Драч Г.В. - Культурология. - Р-на-Дону, 2002. Учебное пособие для студентов высших учебных заведений Ростов нД Феникс, 2002. 608 с
 Скачать 6.31 Mb.
|
|
Тема свободы — основная в творчестве Н. А. Бердяева, наиболее известного на Западе представителя русской философской и культурологической мысли. «Всю мою жизнь я был бунтарем», — записал Бердяев в своей «Автобиографии». И если либерализм — в самом общем определении — является идеологией свободы, то можно утверждать, что творчество и мировоззрение этого русского мыслителя, по крайней мере в его «Философии свободы» (1911), явственно приобретает христианско-либеральную окраску. От марксизма (с увлечения которым он начал свой творческий путь) в его мировоззрении сохранилась вера в прогресс и так и не преодоленная европоцентристская ориентация. Присутствует в его культурологических построениях и мощный гегелевский пласт. Если, по Гегелю, движение всемирной истории осуществляется силами отдельных народов, утверждающих в своей духовной культуре (в принципе и идее) различные стороны или моменты мирового духа и абсолютной идеи, то и Бердяев, критикуя концепцию «интернациональной цивилизации», полагал: «Есть только один исторический путь к достижению высшей бесчеловечности, к единству человечества- — путь национального роста и развития, национального творчества». Всечеловечество не существует само по себе, оно раскрывается лишь в образах отдельных национальностей. При этом национальность, культура народа мыслится не как «механическая бесформенная масса», но как целостный духовный «организм». Политический аспект культурно-исторической жизни народов раскрывается Бердяевым формулой «один — многие — все», в которой гегелевские деспотия, республика и монархия заменены самодержавным, либеральным и социалистическим государствами. От Чичерина Бердяев заимствовал идею «органических» 169 Культурология: Учебное пособие для студентов высших учебных заведений — Ростов н/Д: «Феникс», 2002. — 608 с. Янко Слава (Библиотека Fort/Da ) || slavaaa@yandex.ru || http://yanko.lib.ru || 170 и «критических» эпох в развитии культуры. «Умопостигаемый образ» России, к которому стремился в своей историко-культурной рефлексии Бердяев, получил завершенное выражение в «Русской идее» (1946). Русский народ характеризуется в ней как «в высшей степени поляризованный 364 народ», как совмещение противоположностей государственничества и анархии, деспотизма и вольности, жестокости и доброты, искания Бога и воинствующего безбожия. Противоречивость и сложность «русской души» (и вырастающей из этого русской культуры) Бердяев объясняет тем, что в России стал- киваются и приходят во взаимодействие два потока мировой истории — Восток и Запад. Русский народ не есть чисто европейский, но он и не азиатский народ. Русская культура соединяет два мира. Она есть «огромный Востоко-Запад». В силу борьбы западного и восточного начал русский культурно-исто- рический процесс обнаруживает момент прерывистости и даже катастрофичности. Русская культура уже оставила за собой пять самостоятельных периодов-образов (киевский, татарский, московский, петровский и советский) и, возможно, — полагал мыслитель, — «будет еще новая Россия». В работе Г. П. Федотова «Россия и свобода», созданной одновременно с «Русской идеей» Бердяева, обсуждается вопрос о судьбе свободы в России, поставленный в культурологическом контексте. Ответ на него может быть получен, по мысли автора, лишь после уяснения того, «принадлежит ли Россия к кругу народов западной культуры» или к Востоку (причем если к востоку, то в каком смысле)? Мыслитель считал, что Россия знала Восток в двух обличьях: «поганом» (языческом) и православном (христианском). Вместе с тем русская культура создавалась «на периферии двух культурных миров: Востока и Запада». Взаимо- отношения с ними в тысячелетней культурно-исторической традиции России приняли четыре основные формы. Россия Киевская свободно воспринимала культурные воздействия Византии, Запада и Востока. Время монгольского ига — время искусственной изоляции российской культуры, время мучительного выбора между Западом (Литва) и Востоком (Орда). Русская культура в эпоху Московского царства существенно связана с общественно-политическими отношениями восточного типа (хотя уже с XVII в. заметно явное сближение России с Западом). Новая эпоха вступает в свои права на историческом отрезке от Петра I до революции. Она представляет собой торжество западной цивилизации на русской почве. Однако антагонизм между дворянством и народом, разрыв между ними в области культуры предопределили — считает Федотов — неудачу европеизации и освободительного движения. Уже в 60-е гг. XIX в., когда был сделан решающий шаг социального и духовного раскрепощения России, самая энергичная часть западнического, освободительного движения пошла по «антилиберальному руслу». Вследствие этого все 365 новейшее социальное и культурное развитие России предстало «опасным бегом на скорость»: что упредит — освободительная европеизация или московский бунт, который затопит и смоет молодую свободу волной народного гнева?». Ответ известен. К середине XX в. русская философская классика (включая и культурологическую мысль), сложившаяся в контексте споров между западниками и славянофилами и под влиянием творческого импульса Вл. Соловьева, подошла к своему завершению. Особое место на этом последнем отрезке классической русской мысли занимает И. А. Ильин. Несмотря на огромное и глубокое духовное наследие, Ильин — наименее известный и изученный мыслитель классического периода. В интересующем нас отношении наиболее значима его метафизическая и историческая трактовка русской идеи. Ильин полагал, что ни один народ не имел такого бремени и такого задания, как русский народ. Русское задание, нашедшее всестороннее выражение в жизни и мысли, в истории и культуре, определяется мыслителем следующим-образом: «Русская идея есть идея сердца. Идея созерцающего сердца. Сердца, созерцающего свободно и предметно и передающего свое видение воле для действия и мысли для осознания и слова». Общий смысл этой идеи заключается в том, что Россия исторически восприняла от христианства. А именно: в вере в то, что «Бог есть любовь». Вместе с тем русская духовная культура — порождение и первичных сил народа (сердце, созерцание, свобода, совесть), и выращенных на их основе вторичных сил, выражающих волю, мысль, форму и организацию в культуре и в общественной жизни. В религиозной, художественной, научной и правовой сферах Ильин обнаруживает свободно и предметно созерцающее русское сердце, т.е. русскую идею. Общий взгляд на русский культурно-исторический процесс развития определялся у Ильина его пониманием русской идеи как идеи православного христианства. Русский народ как субъект исторической жизнедеятельности предстает в его описаниях (касающихся и первоначальной, предысторической эпохи, и процессов государственного строительства) в характеристике, достаточно близкой к славянофильской. Он живет в условиях родового и общинного быта (с вечевым строем и властью князей). Он — носитель и центростремительных, и центробежных тенденций, в его активности проявляется созидательное, но порой и разрушительное начало. На всех этапах культурно-исторического развития Ильина интересует вызревание и утверждение монархического начала власти. Высоко оценивается послепетровская эпоха, давшая новый синтез православия 366 и светской цивилизации, сильную сверхсословную власть и великие реформы 60-х гг. XIX в. Несмотря 170 Культурология: Учебное пособие для студентов высших учебных заведений — Ростов н/Д: «Феникс», 2002. — 608 с. Янко Слава (Библиотека Fort/Da ) || slavaaa@yandex.ru || http://yanko.lib.ru || 171 на установление советского строя, Ильин верил в возрождение России. Литература 1. Данилевский Н. Я. Россия и Европа. М., 1991. 2. Кавелин К. Д. Наш умственный строй: Статьи по философии русской истории и культуры. М., 1989. 3. Плеханов Г. В. История русской общественной мысли // Соч. Т. XX. М.—Л., 1925. 4. Полюса евразийства — Л.П.Карсавин. Государство и кризис демократии; Георгий Флоровский. Евразийский соблазн // Новый мир. 1991. № 1. 5. Русская идея / Сост. и авт. вст. статьи М. А. Маслина. М., 1992 (Материалы П. Я. Чаадаева, А. С. Хомякова, И. В. Киреевского, А. И. Герцена, Вл. С. Соловьева, Н. А. Бердяева, Г. П. Федотова, И. А. Ильина). 6. Соловьев С. М. Избранные труды. Записки. М., 1983. 7. Чичерин Б. Н. Наука и религия. М., 1879. 3.2. КУЛЬТУРА РОССИЙСКОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ Наша культура стала выделяться в особый тип в рамках христианской цивилизации в IX—XI вв. в ходе образования государства у восточных славян и приобщения их к православию. Большое влияние на формирование этого типа культуры оказывал геополитический фактор — срединное положение России между цивилизациями Запада и Востока, служившее основой ее маргинализации, т.е. возникновения таких пограничных культурных районов и слоев, которые, с одной стороны, не примыкали ни к одной из известных культур, а с другой — представляли собой благоприятную среду для разнообразного культурного развития. Изучение российской цивилизации в отечественной науке только начинается. К наиболее часто выделяемым ее признакам относят самодержавную форму государственной власти или, как определил этот тип власти историк М. Довнар-Заполъский, «вотчинное государство»; коллективистскую ментальность; подчинение общества государству» (или «дуализм общества и государственной власти»), незначительный объем экономической свободы. Что касается стадий развития российской цивилизации, то существуют различные точки зрения. Одни ученые считают, что с IX в. и по настоящее время в том ареале, который называется Россией, была одна цивилизация. В ее развитии можно выделить несколько этапов, различающихся особыми типологическими чертами, что позволяет квалифицировать их как самостоятельные историко-культурные общности: Древняя Русь (IX—XIII вв.), Московское царство (XIV—XVII вв.), имперская Россия (с XVIII в. и по сей день). Другие исследователи полагают, что по XIII в. существовала одна «русско-европейская», или «славянско- европейская» цивилизация, а с XIV в. — другая: «евразийская», или «российская». 368 Смену цивилизации связывают чаще всего с тем, что, согласно «пассионарной» концепции Л. Н. Гумилева, в XIV в. начинается генезис русского народа и российского суперэтноса. (Прежний, славянский по характеру, этнос к этому времени прекратил свое существование.) О «славяно-европейском» характере древнерусской цивилизации говорят, исходя из предположения Б. А. Рыбакова о доминировании в ней славянского субстрата. Древнерусские летописи, действительно, подчеркивают славянское и отчасти скандинавское происхождение населения Руси. Однако надо учитывать, что любая историческая хроника неизбежно проникнута подсознательным этноцентризмом. Предпочтительнее выглядит концепция, согласно которой древнерусская народность складывалась в смешении по меньшей мере трех этнических компонентов — славянского, балтского и финно-угорского, с заметным участием также германского, тюркского и северокавказского этнических субстратов. О преобладании славянского элемента можно говорить лишь в отношении прикарпатского и приильменского районов (по данным археологии и антропологии). На остальных территориях Древней Руси картина либо не поддается однозначной этнической идентификации (Приднепровье), либо свидетельствует о наибольшем распространении балтского (к северу от Припяти) или финно-угорского (к востоку от Валдая) компонентов. Доминантной формой интеграции «русско-европейской» цивилизации было (как в Европе — католицизм) православие, которое хотя было принято и распространялось на Руси государством, но в значительной степени носило автономный по отношению к нему характер. Русская православная церковь долгое время находилась в зависимости от костантинопольского патриарха и лишь в середине XV в. обрела фактическую самостоятельность. Само Древнерусское государство представляло собой конфедерацию достаточно самостоятельных 171 Культурология: Учебное пособие для студентов высших учебных заведений — Ростов н/Д: «Феникс», 2002. — 608 с. Янко Слава (Библиотека Fort/Da ) || slavaaa@yandex.ru || http://yanko.lib.ru || 172 государственных образований, политически скрепленных лишь единством княжеского рода, после распада которого в начале XII в. они приобрели полный государственный суверенитет. Православие задавало общий для Руси нормативно-ценностный порядок, единой символической формой выражения которою был древнерусский язык. Оно захватило все слои общества, но не всего человека: этим можно объяснить весьма поверхностный (формально-обрядовый) уровень христианизации «безмолвствующего» большинства, его 369 невежественность в элементарных религиозных вопросах и наивное социально-утилитарное толкование основ вероучения, столь удивлявшее европейцев. Киевские князья не могли опираться, как римские или китайские императоры, на мощную военно- бюрократическую систему или, как ахеменидские шахи, на численно и культурно доминирующий этнос. Они обрели опору в православии и осуществляли построение государственности в значительной мере как миссионерскую задачу обращения язычников. Опора государства на новую религию прежде всего как на социально-нормативный институт регулирования общественной жизни (в ущерб ее духовно-нравственному аспекту, обсуждаемому главным образом в церковных кругах) и сформировала тот особый тип русского массового православия — формального, невежественного, синтезированного с языческой мистикой и практикой. Как говорил Н.Бердяев, — «православия без христианства». В первые века древнерусской государственности ее по многим формально-культурным и ценностно- ориентационным чертам можно рассматривать как «дочернюю » зону византийской культуры. Однако по большинству сущностных форм социально-политического устройства и жизнедеятельности древнерусская цивилизация была ближе к Европе, особенно Восточной. С традиционными обществами Европы того времени она имела целый ряд общих черт: христианские ценности; городской характер «титульной», маркирующей общество в целом, культуры; преобладание земледельческого производства; «военно-демократический» характер генезиса государственной власти; отсутствие синдрома сервильного комплекса (поголовного рабства) при соприкосновении индивида с государством. Вместе с тем Древняя Русь имела целый ряд общих черт с традиционными обществами азиатского типа: • отсутствие в европейском смысле частной собственности и экономических классов; • господство принципа централизованной редистрибуции, при которой власть рождала собственность; • автономность общин по отношению к государству, порождавшая значительные возможности социокультурной регенерации; • эволюционный характер общественного развития. В целом древнерусская цивилизация на славяно-языческой основе синтезировала некоторые черты европейских социально- 370 политических и производственно-технологических реалий, византийских мистических рефлексий и канонов, а также азиатских принципов централизованной редистрибуции. Геополитический, а также экономический факторы предопределили появление в древнерусской цивилизации нескольких субкультур — южной, юго-западной, северной и северо-восточной. Южная субкультура была ориентирована на азиатскую «степь». Киевские князья предпочитали даже формировать дружинную гвардию из наемников племенного объединения «черных клобуков», остатков тюркских кочевников — печенегов, торков, берендеев, осевших на реке Рось. В период татаро-монгольского нашествия киевская субкультура прекратила свое существование. Юго-западная субкультура (Галицко-Волынские земли) испытывала большое влияние восточноевропейской (романской) культуры на славянские духовные традиции, особенно после распада в XIV в. Галицко-Волынского княжества, когда Галиция отошла к Польше, а Волынь — к Литве. По мнению современных исследователей, Литовская Русь могла стать объединяющим центром всех восточнославянских земель в единое Российское государство, включив его тем самым в восточноев- ропейское единство. Однако эта возможность не была реализована, а сама Литовская Русь была поглощена Речью Посполитой в ходе польско-литовского объединения. Новгородская субкультура была нацелена на партнеров по ганзейскому союзу, представлявших торговые островки европейской цивилизации. Если новгородцы и прибегали к наемникам, то, как правило, ими становились варяги. Новгородская субкультура, сохранившаяся в период татаро-монгольского ига и усилившая свое европейское своеобразие, деградировала после присоединения Новгорода к Москве в XV в. С середины XII в. начинается крестьянско-княжеская колонизация центра и севера Русской равнины. Она шла по рекам, в поймах которых организовывалось интенсивное земледелие, а также захватывала 172 Культурология: Учебное пособие для студентов высших учебных заведений — Ростов н/Д: «Феникс», 2002. — 608 с. Янко Слава (Библиотека Fort/Da ) || slavaaa@yandex.ru || http://yanko.lib.ru || 173 лесную зону, где крестьяне вели комплексное хозяйство, основу которого составляли экстенсивное подсечно-огневое земледелие, охота и собирательство. Этим и объясняется значительная разбросанность крестьянских общин и дворов. Князья предпочитали большие пространства свободных от леса ополий, постепенно расширявшихся путем сведения леса под пашню. Технология земледелия на этих территориях, где князья сажали зависимых от себя людей, отличалась от крестьянской колонизации большей интенсивностью и предполагала |