фо. Учебное пособие Философия Ч1. Учебное пособие Под редакцией доктора философских наук, профессора А. С. Борщова Саратов 2013
 Скачать 0.94 Mb.
|
ЛЕКЦИЯ 10. РУССКАЯ ФИЛОСОФИЯРусская философия занимает достойное место в системе мировой философской культуры. Характерной особенностью русской философской классики является цельность в восприятии мира. Ее основы заложены в период зарождения первых религиозно-философских учений, которые складывались на основе христианского сознания – православия. Н.О.Лосский отмечал, что способ мышления - «цельность и разумность» - русские философы восприняли у отцов восточной церкви. Вместе с этим, следует обратить внимание на то обстоятельство, что русская философия зарождалась в то время, когда западная философия уже имела многовековую традицию. С одной стороны, это сбивало на ученичество, с другой стороны, приобщаясь к ней, пользуясь ее достижениями, позволяло выбрать собственный путь философствования. По замечанию протоиерея В.Зеньковского, Россия отвечала живым эхом на то, что совершалось на Западе: «не чуждаясь Запада, даже учась у него постоянно и прилежно, но все же живя своими вдохновениями, своими проблемами». Творчески перерабатывая и переосмысливая с точки зрения собственных задач, русская философская мысль нередко преодолевала те воззрения, которые послужили ей источником. Отличает русскую философию ряд свойств: - тесная связь с художественной литературой, что избавляло от формальной абстрактности, оторванности от эмоционально-чувственной стороны жизни человека, подчиняло «знания примату переживания», поэтической интуиции (А.С.Хомяков: нужна поэзия, чтобы узнать историю), но вместе с этим, вело к публицистичности, поверхностным ассоциациям, не достаточно логизированным концепциям. Основной упрек западной философии в адрес русской заключался в том, что она не прошла школу схоластики и поэтому не смогла достаточно прочно усвоить логическую дисциплину ума, развить аналитическое мышление, и это мешало выстраивать из понятий стройные и непротиворечивые системы. - историософичность, что означает восприятие исторических и социальных проблем в качестве важнейших; в метафизически-пророческой размерности осмысливается сущность исторического процесса, «внутренняя история» России, судьба человечества и русского народа. В русской философии три главных темы – тема личности, тема свободы и тема социальная. По словам протоиерея В.В.Зеньковского, русская философия не теоцентрична, но историософична, антропоцентрична, привержена к социальной проблематике. Она… больше всего занята темой о человеке, его судьбе и путях, о смысле и цели истории…Русская мысль сплошь историософична; - антропологизм (обращенность к проблеме человека, познанию внутреннего мира личности), требующий соотнесенности Бога и человека, ибо эти сущности тесно связаны, ибо вера в Бога и есть вера в человека. «Тайна» человека, идея раскрытия образа Божия осмысливается в горизонте духовно напряженного жизненного и нравственного опыта. Здесь на первый план выступает начало личности как выражение этой идеи. Начало личности связано с самосознанием, с духовной сферой в человеке. Духовность - это живая сердцевина, истинный центр, реальное «Я», основа индивидуальности человека, его метафизическое ядро. Она есть творческая сила, энтелехийно пронизывающая собой и душу, и тело - всю жизнь человека, её новое качество; - идея цельности духовной жизни. В православной традиции сердце понимается как источник любви и духовности, поэтому начало духовности есть начало цельности и органической конституции в человеке (дух-душа-тело). В человеке все и всегда личностно, поскольку все целостно и в своей целостности неповторимо и абсолютно единично. В гносеологическом плане идея цельности нашла выражение в признании неотделимости познания от эмоциональных, нравственных начал, что предопределило доверие философов к интеллектуальной интуиции, эстетическому, моральному, мистическому опыту; «живое знание», «философия сердца», союз «правды-истины», «правды-справедливости» - основные принципы такого миросозерцания; - идеал «соборности» как единство и свобода на основе православных ценностей и христианской любви, как стремление людей к подлинному преображению жизни; собор – это единство во множестве; религиозная соборность, по мысли А.С.Хомякова, есть внутреннее, духовное соединение людей, знающих, чувствующих или осознающих свое подобие, свою принадлежность общему универсуму, некоему душевно-мыслительному пространству; - космизм как интегральная и синтетически целостная концепция постижения природы и человека; стержневым принципом космизма выступает положение единства макрокосма и микрокосма – Вселенной и человека. Древнерусская философия XI-XVII вв. Русская философия от XI вплоть до XVIII века не выделялась в особую форму интеллектуального творчества, а была вплетена в ткань религиозного мировосприятия и существовала в виде мудрости, «софии». Стимулирующее воздействие на ее развитие оказала духовная и философская культура античности и Византии. Святоотеческая традиция, аскетика и христианская мистика составили своеобразие русской православной мысли. В отличие от латинской патристики, для которой было характерно углубление в проблематику соотношения веры и знания, уточнение онтологических понятий, греко-восточная была сориентирована на христологическую тему, в рамках которой решалась, прежде всего, антропологическая проблема. Вопросы христианской антропологии были намечены и развиты Отцами Церкви. В её основе, как центральная идея, лежит учение об образе Божием в человеке, которое призвано раскрыть единство человека и мира, единство человека и человечества в самой глубине, сердцевине души. В этом аспекте святоотеческое богословие устремило внимание на вопросы подвижнической жизни, внутреннего самосовершенствования, цельности духа. Восточное Православие исходит в понимании человека из глубокого чувства его ценности, из восприятия света и добра в нем. Православное чувство мира – это некое идущее от живого, непобедимого, светлого восприятия всего мира и особенно человека в лучах благодати Божией. Отсюда безграничная любовь и светлый взгляд на человека, стойкая убежденность в том, что ничто не может окончательно зачеркнуть образ Божий в человеке, непоколебимая вера в то, что есть свет, который не может объять никакая тьма и грех. Сколько бы низко ни падал человек, в нем остается сияние Божие. Человек может принять дар спасения. Этот шаг навстречу Богу требует определенной работы. Здесь имеет силу принцип религиозной воли в смысле добровольного понуждения к самопреображению. Воля – это сознательная совесть. Раскрыть свою душу для действия благодати – значит, вступить в синергию, в со-трудничество своей воли с волей Бога, своей энергии с благодатью Христовой. Это есть главная правда, главное откровение о человеке, как его знает православное сознание. В отличие от православия в католической и протестантской догматике учение об образе Божием ослаблено, вытеснено учением о первородном грехе. После грехопадения первозданная чистота, дарованная благодатью, отдалилась от человека. В него проникла греховность, породив двойственность естества, в котором сплелись добро и зло. Двойственное начало в природе человека католическая догматика признает за истину. В протестантизме учение о греховности природы человека выразилось еще резче, совершенно затмив учение об образе Божием в человеке. Если верить логике анабаптистов, то грех Адама вменён, признается и приписывается каждому члену человеческого рода… Человек виновен уже до того, как согрешит лично. Отсюда исходит законнический трепет перед судом Божьим. Из поучений адвентистов следует, что в нравственном отношении люди греховны; когда Бог вменяет им беззакония, Он должен смотреть на них как на грешников, как на врагов, как на объекты Его Божественного гнева, ибо существует нравственная и религиозная необходимость, чтобы Божья святость проявляла себя во гневе против греха. Согласно протестантскому богословию, сама по себе искупительная жертва Христа уже достаточна для спасения: Христос своей смертью внес достойную плату для освобождения грешников от греха. Становится совершенно очевидно, что при такой установке всякий путь самоспасения, со-трудничества закрыт: человек уведомляется о своем спасении, но не участвует в нем. Жертва Христа с внутренним бытием у протестантов не имеет связи, так как прощение людей Богом не делает их праведными. Поэтому следствием акта искупления человеческого греха является лишь внешняя перемена отношений между Богом и человеком: Бог стал к людям более снисходительным, сам же человек - не меняется. В плане сравнения, как выражения православного взгляда на данную проблему, здесь будет уместно привести суждение Е.Н.Трубецкова о том, что человеческая природа, поврежденная изнутри, может быть и спасена изнутри, а не внешним актом купли или колдовства, который оставляет нетронутым ее греховный корень. А значит, неприемлема банковская процедура перевода «заслуг» Христа на спасаемых Им людей. В отличие от западного христианства, склонного описывать драму грехопадения и искупления в юридических терминах (Бог наказывает грешника, как судья наказывает преступника), восточное христианство воспринимает отношения Бога и человека в терминах органических, синергийных1. В горизонте их смыслов они более напоминают отношения врача и больного. Преподобный Макарий Египетский говорил, что Христос пришел, чтобы исцелить человечность. По словам Василия Великого, главное в спасительном домостроительстве во плоти – перевести человеческое естество в единение с самим собой и со Спасителем и, истребив лукавое рассечение, восстановить первобытное единство, подобное тому, как наилучший врач целительными средствами связывает тело, расторгнутое на многие части. Следовательно, если протестантизм понимает спасение как прощение, которое Христос возвещает тому, кто в него уверовал, то православие понимает спасение как жизнь Бога внутри человека, как исцеление: тление изгоняется натиском жизни (Иоанн Дамаскин). Если следовать за сакральным текстом Ветхого завета, то смерть, происшедшая в мир с Адамом, есть результат греха. Смерть – причина греха, между грехом и смертью – болезнь (истощение силы благодати), само же грехопадение - отказ человека от свободного единства с Богом, отторжение себя от высших Сил, Сил подающих. Однако как мы знаем из Новозаветного послания, все эти вертикальные «разрывы» бытия преодолеваются Спасителем. Победа над смертью - это преодоление разрыва между духом и материей. Все это означает, что для каждого человека открыта возможность вступить с Богом в личные, духовно-интимные отношения. В учениях восточной патристики богопознание и богообщение сопряжено с практикой «умного делания» - исихии (молчальничество, внутренняя «тишина»). Откровение постигается не только умом, но является через человеческое сердце, через чистое, умудренное, «умное» сердце: сердце – посредник между телом и умом, почему и называют его жизненным, лучезарным и душевным духом; сердце есть вечный двигатель, наполняющий жизнью все тело (Агиогит Никодим). Однако чтобы иметь «умное» сердце, одного желания недостаточно, необходимо «умное делание». Основа «умного делания» Слово, Логос. Опыт созерцательной медитации или «умного делания» зародился в практике ранних христиан, наставления которых собраны в православном сборнике «Добротолюбие». Главные теоретики исихии – Григорий Синаит (XIIIв.) и митрополит Солунский Григорий Палама (XIVв.). Исихия – путь мистического богоискательства, ведущий к той грани, где человек встречается (или может встретиться) с Единосущим. Путь к боговедению лежит через молитвенное трудничество, которое сопряжено с огромной внутренней собранностью, послушанием, аскезой и бодростью духа. Чтобы труд этот был благоплоден, молиться следует вместе и умом, и сердцем, погружая ум в глубину сердца. Умом разуметь и осознавать молитвословимое, а сердцем чувствовать. Если же ум при этом окажется рассеянным и расслабленным, то непременно будет омрачен помыслами и телесными страстями. Молитва исполняет линию защиты души от окрадения и обольщения (видимого и мыслимого). По словам Макария Великого (IVв.) молитвенное трудничество - это духовная брань за сердечную чистоту. В сердце как истоке помыслов в метафизическом борении сталкиваются свет и тьма, добро и зло, истина и ложь. Чистое сердце там, где правилом во всех случаях поставлена «по Богу совесть», которая есть сердце, центр ума. По усмотрению аввы Дорофея, совесть – это Божественный, подобный искре помысл, имеющий в себе свет и теплоту, помысл, просвещающий ум в понимании добра и зла. Совесть исходит не от ума, она глубже его. Совесть - та глубина в человеке, где она соприкасается с Богом, где слышим обращенный к душе Его голос. Совесть – это «глас Божий в человеке». Совесть есть слово (Лествичник), открывающее светом видения истинное понимание. Ум нужен, чтобы понять божественный по природе помысел совести и сделать правильный практический, то есть справедливый вывод. Поэтому очистить сердце от тьмы может лишь трезвый, собранный в молитвенном слове «правый» ум (дух, слово), истинное разумение, мысленное озарение - эпиноя. Эта искра понимания, высвечивая светлые и темные силы в уме и душе человеческой, направляет их к своему истоку – совести, а совесть как естественный закон, логос, чистый помысел ума - к Богу. В молитвенном созерцании или феории, внутри своего сердца человек единится с Господом, озаряется нетварной энергией (действием) Фаворского Света. Онтологически, в пределе эпиноя оборачивает человека от греховного, злого, «поврежденного» в твари к истинному, доброму, неповрежденному в ней, то есть возвращает человеку богоданный образ. Здесь имеет место решительный перелом, разрыв с греховным прошлым, прорыв в свыше, врастание в новую благодатную действительность. Человек должен измениться сам изнутри, сам переродиться и преобразиться. Только так он способен постичь истину по сущности. Познание истины есть жизнь обновленного духа, которая захватывает волю, чувства, разум полностью. В этом внутреннем разумении душа обретает божественность или мудрость. Ибо мудрость православного христианина – в сознательной перемене жизни согласно заповедям Евангелия, согласно любви, правде, милосердию. В этом духовном преображении собрана вся суть и цель сотериологической идеи христианства. Таким образом, святоотеческое предание связывает природу человеческого сознания с совестью. Иоанном Лествичником категорично сказано: сознание есть порождение совести. Потому вся сознательная деятельность исходит и всецело ею поверяется. Без суждения мыслящей совести ни одно явление в мире не может стать в человеке откровением, без совестливого ума нельзя будет отличить подлинного от ложного, Христа от лжепророков, поврежденного от неповрежденного. Отсюда же исходит внутренняя обеспокоенность и требование православного сознания проверять и удостоверять всякое явление на правость-истинность, и в этом деле, пассивность человеческого ума и души недопустимы. Здесь свободным движением работает вся личность, вся ипостась – разум, воля, чувство. Именно совесть понуждает выбор духовной опоры: либо освободиться от власти зла и установить новый образ души и жизни, то есть самопреобразиться, либо тлен и тьма. Специфика национальной философии древнерусского периода органично связана с книжностью Киевской Руси, трудами митрополита Иллариона, нравственно-христианскими поучениями князя Владимира Мономаха, проповедническим житием Феодосия Печерского, Кирилла Туровского и Сергия Радонежского, с подвижнической жизнью старцев Нила Сорского и Филофея Псковского, церковным служением Максима Грека, Феофана Златоуста, раскольничьим учением протопопа Аввакума. С именем пресвитера церкви святых Апостолов в Киеве Иллариона (XIв.) связан первый случай поставления митрополита (второй после патриарха церковный сан) из природных русских в России. Ярослав Мудрый утвердил его на митрополии. До Иллариона и после него митрополитами были греки, пока русская церковь не получила самостоятельность (в России патриаршество было учреждено в 1589 году). Илларион принял участие в составлении устава Ярослава Мудрого о церковных судах. Новые правила касались нравственно-этических норм общественной жизни, правовых установлений. В литературных творениях митрополита Иллариона с богословской точностью исповедуются догматы веры, с чувством национальной гордости осмысливается судьба русского народа. Так, например, «Слово о законе и благодати» (1050) явилось проводником независимой русской политики. В этом труде он осмысливает историософскую идею - идею равенства всех народов, находя подтверждения своим мыслям в высказываниях Священного писания. Первая часть труда представляет собой рассуждения богословского характера о законе (иудействе) и благодати (христианстве). Вторая часть – размышления о приходе христианства на Русь. Третья часть – хвалебное слово «крестителю Руси» князю Владимиру и молитва обо всей Руси. Преподобный Илларион четко различил понятие «закон» и «истина»: прежде закон, потом – благодать, прежде – подобие, потом - истина. Противопоставляя два Завета, он доказал подчиненное положение «закона» (Ветхого завета) по отношению к «благодати» (Новому завету). Так закон, данный Богом Моисею на Синайской горе, возвысил один народ – иудеев, сделал его в собственных глазах избранным и принизил в его сознании другие народы. Закон дал оправдание их поступкам в достижении земного господства, и за это они были лишены спасения в будущей жизни – на небесах. Закон властвовал на земле, благодать же только указывала путь спасения, приготовляла христиан к вечному бытию духа. Избранничеству и национальной ограниченности он противопоставил идею универсальности учения и равноправия всех народов, принявших благодать: Ибо отошел свет луны, когда засияло солнце. Так и закон, когда явилась благодать. И кончилась ночная стужа от солнечной теплоты, согревшей землю. И уже не теснится человечество в законе, а в благодати свободно ходит. Ибо иудеи совершенствовались при свече закона, христиане же при благодатном солнце свое спасение основывают. Иудейство тенью и законом совершенствовалось, а не спасалось, христиане же истиною и благодатью не совершенствуются, а спасаются. У иудеев – совершенствование, у христиан – спасение. Совершенствование – в этом мире, а спасение – в будущей жизни. Иудеи земным услаждаются, христиане же – небесным. К тому же совершенствование у иудеев недостаточное из-за ревности их, ибо не распространялось на другие народы, а только на Иудею. Спасение же у христиан, благое и щедрое, простирается во все края земли. Митрополит Илларион подчеркнул важность сопоставления регламентируемых законов и норм поведения человека в обществе с нравственными критериями оценки поступков. Его волновала идея достижения нравственного совершенства, которое ставит человека выше юридизма законов: превосходство «закона внутри себя» над законом предписанным, свобода воли и свобода действий, определенные статусом личности. Потому материальному миру Илларион противопоставил мир духовный как более совершенный. Мир тленный меркнет перед миром вечным, и благодать выше закона по сознанию. Отсюда складывался специфически русский принцип переживания отношений с жизнью, особенность которого выражается в предельной мере духовного совершенствования и «цельности жизни». Такое состояние в отечественной религиозно-философской мысли ориентировано на поиск абсолютной вневременной цели человеческих устремлений. Показательно в этом смысле русское старчество. Старчество на Руси – явление уникальное. В католическом и протестантском мире, например, подобного феномена не было. Старчество сложилось во второй половине XV века в результате церковного раскола. Старцем, независимо от возраста, может быть человек, имеющий достаточно высокий опыт и навык духовного проникновения. В своей работе «Пути русского богословия» протоиерей Г.Флоровский отмечал, что Заволжское движение было живым и органическим продолжением Византийской традиции, духовного движения греческого и юго-славянского мира, возрождением созерцательного монашества, аскетики, исихии. Это был новый умозрительно-мистический опыт, решительное преодоление мирских пристрастий, борьба с обмирщением церковной жизни, требование монашеского исхода. Это был процесс духовного и нравственного сложения христианской личности. «Великий старец» Нил Сорский был, прежде всего, безмолвником, учителем безмолвия, руководителем в «мысленном делании», в духовной жизни. Подвиг нравственного совершенствования преподобный старец видел разумно-сознательным, а не принудительным и предписанным. Послушание, согласно его поучениям, требует быть не механическим, а сознательным, и личная воля каждого человека должна подчиняться только авторитету «божественного писания». Основной завет старца: свяжи себе законы божественных писаний и последуй тем. Отрицая монастырское имущество, стяжательство всякой собственности он считал противоречащим иноческим обетам действие. Ибо цель христианской жизни - стяжание благодати Духа Святого. Стяжание, как пояснял Серафим Саровский (1759-1833) – святой отец второй волны старчества, - все равно что приобретение; есть стяжание денег, чинов, отличий. Также и стяжание духа Святого. Дух Святой есть капитал, но только благодатный и вечный, и приобретать его каждый человек может по своим способностям: кто добрыми делами, кто постом, кто теми талантами, что ему Бог дал. Более всего благодати Святого Духа дает молитва, потому что она всегда в наших руках. На нее всякому есть возможность – и богатому, и бедному, и знатному, и простому, и сильному, и слабому, и здоровому, и больному, по-своему праведнику и грешнику. В XVI столетии, после падения Константинополя и окончательной победы над татаро-монголами Москва стала главным средоточием восточного православия. Старец Филофей Псковский наставлял в своем послании московского государя Василия III: блюди и внемли, благочестивый царю, яко вся христианская црьства снидошась, а четвертому не быти. Из этого утверждения берет свое начало идея русского религиозного мессианства - богоизбранность русского народа, на которого перешла благодать Божия и преемство царств. Концепция «Москва – третий Рим» явилась мощным фактором формирования общественного сознания и национального самосознания. Она идеологически обосновывала объединение Руси. В XVII веке, во время правления Петра I на смену ей пришла новая великодержавная идеология, направлявшая Россию по пути европейской цивилизации. Философия русского Просвещения. Второй крупный период развития русской философии начинается с XVIII века. Он связан с процессом европеизации России и секуляризацией общественной жизни. Реформы Петра I затронули все стороны экономии, просвещения, государственного и церковного устройства, науки, культуры. Россия перенимала, осваивала и перерабатывала опыт западноевропейских стран в разных областях человеческой деятельности, в том числе и в сфере философской мысли. Этот процесс шел несколькими путями: за счет обучения и профессионального совершенствования россиян за границей, а также за счет привлечения иностранных специалистов для подготовки отечественных кадров. В этом плане огромное значение имело основание в 1755 году Московского университета. Отечественные мыслители решительно выступали на защиту свободомыслия, веротерпимости, и благо Отечества не мыслилось без просвещения, познания, активной практики. В общественно-философской мысли русского просветительства проявился явный или скрытый атеизм, претензия к качественному уровню философствования и ответственному самостоятельному поиску истины. Критика религии выразилась в ориентации на здравый смысл, разум, который все более утверждался в качестве универсального критерия истинности человеческого знания. Существенный вклад в развитие отечественной философской и общественной мысли привнесли М.В.Ломоносов, А.Н.Радищев, В.Н.Татищев, Н.И.Новиков, Д.И.Фонвизин, И.А.Третьяков, Д.С.Аничков. Славянофилы и западники. Русское славянофильство и западничество первой половины XIX века в историософических разногласиях предстают как противостоящие друг другу культурно-психологические установки, несводимые мировоззрения людей, дающих разные ответы на одни вопросы: о старой и новой России, об отношении России и Запада. Участников этих споров волновала судьба отечества, его политическое, экономическое и духовное развитие в ближайшем и отдаленном будущем. Специфика понимания национального призвания и постановки национальных задач обусловила противоборство этих двух философских направлений. Традиция западничества связана с именами П.Чаадаева, А.Герцена, Н.Чернышевского, Г.Белинского. Основная идея западников заключается в стремлении вписать Россию в процесс развития и опыт западноевропейской культуры. Траектория этого философского движения уходит в «атеизм, реализм и позитивизм» (Г.Флоровский), в критический аспект культурно-исторического самоопределения и революционный вариант преобразований. Высшей ценностью для западников являлась конкретная личность, индивидуальность, в которой они видели конечную цель истории, критерий добра и зла. Подобный взгляд был определенным фокусом, вокруг которого группировались другие понятия, составляя аксиологическую систему: прогресс, цивилизованность, гуманность, добросовестность, терпимость. Однако эти представления о культурной норме играли, по существу, роль символа, сконструированного усилиями рационалистической фантазии. Они строились по контрасту с русской действительностью, в особенности, с «почвенным», патриархальным укладом жизни, с «застывшими» догмами православия. Славянофилы выразили мистическую веру в особое, историческое предназначение русского народа. Общая позиция их взглядов проявляется в приемлемости принципа цельного знания как противовеса западной секулярной философии, в признании неповторимого своеобразия русской духовной жизни и «органической» силы церкви, в актуализации соборного бытия и целостности России. В развитии славянофильства особую роль сыграли И.Киреевский, А.Хомяков, К.Аксаков, Ю.Самарин. Не создав какой-либо философской системы, они, по замечанию Н.Лосского, «вселили дух в философское движение». Не случайно, что главным адресатом славянофильских идей становится образованное сословие. Именно его движение к народу и церкви открывает возможность обогатить новыми духовными началами не только Россию, но и Европу. В рефлексии о методе философии «верующее любомудрие» исходило из славянофильской антиномии «западноевропейский индивидуализм – русское единство». Из чего выводилась установка на отчуждение «немецкого типа философствования» и противопоставление ему «православно-русского духа» («живого», «целого» и т.п.). Как писал И.Киреевский, наша философия должна развиться из нашей жизни, создаваться из текущих вопросов, из господствующих интересов нашего народного и частного быта. Вместе с тем, всемирное значение европейской «образованности» было для славянофилов неоспоримо, и они свободно отдавали «всю справедливость Западу» (Аксаков). Однако, вполне оценивая все выгоды рациональности, они отмечали в ней предательское, демоническое начало. Характерно в этом смысле признание И.Киреевского, что рациональность в конечном развитии своею болезненною неудовлетворительностию явно обнаруживается началом односторонним, обманчивым, обольстительным и предательским. Славянофилы предлагают свой идеал «живознания», то есть «внутреннего знания», основанного на вере, разуме и воле. А.С.Хомяков убежден, что «живая истина» состоит в гармоничном сочетании веры и рассудка. Славянофильство и западничество связаны с трансцендентным поиском общей идеи. Ее философско-мировоззренческое становление происходило на протяжении XIX-XХ веков. В этот период тема судьбы России в зависимости от исходных теоретических посылок обретает либо метаисторический характер (П.Чаадаев, А.Хомяков, В.Соловьев, Л.Карсавин, С.Булгаков), либо предстает в позитивистской форме как проблема исторической закономерности (А.Герцен, П.Лавров, Н.Михайловский), либо становится предметом историологической рефлексии (Н.Кареев, Г.Шпет). То есть формирование общей или русской идеи исходит в историческую эмпирику, публицистику и восходит к метаисторической философии. В широком смысле русская идея явилась выражением национальной идеологии через обоснование особого предназначения осененной православием России и саможертвенности русского народа, через продолжение византийских начал монархичности и духовности. По своей сути она религиозна, зовет на служение, требуя подчинения индивидуальных интересов общему делу, ибо основа православного мироустройства – не борьба личности за свои права, не самодавлеющая личность вообще, но братская любовь людей. П.Флоренский обращал внимание на духовный аспект русской идеи, на связь с мечтой об общежитии, «совместном житии», полном любви, единомыслия и экономического единства. В систематической форме русскую идею изложил В.Соловьев, обозначив ее исходный принцип не бегать от мира, а идти в мир, чтобы преобразовать его. Этот вывод философа предполагает, что русский народ призван делать великое дело Божье вместе с другими народами-братьями. Философия всеединства. Для образованного сознания русского общества XIX- начала ХХ века понятие «человечество» играло важную роль. Это понятие было тесно связано с прогрессивной культурой, с верой в возможность создания совершенного и справедливого общества, с идеей осуществить Царство Божие на земле. Среди приверженцев идеи человечества как субъекта исторического развития И.Киреевский, А.Хомяков, Ф.Достоевский, Л.Толстой, Г.Федотов, революционеры-демократы, П.Флоренский, С.Франк, С.Булгаков. Философия всеединства складывалась в «канунное время», в атмосфере кризиса ценностных установок европейской цивилизации, в ситуации нарастания процессов взаимоотчуждения в обществе и самоотчуждения личности, столкновения индивидуальных эгоистических интересов и разобщенных воль. Поэтому важно было найти организующее начало человеческой жизни, общественный идеал. В поисках общего смысла бытия русские философы стремились к обретению «всеединого» знания о человеке и обществе. Для них было ясно, что положения марксизма, позитивизма и социализма не являются достаточно общими, чтобы решить проблемы на безусловном основании. В силу отсутствия средств и ограниченности цели они не в состоянии осуществить безусловную правду на условности преходящего бытия. Гносеология всеединства основывается на сочетании опыта, разума и веры, которая делает разум зрячим, дает ему безусловное значение. Вхождение в сферу сообщительности Бога, природы и человека, по мысли русских философов, позволяет получить «цельное», свободное от односторонности представление о мире, открывает возможность достичь идеальной полноты бытия. Такое состояние во всеединстве носит название богочеловечества, которое трактуется не хилиастически (как идеал достижимого «земного града»), а как абсолютная вневременная цель человеческих стремлений. С.Булгаков писал, что мечта о земном граде роковым образом принимает более или менее антихристианский характер, и именно здесь проходит эта таинственная грань – между царствием от мира и не от мира сего. Поэтому грядущий Град – это движение к запредельной цели, непрерывное странствие, как личной жизни, так и всего исторического человечества. Следовательно, решение проблемы совершенного общества видится в том, чтобы в меру сил подчинить прагматические, утилитарно-расчетливые цели христианским задачам. Это отражает логику переживания человечества, в котором духовность воплощается материальностью, а материальная сила позволяет осуществляться духовному смыслу. Идея совершенного человечества – богочеловечества – объединяет в концепцию всеединства представления о Боге, человеке и обществе. Для софийного мирочувствования В.Соловьева характерно обращение не только к категориальным конструктам, но и к личностным смыслам, персональному отношению к бытию. Всеединое человечество есть живой организм. Это цельный мир, где все связано со всем: индивидуальное суть проявление универсального, единое - многого. В такой субстанциональной взаимосвязи человечество обретает прерогативу быть личностью и лицом, а итог мироздания представляется как полная свобода частей в абсолютном единстве целого. Личный образ этого совершенства - София как вечное тело Божие и душа мира, как явление, включающее в себя и тварное, и Божественное начало, что в совокупности можно подвести под традиционное понятие соборности как жизнестроительного принципа. Как же движется к этой соразмерности мир? Главным и исходным моментом для решения этого вопроса является человек. К Богу должно восходить как основанию, величайшей полноте и цельности бытия, и человеку это под силу, ибо он есть связующее звено между божественным и природным миром. Восхождение – это устремленность человека и мира к абсолютной органичности, то есть к всеединству. Всеединство – сложный и многоступенчатый теургический процесс, предполагающий преодоление множественности, конечности, разобщенности, хаоса всего сущего. Как писал Соловьев, мир отпал от Божества и распался сам в себе на множество враждующих элементов. В свободных актах все это восставшее множество должно примириться с собою и с Богом, и возвратиться в форме абсолютного организма воплощением истины, добра и красоты, то есть полноты мира, сохраняющего в своей сверхчувствительной реальности не сведенную до абстрактных принципов содержательность бытия. В сопряженности человека и абсолюта, в свободном согласовании божественного и человеческого в богочеловечестве - смысл и направление мировой истории. Идея богочеловечества В.Соловьева во многом определила последующее развитие русской философии истории. Оставаясь в ее рамках, философы искали свои ответы на вопросы о смысле человеческой истории, миссии России и общественном идеале. Русский космизм. Идея единства Вселенной и человека, макрокосма и микрокосма формулируется уже на ранних этапах предфилософского и философского мировоззрения. Космическая гармония практически во всех мифологиях и религиях служит образцом для устроения человеческого бытия. Начала русского космизма уходят в глубокую древность и коренятся в народных пантеистических верованиях, фольклоре, а с XI века имеют продолжение в письменных источниках философского, богословского, литературного и естественнонаучного содержания. Ярким примером древнерусской космогонической культуры является Голубиная книга, в которой мир метафорически представлен в виде частей тела космического божества (мир как Большой человек – одно из самых распространенных мифологем человечества), а также возникшее на византийской почве русское двоеверие, сочетавшее язычество и христианство. Так, например, многочисленные рассказы летописи и Киево-Печерского Патерика свидетельствуют о жизнестойкой вере в бесов – древнеславянских языческих богов, да и само христианское богослужение проникнуто чертами старинной магической обрядности. Русская поэзия отразила возвышенный образ Вселенной в неразрывной связи с судьбой людей (М.Ломоносов, Н.Клюев, С.Есенин, А.Горский, Н.Сетницкий). В творчестве В.Соловьева и А.Белого поэтический космизм переплетается с философией. Специфически русским является учение софиологии. В понимании русских космистов софийность олицетворяет как бы вселенскую мудрость, смыслообразующее начало микро и макрокосмоса, выступающее соединительной тканью мирового всеединства. Космостроительная и космообъединяющая сущность Софии конкретизируется в упорядочивании природной, общественной и умственной жизни, проводит мост между человеком-производителем и космосом, включая человека в универсум. Наибольший вклад в разработку теории Софийного Космоса внесли В.Соловьев, С.Булгаков, Н.Бердяев, П.Флоренский, Л.Карсавин. Для С.Булгакова (1871-1944), софийность – универсальный космический принцип, вне которого возможен лишь акосмизм, то есть восприятие мира как бессмысленного марева, хаоса, безобразия и зла. О.Сергий исходит из принципа, что Вселенная существует как положительное единство, к которому принадлежат все виды бытия, в Душе мира он различает ее земные ипостаси: мудрость, любовь, красоту, славу. Труд П.Флоренского (1882-1937) «Столп и утверждение истины» посвящен космократии Софии, то есть ее космической власти, направленной на мир и богатство человеческого духа. Через ее посредство Космос раскрывается во всей своей органичности и цельности как «многоединое существо», как продолжение человека. Постигать законы мира важно через человека – носителя жизни и сознания. Будучи естествоиспытателем, в дополнение к учению В.Вернадского о биосфере, П.Флоренский вводит понятие «пневматосферы» как особой среды в Космосе, вовлеченной в «круговорот духа» (культуры). Русский естественнонаучный космизм вызрел в уникальное направление научно-философской и гуманитарной мысли, которое представлено именами В.Вернадского, К.Циолковского, А.Чижевского, Н.Умова, и др. Выдающийся физик Н.Умов в своих научных работах призывал науку к содействию этическому прогрессу, познанию архитектуры мира, чтобы находить в этом познании основания творческого предвидения. Творческое предвидение – венец естествознания – открывает пути предусмотрительной и деятельной любви к человечеству. Оно дает возможность превращать курьёзы и мало заметные вещи природы в мощные орудия цивилизации, защищать человечество от грозящих ему опасностей, близких и далеких. Смысл и задачи естествознания русский физик видел в ряде принципов. Прежде всего, в утверждении власти человека над энергией, временем, пространством, в ограничении источников человеческих страданий и нужд: это служение касается насущных страданий и нужд, распространенных в массе человечества, а не противоестественных и у единичных индивидов; эти блага нисходят к людям только от разума человеческого, испытывающего его природу. Со своим призывом к творческой регуляции эволюционного процесса и идеей борьбы со смертью, когда всеобщее воскресение станет единством истории и астрономии или последовательности поколений в совокупности, полноте, цельности миров, выступил «искатель истины» Н.Федоров. О возможности утверждения ноосферной эпохи – новой формы власти живого организма над биосферой - говорят научные убеждения В.Вернадского. Течение русского космизма имеет гуманистическое значение. Его мировоззренческие и методологические установки предстают конструктивным антагонистом любых догматических схем и абстрактных принципов, несовместимых с космической гармонией природы. Ориентируя науку на понимание мира в субстанциальном единстве и целостности, формируя единый общенаучный подход, исследуя проблемы в их проекции в прошлое и будущее, наследие русских космистов открывает широкие горизонты для научного творчества, предвосхищая очертания возможного единства природы и человека. Сегодня, когда осуществляется поиск новых мировоззренческих позиций, которые определят пути дальнейшего развития человечества, остается надеяться, что идея регуляции мира не будет направлена на достижение эфемерных целей, в ущерб макро- и микрокосмосу. Литература 1. Диакон Андрей Кураев. Протестантам о православии. Ростов-на-Дону, 2003. 2. Добротолюбие: В 5 т. М., 2007. 3.Замалеев А.Ф., Е.А.Овчинников. Еретики и ортодоксы: Очерки древнерусской духовности. Л., 1991. 4.Зеньковский В.В. Проблемы воспитания в свете христианской антропологии. М., 1993. 5.Митрополит Илларион. Слово о законе и благодати//Древнерусская литература: Книга для чтения. М. 1993. 6. Новгородцев П.И. Об общественном идеале. М., 1991. 7.Русский космизм: Антология философской мысли. М., 1993. 8.Русская философия второй половины XVIII века: Хрестоматия. Свердловск, 1990. 9.Русские философы (конец XIX - середина XX века): Антология. Вып. 1,2,3. М., 1993. 10.Трубецкой Е.Н. Смысл жизни. М., 1991. 11. Флоровский Г. Пути русского богословия. Киев, 1991. |