содержащие кислорода, — бромистый водород, селенистый водород. Следовательно, произошло также обобщение понятия за счет исключения частного признака — наличия кислорода. В более сложных случаях может быть несколько обобщений. Например, «роза» — «цветок» — «растение» — «живой организм» — «вещество». Но всякое обобщение имеет предел. Таким пределом выступают -категории — наиболее общие понятия, не имеющие своего рода. В философии это «материя», «движение», «пространство», «время» и т. д. В частных науках — «элемент» (в химии), «жизнь» (в биологии), «общество» (в социальных науках), «право» (в юриспруденции). Обобщение может быть правильным и неправильным. Если мысль двйжетсяот видового понятия к родовому, то обобщение правильно^. В русском языке оно осуществляется посредством отнятия прилагательного, дополнения и т. д. Например, «декларация о независимости» — «декларация»; «правовая инспекция труда» — «правовая инспекция» — «инспекция»; «государственное социальное страхование» — «социальное страхование» — «страхование». Если же создается. ЛИШЬ видимость перехода от вида к роду, а на самом деле возможен другой род, то обобщение неправильное. Например^ «применение дисциплинарного взыскания» — «дисциплинарное взыскание» (на самом деле родом будет «применение взыскания»; «дисциплинарное взыскание» — это родовое понятие по отношению к его конкретным видам). Аналогично: «Совет трудового коллектива» — «трудовой коллектив» (в действительности родом будет «совет коллектива» или «совет». А «трудовой коллектив» — это родовое понятие по отношению, например, к «трудовому коллективу фабрики»). |
