психи. Валерия Викторовича Петухова
 Скачать 1.33 Mb.
|
|
, произнесѐнное им в киевском Софийском соборе во II половине XI в. Представьте себе, что вы услышали, как бездетная, уже немолодая, женщина, мечтая о том, чтобы у них с мужем появился наследник, придумала вот что заставила девушку служанку родить дитя от пожилого хозяина и родившегося мальчика 13 лет воспитывала. Но тут случилось чудо женщина смогла родить, наконец, собственного сына Служанка се ребѐнком теперь были, как бельмо в глазу. Хозяйка нашла повод выгнать обоих, и те погибли бы, если б Бог их не спас, пообещав великое будущее мальчику и его потомкам. А теперь вам говорят радуйтесь же вместе с этой достойной супружеской четой Больше не надо терпеть в доме ничего временного, ничего чуждого и вынужденного Вы, возможно, узнали этот сюжет. Именно так строит первую часть своего слова Иларион, используя библейскую легенду про Авраама и Сарру, сына их Исаака, рабыню Агарь и Измаила, еѐ сына. Иларион уподобляет сына рабыни ветхозаветному Закону языческого мира, а Исаака – Благодати, то есть евангельской истине, христианству. Смысл текста не должен меняться от введения метафоры, иначе она введена неверно. Не слишком, как мне кажется, данная метафора (или, скорее, аллегория) работает на утверждение христианства рабыня с сыном вызывают сочувствие (особенно, если учитывать, что отцу последнего было 86 лет, когда мальчик появился на свет. Кроме того, опущенный Иларионом и, возможно, известный его слушателям конец истории даѐт надежду на некое будущее отвергнутого сына. Речь Илариона красочна, ноне убедительна. Что и немудрено отвергая закон, утрачиваешь понимание его сути. Метафора работает, только когда полностью проецируется на ситуацию. Природные метафоры Кирилла Туровского, намой взгляд, более удачны. ТРЕТИЙ ВОПРОС. Риторика Древней Руси как зеркало общественных противоречий Какова же была общественная ситуация в Древней Руси в XI-XII веках Ораторское искусство расцветает, как известно, на почве противоречий. Ядром противоречий того времени была борьба между защитниками древней, языческой, веры и сторонниками насаждаемой греческой веры, христианства. Наши с вами ближайшие предки стали впервой половине ХХ века свидетелями святотатства безбожников, сбивавших кресты с церквей, взрывавших храмы, преследовавших священников и верующих. Поэтому нетрудно представить, какую скорбь испытывали отдалѐнные предки, видя, как вырубаются священные рощи, разоряются святилища, а на месте языческих капищ строятся церкви Исследователь Серяков пишет, что языческая картина мира представляла угрозу самим основам христианства. В избавлении от последствий грехопадения не было никакой нужды, поскольку язычники итак уже пребывали в том идеальном состоянии, к которому их обещало привести христианство Как между богом и природой, таки между человеком и природой (а через неѐ и с Первобогом) оказывалась неразрывная связь Вся Вселенная вместе с порождѐнным ею человеком оказывается пронизанной Святым Светом и образует единое божественное тело Святовита» 25 … Язычество искоренялось и словом, и делом. Кто выиграл этот исторический спор, мы знаем. Именно поэтому, читая проповеди церковных ораторов, мы не имеем возможности ознакомиться с ораторским искусством их оппонентов – волхвов. Лишь по накалу полемического пафоса в речах священников да по косвенным свидетельствам мы способны оценить красноречие побеждѐнной стороны. Так, в летописи встречается упоминание, что в 1071 г. в Киеве объявился волхв, который пророчил Днепр вспять потечѐт, а греческая земля встанет на место русской».Понятое метафорически, это пророчество вполне соответствовало опасениям Ярослава Мудрого, что Византия претендует не только на духовное, но и 25 Серяков МЛ. Голубиная книга Священное сказание русского народа. МС на политическое влияние. Опасениям, заставившим Ярослава заменять греческих иерархов русскими, наконец, воевать с Византией, как и дед его Святослав, и отец Владимир воевали. С тех пор в развитии русского православия обнаруживаются две тенденции 1) подмена звеньев языческой системы 2) вбирание в христианскую обрядность элементов язычества. Долго ещѐ сохраняется двоеверие, насколько можно судить по образцам церковного красноречия вроде этого Когда же нас призывают в храм, то мы позевающа и чешемся и потягаемся, дремлем и речем: дождь или ―студѐно!‖ … А на позорищах театрализованные языческие обряды на площадях ни крову сущу, ни затишью, но многажды дождю и ветром дышющю или вьюга – то всѐ приемлем радуяся, позоры дея участвуя в обрядах на пагубу душам. А в церкви – покрову сущу и заветрию дивну и не хотят прити на поучение…». С середины XII века на Руси активизируется процесс возрождения язычества в княжеско-боярской среде. Поводом для открытого конфликта стал (отнюдь не эстетический, вопреки мнению Лихачѐва) споро мясоедении. Мясные блюда – ритуальные на языческом столе, поэтому для крещѐных язычников принципиальным вопросом была отмена постав дни языческих праздников (в июньские дни Русалий, например. С 1150 по 1160 гг. четыре епископа были смещены – трое князьями-язычниками, четвѐртый, сам сторонник мясоедения, - митрополитом. Князь Андрей Боголюбский в 1157 г. смещает епископа Ростовского Нестора, а в 1164 г. – Суздальского епископа Леона, посягнувшего на зимние святки сих рождественскими окороками. На рубеже XII-XIII вв. впервые появляются светские летописцы. Одним из них был киевский боярин Пѐтр Бориславич, обличавший показной аскетизм духовенства и обращающийся открыток языческой образности. Некоторые именно Петру Бориславичу приписывают авторство Слова о полку Игореве» сего Не ветры ль, Стрибожьи внуки, Шумят с моря стрелами На храбрые полки Игоревы?! Сгубила усобица силу Дажьбожья внука Сего Плачем Ярославны: О, Ветер-Ветрило! Почто, государь мой, враждебно веешь? Епископ Фѐдор Суздальский, племянник Петра Бориславича, вошѐл в историю, вслед за Авраамом Смоленским, как страстный защитник прежних традиций и интерпретатор христианских книг в духе славянского язычества. О Фѐдоре говорили, что он телом крепок зело, аки дуб, и язык имея чисти речь велеречиву и мудрование кознено». Недоброжелатели говорили о Фѐдоре, что епископ – тайный волхв и ораторский талант его – от демона. В результате интриги митрополита епископ Фѐдор был казнѐн в Киеве, как были казнены позже новгородские волхвы, решившиеся на открытое выступление в защиту веры предков. Это выступление волхвов свидетельствовало о том, что, пережив двухвековую опалу под крылом аристократии, они непросто пытались реставрировать архаичный культ, но что само язычество претерпело трансформацию. Являлось новое просвещѐнное, теологическое язычество, очистившееся от жертвоприношений и прочей первобытности. Такой вывод делает отечественный историк Борис Рыбаков, рассматривая, например, переосмысленный культ Святовита (бога Белого Света, ипостась Рода. В этом смысле Ренессанс затронули русские земли, как справедливо утверждал Лихачѐв, ноне только как эстетическое явление. К сожалению, вначале в. войны с немцами, со шведами, ас г. хан Батый прервали процесс Русского Возрождения, который мог бы, я думаю, дать свои плоды. Моление Даниила Заточника» (XI в) перл древнерусской литературы (обращение неизвестного автора к Ярославу Мудрому с демонстрацией своих талантов и просьбой взять его на службу) – являет собой пример отечественного варианта гуманизма, предвосхищение Ренессанса сего утверждением ценности универсального человека. Предлагаю вашему вниманию фрагмент этой речи Был язык мой как трость книжника-скорописца, и приветливы уста мои, как быстрота речная. Того ради попытался я написать об оковах сердца моего и разбил их с ожесточением, как древние – младенцев о камень. Но боюсь, господине, осуждения твоего. Ибо я как та смоковница проклятая не имею плода покаяния ибо имею сердце – как лицо без глаз, и ум мой – как ночной ворон, на вершинах бодрствующий, и закончилась жизнь моя, как у ханаанских царей, бесчестием… И покрыла меня нищета, как Красное море фараона. Ибо, господине, кому Боголюбово, а мне горе лютое кому Белозеро, а мне оно смолы чернее кому Лаче-озеро, а мне, на нѐм живя, плач горький кому Нов Города у меня в доме и углы завалились, так как не расцвело счастье моѐ. Как сказал князь Святослав, сын Ольгин, когда шѐл на Царьград с небольшою дружиною Братья Нам ли от этого города погибнуть или городу от нас быть пленѐну?» Как бог повелит, таки будет погонит один сто, а от ста побегут тысячи. Тот кто надеется на господа, не дрогнет вовек Юн возраст имею, а стар смысл во мне. Мыслию бы парил, как орѐл по воздуху. Я, княже, низа морене ездил, ни у философов не учился, но был как пчела – припадая к разным цветами собирая мѐд в соты таки я по многим книгам собирал сладость слови смысл их и собрал, как в мех воды морские. СЕДЬМАЯ ТЕМА. ТЕОРИЯ АРГУМЕНТАЦИИ И НОВАЯ РИТОРИКА 1. Современная теория аргументации. Риторика Аристотеля в интерпретации Х. Перельмана. ПЕРВЫЙ ВОПРОС. Современная теория аргументации Классификация типов аргументации 1. Эмпирическая аргументация (из опыта 1) прямое подтверждение 2) подтверждение следствий 3) факты как примеры 4) факты как иллюстрации 2. Теоретическая аргументация (логическое рассуждение 3. Контекстуальная аргументация (доказательство от топов, по Аристотелю, и через энтимемы – на основании здравого смысла доказывается не истинность, но правдоподобие положения 1) традиция и авторитет 2) интуиция и вера 3) вкуси здравый смысл 4. Аргументация к ценностями оценкам, в том числе квазиэмпирическое обоснование оценок 1) неполная популярная) индукция (Петя Иванов – блондин, Петя Петров – блондин, все Пети – блондины 2) ссылка на образцы 3) аналогия (свойств или отношений) – умозаключение о принадлежности признака предмету на основании того, что сходный с ним иной предмет обладает этим признаком A относится к B, как C к D. Аналогия обладает слабой доказательной силой, но доказательность и убедительность – разные вещи. ВТОРОЙ ВОПРОС. Риторика Аристотеля в интерпретации Х. Перельмана Х.Перельман (1912–1984), профессор Брюссельского университета, создатель термина новая риторика, писал в своей работе Трактат об аргументации новая риторика в 1958 г Вправе ли мы отказывать аналогии в доказательной силе, если один только тот факт, что она способна заставить нас предпочесть одну гипотезу другой, указывает на то, что она обладает силой аргумента?». Новая теория аргументации провозглашала разрыв с картезианской традицией, признающей лишь рациональное логическое доказательство инструментом строго научного мышления. Перельман и участники группы μ» (Ж.Дюбуа, Ф.Эделин, Ж.-М.Клинкенберг, Ф.Мэнге, Ф.Пир, А.Тринон) утверждали, что есть сфера аргументов, не обладающих логической доказательностью, но способных убедить. Они призывали возобновить античную греческую риторику Аристотеля, которая учитывала, что человек не есть просто рациональное начало, искажаемое эмоциональными порывами. Есть третья сфера – рассудок. Есть собственно риторика помимо формальной логики и стилистики. Рассудочную аргументацию от рациональной отличает учѐт конкретной ситуации (особенностей коммуникатора и реципиента, контекста, ценностных предпочтений аудитории. Аристотель в своей Риторике рассматривали инструментарий, и участников коммуникации, и намерения говорящего, и реакцию аудитории – рассматривал пластичное взаимодействие обеих сторон. Таким образом, полное определение риторики звучит следующим образом риторика – это наука о способах убеждения преимущественно языковыми средствами – конкретной аудитории конкретным оратором в целях получения конкретного эффекта. Этот эффект достигается, если удаѐтся породить в сердцах слушателей определѐнные эмоции, которые единственно и позволяют направлять формирование новых или модификацию изначальных стереотипов восприятия и поведения. Стилистика давно признавала, что художественный язык по сравнению с обыденным аномальный. Фигуры и тропы – образцы подобных аномалий. Однако стилистика не отвечала на вопрос, в чѐм эффект их воздействия и чем художественные средства отличаются от языковых ошибок. Новая риторика предприняла попытку теоретически обосновать механизм воздействия тех аномалий, которые были названы метаболами. Так, конечная цель и основная задача риторики были определены как формирование этоса путѐм введения и снятия редукции) языковых нарушений (при этом наблюдаются) потрясение, вызванное аномалией, 2) облегчение, вызванное еѐ объяснением. Теория метабол в сочетании с теорией этоса раскрывает стратегию речевого убеждения в новой риторике Этос – аффективное состояние реципиента в результате воздействия сообщения. Метабола – необходимое (ноне достаточное) условие порождения этоса. Этос бывает 1) ядерный (воздействие заложено в характере самой метаболы – в величине отклонения от нулевой ступени, в особых эстетических возможностях е 2) автономный (воздействие зависит от получателя сообщения – от его языкового опыта, эпохи, профессии, социальной и культурной среды, индивидуальных психологических особенностей высказывание кот – божество моего дома для современного европейца и для древнего египтянина звучит по-разному); 190 3) контекстуальный (в зависимости от контекста наблюдается смещение локальной нулевой ступени относительно абсолютной нулевой ступени. Любой текст, вслед за восприятием этоса, вызывает оценочное суждение. Чтобы лучше понять, что представляет собой этос, порождаемый воздействием метаболы, стоит обратиться к предпосылкам возникновения новой риторики – логическим, лингвистическим, философским. Импульс к возрождению теоретической риторики исходил со стороны формальной логики, которая оказалась бессильна объяснить языковые явления полисемии и влияние контекста. Испытав влияние русской школы лингвистического анализа художественной литературы (Бахтин, Потебня), новая риторика явилась любимым детищем французского структурализма. Исследования К.Леви-Строса в области мифологии и этнологии показали наличие неосознаваемых логических структур в социальной организации ив мышлении человека. Юноша и девушка, встречаясь, полагают, что всѐ, что происходит между ними, случилось впервые во Вселенной, что они вольны сами строить свои уникальные взаимоотношения. Между тем многое уже предопределено и закодировано в мифологии человечества. Свободой выбора мы обладаем лишь в определѐнном диапазоне. Туже идею развивал Ж. Лакан (1901–1981), глава французской школы психоанализа. Он акцентировал внимание на открытии Фрейдом говорящих болезней (оговорки и т.п. явления) и пришѐл к выводу, что бессознательное – не вместилище мычащих влечений, а первоисточник речи. Вначале было слово – наши предки заговорили до появления у них рефлектирующего сознания, считал Лакан. Бессознательное только и функционирует как логически структурированный язык.Мысль рождается (уже в вербальной форме) в бессознательном, сознание лишь фиксируете 191 Лакану принадлежит метафора зеркала отражение в зеркале не есть ни реальный человек, ни воображаемый. Оно – символический образ нашей телесной реальности, и ребѐнок узнаѐт себя в зеркале до того, как получит сознательное представление о своей анатомии. Таки язык – зеркало, в котором в раннем детстве мы обучаемся узнавать символическую целостность мира прежде его рационального познания. Язык до пробуждения сознания навязывает нашему мышлению (в соответствии сего структурой, возможно) дихотомическое деление мира (да / нет, плохо / хорошо, временную и причинную последовательность явлений и многое другое. Лингвистически структурированное бессознательное существующее тысячелетиями) формирует нас. Мы не вполне понимаем его законы и вынуждены внутри языковой системы передавать свои мысли. Наше мышление – производное бесчисленных возможностей, заданных неосознаваемыми структурами социальными, лингвистическими, мифологическими. Трудно говорить о свободе в такой ситуации. Логические структуры языка навязывают реальность. Поэтому так приятно нам столкнуться с небывальщиной, ощутить свободу, даруемую нам нарушением условной речевой нормы посредством метаболы. Положительный эмоциональный эффект ораторского выступления – в ощущении свободы от естественного хода вещей и здравого смысла. Мы окованы структурами изнутри, как вещество – своей кристаллической решѐткой. Поэтому мы радуемся даже иллюзорной возможности отклонения. Вместе стем естественное чувство самосохранения не позволяет нам отклоняться далеко и надолго это чревато хаосом и безумием. Поэтому, едва столкнувшись с языковой аномалией, с метаболой, мы бессознательно начинаем поиске соотнесения со структурой. Лишь когда нам это удаѐтся, возникает этос: мы благодарны оратору за аттракцион, зато, что ему удалось пощекотать нам нервы в условиях гарантии безопасности Теперь мы склонны больше доверять этому доброму волшебнику, всему, что он скажет. ВОСЬМАЯ ТЕМА. ПСИХОЛОГИЯ КОММУНИКАЦИИ И НОРМАТИВНАЯ СТИЛИСТИКА 1. Предмет практической стилистики. Функциональные стили речи. 2. Лекифы и метаболы (основа классификации группой µ»). Введение. Античное и средневековое образование предполагало обязательное изучение тривиума – грамматики, диалектики и риторики (изучение поэтики входило в изучение риторики. Курс общей риторики включает теорию аргументации, риторическое построение и композицию, учение о риторе. В курсе частной риторики изучаются жанровые формы словесности на примере классических образцов. Это даѐт практическое владение литературной лексикой и синтаксисом, различными способами организации фразы, фигурами речи. ПЕРВЫЙ ВОПРОС. Предмет практической стилистики. Функциональные стили речи Предмет практической стилистики близок к предмету частной риторики, к такому разделу е, как элокуция. Предмет стилистики – это 1) языковые стили 2) особенности экспрессивно-эмоциональной окраски средств языка 3) синонимия языковых средств. Првые известные нам исследования в области стилистики принадлежат софистам. И немногое принципиально изменилось в этой науке с тех давних времѐн. Стилистика – особая филологическая дисциплина, занимающая срединное положение между теорией литературы и языкознанием. Стилистика предлагает классификацию лексических и синтаксических явлений, 194 |