Учебник по русскому языку. Учебное пособие для студентов юридических вузов Под редакцией доктора филологических наук, профессора ню. Тяпугиной Москва Издательство Флинта Издательство Наука
 Скачать 2.41 Mb.
|
|
В.Н. Синюков, дюн, профессор ДОСТОЕВСКИЙ И ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ПРАВОВАЯ МЕНТАЛЬНОСТЬ фрагмент статьи) Философия Достоевского дает несколько основополагающих элементов для отечественной теории правовой ментальности. Во-первых, она служит основой критики современной нам отечественной правовой культуры. Как ни странно, до сих пор мы не можем провести достаточно глубокий критический анализ нашей правовой системы. Наша критика, как в былые времена, в значительной степени носит догматический и этапно-политический характер. Мы критиковали в последнее время советское право за лишний коллективизм, непризнание частной собственности и гипертрофию социальных гарантий. Мы критикуем сейчас российскую правовую ментальность за слабость механизмов реализации права, правовой нигилизм, несовершенство законов. Такой тип критики сугубо описательный поверхностный, показывающий исключительную тождественность того, что было итого, что есть, неумение вскрыть подлинную проблематику формирования правового общества. Внешне наше право (законодательство) выглядит неплохо неслучайно нас приняли в Совет Европы. Законодательство гуманно, в нем просматривается идея прав личности, ее юридические гарантии и многие иные хорошие вещи. В инструментальном плане очевиден прогресс, ибо сейчас наше право – сложная конструкция, его можно изучать, в нем надо по- настоящему разбираться, предлагать и советовать, как сделать лучше ту или иную норму, закон, отрасль. 340 Между тем этот прогресс обманчив. В обозримой ретроспективе нашего общества наблюдается устойчивая тенденция к бюрократии правовой культуры, стагнации правовой теории, нарастание рутинности юридической практики. Постепенно мы идем к американской правовой эмпиричности и утилитарности в строительстве правовых институтов общества там право адвокатов практически полностью вытеснило право как элемент человеческих отношений. Такое правосознание в России не может быть воспринято не только населением. Но и самими юристами. При громадном росте числа юристов с дипломом, рост правосознания в стране – номинальный, негативно-конфликтный. Увеличение исков не переходит в качество правовой культуры населения, ибо последнее возможно только приобретении правосознанием статуса национальной правовой ментальности. Нарастает глубокий раскол позитивного права и жизни. Наше право более вырождается в наукообразное законодательство – замкнутое и непонятное обществу. При всей усложненности оно поверхностно, неглубоко и мало кого по-настоящему трогает в России. В конце века мы не имеем ни одного оригинального правового памятника – не считать же ими действующую Конституцию или новый ГК – и, главное – ни одной живой правовой мысли для XXI века. Между тем еще в прошлом веке Достоевский своим творчеством показали выявил человеческую, во многом сверхрациональную природу права. Он создал художественную модель психологического правопорядка, который при всей рациональности и технизации современной жизни приобретает характер стратегического выхода из неизбежного тупика современной правовой цивилизации. Важным элементом теории правовой ментальности, связанным с творчеством великого писателя, является идея права как формы национальной правовой духовности. Идея права как формы давно известна. Право, правовые отношения – это юридическая форма. Форма чего Фактических общественных отношений. Так мы привыкли считать. Такой 341 позитивистский взгляд не ведет к пониманию смысла права, отождествляет его с поверхностными и политически изменчивыми общественными отношениями. К сожалению, правому нас часто называют искусственную организационно-принудительную форму той или иной деятельности. В лучшем случае право у нас выступает формой собственного, формально- конструктивного содержания – юридические фикции, презумпции, составы и т.д. Важнейший вывод, который необходимо сделать в конце XX века, таков право сейчас не есть форма общественного правопорядка мы в целом грамотно пишем законы и законодательствует вполне по-европейски, но думаем и поступаем как-то иначе. Правовыми категориями у нас не размышляют, в лучшем случае – исполняют, соблюдают, применяют законы, в худшем – прикрывают ими властно-политическую деятельность. Наше право – форма непонятного нам общественного сознания. Причина этой ситуации в том, что носителями правового сознания у нас являются европейски воспитанные профессора права, однако, право слишком серьезно, чтобы доверять его современным юристам. Юрист по природе своей профессии глубоко неадекватен. У Достоевского такими носителями являются наказанные преступники, убийцы, оскорбленные, униженные люди. Писатель как бв показывает нам, где залегают глубинные пласты собственно-правового содержания – в общественном и индивидуальном правовом сознании. Достоевского не интересуют социальные отношения он занят гораздо более психическим строем лиц, участников этих отношений. Достоевский предвидел колоссальное значение общественной психологии, которая не является ни отражением, ни результатом социальной структуры или каких-то "материальных" отношений. Вот где подлинно неисследованная область правовой культуры – в архетипах правового сознания, те. прообразах, врожденных интуициях, часто бессознательной активности людей. Сам по себе архетип правового сознания, вне конкретных форм (мифов, сказок, художественных 342 произведений и т.д.) недоступен непосредственному наблюдению. Между тем в правовой науке мы привыкли заниматься непосредственными "замерами" правовых явлений преступности, деликатности, "Знания права" населением и т.д. Однако архетип раскрывается лишь косвенно – через проекцию на внешние объекты, создавая символы права – в мифах, произведениях искусства. Русская правовая культура во многом символична, она нуждается в дешифровке, понимании. ее символы – это образы, являющиеся представителями иного, гораздо более глубокого, нежели формальная юриспруденция содержания. Художественные образы Достоевского - символы отечественной правовой ментальности. Чем более символ многозначен, тем более он информативнее, содержательнее. Советская власть не как форма правления, а как символ справедливости и народности. Божественная Троица, в интерпретации А. Рублева, Иван- дурак, глубоко дешифрованный А. Синявским. Это – своеобразный архетипический ряд русской правовой культуры. Русское право гораздо в большой степени психологично, даже психопатично, нежели идеологично. Это вообще наименее идеологичное право в мире. У нас же сейчас ищут какую-то исконно государственную идеологию (?!). Наше право – это сгустки правовой психологии, в которой сейчас идут сложнейшие процессы, в т.ч. в молодежной среде. Оно нисколько не меняется в принципе, но сложно модифицируется, взаимодействуя с западной и восточной правовыми культурами. Сейчас нам необходимо кроме изучения формально-правовых текстов, чему мы в основном привыкли учить студентов, создавать методологию постижения, интерпретации отечественного права. Многие люди вообще не знают юридических норм, но прекрасно, лучше юристов социализированы <…> Наша наука слишком интеллектуализировала право. Заковала его в понятия. Выхолостила и высушила. Побудьте на научных конференциях юристов, ивы обогатитесь сведениями о том, как все должно быть. Между тем большинство населения живет совсем другой жизнью. 343 Достоевский – идеолог понимания права, а не сухой юридической силлогистики. Его творчество – исследование правой сущности человека, а небанальный детектив, где все причинно обусловлено. Это методологический пример юридической науке. 344 Приложение 3 Ораторская речь СЛОВО РЕКТОРА САРАТОВСКОЙ ГОСУДАРСТВЕННОЙ АКАДЕМИИ ПРАВА, ПРОФЕССОРА ФА. ГРИГОРЬЕВА НА ОТКРЫТИИ НАУЧНОЙ КОНФЕРЕНЦИИ (1998 г) Уважаемые участники конференции Сегодня мы проводим необычный научный форум под названием Достоевский и юриспруденция. Это первая научная межвузовская конференция такого рода, организованная учеными Саратовской государственной академии права. Инициатором ее выступила недавно образованная кафедра русского языка и культуры СГАП. И, судя по составу участников, по тематике пленарных и секционных заседаний, идея проведения подобной конференции, что называется, витала в воздухе. Мы рады приветствовать на нашей конференции ученых самых разных специальностей юристов, филологов, философов, социологов, психологов, историков. Удовлетворение вызывает и тот факт, что наряду с крупными исследователями, в ней принимают участие аспиранты и студенты, делающие первые шаги в науке. Надеемся, что этот опыт будет для них удачным, что он привьет интерес к научному поиску, расширит кругозор, научит отстаивать свою позицию. Теперь об идее конференции. Нам представляется чрезвычайно интересной, важной и плодотворной попытка объединить усилия ученых самых разных гуманитарных специальностей для созидания прочного духовно-нравственного фундамента, для осмысления колоссальных достижений в русской культуре прошлого. Слово юриспруденция, как известно, означает правоведение, совокупность наук оправе, а также практическую деятельность юристов. Пожалуй, Ф.М. Достоевский является именно таким художником и 345 мыслителем, чье творчество позволяет говорить о его стойком, постоянном интересе к самым разным аспектам правоведения к проблемам государственного устройства, к способам взаимодействия власти и человека, человека и общества. Он напряженно искал идею, которая бы объединила все слои русского общества. Его Дневник писателя - это история и теория государства и права России второй половины XIX века. Предметом самого пристального художественного исследования для Достоевского стала криминальная сторона русской жизни. Его романы несут отголоски наиболее громких преступлений прошлого, как гражданских, таки уголовных (убийство студентом А. Даниловым ростовщика Попова и его служанки М. Норман – в Преступлении и наказании убийство купцом В. Мазуриным ювелира Калмыкова, убийство молодым дворянином Горским шести человек из семейства купца Жемарина – в романе Идиот убийство нечаевцами студента Иванова – в Бесах т.д.). Проблема тотального нигилизма, распространение пьянства и проституции, процесс капитализации русской жизни – со всеми вытекающими отсюда последствиями – все находит свое отражение на страницах произведений Ф.М. Достоевского. Тонкий психолог, для которого особый интерес представляют кризисные, решающие моменты в жизни человека и общества, Достоевский досконально исследовал вопросы, которые для юристов являются фундаментальными что такое преступление Кто способен его совершить и как можно его раскрыть Что при этом чувствует преступник Как ведет себя его совесть Что есть наказание Какого порядка эта категория – внешне- принудительного или внутреннего, и как сделать, чтобы внешняя и внутренняя стороны соединились А поскольку эти проблемы всегда волнуют не только юристов, но и все общество, и сейчас, может быть, даже больше, чем когда-либо, то, как мне видится, конференция Достоевский и юриспруденция приобретает не только теоретико-методологический, но и практический, прикладной характер. Обратившись к творчеству Достоевского, участники конференции, 346 думается, постараются соотнести больные проблемы современности с теми ответами, которые найдены были (а вернее – мучительно выработаны) великим русским писателем в прошлом веке. Хотелось, чтобы не разделяли нас временные и профессиональные перегородки в поисках ответов на фундаментальный вопрос общества как соединить в неразделимое целое справедливость, законность и правосудие и как сделать так, чтобы именно на этих трех китах покоилась частная и общественная жизнь каждого человека Хочется пожелать участниками гостям конференции плодотворного поиска, заинтересованного обсуждения важнейших проблем юриспруденции в интерпретации Ф.М. Достоевского. И хотя, как говорил сам писатель, основная идея всегда должна быть недосягаемо выше, чем возможность ее исполнить, – я от души желаю, чтобы идея конференции воплотилась в жизнь, и не только в виде удачных докладов и выступлений, но и – что несравненно важнее – в форме нравственных убеждений и поступков. НОБЕЛЕВСКАЯ РЕЧЬ ИВАНА АЛЕКСЕЕВИЧА БУНИНА (1933 г) Ваше высочество, милостивые государыни, милостивые государи Девятого ноября, в далекой глуши, в старинном провансальском городе, в бедном деревенском доме, телефон известил меня о решении Шведской академии. Я был бы неискренен, ежели бы сказал, как говорят в подобных случаях, что это было наиболее сильное впечатление во всей моей жизни. Справедливо сказал великий философ, что радости, даже самые резкие, почти ничего не значат по сравнению с таковыми же чувствами печали. Ничуть не желаю омрачать этот праздник, о коем я навсегда сохраню неизгладимое воспоминание, я все-таки позволю себе сказать, что скорби, испытанные мною за последние 15 лет, далеко превышали мои радости. И не личными были эти скорби – совсем нет Однако твердо могу сказать я и то, 347 что из всех радостей моей писательской жизни это маленькое чудо современной техники, этот звонок телефона из Стокгольма в Грас, дал мне как писателю наиболее полное удовлетворение. Литературная премия, учрежденная вашим великим соотечественником Альфредом Нобелем, есть высшее увенчание писательского труда Честолюбие свойственно почти каждому человеку и каждому автору, и я был крайне горд получить эту награду со стороны судей столь компетентных и беспристрастных. Но думал ли я девятого ноября только о себе самом Нет, это было бы слишком эгоистично. Горячо пережив волнения от потока первых поздравлений и телеграмм, я в тишине и одиночестве ночи думало глубоком значении поступка Шведской академии. Впервые со времени учреждения Нобелевской премии вы присудили ее изгнаннику. Ибо кто же я Изгнанник, пользующийся гостеприимством Франции, по отношению к которой я тоже навсегда сохраню признательность. Господа члены Академии, позвольте мне, оставив в стороне меня лично и мои произведения, сказать вам, сколь прекрасен ваш жест сам по себе. В мире должны существовать области полнейшей независимости. Вне сомнения, вокруг этого стола находятся представители всяческих мнений, всяческих философских и религиозных верований. Но есть нечто незыблемое, всех нас объединяющее свобода мысли и совести, то, чему мы обязаны цивилизации. Для писателя эта свобода необходима особенно, - она для него догмат, аксиома. Ваш жест, господа члены Академии, еще раз доказал, что любовь к свободе есть настоящий национальный культ Швеции. И еще несколько слов - для окончания этой небольшой речи. Яне с нынешнего дня высоко ценю ваш королевский дом, вашу страну, ваш народ, вашу литературу. Любовь к искусству и к литературе всегда была традицией для шведского королевского дома, равно как и для всей благородной нации вашей. Основанная славным воином, шведская династия есть одна из самых славных в мире, его величество король, король-рыцарь народа-рыцаря, да соизволит разрешить чужеземному, свободному писателю, удостоенному 348 внимания Шведской академии, выразить ему свои почтительнейшие и сердечнейшие чувства. НОБЕЛЕВСКАЯ ЛЕКЦИЯ АЛЕКСАНДРА ИСАЕВИЧА СОЛЖЕНИЦЫНА 1 Как тот дикарь, в недоумении подобравший странный ли выброс океана захоронок песков или с неба упавший непонятный предмет – замысловатый в изгибах, отблескивающий то смутно, то ярким ударом луча, - вертит его таки сяк, вертит, ищет, как приспособить к делу, ищет ему достойной низшей службы, никак не догадываясь о высшей. Таки мы, держав руках Искусство, самоуверенно почитаем себя хозяевами его, смело его направляем, обновляем, реформируем, манифестируем, продаем за деньги, угождаем сильным, обращаем то для развлечения, - до эстрадных песенок и ночного бара, то – затычкою или палкою, как схватишь, - для политических мимобежных нужд, для ограниченных социальных. А искусство – не оскверняется нашими попытками, не теряет на том своего происхождения, всякий рази во всяком употреблении уделяя нам часть своего тайного внутреннего света. <…> 2 Достоевский загадочно обронил однажды Мир спасет красота. Что это Мне долго казалось – просто фраза. Как бы это возможно Когда в кровожадной истории, кого и отчего спасала красота Облагораживала, возвышала – дано кого спасла Однако есть такая особенность в сути красоты, особенность в положении искусства убедительность истинно художественного произведения совершенно неопровержима и подчиняет себе даже противящееся сердце. Политическую речь, напористую публицистику, программу социальной жизни, философскую систему можно по видимости построить гладко, стройно и на ошибке, и на лжи и что скрыто, и что 349 искажено – увидится не сразу. А выйдет на спор противонаправленная речь, публицистика, программа, иноструктурная философия, - и все опять также стройно и гладко, и опять сошлось. Оттого доверие к ним есть – и доверия нет. Попусту твердится, что к сердцу не ложится. Произведение же художественное свою проверку несет в самом себе концепции придуманные, натянутые не выдерживают испытания на образах разваливаются и те и другие, оказываются хилы, бледны, никого не убеждают. Произведения же, зачерпнувшие истины и представившие ее нам сгущенно-живой, захватывают нас, приобщают к себе властно, – и никто, никогда, даже через века, не явится их опровергать. Так может быть, это старое триединство Истины, Добра и Красоты – непросто парадная обветшалая формула, как казалось нам впору самонадеянной материалистической юности Если вершины этих трех дерев сходятся, как утверждали исследователи, но слишком явные, слишком прямые поросли Истины и Добра задавлены, срублены, не пропускаются, - то может быть причудливые, непредсказуемые, неожидаемые поросли Красоты пробьются и взовьются в тоже самое место, итак выполнят работу за всех трех И тогда не обмолвкою, но пророчеством написано у Достоевского Мир спасет красота Ведь ему дано было многое видеть, озаряло его удивительно. И тогда искусство, литература, могут на самом деле помочь сегодняшнему миру То немногое, что удалось мне с годами в этой задаче разглядеть, я и попытаюсь изложить сегодня здесь. 3 350 На эту кафедру, с которой прочитывается Нобелевская лекция, кафедру, предоставляемую далеко не всякому писателю и только разв жизни, я поднялся не по трем-четырем примощенным ступенькам, но по сотням или даже тысячам их – неуступным, обрывистым, из тьмы и холода, где было мне суждено уцелеть, а другие – может быть с большим даром, сильнее меня – погибли. Из них лишь некоторых встречал я на Архипелаге ГУЛАГе, рассыпанном на дробное множество островов, да под жерновом слежки и недоверия не со всяким разговорился, об иных только слышало третьих только догадывался. Те, кто канул в ту пропасть с литературным именем, хотя бы известны, - но сколько не узнанных, ни разу публично неназванных И почти-почти никому не удалось вернуться. Целая национальная литература осталась там, погребенная не только без гроба, но даже без нижнего белья, голая, с биркой на пальце ноги. Нина миг не прерывалась русская литература – а со стороны казалась пустынею. Где мог бы расти дружный лес, осталось после всех лесоповалов два-три случайно обойденных дерева <…> 4 Человек извечно устроен так, что его мировоззрение, когда оно не внушено гипнозом, его мотивировки и шкала оценок, его действия и намерения определяются личными групповым жизненным опытом. Как говорит русская пословица Не верь брату родному, верь своему глазу кривому. И это – самая здоровая основа для понимания окружающего и поведения в нем. И долгие века, пока наш мир был глухо, загадочно раскинут, пока не пронизался он едиными линиями связи, не обратился в единый судорожно бьющийся ком, - люди безошибочно руководились своим жизненным опытом в своей ограниченной местности, в своей общине, в своем обществе, наконец, и на своей национальной территории. Тогда была возможность отдельным человеческим глазам видеть и принимать некую 351 общую шкалу оценок что признается средним, что невероятным что жестоким, что за гранью злодейства что честностью, что обманом. И хотя очень по-разному жили разбросанные народы, и шкалы их общественных оценок могли разительно не совпадать, как не совпадали их системы мер, эти расхождения удивляли только редких путешественников, да попадали диковинками в журналы, не неся никакой опасности человечеству, еще не единому. Но вот за последние десятилетия человечество незаметно, внезапно стало единым – обнадежно едиными опасно единым, так что сотрясенья и воспаленья одной его части почти мгновенно передаются другим, иногда не имеющим к тому никакого иммунитета. Человечество стало единым, - ноне так, как прежде бывали устойчиво едины община или даже нация не через постепенный жизненный опыт, не через собственный глаз, добродушно названный кривым, даже не через родной понятный языка поверх всех барьеров, через международное радио и печать. На нас валит накат событий, полмира в одну минуту узнает об их выплеске, номерок измерять те события и оценивать по законам неизвестных нам частей мира – не доносят и не могут донести по эфиру ив газетных листах. <…> В разных краях к событиям прикладывают собственную выстраданную шкалу оценок – и неуступчиво, самоуверенно судят только по своей шкале. <…> То, что по одной шкале представляется издали завидной благоденственной свободой, то подругой шкале вблизи ощущается досадным принуждением, зовущим к переворачиванию автобусов. То, что водном краю мечталось бы как неправдоподобное благополучие, тов другом краю возмущает как дикая эксплуатация, требующая немедленной забастовки. Разные шкалы стихийных бедствий наводнение в двести тысяч жертв кажется мельче нашего городского случая. Разные шкалы для оскорбления личности где унижает даже ироническая улыбка и отстраняющее движение, где и жестокие побои простительны как неудачная шутка. Разные шкалы для наказаний, для злодеяний. По одной шкале 352 месячный арест, или ссылка в деревню, или карцер, где кормят белыми булочками да молоком, - потрясают воображение, заливают газетные полосы гневом. А подругой шкале привычны и прощены – и тюремные сроки по двадцать пять лети карцеры, где на стенах лед, но раздевают до белья, и сумасшедшие дома для здоровых, и пограничные расстрелы бесчисленных неразумных, все почему-то куда-то бегущих людей. <…> При шести, четырех, даже при двух шкалах не может быть единого мира, единого человечества… Мы не уживем на одной Земле, как не жилец человек с двумя сердцами. 5 Но кто же и как совместит эти шкалы Кто создаст человечеству единую систему отсчета – для злодеяний и благодеяний, для нетерпимого и терпимого, как они разграничиваются сегодня Кто прояснит человечеству, что действительно тяжко и невыносимо, а что только поблизости натирает нам кожу, – и направит гнев к тому, что страшней, а не к тому, что ближе <…> Это – искусство. Это – литература Скажут нам что ж может литература против безжалостного натиска открытого насилия И простой шаг простого мужественного человека не участвовать во лжи… Писателям же и художникам доступно больше: победить ложь <…> В русском языке излюблены пословицы о правде. Они настойчиво выражают немалый тяжелый народный опыт, и иногда поразительно ОДНО СЛОВО ПРАВДЫ ВЕСЬ МИР ПЕРЕТЯНЕТ. Вот на таком мнимо-фантастическом нарушении закона сохранения масс и энергий основана и моя собственная деятельность, и мой призыв к писателям всего мира. 353 РЕЧЬ У. ЧЕРЧИЛЛЯ, ПРОИЗНЕСЕННАЯ 13 МАЯ 1940 г. В ПАЛАТЕ ОБЩИН фрагмент) …Я заявляю палате, как уже заявил министрам, вошедшим в состав правительства, что могу только предложить кровь, труд, слезы и пот. Нам предстоят самые горестные испытания. Пред нами долгие, долгие месяцы борьбы и страданий. Выспросите в чем наша политика Скажу вам – начать войну на сушена море ив воздухе, войну со всей нашей мощью, со всей силой, дарованной Богом начать войну против ужасной тирании, невиданной даже в самых темных, самых прискорбных списках человеческих преступлений. Такова наша политика. Выспросите какая наша цель Могу ответить одним словом победа. Победа любой ценой, победа, невзирая на все ужасы, победа, каким бы долгими тяжелым ни был путь к ней, ибо без победы мы погибнем. Представим это себе с предельной ясностью. Не станет существовать Британская империя, погибнет все, что она отстаивала исчезнут и вековые импульсы, толкающие человечество вперед к его цели. Я принимаю возложенные на меня обязанности, преисполненный бодрости и надежды. Я верю, что люди не допустят, чтобы наше дело постигла неудача. Я чувствую себя вправе в данном положении, в данное время потребовать содействия и сказать Так идите же, вместе пойдем вперед, объединив наши силы. 354 Приложение 4 Судебная речь РЕЧЬ Ф.Н. ПЛЕВАКО В ЗАЩИТУ КРЕСТЬЯН СЕВСКОГО УЕЗДА, ОБВИНЯЕМЫХ В УЧАСТИИ В ПРЕСТУПНОМ СКОПИЩЕ Гуманное обвинение обезоружило меня, многосторонне рассмотревшие дело мои молодые товарищи – обобрали меня. Как адвокату мне не остается ничего сказать. И я хочу просить вас, господа судьи, позволить мне преобразиться водного из подсудимых, стать между ними и говорить не за них, а от лица их, их словами, их думами и чувствами. Сами они не смогут этого частью безучастные, не уразумевающие того, что происходит между ними, частью испуганные – они немы. Но внутри их гнездится одно чувство, чувство изумления самими собой как это могло случиться, что они из мирного, терпеливого, судьбой забитого и вседовольного люда вдруг превратились в бушующую, все уничтожающую толпу, чтобы через несколько дней опять превратиться в наивных, покорных, кающихся, добродушно отдающих все взятое мужиков Они просят вас и себе и им самим объяснить эту непонятную для них муть, ослепившую их. Были они, как вызнаете, не день, не года рядами поколений работниками, не покладавшими рук они были довольны экономией, где они работали они не имели обид от нее и не частили своими жалобами у судей и у земских начальников они не искали у судьбы большого, умеряя свои потребности почти до невозможного минимума удовлетворений. 355 Набежала волна. Не от них она и не от отдельных соблазнителей. В воздухе, точно пред грозой, затомило, в ушах зазвучали неведомые звуки, во сне – неспокойные видения. И они – как лицо, потерявшее на минуту самообладание, увлеклись, забылись, разошлись. За вспышкой настало раздумье, сознание ужаса своих дели последствий. Некоторое время чувство самосохранения внушало утайку, замалчивание, но правда взяла свое. Стоило нес кулаками, увеличивающими страха со спокойными словами обратиться к ними они понесли навстречу и признание, и раскаяние, и все взятое незаконно… Русская национальная черта сказалась тишь, молчаливое страданье и взрыв на мгновенье… И хорошее, как подвиги дурное, как проступок, усмиренного и безответного, что пятно на лице, как-то случайно, на час-другой, не в смысле природного дефекта, а набегом, мутью, заразой. Русский человек даст порой Минина, порой Пугачева, порой Пожарского, порой Разина. А между этими именами – десятилетия и столетия молчания и мертвой зыби… Да, дурное дело, совершенное ими, сегодня им чуждо, как и нам. Их надо пощадить насколько возможно. Русские силы теперь гибнут массами. Будемте скупы на трату их, хотя бы в области правосудия. Оно еще требует жертв, алтари его, приспособленные к человеческому жертвоприношению, не убраны… Но закон дал вам, господа судьи, широкое право на сокращение кары, на скупость в расходовании человеческой крови и слез. Поменьше их Ведь за ними, за этими испуганными людьми, - десятки, живущие их трудами, будущие граждане страны. Не обездольте и этих и тех суровостью судейского слова и лишениями жизни. 356 Вспомните, что подсудимым негде было научиться правде. Наоборот, чувство правды убивалось у них всеми средствами и заменялось чувством тупого молчания. Недавно окончились работы комиссии по реформе крестьянских учреждений. Не было двух мнений ни у общества, ни у правительства мелкие суды крестьянские были школой гражданского разврата, а не правосознания. Общественное мнение давно произнесло свой приговори о многих других, соприкасающихся с крестьянским бытом, учреждениях. Да и здесь мы слышали, что, борясь с неправдой, выразившейся в беспорядках и хищениях, служители «дисциплины»Э забыв о том, о чем раздалось слово сверху, опозорили время т веру нашу в новую пору жизни свистом розг… И это после 18 февраля 1905 г Учить правде следует правдою же Учить уважению к закону – примерами А где они. Скажите же в вашем приговоре, мягком и человечном, что поднять народ может света не тьма, что пока узки двери в школу и широки в тюрьму, - люди, вроде судимых ныне, подобны слепорожденным спотыкаясь, они не столь виновны, как зрячие. Скажите, что нечего искать подстрекателей для объяснения подобных печальных и нежелательных явлений в отдельных лицах. Подстрекатель нашего бедного люда – ставни, загораживающие доступ света в убогие дома его. Не будьте же строги и защитите их от несчастья. РЕЧЬ АДВОКАТА НА. АКЧУРИНОЙ (САРАТОВ) Товарищи судьи / Французский философ / сказал / своему оппоненту в споре / Мне ненавистна Ваша точка зрения / ноя готов отдать жизнь / зато чтобы Вы / имели возможность ее высказать // Это / небольшая так сказать преамбула / к вопросу о демократии / к вопросу о гласности / и к вопросу о терпимости к чуждой нам точке зрения // По существу / методика / 357 построения защитительной речи / была навязана мне // во-первых / ходом судебного заседания / поведением одного из подсудимых / позицией прокурора / и позицией моего коллеги по защите // Наша страна в настоящее время живет очень сложной жизнью // Широким фронтом развернута борьба / сорганизованной преступностью / созданы временные комитеты / по борьбе с нею / Можно создавать массы комитетов / можно бросать на борьбу сорганизованной преступностью / все силы правоохранительных органов / и общественности / но / пока / не будут / уничтожены / ликвидированы / экономические / и социальные причины / преступности / до тех пор / мы будем бороться только со следствием / Причины / оставаясь / в жизни / нашего общества / присутствуя / в нашей с вами жизни / всегда порождали и будут порождать / преступления / которые являются только следствием // Не явилось для меня новостью (,) что настоящее уголовное дело / находится на контроле / в вышестоящих / органах / Я знаю о том (,) что / это дело находится на контроле / ив высоких партийных инстанциях / это (,) естественно (,) налагает определенную ответственность на суд / как на инстанцию / единственно ответственную / за вынесение правосудного приговора / при рассмотрении любого / в том числе и данного уголовного дела // Вместе стем после выступления / представителя государственного обвинения / у меня появились / основания / и опасения / в возможности конъюнктурного подхода / вместо / взвешенного / и законного рассмотрения данного дела // Наверное (,) самое страшное / когда / уголовное дело / это / или какое- либо другое / поднимается как знамя / в очередной / борьбе / в очередной кампании по борьбе с преступностью / Уже наше поколение / пережило / и кампанию по борьбе с приписками и искажением отчетности / уже наше поколение пережило кампанию по борьбе с хищениями / государственной и общественной собственности там (,) где их не было // И уже на нашей памяти / наше непредсказуемое прошлое / свидетельствует о том / что многие лица / в недавнем прошлом / названные преступниками / сейчас / 358 реабилитированы // Мне (,) конечно, хочется думать и хочется надеяться / что суд / избегнет / столь соблазнительной возможности / вот именно такого подхода / к рассмотрению этого уголовного дела / и наживой судьбе / подсудимых / не будет создавать себе репутацию / борьба / борца простите / за ликвидацию / преступности / Мне хочется надеяться на то (,) что суд / сумеет / своей объективностью / своим законным подходом к разрешению этого дела / решить / это дело так / как требует того закон / справедливость / и наша человеческая гуманность // Мне / очень неприятно / ноя вынуждена говорить о том / что со стороны представителя государственного обвинения / я лично вижу / исключительно конъюнктурный подход / к рассмотрению данного дела / э-э в отношении моего подзащитного З-ва / полное игнорирование со стороны государственного обвинения / тех существенных процессуальных нарушений / которые были допущены / входе предварительного расследования / Изучая материалы уголовного делая для себя отметила / не менее семи / существенных нарушений требований / Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации / Ни одно из этих нарушений / не было предметом исследования в суде / ни одно из этих нарушений не было отмечено в выступлении представителя государственного обвинения / не исследовались в судебном заседании причины этих нарушений / К сожалению / в судебном заседании / судом / также были допущены / ряд процессуальных нарушений / и эти процессуальные нарушения (,) наложившись / на уже допущенные / органами предварительного следствия / по существу / усугубили / положение подсудимых по настоящему уголовному делу / ив частности / моего подзащитного / Все эти процессуальные нарушения (,) допущенные ив ходе предварительного расследования / ив ходе судебного заседания / в конечном счете влекут нарушения требований статьи ой УПК РСФСР / что естественно (,) не может не сказаться / на / вынесении / правосудного законного приговора / по настоящему / делу // 359 Условно / все доказательства (,) которые были / добыты судом / входе судебного разбирательства / в отношении моего подзащитного З-ва / можно разделить натри группы / это прежде всего показания потерпевшего Б-на / во-вторых / это показания / Рва / и / К-на / и / показания З0ва и С-ва / Я еще раза повторяю) что это / деление / чисто условное / и / не влечет за собой / никаких правовых последствий // Прежде всего / я хочу остановиться на анализе / показаний потерпевшего Б-на / Давайте обратимся к материалам дела / В соответствии с показаниями / потерпевшего Б-на / и материалами уголовного дела / то есть / факт / этот можно считать установленным / го апреля го года / Б-на привезли в дом 117 / по улице Республики // го апреля го года / в сберегательной кассе Б-н скрылся / Из его же показаний и из материалов уголовного дела следует / что го апреля / не надеясь получить какую-то реальную помощь в Энгельсском / горотделе милиции / он / 6 апреля / сразу обращается в Ленинскую прокуратуру города Саратова // го же апреля / после обращения / к работникам Ленинской прокуратуры / он пишет заявление / с просьбой привлечь к уголовной ответственности / том 10 лист дела 3 // он просит привлечь к уголовной ответственности К-на Михаила / Володю / и прежде неизвестное мне лицо / за вымогательство у меня денег / в скобочках 50 тысяч рублей / применение физического насилия // го же апреля / по сообщению из Ленинской прокуратуры / Б-на / забирают работники Энгельсского отдела / го апреля / до поздней ночи / практически Б-н находится в распоряжении работников милиции / Его везут на освидетельствование / его везут / э- э / в лечебное учреждение / у него забирают объяснения / с него берут показания // То есть фактическими обстоятельствами поэтому делу установлено / что го апреля / контакт / какой-либо / Б-на / и З-ва / абсолютно исключался // А теперь обратимся в этой связи к материалам дела / В Ленинской прокуратуре го апреля фиксируется заявление Б-на / о нападении на него / го апреля на ом листе дела тома десятом / имеется объяснение Б-на / 360 которое он дал в Ленинской прокуратуре / В этих объяснениях абсолютно та же постановка вопроса / На него совершили посягательство / К-ин Михаил / парень по имени Володя / и третье неизвестное ему лицо / Сотрудники Энгельсского РОВД / го апреля / после освидетельствования его / Б-на / медицинских органов / допрашивают его / Из протокола допроса видно / что начат он в ч. 40 мини длится / до 21 ч. 30 мин. / том 10-ый лист делать Б-ин допрошен / не имея контактов с З-ым / Какие он дает показания / Опять / те же самые показания в отношении троих лиц / Ни одним словом / он не упоминает об участии / Звав этом / преступном посягательстве на него Из заключительной части) Ну и наконец последний вопрос / вопрос (,) наверное (,) самый важный / это вопрос о его наказании / Вы прекрасно понимаете (,) что / те люди (,) которые сидят здесь в зале судебного заседания (,) им безразлично / будет Зев осужден по ой или по ой / или по ой / им неважна мера наказания / им важен тот срок / на который он будет оторван от семьи // И я хочу сказать (,) что приговор / это орудие обоюдоострое / Приговор он не только для подсудимого / приговор он для всех / Приговора ждет мать / приговора ждет жена / приговора ждут знакомые / приговора ждут все / и поэтому приговору будут делать выводы о том / какая судебная практика существует / у нас в стране в настоящее время / в период демократизации / в период гласности / в период гуманизации / итак далее / Мера наказания (,) предложенная представителем государственного обвинения влет лишения свободы для З-ва / вот лично меня да / она непросто ошеломила // она навела меня на очень грустные воспоминания / на грустные воспоминания о временах сталинских репрессий (,) когда миллионы / незаконно арестованных людей / расценивались не как люди / не как / отдельный человек со своей отдельной судьбой / а как дармовая рабочая сила // Эта позиция прокурора навела меня на воспоминания о том / о тех застойных временах / которые все мыс вами пережили / когда права человека / только декларировались / а наделе их не 361 существовало / и когда человек (,) попав / вот в этот репрессивный механизм / выходил оттуда с изломанной судьбой // Ученые уже / общественные деятели / столько времени / столько сил / гм-гм / тратят на изучение / результативности мер наказания / которая практикуется в нашей судебной практике / и все они единодушно приходят к одними тем же выводам / это только первые годы лишения свободы / имеют какое-то воспитательное воздействие / а потом / длительный срок лишения свободы / приобретает / и вызывает / прямо обратный результат // Все пороки системы / которые бытуют / в наших местах лишения свободы / она / по существу как в капле воды / отразилась в судьбе / каждого из девяти / простите из восьми подсудимых / поэтому делу / Перед вами восемь подсудимых / с отягощенным / криминальным / прошлым / перед вами восемь человек по существу с изломанными судьбами / перед вами восемь человек по существу с искалеченными душами / перед вами восемь человеку которых впереди / нет / ни малейшей надежды на / светлое будущее / перед вами восемь человек / которые даже не вправе мечтать / о нормальной жизни / и о каком о чем-то светлом впереди / в будущем для себя / И вот сейчас / по предложению / по инициативе / представителя государственного обвинения / намечается девятая жертва / в лице уже моего подзащитного // (вздох) // Вот / анализируя эту меру наказания / которая предложена представителем государственного обвинения / задайте себе (,) товарищи судьи (,) один вопрос / Для чего она ? / Ради чего она ? / Что (,) мы только через 8 лет можем получить нормального человека в лице З-ва? / Нет / Что (,) ему только 8 лет необходимо (,) для того чтобы он одумался и поняли дал оценку таким людям (,) как Ров / Зачем эта мера / Только единственная цель / вы понимаете эта мера наказания сломает его (,) искалечит его / А ведь эти люди возвращаются к нам / после освобождения они живут рядом снами Кого мы возвращаем к себе / Задайте себе этот вопрос (,) товарищи судьи // (1990). 362 Приложение 5 Публицистическая речь ИНТЕРВЬЮ ВЯЧЕСЛАВА КОСТИКОВА С ПИСАТЕЛЕМ АНАТОЛИЕМ ПРИСТАВКИНЫМ ЖЕСТОКОСТЬ И БЕЗРАЗЛИЧИЕ Аргументы и факты. № 23. Июнь 2004 г. Анатолий Игнатьевич, когда говорят о болезнях России, чаще всего говорят о пороках власти. Болезни власти – это продолжение болезней народа. Сегодня и народи власть – из одной тарелки. Откуда у нас брались хрущевы, брежневы, черненки сих примитивными представлениями о государстве, власти, прогрессе Из народа. У нас и интеллигенция «опростилась» до уровня предместья, базара, пивного ларька. Уничтожаются остатки культурного слоя, который нам остался от XIX века. - |