Лнкция. Конспект лекции по РУНТ и ДРЛ-2. Учебное пособие Шымкент 2019 удк 821 (091)
 Скачать 364.4 Kb.
|
Слово о законе и благодатиПолитические идеи Ярослава Мудрого получили наиболее яркое воплощение в «Слове о законе и благодати» пресвитера загородной дворцовой церкви Ярослава в Берестове – Илариона, ставшего затем первым киевским митрополитом из русских. Тема «Слова» - тема равноправности народов, резко противостоящая широко распространенным в средневековье теориям вселенской церкви (теориям всемирной власти императора «Священной римской империи», византийского императора или папы). Иларион указывает, что евангелием и крещением бог «все народы спас», прославляет русский народ среди народов всего мира и резко полемизирует с учением об исключительном праве на вселенское господство Нового Рима – Византии. Все эти идеи изложены в «Слове» с точностью и ясностью, что отчетливо отразилось в самом названии памятника – «Слово – о законе Моисеем данном и о благодати и истине Иисус Христом бывшим и како закон отъиде, благодать /же/ и истина всю землю исполни и вера в вся языки простреся и до нашего языка (народа) русьскаго, и похвала кагану нашему Владимиру, от негоже крещени быхом (и молитва к богу от всеа земли нашеа)». «Слово» написано между 1037 – 1050 годами. Композиция «Слова» трехчастная. Первая часть произведения касается основного вопроса исторических воззрений средневековья: вопроса взаимоотношения двух заветов – Ветхого и Нового – «закона» и «благодати». Взаимоотношение это рассматривается Иларионом в обычных символических схемах христианского богословия, в последовательно проведенном символическом параллелизме. Но подбор этих традиционных символических противопоставлений оригинален – Иларион создает собственную патриотическую концепцию всемирной истории. Он настойчиво выдвигает вселенский, универсальный характер христианства, Нового завета, «благодати», сравнительно с национальной ограниченностью Ветхого завета, «закона». Подзаконное состояние при Ветхом завете сопровождалось рабством, а «благодать», Новый завет – свободой. «Закон» сопоставляется с тенью, светом луны, ночным холодом; «благодать» - с солнечным сиянием, с теплотой. Взаимоотношение людей с богом раньше, в эпоху Ветхого завета, устанавливалось началом рабства, несвободного подчинения – «закона». В эпоху же Нового завета – началом свободы –«благодати». Время Ветхого завета символизирует образ рабыни Агари, время Нового завета – образ свободной Сарры. В этом противопоставлении особенное значение Иларион придает моменту национальному – Ветхий завет имел временное и ограниченное значение. Новый завет вводит всех людей в вечность. Ветхий завет замкнут в одном народе, а Новый завет имеет всемирное распространение. Иларион доказывает, что все народы равны в своем общении с Богом. Во многих укорах Ветхому завету можно видеть прямые укоры Византии, стороннице не свободного, а рабского наделения христианством. Прямою угрозою по адресу Византии (Константинополя) звучали напоминания Илариона о конечном разорении Иерусалима за стремление замкнуть в себе дело религии. Подчеркнув значение новых народов в истории христианского учения, Иларион свободно и логично переходит затем ко второй части своего «Слова», сужая тему, - к описанию распространения христианства на Русской земле. Иларион отмечает, что Русь равноправна со всеми странами и не нуждается ни в чьей опеке. Русскому народу принадлежит будущее, принадлежит великая историческая миссия. Патриотический и полемический пафос «Слова» растет по мере того, как Иларион описывает успехи христианства среди русских. Патриотическое воодушевление Илариона достигает высшей степени напряжения в третьей части, посвященной прославлению Владимира Святославича. Органическим переходом от второй части к третьей служило изложение средневековой богословской идеи, что каждая из стран мира имела своим просветителем одного из апостолов. Есть на Руси кого хвалить, кого признавать своим просветителем. Иларион высоко ставит авторитет Русской земли среди стран мира. Он описывает военные заслуги Владимира, силу и могущество русских князей, славу Русской земли, чтобы показать, что принятие христианства могущественным Владимиром не было вынужденным, что оно было результатом свободного выбора Владимира и руского народа. Подчеркивая, что крещение Руси было личным делом князя Владимира, так как это позволяло ему соединение в нем «благоверия с властью», Иларион явно полемизирует с точкой зрения греков, приписывавших себе инициативу крещения «варварского» народа. Затем переходит к описанию личных качеств и заслуг Владимира. Патриотический пафос достигает сильнейшей степени напряжения, когда, пространно описав просветительство Владимира, новую Русь и «славный град» Киев, Иларион обращается к Владимиру с призывом восстать из гроба и посмотреть на плоды своего подвига. Далее следует заключительная часть – молитва к Владимиру, пронизанная тем же патриотическим подъемом, патриотическою мыслью. В стиле «Слова» Иларион использует метафорические сравнения, риторические вопросы и восклицания, повторения, прибегает к ритмизации речи. Благодаря этому «Слово» исполнено ораторской патетики, пафоса. Высокое художественное мастерство обеспечило «Слову о законе и благодати» большую популярность в средневековой письменности. Оно становится образцом для книжников XII –XV веков, которые используют отдельные приемы и стилистические формулы. Поучение Владимира Мономаха «Редко можно встретить в истории столь величественный и в то же время столь человечный образ, как Владимир Мономах. Эти свойства непосредственно вытекают из прямых о нем данных в средневековой книжности и поражают своей вековой стойкостью в ней. Свойства эти слагаются в образ еще до научной их обработки и вызывают бережное к себе отношение». – А.Орлов. В пору феодального средневековья среди правящей группы княжья периодически встречаются деятели, которые поддерживали возможную законность в тогдашнем порядке и способствовали равновесию взаимоотношений феодалов. Не у всех таких лиц были одинаковы методы практики, и применявшиеся ими «средства оправдывались целью» в разной степени. Наибольшей близостью к желанному тогда образу государственного правителя отличался Владимир Мономах, как о том свидетельствуют история и легенда. Речи Мономаха, его автобиография и переписка сообщают единый цельный образ, всегда равный себе, создавшийся на основе принципов «духовной» теории и здравой практики. Оригинал этого образа, Мономах, сам рекомендует его как пример хороших свойств и благого поведения. И, несомненно, этот образ так и воспринимается, будучи оправдан моралью духовной книжности и незапятнанной биографией героя. Говоря о князе Ярославе и его сыновьях, летописец в 1053 году упоминает о рождении сына Всеволодова - Владимира «от царице грькыне». Это и есть Мономах, который так говорит о своем происхождении и «наименовании» в «Поучении» детям: «Аз худый дедом своим Ярославом, благословленым, славным, нареченый в крещении Василий, русьскым именем Володимир, отцем възлюбленым и матерью своею Мьномахы...». Появление на свет Владимира Мономаха совпало со временем, когда только что наступил новый период в организации феодального управления Руси. Мономах родился в 1053 году, а в 1054 году умер его дед, Ярослав Владимирович, завещание которого обусловило дальнейшую историю совместного управления государством целым княжеским родом, которое заключалось в членении Русской земли между потомками Ярослава, при этом они передвигались по старшинству с менее выгодной области на освобождающуюся лучшую. Самый старший в роде занимал «первостепенный стол» - киевский и являлся главой остального княжья и блюстителем государства в целом. Переход же областей по прямой линии – от отца сыну – был неприемлем как право. Но это приводило к бесправию и произволу старших, и уже внуки Ярослава требовали прикрепления определенной вотчины к каждой линии, к каждому имени Ярославова рода. С ранней юности Владимир Мономах был вовлечен в водоворот усобиц, проистекавших главным образом от того, что, осиротелые при жизни дедов или старших дядей, князья исключались не только из старшинства, но и из наследства. Не только не получали отцовских волостей, но даже часто и никаких. Весной 1113 года умер великий князь «Михаил, зовемый Святополк». Киевляне собрали «совет» (вече) и послали к Владимиру Мономаху приглашение на «стол отцов и дедов». Признавая старшинство Святославичей, Владимир отказался. В Киеве происходило восстание. На отказ Владимира киевляне угрожали еще большим разгромом – даже княжеского двора и монастырей – и Мономах принужден был принять Киевское великое княжение. Прибыв в Киев в момент восстания низов против господствующих классов и, в частности, должников против своих кредиторов, рядом мер, в том числе и компромиссных, Мономах ликвидировал восстание 1113 года. Характер деятельности Владимира Мономаха очень ярко определен в послании митрополита Никифора, где Владимир называется «устроящим словеса на суде, хранящим истину в веки, творящим суд и правду по среде земля». Владимир Мономах обратил внимание на безвыходное положение закупов и разных видов работ, он сделал попытку облегчить тяжелую участь народа. Однако, хотя его меры были направлены в сторону облегчения тяжелого положения угнетенных горожан и сельчан, реформатор отнюдь не собирался уничтожить привилегии господствующих классов. От его реформы не должны были особенно сильно пострадать ростовщики и землевладельцы. Умер князь Владимир в 1125 году и по обычаю летописи сообщение о княжеской кончине сопроводили характеристикой и оценкой покойного. В отношении Мономаха эта характеристика отличается наибольшей содержательностью, похвала ему перекрывает шаблон летописных посмертных панегириков. Чувствуется особое внимание к этому государственному деятелю. За его труд и подвиг на благо Русской земли и за его высокое человеческое достоинство. Владимир Мономах был выдающимся государственным деятелем. Он своей политикой содействовал прекращению княжеских распрей и раздоров. О его незаурядном таланте не только как политического деятеля, но и как писателя свидетельствует его «Поучение чадам моим». В «Поучении» он обращается непосредственно к своим детям, но значение его выходит за рамки узко семейные. Характерная особенность «Поучения» - тесное переплетение дидактики и автобиографических элементов. Обращаясь с наставлениями «к чадам своим», Мономах подкрепляет их не только сентенциями из текста «священного писания», но и в первую очередь конкретными примерами из собственной жизни. На первый план выдвигаются задачи государственные: князь должен заботиться о благе своего государства, строго и неукоснительно соблюдать клятвы и договора, не наступать на крестное целование, заботиться о бедных, думать о благе церкви, ради упрочения своей власти князь должен заботиться о «священническом чине». Мономах не рекомендует своим детям спасать свою душу в монастыре. Аскетический монашеский идеал чужд этому жизнелюбивому энергичному человеку. Но он призывает к неукоснительному соблюдению религиозной обрядности, к тому, чтобы спасать свою душу покаянием, слезами и милостыней. Князь должен быть стражем справедливости и не давать «сильным погубить человека». Он выступает как человек трудолюбивый, как ревностный поклонник просвещения. Одним из положительных качеств князя является щедрость, забота о приумножении и распространении своего доброго имени. К «Поучению» примыкает письмо Владимира Мономаха к Олегу Святославичу черниговскому, помещенное в «Повести временных лет» под 1096 годом. «Поучение» раскрывает облик незаурядного государственного деятеля русского средневековья, человека, в котором ярко воплотился светский идеал князя, которого заботит слава и честь родной земли. Лекция 22. «Слово о полку Игореве» как литературный памятник План 1.История открытия и опубликования памятника. 2. Жанр «Слова» Композиция и стилистический строй. 3. Проблема автора «Слова о полку Игореве». 3. Образы русских князей. 4. Образ природы в «Слове о полку Игореве». 5.Значение «Слова о полку Игореве» как литературного памятника в мировой литературе. Памятник XII века – «Слово о полку Игореве», один из центральных памятников древнерусской литературы, с гениальной силой и проикновенностью отразивший в себе главное бедствие своего времени – слабость государственного единства Руси и, как следствие, слабость ее обороны от натиска степных кочевых народов, в быстрых набегах разорявших русские города и села, несших собою смерть и разрушение. «Слово» рассказывает о походе на половцев в 1185 году храброго князя небольшого Новгород-Северского княжества Игоря Святославича. Поход состоялся раннею весной. Кроме Игоря в нем участвовали его сыновья и князь Святослав Ольгович Рыльский. У берегов Донца войско Игоря застало солнечное затмение, считавшееся предзнаменованием несчастья, но Игорь не поворотил коней. У Оскола к нему присоединился его брат Всеволод буй-тур – князь Курский и Трубчевский. Застигнуть половцев врасплох, как рассчитывал Игорь, не удалось: неожиданно русские «сторожа» (разведчики) донесли, что половцы вооружены и готовы к бою. «Сторожа» советовали возвратиться. Но вернуться домой без победы Игорь счел позором и предпочел идти навстречу смерти. Первое столкновение войска Игоря с половцами было удачным. На следующий день с рассветом половецкие полки, подобно лесу, стали наступать на русских. Небольшое русское войско было окружено. Но и тут Игорь не поворотил коней. В бою Игорь был ранен. На рассвете вспомогательные полки из осевших на Руси кочевников – так называемые «ковуи» – «дрогнули». Игорь поскакал за ними, но не смог их задержать, отдалился от своего войска и попал в плен к половцам. Никогда раньше русские князья не попадали в плен к половцам. Половцы приободрились и с новой энергией ринулись на русские княжества. Как отмечает летописец, «отворились ворота на Русскую землю». Половец Лавр предложил Игорю бежать. Игорь сперва отказался, но узнав, что половцы, обозленные неудачами, решили перебить всех пленных, согласился бежать. Одиннадцать дней пробирался Игорь до пограничного города Донца, и приехав в родной город Новгород-Северский, он пустился в объезд – в Чернигов и в Киев, ища помощи и поддержки, и всюду был встречен с радостью. В «Слове о полку Игореве» нет систематического рассказа о походе Игоря. Этот поход и поражение русского войска для автора только повод глубокого раздумья о судьбах Русской земли, для страстного призыва объединиться и защитить Русь. Поражение войска Игоря автор рассматривает как грозное предостережение виновникам несчастий – русским князьям, погрязшим в междоусобных войнах и сделавших родину добычей степных кочевников. Эта мысль – единение русских против общих врагов – и является главной мыслью произведения. В одном из писем к Энгельсу в 1856 году Карл Маркс так определил главную идею «Слова о полку Игореве»: «Смысл поэмы – призыв русских князей к единению как раз перед нашествием монголов». Эта идея единения перед лицом страшной внешней опасности подчиняет себе все содержание «Слова». Призыв к единению проникнут в «Слове» самой страстной, самой сильной и самой нежной любовью к родине. Древняя русская литература всегда отличалась большим общественным пафосом. Ее слово было словом учительным. Учительным является и «Слово». Автор «Слова» осознает себя «власть имеющим», как и все последующие писатели. Чувствуется высокое сознание своей ответственности, своего писательского долга. Он обращается к князьям не как подданный, а как библейский пророк, как изобличитель неправды. Автор был независим и смел, говорил как равный со всеми, не унижался до лести, требовал, а не молил. Голос его поднялся до изобличительного пафоса. Есть что-то пророческое в его обличениях и призыве к единению как раз перед нашествием монголов. «Слово о полку Игореве» - своеобразный по жанровой природе памятник. В нем ясно ощущается широкое и свободное дыхание устной речи. Автор «Слова» ощущает себя говорящим свое произведение, а не пишущим его. Однако было бы ошибочным считать, что перед нами типичное ораторское произведение. Дело в том, что устная речь, «позиция» оратора характерны для всех жанров древнерусской литературы. Древнерусская литература как бы не успела еще отделиться от устной речи, в ней не успели закрепиться приемы письменного художественного творчества, резко противостоящие устному слову. Сам автор «Слова», называл свое произведение очень неопределенно – то «словом», то «песней», то «повестью», однако своим предшественником признает не какого-либо оратора, а Бояна – певца, поэта, исполнявшего свои произведения под аккомпанемент какого-то струнного инструмента. Не исключено, что автор «Слова» предназначал свое произведение для пения. «Слово» тесно связано с произведениями устной народной поэзии. Эта связь ощущается в пределах двух жанров, чаще всего упоминаемых в «Слове», – «плачей» и песенных прославлений – «слав». Но в целом это, конечно, не плач и не слава, это – книжное произведение. Народная поэзия не допускает смешения жанров. Это, по-видимому, особый род книжной поэзии, еще не успевший окончательно сложиться. Д.С.Лихачев, исходя из двуединной темы «Слова» – эпической и лирической, определяет жанр памятника как лиро-эпический. Он отмечает, что темы эти развиваются параллельно, взимообогащают друг друга. «Слово» как бы оказывается вне жанровой системы своего времени. Д.С.Лихачев и А.Н.Робинсон сопоставляют «Слово» с жанром так называемых «шансон де жест» – «песен о подвигах», аналогиями ему в таком случае являются, например, «Песнь о Роланде» или другие подобные произведения западно-европейского феодального эпоса. В «Слове» объединены эпическое и книжное начала. «Эпос полон призывов к защите страны, - пишет Д.С.Лихачев. – Характерно его «направление»: призыв идет как бы от народа (отсюда фольклорное начало), но обращен он к феодалам – золотое слово Святослава, и отсюда книжное начало». Жанровыми особенностями «Слова» определяется и своеобразие его композиции и система его образов. «Слово» начинается обширным вступлением, в котором автор вспоминает старинного певца «слав» Бояна, мудрого и искусного, но тем не менее заявляет, что он не будет в своем произведении следовать этой традиции, а поведет свою «песнь» по «былинам своего времени, а не по замышлению Бояна». Таким образом автор определяет хронологические рамки своего повествования – «от старого Владимира до нынешнего Игоря» и переходит к повествованию о дерзком замысле Игоря Святославича «испити шеломом Дону». Рассказ о роковой для Игоря битве прерывается авторским отступлением – воспоминанием о временах Олега Святославича, временам губительных междоусобиц, из-за которых гибнет Русская земля. Он говорит о бедах всей Русской земли, говорит о том, что в них повинны сами русские князья, которые начали на себя «крамолу ковати». Только в объединении всех русских сил против кочевников – залог победы, и пример тому – поражение, которое нанес половцам Святослав Киевский, когда половецкий хан Кобяк был взят в плен. Далее повествуется о вещем сне Святослава, предрекающем горе и смерть. Автор, продолжая мысль Святослава, обращается к наиболее влиятельным из русских князей, прославляет их доблесть и могущество, призывает вступиться «за обиду сего времени», «за раны Игоревы». Далее автор вновь обращается к судьбе Игоря. В Путивле Ярославна молит силы природы помочь ее мужу, вызволить его из плена. В этом лирическом плаче, построенном по образцу народного причитания, звучат свойственные всему памятнику общественные мотивы: Ярославна плачет не только о супруге, но и его «воях», она вспоминает о славных походах Святослава Киевского на хана Кобяка. Плач Ярославны тесно связан с последующим рассказом о побеге Игоря из плена. Эпилог «Слова» праздничен и торжествен: вернувшийся на Русь Игорь приезжает в Киев, к великому Святославу, «страны рады, гради веселы». Здравицей в честь князя и заканчивается «Слово». Основная особенность древнерусской литературы – в создании образных обобщений, в выявлении типичного. Древнерусские произведения были в основном посвящены историческим событиям. Главные герои – это деятели русской истории. В этом плане «Слово» не составляет исключение. Древнерусский читатель не интересовался бы произведением, если бы знал, что сюжет его вымышлен, а герои его никогда не существовали. Этот своеобразный, средневековый историзм древнерусской литературы был соединен в ней с глубоким патриотизмом. Литература стремилась в своих произведениях к разрешению важных, насущных задач народной жизни и государственного строительства. «Слово» не выходит за пределы художественных возможностей своего времени, но эти возможности оно использует в полной мере, до предела. Оно создает обобщенные образы на основе разнообразного исторического материала и в ограниченной мере, но все же пользуется вымыслом. Вымысел по преимуществу относится к лицам, представляющим историческое прошлое Руси: к Бояну и Всеславу Полоцкому. При этом автор и не выдает своего вымысла за действительность, он чисто литературный, условный. Автор «Слова» постоянно сравнивает героев своего произведения со зверями, но это не более как способ характеристики. Всеволод – «буй-тур», Игорь и его сыновья – соколы, Боян – сизый орел, серый волк, Всеслав Полоцкий – волк и «лютый зверь». Все эти сравнения определяют индивидуальные качества героев повествования. Такой способ характеристики действующих лиц типичен именно для устного народного творчества. Еще один своеобразный прием художественного обобщения можно отметить в «Слове» - обобщение ольговичей и всеславичей, как двух групп князей-крамольников. Такая характеристика родоначальников князей, предложенная в качестве обобщающей характеристики их потомков, связана с очень сильным в русской политической жизни генеалогическим принципом, когда сын или внук того или иного князя считался естественным продолжателем его политики. «Слово о полку Игореве» первое из дошедших до нас произведений, которое может быть названо в собственном смысле литературным. Это произведение художественное и в своем целом и в частях. Древнерусские авторы не стремятся писать картины природы, описывать ее статические состояния, спокойные пейзажи. Они уделяют природе немного внимания и только тогда, когда она теснейшим образом связана с судьбою действующих лиц, когда она оказывает на них влияние, когда она проявляется в действии: в грозе, в буре, в разливах рек, в засухе, в затмениях солнца, в явлениях комет, в темноте ночи, мешающей сражающимся, в жаре, истомляющей воинов. В древнерусских произведениях нет описаний бездействующей природы, служащей только фоном для повествования, она играет в них прямую, не косвенную роль, она «событийна», она включена в самый ход повествования, в развитие сюжета. Хотя природа занимает большое место в «Слове о полку Игореве», роль ее та же, здесь нет пейзажа самого по себе, природа воспринимается только в ее изменениях, она введена в события. Природа активна и в этой активности она наделяется почти человеческими качествами. Между природой и человеком стираются грани, она сочувствует, помогает, стремится предупредить об опасности. В «Слове» образы языческих богов как бы стоят между природой и человеком. Союз природы и человека – союз поэтический. Природа придает «Слову» поэтическое звучание. В древней Руси историческое сочинение писалось вскоре после происшедшего события их очевидцами или современниками. В дальнейшем эти сочинения могли переделываться, дополняться, сливаться с другими произведениями, обрабатываться стилистически и идеологически. «Слово» не составляет исключения в этом отношении. Оно не носит характера компиляции, «свода» предшествующего материала, оно очень цельно по стилю и замыслу, поэтому можно предполагать, что памятник написан современником. Его осведомленность – типичная осведомленность современника, а не эрудита-книжника, воспроизводящего события по различного рода источникам – историческим или архивным. Он видит и слышит события во всей яркости жизненных впечатлений. О принадлежности «Слова» к XII веку свидетельствует и язык памятника. В тексте «Слова» есть указания на то, что оно написано вскоре после описываемых событий. «Слово» нигде не упоминает о событиях, произошедших после 1187 года. В 1196 году умер буй-тур Всеволод, в 1198 году Игорь Святославич сел на княжение в Чернигове, не раз ходил перед тем на половцев, но все это осталось без упоминаний в «Слове». Не упомянуты и другие события русской истории, произошедшие после 1187 года. В частности, в числе живых князей упоминается умерший в 1187 году Ярослав Осмомысл Галицкий, к нему автор обращается с призывом стрелять в врага «за землю Русскую, за раны Игоревы». Отсюда следует, что «Слово» написано не позднее 1187 года, но оно не могло быть написано и ранее 1187 года, так как заключается «славой» «молодым» князьям, в том числе и Владимиру Игоревичу, который только в 1187 году вернулся из плена. В начале 90-ых годов XVIII века известным любителем и собирателем русских древностей А.И.Мусиным-Пушкиным был найден список «Слова», переписанный в XVI веке. Текст находился в сборнике древнерусских произведений светского характера. Он был приобретен А.М. Мусинным-Пушкиным у бывшего архимандрита Спасо-Ярославского монастыря – Иоиля Быховского. Помимо «Слова» в этом сборнике были «Хронограф», летопись, «Сказание об Индийском царстве», повесть «Об Акире Премудром», «Девгениево деяние». Сборник этот сгорел во время пожара Москвы в 1812 году, когда горела библиотека Мусина-Пушкина. Первое краткое сообщение о «Слове» было сделано поэтом того времени М.М.Херасковым в 1797 году во втором издании его поэмы «Владимир». Более подробное сообщение было сделано Н.М.Карамзиным в журнале, издававшемся французскими эмигрантами в Гамбурге, за 1797 год. С рукописи памятника была снята копия для Екатерины II, которая заключала в себе перевод, примечания и краткую справку о «Слове». В 1800 году А.И.Мусиным-Пушкиным в сотрудничестве с А.Ф.Малиновским, Н.Н.Бантыш-Каменским и историком Н.М. Карамзиным было издано «Слово о полку Игореве». Лекция 23. Повести о монгольском нашествии в произведениях XIII века План 1. Летописная повесть о битве 1223 г. на реке Калке. 2. «Слово о погибели Русской земли». 3. «Повесть о разорении Рязани Батыем»: её состав и композиция; жанровое своеобразие: образ Евпатия Коловрата; особая завершающая часть «Повести», «Похвала роду рязанских князей» Переводная литература, имеющая обширнейший круг, способствовала обогащению и развитию оригинальной русской литературы. На примере переводных исторических повестей на Руси создаются оригинальные повествовательные памятники, отражающие историю Русского государства. Особое место среди этих произведений занимают повести, раскрывающие трагические страницы русской истории – период нашествия татар на Русь и установления многовекового татарского ига на Руси. В первой половине XIII столетия Русская земля подверглась нашествию татар. Страшные полчища степных кочевников, объединенные Темучином – Чингиз-ханом, двинулись с востока на запад. С 1237 по 1240 год русский народ вел мужественную борьбу с неисчислимыми силами врага. Феодальная раздробленность Русской земли способствовала успеху врага. События, связанные с татарским нашествием, получили широкое отражение в литературе той поры. «Повесть о битве на Калке» Первое столкновение русских с монголами произошло в 1223 году на реке Калке (Кальмиус). Летописная повесть об этой битве дошла до нас в двух редакциях, она создана в дружинной среде. Повесть последовательно и обстоятельно излагает ход событий. Она хорошо передает настроение русского общества при известии о появлении монголов. Весть эта была встречена с крайним недоумением. Автор отмечает, что явились народы, которых никто не знает, и он ссылается на философско-исторический труд Мефодия Потарского «Откровение», где обозревались судьбы человечества от Адама до «второго пришествия» (VII век). Он считает, что татары – это народы, разбитые Гедеоном и запертые им в пустыне Етривской, а появление их знаменует собою конец света. Отсюда вытекает религиозно-моралистическая трактовка события: приход татар – следствие попустительства божия «грех ради наших». В 1237 году основные силы Золотой Орды во главе с преемником Великого Чингиза Бату – ханом Батыем подошли к границам Северо – Восточной Руси. Первый удар степные кочевники нанесли Рязани, а затем был разгромлен Владимир. События, связанные с героической защитой русским народом своей земли, получили яркое художественное воплощение в «Повести о приходе Батыя на Рязань». Повесть прославляет мужество и героизм защитников Рязани – князя Юрия Ингоревича, его братьев Давида и Глеба и рязанских дружинников – «удальцов», «резвецов» - достояние рязанского славного богатыря Евпатия Коловрата. Причину поражения рязанцев автор усматривает в феодальной обособленности русских княжеств, в эгоистической политике князей. Органически не связанными со всем содержанием повести являются религиозно-моралистические рассуждения о причинах гибели Рязани: попустительство божие, наказание за грехи. Эти рассуждения автора не могут заслонить главной причины – забвение владимирским великим князем интересов всей Русской земли. Повесть состоит из четырех частей: Первая – появление Батыя на границах Рязанской земли, посольство рязанцев к Батыю во главе с князем Федором, гибель Федора и его жены Евпраксии. Вторая – героическая защита Рязани Юрием Ингоревичем, гибель защитников и разорение Батыем Рязани. Третья – подвиг Евпатия Коловрата. Четвертая – обновление Рязани Ингварем Ингоревичем. Концовка повести свидетельствует об оптимизме, жизнестойкости русского народа, его непоколебимой вере в возможность избавления от татарского ига. Повесть верно передает настроение общества того времени и отличается живостью, яркостью и драматизмом повествования. «Слово о погибели Русской земли» Разорение Русской земли татарами вызывало не только скорбь о ее бедствиях, но и надежды на избавление от гнета в будущем. Пробуждению этих надежд должны были служить воспоминания о прошлом процветании, о недавнем государственном могуществе Русской земли. В этом отношении любопытно одно небольшое произведение – «Слово о погибели Русской земли». Это – замечательное поэтическое произведение, впервые найденное только в конце 70-ых годов XIX века К.Г.Евлентьевым и опубликованное в 1892 году Х.М.Лопаревым. В конце 40-ых годов XX века В.И.Малышевым был обнаружен новый список этого памятника. В обращении к «светло-светлой и прекрасно украшенной земле Русской» автор прославляет красоты природы, материальные богатства и силы древней Руси. Вслед за этим называются многие племена, определяются огромные пространства, покоренные Русским государством. Из князей особенно величественным показан Владимир Мономах. Текст обрывается на замечании о том, что «...в ты дни приключилась болезнь християнам»( т.е. – нашествие татар). Несмотря на фрагментарность, «Слово» блестяще выразило идею единства и мощи Русской земли, жизненно необходимую в период феодальной раздробленности и ослабленности под гнетом татар. Для выражения этой идеи неизвестный автор нашел яркие словесные краски, взятые частью из книжной риторики, частью из устной поэзии. Образ Владимира Мономаха, данный в легендарно-гиперболических чертах, носит следы влияния фольклора. Опубликованный в 90-ых годах XIX века памятник Х.М.Лопарев считал «началом великолепной поэмы XIII века, оплакивающей гибель Руси». Лекция 24. Литература XIV – XV веков План |